***
До завтрака оставалось время, а спуститься в крипту девушка не решалась. Несколько раз ей приходили видения во снах, но с картинами они были более значимыми. Это было колдовство без волшебной палочки — можно, но тяжело и не так эффективно. Впрочем, маги остались в сказках старой Нэн, а себя в них Джолин не записывала. Даже если бы и был у неё дар, неизвестно, у кого ещё он есть. Стоило проявить осторожность. Она пошла в богорощу. Призрак тенью шёл за ней. Ей было спокойно. Джолин нравилось это место. Север был в багряных ликах чардрев, колючках чертополоха, мерзлой земле и древнем уединении стволов. Её белоснежный друг молча следовал за ней. Странно. Ни с кем из своей семьи, ни с единым человеком в Семи Королевствах она не чувствовала такой связи. Призрак был её душой, глазами, сердцем. И когда он остановился, принюхался и вытянулся как волк, высматривающий оленя — она застыла, побледнев. Кто здесь? Так рано, после пира в богорощу никто не придёт. В Винтерфелле безопасно, против Призрака никто не пойдёт, но он ещё мал, вдруг с ним что-то случится… «Я защищу его, если понадобится». Это было нелепо. Джолин, худющая, низкорослая как и все Старки, пятнадцати лет отроду не справилась бы и с Браном. По крайней мере, на высоте он был королём, а её активность ограничивалась иголкой и ниткой. Она знала, что идти не стоило. Шагнула вперёд. Повторяя ту же ошибку второй раз за день. Она увидела короля, но удивления не было. Джолин хотела его встретить. Правда, причину Сноу назвать не смогла бы — разве что сказать: «Я слежу за вами через полотна, которые нашла в усыпальнице и пытаюсь узнать, что произошло в вашей юности!» — звучит ужасно! Едва ли Джолин подошла бы к нему сама. Она не Санса, чтобы легко вести светскую беседу. Но ей и не пришлось: Роберт заметил её сам. Ей посчастливилось не наступить на ветку и не привлечь внимание нелепым хрустом. Она чувствовала себя почти уверенно. — Северянка. Обращение отличались от того, как он звал её во сне. Девушка послушно пошла навстречу, скрыв разочарование. Но в следующий миг король признал её. Из-за Призрака, — поняла она, когда его взгляд задержался на лютоволке. Роберт будто посвежел, на лице появилась заинтересованность. — Леди Джолин, — голос стал глубже, теплее. По спине побежали мурашки: этот тон ей нравился. — Ваша Милость, — она присела в реверансе. — Не ожидала увидеть вас здесь так рано. Он улыбнулся. Поднялся с плаща — ткань рекой разлилась по жухлой траве. Сделал шаг навстречу. — Взаимно. Хотел посмотреть на святыню. Говорят, здесь живут ваши боги. — Так и есть. Наши земли стары. Нэн верит, что здесь ещё жива магия. Но разве вы не гостили здесь в юности? Роберт сжал челюсть; его лицо потемнело. Она вздрогнула, замерев от такой перемены настроения. Он прищурился; Джолин заметила морщинки вокруг глаз, невесомые линии на лбу, рельефный изгиб носа. Этот человек не был образом на картинах. Из крови и плоти — реальный, подвластный времени. Джолин поняла, что их разделяет два шага. Он узнает — и её ничто не спасёт от ярости. — Гостил. Никогда не верил в Семерых, в деревья — тоже. Говорят, где-то есть бог тит… — Он замолк, вспомнив, что перед ним девушка, и горько усмехнулся. — Не важно. Скольким бы я не молился, они отняли у меня единственное, о чем я просил. Представить его на коленях, умоляющего, было странно. Её не удивило, что Роберт не был религиозным. Как будто она знала его ещё до рождения. — А мне — не дали, — почему-то ей захотелось поделиться. Джолин просила кровавые лики о благосклонности, о родной матери, о признании. Это было слишком личным, чтобы даже произнести вслух. И все же… Сейчас это чувствовалось правильным. — Вот как, — король вздернул брови и покачал головой. — Тоже разочарована? — У нас есть что-то общее, — заметила Джолин, осмелев от собственных слов. Роберт рассмеялся: приятно, раскатисто, впервые за его присутствие в Винтерфелле. — Зачем вы здесь? Сноу обернулась на Призрака в поисках ответа. Зверь лежал в паре шагов, словно доверял Баратеону больше, чем пустой комнате. — Здесь — дом. Он был везде: в тускнеющей хвое, крошеве камешков под ногами, леденящем пальцы ветре. Среди священных деревьев, о которых пересказывались сотни сказок, он чувствовался сильным, мощным потоком. — В каждом дыхании Винтерфелла. Роберт смотрел на неё, глухо повторяя её слова. У него был крошечный шрам на губе, широкая челюсть и длинные смольные ресницы. Его пальцы коснулись её щеки. Он заправил за ухо волнистую после кос прядь — Джолин расплела волосы перед сном; он скользнул по шее, по плечу, сжал её ладонь. Руки Сноу были ледяными, и хоть почувствовать живую кожу было бы приятнее, перчаточная ей тоже нравилась. — Никогда не понимал, почему вы любите это мрачное место. Северяне! Была бы ты в Штормовом Пределе… Джолин хотела рассмеяться, но не смогла. Сердце билось под горлом, а дышала она через раз. — Вы родились в Штормовом Пределе. — Жаль, ты не родилась там. Я мог бы показать его. Он взял обе её ладони и закрыл кольцом своих, защищая от ветра. В его глазах Джолин видела свое лицо, сияющее надеждой и удивлением. — Всегда мечтала поплавать в море. — Это можно устроить, — слова Роберта звучали как обещание. Она верила ему. Она не вспомнила, что если он увезет её, картины останутся здесь. Когда он надел на неё огромные перчатки с овечьей шерстью внутри, это просто не имело значения. Ей было тепло.***
Робб тренировался. Сегодня в пару ему поставили Теона, который был на пять лет старше и опытнее в поединках. Джолин считала это нечестным, хотя мастер по мечам называл свой выбор благоразумным. — Он должен сражаться с теми, кто сильнее, чтобы победить, — жуя жухлую травинку, Арья практически повторила слова мужчины. Повернувшись к Сноу, она задумчиво взглянула на сестру. — А ты бы хотела быть там? — Драться с кем-то? Нет. Мне не нравится причинять боль. Арья фыркнула с выражением вселенской скуки и перевела взгляд на поединок. Песнь тренировочный стали звенела, смешавшись с пылью, но Джолин занимало только лицо сестры. Кровь Старков была сильна в обеих: они были похожи, только Арья выглядела младше и менее складной. — Синяки — не такая уж боль. Нимерия недавно прикусила мою руку, там остались следы зубов, а сейчас, смотри, — девочка показала ладонь, — ничего нет. — Будь осторожнее. Призрак никогда не кусал её, как и Леди — Сансу. Впрочем, эти двое были самыми спокойными лютоволчатами и имели достоинство, о котором многие лорды не могли и мечтать. Арья не выглядела испуганной. — Она меня не обидит. Нимерия — защитница. Но хотела бы и я чего-то стоить. — Ты стоишь многого, — хотела сказать Джолин, но Арья ненавидела подобные высказывания. Это было правдой лишь потому, что она дочь Эддарда Старка. Её могли купить в обмен на поддержку севера или приданное, как и любую девушку, и это было ужасно. Но Сноу имела ввиду не это, поэтому она решила озвучить то, во что верила. — Ты достойна всего, что захочешь. Ты замечательная, Арья. — Как и любой другой человек, — улыбнулась она с какой-то грустью. С Сансой она не проявляла такую искренность, и Джолин было жаль, что сестры не ладят. — Я бы хотела сражаться на мечах. — Как Нимерия Мартелл. Великая воительница Арья Старк! Девочка толкнула Сноу локтем и обе заулыбались. В этот же момент Робб выбил меч из рук Теона и приставал его к горлу. Джолин почувствовала, как пузырьками трепещет волнение. Северный ветер играл с её волосами и выкрасил щеки и нос в здоровый розовый цвет. — Мне кажется, всё возможно.***
Уроки закончились. Отец уехал на охоту с Робертом, леди Кейтилин, Санса и Арья были на чаепитие с принцессами, а Джолин, разумеется, не позвали. Ей не было досадно: несмотря на знания этикета, девушка не была такой общительной, чтобы стремиться провести с ними время. Но обида остро клевала гордость. Даже в таких мелочах ей напоминали, как сильно она отличается от законнорожденных сестёр. Смеркалось. Лето тлело на зареве заката, догорая в сливочных оттенках багрянца. Вечера становились длиннее; тьма поглощала свет. Свечи — единственный его источник — медленно плавились повсюду, а за окнами было полотно черноты с дрожащей молочной пылью. Едва поужинав, Джолин завороженно посмотрела на небо. В детстве им разрешалось играть перед замком, бороться на зеленом покрывале, гадать на синих розах. Сейчас же трава пожухла, а цветы, наоборот, набирали силу. Сноу не срывала их: не могла уничтожить нечто столь величественное. Ей было жаль, что Лианна не зарисовала морской сад. Коснувшись лепестков, она задрожала от холода. Ветер обжигал щеки льдом, а с неба падали крошечные снежинки. Отец говорил, что снег — символ тепла, и Джолин ужасалась, представляя, каким будет настоящий мороз. Её тянуло в крипту. Почему? Она не пыталась объяснить. Причина была даже не в той истории. Словно что-то ментальное, подвластное только ей. Как будто Лианна знала, что она родится и сама создала эту связь. Желание было сильно — и Джолин повиновалась. Ей было сложно совладать с собой, когда дело касалось чувств. Мрак плавал в воздухе как по волнам. Холодное дыхание земли поднималось из глубин усыпальницы. На стенах плясали тени. Мерцающий свет ложился на камни пола и касался длинной вереницы гранитных колонн, уходящих в густую тьму. У стен на своих каменных тронах возвышались каменные фигуры усопших, закрывая склепы. Темнота искажала их лица; на каждом застыла гримаса осуждения. Но стоило ей коснуться ушей Призрака — и страх рассеялся. Джолин шагнула вперёд.***
Она падала… и падала… и падала… пока, наконец, не посмотрела себе в глаза. Это был болезненный образ. Сосуды полопались, окрасив белки в розовый, а покрасневшие веки ядовито выделялись на измученном лице. Что с тобой произошло? Джолин не желала менять историю в этот раз. Играть самой роль Лианны — лишь иллюзия, сомнительное развлечение. Ей нужна была правда. Она посмотрела вниз. Худые, бледные руки обнимали огромный живот; на пальцах красовались неровные ногти, а запястье было расцарапано наверняка ей самой. Резкий поток отчаяния и сожаления ударом лишил кислорода. Лианна страдала, но почему? — Мне так жаль, малыш. Пора бы придумать тебе имя.— зашептала она, заикаясь и шмыгая. Крупные слезы потекли по ранимой коже. — Он хочет назвать тебя в честь своей родни. — Старк вздохнула. — Всё должно было быть не так. «Расскажи мне», — мысленно попросила Сноу. — «Я всем сердцем хочу тебе помочь. У меня есть дар», — она впервые призналась в этом сама себе. Бастардка, недостойная существовать и портить идеальную семью Неда Старка. Девушка, подчинившая магию. — «Я сделаю всё, что возможно, чтобы изменить это и защитить тебя и ребёнка»… — Твой отец — я ненавижу его! — обещал другое. Верность, любовь, семью, брак. Я согласилась на это, ведь он не был Робертом. Он и правда ни разу не изменил мне… как же я боялась измен… У Лианны дрожали губы, но во взгляде сверкала сталь. — Он сказал, что женится на мне и не ляжет с другой женщиной. Сначала мы нравились друг другу, но он… Он безумен и жесток по отношению ко всем, кроме… Ах, нет, и к нам. Он не бил меня, чтобы не навредить тебе. И разве не жестокость это? Держать нас тут в заложниках? Если бы я могла знать, что моя семья, тысячи людей будут умирать из-за моей ошибки… Как я хотела бы иметь второй шанс. Он обманул тебя, — поняла Джолин, пытаясь подавить тревогу. Едва она расцвела, ей просто воспользовались, чтобы получить обещанного принца. Ей было страшно, что кто-то сделает с ней то же самое ради своей цели.