***
Гости втекали в ворота замка бесконечной рекой из золота, серебра и полированной стали. Три сотни доблестных воинов — блестящие знаменосцы и рыцари, присягнувшие мечники и вольные всадники. Над их головами трепетала дюжина золотых знамен с коронованными оленями дома Баратеонов. Во главе колонны прибыл огромный мужчина, показавшийся ей знакомым. Он спрыгнул с коня и заключил друга в стальные объятия. — Нед! Как славно снова тебя видеть! — Король с улыбкой оглядел Старка с ног до головы. — Ты вообще не изменился! Роберт, — запоздало поняла Джолин, и утренний страх сменился любопытством. Она внимательно оглядел короля. На картинах он был высок, силен и не отличался сдержанностью. Годы же, казалось, смягчили его характер, а в глазах потух задорный блеск. Роберт был строен, широк в плечах, и выглядел как воин; борода скрывала его лицо, а под глазами залегли тени. Он сильно отличался от северян, бледнокожих и скупых на эмоции. — Ваша Милость, Винтерфелл в вашем полном распоряжении, — учтиво произнёс отец, и его глаза залучились. Джолин подумала, что, несмотря на радость от встречи, этот Баратеон отличался от себя в юности. Роберт заключил леди Кейтилин в объятия, как родную сестру. Вслед за тем в центре внимания оказались дети, представленные и одобренные с обеих сторон. У короля были трое дочерей, все светловолосые и зеленоглазые, красивые и похожие друг на друга как капли воды. Если Роберт выглядел здесь иностранцем, то они отличались намного сильнее. Их платья лучились малиновым бархатом, на груди мерцали золотые нити, и по сравнению с принцессами, даже леди Кейтилин в практичной шерсти выглядела кухаркой. Всё здесь: запах выпечки и хвои, морозный воздух, прочные громоздкие постройки было чуждо южанам. По крайней мере, старшая из трех сестёр невольно выдавала это жестами и выражением лица. Ни одна из них не унаследовала ничего от отца, и Джолин показалось это грустным. Сама она была похожа на Неда, и это ей нравилось. Несмотря на то, что схожесть расстраивала леди Кейтилин, Джолин любила это чувство единства. Взгляд Роберта выдернул её из своих мыслей. Он остро изучал её. Волосы были убраны, и Джолин подавила желание закрыть ими лицо, как делала, когда ей было не по себе. За ней были древние камни Винтерфелла, строгие и прочные, но она чувствовала себя беззащитной. Сноу видела, как его тело напряглось под одеждой, но — всего миг прошёл — и Роберт посмотрел на неё с дружелюбием. — Леди Джолин выросла настоящей красавицей, — улыбнулся он, и девушка вспыхнула, чувствуя, как робкая улыбка растягивает губы. Её редко называли леди, говорили комплименты и обращались к ней с искренним уважением. Хотя девушка знала этикет, ей недоставало жизнерадостности Сансы. Нелюдимость — не лучшее качество. Наверное, поэтому было особенно приятно. В его глазах нежилось тепло, словно он смотрел на дорогого человека. В то же время в них было нечто темное. Она вновь перестала дышать на пару мгновений, чувствуя почти осязаемое напряжение. Грудь словно сковали железом. Волк не должен дрожать перед Оленем. Даже коронованным.Но я не Волк. Я бастард.
Такие мысли всегда расстраивали: девушка болезненно воспринимала свое происхождение. Роберт не заботился об этом. Он резко изучал взглядом, но в упор не видел её. Затерялся глубоко в себе. Лишь вздымающаяся грудь выдавала в нем не статую, а человека. Джолин, казалось, вечность стояла в ступоре, словно через воду услышав короля: — Отведи меня в крипту, Эддард. Я хочу увидеть её.***
От летнего вина делалось сладко во рту и хотелось постоянно улыбаться. Стены украшали гербы Старков и Баратеонов, запахи пищи умиротворяли, а звуки арфы смешались с песнью барда, голосами гостей и сытой дымкой, которой был подернут воздух. Шел четвертый час пира, устроенного в честь прибытия короля. Лорд-отец позволил своим детям выпить немного вина, но не более одного кубка. Утром Джолин была слишком взбудоражена, чтобы поесть, и сейчас чувствовала, как кровь приливает к щекам, а тело расслабляется. Это было приятно и так вкусно, что после кубка ей не хотелось останавливаться. Она сидела слева от Робба, а справа от него расположилась принцесса Джоанна. Девушка внешне была на год старше Сансы, но высокомерный вид сметал очарование юности. Ей хотелось фыркнуть, когда Робб улыбался как дурак, рассказывая что-то Ланнистерше. Принцессы Мирцелла и Тиена показались ей намного приятнее. Однако, Санса, как и её брат, восторженно смотрела на Джоанну, всем сердцем желая подружиться. Лишь Арья заметила, что напыщенная физиономия больше напоминает не львицу, а индюшку. Вспомнив об этом, Джолин едва подавила смех. Осмелев от праздника и вина, она взглядом нашла Роберта. Отец рассказывал, каким бесподобным был Баратеон в молодости: настоящий демон Трезубца и свирепейший воин Государства. Однажды она услышала, как тот с сожалением сказал Кейтилин, что друг несколько располнел и стал слишком охочим до удовольствий, когда они подавляли восстание, но сейчас Джолин не видела признаков слабости. Роберт выглядел мощным, как и на картинах, его волосы были как чёрное пламя, а острые брови придавали ему серьёзный вид. Единственным отличием было то, что он стал более сдержанным, но смех не «замёрз у него в груди», как у Неда. Она вдруг вспомнила сцену у озера и смутилась. Мог ли он смотреть на неё как на Лианну? Или он изучал её так внимательно из-за их схожести? Если так, это странно и страшно. Увидеть человека, который уже мёртв, в другом… Она посмотрела в хрустальный бокал. Пламя отблескивало в остатках вина, а грани, казалось, почернели от игры света. Джолин вновь вздрогнула, почувствовав взгляд короля. Его зрачки поглотили радужку — как тогда, в озере — и он выглядел, будто был соткан из тьмы и золота, как его герб. Он смотрел на неё, не мигая и не улыбаясь, а потом, очнувшись от наваждения, ополовинил кубок. Тот с глухим звоном ударился о стол; рубиновые капли покрыли золото перстней. Джолин поежилась. Тени плясали на его лице, а глаза пылали, хоть и были почти чёрные.***
Жар. Липкое тепло затопило комнату, раскрыло лёгкие и лишило рот последней влаги. Джолин вздохнула, перевернулась на живот; рука повисла и пальцы нырнули в густой мех. — Призрак, — прошептала она, открывая глаза. Зверь молча вынырнул из дремы и также бесшумно посмотрел на неё. Джолин хихикнула. — Как всегда красноречив. Ей повезло, что волчонка не стали запирать. Он, хоть и был безмолвной тенью, всегда был готов защитить хозяйку и придавал уверенности. Леди Старк забыла о нем, а отец — хотя наверняка же вспомнил — не стал напоминать. Да и зачем? Призрак был самым тихим и одним из самым послушный своих братьев. И всё же Сноу была благодарна отцу. Нед всегда потакал ей, как и Арье. Он был добр ко всем детям, но именно они были единственными, кто унаследовал его черты. — Хочу пить, — она наполнила стакан водой и опустошила в несколько глотков. Утолив жажду, девушка почувствовала голод. — Жаль, я не взяла с собой фруктов. Его Величество привёз чудесные апельсины… красные, прямиком из Дорна. И как они не испортились? Джолин никогда не напивалась и сейчас не чувствовала себя пьяной. Она не знала, было ли вино тем, что развязало ей язык. Призраку же не было дела. Сноу почесала его за ушами, и волк вильнул хвостом. Девушка заулыбалась. — Ты как пёс. И такой же верный, правда? Люблю их, но ты лучше любого пса. — Она села на корточки перед зверем, и он лизнул её щеку. — Хороший волк! Попрошу и тебе что-то с кухни. Она натянула пухлое шерстяное платье и вышла за дверь. Коридоры были пусты, хоть девушка и слышала отдалённые звуки пира. Юных наследников давно отправили спать, а взрослые продолжали веселье. И все же, несмотря на уединение, ей расхотелось болтать. Они шли молча и осторожно. Она услышала звук и остановилась. Голоса. Подавив желание уйти, Джолин начала подкрадываться. Слов было немного, но они стали различимы. — Прямо здесь? — Насмешливо проскрипел пьяный мужской голос. Женщина хрипло хохотнула. — Да. Хочу сейчас. Джолин услышала звуки голосов и глянула за поворот. Двое стояли в шаге друг от друга, но между ними чувствовалось явное нетерпение. — Тогда кончай с этим, — беззлобно рыкнул мужчина и отобрал у неё флягу. Тени танцевали на его лице, но Джолин заметила, что его половина была обожжена. Девушка улыбнулась и потянулась к любовнику. Сноу заметила: на ней была мужская одежда. Мужчина хищно скользил по ней взглядом, вслепую расшнуровал бриджи. Ткань упала; он резко прижал её к стене, держа на весу. Длинные ноги сомкнулись вокруг его талии. Джолин догадывалась, что происходит. И всё же близость она представляла как что-то возвышенное, а не грубую, ненасытную борьбу пылающих тел. Это то, о чем пишут в книгах? Джолин стало неловко, что она снова вторглись в чью-то жизнь. Их лица покраснели, дыхания сбились. Шлепки звонко разъедали тишину. Девушка прикрыла глаза; Джолин видела сквозь щелки, как в них плавилось удовольствие. Словно раскаленное стекло. Их волосы были грязными от пота, а ещё они явно были пьяны. Её замутило, но в то же время это было волнующим. — А мы не отличаемся осторожностью. — Поэтому мы и женаты. Под пьяный, сытый хохот Джолин бесшумно вернулась в свою комнату и зарылась пылающим лицом в белый мех. Никогда. Никогда я больше не выйду из комнаты ночью. Ни за что.