***
Когда Пятница поздно вечером выключила гремевшую в мастерской музыку и соообщила, что Петра замечена в Вашингтоне, Тони в тот же миг сорвался с места. Уже позже, в джете, направляясь по заданным Пятницей координатам, он смог выяснить подробности. Оказывается, кто-то смог взломать систему защиты некой лаборатории «Кадмус», а так как Пятница искала любые зацепки, то не преминула воспользоваться открывшейся возможностью, и поискать ответы там. Как итог, Петра успела примелькаться на камерах видеонаблюдения в компании четырех парней. Тони не сразу понял, что приземлился на развалинах того, что раньше было «Кадмусом», и что вокруг собралась чуть ли не вся Лига Справедливости. Но, честно говоря, ему было немножечко все равно. Он выполнил обещание. Он нашел ее.***
— Мистер Старк, но… — Карапуз, ты издеваешься? — устало уточнил Тони. — Два дня. Именно столько прошло с вашей заварушки в «Кадмусе». Ты два дня, как домой вернулась, но уже бежишь не пойми куда! Отдохни, поживи, как обычный подросток, успокой тетю, в конце-то концов! — Но я же обещала мальчикам, — неловко потупив взгляд, сказала Петра, шмыгнув носом. — Мы же все вместе там были… Они меня спасли… И Бэтмен… Мы… Мы… У девочки чуть дрогнула нижняя губа, а глаза подозрительно заблестели. О нет. Нет-нет-нет-нет. Нет. Это не прокатит. Не-а. У нее ничего не получится. Не выйдет.***
Тони лично занимается установкой зета-портала недалеко от дома Петры, чтобы ей было не слишком затруднительно добираться до него, параллельно придумывая обновления для костюма и разрабатывая мотоциклы для «тайной команды Бэтмена».***
Тони ожидал худшего. Серьезно. Когда они с Брюсом привели в Пещеру совершенно идентичную Петре девочку, Тони готовился как минимум к разбитому сердцу, кризису личности, подростковой депрессии или что-то вроде того. Но не к тому, что клон окажется более-менее нормальной и безобидной. И что Петра так легко к этому отнесётся. Пока подростки, как и взрослые, ждали подвоха, Петра мило общалась с клоном, сплетничала и помогала, чем могла. Тони видел страх в ее глазах при первой встрече, но вскоре он сменился сочувствием. Петра и Эйприл Паркер объявили себя сестрами.***
— Как ты это ешь? — не скрывая своего шока, спросила Петра. Эйприл пожала плечами. — Пицца с ананасами странная, — подозрительно покосившись на открытую и уже пустую коробку, сказала девочка. — А анчоусы вкусные. Петра скривилась, молчаливо показывая, что она думает по этому поводу. На прошлой недели Эйприл, сделав глоток кофе из кружки Петры, побледнела и бросилась к раковине и полоскать рот — одного глотка этого «кошмара диабетика» ей хватило, чтобы начать испытывать стойкое отвращение к сладостям. Девочки были совершенно одинаковыми. На первый взгляд. У них был один набор воспоминания на двоих, но с определенного момента те, все же, шли разными путями: Петра вступила в команду, а Эйприл сюда привели за неимением лучшего варианта. И, как выяснилось, не смотря на внешне сходство, между ними было слишком много различий. Правда, стоило им заговорить, как всякие сомнения пропадали, и все понимали, кто именно стоит перед ними. Петра была солнышком. Эйприл была той ещё язвой. Не язвочкой, а язвой. Она была как Коннер: вспыльчивая, проблемы с гневом и, несмотря на память Петры, она ничего не знала по собственному опыту. То, что Петре что-то нравилось, не означало, что Эйприл с ней солидарна. Петра считала забавным то, что их путают. Эйприл это раздражало. Поэтому в один прекрасный день она пришла на завтрак с волосами умеренно-розового цвета, всем своим видом говоря: «Только попробуйте заикнуться, и вам не жить» (Петра по секрету рассказала Тони, что ей очень понравился розовый, но она никогда в этом не признается). А ещё «двойняшка» Петры выразила желание пойти в школу, и вообще, жить. Ее было хотели отправить учиться вместе с М’Ганн и Коннером, но девочки заупрямились. В итоге пришлось придумывать историю в лучших традициях бразильских сериалов, чтобы оправдать внезапное появление близняшки всем знакомой Петры Паркер. К счастью, имя и деньги делали свое дело, так что девочки спокойно пошли в школу, где всем с паркеровским упрямством втирали придуманную легенду о разлученных при рождении сестрах, что только сейчас, благодаря Тони Старку, смогли воссоединиться. Все вроде как велись. А потом ему позвонила Мэй и попросила приехать в школу — ее вызывал директор. — Что у вас случилось? — с манерной неторопливостью войдя в кабинет, спросил Тони. Директор Морита, может, и удивился его появлению, но виду не подал. Хм, неплохо. Тони огляделся по сторонам. Девочки легко умещались на одном из кресел — Петра выглядела виновато-радостно, а Эйприл — воинственно-угрюмо, создавая особый контраст. В***
Когда это только назревает, у Тони словно начинает проявляться свое собственное паучье чутье. Либо же он стал наблюдательнее. Петра, что стабильно с тринадцати была в статусе «в отношениях» — что одинаково сильно не устраивало и Тони, и Эйприл, но по разным причинам — вдруг сбавила обороты, на патрулях и тренировках просто образец для подражания. Эйприл тоже слегка притихла — меньше демонстрировала свой вздорный характер, меньше бунтовала и меньше конфликтовала. Вот Тони поясницей чуял — они что-то задумали. — Вы бл… кхм, шутите надо мной? — спросил Тони. На лице Эйприл промелькнуло ехидное выражение, мол, нам ругаться не разрешаешь (будто ее это когда-то останавливало), а сам что? Но Тони это успешно проигнорировал. — Ну, слушай, сам посуди — куда нам его девать было? — скрестив руки, попыталась было дерзить Петра, но было видно, что она сильно нервничает. — Он же пропадет без нас, мы ему нужны, мы все одно целое… Тони перевел взгляд с втолковывающей ему что-то Петры на светловолосого кареглазаго парня, что близняшки в этот прекрасный вечер привели с собой. По словам Эйприл — почти всегда недовольной и пессимистичной — это был клон Петры. Ещё один. — Почему он блондин? — не выдержал Тони. Рядом послышалось фырканье. — То есть больше тебя ничего не смущает? Не было нужды оборачиваться, что бы знать, кто это сказал. — И это тоже, Колючка, — кивнул Тони. — Так что спрошу проще… Какого хрена тут происходит?! Эйприл, словно только того и ждала, протянула ему «банку-ругалку», куда они должны были ложить деньги за брань. Стоит ли говорить, что Петра туда не положила ни цента (по словам Эйприл, она просто лучше шифровалась). Девочки вразнобой начали ему что-то объяснять (Петра — торопливо и сумбурно, Эйприл — периодически закатывая глаза и по фактам), а парень вертел головой из стороны в сторону, напоминая Тони ребенка. Которым он, по сути, и был, учитывая, что ему не может быть больше полугода. — Имя-то хоть у вашего найденыша есть? — уже на все согласный, спросил Тони. — Бен Райли, — хором ответили девочки. Парень ему радостно улыбнулся.***
Тони — да и все вокруг — искренне считали, что хуже Петры может быть только две таких. Но вот, Эйприл, и мир что-то на двое не раскололся. Как же они все ошибались. Бен был умным парнем, о жизни знал лишь в теории, был любопытным, болтливым, добрым, наивным и бесконечно милым. В общем, как Петра, только блондинка и парень. Они на пару устраивали налеты на бедные кондитерские, откуда выходили с горами пакетов и свертков в руках. Они фанатели от «Звездных Воин» и часами обсуждали свои гиковские темы. Они были не-вы-но-си-мы. И очаровательны. И больше всех страдали Тони и, опять же, Эйприл. Потому как сестра. Судя по поведению — старшая. Да, кстати, Бена, не разрушая легенду, запихнули все в туже многострадальную школу, представив родственником Мэй. По словам Петры, уже половина школы были в него влюблены. — А почему только половина? — усмехнувшись, спросил Тони, краем глаза наблюдая за Беном, что, как и Петра, умудрялся совмещать в себе черты и булочки с корицей, и заданадирателя. — Вторая сохнет по Петти, — фыркнула Эйприл, сделав глоток черного кофе без сахара. К розовым волосам прибавилось кольцо в носу и пирсинг на брови, ее супер-костюм был расцветкой противоположен костюму Петры, и, кажется, она встречалась с тем кошкоподобным вором. Бен тем временем запутался в свитере с оленями и испугался. Выпутываться ему помогала начинавшая паниковать Петра — она так долго выбирала этот свитер, и боялась, что Бен его ненароком порвет. Тони, поддавшись умоляющим взгляда двух пар карих глаз, сделал Бену точно такой же, что и Петры, костюм.***
Когда паучки Тони в один момент стали ангелами во плоти, он начал грызть успокоительное вместо завтрака. Потому что они нихрена не ангелы. Те ещё черти. А значит они что-то задумали. Когда стало понятно, что именно, Тони лишь мысленно взвыл, пока Петра и Бен на два уха что-то щебетали. Эйприл понимающе плеснула ему виски. Посреди гостиной стоял высокий широкоплечий парень с пронзительным взглядом голубых глаз, коротким ёжиком темных волос на голове, шрамом на пол лица и «если ты на меня не так взглянешь, я сверну тебе шею» видом. Только не говорите ему, что Эйприл заполучила единомышленника. Ему и Петры с Беном много. Угрюмого, кстати, назвали Каином. Наверное, потому, что он при первой встрече попытался грохнуть Бена. И Эйприл. Да и Петру, что тут скрывать. Не дружелюбный он, в общем.***
По потолкам и стенам Башни и базы постоянно ползали роботы-пылесосы, убирающие следы от обуви. Паутина была везде, где можно и нельзя (где нельзя ее было особенно много). Тони не знал, ему радоваться, что у его новорожденной дочки есть две няньки-наседки и две няньки-убийцы, или смириться? Потому что девать их некуда — они все равно проникнут куда захотят, как в тот раз, когда он планировал поймать Эйприл после долгой гулянки теперь уже точно с тем кошкоподобным вором и отчитать как следует, но в итоге, на утро, она обнаружилась у себя в комнате. И ещё долго возмущалась, что вот Петра может сколько угодно сбегать на свидания к Дику, а ей, значит, нельзя? После этого головомойка подверглись уже Петра и Брюс. Бен, у которого с ЭмДжей была любовь с первого ехидного замечания, и Каин, которого решила осчастливить Гвен — ещё одна одноклассница девочек — молчали. Потому как пока их сестры радовались жизни, парни были вынуждены демонстрировать недюжинное целомудрие — это Петре с Эйприл (иногда ещё и Бену) могут сойти с рук многие выходки в плане отношений, а вот их никто по головке не погладит: ни ЭмДжей, что могла и коленом в пах зарядить, ни Гвен, у которой отец — капитан полиции. Так о чем это он? Ах да, Морган, няньки, все дела. Петра и Бен, ожидаемо, ворковали над малюткой Морган, жутко сюсюкая, а Эйприл и Каин стояли чуть в стороне, и выглядели крайне растерянно — они явно не знали, что делать и как себя вести с ребенком. А может и банально боялись. В общем, проблем с отдыхом у Тони и Пеппер не будет. Им могут просто не отдать ребенка…***
— Слушай, Тони… — Нет, вы точно надо мной издеваетесь! — всплеснув руками, воскликнул Тони. — Кто? Кто этот псих, что без остановки штампует твоих клонов? Или вы почкованием размножаетесь? Ладно-ладно, — сделав глоток вовремя поданного Каином безалкогольного виски, сказал Тони, сделав глубокий вдох. — Я спокоен. Вот прям вообще. Давайте, ведите очередного Алена вашей ненормальной семейки, я готов. — Он, как бы не мой, клон, — оскорблении фыркнула Петра. — Но его тоже цапнул паук, и он тоже из людей-пауков, — продолжила Эйприл, безразлично продолжая подтачивать ногти пилочкой. — И эти два придурка вызвались быть его наставниками, — закатил глаза Каин, кивнув в сторону «доброй» половины семьи. — И мы уже придумали ему костюм, и имя, и мы сейчас говорим тебе это просто чтобы ты не удивлялся, когда увидишь на Базе новое лицо, — радостно завершил Бен, что все это время обмахивал его журналом. Тони прикрыл глаза. В какой момент вселенная решила, что ему вот прям жизненно необходима куча пауков под носом, считающая и друг друга, и его — своей семьёй (пусть даже часть из них этого не признавала)? — Как его хоть зовут? И как будут звать? — Майлз, и теперь он Кид-Арахнид.