Вавилон Н.Э.

      — После Вас, милсдарь, — Роше галантно указал рукой на отверстие огромной трубы, которая являлась частью общей системы вентиляции в центре безопасности и каким-то боком выходила на крышу соседнего с ним здания.       — Подожди, сначала верни мне мою ключ-карту, пока я не забыл. Как прибудем на место, может случиться всякое, и я хочу, чтобы моё имущество оставалось при мне, — деловито вещал Иорвет.       — Я её потерял, — как ни в чём не бывало ответил Вернон.       — Как… потерял, — опешил Иорвет.       — А вот так, — сурово отрезал темерец, по обыкновению широко расставив ноги. — Когда петлял в коридорах центра, чтобы меня не заметили остроухие. Если что-то не нравится, в следующий раз обращайся за помощью к кому-нибудь другому!       — Да ты врёшь и даже не краснеешь! — вспылил эльф. — Какая к чёрту честь, когда тебе она даже неведома!       — Как ты меня достал уже! — рявкнул человек, потеряв терпение. — То беги выручай бездомную ополоумевшую белку под следствием, то её дурацкие истерики выслушивай! Знаешь что? Уволь! — Иорвет в ответ насупился, но Роше его обиженная физиономия не впечатлила. — Нужно действовать. Ты лезешь или нет? Или мне спать пойти, пока ты тут телишься?!       Лис фыркнул и, тотчас встав на четвереньки, нырнул в трубу.       Дышать внутри оказалось гораздо легче, чем снаружи, так как локальная система вентиляции сообщалась напрямик с внешним миром. Холодный воздух проходил через несколько аппаратов с раскалёнными змеевиками, создавая комфортную температуру внутри центра, а при циркуляции — через фильтры многоступенчатой очистки. Насосы, качавшие воздух, работали круглые сутки практически без перерывов, лишь изредка останавливаясь для техобслуживания и редкой смены неисправных деталей. Но так было только в центре. Основная система подачи кислорода в городе уже давно дышала на ладан, однако консулы, как всегда, оставляли эту проблему на потом, привычно ссылаясь на отсутствие необходимых ресурсов. Конечно, им было выгоднее пустить их на обустройство и совершенствование центра безопасности, где работали «Рысаки» и «Вепри». Ведь именно эльфский спецназ в конечном итоге стоял насмерть, защищая Совет от недовольства горожан.       Эльф на ощупь прополз немного вперёд, ощутив под ладонями нечто странное, будто он двигался по мягкому пеплу остывающего костра. Этим «нечто» оказалась сантиметровая пыль, что сотни лет копилась в побочных вентиляционных шахтах, которую и впредь никто не собирался убирать. Сейдхе скривился и громко чихнул, взвихрив впереди облако из поднявшихся частиц пыли. На метр впереди ничего не было видно, к тому же ползти по трубе было тесно и неудобно, головой то и дело ощущался низко нависающий «потолок», а сзади напирал Вернон. От всего этого складывалось ощущение, что проход сдавливает эльфа со всех сторон.       — А ты точно знаешь, куда ведёт эта труба? — резонно засомневался Иорвет в гениальной идее человека.       — Неточно, но другого плана у меня нет… Шевели жопой! — шикнул Вернон, после чего шлёпнул эльфа тыльной стороной ладони по заднице. Тот мигом встрепенулся, от неожиданности приложившись макушкой о верхнюю часть трубы.       — Bloedе dh’oine! — выругался он, и его злобный, сдавленный рык низким раскатом прошёлся по герметичному пространству.       — Да-да, как скажешь… — устало бросил Вернон, пролезая внутрь вслед за эльфом.       Когда новоявленные лазутчики проползли порядка пятидесяти метров вперёд, под ними наконец-то появилась череда решёток, через которые были видны помещения, по всем признакам напоминавшие коридоры центра безопасности. В трубе стало несколько светлее, и мужчинам не составило труда понять, куда именно они держат путь.       — Ну, надо же! Оказывается, ты у нас очень умный — мы почти добрались, — запыхавшимся голосом уведомил Иорвет. — Чёрт, как же здесь тесно… И мерзко! Повсюду паутина и грязь: я всё что можно собой уже собрал!       — Давай-ка ты будешь говорить потише! — осадил Роше. — Кроме того, ты до сих пор не допёр, почему я послал тебя идти первым. Отличный ёршик вышел, разве нет?       — Ожидаемо, что сказать… — Иорвет вздохнул. — Благородства в тебе столько же, сколько и паскудства! И вообще, все сказанные тобою гадости слышит только моя пятая точка. Наслаждайся!       — Скажем так, не жалуюсь, — усмехнулся человек, — у меня-то великолепный вид перед глазами, не то что у тебя… — и Иорвет заметно напрягся, чувствуя, что его уши снова стали пылать огнём.       Эльф остановился и, кое-как повернув голову, пронзил человека раздражённым взглядом: как обычно, должного эффекта на бесстыжего темерца это не произвело. Тогда Лис, недолго думая, лягнул врага ногой, попав тому по коленке. Роше охнул, но в долгу не остался, и, перехватив разящую ногу остроухого, дёрнул его на себя, отчего последний возмущённо запыхтел, проехавшись животом по полу и сгребая одеждой оставшуюся там грязь. Тут уж эльф рассвирепел не на шутку, и с этим надо было что-то делать, причём немедленно — потасовка могла закончиться скверно для обоих. Ночных лазутчиков тотчас бы обнаружили дремавшие на постах стражники, а что ещё хуже, шахта могла под ними просто обрушиться.       Роше вжался в трубу спиной, сделал рывок и неожиданно навалился на остроухого всем телом, зафиксировав его шею в удушающем захвате.       — Отпусти, ублюдок… — прохрипел эльф, пытаясь вырваться, но у него ничего не вышло. Как всегда.       — Заткнись! — рыкнул Вернон прямо над его ухом, тяжело справляясь с дыханием, как и сам эльф. Затем он сдавил шею посильнее, обхватил чужие бёдра ногами и резким толчком упёрся тому пахом прямо в зад. У Иорвета похолодели ладони, но вовсе не от страха за свою жизнь, а оттого, что в его ягодицы жёстко давил, по всей видимости, крепкий мужской стояк. — Зат-кнись… — мягче добавил человек.       — Если ты сейчас же не отпустишь меня, я… — борясь с паникой, начал было Иорвет.       — Что?!.. — с нажимом перебил Роше. — Я сверну тебе шею, только дёрнись! Тебя найдут, лишь когда в комнатах будет смердеть разлагающимся эльфским мясом, но никто не будет искать твоего убийцу, Иорвет…       Эльф сжал зубы и промолчал. Какое-то время они не двигались. Иорвет лишь попытался стряхнуть с ресниц прилипшую паутинку, что уже с минуту не давала ему смотреть, и, стараясь не думать о навалившемся на него человеке, неловко завозился. Звуки сбившегося дыхания возвращались к ним обоим настойчивым эхом. Оба молчали. Иорвет так вообще боялся сделать любое лишнее движение, чтобы не спровоцировать возбуждённого человека.       Роше вдруг как-то странно выдохнул, непритворно болезненно, и приложил свою голову к голове эльфа. Иорвет не видел выражения его лица, но расслышал, как хорошо поставленный голос врага дрогнул.       — Вот сука…       Давление на шее в один момент ослабло. Лис чувствовал, что Роше в смятении, он просто уничтожен, ибо им управляла жажда обладания смиренно лежащим под ним, но Иорвет не мог этого допустить. Однако как из такого положения дать ему отпор? Человек тем временем не унимался и прошептал:       — Ты чувствуешь это?..       — Какого чёрта, Роше?.. — одними губами шепнул эльф.       Он не понимал. Он не хотел понимать, что происходит. Ещё большее замешательство вызвало в нём то, что случилось дальше. Вернон приподнял его за подбородок и заставил до болезненного напряжения запрокинуть голову назад. Иорвет не вырывался, когда почувствовал, что губы врага жёстко впились в кожу на его шее. Роше прихватывал её воистину вампирическим поцелуем, будто пытался намеренно оставить там свои следы. Он подбирался всё выше и выше к лицу, не переставая нашёптывать:       — Ты должен что-то чувствовать… Хоть что-нибудь… — Вернон остановился, но лишь затем, чтобы обхватить губами точёный подбородок мужчины… Иорвет не шевелился. Всё происходившее не укладывалось у него в голове, и он позволял ему. Но только что?.. Это не было похоже на ласку или демонстрацию желания, это был страстный порыв отчаявшегося человека, который потерял самообладание. Эльфа будто парализовало, но вовсе не от отвращения, скорее, он был ошарашен тем, что человек решился пойти на подобный риск, и поэтому он предпринял очередную попытку отрезвить его.       — Я ничего не чувствую, — прошептал Лис в ответ.       Но эльф солгал. Он чувствовал. Чувствовал, что дрожит изнутри, что скулы свело спазмом, а румянец полыхнул от смущения на лице.       Роше замер, как оглушённый, тяжело дыша, и остановился в сантиметре от губ скоя’таэля.       — Не вынуждай снова презирать тебя… — добавил сейдхе голосом, переполненным горьким ядом, и ощутил, как человек поддался, начав отступать. Боялся Иорвет только одного, что насилие может случиться с ним вновь. И, будто почувствовав опасения эльфа, человек поспешил успокоить его.       — Можешь не волноваться, я не трону тебя. Знаю, у меня нет на это права… Никогда не было. Но я хочу… Это неправильно, но, чёрт возьми, я действительно хочу…       — Роше, ты не понимаешь, что несёшь…        — Я хочу тебя трахнуть, вот, что я понимаю, — Вернон выдал это с таким неподдельным сожалением, будто сам был готов пойти даже на смерть, лишь бы не чувствовать желания по отношению к Старому Лису.       Голос темерца был тихим и хриплым, а тело тяжёлым. Откровенные слова не вызвали в эльфе омерзения, по коже пробежали мурашки. Остроухий и сам ненароком начал представлять себе, что мог бы сделать с ним Вернон прямо сейчас, пока они оба зажаты в трубе вентиляции… От мысли, что Роше осмелится поцеловать его в губы, проведёт ладонью по его рёбрам и ниже к бедру, наконец, властно пройдётся по паху, у него кружилась голова, и эльф машинально прикрыл глаз, призывно разомкнув губы. В один момент он осознал, что лежать становится ещё неудобнее, если собственный отвердевший член начинает упираться в пол.       — Не знаю, какая муха меня укусила, но больше подобного не повторится, даю слово. — Темерец натруженно выдохнул и ослабил хватку, молниеносно взяв себя в руки, после чего отпустил эльфа совсем. — Ты успокоился? Не будешь кидаться на меня? Кивни, если да… — снова шепнул человек в острое ухо, и хорошо, что освещения почти не было, иначе бы Роше заметил, что это самое ухо было алым.       Иорвет кивнул. Он и хотел бы сказать в ответ что-нибудь дерзкое и остроумное, да думал сейчас не о том. Отпустив его, Роше отполз немного назад, пока Иорвет оставался лежать неподвижно, сокрушаясь от понимания того, что сам возжелал человека так сильно, что не было больше сил сопротивляться этому неправильному влечению.       — Ну, не будем терять времени. Ползи, Белка! Нужно идти дальше, — Вернон подталкивал Иорвета и, судя по беспокойному тону, сожалел, что позволил себе лишнее. — Ну, что ты встал, как телок на мосту? Я наломал дров и теперь ругаю себя последними словами… — он запнулся, понимая, что это не помогает. — Слушай, забудь всё, что тут произошло. Скоро ты вернёшь себе статус, и это всё перестанет иметь значение.       Иорвет собрал все свои силы в кулак и двинулся вперёд, преодолевая дрожь в руках и коленях. Он и забыл каково это, чувствовать сексуальное возбуждение, и как с ним справляться. Разве что отыметь предмет желания… Но огромная проблема заключалась в том, что этим предметом внезапно оказался дхойне, его враг из прошлого, а с ним у эльфа не может быть ничего общего, ведь так?.. У Лиса нет права думать о человеке в подобном ракурсе, и не потому что тот не ответит на пылкость, а только потому что эльфская гордость не позволит истинному Аен Сейдхе преступить свои же догмы.       Или…       И как же быть? Как?.. Роше перестал вызывать у него негативные эмоции. Он поставил под удар собственную жизнь, чтобы в очередной раз вытащить эльфа из передряги. Затем нежданно осудил себя за недвусмысленные прикосновения, обещав, что подобного больше не случится… Старый Лис просто не знал, что ему делать. В душе у него была буря из противоречивых эмоций, он почти забыл, что делает в этой чёртовой вентиляции и куда ползёт, только и думая, как обуздать своё навязчивое состояние.       Эмоциональный вихрь продолжался довольно долго, пока Иорвет не наткнулся на люк, который и был конечной точкой их путешествия. К тому времени он успокоился и стал соображать здраво, чему способствовало царившее во тьме безмолвие. Роше уже успел отдалиться от остроухого на приемлемое расстояние, и Иорвет сообразил, что тот тоже в смятении и ищет способ уйти от неловкой ситуации.       Когда они, наконец, прибыли на место, Лис тут же попытался открыть люк своими силами, подцепив железный затвор, но у него ничего не вышло — зажимы крепко держали дверцу запертой. Эльф покачал головой. При резком шуме стражники могли услышать их, но и тянуть с выходом не стоило: через прорези ему был хорошо виден пустой коридор, ведущий к огромным дверям Зала Совета, а ночной обход точно не заставит себя ждать.       — Я не могу открыть люк, — уведомил эльф, нарушая гробовую тишину, — что-то держит затвор неподвижным.       — Дай посмотреть, — шепнул Роше, оказавшись неожиданно близко к Иорвету, но возможности подобраться к замку у него не было, так как эльф полностью перегораживал проход своим телом. — Иорвет… а ты не мог бы сдристнуть в сторону?       — Как?! Здесь места только для меня одного!       — Не шуми! Развернись и ляг на спину. Я посмотрю, что там можно сделать.       — Быстрее, — потарапливал его эльф, — скоро начнётся пересменка, стража меняется каждые два часа. Хорошо, что Зал Совета нахрен никому не сдался, и обычно здесь околачивается всего пара бойцов.       Иорвет перевернулся на спину и стал ждать, какие манипуляции последуют далее. Он уж точно никак не рассчитывал, что Роше заберётся на него верхом, расставив колени по обеим сторонам тела и обопрётся на локти возле его головы. Эльф выпучил глаз и перестал моргать, хорошо ещё, что отсутствие нормального освещения снова было на стороне Лиса, иначе бы Вернона точно позабавило испуганно-взволнованное выражение его лица.       Темерский командир начал какую-то возню над головой эльфа, пока последний отчаянно соображал, чем себя занять и куда отвернуться, чтобы избежать близкого контакта с тем, к кому стал испытывать непонятные и пугающие чувства.       — Дай нож, — затребовал Роше.       — Зачем? — насторожился Иорвет.       — Замок весь проржавел, попытаюсь счистить с резьбы ржавчину и дёрнуть посильнее — должно получиться.       — Ты уже в слесари заделался? — едко прокомментировал Лис, однако нож ему всё-таки дал.       — Просто надо думать башкой, а не как ты — сам знаешь чем… — бросил человек.       — Жопой, да, я помню, — эльф закончил фразу за Роше и устало прикрыл глаз. Тот лишь криво улыбнулся.       Потом раздались царапающие по металлу звуки, от которых у лазутчиков чуть не свело зубы, но для дела надо было потерпеть.       — Блядь такая! — выругался Вернон и со всей дури стукнул по замку кулаком. Видимо, механизм встал намертво, и темерца это разозлило.       — Думай, Роше, думай, раз взялся тут выпендриваться. Гении решают проблемы головой, а не демонстрируют свои психи, — подпевал эльф, расслабленно заложив руки за голову, чтобы поберечь от веса Роше свой затылок, но за неимением свободного места поднял локти так, что, скорее, сам мешал ему при работе.       — Не подпёздывай мне под руку, без тебя тошно! — рявкнул мужчина и ещё раз попробовал дёрнуть за затвор. Затем ещё и ещё. От чересчур активных действий цепочка на его шее выскочила из ворота провисшей майки, и что-то с металлическим лязгом ударилось о решётку. Иорвет сощурился, уж больно знакомым показался ему этот звук. Через секунду он уже догадался, что это была его «потерянная» ключ-карта.       Пока Роше увлечённо пыхтел над замком, Лис немного проехался вперёд, чтобы получше разглядеть пропажу. Стоило ему слегка приподнять голову, как он заметил, что это, и правда, был его личный доступ к секретному хранилищу информации, что аккурат болтался на шее человека. Закусив губу от напряжения, он потянулся рукой вверх, стараясь при этом поймать момент поудобнее, к примеру, когда Роше снова стукнет, дёрнет или выругается, чтобы сорвать с шеи бесценную подвеску. И этот момент настал, когда Вернон, оскалившись, в очередной раз поддел затвор ножом, и тот начал поддаваться, слегка сдвинувшись с места. В ту же секунду Лис ловко подцепил ключ двумя пальцами и рванул его на себя. Цепочка натянулась, но темерец среагировал мгновенно, перехватив кулак вместе с зажатой в нём картой.       — Ах, ты ж! — выпалил человек, зло смотря за новоявленного щипача.       — Потерял, говоришь?! — не остался в долгу Иорвет, пытаясь освободить из мёртвой хватки не только карту, но и собственную руку.       — Зачем она тебе? — спросил Роше.       — Она моя! — возмутился Иорвет. — А тебе зачем?       — Пока ты не вернул себе должность, хочу ещё немного погостить в вашем хранилище… В тот же час, как ты вернёшь себе атаманский чин, я преподнесу тебе ключ на блюде.       — Вот мне интересно, что ты там высматриваешь?! Ты даже в центре не появляешься!       — Теперь буду появляться каждый день: Сионий дал добро, консулы тоже. Завтра я принимаю командование над «рысаками».       Иорвет сначала опешил, а потом вяло разжал пальцы, отпуская ключ.       — Так скоро? — невесело хмыкнул остроухий. Внешне он был настроен скептически, однако внутри эльфа что-то неожиданно оборвалось. Теперь Роше — свободная птица, и никто ему не указ, кроме консулов, разумеется.       — Ты расстроен?       — Нет… Но мне кажется, ты ещё не готов служить во благо эльфского государства.       Да, он был расстроен. Он хотел забрать Роше себе на попечение, а теперь в этой безотвязной идее нет никакого смысла, ведь с момента назначения Вернон был вправе поступать так, как считал нужным сам.       — Скажу больше, Иорвет. Я никогда не буду готов…       Эльф вдруг дёрнулся на месте и торопливо накрыл рот врага ладонью, не дав тому договорить, а сам навострил ушки. Он отчётливо услышал чьи-то шаги по ту сторону люка. Затем послышались голоса. Кажется, стражников было действительно двое, и они о чём-то оживлённо переговаривались.       — Какой-то скрежет, я его хорошо расслышал…       — Может, крысы? Их тьма-тьмущая в канализации да и в системе вентиляции тоже.       — Скорее всего… Пустая трата времени для отдыха. Пойдём-ка выпьем чаю и на боковую, через два часа опять обход.       Второй стражник ничего не ответил, скорее всего, просто кивнул. Шаги стали удаляться, и Иорвет освободил рот человека. Тот снова потянулся к замку, но эльф ему не позволил.       — Скоро подойдут другие, не спеши, — предостерёг он.       — И сколько нам вот так теперь лежать?       — Недолго, но стражники могут появиться в самый неподходящий момент. Лучше выйти сразу после их ухода.       — Сколько у нас будет времени, когда они заступят в дозор?       — Минут десять, не больше. Затем они вернутся.       — Хорошо, ждём, — согласился человек и опёрся на локти для большей устойчивости. Разумеется, стоять в этом положении человеку было неудобно, но лишь так он мог максимально долго избегать контакта с телом эльфа.       Прошло несколько минут. Иорвет оказался прав. Новые выспавшиеся стражники появились внезапно и стали светить ручными фонариками, заглядывая в каждый тёмный закоулок коридора. Роше заметил резкий поток света, пробивавшийся через прорези люка, и опустился на Иорвета, пряча лицо между его плечом и шеей. Однако яркий свет задержался на трубе достаточно долго, чтобы лазутчики успели испугаться. Эльфу вдруг стало дурно от мысли, что, находясь у самого порога своего успеха, его разоблачат. Их обоих прикончат на месте за нарушение полдюжины законов Вавилона, учитывая кровосмешение, ибо поза, в которой мужчины пребывали, была весьма компрометирующей.       Стражники, как назло, всё не уходили и, пристроившись в самом конце коридора около стены, начали о чём-то спорить. Нашим героям оставалось только ждать, пока они поменяют место своего расположения.       Прошло достаточно времени, прежде чем страх быть обнаруженным сменился у Иорвета другим страхом… Роше всё ещё был близко, лежал на нём, дышал на открытую шею, опаляя своим дыханием. Ладони мужчины упирались в пол, дабы не наваливаться на худощавого эльфа в полной мере. Иорвет повернул к нему голову и ненароком сделал глубокий вдох, сразу почувствовав хорошо знакомый тёплый запах своего врага. Но тот вёл себя донельзя порядочно, как, в принципе, и обещал — молчал и не двигался.       Всё дышал и дышал…       Иорвет чувствовал эти горячие потоки на своей шее и робел от близости, пока чужое сердце бешено колотилось в человеческой груди над ним. Хоть внешне Роше и оставался абсолютно бесстрастным, Иорвет ощущал эту беспокойную пульсацию всем своим телом и очень хотел знать, о чём сейчас думает злейший враг. Наверняка о том же самом, о чём и Иорвет. О чувстве растерянности и понимании того, что это странное притяжение существует, хотя близость эта не только невозможна, но и порочна.       Но, чёрт… это было так приятно — напоминало доверительные объятья, в которых можно расслабиться, без опаски закрыв глаза, забыть обо всех проблемах и раствориться в этой тесноте. Иорвет мало когда анализировал свои чувства и переживания, но он вдруг осознал, что всё это время был жутко одинок. Имея брата, не смел делиться с ним своими переживаниями, которые не давали эльфу жить полной жизнью. Не искал сочувствия и не просил помощи у верных товарищей, ибо боялся, что они не поймут его, а что ещё хуже, оттолкнут… И только этот человек, что героически пытался держать сейчас дистанцию и стал его опорой, которую нельзя было назвать тихой гаванью, был другим. Ведь только рядом с тем, кто пришёл из того же мира, что и ты, пережил колоссальные потери, как и ты, можно поговорить о чём угодно, и он поймёт, не осудит и протянет руку помощи.       — Нам не пора ещё? — засуетился было Роше. На лбу его выступил пот, а губы были напряжённо поджаты. Человек отстранился, держа тело на весу, как при отжиманиях, и максимально избегая контакта с лежавшим, как барин, эльфом. Иорвет нахмурился. Его снова лишили теплоты, и это его разозлило.       — Нет ещё, не двигайся, — резко ответил скоя’таэль. Он поскрёб ногтём дисплей браслета для оповещений на руке темерца, и тот засветился зелёным светом, чётко давая понять, что момент вылазки ещё не пришёл, и необходимо пробыть в трубе ещё некоторое время.       — Подождём, конечно! Тебе, блять, легко говорить! — невесело усмехнулся темерец.       Напряжение возрастало с каждой минутой. Роше, конечно, мог отползти и слезть с эльфа, но была вероятность, что он наделает много шума и привлечёт ненужное внимание.       — Иорвет, это пиздец какой-то… — нехотя пожаловался человек. — Я, конечно, не доходяга, но мои руки уже трясутся от напряжения, скоро упаду на тебя и раздавлю, вот тогда не обижайся!       — Ты обещал мне вести себя достойно, вот и проверим. Ты можешь лечь сверху и передохнуть, — великодушно разрешил эльф. Роше опустил голову, чтобы посмотреть в глаза Иорвету, и тот заметил, как у него удивлённо приподнялись брови.       — Провоцируешь меня? — спросил человек.       — У меня нет причин делать это. Я всего лишь стараюсь быть благодарным, — уверял эльф, хотя его собственное сердце тарахтело внутри, как ненормальное. Ему было стыдно признавать, но он хотел бы, чтобы Роше снова прижался к нему, ощутить тяжесть его тела, почувствовать, как внутри растекается приятная теплота. Вернон отчасти послушался и вытянул ноги, навалившись на эльфа лишь наполовину.       Зрительный контакт не разрывался, и они еле сдерживали улыбку, глядя друг на друга. Взгляды обоих были полны упрямства. Один не собирался нарушать данного слова, другой толком не знал, что происходит с его чувствами, но ему была мила эта близость, и хотелось продлить её как можно дольше.       — Боишься? — шепнул скоя’таэль.       — А ты?       — Я ничего не боюсь, — заявил он, с сознанием собственного достоинства задрав подбородок. Однако что-то при этом изменилось. Он даже не понял, что именно, но было чувство, что этот разговор уже случался, так же в полумраке и с той же интонацией и при подобных обстоятельствах. Эльф моргнул, и человек, нависающий над ним, вмиг изменился, превратившись в молодого юношу… Давно нестриженные волосы, небрежными прядями свисавшие на угловатое лицо, густые, изогнутые волной брови над яркими карими глазами, полными покорного обожания, алевший на скулах румянец и нежные, с девственно-розовым оттенком, губы, слегка приоткрытые, манящие. А ещё тёплая улыбка… И, казалось, что незнакомец дарил её только ему одному…       Кто же этот юноша? И почему Иорвету нравится на него смотреть?       Эльф моргнул ещё раз, и картинка переменилась. Прекрасный юноша исчез, а на его месте появился хорошо знакомый Вернон Роше. Неулыбчивый, грубый и вредный. Седина тронула его виски, карие глаза в окружении тонких морщин были прищурены и, казалось, постоянно проверяли собеседника на вшивость. Сухие, тонкие губы поджаты, словно он всегда держит челюсть в напряжении. Кожа испещрена мелкими шрамами, особенно выделялся тот, который шёл от нижней губы к подбородку. Этот взрослый мужчина пугал его. Он был опытен и несговорчив, наверняка пережил много потрясений и знал цену этому проклятому всеми богами миру… Иорвету понравился юноша, который привиделся ему — он был чужим, но таким привлекательным, можно сказать, простым, добрым и наивным, а этот мужчина, нависающий над ним — злой и жестокий, от него можно ожидать чего угодно. Но он надёжный и стойкий и был близок Иорвету по духу, как никто другой.       И он ему тоже нравился…       Что это за дикость? Почему так? Ведь эльф был уверен, что это один и тот же человек.       Иорвет, не владея собой, прикоснулся к лицу Роше и провёл подушечками пальцев по его шрамам, морщинкам, губам… Тот не противился, впрочем, помрачнев ещё больше, не понимая, чего добивается этот «недотрога». Затем он неожиданно отстранился, беспокойно водя взглядом по лицу Иорвета.       — Что это было?..       — О чём ты?.. — опомнился эльф и снова покраснел. Он, правда, не осознавал, что подвигло его на такую глупость.       — Издеваешься, сука?! — вспылил темерец, оскалившись.       — Да не знаю я! — признался Иорвет. — Мне показалось, что…       — Что?.. Что показалось, говори! — заинтересовался темерец. Глаза его загорелись, он будто чего-то ждал и ждал этого с неподдельной надеждой.       — Нам пора выходить, а ты без толку тянешь время, — пробурчал Иорвет и дёрнул за ручку люка. Тот благополучно распахнулся, практически не издав скрежета.       — Да, нам пора, но ты не отделаешься от…       — Вылезай! — с нажимом процедил эльф, не желая обсуждать свою выходку.       — Нет уж, первый лезь! Или ты хочешь получить тяжёлым хером по лбу? — невозмутимо спросил человек, приподняв смоляную бровь.       Иорвет сначала растерялся, но потом догадался, к чему тот клонит, и мгновенно скривился. Если Роше в самом деле начнёт перелезать через него, то ровно так всё и выйдет. Сам виноват, не нужно было позволять себе вольностей по отношению к тому, кто еле себя сдерживает.       Остроухий прокашлялся и начал осторожно извиваться, с трудом переворачиваясь обратно на живот, затем он посмотрел вниз, дабы проверить обстановку, и ухватился ладонями за края трубы, убедившись, что горизонт чист. Кувырок вниз, на секунду Лис повис в воздухе, после чего почти бесшумно приземлился на пол.       — Как грациозно! — тихо восхитился человек, хотя, скорее, это прозвучало как насмешка. — Смотри как надо! Посторонись, мамзель эльфская!       Лис мгновенно отскочил в сторону, когда человеческая туша с грохотом приземлилась чуть поодаль, сделав при этом вполне себе мастерский перекат. После чего Роше вскочил на ноги и схватился за поясницу, кривясь от боли.       — Что я могу знать о грации в сравнении с твоим медвежьим изяществом, дхойне? Браво! — Иорвет бесшумно поаплодировал, издеваясь.       — Я просто давно этого не делал, — буркнул Вернон, не убирая из-за спины ладоней. — Тебе туда, — он кивнул в сторону Зала Совета. — И на этом всё, здесь мы расходимся в разные стороны.       — Что?! — Лис опешил. — Тогда какого чёрта ты вообще спрыгивал, раз мог вернуться домой тем же путём?!       — У меня есть ещё здесь дела, — отмахнулся темерец. — Ты идёшь?       — А твой распрекрасный наставник тебя искать не будет?       — Не время пиздеть, Белка, шевелись.       — Хватит уже мною понукать! Я не могу вольно тут расхаживать, нужно ещё придумать, как обмануть камеру. Вот, посмотри, она там, — эльф указал на потолок под аркой, и хорошо, что средство слежения смотрело в эту минуту на двери в Зал, а не на самих лазутчиков.       — Она не работает, — пожав плечами, доложил Вернон.       — Откуда такие сведения?       — А ты подумай, что я там высматривал, в вашем хранилище данных, ну? — сгримасничал человек. — Не слышу похвалы, Белка!       — Кто здесь?! — прозвучало как гром среди ясного неба. Командиры оцепенели, но лишь на пару секунд, затем почти синхронно нырнули за ближайшее препятствие. Беда настигла их внезапно. Стоило стражникам подойти ближе, как они застанут лазутчиков врасплох. Если Иорвет и Роше даже попытаются добраться до Зала Совета и скрыться там, караульные непременно прочешут каждый уголок и найдут преступников.       — Велиссан, это ты? — снова спросил тот же беспокойный голос.       — Это не мог быть он, Ганк. Приготовься, — проговорил другой голос, уже твёрдый. До командиров донеслись характерные щелчки снятия оружия с предохранителя, и по спинам обоих пробежал холодок.       — Вот и всё… Мне придётся явить себя и попытаться уговорить их не стрелять, — шепнул Иорвет, обречённо заглядывая Роше в глаза.       — Нихрена! Беги в Зал Совета, я их отвлеку! — рыкнул человек, с силой подпихивая эльфа в сторону дверей.       — Они же арестуют тебя, идём со мной! — воспротивился тот, твёрдо упёршись ногами в пол для лучшей устойчивости, затем крепко вцепился руками в воротник темерца и потянул, не имея ни малейшего желания оставлять врага одного. — Я никуда без тебя не пойду, слышишь?!       — Кому сказано, пошёл! — шикнул на него Роше. Он не хотел ничего слышать и, подхватив эльфа на руки, перекинул через плечо. Иорвет не успел возмутиться, как его доставили прямиком ко входу в Зал Совета. Тем временем осторожные шаги стражников становились всё отчётливее, ещё несколько секунд, и лазутчиков накроют с поличным.       Их взгляды встретились лишь на пару секунд. Иорвет увидел в глазах Роше сожаление, будто тот так и не успел сделать что-то важное, а Вернон увидел во взгляде эльфа неподдельный страх. Только человек так и не узнал, что боялся эльф вовсе не за свою жизнь, а за его, такую хрупкую и короткую, но такую яркую в судьбе Старого Лиса…       Нежданно Роше с силой пихнул Иорвета в грудь, и тот полетел вниз, ударившись спиной о каменные плиты. Дальше всё происходило как в тумане и так быстро, что у эльфа не было возможности оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Тяжёлые двери закрылись, и массивный засов, покрытый тонким напылением золота, опустился на широкие пазы, так что скоя’таэль оказался запертым внутри, а Вернон — один на один со стражниками центра.       Лис остолбенел с расширенным глазом. Он не мог просто так сидеть тут истуканом и позволить страже забрать Роше. Человек сделал для него слишком много хорошего, чтобы теперь игнорировать происходящее и не вмешиваться. Он быстро поднялся на ноги и толкнулся в дверь, но она осталась неподвижной, тогда он позвал дхойне — всё с тем же результатом. Эльфу пришлось прижаться к деревянным панелям ухом, чтобы попытаться расслышать, что там творилось снаружи. И он услышал, но от каждого звука ему становилось невыносимо больно.       Стражники быстро подскочили к Вернону, и тот торопливо объяснил им, что всего лишь заблудился, но это было последнее, что человеку позволили сказать. Послышались щелчки раздвигаемых дубинок, потом глухие удары и резкие, болезненные стоны: стражники были явно не настроены выслушивать жалкие оправдания для ночной прогулки дхойне по центру безопасности. Затем началась суматоха и агрессивные вопли с угрозами, что если он немедленно не поднимется на ноги, они забьют его до смерти. Роше, видимо, поднялся, и его с силой увели прочь, так как Иорвет больше ничего не слышал.       Сердце командира «белок» пропустило удар. Он был растерян и проклинал себя за то, что единственный достойный человек из всего Вавилона сейчас будет расплачиваться за его грехи. Скорее всего, Вернона сразу отведут в карцер, изобьют, будут морить голодом и холодом, пока прожекторы снова не загорятся. Эльф не заметил, как его глаз увлажнился. Он ненавидел себя за беспомощность, чувство вины давило на горло так сильно, что не было возможности даже нормально сглотнуть. Иорвет крепко зажмурился и до боли оскалил зубы, пытаясь сдержать вырывающуюся наружу злость, и зашевелился только тогда, когда горячая слеза прокатилась по его щеке, прокладывая мокрую дорожку по грязной коже.       — Прости меня… — шепнул Лис на выдохе.       «Я всё исправлю», — убеждал он себя, повторяя одни и те же слова снова и снова, пока сидел в своём тёмном углу, держа в руках заветные красные пластины. Оставалось только ждать, когда судьба Роше и его собственная, наконец, решатся, но случится это только с наступлением «рассвета».