Воители Города: The missing tales.

- Она все ещё кашляет! Мокроус выбрался из подвала, где устроили королев и больных и обернулся к предводителю, плечи несчастного целителя дрожали, и без того щуплый Мокроус напоминал трепещущую на ветру тень. - Неужели ничего нельзя сделать? Звездолом обернулся к нему с отчаянием в глазах. Сколько он себя помнил, его приёмный братец хоть и никогда не лез в драку, просто не умел сдаваться и совал свой нос не в свое дело слишком часто, даже в палатку целителя! - Нет. Все наши травы и лекарства погибли там. Не могу же я отпаивать её чаем из досочных стружек! Юноша двадцати лет подавил желание застонать и вцепиться в волосы, на него смотрели ещё десять человек. Они даже не могли вылечить умирающих старейшин, что уж говорить о границах! Это началось ещё со смерти Клока Кометы. Двадцать один год. Столько было самому молодому предводителю в истории Банды, когда Щербатая отвела его к Лунному Камню. Мама... Она знала, и чей он сын, и откуда, но молчала все это время, чтобы спасти его... Это многое объясняло, в том числе и то, почему отец запрещал ему видеться с ней! А потом его убили. Просто взяли и убили. Не воины Ветра в пограничной стычке, не полиция, не сбила машина. Его просто убили. Его нашли распотрошенным на асфальте, без куртки и его знаменитого ожерелья из цепи, которая, по слухам, могла быть и серебряной, и он, глашатай, назначенный по родству, смотрел на тело родного отца, все ещё не осознавая, что он мёртв, а он теперь предводитель. Быстро же неизвестный мародер расчистил ему дорожку к власти! А потом началось. Началось сразу, без предупреждений. Полицейские тоже видели все, и тоже не забыли. Весь квартал отцепили патрули. Все уличные лавки охранялись так, что стащить что-нибудь и унести ноги становилось настоящей удачей. Первый и последний рейд на магазин закончился тем, что Орех едва не погиб под пулей. Чёртова полиция! Они не только выжили их из города. Они выжили их из лагеря. Он и не помнил, как посреди ночи к нему в палатку ворвался перепуганный насмерть Волкогрив и сообщил, что полицейские вычислили примерное место их дома, и над ними сейчас кружит вертолёт! Он и не помнил, как тогда собирался, что хватал - кажется, на одной руке висел несчастный Моховик, а на другой - сумка, куда он покидал что попало. Он подгонял королев, старейшин, Щербатую... Мама хотела вынести все лекарства из своей палатки, но ровно в тот момент, когда они спорили об этом на площади, их осветил прожектор. Собирать что-либо было уже бесполезно, но может быть, веди он тогда себя потише, они бы успели унести хоть что-нибудь! Единственным, что успели спасти из целительской палатки, были книги, которые Мокроус в буквальном смысле закрыл своей грудью. "Или я их несу, или оставляйте меня!" - тогда заявил он, и ему никто не посмел возразить, несмотря на их вес. А теперь драгоценные реликвии Банды лежали в самом сухом уголке того болота, в которое они забились! Искать новый лагерь и обустраивать его было безуспешно, пока полиция все ещё кружила над городом. Он решил переждать и отвёл Банду в самый развалившийся, почти трущобный район, где они устроились в двух подвалах, на том, что вынесли, и что нашли - стыдно сказать - на помойке! Попытки развести там костёр ничего не давали - дым заполнял помещение, а разводить его на улице было нельзя - его бы увидели издалека. Каждый раз, когда над головой что-то жужжало, все бросались в стороны, под первую попввшуюся крышу, под кусок фанеры, в подъезд, лишь бы их не увидели, и замирали от страха, когда действительно видели винт вертолёта. Жить как крысы, как бродяги, на улице, и в постоянном страхе - и он даже не мог придумать убедительную ложь, чтобы успокоить своих соплеменников! "Мы больше не Банда Теней!" - Звездолом? - внезапно пискнул пятилетний Бурка, оказавшись рядом - Дождевушка умрёт, да? Как Оленуха? Сердце сдималось при виде этих огромных, доверчивых, детских глаз. Он уже видел смерть Оленухи, ещё там, в старом лагере - упрямая старейшина не желала есть свою долю и кормила дочь и сына. Она упала - просто упала у всех на глазах, и больше не поднялась, а детей вовремя не успели убрать оттуда. А за ней последовал Облако - весёлый молодой воин, он ещё утром смеялся, обещал потом пойти в пограничный патруль. Его просто застрелили. Застрелили на глазах у патрульных, у его семьи, как дичь, как животное, а потом даже не дали забрать его тело! Неудивительно, что после его смерти несчастная Дождевушка, любившая его как родного, сразу сдала и потеряла последнюю надежду, даже не реагируя на попытки влить ей лекарство в горло! - Нет, нет, конечно же нет! - зашептал он, подхватывая малыша на руки - Мы её вылечим! И наша Дождевушка ещё много лет будет рассказывать тебе сказки! Если после этого из её сказок не останется всего одна - как Банда Теней прозябала в гнилом подвале, умирая с голоду! Передав Бурку с рук на руки Саламандре, Звездолом невольно заглянул внутрь. Там, на старой раскладушке лежал ещё один её сын, малыш Пушок с самого начала родился слабее, чем его братья, и сейчас даже не поднял на него голову, он просто спал, так как это был для него единственный способ восстановить силы. Фигура поднялась с его постели и обернулась к нему, Щербатая почти не отходила от старейшин и королев, метаясь из подвала в подвал. - Если так будет продолжаться, то он просто не проснётся! - провочала она, глядя на Саламандру - Нам нужна просто еда, наплевать на лекарства! Надо просто его несколько раз накормить! Предводитель просто вздохнул. Чем? Воины Банды Теней уже не охотились - они побирались по помойкам! Патрули тратили целые дни, чтобы попытаться найти во всем этом мусор хоть что-то съедобное, так большая часть этой еды, и так обрезанной и прожаренной, все равно не годилась для детей и стариков! Валун внезапно собрал Вьюрка и Мышекрыла и предложил другое - стучаться в двери и просить хлеб. Звездолом и не помнил, что он тогда ему высказал, но в голые твёрдо отпечатлось одно. "Лучше питаться с помойки, чем ползать на коленях перед теми, кто выжил нас из дома ради куска еды! " Щербатая подошла к нему и положила руку на плечо. Мама! Ему даже нельзя, как в детстве, уткнуться носом в её плечо, пока она будет смазывать ему синяки и царапины щиплющей зелёнкой и, проплакавшись, рассказать - как свалился с трубы на стенке, как Куделинка и Олененок подкараулили его из-за угла и опять устроили ему трепку - просто так, ни за что, за то, что он - Ломака, жалкий подкидыш от бродяжки! Куделька и Олень... - Пойдём. - твёрдо сказала она, показав на дверь - Надо принести Вранохвостой с Хитроглазым хоть что-то. Надо, вот только что они найдут на этих помойках, когда одна половина патруля вынуждена сторожить, пока вторая половина быстро роётся в этих завалах, чтобы полицейские не застали врасплох! Звездолом направился следом за матерью к выходу, но не смог, обернулся - и встретил детские, голубые глаза. Перышко все слышал. И про то, что он умрёт, если в ближайшие два дня нормально не поест. " Ты не умрёшь, я обещаю! Пока я предводитель Банды Теней, ты не умрёшь, и никто не умрёт, я сделаю все, чтобы спасти свою Банду!" Перышко и правда не умер. Умерла Дождевушка. Просто не проснулась. Несчастная старейшина отказывалась от всего, даже от еды, и спала в углу подвала, чтобы не будить никого своим лающим кашлем. И в одну ужасную ночь кашель прекратился и больше не начался, когда Моуроус, расталкивая Лягушатника и Паленого, добрался до её тела, оно уже было холодным. А ему самому пришлось отрывать от неё рыдающего Волкогрива, который впился в тело матери и отчаянно отгонял от неё воинов, которые пытались подойти, чтобы проститься. Дождевушку похоронили на пустыре, не там, где обычно закапывали воинов, а просто на задворках, так как найти другое место было невозможно. А следом стало ещё хуже. Вертолёты перестали летать, и можно было искать новый лагерь. Его нашли Валун с Ржавницей, вернувшись из очередного патруля. Пограничными их уже назвать было нельзя - речь уже не заводили о границах. Лагерь обустроили в длинном, узком дворе, там было достаточно домов, чтобы сделать все палатки, и даже кое-какая мебель, а на полное обустройство ушло три месяца. Хотя бы стало лучше. Стало лучше, если бы у них появилась хоть какая-то еда! Когда воины жмутся в палатках друг к другу, делят хлебец на пятерых и дрожат от голода, можно ли это назвать жизнью воителей?! И первыми жертвами стали дети. Маленький Болотничек умер от голода на глазах у своей матери, которая так и сидела над ним, пока его тело не закопали на рассвете. Она просто не могла покормить его своим молоком! Молоко у матерей пропало, и те жалкие остатки продуктов, которые у них были, перемалывались в кашу, чтобы малыши хотя бы могли их есть. Солнцецветик обнимала своих двойняшек и плакала, постоянно ожидая того, что Мятлик или Цветинка будут следующими. А Бурка, Гладыш, Пушок и Моховик с Полевиком и вовсе напоминали ходячие скелеты. Облава продолжалась. Звездолом открыл глаза, глядя на солнце. Все, что случилось за последний год, проносилось перед ним. Мороз. Кровь. Свет прожекторов. Огонь. Огонь по ним! "Если Звёздная Банда сейчас и смотрит на нас, то ей наплевать на всю Банду Теней!" - Звездолом, - раздался у него над ухом, совсем рядом, голос Кремнезуба - Можно я соберу патруль? Янтарница сказала, что видела лавку с мясом. - Собирай. - коротко ответил он, вкус шашлыка давно забылся, как и вкус жизни без страха. Кремнезуб коротко кивнул и вывел Янтарницу, Мышекрыла и Ореха из лагеря. Предводитель только посмотрел им вслед, а затем обернулся к новой палатке целительницы. Щербатая там. - Опять, что ли? - переспросила старая целительница, увидев его - Я говорила, голодное оцепенение антибиотиками не вылечишь. Хотелось просто подойти к ней, рухнуть на колени, вцепиться в её плечо, и рыдать, рыдать, пока она будет гладить его по плечу и шептать "все хорошо, все будет хорошо." Но теперь он не имел права. Он просто не мог. - Как Перышко? - Как ни странно, идёт на поправку! Я думала, что Зелёный Кашель его убьёт... - прошептала она, глядя на маленькую фигурку, спящую рядом на матрасе. Перышко... Зелёный Кашель уже убил Пташку в прошлом году. Это сейчас весна, а что будет, когда начнутся морозы?! - Он крепче, чем кажется. Слова матери словно успокаивали, словно давали надежду. Они все крепче, чем кажутся, крепче, чем кажутся, все, кто ещё жив! А они пока живы, хотя прошли огонь и медные трубы. - Но если эта охота на нас не прекратится, то рано или поздно мы попросту передохнем от голода - ноги перестанем переставлять! А ведь все началось с того, что какие-то головорезы стреляли в полицейских ради забавы! Значит, и отца убили просто ради забавы?! - Ты справишься. - внезапно прошептала она, глаза матери оказались напротив его глаз, как когда он шёл в свой первый бой, ещё Ломколапом, в тринадцать лет - Ты уже провел нас через испытания, которые никому не выпадали до этого. Ты сильнее, чем все те, кто пытается нас перебить. Плечи невольно расправлялись, желание обнять её, прижать к груди боролось с тем, что видели его собственные глаза - совсем рядом больной Глиноцап полулежал на койке. Были огонь и медные трубы. Настала очередь воды и холода. Янтарница не вернулась из патруля. Они действительно нашли лоток с мясом, но ограбить его не удалось - вокруг оказалось слишком много полиции. Успев схватить в руки кусок, Янтарница отказалась его бросать, невзирая на то, что за ней погнались аж трое и, удирая от полиции, выбежала прямо на оживленную дорогу, поперёк движения, и никто не стал тормозить, Валун, Кремнезуб и Орех могли только наблюдать, как полицейские осматривают тело и увозят его с собой. Никто в тот день даже не притронулся к еде. Моховик и Полевка были убиты. Звездолом не знал, как можно было поднять руку на детей, детей, старшему из которых одиннадцать лет, но люди это сделали. Когда воины, сменяясь, сторожа и не отдыхая ни минуты, кроме сна, пытались найти хоть какую-то еду, никто почти не следил за детьми - на восьмерых было три королевы, и две из них предпочитали делать хоть что-то для Банды. Он даже не успел заметить, когда они нашли в заборе брешь и как умудрились её скрыть. Он узнал, только когда крепенький Моховик, всегда такой уверенный в себе и гордый, перевалился через неё в лагерь, а его маленький, худой бок был чуть ли не насквозь пронзен лезвием ножа. Он рассказал, что не знает, где Полевка - а кровь капала на брусчатку, на которой он лежал. Выяснилось, что Моховик и Полевка - оруженосцы, в это время уже нет просто детей - подбирали на свалке отбросы. Они были слишком голодны, чтобы не просыпаться ночью от боли в животе, и слишком горды, чтобы просить увеличить их порции - их бы увеличили за счёт других. И они не нашли лучшего решения, чем выбираться из лагеря через брешь в заборе и бегать на свалку в паре километров, где они выцарапывали из отходов хоть что-то съедобное. Но на этот раз их поймала охрана. И вместо того, чтобы просто отругать их и отправить домой, эти твари начали гоняться за ними с оружием! Моховик и Полевка потеряли друг друга сразу. Старшему удалось вырваться, перескочив через забор, но его полоснули по боку ножом, причём с явным намерением убить. Полевку он больше не видел. Звездолом немедленно собрал патруль, и они отправились на поиски ребёнка. И нашли. Малыш лежал на куче мусора за оградой свалки, истерзанный ножами, палками и плеткой так, что на нем не было живого места. Мертвый. Моховик умер через два дня от заразы, попавшей в рану. После этого вход в лагерь изнутри уже не охраняли, никто из детей даже не пытался выйти в город. Напоминая маленькие скелеты, они ходили по лагерю и уже ни во что не играли - любимым занятием стало слушать рассказы Солнцецветик, единственной женщины, кто ещё готов был рассказывать сказки, про то, как было хорошо, пока не пришли полицейские. Следующей стала Вранохвостая. Пока не ударили морозы, они ещё справлялись. Если не находилось достаточно еды, можно было нарвать щавеля или ягод рябины. Оставались самые мелкие лавки. Но с приходом зимы все торговцы убрались с улиц, а растений почти не осталось. Щербатая заламывала руки, толча солодку и таблетки угля, которые оставались их единственной едой, но все было бесполезно. Вранохвостая умерла от голода, дрожа и обнимая себя руками, она уже напоминала скелет. Воины Банды Теней прочесывали город, а когда становилось ясно, что сегодня им ничего не найти, ходили по лагерю, чтобы хоть как-то согреться. Не было слышно ни весёлых песен, ни сказок старейшин, ни рассказов оруженосцев о своих подвигах. И лишь Мокроус, не отступаясь от своего долга, денно и нощно заносил в книгу Банды каждое значимое событие. "Хитроглазый, старейшина Банды Теней, умер от голода, поскольку отдавал свою долю другим старикам. Перед смертью осталось неисполненным его желание - увидеть Рождество..." "Всё бы хорошо, только бы Рождество встретить." - постоянно говорил он, когда воины спрашивали, как себя чувствует старик. Он не встретил. Хитроглазый умер от голодного оцепенения за два дня до него. Рождество встретили без песен. Лагерь по старым традициям украсили еловыми ветками, завязали на ручках дверей красные ленты, но не было слышно ни обычных весёлых песен, ни сказок. Никто не плясал у костров, не дарили подарков. Воители сбились группами по пять-шесть человек, греясь у костров и деля между собой куски промерзлого хлеба. А новый год не принёс с собой ничего, кроме новой смерти. Жабоход не удержался на доске. Прекрасный мастер баланса, ему не было равных в беге по крышам и прыжкам по верхушкам столбов, но как можно сохранить равновесие, если твои ноги заплетаются от того, что ты не ел уже второй день?! Жабоход не удержал. Он решился забраться к строителям, которые возводили в их квартале новый жилой дом, и даже смог добраться до продуктов, но уйти ему не удалось. Жабоход выбрал самый опасный путь, который наверняка задержал бы всех, кто гнался за ним - через стройплощадку, но при этом сам не смог на бегу устоять на длинной, узкой доске, переброшенной через яму с кольями. Орех и Царапан могли только смотреть, как гнилое дерево ломается под ногами, и как их соплеменник падает на острые прутья, как его стон стихает через несколько минут, и как к нему подходят преследователи. Рабочие стройки быстро нашли, что с ним делать - они выбросили его в мусоровоз. А за ним последовала Остроцветик. Несчастную женщину нашли в переулке с перерезанным горлом, судя по всему, она из последних сил пыталась защитить себя от ножа. Но не смогла. Её тело они хотя бы забрали. Царапан, Кремнезуб и Черняк бушевали больше, чем Щербатая, чем он сам, когда на своей спине тащил её домой. Они хотели найти убийцу своей матери - не смотря ни на что, и отговорить их от этого безумия было почти невозможно. Мокроус отпаивал их чаем на трёхдневной заварке, шепча, что лучшее, что они сделают для Остроцветик - сами останутся в живых. Черняк послушал первым - его ещё такой молодой наставник просто не мог пройти двадцати метров, чтобы не расксшляться! - а Кремнезуб успокоился сам - у него была Таволга и Барсучишка, прелестный малыш с тёмными вихрами в светлых волосах. Но Царапан успокаиваться не стал. Не смог - это сделала полиция, поперёк дороги которой он угодил, от ярости потеряв всяческую осторожность. С трудом ему удалось убежать, петляя проулками, но один из полицейских все же пырнул его ножом. По лицу. И Звездолом сидел рядом с ним в лазарете, вполголоса тихо ругая, и держа за руку, пока Щербатая промывала его раны красной от крови тряпкой. Он уже не спрашивал Звёздных Предков - за что?! Они ещё боролись. Они родились воителями. Теперь они сами за себя, и все, что даст им Звёздная Банда - слабое утешение для мёртвых. Которые ещё могли бы быть живы! Юноша двадцати лет сидел на карнизе крыши и сверлил глазами родной город. Город, где он родился. Город, где он рос. Город, где один за другим умирали его соплеменники. Где они превратились в дичь. Чтобы тем, кто сейчас жирует в полицейских участках испытать такой же страх, когда вас будут загонять, как волков, ещё более безжалостные убийцы! - Ты говоришь вслух. Звездолом обернулся, он не мог не узнать этот голос - за последние месяцы каждый голос своих соплеменников стал для родным. Ржавница. Бродяга, ставшая воительницей. Он тихо подвинулся с балки, освобождая место, и рыжеволосая девушка села рядом, глядя в ту же сторону, что и он. Нью-Йорк в пламени пожара рассвета. Словно в крови! - Они словно хотят нас измучить, а не перестрелять. Иначе они бы давно это сделали. - внезапно ответила на его реплику девушка. Предводитель повернулся к ней. - И при этом они уже убили троих наших воинов! Наши старейшины умирают от голода, а у королев нет молока! Мы потеряли наш лагерь... Лагерь, где росли поколения воинов. Теперь он заброшен и открыт для полиции. - Зато мы ещё живы. И мы можем ходить, охотиться и драться. - Ты считаешь, что мы выживем только поэтому? - Нет. Потому что мы - племя, и у нас есть то, чего нет у всех них. Семейные узы, дружба, братство и смелость. Воинский Закон. У нас есть, за что сражаться. Звездолом обернулся к ней и встретил два темно-зелёных глаза, словно листья с деревьев, сверкающие, как угольки. Глаза бродяги, которая стала воительницей. - Я все ещё не понимаю, как ты держишься. - коротко признался он, переводя глаза на город - Даже Валун завёл себе подругу, а у тебя нет ни одного близкого человека здесь - тебе проще всего уйти. Бросить все, сдаться властям, признаться какой-нибудь пропавшей без вести. Забыть об этом кошмаре. - Банда Теней - моя Банда. - коротко ответила девушка с волосами цвета пламени - И она - мой настоящий дом. И я знаю, что такое место, где по-настоящему плохо. Я никому не пожелаю жить там, где росла я. И поэтому я буду бороться за Воинский Закон. Он дал мне шанс быть воином. Звездолом невольно переложил руку чуть ближе к её ладони, с небольшим шрамом на запястье. Она не сломалась. Девушка, родившаяся не в Банде, не сломалась, когда те, кто был воинами по крови, опустили руки. Когда он сам чуть не сдался. Когда их загнали в угол. Которая показала ему свет. Внезапно ему захотелось собственными руками скинуть Чернопята, сегодня опять пропажавшего половину дня и даже не огранизовавшего патрули, с места глашатая, и отдать его человеку, который готов был бороться до конца. Который готов был подставить ему плечо. Который готов был сражаться с ним на равных. Которого он хотел... Назвать своей правой рукой. - Ты знаешь, какой сегодня день? - невольно спросил он, обернувшись к Ржавнице. - Четырнадцатое февраля. - Звездолом, - раздался совсем рядом знакомый голос, и предводитель Банды Теней обернулся, отойдя от постели Гладкого. Чернопят. Щербатая в другом конце комнаты неодобрительно зыркнула на него глазами - он даже не закрыл дверь! - Что? Можно хотя бы не впускать холод к больному ребёнку?! - Нам надо поговорить. Это тебе понравится. - без предисловий начал он, и юноша невольно дёрнулся. Лоток с мясом... - Если там опять полно полиции, даже не думайте об этом! Хватит с него Янтарницы! - Это не только про еду. - протянул глашатай, явно довольный собой больше, чем когда-либо - Это спасёт всю Банду! Но разговаривать нужно наедине. - А я, как я понимаю - третий лишний?! - тотчас взвилась Щербатая, явно сдерживаясь, чтобы не броситься к Чернопяту. Его мать должна это услышать. - Хочешь говорить - говори здесь. - скомандовал он, отойдя от кровати, Гладкий перевернулся на другой бок и снова затих. Сегодня он хотя бы пришёл в себя, а не умер, дрожа от холода, как Буролапый... - Чтобы все услышал ещё и он? - Ребёнок спит! - чуть ли не зашипела Щербатая, встав напротив глашатая. Спит. И она его не оставит, пока он спит. - Это может спасти всю Банду. А долг предводителя - спасти соплеменников, и выслушать их, даже если их идеи никуда не годятся. - Я потом все расскажу. - коротко ответил он, кивнув целительнице, все ещё сверлящей Чернопята огненным взглядом, а затем обернулся к глашатаю. Шаг, другой, лестница. Дверь, крыльцо, брусчатка. Лагерь Банды Теней был практически пуст и тих, если не считать двух уцелевших старейшин, греющихся у костерка - теперь они зябли и летом. Как скоро следующая зима заберёт и их? Не было ни воинов, болтающих у костров после патруля, ни детей, раньше времени ставших воителями - все, кого держали ноги, ушёл в патрули, а юные воины сидели в палатках и старались приносить хоть какую-то пользу - ремонтировали полы, кровати, чинили мебель, заклеивали окна. Предводителя и глашатая на площади не заметил почти никто. Лишь Черняк кивнул вслед. Его старый наставник осунулся и сильно исхудал, превратившись почти в скелет - астма забрала у него сначала воинскую жизнь, а потом и молодость, состарив лет на тридцать. Чернопят завёл его в проулок и остановился напротив с улыбкой на лице. Это было не просто счастье. Торжество. - Я знаю, как получить не только достаточное количество продуктов, но и новый кусок территории. - Что?! Это немыслимо. Просто глупо. Безпредел! Неужели он не понимает, что сейчас им не хватало только войны с Грозовой Бандой или Бандой Ветра?! - Есть человек, который обеспечит нам все. - начал объяснять глашатай, видя, как его собственное лицо перекореживается от ужаса - И он не за границами Банд. Это воин Грозовой Банды. А это было ещё более немыслимо. Что?!! - Ты общался с грозовыми воинами?! - взвыл Звездолом, ему уже было все равно, что его услышат - И ты рассказал им, что у нас происходит?!! Всё воины знали - ни на одном Совете ни одно слово не должно выдать их положения. От этого зависит то, с кем им воевать - только с полицией, или ещё и соседями! Он что, хочет выдать их на растерзание Грозовой Банде?!! - Во-первых, я познакомился с ним ещё раньше, так что я никому не рассказывал сплетни. - протянул Чернопят, все так же улыбаясь - А во-вторых, я не вижу ничего плохого в том, чтобы рассказывать новости друзьям. Тем более, если они могут помочь. И он согласен. Более того, он сам предложил это. Звездолом стоял в переулке, борясь с желанием схватить себя за уши и вцепиться в них, чтобы выкинуть из головы все, что только что услышал. Нет. Нет, нет, нет, нет! Как грозовой воин вообще может помочь им - подарит вырезку?! Теперь у него точно есть повод избавиться от Чернопята на месте глашатая. - Ты понимаешь, в какое положение ты нас поставил?! Я не стану ничего просить на коленях! - А просить и не надо. Нужно сделать. Этот воин имеет все шансы стать предводителем. Вернее, между ним и звёздным именем стоят всего две жизни. - ответил глашатай, все так же улыбаясь. Нет. Звездолом развернулся и направился прочь, прочь из переулка. Как можно скорее. Предводителем... Чернопят рассчитывает на то, что став предводителем, он отблагодарит их за моральную поддержку? Если только... " Нет, Ломака, четырнадцатое правило придумали целители. Не убивай. Ни один воин не станет убивать в битве, если нет угрозы его собственной жизни." Эти две жизни надо убрать с пути. Двух человек надо убить. - Воины Банды Теней не станет работать киллерами для грозового Наполеона, который рвётся к власти и идёт по трупам. - коротко ответил он, повернув голову в полоборота. Это его ответ... - Но территория Грозовой Банды чиста от полиции, и на ней не идёт облава. Представляешь, что будет, если он нас туда пустит? Еду станет так же легко добывать, как раньше, королевы и старики наконец поедят мяса! А как только он станет предводителем, то отдаст нам ещё кое-что - кусок территории на границе. Это наш шанс выжить. Он остановился. Не смог дальше идти. У него на руках снова умирал Моховик, дрожащий, маленький, горячий от жара. Он снова стоял перед телом Полевки. У него перед глазами стоял Хитроглазый, окоченевший от холода. Жабоход словно наяву срывался в яму. Орех, Болотничек, Мышекрыл, Оленуха, Облако, Дождевушка, Орляк, Остроцветик! А как скоро за ними последуют Черняк, Вьюрок, Пенёк, Саламандра, Мокроус, Щербатая... Щербатая... Мама. " Не убивай..." - Он хочет встретится с предводителем - глашатай не может приказывать воинам. Вам нужно поговорить с глазу на глаз. Звездолом остановился посреди переулка. А затем обернулся к нему с гордыми, боевыми огоньками в глазах. - Хорошо. Где этот воин?