Тонкий лед

Из сна меня выдернул ритмичный, звонкий шум, очень напоминающий эти ужасные штуки в больницах. Я нахмурилась, не открывая глаз. Еще не пришедшее в себя сознание улавливало нечто странное. Чтобы проверить — нужно было полностью проснуться, но именно этого делать страшно не хотелось. — Лайла, — позвал тихий обеспокоенный голос человека, которого точно не могло быть в моей квартире в такое время. А в какое время кстати? Все выглядело и ощущалось как сон. Странно было только то, что во сне нужно было открыть глаза. Еще страннее было ощущение теплой кожи, притрагивающейся к ладони. Надо было посмотреть. Пусть хотя бы во сне, но нельзя было упускать возможности увидеть его. В помещении было сумрачно, по виду — ранний вечер. Раздражающий шум не утихал, а около моей постели высилась фигура эльфийского короля. Первым желанием было оглянуться, не лежу ли я в колыбели из древесных ветвей и листьев. — Лайла, как ты себя чувствуешь? — мое окончательное пробуждение не осталось незамеченным волшебным хозяином этого странного сна. Он подошел ближе и глаза, понемногу привыкающие к скудному освещению, начали различать черты знакомого лица. Странно было, что мое сознание решило оживить Гарретта настолько уставшим, с яркими синяками под глазами, вытянувшимся лицом и нездоровой бледностью. Растрепанные каштановые кудри тяжело падали на изнуренные плечи. Как плохо выглядел мой король. — Гарретт, если решил навестить меня во сне, мог бы хоть причесаться, — я откинулась обратно на подушку и закрыла глаза, словно прося сознание переделать свою явно халтурную работу. Он в ответ лишь мягко засмеялся и провел рукой от моего запястья к плечу. — Прости. Приглашение увидеть мою спящую принцессу пришло уж больно неожиданно. Как ты себя чувствуешь? — повторил он свой вопрос. — Не знаю. Я вроде сплю, но почему-то чувствую себя сонной, и этот шум ужасно раздражает. Странный какой-то сон. И, честно говоря, ты выглядишь ужасно. Словно это вовсе не сон, а ты на самом деле выбрался из своей пещеры, — я еще раз критически оглядела его. Ну да, кошмарное зрелище. Гарретт вопросительно поднял бровь. Настолько живое выражение, что я не выдержала и усмехнулась. — Ну, прям как настоящий. — Я не стану близко к сердцу принимать комментарий о своем виде, особенно учитывая, что ты, скорее всего, права. Но это все равно грубо, Лайла, — он неодобрительно покачал головой, но его губы улыбались, да и вообще не мог он на меня сердиться. Только не во сне. — А если серьезно, то это не сон. Я действительно выбрался из своей пещеры, потому что ты страшно меня напугала. Ты не дома, Лайла. Мы в больнице. Ты потеряла сознание от изнурения и обезвоживания. — Что? Да быть такого не может, — эта новость звучала как глупая шутка, но на деле все становилось на свои места. Я нервно дернула рукой и почувствовала, как больно сдвинулась игла капельницы. И это раздражающий писк на самом деле был от какой-то медицинской штуки. И мое сознание было ни при чем в создании такого уставшего Гарретта. — Оказывается, ты на все способна, ангел мой. Ну как ты могла это допустить? Ты же самый разумный человек на свете, как это могло случиться с тобой? — он прикрыл глаза, его голос выдавал невыносимую тяжесть, словно на его плечи обрушились все тяготы земной жизни. Действительно сын божий спустился с небес, чтобы умереть за наши грехи. — А что думал, ты один можешь забывать о глупых нуждах человеческого тела и предаваться высшим удовольствиям? Нет уж, дорогуша, мы тут тоже по божьему подобию созданы, — не знаю даже, о чем говорила в тот момент. В голове было категорически пусто, еще и горло пересохло. Лучше бы меня не будили. — Лайла, я не шучу. Когда Питер мне позвонил, я на секунду подумал… Господи, я подумал, что потерял тебя, — может быть он все еще и стоял на земле, но голос не обманет. В эту секунду он сорвался под тяжестью видимо моих прегрешений. — Да ну тебя, мы же всего несколько недель назад чуть было не расстались. Я думала, ты привык к мысли, что меня может не быть в твоей жизни, — неуверенный смешок вырвался из горла, но смешно мне не было. Мне было страшно. — Ты не понимаешь, что это совершенно разные вещи? Я могу смириться с тем, что ты решишь бросить меня. Я смогу влачить свое существование, просто зная, что где-то там ты жива, здорова и счастлива. Я же не псих какой-нибудь, не тиран. Но как ты прикажешь жить в мире, где тебя нет? Где нет ни одной улицы, по которой ты могла бы ходить. Ни одной библиотеки, где ты бы засиживалась допоздна со своими сложными научными книжками. Как я должен смириться с миром, где ты бы больше никогда не улыбнулась? Я надеялся, что за эти месяцы смог показать тебе, что ты на самом деле значишь для меня, но похоже с того февральского дня мало что изменилось. Ты все еще не веришь, что в моей жизни никогда не было никого лучше тебя. Твое исчезновение будет означать для меня, что Бог окончательно отвернулся от людей. — Гарретт… — осторожно начала я, но продолжение все никак не складывалось. Парень внимательно всматривался мне в лицо, ожидая продолжение, но видимо эта пауза была красноречивее любых слов, и он выдохнул, стряхивая напряжение с плеч. — Прости, снова надоедаю своими нравоучениями. Уверен, тебе достаточно заботы от Эмили. Я не буду больше читать нотации, но она будет теперь звонить тебе каждое утро, и нет, это не была моя идея. Она сильно за тебя волнуется и тебе придется взять на себя ответственность. Я тоже буду звонить тебе каждый день, потому что ужасно виноват перед тобой, хотя ты этого даже не заметила. Из больницы тебя выписывают завтра после завтрака, доктор настоятельно порекомендует отдохнуть хотя бы пару дней, но ты, конечно, проигнорируешь. Об Анет не переживай, ее заходил кормить Питер. Ну, в общем, и все на повестке дня, — закончив перечислять все, что меня могло бы интересовать на данный момент, он положил руки на пояс и покрутился на месте, осматривая комнату, уже погруженную в темноту. — Гарретт, — тихо позвала я без единой идеи, что ему сказать. Просто в то мгновение мне нужно было, чтобы он повернулся ко мне, посмотрел на меня. Он никогда не сопротивлялся мне, и этот раз не был исключением. Он все еще злился, но, тем не менее, в следующую секунду, он уже опирался руками о больничную койку и смотрел на меня сверху вниз, так что его шелковые кудри почти дотрагивались моего лица. Не знаю почему, но я смутилась. В голове сразу пронеслась мысль, что Гарретт никогда не смотрел на меня так. Я нервно сглотнула и прошептала «прости», отводя взгляд. — Это неправильно, но я рад, что ты чувствуешь себя виноватой. Я ведь и правда очень испугался за тебя, — со вздохом ответил парень, выпрямляясь и взъерошивая волосы ладонью. Я все еще не могла смотреть ему в лицо. Это было не вовремя, но меня не оставляло ощущение, что только что я разрушила нечто совершенно мне непонятное и по-своему пугающее, но в то же время что-то желанное. Оставалось лишь благодарить отсутствие света за то, что мое пунцовое лицо было недоступно взору Гарретта.