Тонкий лед

За полчаса до начала потихоньку стал собираться народ. С приходом людей мы все облегченно выдохнули. Как минимум у нас будет аудитория, без разницы в каком количестве. Но люди все приходили и приходили, за пять минут до старта заполонив уже все имеющееся пространство. Сначала мы ликовали, но затем пришел страх, что всем желающим не хватит места, но в итоге все обошлось. Было, конечно, тесновато, но не так, чтобы затрудняло дыхание или что-нибудь в этом роде. Мы с ребятами с нетерпением ждали реакции музыканта на собравшуюся публику, хоть немного и переживая, что такое столпотворение может его выбить из колеи. В итоге было принято решение предупредить Гарретта. Исполнять это отправился Питер, а я с ребятами и мистером Лиеттом, который настоял на том, что будет до последнего следить за звуком, стояли у выхода со сцены так, чтобы за всем следить и при этом не мешать зрителям. Ровно в назначенное время трясущийся от ужаса Гарретт появился рядом с нами, готовясь выйти и сиять, позади него шел взволнованный Питер. — Парень, ты как? — обеспокоенно спросил Марк, по-отечески положив руку музыканту на плечо. — Я все сделаю лучшим образом, но, честно говоря, мне так страшно еще никогда не было, — Гарретт оставался самим собой и это успокаивало, он неловко засмеялся, скрывая свою нервозность. Но я была уверена, что все пройдет хорошо. Он выглядел так, словно действительно сделает все лучшим образом, а я уже научилась доверять ему. — Гарретт, все будет хорошо. Мы и все эти люди здесь для тебя, потому что твоя музыка творит чудеса. Не беспокойся, если что смотри на нас. Мы всегда тебя поддержим, — Эмили добавила свое успокаивающее материнское напутствие и приобняла парня. У меня снова появилось ощущение, что мы провожаем его в последний бой, но на этот раз ситуация вовсе не была тревожной. Наоборот, я чувствовала неподдельную радость и предвкушение чего-то великолепного. Я стояла ближе всех к сцене, так что Гарретт направился прямо ко мне. У меня не было напутственной речи, но я точно знала, что нужно сказать. — Я буду слушать тебя очень внимательно, — кудрявый парень посмотрел мне в глаза и задержался на несколько мгновений. Наконец, кивнув мне с яркой улыбкой, он распрямил плечи и уже уверенно вышел на сцену. Публика поприветствовала музыканта громкими криками и овациями.  — Хей, всем привет! Вас так много, — дойдя до середины сцены, парень чуть было не споткнулся о стойку с микрофоном, заставив нас всех напряженно задержать дыхание. Но в итоге все обошлось, и он поприветствовал публику, неловко засмеявшись. В любой ситуации и даже на сцене перед сотней человек Гарретт оставался самим собой и это не могло не радовать. — Для начала, я бы хотел выразить свою благодарность каждому из вас за то, что вы решили потратить вечер такого чудесного дня на меня и то, что я называю творчеством. Надеюсь, вы насладитесь сегодняшним представлением. И конечно же, я хочу поблагодарить своих друзей, которые уговорили меня выступить перед такой большой публикой и все организовали, мистера Лиетта за то, что предоставил самые лучшие инструменты и всю остальную технику и сам лично следил и продолжает следить за качеством звука и мистера благодетеля, который так великодушно позволил мне сегодня здесь выступать. Пожалуй, на этом вступление можно закончить, давайте начнем интересную часть вечера. Electric love, — наконец весело объявил парень и полилась музыка. Большинство песен Гарретта требует больше одного человека для полноты звука, но эту проблему нам решил мистер Лиетт, записав весь необходимый аккомпанемент. И сейчас на сцене происходила самая настоящая магия. До этого момента я и подумать не могла, насколько же все-таки этот раздражающий мальчишка артист. Но то, что он делал перед публикой было настолько пленительно и профессионально, что у меня захватывало дух. Ощущение того, что Гарретт полностью отдался музыке и сейчас по-настоящему наслаждается происходящим распространялось по всему залу, унося с собой каждого присутствующего. Я чуть ли не наизусть знала каждую песню, которую он исполнял после всех мини концертов в кофейне, парке и непосредственно квартире парней. Они стали мне настолько родными, что я не раз просыпалась с крутящимися в голове строчками, напеваемыми высоким мелодичным голосом. Я так хорошо знала каждую из них, но в тот момент они словно звучали впервые для меня. Не знаю, было ли дело в особенной аранжировке или в самом парне, который еще никогда прежде не пел так. Внезапно меня поразила ужасно тоскливая, но при этом светлая и радостная мысль, что только теперь в первый раз за всю свою жизнь Гарретт был по-настоящему счастлив. Парень прекрасно чувствовал, как надо взаимодействовать с аудиторией, прерываясь между песнями, чтобы поговорить, пошутить и выставить себя абсолютным чудаком. Но именно это позволяло публике чувствовать свою причастность к происходящему. Хотя бы на один вечер Гарретт стал близким другом для каждого присутствующего. — Хей, я вижу, что вы действительно отрываетесь. Это замечательно! Вы потрясающая публика. Надеюсь, что вы такие же активные и в повседневной жизни! Серьезно, одно наслаждение играть для вас, — спустя почти полтора часа после начала, музыкант уже начал подводить к заключительной песне. — Это был прекрасный вечер. Наверное, даже лучший в моей жизни. И все благодаря вам! Но все нужно заканчивать, к сожалению. И последняя песня на сегодня — это небольшой сюрприз. Я буду играть ее сегодня впервые. Даже мои друзья ее еще не слышали! И песня эта особенная для меня. Она посвящена одному очень важному для меня человеку. Судьба свела нас совершенно особенным образом и, если бы не она, меня бы здесь сегодня не было. Буквально. Я каждый день благодарю вселенную за то, что она позволила мне узнать такого чудесного человека. Она спасла меня, и эта песня написана моим сердцем только для нее одной. Past lives, — тихо объявил парень в конце своей обескураживающей речи. Я стояла в ступоре, не в состоянии поверить, что он действительно сказал все это, но щемяще нежный голос Гарретта привел меня в чувство. Он начал тихо напевать, заполняя своим голосом весь зал и, кажется, даже время остановилось, окутанное этими звуками. Затем появились слова. Past lives couldn't ever hold me down Lost love is sweeter when it's finally found I've got the strangest feeling This isn't our first time around Past lives couldn't ever come between us Sometimes the dreamers finally wake up Don't wake me I'm not dreaming Don't wake me I'm not dreaming Я обещала ему слушать внимательно, и от каждого слова мое сердце учащало темп, а лицо пылало как лесной пожар. Мне хотелось провалиться под землю и заплакать одновременно. Эти слова били по мне безжалостно и неистово, заставляя обнажать собственную душу и наконец-то признаться самой себе во всех спрятанных чувствах. Потом заиграла ритмичная музыка, в основном завязанная на ударных и бас-гитаре. Мистер Лиетт тихо рассмеялся, услышав запись. — Вот же пройдоха! Даже от меня сумел скрыться! Последующие слова были еще более смущающими. Мне уже казалось, что красное освещение на сцене идет не от боковых ламп, а от моего лица. Стоящий ближе всего ко мне Питер бесстыдно хихикал. А парень на сцене пел, как ни в чем не бывало, не подавая виду, что он в курсе происходящей за сценой катастрофы. I'll take you way back, countless centuries Don't you remember that you were meant to be My Queen of Hearts, meant to be my love — Я убью его. Только зайди за сцену, я тебя на кусочки покрошу, — почти беззвучно ругалась я, закрывая лицо ладонями. Мое сердце неслось как сумасшедшее. Я совершенно не знала, как реагировать на все это. Мне хотелось плакать, смеяться, бить его и целовать. So, save that heart for me 'Cause girl you know that you're my destiny Swear to the moon, the stars, the sons and the daughters Our love is deeper than the oceans of water Откуда-то со стороны до меня донесся приглушенный всхлип. Я отняла руки от лица и обернулась. Чуть дальше от сцены стояла Эмили и плакала. Марк, обнимающий расчувствовавшуюся жену, заметил мой обеспокоенный взгляд и жестом показал, что все в порядке и даже как-то умудрился донести, что они с Эми счастливы за нас. I need you now, I've waited oh so long Парень допел последнюю строчку, музыка резко стихла, и зал заполнился громогласными аплодисментами. Гарретт солнечно улыбнулся благодарной публике, прокричал «Спасибо! Вы потрясающие!» и повернулся к выходу со сцены. Увидев нас, у него на лице появилась некая смесь ужаса, неловкости и радостного предвкушения. Неудивительно, что он испытал одновременно столько эмоций, глядя на нас. Картина выглядела великолепно: плачущая в объятиях Марка Эмили, хохочущие Питер и мистер Лиетт и мое полыхающее, злобное, сбитое с толку лицо.