Тонкий лед

Октябрь робко постучался в наши двери, проверяя обстановку, насколько ему здесь рады. Рад никто особо не был и он, разозлившись, запустил в наш дом промозглый ветер и непрекращающиеся ливни. Подготовка к концерту не останавливалась ни на секунду, но уже шла спокойнее. Гарретт нам список выбранных песен не озвучил, сказав, что это сюрприз. И к нашему удивлению даже сам сходил к организаторам уладить какие-то вопросы, связанные с выступлением. Парень стал гораздо увереннее в себе, словно вся эта суматоха пробудила в нем настоящего профессионала, дающего такие концерты как минимум дважды в месяц. Он все еще не выходил из комнаты, безостановочно репетируя, но больше никого туда не пускал. Сначала мы с ребятами переживали, но в итоге нас успокоил Питер, решительно заявив, что это творчество Гарретта и его выступление, так что мы должны просто довериться его решению и с нетерпением ожидать обещанного сюрприза. Мы договорились с затворником, чтобы он выходил на свежий воздух хотя бы раз в три дня, и чтобы не забывал кушать минимально два раза в день. Но о его питании заботилась по большему счету Эмили, отдавая приказы Питеру, чтобы тот внимательно следил за потреблением всех передачек, так что причин для беспокойства не было. К тому же Гарретт с готовностью шел на все соглашения. Мне было грустно не видеть парня, после всех тех дней, когда я практически жила в его комнате, но в целом этот его уход в себя сыграл мне на руку, потому что я уже не могла дольше откладывать работу над своим дипломом. Мне удалось успокоить гнев научного руководителя, оправдавшись написанием статьи. Но из-за этого пришлось отдавать ему эту самую статью, чего я не планировала делать еще пару недель. Больше возможных оправданий не было и надо было засучить рукава и бросаться с головой в работу. Первое время было морально сложно оставаться одной в моей маленькой квартирке, где единственным другом мне выступала Анет. Ее безмолвного присутствия и периодического урчания было недостаточно, чтобы я могла забыть об отсутствии Гарретта. Поэтому это проблему я решила перемещением из своего жилого пространства в особенно уютную в это время года кофейню ребят, где мне были как-то даже слишком рады. Эмили не оставляла меня без внимания дольше чем на два часа, и то было видно, насколько тяжело ей давались эти часы. Она не отрывала от меня глаз со своего рабочего места за барной стойкой. Не могу сказать, что это внимание мне сильно мешало. Даже наоборот было очень приятно, что она подходит спросить, как у меня продвигаются дела. Кроме того, она всегда подходила с горячим шоколадом, домашним лимонадом или кленовым латте, любовь к которому я перехватила у кудрявого мальчишки. Иногда к этим чуть ли не ритуальным шествиям присоединялся Марк, который со смешком укорял жену в том, что она не дает «бедным студентам» сосредоточиться на учебе. В такие моменты девушка делала озабоченное лицо, извинялась и следующие два часа становились для нее еще мучительнее. Увидев, как влияют его шутки на поведение любимой женщины, Марк очень быстро прекратил заниматься такими вещами. Потом он стал просто подходить и тоже интересоваться, как у меня продвигается работа. Сначала я принимала такую заботу за само собой разумеющееся, но, когда это не прекратилось и на третий день моей оккупации дальнего столика у окна, я начала подозревать что-то неладное. Оставлять это так просто мне не хотелось, поэтому в одно из шествий Эмили с очередным стаканом чего-то вкусного к моему месту пребывания, я решила ее остановить и расспросить. — Спасибо большое, — сказала я как обычно, принимая из ее заботливых рук стакан с черничным лимонадом. — Эми, я тут уже третий день сижу, а все не удосужилась спросить, как у вас дела идут? Девушка уже по привычке почти развернулась и собиралась уходить, когда я явно ее удивила продолжением разговора. Она повернулась обратно и мягко мне улыбнулась. — Все замечательно, хотя в отсутствие Гарретта у нас не такой поток посетителей, но мы все равно на слуху у молодежи. Многие возвращаются просто, полюбив наши напитки, некоторые приходят в надежде увидеть нашего мальчика, а есть даже такие, которые, как бы это назвать, ходят сюда за творческой энергетикой. Очень много интересных молодых людей в последнее время захаживает, — она тихо рассмеялась. Девушка старалась выглядеть веселой, но кажется, я начала понимать, в чем же заключалась проблема. Гарретт практически не появлялся у ребят еще с середины сентября. Не удивительно, что Эмили, взявшая на себя роль матери большого семейства, чувствовала себя встревожено. — Эми, все нормально. Если ты обеспокоена отсутствием этого чудика, ты можешь мне сказать. Если хочешь, я могу ему даже нагоняй устроить, чтобы он, наконец, выполз из своей пещеры и показался на свет божий, — я решила долго не тянуть и сразу проверить свою догадку. Судя по тому, как спала улыбка с красивого лица девушки, я попала в цель. — Нет, что ты, милая. Не надо его тормошить ради меня. Я понимаю, что у него сейчас много интересных дел, которым он посвящает все свое свободное время. Я рада за него. Он наконец-то сможет показать свои прекрасные песни аудитории, которую он заслуживает. Я счастлива за него, но я скучаю. С того самого момента, как мы познакомились с этими ребятами, они мне как семья. Как милые младшие братишки. Раньше они проводили здесь все свободное время. Питер занимался прямо как ты, а Гарретт сидел рядом и рисовал или писал стихи. Потом Питер закончил учебу, вышел на работу и практически исчез, но Гарретт еще некоторое время провел здесь с нами, но и он постепенно появлялся все реже и реже. Сначала было грустно, но это ощущалось так, словно мои мальчишки повзрослели и упорхнули из гнезда. И я привыкла к их отсутствию, привыкла видеть их раз в несколько месяцев. Я смирилась с мыслью, что теперь это лучшее на что я могу надеяться. Я даже приняла, что со временем они совсем перестанут заходить и наша дружба останется лишь чудесным воспоминанием. Но потом одним холодным февральским вечером Гарретт появился на нашем пороге с девушкой, которой суждено было изменить наши жизни. Лайла, дорогая моя девочка, ты вернула мне моих любимых братишек. Вы все меня разбаловали своим присутствием и весельем, которое идет с вами рука об руку. И сейчас я всего лишь немного хандрю, потому что отвыкла его не видеть. Но это совсем ничего. Благодаря тебе я знаю, что он вернется. Эта мысль меня греет и не дает грустить. Слова девушки звучали как исповедь. Видимо, она долго держала в себе эти переживания, не желая расстраивать друзей и мужа. Мне стало так стыдно, что я не поняла раньше, ведь подобные заботы были настолько в характере Эмили, что было бы даже странно не переживай девушка об этом. Мне хотелось стукнуть себя по лбу за такую невнимательность. Учеба учебой, но нельзя же было настолько не обращать внимания на то, что творится в этой нежной и любящей душе. — Эми, эти двое здесь не из-за меня и не благодаря мне. Никогда не были и никогда не будут. Сюда эти двое раз за разом возвращаются только ради вас с Марком, потому что любят вас. Вы их самые близкие друзья. Честно говоря, вы, наверное, их единственные близкие люди. Мне кажется, они никогда не уйдут от вас. Даже исчезая на время, они вовсе не заняты тем, что строят свою новую жизнь. Они оба два чудака, которые с головой уходят в дело своей жизни и только поэтому время от времени пропадают. Но они всегда будут возвращаться. И только что описав их таким образом, я поняла, что это касается и меня. Никакая учеба или работа не смогут дать нам это чувство семейного тепла и любви, которое накрывает с головой стоит только переступить ваш порог. Мы никогда не исчезнем, Эмили. Вы наша семья.