This silly first feelings (Hermione/Lockhart)
30 августа 2020 г. в 20:03
Примечания:
Направленность: скорее, пре-гет. Ничего серьёзного.
Жанры: флафф, романтика.
Да, мне кажется, что это даже не АУ; во второй книге Гермиона действительно симпатизировала Локхарту, но без каких-либо серьёзных намерений. Так что перед вами первая глупая влюблённость двенадцатилетней девочки.
Первая любовь — уникальное явление. Её можно вспоминать с улыбкой или слезами, часами предаваться рассказам или грубо сменить тему, не желая возвращаться к воспоминаниям. Гермиона на вопрос о первой любви глупо улыбается и смеётся сама над собой.
И правда смешно — к ним на втором курсе приходит новый учитель, и Гермиона наравне с какими-нибудь Парвати и Лавандой поддалась его чарам. Да и неудивительно — Гилдерой Локхарт очень обаятелен. Был. И на его уроках, если это вообще так можно назвать, она к своему стыду вместе со всеми девчонками внимала рассказам о его псевдопохождениях, даже не пытаясь хоть немного учиться; а ещё Гермиона простила Локхарту случай с корнуэльскими пикси, оправдав его мысленно «с кем не бывает?»
Пожалуй, юный возраст сыграл Гермионе на руку — она, право, совсем не задумывалась над тем, что от невзаимных чувств надо грустить, а ещё что за своим объектом симпатии нужно ходить по пятам в надежде на хоть какое-то внимание. Можно сказать, что обаяние Локхарта переставало на неё действовать, когда сам учитель Защиты пропадал из её поля зрения. Да, она могла невзначай защитить его, когда Гарри или Рон ставили под сомнение преподавательские таланты Локхарта, но не более того. Он не занимал и трети мыслей Гермионы, и уроки ЗоТИ стали единственным местом, где она позволяла своим мозгам отключиться.
А потом Гарри и Рон разоблачили Локхарта, и он оказался тем ещё лжецом. Почему-то Гермиона не удивилась и не разочаровалась — наверное, потому что всегда об этом догадывалась в силу своего ума. И когда ему отшибло память и он не смог вспомнить даже своё имя — что уж там имена своих студентов? — Гермиона лишь покачала головой и, скорее, по привычке одёрнула Рона, когда он в очередной раз заливисто рассмеялся над этой историей. Не потому, что чувствовала к Локхарту что-то особенное — просто защищать слабых у неё в крови. И когда он покидает школу, Гермионе вовсе не грустно, напротив, она надеется, что в следующем году уроки Защиты принесут куда больше пользы.
Через три года Гермиона видит Локхарта в больнице святого Мунго, и её сердце вовсе не стучит так радостно, как на втором курсе. Он несёт какую-то околесицу, и Гермиона понимает, что, по сути, он нёс её всегда. Все слова Локхарта были несусветным бредом, и если Грейнджер-второкурснице было на это плевать, то теперь Грейнджер-староста смеётся — в первую очередь над собой и над своими детскими глупыми чувствами.
После Локхарта с ней случились Виктор Крам и, конечно, Рон; с ними Гермиона поняла, что значит любить по-настоящему. Вот только, оглядываясь назад, она всё же признаёт, что ей действительно нравился Локхарт — настолько, насколько двенадцатилетней девочке вообще кто-то может нравиться. И она улыбается каждый раз, когда вспоминает эту неловкую детскую симпатию, о которой она вряд ли кому-то когда-то расскажет.
Но всё же именно на фоне такого ничего не значащего чувства Гермиона поняла, что значит дарить кому-то всю свою любовь, как она теперь дарит её Рону Уизли.