Рисунок чернильным пером

Бриан Андалер Этой ночью дядя домой так и не вернулся — остался в комендатуре. Его супруг, виконт Отитлан, только плечами пожал. — Там вчера половина триумвиратов побывала — значит, произошло что-то важное. В такие моменты Алива лучше не дёргать. Явившись в комендатуру, я первым делом поднялся к нему в кабинет. Дядя нашелся за столом в окружении десятков магических свитков и что-то переписывал из них в тетрадь. — Бриан? Чего зашел? — устало поднял голову дядя. — Я не вовремя? — сообразил я. — Просто спросить хотел: сегодня мы с Аттаином так и остаёмся в архиве? — Нет. Аттаина сегодня не будет, и ближайшие несколько дней тоже. Пока магистр Салем не закончит допрос всех убитых — комендатура будет закрыта. — А что случилось? — рискнул я задать вопрос. Дядя почти минуту молча сверлил меня взглядом, а потом махнул рукой. — А, ладно, всё равно не сегодня, так завтра об этом вся империя узнает. Вчера мы одно необычное сборище посетили. Удачно так — девятнадцать трупов. И это пока. Ещё десяток-другой присоединится к своим подельникам в ближайшее время. — А наша комендатура-то тут причём? — удивился я. — Разве это не дело городской стражи? — Нет, Бриан. Не в столице это было. Да и против аристократов обычная стража не работает. Младший виконт Альдамари устроил это развлечение у себя в малом родовом имении. Этот клуб по интересам собирался раз в два месяца. Никого постороннего — все гости одна компания. Поэтому о нём и не знали так долго. Каждый понимал, что за такое одним порицанием они не отделаются. — Ну и чего такого натворил младший сын лорда Альдамари? — Бордель устроил, — вздохнул дядя. — Всего-то? Его что, все остальные не устроили? И с каких пор у нас бордели под запретом стали? — Смотря что там делать, Бриан. Смотря что… В обычных борделях у нас парни добровольно работают. Кто-то из-за денег, а кому-то просто нравится. Есть небольшая категория тех, кого родственники туда сдают. Но они там всегда за что-то и на всех таких специальный документ имеется.       А там мальчики все краденые были. Их специальные люди находили. За месяц похищали трёх-четырёх, не больше, и никогда не работали в одном регионе несколько раз подряд. Денег у Альдамари много, младший виконт позволял себе покупать по семь-восемь порталов в разные уголки империи.       А когда всё было готово — собиралась компания очень близких друзей, которых объединяла любовь к насилию, крови и страданиям своих жертв. Они развлекались неделю. Дольше никто из похищенных не выдерживал. А после — избавлялись от тел, убирали улики и расходились до следующего месяца.       Уж не знаю, как Он узнал об этом, ведь младший виконт Альдамари с друзьями были очень осторожны. Но императору уже доложили. Ты же знаешь, что ещё старый император ввёл закон о запрете насилия над младшими. Если уж совсем неймётся — ну заплати ты. От десяти золотых ни один крестьянский сынок не откажется. А тут — не просто насилие, а издевательства с последующим убийством. Это уже не просто нарушение закона, а пренебрежение устоями империи. Император вынес приговор сразу. Вот на такой «приём» мы и зашли. — Зашли в родовое имение? — прищурился я. — Вот так просто? Там же защита всегда такая стоит, что только осадой на третий день возьмёшь? — Император с нами свой Клинок отправил. Тот тихо обошел защиту и убрал её изнутри. Да так аккуратно, что хозяева даже не заметили. От удивления я даже зубами клацнул. О Клинке императора ходило много легенд ещё со времён событий в Далиаване. Что из них правда, что выдумка — сказать сложно. Но все сходились в одном: никто никогда не видел его лица, он мог попасть куда угодно, и всегда выполнял свою работу, какие бы меры ни предпринимали приговорённые. А вот теперь выясняется, что он ещё и родовую защиту обходить может. Хотя это как раз и объясняет, как он незамеченным попадал в самые защищённые магические поместья. — Мы появились где-то через час после начала «приёма». После пятнадцати лет на должности Тихого коменданта я считал, что меня сложно удивить. Оказывается, можно. Я никогда не забуду, что мы увидели, когда вошли, и что оставили после себя, когда выходили. Ты знаешь, у Лейва, нашего дознавателя, хоть и слабенькая стихия, но всё-таки Смерть. Так вот, там, в поместье Альдамари, я впервые увидел, как падает в обморок некромант. — Так ты же сказал, вы вошли всего через час. Неужели они так быстро успели?.. — Не они. Это Клинок слишком дословно понял приказ императора: «…сделать всё максимально показательно…». Девятнадцать трупов, в таком виде, будто их наизнанку вывернули. — Значит, дело будет предано огласке? — спросил я. — Да, в самое ближайшее время. Мёртвые врать не умеют. Магистр Салем уже передал мне список причастных лиц. Он если и будет дополняться, то уже несущественно. Его тоже огласят. Пусть виновные знают, что приговорены. От встречи с Клинком это их всё равно не спасёт. — А меня тогда зачем вчера запирать было, дядя? Раз это дело будет публичным. — Не тебя, Бриан. Миалле попросил Аттаина задержать в комендатуре. Не мог же я его одного в кабинете оставить? Вот тут я себе чуть язык не прикусил. Миалле На-Таалан — это отец Аттаина. Он мне вчера сам это сказал. Тот самый торговец с рабским ошейником. Но почему тогда дядя выполняет его просьбы? В отсутствие Аттаина я занялся своей обычной работой, то есть мелкими доносами, что горожане строчили в комендатуру по сотне штук на день. Только работа двигалась медленно. Я не столько занимался их сортировкой, сколько думал над всей этой ситуацией. Но какие бы я ни строил теории — имеющиеся факты в них не укладывались. То с одного бока выпирали, то с другого, а то и вовсе отказывались влезать. Одно отношение старого «лича» к Аттаину чего стоит! А дядя почему допустил его к работе в комендатуре? Ведь Аттаин, появившийся тут в первый день, явно был знаком с комендантом раньше. Дядя Алив — младший супруг. Можно предположить, что он заходил к ним в лавку. И точно не один раз — для подобной манеры общения нужно быть хорошо знакомыми. Но он маг Разума… Так почему он не почувствовал наличие ошейника на продавце? А если ошейника нет? Всё равно лавка слишком подозрительная. Кто продал торговцу административное здание на дворцовой площади? И почему городская стража обходит его стороной? А траты в тысячу золотых в месяц? Даже если взять их завышенные цены, то всё равно не получается. Разве что весь товар достаётся торговцу бесплатно! Поразмыслив над всем этим два дня, я решил ещё раз наведаться в лавку, пока у меня есть время. Может, во второй раз мне повезёт найти хоть какую-то зацепку… Аттаин На-Таалан Всей нашей жизнью правит случай. Ведь, как оказалось, комендант Отитлан оставил меня в кабинете по просьбе отца. Просто тот знал, что после сегодняшнего задания явится домой в подозрительном виде. А ещё суали знал, сколько времени мне нужно, чтобы добраться из комендатуры до дома. И если бы магистр Салем не выделил мне голема, то я вернулся бы домой на полчаса позже и ничего не заподозрил. Суали хватило бы времени привести себя в порядок и вновь открыть лавку, чтобы меня встретить. Рассказ суали меня впечатлил. Нет, в самом деле, узнать, что твой отец не просто торговец, а личный Клинок императора! Да, про сегодняшнее задание он тоже мне рассказал. Что я почувствовал при этом? Гордость. Ведь отец — проводник воли императора. А воля императора не может быть незаконной по определению! — А лавка тебе зачем, суали? Если ты выполняешь волю императора? — Маанэ, такие приказы я получаю два-три раза в год. А всё остальное время мне что делать? Я не хочу без толку сидеть в комендатуре. — Значит, комендант Отитлан знает? — спросил я. — Разумеется. Аливу и его заместителю такое знать положено по службе. — А ещё кто? — Магистр Салем — ему чаще всех приходится принимать «работу» из моих рук. Магистр Самани — от него иногда «работу» принимаю я. Ещё несколько глав Верхних триумвиратов и, разумеется, император и его супруг. А так же старый император, с которым мы начинали всё это. Я подошел к окну и взглянул на ярко освещённые стены императорского дворца, которые были видны прямо отсюда. Вот и ответы на многие вопросы нашлись сами собой. — Ты видел императора, суали? — спросил я через время. — Конечно, маанэ. Ведь через слуг такие приказы не передаются. — Мы поэтому здесь живём, да? — спросил я. — Возле дворца? Чтобы тебе идти было недалеко? Ты же бывал там? — Не раз, маанэ. — А на балах? — И на балах был, но только как телохранитель старого императора. До тех пор, пока он не передал империю своему сыну. Сейчас император Нейарин болен и почти не появляется на людях. Как и его супруг, что ухаживает за ним, практически не допуская к нему слуг. А у нынешнего императора свой телохранитель имеется. — Я бы тоже хотел посмотреть на дворец. — Просто на дворец, маанэ? Или попасть на бал? — Конечно, — мечтательно вздохнул я. Рассказы о балах я слышал только от наших покупателей, что любили потрепать языком. Знал что там есть «стеклянное» озеро, а напитки и закуски специально порталами доставляют со всей империи. Да и просто взглянуть на сам дворец — изнутри, а не снаружи… — Ну раз хочешь, то попадёшь, — положил мне на плечи руки отец. — Осенью бал женихов. Там как раз молодёжи много будет. — Да кто меня туда пустит? Ведь на балах только аристократы бывают. — Поверь, маанэ, если ты хочешь — я что-нибудь придумаю… Следующие несколько дней оказались для меня выходными. Комендант Отитлан прислал распоряжение, что пока появляться в комендатуре мне не нужно. Это дало время ещё раз как следует обдумать всё, рассказанное суали. Мой вывод стал неожиданностью даже для меня. С одной стороны я почувствовал себя обиженным в том, что суали столько лет скрывал от меня правду. С другой стороны — я понял, что если бы знал это раньше, то обязательно бы проболтался кому-нибудь. И самое главное, что я вынес для себя из всего сказанного — мой отец по-прежнему остаётся для меня «суали» — родным, близким человеком, который всегда будет в моём сердце. Вечером третьего дня, когда я взялся перебирать товар на складе, меня позвал суали. — Аттаин, зайди в лавку. Тут покупатель и, скорее всего, к тебе. Последние слова меня удивили. После замужества виконта Лотана и моего годичного отсутствия в столице, суали перестал называть некоторых покупателей «моими». Интересно, кто это решил вспомнить старое? Сполоснув руки от пыли, я отодвинул тканевую занавеску и вошел в лавку. — Господин Бриан? — удивился я, увидев племянника коменданта. — Аттаин? Тебя от дел оторвали? Я не специально, просто зашел посмотреть и про тебя вспомнил. — Ничего страшного, господин Бриан. Пока работы в комендатуре нет, я почти ничем не занят. Краем глаза я заметил, как суали вышел во внутренние комнаты, оставляя нас вдвоём. А ведь он и раньше так делал, а вот обратил на это внимание я впервые. Демонстрация товара сама собой закончилась в подсобке быстрыми и жадными ласками. А потом мы и вовсе сбежали в город, а суали привычно занял место в лавке.