Facade

1:27 am Сверкающие цифры электрических часов насмешливо смотрят на тебя. Ты уже не в первый раз так ждешь своего так называемого мужа. Ты делаешь глубокий вдох. Ты даже не можешь сомкнуть глаз, когда в твоей голове появляется множество сценариев того, что может делать Чанёль. Он все еще может быть на съемочной площадке. Может быть, он задерживался, потому что другой актерский состав или персонал опоздал, или, может быть, он снимался для очередной фотосессии. Или, может быть, он выпьет с какими-нибудь режиссерами, чтобы попытаться снять еще несколько фильмов с его участием. Или, может быть, он целуется с другой — Нет, не дума об этом. Ты пытаешься успокоить дыхание. Ты уверена, что он просто занят работой. В конце концов, он сейчас один из самых известных актеров. Ты подскакиваешь от звука открывающейся двери и выбегаешь, чтобы встретить Чанёля. — Ты поздно вернулся. Чанёль только хмыкает в ответ, очевидно, немного пьяный. Он протягивает тебе свой пиджак, и ты вешаешь его, прежде чем помочь ему снять галстук. — Отойди от меня. — Рычит он на тебя, отталкивая слишком резко. — Ты мне не жена. Его слова жалят. Черт возьми, ты тоже не хочешь быть здесь и делать это всё, но ты все равно подписала настоящий брачный контракт и по закону являешься его женой. На его одежде отчетливо чувствуется запах женских духов, а на воротнике костюма виднеется маленькое пятнышко губной помады. Это уже не в первый раз. Ты пытаешься проглотить комок в горле, наблюдая, как Чанёль, спотыкаясь, пробирается в свою комнату. С тебя довольно. Четыре года…разве четырех лет недостаточно? Такой образ жизни с не любящим мужем начинает разъедать тебя изнутри. Ты больше не можешь жить с человеком, которого не любишь. Особенно когда он выходит, чтобы делать Бог знает что с другими женщинами. — Чанёль. — Ты заставляешь себя заговорить, наконец-то набравшись смелости покончить со всем. — Чанёль! — Прекрати орать, — ворчит он. — Чего ты хочешь? Ты расправляешь плечи и смотришь в его затуманенные глаза, все еще немного пьяные. Твой голос бесстрастен и холоден, когда ты говоришь: –Я хочу развестись с тобой.

***

Чанёль стонет, когда просыпается с дикой головной болью. Он вздрагивает от яркого света. Он медленно садится, снова застонав, и обнаруживает, что все еще одет в свою вчерашнюю одежду. Я даже не был достаточно трезв, чтобы переодеться, думает он, поднимаясь и выходя из комнаты. Он ожидал увидеть тебя на кухне или где-то еще, так как было еще довольно рано, и он был уверен, что у тебя нет расписания до обеда. Но он обнаружил, что дом пуст. Слегка озадаченный, он зовет тебя по имени, но оно отскакивает от стен и звенит в ушах. — Где же она может быть? — Он бормочет себе под нос, заставляя себя идти на кухню и наливая себе чашку воды, чтобы успокоить головную боль. Он возвращается и с тихим вздохом плюхается на диван. Ему не нужно было возвращаться на съемочную площадку до полудня, так что, возможно, он сможет поспать еще немного… И тут он видит бумаги, аккуратно разложенные на кофейном столике, а рядом с ними-ручку. Сердце Чанёля бешено колотится, когда маленькие воспоминания о прошлой ночи нахлынули на него, усиливая головную боль. — Я хочу развестись с тобой. Он стонет от реальности происходящего, проводя руками по лицу, чтобы немного протрезветь. Он берет листок бумаги и читает его, снова застонав от осознания того, что это действительно бумаги о разводе. Черт, Чанёль совсем не был счастлив.

***

— Алло? — Ты рассеянно поднимаешь трубку, просматривая знакомый сценарий своего нового телешоу. — Какого хрена ты положила на наш кофейный столик? — Раздается хриплый, раздраженный голос Чанёля, и тебе пришлось подавить желание закатить глаза. — Документы о разводе. Неужели ты даже не нашёл времени прочитать их? — Я знаю, что это чертовы бумаги о разводе. — Его голос звучит слишком громко. — О чем ты вообще думаешь? Ты не можешь развестись со мной. — Я могу и сделаю это. — Отвечаешь ты категорично. — А теперь подпиши эти бумаги, если не хочешь неприятностей. Я уже подписала. — Какого хрена? — Он рычит в трубку. — Разве ты не знаешь, что из-за меня ты на пике своей карьеры? Из-за нашего брака? Ты не можешь развестись со мной, не поставив под угрозу свою карьеру. — Мое новое телешоу закончится примерно через неделю. — Отвечаешь ты небрежно. — Развод тоже закончится примерно в это же время. Кроме того, мой контракт вот-вот истечет. Я не собираюсь подписывать еще один. Челюсть Чанёля почти падает. –…Ты увольняешься? Ты слегка улыбаешься, прижимая телефон к уху. Ты осторожно закрываешь глаза, прежде чем сделать глубокий вдох. — Я больше не хочу быть актрисой. — Тогда что с тобой будет? — Теперь его голос звучит гораздо тише, и ты грустно улыбаешься. — Позволь мне позаботиться об этом. — Ты шепчешь. «А сейчас, пожалуйста, просмотри документы и скажи мне, если тебе что-то понадобится. Ты вешаешь трубку.

***

Чанёль смотрит на свой телефон в течение нескольких минут, не веря, что это происходит. Конечно, он не был хорошим мужем и на самом деле не любит тебя, но вы женаты уже четыре года. Вы двое — хорошие партнеры. Он никогда не думал, что ты с ним разведешься. Он вздыхает, откидывается на спинку дивана и подносит к себе бумаги, чтобы просмотреть их. Ты ничего от него не хочешь. Называй это своей гордостью, но ты достаточно заработала, будучи актрисой все эти годы, и у тебя есть более чем достаточно, чтобы позаботиться о себе. Это почему-то огорчило Чанёля. Теперь, когда ты уезжаешь навсегда, самое меньшее, что ты можешь сделать, это забрать что-нибудь у него. Но ты всегда была такой. Неосторожной. Самоотверженной. Замечательной… ты была великолепна. Чанёль не мог удержаться от смеха над собственной глупостью. Все могло бы кончиться гораздо лучше. Может быть, вы оба в любом случае развелись бы, но он не хотел, чтобы это было на такой ноте. Если бы только у него всё получилось лучше. И он не пытался помешать тебе уехать, и не пытался остановить себя, когда подписывал бумаги.

***

Вы подали документы на развод, и после этого все прошло гладко. Ваш развод был разрешен, и вскоре ты навсегда лишилась титула «Миссис Пак». Средства массовой информации, узнав, что вы двое разводитесь, совершенно обезумели. Они отказывались оставлять вас обоих и постоянно засыпали вопросами, касающимися этой темы. — Вы оба известны как «Золотая пара!» Никто бы не догадался, что это произойдет. Пожалуйста, не могли бы вы объяснить нам причину этого решения? — Настаивает репортер, а за ним следует около дюжины других. Ты улыбаешься своей обычной улыбкой в камеру и просто говоришь: — Мы также очень расстроены, что до этого дошло, но пришли к единому мнению, что это лучше для нас обоих. — Ты пытаешься улыбнуться Чанёлю, который выглядит немного мрачным, несмотря на свою очаровательную улыбку. — Честно говоря, мы оба слишком заняты своим расписанием, и у нас едва хватает времени друг на друга. Привязанность ослабевает, и теперь мы больше похожи на друзей. Я думаю, что это самое лучшее решение. Ты говоришь самое простое объяснение, и снова сыплются вопросы, но охранники и менеджеры пытаются расчистить путь для вас обоих. Вы оба садитесь в машину и возвращаетесь в дом, в котором жили раньше. — Ты…собираешь вещи? — Неловко спрашивает Чанёль, наблюдая, как ты укладываешь свои вещи в чемоданы и сумки, убирая все свидетельства того, что ты когда-то там жила. Ты одариваешь его грустной улыбкой и киваешь, продолжая собирать свои вещи. — Эй, — говорит Чанёль через некоторое время, нежно касаясь твоей руки и удивляя тебя. Ты случайно роняешь сумку, которую держала в руках, и она падает на пол с глухим стуком, тяжелая от содержимого внутри. Он видит это и быстро приседает, чтобы помочь тебе собрать свои вещи. Как только сумка собрана снова, он смотрит на тебя с немного виноватым видом, его зубы впиваются в нижнюю губу. — Я просто хотел извиниться. За все, что был придурком и… — он делает глубокий вдох. –…и спал со всеми подряд, и все остальное. Ты киваешь. Ты благодарна ему за все, что он для тебя сделал. Ты благодарна, что он признал все свои проступки. Но простое «прости» ничего не меняет. — Я принимаю твои извинения. — Ты колеблешься и понижаешь голос до шепота. — Но знай, что мое решение об отъезде окончательное. Он грустно улыбается, что не соответствует его обычной беззаботной натуре. — Я знаю. После всех этих лет, кажется, что Пак Чанёль может сожалеть. Может быть, пытается. Может быть, это мешает тебе уйти. Это заставляет тебя смеяться. Это заставляет твое сердце болезненно сжиматься. От этого у тебя слезятся глаза. Уже слишком поздно. И он это знает.

***

Ты официально переезжаешь через два дня, и твой контракт с компанией официально заканчивается. Теперь ты свободна, можешь жить, как хочешь. У тебя было достаточно денег, чтобы прожить какое-то время. Ты переехала в маленькую квартирку и решила, что делать дальше. Ты, наверное, найдешь себе работу. Ты ожидала увидеть орду папарации, куда бы ни пошла, но удивлена, что не встретила ни одного репортёра. Один взгляд на интернет, телевидение или любые другие средства массовой информации ответил на твой вопрос. — Развод завершен. Мы больше не женаты, и она больше не работает в шоу-бизнесе. Я бы хотел, чтобы все вы, пожалуйста, дали ей немного свободы и не ходили за ней повсюду. Ей все давалось тяжелее всего. — Чанёль говорит это низко поклонившись. Он не отвечает больше ни на какие вопросы, кроме: — Нет, я тоже не знаю, где она сейчас живет. Возможно, после этого мы больше не увидимся. Это довольно печально, но всякое случается. Развод взбудоражил многих поклонников. Фанаты, которые поддерживали вас обоих, относились к вам, как к одному целому. Фанаты, которые хотели, чтобы вы расстались с самого начала. Фанаты, которые поддерживали вас обоих по отдельности. Так Чанёля популярность взлетела до небес. Кинорежиссеры и рекламные компании использовали эту возможность, чтобы получить больше денег, больше поклонников. Какая-то часть тебя рада, что ты все еще могла что-то сделать для него после того, как ушла. Он много помогал тебе на протяжении многих лет, и ты, конечно, не смогла бы получать награду за лучшую женскую роль четыре года подряд без него рядом с тобой. Ты благодарны ему как партнеру и, возможно, как другу, но уж точно не как жене. Какая-то часть тебя рада, что все закончилось и осталось в прошлом. И часть тебя смотрит в будущее, будущее, которое не принадлежит никому, кроме тебя, которое не может быть изменено никем, кроме тебя. Будущее без Пак Чанёля.