***
Тэхён, по пути перекусывая сэндвичем, огибает кухонные столы, спеша к Джину, надеясь, что он на рабочем месте, но, заглянув в кабинет, понимает, что того ещё нет, и рыбка Снопи в аквариуме голодает. — Кто-нибудь видел шефа? — спрашивает Ким у поваров, но все машут головами. — Ну есть предположение, что он в пробке, а может, и не выезжал вовсе. Слышал, он вчера вечером собирался с кем-то встретиться, возможно, вечер прошёл на высоком градусе, — предполагает Сюнгю, су-шеф, ухмыляясь, задумавшись о похождениях шефа. — Чего? Он хоть помнит о завтрашнем банкете? Меню составил? — Сказал, накидал, — виновато отвечает су-шеф, хотя вины в этом его нет, обидно только, что Ким опять крутится-вертится, а Джин пропадает. Сю, как друг, и хочет помочь, но меню не его работа. — Слушай, Тэ… — Позвони ему и скажи, чтобы явился немедленно. Госпожа Кан прибудет к полудню, — бросает Тэхён, дожёвывая завтрак, и вылетает в зал, тут же на кого-то натыкаясь. — Оо, Госпожа Кан, вы… уже здесь. — Доброе утро, — молодая женщина улыбается приветливо, прерывая свой телефонный разговор, и снова с кем-то продолжает говорить, судя по диалогу, о гостях завтрашнего банкета. — У меня есть меньше часа. Уточним детали насчёт завтра, — тараторит она и удаляется к свободному столу, а у Тэхёна сердце в пятки уходит и чует он, что стоит Джину переступить порог, тот получит пинка за разгильдяйства. Где он, когда так нужен? Тэхён нервно кусает губы, идя за журналом в рабочий кабинет, одновременно набирая Джина, но тот трубку не берет. Ким вспоминает, что Чонгук уже на месте и подрывается звонить ему, как сзади на него кто-то налетает, облепляя конечностями ноги. — Т-э-э-хён! — Папа решил сдеать сюпиз! И мы, как и обещали, пинесли кусняшки! Близняшки лепечут, перекрикивая друг друга, и смотрят снизу вверх, улыбаясь так по-сумасшедшему ярко и радостно, что Тэхён не может не улыбнуться. Он замирает на мгновение и, подняв голову к Чимину, что стоит в проходе, смущённо хмыкает. — Позавтракаем? — спрашивает он, расстёгивая куртку, а Ким вспоминает, что сейчас за столом его ждёт другой важный человек. — Чимин, вы немного не вовремя. Мне нужно обсудить детали завтрашнего банкета, ещё и Джина, как назло, на месте нет, а Чонгук… — О, не беспокойся, они уже внизу. Тэхён вылупляет глаза, смотря на спокойного Чимина, что сняв верхнюю одежду свободно гуляет по кабинету. — В смысле, внизу? Джин же… — Я его у входа встретил, он с кем-то по телефону разговаривал, но Чонгук, заметив его из окон, погнал в зал. У вас завтра банкет? По какому случаю? Тэхён расслаблено оседает на диван, откинув голову. Сердце так и стучит, но дыхание уже приходит в норму. — Ей, хё-ён, ты чего? Папа, чего это он? — спрашивает Тэён, залезая к Киму на колени. — Всё хорошо. Я просто переживал, там… — Если Чонгук на рабочем месте, тебе волноваться не о чем. Думаю, всё пройдёт хорошо, а ты уделишь время нам, — сладко тянет Чимин, поглаживая животик. Тэхёну тепло на душе становится от одной мысли, что у Чимина будет ещё один малыш. Видно, как он им дорожит, как безразмерно любит ещё не появившуюся кроху. — Папе нужно мног-о-о кушать. У него пу-а-зажитей живёт! Тэхён заливается смехом со слов маленького омеги, но тот прав, Чимину нужно хорошо питаться, и вкусный завтрак он организовать может. — Ты прав, малыш, пу-а-жителю нужно хорошо кушать, чтобы… — Ну хватит! — дуется Чимин, присаживаясь рядом с Тэхёном, что окончательно превратился в большую игрушку близнецов. Соён уже успел заплести ему недо-косичку и повязать на шею свой шарфик. — Юнги его так всего один раз назвал, а эти запомнили, — лепечет омега, поглаживая живот. — Отец сказал, что у папы ско-а вот такой живот будет! — омежка наглядно показывает, расправляя руки в стороны. Те, может, ещё и не понимают всего, не осознают, что скоро у них появится братик или сестрёнка, но очень его ждут. — И в нём к-оха живёт. Наш блатик! Тэхён улыбается, поворачивая голову к Чимину. Тот блаженно вздыхает и позволяет себе прилечь на чужое плечо. Счастлив. Идя, скрепив руки в замок, волчата спускаются по лестнице за Чимином. Они сказали, что теперь ни на шаг не отходят от папы, и пока Юнги нет рядом, присматривают и заботятся о нём самостоятельно, потому что отец велел не давать в обиду и самим не досаждать. Тэхён заглядывает в зал, проходя вдоль стен. Госпожа Кан общается с Сокджином, она хихикает, в то время, пока шеф что-то ей объясняет, а Чонгук, учуяв запах своей омеги, моментально поворачивает голову. Улыбается тепло и кивает, как бы говоря, что всё хорошо и они сами справятся. Альфа переводит взгляд на Чимина и близнецов, что смотрят неотрывно на то, как бармен снова изощряется, рисуя тягучей карамелью на пенке кофе, усмехается, потому что Мини ничем от своих детей не отличается, рядом с ним он становится похожим на них, как капелька воды, особенно по развитию, но за этим наблюдать довольно забавно. — Я тоже такую штуку хочу! Хён! Тоже с котёнком пенку хочу, — Тэён перегибается через барную стойку, внимательно наблюдая за процессом, облизывается. Ким кивает бармену, и тот, поняв всё без слов, принимается за работу и, встав поближе к волчатам, прямо на их глазах вырисовывается мордочки на пенке кофе. Близнецы сидят за столиком и потягивают кофе из трубочки. Тэхён, хоть и сидит рядом, но всё время вертится, сканирует взглядом зал и прислушивается к чужим эмоциям. Не привык он сидеть на одном месте, но коснувшийся его руки Чимин, приводит его в чувства. — Тэхён, я перед кем тут распинаюсь? Перед близнецами, у них своё на уме и сплошные пузырьки в кофе перед глазами, — Тэ виновато улыбается и, положив ладонь на чужую маленькую, поглаживает извиняющее. — Ты нервный. Всё хорошо? — Да. Честно, не знаю, почему я такой дёрганный. Сижу просто на одном месте… — Тэхёну не то чтобы скучно или компания ему не приятна, совсем наоборот. В близнецах он души не чает, и стоит им улыбнуться, как сердце делает кульбит, создавая приятную телу вибрацию. Его, вечного в делах и заботах, ломает от безделья, душа тянется куда-то, неспокойно ей сидится, рвётся в зал, где воздух хорошо пропитан гранатным вином, где пахнет родным человеком. Тэхён, прикрыв глаза, вдыхает ароматы, и стоит учуять тот самый, как в нём подрывается внутреннее «хочу», но идти никуда не приходится. Он приходит сам. — Гуки-хё-ёх! — А я смотрю, кто-то снова взялся за старое, — Чон смотрит подозрительно на Чимина и его маленькое прикрытие. Тот начинает обиженно дуться и фыркает. — Я нуждаюсь в компании, но здесь Тэхён думает только о тебе, так что я всё ещё одинок. Тэхён смущённо голову опускает, чувствуя альфу за своей спиной. Тот довольно хмыкает и, наклоняясь, зарывается носом в светлую макушку, а после касается губами. — Тэхён, составь самому одинокому в мире омеге компанию, иначе он плешь проест не только мне, — альфа мельком стреляет взглядом на беременного омегу, а после целует разгорячённую щёку Тэхёна, поглаживая другую ладонью. — Не скучайте. Альфа уходит, оставляя за собой сладостный аромат, за которым невольно тянется Тэхён, разворачиваясь, но тут же понимая, как это выглядит на глазах у всего ресторана (никто и не смотрит), тушуется и сползает в кресле вниз, накрывая щёки ладонями, и вздыхает так, будто открылось второе дыхание. — Ты так влюблён… — сладко вздыхает Чимин, смотря с упоением на Тэхёна. — Так заметно? — Очень.***
Тэхён в Чонгуке тонет, как разум в бокале дорогого вина. Его прижимают, бережно обвивая тело руками под рёбрами. Под веками пролетают звезды, а окружающие звуки перестают существовать, кроме отчётливого дыхания срывающегося с чужих губ. Чонгук хочет присвоить Тэхёна себе, поставить метку аккурат на лебединую шею, но сдерживает порыв своего волка, ласково потираясь носом о кожу, где сильнее всего ощущается запах маракуйа. Тэхён чувствует, как вибрирует крупное тело, спиной ощущает эту силу, прижимаясь ближе, чувствуя себя под защитой и незримой аурой заботы. Их окружает работа, бегающие туда-сюда люди, гости, уходящие сытыми, с улыбкой на лице и низким поклоном. Чонгук нарадоваться не может, что дела идут так хорошо, и, несмотря на статью критика Шань Солья, ресторан не уступает популярности другим, всё так же имея четыре полноправные звезды, благодаря золотым рукам Джина и компетентной работе Тэхёна, который вкладывает в это место всю душу. Порой Чону кажется, что место директора ему подошло бы намного больше, но понимает, что хоть Тэхён и хорошо справляется с бумажной работой и профессионально обучен делам бизнеса, он прежде всего дизайнер, человек, посвятивший себя творчеству и нашедший своё место здесь. Тэхён получает удовольствия от того, что делает, но Чонгуку нравится красть его время от времени, пряча в своих объятьях просторного кабинета. — Я слышал от близняшек, что они на днях снова собираются к тебе, так что жди сюрпризов, — говорит Чон в полголоса, водя ладонями по чужим рёбрам. — Я не против. Рядом с ними, как и с тобой, я ощущаю себя, как будто дома. Чонгук трётся щекой о плечо Тэхёна, скрывая счастливую улыбку. Те из стаи, кто уже знаком с Тэхёном, любят его, и для Гука это очень важно, потому что его пару принимают в семью, даже отец, всего один раз видевший Кима, с радушием одобрил его выбор. Скоро Рождество, и вся стая собирается вместе, те, кто в отъезде, возвращаются, кто работает, откладывает дела, потому что для их стаи это символический праздник. Десятки лет назад Мингю отвоевал эту территорию леса, где находится их нынешний дом, и стал альфой, возглавившим новую стаю в ночь перед Рождеством. В это время года он встретил свою истинную, и они начали совместное дело, которым занимаются сейчас, и расширяются, давая своим сыновьям возможность продвигать дело уже самостоятельно. Зима — значимое для них время года, и именно этой Рождественской ночью Чонгук хочет официально представить Тэхёна своей омегой.***
— Кто это такой счастливый ходит? Джин, наблюдавший за омегой весь день исподтишка, старается не засмеяться и не подколоть, видя глупую улыбку, стоит им с Чонгуком встретиться взглядами. Персонал это тоже замечает и ехидно хмыкает себе под нос, возможно, с завистью, кто-то — с осуждением, не веря, что такой, как Тэхён, находится в отношениях с таким влиятельным человеком. Те, хоть и отзывались хорошо о Киме и всегда поддерживали с ним дружеские отношения, часто обсуждали за спиной, и Джин всё прекрасно слышал, но не болтал лишнего Тэхёну, потому что не хотел доставлять проблем. Его ведь не трогают, не высмеивают, а слова — просто неприятные звуки, которые Тэ, к счастью, не слышит, в последнее время витая где-то в своих загадочных мыслях. Джин, как настоящий друг, прячет дорогого сердцу человека от всех гнилых личностей, приобнимает за плечи и уводит в сторону. — Скоро ведь Рождество, недели две остались, а ты знаешь, как я люблю этот праздник. Ждать — такая мука. Сегодня же возьмусь за дизайн-оформление для зала! — радостно вещает Тэхён, осматривая наполненный зал, прикидывая, как бы преобразить помещение. — И только? Это всё, из-за чего ты такой… даже слов подобрать не могу, как счастливо ты выглядишь! — улыбаясь фыркает повар. — Даже та парочка, обсуждая скорую помолвку не выглядит так, как ты. Собираешься, как сверхновая звезда, ослепить здесь всех? Тэхён смущённо смеётся в ладонь и отмахивается от надоедливого друга. — У меня нет причин грустить, хён. Я взбудоражен атмосферой приближающихся праздников, и ничто этого не изменит. Оттого и свечусь, как новогодняя ёлка. Джин чует аромат гранатного вина и поворачивает голову к спускающему со второго этажа директору. Альфу замечает и Тэхён, влюблённо вздыхая, распускает за спиной крылья, щекоча нос игристым запахов фруктов. — Зубы он мне тут заговаривает, паршивец, — ворчит Джин, видя настоящую причину загадочной улыбки. — Совсем уже голову потерял. — А сам-то. Где ты всё это время пропадаешь? Позже приходишь, берёшь отгулы… — омега смотрит с подозрением, сузив глаза. — Трезвый вот уже какой день. Кто это тебя приручил? Джин давится воздухом, бегая глазами в разные стороны. Чонгук смылся с горизонта, и отвлечь Тэхёна нечем. Повар глухо сглатывает и прячет голову в плечах, невинно улыбаясь. — Ууу, Джин-хён, ты что-то скрываешь от меня. С каких пор? — Тэ наигранно строит грустные глазки, но смотрит заинтересованно и интригующе на старшего, который ищет выход из этой ситуации. Рассказать-то действительно есть, о чём, о ком, но так же, как и Тэхён, он смущён намечающимися отношениями, и никто его не спасёт от пронизывающего взгляда глубоких глаз, кроме вошедшего в зал Чимина. У Джина враз загораются глаза, и он ловко разворачивает друга на сто восемьдесят. — Чимин-а! — омега, слыша своё имя, тут же поворачивается, улыбаясь во все тридцать два. Чем ближе подходит Чимин, тем быстрее ретируется Джин, переключая всё внимание Тэхёна на омегу, который поселился в сердце солнечным пятнышком. — Хён, — Мини прячет прохладный носик в тёплой шее омеги, обнимая того за шею. — Ты чего здесь? — А я к тебе. — Покушать? — спрашивает Тэ. — Неа, — Чимин смотрит игриво, стреляя глазами полумесяцами. — Украсть. Тэхён улыбается, зная, что Чимин шутит, однако в каждой шутке есть доля правды, и понимает он это только тогда, когда Мини, хватая его за руку, волочёт на второй этаж к его же кабинету. — Ты чего? Я думал, про похищение — это шутка. Мини посмеивается и на полпути оборачивается к Тэхёну, укладывая свои ладошки на его плечи, обтянутые персиковым свитером. — Сегодня ты едешь к нам в гости. Тэхён смотрит ошарашено, надув губы. — В смысле, к вам… В смысле, домой, где… — Чимин кивает на невнятную речь друга и улыбается широко, смотря на замешательство Кима и его смущение. — Чимин-хён, я не могу согласиться, неудобно это, и поздно уже будет. — Чонгук не будет против, если ты уйдёшь на пару часов раньше. Ну пожалуйста, — Мини строит глазки, обхватив чужие щёки ладошками. — Ну посмотри на меня, как ты можешь отказать такому, как я. Тэхёну этот омега нравится до бабочек в животе, такой он располагающий к себе, тёплый, смотрит так умоляюще, ещё и губы дует, готовый обидеться, если вдруг откажут. — Ты пользуешься тем, что ты миленький и беременный, а ещё… Хён, это нечестно! Чимин усмехается, понимая, что Ким сдаётся. — Не переживай, дома только я, Юнги с близнецами и Дахён. Остальные на приёме у друга Мингю, они сегодня не вернутся, а мы хорошо вместе проведём вечер. Тэхён, ты мне нужен! — Айщ, хорошо, но я всё равно… — Отлично! Собирайся, а я жду тебя на улице. Тэхён и сообразить не успевает, как омега заталкивает его в рабочий кабинет и вручает с вешалки пальто и шарф. Противостоять у него просто нет возможности. Чимин давит напором, и он сдаётся, входя на кухню и сообщает Джину, что уходит сегодня раньше. Тот кивает, не отрываясь от процесса готовки и говорит, что предупредит Чонгука. Чимин упомянул, что тот сегодня на приёме вместе с отцом и Хосоком, значит тревожить не стоит и позвонит, если что позже. Выходя на улицу, он замечает, что Чимин уже ждёт его у машины, поглаживая животик. — Заберём близнецов из садика и домой. В машине пахнет горьким шоколадом, и Тэхён, кинув взгляд на переднее сиденье, замечает Юнги уютного, в спортивном костюме и дутой куртке. — Здравствуй, Тэхён, — омега приветливо улыбается и кивает, пристраиваясь поближе к передним сидениям. — Я буду присматривать за ним, чтобы он не замотал тебя до смерти, а то Чонгук злиться будет. — Я вообще-то здесь и всё слышу, — Юнги не обращает на омегу внимание и, ухмыляясь, выруливает на главную дорогу. — Доберусь я сегодня до тебя, Мин Юнги. — Меня уже не спасти, — шепчет он Тэхёну, поворачиваясь, но получает кулаком по груди от Чимина и фырканье в ответ, а после поцелуй в щёку. Тэхёну такую смену настроения не понять, он контролирует свои эмоции и порой очень много думает, чтобы что-то сделать, а вот Чимин на редкость импульсивный, но, кажется, его альфу всё устраивает, и, пока они стоят на светофоре, Юнги позволяет себе дотянуться рукой до слегка выпирающего живота омеги и легонько погладить, забираясь ладонью под свитер. Ким давит смущённую улыбку и откидывается на спинку кресла, и, ни о чём не думая, прикрывает глаза. Идущие к машине близнецы выглядят устало, но, стоит им открыть дверь и почуять знакомую омегу в салоне машины, тут же оживляются и торопливо забираются на сиденья. — Хён, ты тоже за ним п-иехал? — спрашивает Соён, поудобнее усаживаясь рядом, а Тэён перелезает через них, оказываясь с другой стороны от Тэ и прижимаясь к его боку. — А мы к тебе собиялись, но папа сказал, что будет уже поздно, и мы сразу поедем домой, — с такой грустью протараторил омега, но счастливо улыбнулся, ведь Тэхён уже рядом. — Потому что Тэхён сегодня едет к нам в гости. Услышав это, близнецы радостно завопили, обвивая Кима всеми конечностями, и начали что-то рассказывать, говоря без остановки, от чего Тэхён не понимал наложенные друг на друга слова и с мольбой посмотрел на Чимина. Мини просто махнул на него рукой, и Ким, вздохнув, откинулся на спину, продолжая слушать близнецов вполуха. Те ответов и не требовали, желали лишь, чтобы их слушали, а Тэхён умел слушать.***
Сугробы окутывают дом белым одеялом, будто защищают, укрывают от посторонних, сохраняя внутри всё тепло. На территории дома горят фонари, освещая дорогу и очертания деревянного особняка. Из окон виден приятный глазу свет. На первом этаже потрескивают поленья в камине, и кто-то ходит туда-сюда — девушка с собранными в конский хвост волосами. По рассказам Чимина, Тэхён предполагает, что это Дахён, невеста Хосока, которого пока не видно на горизонте. В стенах дома тепло, запахи смешиваются в яркую палитру, в которой Ким чувствует преобладание гранатного вина. Близнецы быстро стаскивают с себя шарфики и шапки, блаженно выдыхая от удушающих одеяний, и, сняв ботинки, резво взяли Тэхёна за руки и потащили на кухню, где, облокачиваясь о барную стойку, девушка читает кулинарную книгу с ложкой во рту. — Нуна! Смот-и-и, кто тут у нас! — от радостного возгласа Дахён, глубоко задумавшись, вздрогнула, увидев близнецов и незнакомого парня рядом, но, вдохнув запах маракуйя, появившийся в воздухе, растянула губы в улыбке и подскочила, обняв гостя. — Здравствуй. Ты Тэхён, верно? Долго же Гук тебя скрывал. — А он и не знает, что Тэхён здесь, — сверкая глазами, проговорил Чимин, вошедший на кухню. — Мы его похитили. — А ты умеешь выбрать момент, родителей-то нет, — сказала Дахён, усмехнувшись. — А хён не к ним пришёл, а к нам! — хорошо выговаривающий буквы Тэён вставил слова, обняв Тэ за ногу. — Он с нами и папочкой играть будет! Дахён рассмеялась и потрепала омегу по вьющимся волосам. — Конечно-конечно, я так и предполагала, милый. Он весь ваш, — подмигнув Тэхёну, она вновь принялась за готовку, решив сделать на ужин что-то особенное. Пять минут находясь здесь, Тэхён ощущает это родное тепло, разливающееся по телу сладким кремом. Дом пропитан любовью и обволакивающей нежностью, согревающей внутри, как тогда, когда ты приходишь домой и тебя ждут, когда тебе улыбаются, и ты чувствуешь, что кому-то нужен, кому-то дорог и любим, что без тебя не могут прожить и заботятся, как о самом бесценном слитке золота. Тэхён наблюдает, как Юнги помогает Чимину до конца раздеть близнецов, те ворочаются, так и норовят получить грозный взгляд альфы, что в итоге и происходит, но близнецы лишь показывают языки и убегают в ванную мыть руки, так и не сняв свитера. Чимин причитает о непослушании и о том, что альфа даже детей приструнить не может, зато способен взять власть над ним, и упрекнуть его в том, что те копия его и внутренняя сила у них от него. Мини гордо вскидывает голову, соглашаясь и виляя бёдрами, уходит наверх переодеваться. Юнги, тяжело вздыхая, откидывается на спинку, но тут же подрывается, когда Чимин зовёт его переодеться из уличного и захватить близнецов из ванной. Те несутся мимо него, уже шлёпая босиком, а один лишь в одном носке, бегут к кухне и из-под глаз нуны утаскивают ломтики нарезанного огурца. — Й-а! Юнги-я, забирай их, иначе к ужину ничего не останется, — Дахён поднимает тарелку выше и отходит в сторону, смотря на волчат, грызущих огурцы. Голодные, но до ужина придётся подождать. — Так, Тэхён, ты хватай одного, я — второго, а то разбегутся, — шепчет Юнги, настроившись на охоту за волчатами. Те, скрываясь за барной стойкой, дожёвывают огурцы и смотрят по сторонам, движутся к закускам, но старшие их быстро перехватывают на руки. Те понять ничего не успевают, но, оказавшись в воздухе, задорно смеются, обожают это чувство невесомости. — Они с ума от этого сходят, не обращай внимание, держи только крепче, — Юнги даёт указания и кивает на лестницу, на полпути которой они встречают помятого Хосока, который только открыл глаза после сна. — Хоби-хён, не спи, ты всё пропустишь! — кричит Соён, болтая ногами в воздухе. — Тэхён-хён, к нам в гости пришёл, смотри! Хосок поднимает расфокусированный взгляд, но, встречаясь с тёплыми карими глазами омеги, улыбается, отчасти понимая, почему Чонгук полюбил это чудо. Глаза у него потрясающие, уже не говоря об остальном в целом. С первой встречи Хосок его не разглядел, отдавая всё внимание бумагам, но сейчас немного залипает. — Вот Чонгук узнает, перегрызёт тебе глотку, — ворчит Юнги, отвешивая подзатыльник Хосоку. Тэхён понимая за что, смущается. — От укусов этого волчонка ещё никто не умирал, к тому же, есть, кому усмирить, — Хосок переводит вновь взгляд на омегу, любуясь привлекательными чертами лицами, уже мысленно восхваляя выбор своего брата. — Приятно познакомиться, хоть мы уже и виделись, в данной обстановке мы знакомы впервые. — Да, вы выглядите моложе, когда на вас нет костюма и укладки. Хосок игриво смеётся, почёсывая гнездо на голове. — Пойду сообщу об этом Дахён, а то вечно она меня дедушкой называет, а я ещё в расцвете сил, — потягиваясь, Хосок ступает вниз, под себя бубня про больную спину. Старшие это, конечно же, слышат и тихо посмеиваются, поднимаясь наверх. — Для Дахён он и правда чуть ли не дедушка, но разница в возрасте их не волнует. Кого она вообще волнует в наше время, не имею понятия. Любовь есть любовь, — говорит Юнги то ли себе под нос, то ли Тэхёну, но омега с ним согласен. — Юнги-хён, а почему Хосок-хён сегодня дома, Чим упоминал, что они сегодня на приёме. — Ааа, так он отмазался. У Дахён нечасто бывает свободный вечер, вот он и пользуется моментом, — Тэхён кивает, понимая ситуацию, и слышит снизу разливающийся смех и характерный звук причмокивания губ. — Бесстыдники. — А сам-то! — Чимин возвышается над ними на самой верхней ступеньки и ждёт, подобно Хатико, упираясь руками в бока. — При любом удобном случае. — Я ещё и за это получать должен? — усмехается Мин, смотря на свою омегу. Щёчки заметно стали полнее, спортивная кофта обтягивает больше, чем нужно и альфа хорошо знает, что скрывает за всеми этими одеяниями. Та самая мягкая кожа, у Чимина не видно выпирающих рёбер и не такая узкая талия, что при удобном случае можно обхватить двумя ладонями, у него округлая попа и крепкие бедра, которые безумно приятно сминать в ладонях. Никогда ему не хотелось даже смотреть на модельные фигуры, где обёртка выглядит красиво, вот только начинка внутри не мягкая, по вкусу не сахар, как кожа его любимого Мини. — Смотли, какой папочка обизеный, ты должен его поцеловать! Вот так вот, — Соён причмокнул губами для наглядности, а Юнги прямо указал на ребёнка, мол, сама судьба велит, и нечего тут выпендриваться. Чимин жмурится и, спускаясь на пару ступенек ниже, наклоняется вперёд, вытягивая губки бантиком. — Хён, смотри, щас папу поцелуют, и он добренький будет, это всегда срабатывает, — шепчет Тэён Тэхёну на ухо и голову вытягивает, лишь бы всё своими глазами увидеть. Что один, что второй волчонок останавливают в момент все свои игры, стоит родителям начать проявлять друг к другу нежность, наблюдают и тихо шепчутся о том, какие они милые и спорят, кто раньше своего альфу встретит и поцелует, даже ставки поставили и кулачки разбили, Чонгук — свидетель. Тэхён глаза малышам прикрывает и вздыхает, смотря на довольную моську Чимина, который получил-таки, что хотел. — Обалдели! — за спиной послышался голос Дахён. Ким невольно повернулся и увидел её надутые от возмущения щёки и ошалелые глаза. — У детей на глазах, вот имбецилы! — омега, взяв мальчишек за руку, повела наверх, высоко задрав голову, и одним взглядом пригвоздила парочку, что аж холодок по спине прошёлся. — Унижают и унижают, как я вообще до такого докатился? — причитает Мин, уткнувшись лбом в плечо своей омеги. Тот игриво хохочет и целует в лобик альфу, передразнивает его и всячески издевается, сжимая щёчки.***
Близнецы, сытые и довольные, свернулись калачиком у Тэхёна под боком. Тэён к нему очень привязался и весь вечер вился рядом, смотря снизу вверх, будто разглядывал и не мог наглядеться, а потом, потирая глазки, улёгся на его коленочки, отвернувшись лицом к животику, и ухватился за кофточку, чтобы ненароком не упасть. Тэхён его бережно придерживает за спинку, и от улыбки щемит сердце, такие странные чувства плещутся внутри, и Чимин, перелавливая его настроение, поднимает глаза, рассматривая профиль. На его груди посапывает Соён, периодически раскрывает глаза и проверяет состояние папиного животика, серьёзно восприняв слова отца о заботе маленького пузожителя. Глазастый Чимин фиксирует себе на подкорке тэхёнов взгляд, наполненный нежностью и любовью, ответственностью за сон маленького комочка. Чимин знает о чувствах и страхе Тэхёна, но готов помочь, готов всему научить, если понадобится, и дать совет, потому что так смотреть на детей и говорить, что не готов к семье и не хочешь этого… Чимин ему не верит. Может, ещё сам не понял, чего хочет, может, запутался, но омега не сомневается, что рядом с Чонгуком он найдёт ответы на все свои вопросы. — Я помню, как трудно было уговорить их лечь спать… — говорит Чимин негромко, и Тэхён тут же поворачивает голову в его сторону, прислушиваясь. — Они не любили спать в кроватке. Я бы душу продал, чтобы спать на их кровати, мягкой, с пуховыми подушками под нежнейшим одеяльцем, а они нос воротили, — Тэхён тихо посмеивается над возмущениями Мини. — Засыпали лишь на руках Юнги, и стоило ему только их положить, как они просыпались и капризничали. — И что в итоге? — В итоге мы засыпали с ними на руках на нашей кровати, а потом просто перекладывали между собой. И только тогда они чувствовали нас рядом, они крепко засыпали, — Чимин не знает объяснения их поведению, и врачи разводили руками, говорили отучать их от рук, как можно быстрее, привыкание — штука серьёзная, но в какой-то момент всё изменилось. — Мы однажды вечером оставили их в манеже играть, подушек наложили, чтобы, если и упали, то не больно было, игрушки положили, хотя бы на полчаса их занять, чтобы ужин сделать, и что ты думаешь? Захожу я, значит, наверх, а они, передвинув подушки в одну сторону, улеглись на них и, обнявшись крепко, сцепив ладошки, сопели в обе дырочки, — Чимин тихо посмеивается, вспоминая, как тут же побежал вниз рассказать об этом Юнги, и как тот облегчённо выдохнул, потому что он хоть и сильный альфа, но укачивать, стоя по часу то одного, то другого мало кто выдержит. — Я очень надеюсь, что этот кроха не будет таким привередой, — омега ласково проводит по животику и, подняв взгляд, замечает, как Тэхён смотрит заинтересованно. — Ты тоже можешь погладить, не бойся. И Тэхён поглаживает ещё маленький животик. Седьмая неделя, но уже хорошо ощутимо, что Чимин носит волчонка под сердцем, запах тоже приобрёл новые нотки, что-то лёгкое, как дуновение ветра, гонимое собой тучи. Ким довольно хмыкает, растягивая губы в улыбке, ничего вокруг не замечая. Между ними такая идиллия, которую никому не хочется разрушать, а вошедшего Чонгука перехватил Юнги. — А остальные где? — спрашивает Мин шёпотом, зная, что близнецы уже заснули в гостиной. — Остались у Ханчёля, он заманил отца рассказами об охоте близ озёр, и разговор затянулся настолько, что они с матерью решили остаться, ну, а я посчитал, что явно там лишний, — объясняет Чон, вяло снимая пальто, устал с дороги. — А что случилось-то? — Чонгук сам зевает и лохматит чёлку проходя в гостиную. Мин вырастает перед ним и шипит, приложив пальцы к губам. Аккуратно подводит в зал к горящему камину и кивает на стоящий перед ним диван. Чонгук смотрит ошарашенно, облизывая губы. Сонливость как рукой сняло, стоило увидеть свою омегу в их доме, на диване, со спящими близнецами рядом, довольной улыбкой и тихими перешептываниями с Чимином, который накрывает руку Тэхёна, что тот держит у него на выпирающем животике. — А… — По инициативе Чимина. Мы забрали его из ресторана и с шести часов он здесь. Правда, захватывающая картина? Я нечасто говорю что-то ванильное, но это мило, — Юнги подпирает щёку ладошкой, смотря на свою семью и того, без кого Чимин уже не представляет свой новый день. Чимину Тэхён нравится, а значит, Юнги тоже, с плохими людьми Мини не имеет привычки связываться, в этом омеге он видит больше, чем друга, и ни раз говорил об этом своему альфе, поэтому Юнги спокоен и рад, что Чимину есть, кому выплакаться в жилетку, если его не будет рядом или он стал этой самой причиной обидчиво сведённых бровок и солёных слёз. С беременным Чимином сложно. — Иди, только не шуми, — шепчет он Гуку и, ловя взглядом расползающуюся улыбку своего омеги, с текущей по венам любовью уходит на кухню. Чонгук тихо крадётся по ковру и рад, что его по прежнему не замечают. Тэхён выглядит так, как будто всегда жил здесь, на нём один из тех свитеров, что обычно носит Чимин, на пару размеров больше, чтобы ощущать свободу тела и казаться меньше, чем ты есть на самом деле. Но Тэхён по габаритам далеко не малыш, однако для альфы он остаётся его маленьким омегой, с припухлыми щёчками и порывами детской непосредственности. Омега так гармонично вписывается в атмосферу дома, до сжатия от удовольствия кулаком, до тех самых звёзд перед глазами, такой уютный и нежный, любимый. Чонгук подходит тихо, присаживаясь на подлокотник и забрасывает руку на спинку дивана. Чужое дыхание Тэхён чувствует затылком и медленно поворачивается, встречаясь с глубоким омутом родных обсидиановых глаз. Он нервно вздыхает с улыбкой на губах и Чонгук, чуть наклонившись вперёд, сцеловывает эту улыбку, смотря в застывшие невероятной красоты глаза. — Такого приятного сюрприза я не ожидал, — шепчет Гук, потираясь своим носом о кончик носа омеги, и видит, как кровь приливает к нежным щекам. — Э-это всё Чимин. Гук переводит взгляд на хитро улыбающегося омегу, что висит на волоске от погружения в сон. — Вижу, вы хорошо провели время. Ты устал? — Немного. На коленях ворочается Тэён и, приоткрыв глазки, смотрит на альфу, улыбаясь сонно. — Спи, малыш, — Гук поглаживает пушистые локоны, и малыш льнёт к руке, вновь засыпая от тёплых прикосновений. — Замучили они тебя наверняка, — Тэхён хочет вступиться, но, видя ухмылку альфы, опускает голову, начиная поглаживать маленькое тельце. — Знаю, что да, но рад, что вам было весело, и Чимину не так тяжело. Близнецы тебя слушаются. — Кажется, я им нравлюсь. — Как и всем здесь, — альфа целует Тэ в висок и зависает ненадолго, уткнувшись лбом в пшеничные волосы. Гук чувствует, как и сам засыпает, слыша стук чужого сердцебиения, тихое сопенье и нежность руки, что накрыла его ладонь. — Похоже устал не только один я, — шепчет Тэхён альфе и невесомо целует в щёку. Всё-таки любит и дорожит, принял и отпустить уже никуда не может, чувствуя, как душа сама рвётся к нему, прорывая путь сквозь палитру чувств. — Мне так хорошо сейчас рядом с тобой. Не уходи, пожалуйста. Не думаю, что смогу сегодня заснуть без тебя, — Чонгук легонько бодает омегу, прикрыв глаза, надеясь, что будет тонуть в этом запахе маракуйя всю ночь. Кажется, так пахнет его счастье. — Хорошо, — отвечает Тэхён на грани сна, сам не осознавая, что подписался на ночь с альфой в его доме.