Несколько часов остались позади в томительном и однообразном ожидании. Всё это время Иорвет не покидал своего укрытия, без интереса разглядывая резные деревянные панели, что украшали высокий потолок.
Когда-то бывшему консулу нравилось находиться в самом сердце эльфской твердыни и непосредственно влиять на ход событий и жизнь любого из жителей города. Служить этому делу верой и правдой, созидать будущее, делать то, ради чего он, собственно, и родился на этот свет — добиваться процветания Аен Сейдхе. Тогда он по праву занимал одно из семи бархатных кресел, украшенное его личной монограммой, и думал, что достиг всего. Сейчас же, когда он сидел в углу величественного зала в грязной одежде и с разбитой репутацией, его мировоззрение основательно пошатнулось. И кто сказал, что он в своё время вёл правильную политику? Справедливо ли приговаривал подсудимых к смерти, опираясь лишь на слухи? Он не хотел рассматривать личные обстоятельства, приведшие к преступному поведению того или иного собрата, не хотел слушать оправданий дхойне, он лишь хотел, чтобы любая, сколь угодно мнимая, угроза власти Вавилона была устранена… А теперь? Теперь Лису стало противно находиться здесь, холодно и неуютно оттого, что рыба сгнила с головы, причём полностью, что прекрасные стены Зала Совета были только иллюзией праведности и непогрешимости установленных порядков. Для консулов жители были лишь сырьём на пути к личному благополучию, в лучшем случае пешками, которые погибают первыми, подчас из-за бредовых законов, или просто мясом, чтобы откупиться от тех, кто при желании мог бы стереть великий город в жалкий порошок…
Иорвет задремал и даже не заметил этого. Когда дверь в Зал, наконец, распахнулась и загорелся свет, от резкого шума эльф вздрогнул и подался вперёд, чтобы увидеть, как в помещение зашли четыре стражника с оружием наготове. Лис знал, что бойцы привычны к порядку и рутине, они не ожидают подвоха, поэтому зал осматривали бегло, по верхам, не заглядывая ни под широкий, длинный стол, ни в тёмные углы, где могла бы притаиться опасность. Так вышло и на сей раз, когда Иорвет злорадно обнажил зубы, провожая взглядом стражников, которые «на совесть» удостоверились в полной безопасности помещения.
Первым в Зал вошёл Марсис, сразу за ним — Флариэль, ни на шаг не отставая от брата. Следом впорхнули «сиамские близнецы» другого рода, давно сросшиеся общими желаниями и помыслами, но (к сожалению для женщины) не телами. Ими, конечно, были Фолинн и Элисая. Иорвет на миг задумался, как они голосуют, не набирая кворума, и что решения наверняка даются консулам непросто, особенно учитывая, что остались в живых только те советники, что думали исключительно о своей шкуре и личной выгоде и никогда о благе обездоленного народа.
Иорвет решил не тянуть с внезапным появлением, пока стражники находились за дверью и ждали распоряжений. Это был идеальный момент. Перед ним восседало сборище зажравшихся самодуров на тронах, и они были совсем одни: со скучающим видом донимали друг друга едкими фразочками и не замечали ничего вокруг себя. Словом, всё как обычно, поэтому Лис, недолго думая, свободно перебежал к «Лягушке» и вставил одну из пластин, так и оставшись незамеченным.
Этот аппарат служил для считывания данных с инфопластин, в обиходе нося простое название — «Лягушка», поскольку имел довольно специфическую овальную форму с двумя выпуклостями по бокам, повторяя контур головы небезызвестного земноводного. «Лягушка» воспроизводила любые файлы, будь то слайды, аудио или видеозаписи, а посмотреть их можно было на широком экране, что находился сразу за спинами Семёрки, а в остальное время был замаскирован под картину. Здесь решались судьбы всего города: заслушивались обвинения, тщательно изучались улики и представлялись доказательства, после чего Советом выносился вердикт и свершалось незамедлительное исполнение воли консулов.
Нежданно свет в Зале погас, и консулы мигом вскочили со своих мест, беспокойно перешёптываясь. Они не зря беспокоились за свои жизни. Но за их спинами лишь загорелся экран, а затем автоматически запустился немой видеоряд с камеры наблюдения.
— Что это такое?.. — опешил Фолинн, безумно вытаращив глаза на запись камеры, установленной, со всей очевидностью, внутри комплекса «Процветание». Элисая взяла избранника под руку, не переставая озираться по сторонам.
— Надо позвать охрану… — Марсис первый проявил инициативу, сильнее прочих опасаясь за свою жизнь, и уже потянулся к кнопке на столе.
— Поднимите руки, господа, — мягко скомандовал знакомый голос. — Все вы, пожалуйста.
Иорвет дал о себе знать, выйдя в круг голубоватого света с револьвером в руках. Консулы замерли с приоткрытыми ртами и послушно подняли ладони на уровне лица. Сбылся их самый страшный кошмар. Бывалый командир, лучший из лучших, взбунтовался против властей Вавилона, начал убивать советников, а теперь, наконец, пришёл и по их души. Они просто не узнавали его. Он был худой и грязный с головы до ног, короткие волосы растрёпаны, взгляд пустой и уставший. Сам же Лис внимательно рассматривал каждого из них и оценивал реакцию. Она была одна на всех: шок, животный страх, отображённый на бледных, покрытых липким потом лицах, и полный паралич речевых способностей.
— Не ожидали? — усмехнулся Иорвет. — Какая честь, я поражён! Подняли на уши весь Вавилон, искали меня, обещая горы золота нашедшему… Так вот он я, сам явился! Так приступайте, чего вы ждёте?! Судите меня, ну! — Кажется, Элисая и впрямь хотела потянуться к кнопке вызова стражников, но Иорвет опередил её. — Однако звать охрану не рекомендую, у меня был очень тяжёлый день, и я могу разозлиться… Да что я тут распинаюсь, вы и сами прекрасно знаете, на что я способен, когда меня расстраивают.
— Иорвет не делай глупостей, прошу тебя… — взмолилась Элисая, протянув просящие ладони к командиру спецназа.
— Милая Элисая, поступать глупо не в моих правилах.
— Чего ты хочешь от нас, Старый Лис?.. — подал голос негласный глава Совета — Фолинн. — Мы поступили в соответствии с законами Вавилона. Ты же сам бывший хранитель непоколебимых правил и знаешь, как мы поступаем с предателями.
— Знаю. Но я никого не предавал, а вы ни мне, ни Киарану не дали даже возможности объясниться. Это непрофессионально, знаете ли, потому я сам решил собрать доказательства своей невиновности и пришёл к вам за справедливостью. Я найду её здесь, Фолинн?
Угроза в его вопросе была очевидна всем.
— Несомненно, — закивал глава Совета. Глядя на свирепое выражение Белки, ещё бы тот осмелился не согласиться, ибо Иорвету терять по сути дела было уже нечего, и консулы это понимали.
— Так обернитесь, братья и сестра, да смотрите внимательнее, чтобы не упустить важных деталей, — улыбнулся Лис, указав револьвером на экран, где начало происходить самое интересное.
Иорвет как раз говорил с охраной, затем отпихнул одного из них от двери, за которой происходила оргия Касиаса.
— Откуда у тебя эта запись? — растерянно спросил Флариэль, не отрывая взгляда от экрана.
— Я предпочту не распространяться о своих информаторах. Знаю, вы приказали подчистить все имеющиеся записи в центре, но, как видите, эти потуги бессмысленны, ибо никакая информация не может быть уничтожена до конца.
Спустя несколько минут Иорвет на записи вышел из покоев Зорге и снова заговорил со стражниками, тыча в каждого из них пальцем.
— Обратите внимание на время, — направлял Лис, — я вышел из «Процветания» за тридцать минут до комендантского часа, а смерть Касиаса наступила около двух часов пополуночи.
Консулы стали переглядываться между собой и пожимать плечами. Ещё спустя пару минут после отбытия командира «белок» уже сам аэп Зорге появился в поле зрения камеры, причём в одном нижнем белье и в белом халате нараспашку. Живой. И мгновенно набросился на оторопевших стражников с обвинениями: он явно что-то выкрикивал, махая руками, а те смиренно опустили головы, молча глотая оскорбления в свой адрес.
— Немыслимо… — прошептал Фолинн и обернулся на Иорвета. — А как же Гален? Он исчез три дня спустя, уже после твоего побега, и больше его никто не видел… Только кровь на полу и несусветный бардак в спальне.
— Одну минуту, — буркнул Лис и поменял одну пластину в аппарате на другую, — у меня есть ещё одна запись.
Экран засветился вновь, и картинка переменилась. Теперь вместо светлого коридора из комплекса «Процветание» консулы увидели одну из улиц в элитном районе Вавилона, ту, на которой проживал пропавший консул. Каких-либо значительных перемен видеозапись не показывала довольно продолжительное время, пока на плёнке не показался частный мобиль самого Галена, из которого тот благополучно выбрался и направился в сторону дома, да не один, а в сопровождении телохранителя, с ног до головы увешанного оружием. И снова картинка не менялась. Иорвет начал скучать, консулы тоже, и Лис решил перемотать запись в поисках интересных деталей. Видео пробежало в быстром режиме до самого рассвета следующего дня, когда Галена хватились, но никто из дома советника больше не выходил.
— Там же ничего нет, — подвёл итог Фолинн.
— А разве это не есть доказательство моей непричастности? Меня там даже не было! Туда вообще никто не заходил. Были бы вы расторопнее, то первым делом послали бы по следу ведьмака и выяснили, наконец, куда исчез консул.
— Геральт появился там на рассвете одним из первых, — возразила Элисая, — но он ничего не нашёл. Наш дорогой Гален просто испарился…
— Не может этого быть, — отрезал Иорвет и рассёк ладонью воздух. — Там должны быть подсказки, их нужно просто найти. Я бы хотел сам побывать в доме Галена и поискать следы.
— То есть?.. — Фолинн явно опешил от такого предложения.
— Мне кажется, что обвинения в мой адрес теперь лишены основания, и я собираюсь приступить к своим обычным обязанностям командира «белок» уже с завтрашнего дня.
— Но Иорвет… — глава Совета впервые не знал что сказать, едва сдерживая нервную улыбку, — мы не можем просто взять и объявить тебя невиновным, заявив в центре, что мы ошиблись. Это подорвёт наш авторитет.
— А что будет с вашим авторитетом, когда я расскажу всем жителям нечто такое отвратительное и не поддающееся объяснению, что вас поднимут «на вилы»? То, что мне поведал Касиас перед смертью… Что будет, если все узнают, что пленники, приговорённые к смерти в этом самом Зале, отнюдь не умирают от руки палача, а отправляются в рабство к нашим хозяевам? Как дхойне, так и сейдхе! Я уж не говорю о регулярно пустеющих гетто…
Старый Лис ухмыльнулся, когда заметил, что и без того побледневшие лица консулов превратились в застывшие белые маски.
— Не знаю, что наговорил тебе этот ненормальный, но я призываю тебя к благоразумию! Он мог просто-напросто очернить нас, чтобы обелить в твоих глазах себя… — проговорил Фолинн.
— Знаешь, дорогой брат, я склонен доверять словам того, кому был приставлен ко лбу револьвер, — с упрямой улыбкой противостоял Лис.
— Всё, что он сказал — безбожная ложь! — отчаянно выкрикнул Флариэль. В его глазах стоял страх.
— Не надо, он нам не верит… — смирился Фолинн, посмотрев на собрата. Затем он снова обратился к Иорвету. — Ты не вправе смотреть только на одну сторону медали, Иорвет, мы делаем это не только для себя, но и для всего народа Аен Сейдхе… Экспорт рабов в мир Аен Элле есть гарант нашего процветания. И ты должен понимать, кому мы обязаны нашим спасением и нашей победой над прочими расами.
— Я не хочу это понимать, Фолинн… — ответил Лис стальным голосом. — Они, все эти люди и эльфы, они ведь живые, а не куски мёртвой плоти. Кто знает, что за участь их ждёт в другом мире, возможно, их прямо сейчас истязают, чтобы сотворить топливо для Нагльфара. Как тебе такое?!
— Ты знаешь лучше нас, что трущобы переполнены бесполезными отбросами, а также теми, кто отказался жить по нашим законам: преступниками, ворами и попрошайками, немощными стариками, увечными и больными. Пропитания на всех не хватает, а те беззаконники, что сознались в своих преступлениях, и вовсе заслужили подобную участь!
— Меня от вас тошнит… — Лис посмотрел на каждого из консулов по очереди взглядом, полным отвращения.
Он узнал о тайных деяниях Совета ещё две недели назад и уже успел остыть от негодования, чтобы бросаться громкими и пустыми угрозами в адрес консулов. В приоритете сейчас было спасение Киарана и Роше, а потом налаживание собственной жизни. И только после этого Лис начнёт разбираться с глобальными проблемами. Благо, Одо Вангаста теперь был его верным союзником. Низушек непременно поможет ему разорвать этот порочный замкнутый круг, и советники поплатятся за все свои злодеяния…
— Да, и чтобы не было никакого недопонимания между нами в дальнейшем, внесу ясность, — Иорвет продолжал говорить, а консулы его внимательно слушали. — Пока я скрывался в трущобах, мне повстречалось весьма много интересных личностей, так вот, запись с моим обращением к народу Вавилона хранится у одной из них. Теперь же, когда я вновь вступлю в должность… — Лис сделал паузу, когда почувствовал на себе пронизывающий взгляд одного из близнецов, и очаровательно улыбнулся. — Не смотри на меня так, Марсис, я снова буду главой центра безопасности, нравится тебе это или нет… Так вот, зарубите себе на носу, уважаемые бывшие коллеги: если со мной или с Киараном что-нибудь случится, если вы и дальше будете продолжать травлю моей семьи, то моё доверенное лицо тотчас об этом узнает и начнёт трансляцию моего откровения в прайм-тайм по центральному каналу Вавилона. Вот тогда и поглядим, сколько понадобится времени нелюдям и людям, чтобы сообща, — новая пауза, — разобрать ваши тела на сувениры!
Наступила долгая тишина. Консулы были ошарашены новостью и не знали, как поступить. Согласиться с требованием Иорвета значило подтвердить каждое его слово, а отрицать услышанное и позвать охрану было бы равнозначно огромному взрыву в центре Вавилона, который бы привёл их к потере всего, в том числе и собственных жизней.
— Голосуем, братья и сестра, справа налево, как заведено, — Фолинн решился, прочие же согласно закивали.
— Невиновен, — вынесла вердикт Элисая.
— Невиновен, — поддержал Фолинн.
— Невиновен… — тихо произнёс Марсис.
— Невиновен, — подхватил Флариэль.
Иорвет опустил револьвер и ощутил, как за его спиной медленно вырастают крылья. Обессиленный, он упал на колени и опустил голову. Наконец-то грудь избавилась от тисков, а в голове посветлело. Сейчас он только переведёт дух и тут же помчится в карцер, дабы первым делом вытащить оттуда Киарана, но самое важное, что он должен сделать, это устроить разнос тем стражникам, которые посмели причинить вред Роше. Теперь он сделает всё возможное, чтобы Вернон зажил нормальной, пожалуй, лучшей жизнью, которую только может позволить себе дхойне в Вавилоне.
— Поднимись, Иорвет, — голос Фолинна оказался слишком близко. Консул стоял над Лисом и ждал, пока тот встанет на ноги.
— Только не говори мне, что вы пошутили и уже вызвали отряд «Вепрей», чтобы выпустить мне всю кровь прямо в Зале Совета… — устало проговорил командир «белок», поравнявшись глазами с советником.
— Наше решение обжалованию не подлежит, и ты об этом знаешь, — Фолинн покачал головой. — Признаться, я до конца никогда не верил, что ты способен убить одного из нас, но сейчас я в этом убедился. Прошу, прими мои искренние извинения и позволь мне вновь раскрыть тебе свои объятия. Я хочу принять в нашу большую семью как тебя, так и сбившегося с пути Киарана. Мы рассчитываем на вашу помощь, на вашу доблестную службу и… — тут он на миг замялся, — без сомнения, защиту.
— Сочтёмся, Фолинн, — хмыкнул Лис. — Прошу оповестить все отделы ЦБ, что я оправдан, а то, боюсь, стоит мне выйти за пределы зала, как меня нашпигуют пулями.
— Не беспокойся об этом, Элисая как раз делает новое объявление с приказом о прекращении операции по твоей поимке.
— Тогда мне нужно идти, я должен вызволить Киарана, — засобирался Иорвет.
— Старый Лис, постой! — окликнул того Фолинн. Командир обернулся и нахмурился. Советник помялся с минуту, после чего озвучил, наконец, свои опасения. — Убийца всё ещё не пойман… Мы боимся выходить из дома, ты же понимаешь, и с этим нужно что-то делать…
— Я займусь этим, консул, — как ни в чём не бывало поклонился ему Иорвет, прежде чем направиться к выходу. — Завтра же осмотрю дом Галена, потом заеду в «Процветание» и перекопаю там покои аеп Зорге. Я найду убийцу.
— Спасибо, Старый Лис. — Советник улыбнулся, как показалось Иорвету, с безмерным облегчением. — Признаться честно, нам тебя не хватало…
— Не переигрывай, Фолинн, тебе это не идёт, — бросил тот, не поворачивая головы, и вышел за пределы Зала Совета. Уже свободным.
*
Карцер всегда был символом боли и отчаянья. Иорвет не любил это место, здесь жители города мучились и умирали, но он принимал его как неотъемлемую часть общей системы правосудия, принятую в цитадели. Тот, кто совершил преступление, должен был за это платить. Так было правильно, так было нужно, но только не в том случае, когда за решёткой сидели те, кто был дорог сердцу…
Отдел пыток и временного размещения неблагонадёжных лиц не блистал пёстрыми красками: унылые, серые стены, однотипные железные двери с окошком из железных прутьев и электронным замком, системы контроля и оповещения. Иорвет беспокоился, отсчитывая каждый свой шаг, то и дело примеряясь, сколько ещё оставалось ему идти, чтобы добраться до старожилов отдела и вызволить брата и Вернона. Наконец, в самом конце коридора Иорвет увидел группу из стражников при карцере и ещё одного эльфа в простой домашней одежде, который складывал в сумку какие-то вещи и слушал наставления от начальника.
В груди Лиса всё сжалось, когда он признал в невольнике Киарана. Он тут же сорвался на бег и за несколько секунд подскочил к галдящей группе, чтобы растолкать охрану и встать прямо перед братом. Тот выглядел плохо, был бледен, под глазами пролегла тёмная тень, а взгляд был тусклым, можно сказать, безжизненным. Но стоило Киарану поднять глаза, как лицо эльфа тотчас посветлело, он бросил свои пожитки на пол и кинулся старшему брату на шею, крепко зажмурившись и поджав губы, чтобы сдержать рвавшиеся наружу эмоции. Иорвет счастливо улыбнулся, прижимая к себе крепче самое дорогое, что у него было в этой жизни.
— Ты всё-таки пришёл за мной… — хрипло выдавил Киаран. — Как же ты смог?..
— Долгая история, брат, главное, что мы теперь свободны, и ты можешь вернуться в центр, чтобы занять своё место в рядах «белок»…
— Ох, Иорвет… Как же хорошо! Там, сидя в камере, у меня было достаточно времени, чтобы подумать. Я поставил крест на своей жизни, послал всё к чёртовой матери. Но потом я подумал, а как же мой брат?.. Ему ведь вдвойне тяжелее, а ещё я тут подливаю масла в огонь… Прости меня, пожалуйста, что был таким дураком, — младший отпрянул, заглядывая в глаза Иорвету. — Расскажи мне всё, где ты был? Что делал? Ты ведь никогда мне ничего не рассказываешь… Хотя я и сам не хотел ничего слушать. Но теперь всё изменится, даю слово! Поговори со мной, брат, я хочу, чтобы ты говорил…
— Чуть позже, Кир, — Лис ласково потрепал брата по макушке и улыбнулся. — У меня здесь ещё есть одно важное дело. Потом мы поедем домой, откроем бутыль краснолюдского самогона и всё обсудим, хорошо?
Киаран уверенно закивал, подобрал сумку с пола и направился к выходу из карцера, наверняка он уже просто физически не мог выносить это чистилище.
Чуть дальше находилась комната для регистрации вновь прибывших. Скромно обустроенная, включавшая в себя лишь самое необходимое: стол, стул, весы, вертикальную линейку для измерения роста, фотоаппарат на треноге и стеллаж с аптечкой первой медпомощи. Лекарства и бинты приходилось регулярно пополнять, ибо ежедневный расход медицинского материала был весьма внушительным. За столом восседал дежурный и что-то жевал, вальяжно закинув свои ноги на стол, прямо на журнал, в котором и регистрировали новых пленников.
— Встать перед офицером и представиться! — скомандовал Иорвет, громко рявкнув. Тот, едва не упав со своего насеста, торопливо вскочил на ноги. То, что боец не дожевал, он сплюнул в ладонь и тотчас вытянулся по струнке, хотя в глазах его читалось некоторое сомнение. Перед ним стоял командир спецназа, вроде как осуждённый за предательство, а теперь пришёл, понимаешь, сюда и командует. Однако интуиция подсказывала молодому эльфу, что стоило уступить и не задавать некорректных вопросов.
— Эльен аэп Элитриэль! Дежурный по карцеру. Чем могу служить, командир?! — громко отчеканил боец, вытянувшись ещё сильнее.
— Я ищу одного человека: его зовут Вернон Роше, он должен находиться в твоём ведении.
— Дайте мне минуту, — буркнул дежурный и стал просматривать последние записи. — Да, привели такого посреди ночи.
— В какой он камере? Можешь сразу дать мне от неё ключ, я его забираю.
— Прошу простить за недоразумение, но… данного дхойне у нас больше нет…
— Куда он делся?! Опять сбежал?! — не сдержался Иорвет.
— Нет, нет, — торопливо забормотал боец, снова уткнувшись в журнал, перепроверяя регистрацию. — Некий Сионий аэп Сильфоин забрал его, вот и его подпись, — дежурный ткнул пальцем в роспись наставника Вернона. — Он заверил нас, что дхойне задержался в центре по его личной просьбе, и что того повязали незаслуженно.
Лис заметно поник — он опять проиграл. Сионию удавалось обойти его при каждом сражении за Вернона, и теперь человек до гробовой доски будет благодарен наставнику за пущую заботу и благодеяния, в то время как Иорвет навечно останется для него бесполезной занозой в заднице. Но с другой стороны, хорошо, что так всё сложилось, и Сильфоин вызволил Роше вовремя — от этого обстоятельства эльфу стало немного легче.
И Иорвет решил поехать домой, ведь завтра будет новый день — уж точно лучше предыдущего. А завтра он снова будет на своём месте как командир «белок», он снова встретит Вернона, который так же будет на своём поприще — в качестве командира «рысаков». И на этот раз они обязательно найдут общий язык.
*
Иорвет вошёл в двери центра так, как будто не было всех этих дней одиночества и всеобщей ненависти, вошёл смело и уверенно, как его полноправная единица. Каждый из сослуживцев посчитал своим долгом подойти к командиру лично, пожать ему руку и даже обнять, чтобы потом произнести радостные слова приветствия и осыпать поздравлениями в связи с возвращением на должность, под самый конец уверяя, что он-де ни на минуту не сомневался, что Лис не виноват. Тот смущённо улыбался, прорезая толпу, но не обделял вниманием ни одного из тех, кто решился подойти к нему. И всё же Иорвет то и дело вертел головой по сторонам в поисках только одного-единственного мужчины — своего спасителя.
Он увидел его случайно, когда тот выходил из кабинета Сиония. Лис остановился и вытянул шею, стараясь проследить траекторию движения дхойне, дабы не упустить его из виду. Человек выглядел чрезвычайно занятым и одновременно задумчивым, следуя по пятам за своим наставником. Иорвет почувствовал горестный привкус зависти на языке и постоянно повторял про себя один и тот же вопрос: что такого делает или говорит Сильфоин, что Роше чуть ли на него не молится? Сам Сионий держался чрезвычайно величественно, с некоторой надменностью поглядывая на рядовых сотрудников ЦБ и приковывая к себе восхищённые взгляды, ведь отныне именно он являлся наставником командира «рысаков» — Вернона Роше.
Иорвет коварно улыбнулся. Сильфоин наверняка был ещё не в курсе, что первоначального наставника дхойне оправдали, и что сам Старый Лис прекрасно осведомлён о его бессовестной лжи, повлёкшей потерю опекунства. Уж Иорвет не оставит этот выпад против себя безнаказанным, поэтому он тут же направился в их сторону с твёрдым намерением сделать очередной ход в игре, призом в которой был темерский командир.
Роше вдруг остановился, словно почувствовав, что кто-то сверлит взглядом его затылок, повернулся и встретился взглядом с Иорветом. Человек непринуждённо ему улыбнулся. Тот тоже не сдержал улыбки, подошёл и встал напротив.
— С возвращением, беличий атаман, — проговорил Роше и протянул эльфу руку.
— Спасибо, дхойне! — мурлыкнул Иорвет, крепко пожав руку своему врагу. Мужчина выглядел хорошо, почти идеально, даже несмотря на синяки на его лице и разбитые губы, хотя именно этот изъян изрядно портил приятную картину. Затем в глаза Белке бросился ворот рубашки, что неряшливо выглядывал из-под форменной куртки Роше, и он буквально вцепился в него взглядом.
— Вернон, мы спешим, — обернулся Сионий и застыл, когда увидел бывшего опекуна своего подопечного, да ещё и в добром здравии. — Иорвет?! Что ты здесь делаешь?..
— Работаю, Сильфоин, — ухмыльнулся Старый Лис, не выпуская руки Роше, — и уже очень долгое время. Просто решил взять себе двухнедельный отгул.
— Что же, с возвращением… — не вполне уверенным тоном произнёс наставник Роше, недовольно поджав губы. — Полагаю, все обвинения на твой счёт оказались ложными?
— Ах, это мелочи! — весело отмахнулся Иорвет. — Я украду у тебя Роше на пару минут? Уж слишком резко я исчез, как-то стремительно с меня сняли бремя опекунства, и я не смог как следует попрощаться со своим «отморозком», — он слегка хлопнул Вернона по плечу и тут же ненавязчиво погладил.
— Пожалуйста, не буду мешать, — учтиво кивнул Сионий, требовательно глянув на человека, после чего многозначительно добавил. — Вернон, не забывай, что мы опаздываем.
— Иди уже, я его не съем! — подгонял Иорвет, одарив Сильфоина свирепым взглядом и попутно сжав от злости плечо Роше с такой силой, что темерец скривился от боли. Сионий понимающе ухмыльнулся. Он знал, почему Лис был резок с ним, а потому ничего больше не сказал и скрылся за дверью. Вернон тут же отвёл руку Лиса в сторону и нахмурился.
— Что тебе надо? Какое ещё, нахрен, прощание? Я и так твою рожу буду каждый день тут видеть!
— Тише, тише… — эльф приложил указательный палец к губам человека, заставляя того замолчать. Роше удивился и округлил глаза, всё-таки было очень странно наблюдать за хорошим, в большей степени игривым, настроением сварливой, старой Белки. Иорвет чуть ли не пританцовывал на месте и просто светился от счастья. Вернон, видимо, не знал, что если у коварного скоя’таэля отличное настроение, то стоит быть начеку, ведь это означало, что тот задумал нечто настолько пакостное, что достанется всем, причём в радиусе одного километра.
— Во-первых, я хочу снова поблагодарить тебя за помощь. Да, я не конченый мерзавец, как ты смел обо мне думать, и я высоко оценил твой жест, дхойне, — прощебетал Лис.
— Обращайся, — хмыкнул человек, но затем переобулся от греха подальше. — Только не часто, а то ты уже заебал… А во-вторых?.. — уже настороженно спросил Роше, искоса поглядывая за спину эльфа, с чётким намерением бежать от этого скопления безудержной радости.
— Во-вторых, я решил, что снова буду твоим опекуном! Ты рад?
Вернон с сомнением посмотрел в лицо эльфа, обхватил его подбородок пальцами и притянул лицо ближе к себе. Затем пристально заглянул в его единственный глаз, видимо, в поисках чего-то конкретного.
— Ты что, нажрался? — на всякий случай спросил мужчина.
— Какая глупость! Я не пью на работе! — возмутился эльф и сбросил руку со своего лица, однако снова улыбнулся. Ничто не могло испортить ему боевой настрой. — Я кое-что придумал, и ты должен будешь мне в этом посодействовать, — заговорщицки добавил он.
— Боги, Иорвет, да отвали ты уже от меня, дай пожить спокойно! Что ты опять натворил, беличья ты рожа?! — Вернон разразился праведным гневом, и хорошо, что поблизости не было ни одного остроухого, иначе те посчитали бы, что дхойне вот-вот набросится на неприкосновенного сейдхе, и они бы всем скопом вызвали стражников. И правильно бы сделали, ибо Роше вдруг безумно захотелось врезать Иорвету пару раз по лицу, благо он себя сдержал. Но Лис сделал вид, что ничего не заметил, и улыбнулся ещё шире.
— У нас два способа добиться желаемого: быстрый и медленный. Быстрый — ты напишешь прошение к Совету, что был огорчён нашим расставанием и хочешь вернуться ко мне. Второй способ — медленный. Я начну копать под нашего безупречного наставника и обязательно найду какое-нибудь премерзкое пятно на его репутации, и тогда Сильфоин не только лишится тебя, но и своего положения в обществе. Выбирай, дхойне!
— Стоп! У «нас»?! — запротестовал Роше. — Ты же не хотел быть моим опекуном — ничьим опекуном! Ты хотел от меня избавиться, зажить привычной, беззаботной жизнью. Так вперёд! Что ты от меня теперь хочешь?
— Раньше не хотел, а теперь хочу… Пока я сидел запертым в Зале Совета и думал, что тебя пытают по моей вине, меня накрыло вдохновение, — Иорвет был вполне искренен, когда говорил, и бессознательно скрипнул зубами, едва взглянул на криво сидящий ворот человека.
— Белка, ты страдаешь хернёй… — Вернон привлёк к себе внимание, заставив эльфа отвести взгляд от своей шеи и посмотреть ему в глаза.
Лис невольно замер, разглядывая тёмную радужку глаз врага. Он вдруг заметил в их глубине то, что раньше не замечал: отголоски пережитой боли, увидел страдание и хорошо спрятанную печаль. Но в то же время эльф разглядел в них глубокую мудрость, которую тот накопил за свой короткий жизненный срок. Тогда Иорвет перевёл взгляд на лицо человека. Каждый шрам, каждая морщинка свидетельствовали о том, что этот мужчина прошёл сквозь огонь и воду, чтобы выжить, и что судьба не была к нему благосклонна. Старый Лис вдруг понял, что с этим человеком играть не стоит, нужно просто попросить его принадлежать ему, добровольно. Но тут он очнулся от своих размышлений, потому что ощутил, как дхойне слегка тронул его подбородок большим пальцем и, улыбнувшись, покачал головой:
— По всем меркам, ты совсем уже старик. А на деле, ты всё такой же капризный ребёнок, каким я тебя запомнил, Иорвет… Тебе всегда были нужны внимание и забота, — прошептал он. — Игрушку у тебя отобрали, и тебя это задело — вот ты и хочешь забрать её назад. А что будет дальше? Когда игрушка тебе снова наскучит… Я ведь живой, и я говорю тебе «нет»… Мы с Сионием сработались, я понемногу осваиваюсь в новом мире. Не мешай.
— Нет, Роше, я не согласен, — отрезал Лис.
— Держись от меня подальше, — строго предупредил Вернон и отпрянул. — Так будет лучше.
Но Иорвет не позволил ему уйти и, развернув лицом к себе, вцепился руками тому в воротник. Роше даже растерялся, не ожидая, что эльф примется поправлять на нём одежду, аккуратно заправляя выбившуюся деталь и увлечённо разглядывая дело рук своих. Он заметно напрягся и покраснел, отведя глаза.
— Вот, теперь порядок, теперь мне всё нравится, — шепнул эльф, не поднимая взгляда. Он категорически не мог понять, почему стоит на месте и держит дхойне. Ну, не хотел он отпускать его с Сильфоином!
— Иорвет, отпусти…
— Нет.
Роше с силой оторвал цепкие пальцы эльфа от своей рубашки и, не прощаясь, пошёл в сторону выхода. Дверь перед ним сразу распахнулась, и в проходе появился Сионий, что учтиво придержал её для подопечного. Вернон не обернулся, ничего не сказал он и своему опекуну. Вместо этого он просто выскочил из центра, как ошпаренный. Зато задержался Сильфоин, внимательно разглядывая Старого Лиса с ног до головы, будто оценивал его, как товар на блошином рынке. Иорвет стойко выдержал этот взгляд, скрестив на груди руки, но затем наставник Роше улыбнулся, и улыбка эта пронзила сердце командира насквозь — победоносная, наглая, она означала, что Иорвет окончательно проиграл и потерял Вернона, на этот раз навсегда.
Эта улыбка просто взбесила Иорвета. Он и подумать не мог, что сможет настолько люто возненавидеть своего сородича, и добела поджал полные губы, когда дверь в центр перед ним закрылась, жестоко отрезая его от Сиония и от темерского командира.
— Иорвет, приветствую, — обратились к нему сбоку, — я сделал то, о чем ты меня попросил. Всё утро просматривал материалы и вскоре обнаружил одну интересную вещь. Оказывается, на нашего Сиония не заведено личного дела. Его просто нет.
— Как это? — обернулся Лис, нахмурившись. Это было странно, почти невозможно. На каждого служаку ЦБ первым делом заводили дело с психологическим портретом, отметками об оплошностях и списком достижений. Вероятно, здесь была какая-то ошибка.
— Вот так. Сам не пойму, что за ерунда такая, — пожал плечами собеседник, затем вложил в руки Иорвета кипу бумаг с рукописными пометками. — Здесь всё, что я накопал — личные дела его подопечных, начиная от первого и кончая последним. Но я уверен, что по другим каналам ты обязательно нароешь что-нибудь на этого святошу.
— О, не сомневайся, найду обязательно! И если будет надо, придумаю это самое «что-нибудь», — задумчиво проговорил Лис, глядя на входную дверь в центр, будто разговаривал с самим собой и с Сильфоином, который за ней скрылся. — Вот увидишь, всё равно он будет моим…
— Что? — не понял сотрудник, на которого Иорвет даже не взглянул.
— Я верну его, хочет он того или нет…
