Вавилон Н.Э.

      Воспоминания… Они режут больнее лезвия меча.       Они преследовали Роше каждую минуту, каждый прожитый им день. Воспоминания преследовали его перед сном, и когда он оставался в одиночестве. Это было невыносимо. Невмоготу было снова и снова прокручивать в голове ту ночь, а открыв глаза, не увидеть его рядом. Даже сейчас, когда Иорвет был в его руках, человек невольно сравнивал свои ощущения, заново познавал до боли знакомые вкусы и запахи, целуя его и обнимая. Всё было привычно. Всё те же пухлые губы были податливы, хотя раньше они были пересушены ветром. И прекрасное тело, слишком гибкое и изящное для мужчины, покрытое чужими шрамами. Роше злился и сходил с ума, что какой-то ублюдок посмел причинить его эльфу боль, прикасался к нему и оставлял свои поганые метки. Он рыкнул от бессилия и прижал Лиса сильнее, пытаясь вдавить его в себя, поглотить, лишь бы слиться с ним в одно целое. К несчастью, одновременно безумно ревнуя, будто произошедшее с эльфом зверство было также его виной.       Стоны остроухого звучали музыкой для слуха человека, но он хотел услышать больше, просьбу, нет, мольбу не останавливаться, не покидать его и предложение пойти до конца. Майка эльфа полетела на пол. Вернон сжал изгибы локтей Иорвета руками, сводя их к спине, чтобы тот выгнулся навстречу. Теперь он мог целовать его длинную шею без всяких помех, осыпать поцелуями раскрытые, словно крылья, плечи.       Воспоминания… Они служили хорошим подспорьем тому, кто жаждал этого уединения половину своей жизни. Роше помнил, насколько эльфу нравились ласки, и он готов был их ему подарить, поэтому опустился на колени и потянулся к молнии на его штанах…       Тем временем память человека бесконтрольно разыгралась, подкинув ему новую волну воспоминаний.       В пещере, давным-давно, Иорвет как-то странно взглянул на человека, который ещё раз справился об его самочувствии и проверил рану на ноге, аккуратно поправив на ней повязку. Остроухий ни с того ни сего опрокинул Вернона на лежак и зажал руки над головой, затем припал к его губам, как к источнику с живительной влагой. И пока Роше мычал, открывая рот, как рыба, и безуспешно сопротивляясь, тот немедля забрался на юношу верхом. Эльф целовал его ненасытно в своём стремлении показать, кто здесь главный, смутить человека, заставить его подчиниться и доставить себе удовольствие.       Для Роше всё произошло неожиданно, ошарашив парня похлеще удара по голове. Это было чересчур резко, но, и к его ужасу, одновременно приятно. Он не слишком-то противился — отвечал, как мог отвечать тот, кто целуется в первый раз. А мог бы применить силу, и тогда обнаглевший эльф уже бы скулил от боли. Но Вернон смирился, позволив незнакомцу делать с его ртом, губами, языком немыслимые вещи, от которых сердце билось в груди, как птица в клетке.       В один момент юноша перестал понимать, чего Иорвет добивается, когда тот оседлал его грудь и, сгорбившись, продолжил целовать его в губы. Лис торопливо, с громким рычанием от нетерпения, развязал завязки на своих штанах и мелкими передвижками оказался чуть ли у Роше не на шее.       — Что ты, нахрен, делаешь?!.. — спросил юноша с округлёнными глазами, отталкивая от себя эльфа.       — Ш-ш… Дхойне, не надо так переживать. Я знаю, что делаю, тебе понравится, не сопротивляйся…       Они оба были пьяны, не в полной мере соображая, что делают. Алкоголь вперемешку с естественным ароматом тела прекрасного эльфа дурманил голову. Но ведь юноша не спал ещё ни с кем и понятия не имел, что от него требуется. Спасённый на свою же голову эльф возбуждал его, от поцелуев закипала кровь, однако парня знатно отрезвил тот факт, что остроухий достал из штанов свой напряжённый член, и уверенности у него в разы поубавилось.       — Я не хочу… — хрипло шепнул Роше.       — Ещё как хочешь. Я только что сидел ниже и почувствовал твоё желание.       — Не надо, — тот завертел головой и затрепыхался, дёрнувшись назад и попытавшись оттолкнуться от пола, но эльф сжал его бёдрами.       — Ты вообще занимался сексом? Это очень приятно.       — Иди к чёрту! Сдуру пососались и будет!       — Неужто мне попался на пути неразвращённый прекрасный юноша? Считаю своим долгом это исправить… — зашептал, как змей, скоя’таэль. Он вновь наклонился, чтобы силой взять в плен рот человека, не позволяя тому хватануть спасительного воздуха.       — Стой… да как же это?!.. Нет… — молил Роше, уворачиваясь от чрезмерной настойчивости.       — Я хочу тебя. Не отталкивай меня, не смей, — напирал Иорвет, царапая грудь человека короткими ногтями.       — Я ведь ещё никогда…       — Знаю. Я тоже.       — Пиздишь ты всё! Иначе не вёл бы себя так!       — Не был с мужчиной, — поправился эльф, улыбнувшись. — Никогда даже мысли не было. Не знаю, что в тебе особенного, но ты занял все мои мысли. И ты дхойне… Как такое возможно? Ещё днём, попадись ты мне на пути, я всадил бы тебе стрелу в голову! Сейчас тоже хочу… Но войти в тебя иначе и двигаться в тесноте…       — Куда это ещё войти?.. — парень искренне растерялся. Может, он и догадывался в чём вся соль, но боялся об этом думать.       Иорвет посмотрел на человека с недоумением и толикой жалости, затем усмехнулся, потому что понимал, что тот был ещё слишком молод. Однако чувства вины оттого, что совращает невинное создание, он не испытывал. Лис захотел этого юношу, как никого другого прежде.       — Сначала сюда, — эльф с пошлой ухмылкой прикоснулся пальцами к губам человека и протолкнул внутрь сразу два, позволяя себе коснуться языка внутри. — Затем я хочу… — он убрал руку от лица человека и провёл ладонью по его бедру.       — Я понял, показывать не надо! — встрепенулся юноша.       — Отдайся мне, что ты теряешь? — нашёптывал эльф, терзая человеческую шею страстными поцелуями.       — Боги, я… Что мне делать-то?.. Чёрт! — всхлипнул он, когда его рубашка была разодрана на две части, открывая грудь, покрытую мелкой россыпью волос.       — Потрогай его, — попросил остроухий, выпрямившись. — Ты знаешь, как с ним обращаться, раз уж хранил невинность довольно долго для века дхойне. — Роше недоверчиво обвёл любовника взглядом и засомневался в его намерениях, доглядев на его губах довольную улыбку. Взгляд остановился на обнаженном органе, который был до предела налит кровью.       — Взгляни на меня, — эльф вновь отвлёк внимание на себя, легко стянув рубашку с туловища, чтобы показать себя во всей красе: худощавое, ладное тело, покрытое замысловатой татуировкой яблоневого дерева. — Нравится то, что ты видишь? Я могу быть твоим.       — Ну… Ты красивый, — Роше, и вправду, был поражен красотой нового знакомого. Он и не подозревал, что тело с виду юного эльфа может быть таким соблазнительным.       — В эту ночь моё тело будет твоим, но только с тем условием, что и ты будешь принадлежать мне, — отчеканил остроухий, и взгляд его запылал. Он ничуть не шутил. — Дай мне руку, — попросил он, уже подтягивая раскрытую человеческую ладонь к себе. Пальцы дхойне немного дрожали, когда коснулись кожи на эльфской груди. Иорвет водил его ладонью по своему гладкому торсу, медленно опускаясь вниз, и остановился в паху, позволяя юноше самому принять решение.       Эльф потерял голову, он не понимал, что с ним происходит. Сердце его стучало шумно, порой отвлекая от реальности, тело тряслось, будто у него была температура. Ему было по вкусу, что происходило здесь и сейчас, и последствия ничуть его не волновали. Ему нравилось смотреть на этого юного дхойне, наслаждаться его красотой и смущением. Прикасаться к нему, заставлять испытывать те же чувства, что в данную минуту лишали разума его самого. И он всё-таки подтолкнул человека к действиям, приложив ладонь парня к своему члену.       Роше шумно задышал, не сводя взгляда со своей руки, что умело задвигалась на члене эльфа, размазывая выступившую смазку. Иорвет застонал, запрокинув голову и прикрыв глаза. Человеку понравилась эта реакция, он сжал пальцами ствол сильнее и увеличил скорость, до тех пор, пока эльф не закусил губу от удовольствия.       — Великолепно… Чувствуется мастерство, — одобрительно выдохнул Иорвет, отстраняя чужую руку. Он решил поменять сценарий на более рискованный и придвинулся к лицу человека ближе. На сей раз Роше не задавал вопросов и не возмущался, а просто зажмурился и приоткрыл рот. И хорошо, иначе бы его взбесило выражение лица эльфа — довольное, наглое и победоносное.       — Вот так, разомкни губы… чуть шире… Осторожнее, дхойне! Нам должно быть хорошо вместе, а не больно, — эльф ввёл головку в рот человека, ощутив, как тот неуверенно обхватил её губами. Началось движение, неторопливое и бережное. Иорвет не хотел напугать юношу, ему было достаточно видеть свой член у него во рту и как раскраснелись от стыда его скулы. Он опёрся ладонями выше головы любовника и задвигался сильнее, погружая себя в рот человека наполовину, стараясь держать себя в руках, хотя ему хотелось вцепиться тому в волосы и вставить по самое горло, заставив стонать от чрезмерной наполненности.       Роше жмурился, боясь открывать глаза, и сжимал свои губы, чувствуя, как горячая плоть скользила на языке. Слюна давно нашла выход и стекала из уголка губ. Пошлые, влажные звуки были созвучны глухим стонам Иорвета. Это дико возбуждало самого Вернона, взрывало и перемешивало все мысли в его голове, оставляя только одну: он хотел, чтобы эльфу было хорошо с ним.       — Да… Да, дхойне… Да… — причитал Лис, толкаясь в послушное горло. Он был уже на грани и не собирался останавливаться. Человек приподнял голову и всосал член практически полностью, а перед самым финалом и сам задвигал головой из стороны в сторону, лаская стенками рта возбуждённую плоть. Иорвет не хотел поступать с Роше подобным образом, но человек не отстранился в нужный момент и получил порцию семени прямо в горло. Глаза его мгновенно распахнулись, и он рывком подался назад, отчего остатки спермы попали на его подбородок и шею. Вернон прикрыл даже рот от неожиданности, сглотнув этот «подарок».       — Блять!.. — отчаянно выдал он.       — Уж не подозревал, что девственники такие способные, я в полном восторге, дхойне, — ухмыльнулся Лис и облизнул свои припухшие губы. Заметив панику в глазах парня и следы своего удовольствия на его лице, он улыбнулся ещё шире, даже не скрывая, что наслаждается «видами».       А Роше был готов провалиться со стыда под землю, он отводил глаза и старательно вытирал ладонью семя и слюну со своего лица, решив, что теперь ему точно вовек не отмыться.       — Ты стесняешься того, что сделал для меня? — Иорвет с любопытством склонил голову набок. Вернон молчал и в глаза эльфу не смотрел. Он пребывал в некоем шоке от своего поведения, и как с этим жить теперь, он не знал. Эльф заметил упадок духа в карих глазах юноши и наклонился к его лицу.       — Спасибо… Никто ещё не радовал меня так, как ты… — шепнул он, чтобы затем снова поцеловать, благодарно и нежно, беспрепятственно проникая языком в его рот и пробуя себя на вкус. Роше всё ещё тяжело дышал и опасался даже предполагать, что может случиться дальше.       Не говоря больше ни слова, эльф стал опускаться, пылко целуя чужую грудь, ниже и ниже, пока не поднял на дхойне хитрого взгляда, прежде чем показательно обхватить губами его ствол. Дальше всё закрутилось резво. Иорвет сосал жадно, будто только этим раньше и занимался, не жалея своих сил и слюны, отстранялся и проводил языком от самого основания до верхушки, посасывал яйца, а затем с громким шлепком отпускал их. Роше ощущал себя в параллельном мире, не в своём теле, он бредил, не понимая, как остался совсем без штанов, и находясь словно под воздействием эльфских чар.       Раздвинув ноги, он чувствовал, как в него проникают чужие мокрые пальцы. Он извивался и вскрикивал, пока эльф не успокаивал его поцелуем. Боль была резкой, когда эльф вошёл в него, и эта боль продолжалась довольно долго, пока он не привык к новым ощущениям. Но в это время сейдхе шептал ему на своём языке нежности, держа лицо человека в ладонях, чтобы тот непременно смотрел ему в глаза. А потом стало хорошо, даже слишком, от скользящего движения внутри. В беспамятстве юноша бормотал всё, что приходило на ум, но чаще громко выстанывал имя эльфа. Иорвет же стукался своими бёдрами о бёдра мужчины, вгоняя себя до самого конца, хрипел и рычал от удовольствия, удерживая руки человека над его головой, пока тот не закатил глаза и не высвободил скопившееся напряжение. Густо и много. Оросив и себя, и живот эльфа. И он кричал в голос, когда позволял Иорвету достичь оргазма, обхватив его пояс ногами и сам выгибаясь дугой.       Их сильно клонило в сон после этой безумной скачки. Время утекало, как песок, и мужчинам не хотелось, чтобы рассвет наступил слишком скоро. Они много говорили обо всяких пустяках, обнимали и целовали друг друга, переплетая ноги и руки между собой, пока истома после наслаждения не покинула их тела.       — Я хочу ещё… — шепнул скоя’таэль, призывно водя губами по щеке человека.       — Да ты охренел вконец, — воспротивился дхойне, заглядывая тому в глаза. На второй заход он был не готов, задница горела ещё от первого. В ответ он получил несильный укус в челюсть, от которого для вида зашипел.       — На сей раз можешь взять меня. Я готов позволить тебе быть моим первым.       Тот помолчал, рассматривая невероятно привлекательное лицо Белки.       — И последним, — вдруг выдал человек, особо не задумываясь. Но голос при этом приобрёл не звучавшие ранее металлические нотки.       — Я привередлив. Вряд ли кто-то сможет увлечь меня так сильно, как ты, в ближайшую сотню лет.       — Первым и последним, эльф, — потребовал Роше. Какие ещё сто лет? Он хотел, чтобы остроухий отныне принадлежал только ему. Легкомысленное желание, почти нереальное, но что может остановить поток мыслей ревнивого и впечатлительного парня?       — Первым и последним. Да будет так, — прощебетал Иорвет, приглаживая упавшие на лоб рваные пряди человека. И он был уверен в своих словах. Иначе не могло быть. Почти три сотни лет он и не думал становиться мужеложцем, а тут ему попался ни на кого не похожий дхойне, который тотчас покорил его своей добротой, наивностью, столь редким дружелюбием и привлекательной, если не уникальной, красотой. Поэтому он посчитал приемлемым дать и, соответственно, сдержать слово Аен Сейдхе. — Ты закончил ставить мне условия? Я жду.       — Если Ваше Благородие настаивает, — хмыкнул Роше и рывком крутанулся на месте, подмяв под себя Иорвета.       Невесть откуда взявшаяся решительность поглотила парня. Подобного расклада может не случиться больше никогда, а тут ему на голову свалилось это остроухое чудо. Поэтому, нависнув над эльфом, он удобно расположился между длинных ног. Член его был твёрдым от мысли, что теперь он может взять управление в свои руки. Эльф действительно желал его, Вернона, ласк. Это было невероятно, невозможно, но имело право на существование.       — Боишься? — спросил эльф, издевательски скалясь.       — А ты?       — Я ничего не боюсь…       Их губы снова встретились в мягком тягучем поцелуе. Роше больше не смущался, для настоящей страсти не существует понятия стыда — достаточно следовать за своей мечтой. Его мечтой стал Иорвет. И нежданно-негаданно этот юноша, с самого рождения лишённый человеческой ласки, почувствовал себя самым счастливым оборванцем на земле.       А потом Старый Лис исчез, забрав с собой его счастье.       Но Роше не забывал о своей первой любви ни на один прожитый день и ни с кем не мог почувствовать той страсти, что была между ними. Он словно не имел права любить никого другого или другую, всё ещё надеясь, что когда-нибудь его переменчивый эльф одумается и вернётся. Поэтому сейчас, в квартире закрытого города Вавилон, Роше хотел хоть частично вернуть все те чувства, что поглотили их в том далёком прошлом, в ту их единственную ночь.       Именно сейчас, когда все преграды рассыпались, наконец, в труху.       Роше был настроен решительно, а Иорвета буквально трясло. Это происходило бесконтрольно и было заметно даже для чужих глаз. Он сцепил зубы, стараясь унять дрожь нижней челюсти. Его парализовало от страха. Но назад дороги не было, он уже был здесь, стоял и смотрел сверху вниз на человека, который припал перед ним на колени и яростно боролся с застёжками на его штанах.       — Дай его мне… дай… — требовательно бормотал Вернон, рыча сквозь зубы.       «Может, не стоит? Слишком рано? Готов ли он?» — эти мысли не давали эльфу покоя. По крайней мере, до того момента, как его упавшие штаны не повисли на его щиколотках.       То, с каким удовольствием Роше простонал, обхватив его член губами, стоило всех этих долгих лет ожидания. Иорвет содрогнулся и по инерции вцепился пальцами в волосы человека. Было больше похоже на протест, обоснованный стойким желанием защититься. Но нет, он позволял Роше двигаться, смачно натягивая его рот на всю длину. Эльфу нравилась эта теснота, горячая и мокрая. Румяные скулы и закрытые глаза человека сводили его с ума. Он решил отдаться удовольствию без остатка и стал постанывать при каждом заходе, подаваясь вперёд, чтобы войти глубже, и аккуратно придерживая голову любовника за волосы.       Держаться долго не было сил — при таком напоре, почти зверином желании — и Иорвет бурно кончил, не совладав со своими чувствами. Он сдавленно выстанывал каждый раз, когда сильный спазм скручивал его нутро. И Вернон принял в себя всё без остатка, убедившись, что ни одна капля не потрачена впустую, даже облизал губы, глядя покрасневшими и влажными глазами любовнику прямо в лицо.       Роше встал на ноги и отёр своё лицо ладонью. Его взгляд, переполненный похотью, напугал Иорвета, ведь теперь настала очередь человеку получить удовольствие. И ещё очень нервировало то, что снова невозможно было прочитать настроение мужчины на его серьёзном лице. Он сам только отходил от всплеска оргазма, дышал рвано, и брови сами собой сложились в жалобном жесте, будто прося сделать паузу, но тот лишь отрицательно покачал головой.       Подойдя к тумбочке, Роше с тихим шорохом выудил из неё баночку с маслом и бросил ту на кровать. У эльфа тотчас округлился глаз от непонимания, где тот мог запастись таким редким продуктом в Вавилоне. Однако нужды задавать этот вопрос не было: ему в самом деле было плевать, особенно в связи с последними событиями и криминальной деятельностью человека. Но мысленно Лис не мог не восхититься предусмотрительностью любовника.       Роше медленно снял с себя футболку и бросил её на пол, затем расстегнул молнию на штанах и стянул их вниз, оставшись перед скоя’таэлем полностью обнажённым. Тот едва протолкнул слюну в пересохшее горло и медленно отвёл взгляд, который секунду назад ещё был прикован к члену дхойне. А ведь было на что посмотреть и что потрогать, просто стало не по себе от мысли, что вот это вот всё очень скоро окажется внутри него.       — Не боись, поместится — уже не раз проверено, — хмыкнул темерец, будто прочитав его мысли.       Эльф понял, что попал. Ему придётся принять эту битву с достоинством.       Иорвет окончательно избавился от штанов, сбросив их со своих стоп, и забрался на кровать, молча лёг на спину, принял удобную позу и расставил ноги, согнув их в коленях. Он закрыл глаз и сжал челюсти в ожидании невыносимой боли, грубых толчков, которые он будет не вправе остановить, как и оттолкнуть человека.       Вот оно. Роше, не раздумывая, лёг прямо на него и сразу между ног, просовывая руки под его плечи, с тем чтобы обхватить ладонями изящное лицо. Эльф, не открывая глаз, чувствовал, как Вернон гладит его скулы большими пальцами и опаляет его губы горячим дыханием. И всё, боли всё нет. Дхойне чего-то ждёт? Иорвета загоняла в угол эта неизвестность, отсрочка неотвратимого, и он вскинул бёдра навстречу любовнику, касаясь его своим опавшим членом.       «Давай же, прекрати меня мучить, покончим с этим!» — думал он.       — Посмотри на меня, — попросил Роше. Его точно не устраивала эта спешка.       Эльф нехотя послушался, громко задышав через нос. Лицо человека было спокойным, взгляд горящим, но одновременно нежным, и всё это вместе окончательно выбило из колеи взволнованного командира «белок».       — Ты здесь, со мной, а не с ним. Я не сделаю тебе больно. Будет так, как ты захочешь…       Иорвет почувствовал облегчение. Его не принуждали ни к чему, гладили его лицо, целовали подбородок, шрам на щеке, без отвращения обводя губами ужасающе пустую глазницу. Он вдруг улыбнулся, распластавшись под человеком, принимая эту воистину прекрасную просьбу о доверии, запрокидывая голову, намекая на то, что теперь дхойне может заняться его шеей. Мурашки забегали по всему телу от этих, похожих на укусы, поцелуев, от неторопливого движения между его ног. Член Роше плотно проезжался по его члену, заставляя орган вновь набирать силу. Он начинал снова постанывать от невероятной нежности, которую дарил ему с виду грубый и беспринципный мужлан, каковым Иорвет всегда почитал Вернона. Руки сами потянулись вперёд в желании обнять человека, прижать к себе ближе. Пальцы зарывались в волнистые волосы, слегка их натягивая, когда тот совершал очередной манёвр языком по его открытой шее.       — Я сейчас кончу, нет у меня больше сил… — вымученно сокрушался темерец. Когда же он почувствовал прикосновение ладони к своему члену, и вовсе растаял, уткнувшись лбом в лоб Белки и своим стоном выпрашивая не останавливаться.       Иорвет рывком перевернулся и оказался сверху. Улыбка расцвела на его лице, оттого что человек оказался в его власти: страха он больше не испытывал. Это побудило его действовать решительно, точнее, возникло желание довести Роше до оргазма, ибо тот слишком долго ждал близости, и надо бы воздать ему за эти титанические труды. Вернон действительно стоял у самого края, но не получал разрядки, и это причиняло ему боль.       Он то и дело приподнимал голову и кусал губы, пока эльф надрачивал ему член. Красивый, твёрдый и немного темнее, чем остальное тело — Иорвет не сводил с него взгляда, до безумия желая, чтобы из него вырвалась тугая, белая струя, а сам Роше закричал. Как же он хотел, чтобы бывший враг кричал в голос от удовольствия, потому что всё это время тот только хрипел, с усилием сдерживаясь.       Лис приоткрыл рот в восхищении, когда ему всё же удалось довести дело до конца, а на живот и грудь Роше брызнуло семя. Сам мужчина буквально упивался своим экстазом, забившись под эльфом в мощной судороге. Иорвет улыбнулся, не без удовольствия наблюдая, как кончает его злейший враг, и это без преувеличения его рук дело.       Когда конвульсии отпустили Вернона, он выругался сквозь зубы и закрыл ладонями лицо. Что-то пошло явно не по плану.       — Видел бы ты свою физиономию, дхойне, — тихо рассмеялся Иорвет. — Тебя так скорчило: было похоже, что ты от души чихнёшь… Такой уязвимый и открытый. Мне понравилось на это смотреть.       — Всё для Вас, блять, обращайтесь… — взбрыкнул Роше, уставившись на эльфа как на причину всех своих несчастий и с неохотой проглотив замечания.       — Почему ты разозлился? — спросил Лис, не понимая.       — Не так я всё это себе представлял… Я не смог сдержать себя, сдался в самый ответственный момент.       — Какая глупость, — выдохнул эльф. — Сколько у тебя не было секса? Любой бы на твоём месте даже от поцелуя спустил.       Роше резко приподнялся и опрокинул эльфа на лопатки, будто они здесь не трахаются, а дерутся в самом центре бойцовского ринга. Он навис над остроухим с глумливой улыбкой на губах и начал плавно раскачиваться, намеренно толкаясь членом в его живот, дабы скорее восстановить силы.       — Я ведь готовился к встрече — вот, что бесит, — признался Вернон с деланной скорбью в голосе. Эльф на это приподнял бровь, явно заинтересовавшись. Человек не стал лукавить и усмехнулся. — Не стоит про такое докладывать, но я был в душе, как раз пред твоим приходом, и сбавил обороты… Дважды. Увы, как видишь, маленько позабыл, что чердак у меня слетает, едва увижу тебя в неглиже. Опростоволосился я, Ваша Привередливость, каюсь.       — Ах вот, как ты готовился, — эльф ответил колкой улыбкой. — Ты думал обо мне, когда делал это? — он обхватил пояс Роше ногами, стараясь подстроиться под его ритм и чувствуя, что кое-что, уже твёрдое, толкается в его живот — человек был готов снова продолжить.       — Ахереть, какой ты смешной! О ком я ещё могу думать в этой дыре? Но тебе лучше не знать, что именно я с тобой делал в своих фантазиях. Срамота, да и только!       — Покажи мне, — уверенно заявил эльф, покачиваясь под человеком.       — Что?.. — Роше не поверил своим ушам и остановился, сдвинув брови.       — Покажи мне, что ты делал. Я хочу знать.       — Ты хорошо подумал?       — Я хочу всё то, что могло быть у меня все эти годы и что я мог бы чувствовать, если бы у меня не отняли это право!       — Боги, и кто меня за язык тянул? Я будто забыл, с кем имею дело… — человек досадливо покачал головой. Он был сконфужен новыми обстоятельствами, считая свои фантазии слишком личными.       — К делу, Роше, а то не ровен час насквозь проткнёшь мне живот своим хером.       Они улыбнулись друг другу одновременно — настолько резко, едко и противно, что если бы в этот момент из их нутра брызнула кислота, то с обоих лиц моментально бы слезла кожа.       Первым сдался Иорвет, лизнув кончиком языка губы врага. Роше вздрогнул и моментально сбросил с себя злую усмешку. Эльф придержал рукой дхойне за челюсть, чтобы куснуть его за нижнюю губу, в меру болезненно, чтобы тот не расслаблялся и, наконец, занялся делом.       — Трахни меня, — попросил Лис.       Затуманенные глаза человека на миг расширились, сквозь эту дымку при желании можно было разглядеть полыхающее пламя. Пламя, лишившее его последних крупиц выдержки. Роше резко отпрянул и с силой перевернул сейдхе на живот, тот успел лишь охнуть от неожиданности, когда его подтянули за бёдра вверх, заставив уткнуться лицом в подушку с выставленным задом напоказ.       — Хорош, подлец, — глухо произнёс темерец, алчно рассматривая любовника. Эльф вспыхнул и стал злиться, что дхойне просто сидит и пялится на него. Потом он ощутил прикосновение горячих ладоней к своим ягодицам и весь сжался от напряжения. На всякий случай закусил край простыни, как перед пыткой, и крепко зажмурился. Однако ожидания его снова подвели, и вместо ощущения болезненного наполнения в заднице, пальцами или членом, он ощутил лёгкое скользящее движение по своей промежности. Роше вылизывал его прямо там, поглаживая тугое кольцо большим пальцем, медленно и старательно, ненавязчиво сжимая его ягодицы, и, судя по рваным стонам, получал от этого наслаждение.       Эльф закатил глаз под веко. Эмоции просто разрывали его голову. Он едва не распрощался с бренным миром от понимания того, что происходило с ним сейчас. Была только возможность громко голосить в подушку, зарываясь в неё лицом от стыда. Голова его горела огнём от прилившей к ней крови, хотелось остановить это безумие, но, чёрт возьми, это было приятно — несравнимо ни с чем, что он испытывал раньше.       Остроухий обессилено приоткрыл рот, так как воздуха ему не хватало, он дышал громко, постанывая на выдохе и пачкая слюной белую ткань, бесстыдно позволяя человеку целовать себя между ног. Пот стекал с его лба от напряжения, пока дхойне, наращивая темп, тёрся щеками о его округлости, и вплоть до того момента, как Иорвета пронзило резкое напряжение в паху. Ещё немного, и он снова кончит — ему захотелось, чтобы у Вернона получилось протолкнуть язык внутрь.       — Пожалуйста… — взмолился он, не находя подходящих слов, чтобы получить желаемое. Ему не хватало чувства заполненности, распирания в заднице и резких движений.       Роше его услышал.       Он стал подниматься, выцеловывая каждый витиеватый шрам на спине, который попадался на пути. Жалея и зализывая заросшие кривые раны, оставляя на них влажные следы — прося прощения, что не успел, когда он нужен был рядом… Остановился на шее скоя’таэля, страстно припав к его татуированной коже, но не целовал его в губы, боясь смутить эльфа ещё сильнее — как оказалось, напрасно. Голову Иорвета уже снесло основательно, и он, вцепившись в его затылок и подтянув к своему лицу, сразу захватил губы Роше поцелуем.       — Я вхожу, потерпи, — ощерился человек.       Иорвет ответил неразборчиво, но эта фраза была явно непотребной.       Сначала было немного щекотно, когда Роше привычным движением провёл пальцами по его промежности, смазывая маслом, потом стало неприятно, когда он почувствовал пальцы в своей заднице, но это было гораздо терпимее, чем он себе надумал. С этой болью можно было справиться, особенно, когда любовник настолько внимателен и терпелив. Как тот и обещал.       Спустя несколько минут Иорвет ощутил боль — человек вошёл в него, и он вскрикнул, ссутулился, утопая лицом в белой ткани.       — Тшшш, тшшш, — успокаивал Роше, приложившись лбом к затылку эльфа. Он выждал время, чтобы Иорвет привык к нему и перестал так дёргаться.       Лис чувствовал заполненность внутри себя до предела, сильную пульсацию и подрагивание, но он был готов на большее и зашевелился сам, раскачиваясь, как маятник, слегка насаживаясь на твёрдый член дхойне. Тот не ожидал подобной активности и глухо простонал, привалившись к исполосованной шрамами спине. Им было хорошо от этих неторопливых и мягких колебаний, когда можно прочувствовать партнёра до самого конца.       — Обожаю быть в тебе, ты такой тугой, — причитал Роше, причём Иорвета это заявление не только не смутило, наоборот, оно ему понравилось.       — Двигайся, дхойне, не спи…       Он побудил человека к действию и ощутил, как они оба перевалились на бок. Затем Вернон приподнял ногу Лиса и не спеша задвигался в нём, входя не на всю длину. В ответ тот обнял Роше за шею и прикрыл глаз, наслаждаясь мерными толчками, которые не приносили ни капли боли, лишь наслаждение. Чувства сейдхе в разы усилились, когда дхойне подкрепил своё движение прикосновением к его члену, легко лаская его ладонью и бережно водя большим пальцем по головке.       Иорвет не верил своему счастью. Ну, не могло быть настолько хорошо. Он даже успел испугаться, что всё это скоро и без предупреждения закончится. А Роше тем временем ласкал его ухо языком, постанывая от удовольствия, пока эльф кусал пухлые губы, потому что никак не мог сосредоточиться на каком-то одном участке собственного тела: весь его организм сейчас был одним большим инструментом любви, и Роше умело задевал нужные струны, чтобы он впал в беспамятство и начал тоже стонать, более не контролируя себя.       Движения в один момент стали резче и жёстче, так как задница эльфа была более, чем растянута, и легко принимала в себя весь объём. Роше также потерял себя, а заодно и чувство реальности, хвалёная выдержка полетела к чёрту, и теперь это было похоже на жёсткий трах тех, кто истосковался по любви, по простому контакту с тёплым и желанным телом.       Запрокинув голову, эльф полностью отдался своим чувствам, без стыда вскрикивая и постанывая с закрытым глазом, чувствуя, как любимый человек долбится в него со всей силы и одновременно двигает рукой на его, эльфа, стволе.       Роше кончил первым, зарывшись носом в шею скоя’таэля и одновременно вставляя ему по самые яйца. Иорвет ощутил горячий всплеск изнутри, резкое подрагивание и улыбнулся — ему это понравилось. Вернону понадобилась пара секунд, чтобы пережить сокрушительный оргазм, и он опять сосредоточился на эльфе. Благо член его ещё оставался твёрдым и позволял, не сбавляя темпа, вновь и вновь дарить эльфу удовольствие.       — Нравится, м-м? Тебе нравится?.. — приговаривал человек.       Но Лис не отвечал, будучи не в силах произнести ни слова, а только стонал, ощущая жёсткое давление на простату. Каких-то пара мгновений, и мир закрутился вокруг него, разорвался на несколько кусков и собрался вновь. И всё это сопровождалось сильнейшими спазмами тела, которые вынудили его закричать, а затем выплеснуть скопившееся семя на собственные грудь и живот.       Тело было слабым, промежность саднило от чужого вторжения, но сейчас было так хорошо, так сладко лежать вот так, ничего не делая, и наслаждаться избавлением тела от пленявших его долгие годы оков ума. Наконец-то, он был свободен. Не хватало только поцелуев и нежного прикосновения любовника.       Эльф повернулся к Роше и недовольно нахмурился. Тот, вероятно, тоже парил сейчас где-то над кроватью или, может быть, ещё выше, медленно отходя от безумной скачки, и потому Иорвет чувствительно пихнул его локтем под бок, желая привести в чувство. Роше встрепенулся, и в его глазах, наконец, появилась тень вменяемости. Криво улыбнулся, сообразив, почему так грубо прервали его полёт среди ангелочков, и крепко притиснул к себе эльфа, поцеловав вредину в висок.       — Вот теперь я точно хочу есть, — заявил скоя’таэль через некоторое время.       — Ещё бы, я только за, чтоб набить живот. Пошли, остроухий! — довольно согласился хозяин квартиры, и они оба в сопровождении Эмгыра бодро перебрались на кухню, где еда на плите ещё хранила своё тепло. Всё-таки Роше готовился к свиданию, в отличие от эльфа, который заявился сюда только с тем, чтобы устроить разборки. Да и кот уже давно просил есть.       Ужин был скромным, но питательным. Роше не мог позволить себе предложить гостю что-то изысканное и потчевал лишь тем, что принёс ему Сильфоин: немного гречневой каши, которая была отварена и перемешана с мясом птицы, добытой из обычной консервы. Эльф не вредничал, хоть и давно привык к совсем другой пище: всем офицерам полагались продукты высшего качества, тогда как данное блюдо относилось к походной армейской пайке. Но грех было не напомнить самому себе, каково ему жилось в прошлом. К тому же, было вкусно, и Иорвет озвучил свои гастрономические ощущения, отчего на лице хмурого темерца тут же просияла улыбка.       Весь вечер они вспоминали общее прошлое, громкие победы и нередкие поражения, вспомнили о потерянных навсегда товарищах и впервые в жизни не обвиняли в этом друг друга, ибо каждый из них побывал в шкуре недруга и понимал необходимость его решений. Их разговор действительно клеился, как никогда раньше, и тёк, как по маслу, без препирательств и взаимных обид. Даже Эмгыр, постоянно маячивший подле ног Вернона, и то не столь презрительно игнорировал эльфа.       Потом они смеялись, рассказывая забавные случаи из походной жизни, а Иорвет — о регулярном воровстве, которое не всегда проходило для него гладко. Роше же вещал ему о буднях темерского шпиона, когда он попадал в довольно неловкие ситуации и порой выходил из них едва живым и не всегда целым.       Иорвет слушал эти байки, усмехаясь или разинув рот, однако некоторые из них лучше бы так и оставались не достигшими его слуха.       — Она спрятала меня под своё пышное платье, и я сидел там до тех пор, пока этот боров не свалил. Ох, крепко бы мне тогда досталось, если бы стражники меня застукали, благо нужные документы я уже стащил, так что всё хорошо кончилось, — Роше, смеясь, покачал головой, а у Иорвета аж заболели зубы.       — И что было потом?       — Не думай об этом, дело давнее.       — Ты её трахнул? — сощурился эльф.       — Само собой, Иорвет. Мамзель была недурна собой, из вельмож всё-таки, и не из робкого десятка: ходила без нижнего белья. Вся эта прелесть маячила перед моими глазами с добрую четверть часа. И потом, когда опасность миновала, дама сама предложила мне проверить её на прочность.       — Отвратительно, — фыркнул скоя’таэль, скрестив руки на груди.       — Ты ревнуешь? Ну-ну, Белка, у тебя нет на это права. На тот момент я был свободен, послан тобой далеко и надолго, а мне надо было как-то дальше жить.       Иорвет молча поднялся с места и подошёл к окну, посмотреть, что творилось по ту сторону, а скорее всего, просто уйти от неприятного разговора. Он понимал, что у Роше после него была насыщенная жизнь. Но стало больно. И он сам был в этом виноват, только от этого стало ещё противнее.       Вдалеке завыла сирена, оповещая жителей о начале комендантского часа. Теперь домой он точно вернуться не сможет: общественный транспорт больше не ходил по городу.       Роше забрался на подоконник, свесив одну ногу вниз, и уставился на эльфа, явно выжидая. Иорвет последовал его примеру, расположившись на противоположном конце, и подперев спиной оконный откос. Свет от уличных фонарей был блёклым, мужчины смотрели друг на друга в полной тишине, не желая больше говорить.       Наконец, темерец протянул эльфу небольшой пакет, который всё это время держал при себе.       — Конфеты? Откуда? — удивился Иорвет, выуживая одну карамельку.       — Спёр у дохлого консула, откуда ещё?       Иорвет усмехнулся, затем довольно простонал, когда карамель раскололась под натиском его зубов. Роше тоже угостился, но не стал так зверствовать, а заложил лакомство за щёку, гоняя её туда-сюда, отчего тут же появилась неприличная выпуклость. Эльф игриво приподнял бровь, подумав, что конфете там не место, и Роше гораздо больше идёт, когда за щекой у него кое-что другое.       — Как ты избавился от Сиония? — спросил Лис, отвлекая себя от непристойных мыслей.       — Просто попросил его не приезжать, мне вроде как захотелось побыть одному.       — И он так легко тебе позволил? Со мной бы такой номер не прокатил, будь я сейчас твоим наставником, вот, где бы ты у меня был, — эльф продемонстрировал дхойне сжатый кулак.       — К счастью, ты не мой наставник, — не без удовольствия подметил Роше. — И ты неверного мнения о Сильфоине. Он неплохой мужик, неплохой для эльфа… Внимательный, вежливый. Он всегда поддерживал меня, когда было хуёво. Мало говорит и по делу. Не поверишь, часто шутит и дурачится: не одному ему тяжело показать себя настоящего остальным… — человек вдруг замолчал, задумчиво посмотрев в окно. А Иорвета тем временем пронзила страшная догадка. Она душила, разрывая болью его грудь, и сдерживать себя вспыльчивый эльф не стал:       — Вы что, ебётесь?! — выпалил он, скалясь. Вернон в ту же секунду побледнел и немного потерянно посмотрел в сторону любовника — его странное поведение говорило само за себя. — Ах, ты ж, блять… — нервно выдохнул эльф.       — Спокойно, Иорвет, спокойно… — Вернон приподнялся с места, выставив вперёд открытые ладони.       — Я убью тебя, bloede dh’oine!       Роше успел перехватить разящий удар эльфского кулака справа и отвести руку в сторону, а вот удар коленом в живот как-то пропустил. Воздух с шумом вылетел из его груди вместе с леденцом, но этого оказалось недостаточно, и за тем тотчас последовал хук слева, прямо в небритую челюсть.       — Да остановись же ты! — выкрикнул Роше, вновь предприняв попытку успокоить взбешённого эльфа. На сей раз ему удалось перехватить обе руки и подтянуть остроухого ближе, чтобы зажать его в тисках. Раньше это помогало сдержать неуёмную энергию Аен Сейдхе, которая могла разрушить всё на своём пути, должно было помочь и теперь. И, немного побрыкавшись, тот всё-таки остановился, яростно засопев.       — Если бы я, сука, знал, ноги бы моей в этом доме не было! Меня тошнит от тебя, от твоего сраного Сильфоина и твоей беспробудной похоти! — выкрикнул он, прямо в лицо человеку. — Отвали!       — Погоди… Выслушай, бешеный идиот! — Роше пытался поймать его взгляд и с силой зафиксировал искажённое гневом лицо в одном положении. — Я злился на тебя, боги мне свидетели, готов был тебя убить… А он пришёл ко мне и стал говорить, нашёптывать всякое… Не помню, что именно, но мне нравилось это слышать!       — Заткнись! — не унимался эльф, желая заткнуть себе уши.       — Вот уж дудки! Ты дослушаешь меня! — на сей раз разозлился темерец и тряхнул скоя’таэля за плечи.       Иорвет смолчал. Всё-таки большая часть его ума требовала немедленных объяснений, в то время как другая желала тотчас придушить предателя.       — Ничего не было, богами клянусь! Он поцеловал меня, и я ответил — не знаю, от одиночества ли или назло тебе, назло всему этому дерьму, что меня окружает, позволил обнимать себя. На мгновение я уж было решил, мол, к чёрту всё! Может, Сионий и есть тот самый, раз уж я тебе не нужен. Но тут я вспомнил, через что я прошёл, чтобы снова быть рядом с тобой. Пусть не в качестве любовника, пусть я с ног до головы был обожжён твоей ненавистью, но я всё же мог смотреть на тебя, снова слышать твой смех… И я оттолкнул его. Я просто не смог этого сделать, хоть и очень хотел…       Услышав жуткое шипение из тёмного угла, они одновременно замерли. Проснулся тот, кто был готов ценой своей жизни защитить хозяина от опасности. Эмгыр вышел на середину комнаты и нервно замотал хвостом по сторонам, подняв густую шерсть высоко на холке.       Дело плохо. Иорвет напрягся, ведь он только что набросился на Вернона, а последний глаз ему был ещё ой, как нужен.       — Так, а ну тихо! — по-командирски шикнул темерец, сурово сдвинув брови. Кот отвёл одно ухо назад, непонимающе взирая на хозяина. Тот улыбнулся и перевёл взгляд на Иорвета, но продолжал говорить с животным. — Спокойно, старина, этот эльф теперь с нами, и мы с тобой должны его защищать.       — Когда это случилось? — уточнил Иорвет, уже на удивление спокойно, под свирепым взглядом Эмгыра.       — За день до того, как ты пришёл ко мне за помощью.       — А после?       — Только то, что ты видел через щель в шкафу.       Черты лица эльфа заметно переменились, ярость сошла на нет, и он уставился куда-то вверх, над плечом дхойне, очевидно, принимая решение. Затем грубо приложил ладони к небритому лицу и потянул его на себя, собираясь подарить поцелуй, достаточно глубокий и сладкий, чтобы стереть из памяти Роше даже самые отголоски его мимолётной близости с ненавистным Сильфоином. Так просто в этой битве он не проиграет и уж постарается избавиться от опекуна, даже если ему придётся замарать руки в эльфской крови. А пока стоит убедить любовника в том, что он не имеет права даже думать о другом мужчине.       Прыжок на месте, и он обхватил пояс Роше ногами, стиснув колени так, что можно было свободно держаться на нём без помощи рук.       — Хренасе хватка. И это меня ты ещё называешь обезьяной? — передразнил Вернон, подхватывая того под ягодицы.       Иорвет только оскалился в ответ, кусая и целуя человека, желая лишь одного, чтобы этот кошатник замолчал и поскорее отнёс его в спальню.       Так и случилось. Но на сей раз никого ничего не сдерживало. Они яростно срывали свою одежду, так, будто встретились только что, после долгой разлуки. Иорвета уже не волновали былые душевные проблемы, он был готов отдаться человеку без всяких предварительных ласк и новых обещаний. А тот, и не думая нежничать, сразу опрокинул эльфа на кровать и, раздвинув его ноги, закинул их себе на плечи — благо смазки было предостаточно ещё после первого раза. Он легко вошёл в него и стал сразу двигаться, загоняя член до самого основания. Хрипы, стоны, скрип кровати — все эти звуки разогнали тишину уютной квартиры в самом сердце громадного Вавилона.       Это была битва, но без увечий или крови. Они выпускали из себя всю накопившуюся злость и обиду, и потому движения их были глубокими и грубыми, по спинам и лицам струился пот, а губы шептали проклятия, тут же сменявшиеся долгожданными признаниями. И чем ближе они были к наслаждению, тем чаще их руки переплетались в крепком замке, словно подтягивая друг друга и помогая добраться до вершины.       Когда всё было кончено, и два обессиленных тела упали на простыни, они коснулись друг друга самыми кончиками пальцев — в напоминание себе и тому, кто был рядом, что ныне всё изменится, и они повязаны.       Потом Иорвет прижался к Роше, обнял его и засопел. Человек, притворившись, что тоже спит, немного выждал.       Вскоре он уже снова стоял рядом с кроватью и, как какой-то помешанный маньяк, смотрел на свою первую любовь, подозревая, что тот проснётся и снова исчезнет без следа. Он боялся потерять его и цеплялся за одну-единственную частицу того старого доброго прошлого, что у него осталась.       Родины ведь больше нет, короля нет, отряда нет…       — Только ты у меня остался, ушастый… — прошептал он вслух, а в ответ прозвучала тишина. Эльф спал мёртвым сном. И тут темерца накрыли новые воспоминания, которые лишали сна, а порой и мучили его.       Роше будет долго помнить своё пробуждение в пещере, когда он остался совсем один. Как бы громко и пронзительно он тогда ни кричал, его потерянный любовник так и не откликнулся, так и не воротился. Иорвет оставил на лежаке лишь один синий цветок — единственное, что хоть как-то смогло заткнуть нескончаемый поток крови, нежданно вырвавшийся из разбитого сердца молодого мужчины.       Он увидел его впервые после разлуки, когда стал командиром Синих Полосок. Роше безжалостно истреблял скоя’таэлей, не останавливаясь ни перед чем — лишь бы угодить почитаемому им за отца королю Фольтесту. Но всё пошло наперекосяк, когда в деревне под Вызимой обнаружился особенно злостный отряд эльфов.       Он застыл, словно статуя, перед тем, кого мечтал увидеть ещё хоть единожды в жизни. Эльф его тоже заметил и замер с расширенными глазами, хотя вокруг них шла бойня, и надо было что-то предпринять. Но два командира просто стояли и смотрели друг на друга, не решаясь пошевелиться или сказать хоть слово.       А потом кто-то из отряда Лиса выпустил стрелу и убил темерского солдата.       — N'te aespar! * — истошно закричал Иорвет, но было слишком поздно. Обозлённые «полоски» начали обстреливать врагов из арбалетов и бросились в атаку, покосив с десяток «белок» за раз. Роше не мог ничего поделать, и Лису пришлось быстро увести оставшийся отряд под свист арбалетных болтов над головой.       Так и началось их противостояние, которое продлилось целых три года. Роше искал Иорвета, находил и давал сбежать. Тот совершал преступления ради выживания, но всегда помнил, кто придёт за ним, непременно будет смотреть на него, ругая последними словами, но отпускать. Прошлое будто стёрлось: не было той пещеры, не было близости. Они стали врагами, потому что так положено, а не потому что они неистово в это верили.       Ох, и долго потом Вернона пытал Фольтест, дескать, «почему же ты, верный пёс Темерии, до сих пор не смог поймать и повесить одного-единственного скоя’таэля?». Вернон прекрасно знал ответ, но он бы не понравился государю.       На глаза Роше навернулись слёзы. Он резко прикрыл их, чтобы не давать памяти показать ему новый эпизод, который виделся ему в самых страшных кошмарах. Его эльф, его радость и его боль. Он нашёл его в том подвале, в собственных нечистотах, окровавленного и грязного, жалкого и беспомощного. Бог весть какой монстр держал Иорвета взаперти, моря голодом, бил его, резал и насиловал неизвестное количество раз.       Руки сами потянулись к истерзанному телу, чтобы заботливо прижать к себе, губы — тихо позвать по имени, а в ответ он получил лишь слепую ярость, которая волнами накатывала на него, вырываясь из эльфа, хотя у того уже не осталось сил. Иорвет отчаянно выл, проклинал его имя и старался избавиться от навязанных объятий. И невозможно было привести остроухого в чувство или заставить успокоиться. Он не узнавал человека, кричал и кричал, а в перерывах стонал от боли.       Роше, как мог, оберегал эльфа от своих людей, которые не понимали, почему прочих рабов отпустили, а этого кровожадного ублюдка их бравый командир всю дорогу до лагеря нёс на руках, а потом и вовсе запер в клетке на замок, спрятав в своей собственной палатке.       Он никому не давал возможности добраться до командира «белок» и поквитаться с ним за смерть товарищей. Но Иорвет пробыл у него недолго, вплоть до того момента, когда Вернон заполнил необходимые документы и, выбрав из всего гарнизона парочку бесполезных пьянчуг, отправил их с приказом через лес — перевезти раненого эльфа к кораблю, плывущему в Дракенборг. Оба погибли по дороге. Такую цену пришлось заплатить Роше ради своей преступной любви. Его «полоски» так и не узнали, что тот же командир через особого поверенного отправил весточку ближайшему отряду скоя’таэлей и передал им донесение о «плохо охраняемом экипаже» с одним из исчезнувших командиров «белок» внутри.       А потом он вспомнил свой полёт с башни в Каэр Морхене, после того, как Иорвет столкнул его с края. Роше решился поведать ему о своих чувствах перед началом битвы с Дикой Охотой, чтобы напомнить, что именно связывало их в прошлом, только тот был уже во власти ненависти и беспамятства и не хотел слушать. Он орал, не помня себя, и поносил врага, желая ему скорейшей смерти, что, собственно, и случилось буквально через минуту. Роше помнил густые деревья, которые помешали ему разбиться о скалу, задержав скорость падения, и так помогли выжить. Сам он отделался лишь ушибленной грудью, рассечённым лбом и сломанной ногой.       Нет, он не умер, как желал того Иорвет. Он выжил и кричал — долго, надрывно — не только от боли, а в надежде, что его кто-нибудь услышит. Но всё было тщетно, он упал у основания горы. Дальше был гул и дождь изо льда, который накрыл его, резко лишив сознания, что вернулось к нему посредством новых технологий спустя почти тысячу лет.       Роше вспомнил, как впервые открыл глаза и чуть не потерял сознание снова, уже от боли. Ему будто бы переломали все кости и содрали кожу с тела. Почти из каждого отверстия торчала трубка, вокруг пищали неизвестные ему дьявольские машины. Он не мог сообразить, где находится, предполагая, что попал точно в ад. И не было мочи ни говорить, ни кричать из-за трубки, торчащей в горле. Из глаз брызнули слёзы, но руки и ноги были привязаны к койке, лишая его возможности пошевелиться или вытащить трубку изо рта.       Вокруг тут же столпились остроухие в белых одеждах и прозрачных масках. Они улыбались, переговариваясь между собой и восхищаясь каким-то удачным завершением проекта. Пока сам «проект» хотел умереть, лишь бы не чувствовать этой дьявольской агонии и жёстких трубок — в горле, руках, ногах и члене.       После мучительных процедур по восстановлению Роше заново учился ходить, есть и говорить. Для таких «отморозков», как он, был разработан специальных полигон, где Вернон мог часами ходить туда-сюда при помощи костылей, чувствуя спиной презрительные взгляды новых хозяев Континента — эльфов Аен Сейдхе.       Он злился, ненавидя новый мир и свою участь до такой степени, что задумал устроить саботаж и убить одного из эльфов, просто удавив одного из этих холёных и высокомерных тварей палкой своего же костыля, дабы получить избавление в виде казни. Это желание поедало его, занимая все его мысли, и он искал только подходящий момент, пока однажды к нему в гости не пришёл Геральт. Не описать словами, как же Вернон обрадовался, когда увидел единственное знакомое лицо. Ведьмак-то и объяснил несговорчивому «отморозку» суть их новой жизни и дал надежду на жизнь лучшую.       Поначалу он ему не поверил и не хотел ничего, кроме как умереть, но только до того момента, как гость поведал ему, что Иорвет также выжил и сейчас находится в Вавилоне. После этого Роше кардинально изменил свои планы. Он решил сделать всё возможное, чтобы ещё раз встретиться со своей Белкой. Благо ему эту привилегию предоставили, правда, спустя только полгода. Всё изменил незабвенный разговор с консулом Галеном, в котором тот озвучил предложение о некоей разрушительной миссии, при удачном завершении которой Вавилон будет стёрт с лица земли. Вернон принял эту идею с энтузиазмом и сделал всё возможное, чтобы показать себя профессионалом, а, выбравшись из лаборатории, очаровать консулов и встретить, наконец, Иорвета.       Однако теперь темерского командира беспокоил другой вопрос: надолго ли хватит любви остроухого на этот раз?

*

      Сознание вернулось к эльфу внезапно и глубоко за полночь. Сначала он не мог понять, где находится, пока не осмотрелся по сторонам. Резко сев, он зажмурился от боли, сразу вспомнив, где он и чем занимался — сидеть было не очень-то комфортно. Но не это взволновало Иорвета, а то, что в постели он был совсем один. Смятые простыни напоминали о жаркой ночи. Он провёл ладонью по тому месту, где спал Роше, и сердце его сжалось от тревоги. Первой мыслью было, что Вернон снова ушёл на дело и скоро вернётся с вестью, что очередной советник отправился к праотцам. Или же что-то пошло не так…       Свет отблеском надежды привлёк внимание остроухого. Свечение исходило из зала, где стоял телевизор, который человек раньше ни разу не включал. Лис наскоро осмотрел пол в поисках штанов, но так ничего и не нашёл. И тогда, стянув с кровати одеяло, он просто обмотался им, прикрывая наготу, и открыл дверь в зал.       Увиденная картина, вроде, успокоила Иорвета, но в то же время вызвала тревогу. Роше был дома. Сидел на диване, свободно расставив ноги, и докуривал далеко не первую сигарету. Выпустив порцию дыма, он затушил бычок в пепельнице, которая стояла рядом с опустевшим стаканом самогона, и только потом заметил эльфа в дверном проёме. Вернон сразу изменился в лице, он не ожидал, что тот проснётся и побеспокоит его, однако Лис заметил ещё кое-что во взгляде любовника. Пугающую тоску, которая вытягивала из эльфа силы. Роше, не таясь своих чувств, рассматривал Иорвета, по-домашнему закутанного в белую ткань, на его обнажённое плечо, взъерошенные волосы и искусанные губы, затем отвёл взгляд и, выпрямившись, занял более напряжённую позу, будто закрывшись от старого врага на сто замков.       — Не спится? — спросил человек.       — То же самое я хотел спросить у тебя. В чём дело, Роше?       Вернон тихо рассмеялся, но этот смех был не весёлым, а, скорее, горьким.       — Пытаюсь совладать со своими демонами — в башке творится бардак. Иди спать, я сам с этим разберусь, — он провёл пятернёй по своим волосам и приложил сжатый кулак к губам. Человек был встревожен, но не хотел делить свою боль с эльфом. К великому сожалению, Иорвету было плевать, чего хотел или не хотел Роше. Старый Лис чувствовал, что сам заводится от странного поведения любовника, но тупоухий глубоко заблуждался, если решил, что он пустит всё на самотёк.       — Я не уйду. Так что не трахай мне мозг, говори, почему ты сидишь тут один, накуриваешься и напиваешься, пока я там, в спальне, думаю, что теперь-то у нас всё наладилось, — Иорвет приблизился к сидящему темерцу, а затем демонстративно спрятал все открытые части тела, плотно укутавшись в одеяло, словно в кокон.       — Ты решишь, что я параноик… — буркнул Вернон, подняв взгляд.       — Я всеми признанный параноик всея Вавилона, удивить не удастся, — Иорвет вскинул бровь. Он никогда не отрицал своих недостатков, наоборот, гордился ими, ибо они помогали ему выживать.       — Верно говоришь, — согласился тот, хмыкнув. — А знаешь ли ты, в чём между нами разница? — Иорвет сначала задумался, решая, с чего бы начать, ибо список отличий будет бесконечным, но потом решил упростить себе задачу и просто пожал плечами. Его ответ вполне устроил человека, и он продолжил говорить, будто не задавал вопроса вовсе. — Разница в том, что ты очень страстный по своей сути, ты с головой бросаешься в любые авантюры, а потом так же быстро теряешь к ним интерес… Я же, наоборот, всегда думаю, стоит ли мне ввязываться в очередное дерьмо или нет — кроме одного раза, когда я достал из капкана полудохлого скоя’таэля, вот и расплачиваюсь за этот поступок до сих пор. Я это к тому, Белка, что ты отказываешься от меня при любой маломальской проблеме, так всякий раз было, а я… Я тебя всегда любил, как бы погано ты ко мне ни относился. Люблю тебя сейчас и, наверное, буду любить, пока глаза мои не закроются. И вот, я сижу здесь и жду, когда на тебя снова найдёт озарение, что всё это просто ошибка. Сторожу выход, чтобы ты не съебался восвояси, пока я сплю, как в прошлый раз, когда ничего не предвещало беды!       Под конец пылкого монолога глаза человека заблестели: ему составило много труда, чтобы выдать то, что терзало его душу. Иорвет почувствовал свою вину за боль Вернона, в душе он признавал, насколько вёл себя эгоистично. Лишь в первые секунды было дикое желание оправдать себя, защититься, обвинить Роше в непонимании, ведь он потерял память и фактически оставил его лишь раз, но потом не стал затевать разборки. Он понял, что было сейчас необходимо человеку, что было нужно им обоим.       Иорвет подошёл ещё ближе, затем забрался к человеку прямо на колени, оседлав его. Получилось так, что теперь эльф смотрел на него сверху вниз, а Роше пришлось запрокинуть голову. Человек ждал ответа, протеста, решения, хоть чего-нибудь — взгляд его рассеянно блуждал по лицу эльфа. Остроухий улыбнулся, обхватив ладонями его голову, но тот остался внешне безучастным, хотя сердце выпрыгивало из груди, а лёгкие, подобно мехам, беспрестанно двигались.       — У меня для тебя плохие новости. Я люблю тебя, — шепнул Лис. Он наклонился и обхватил губы человека своими, затем сразу отпустил их, чтобы заговорить снова, и речь его не была ласковой, а больше похожей на угрозу. — Так что имей в виду… Спрячешься — найду, разлюбишь — заставлю полюбить снова, изменишь — покромсаю на куски…       — Я усёк посыл, — усмехнулся Вернон и потянулся за новым поцелуем. Человек улыбался, когда получал и одновременно дарил ласку. Сейчас, в этом действии, не было ни капли сексуального подтекста. Им хотелось быть здесь, обнимать и целовать друг друга, отпустить все те проблемы, что непосильным грузом ломали хребет. Им было запрещено быть вместе в прошлом, запрещено быть вместе и в будущем. Но кого это может интересовать, когда им было так хорошо?       Эльфу стало жарко, он сбросил с плеч одеяло, оставив его часть на своих бёдрах, что позволило человеку запустить пальцы в волосы на затылке и потянуть за них, чтобы открыть для себя беспомощную шею. Иорвет закрыл глаз, наслаждаясь поцелуями на своей коже. Также плечи и грудь — всё это не осталось без внимания. Руки самовольно стали шарить по человеческой груди и опустились ниже, к завязкам домашних штанов, но Роше не позволил остроухому добраться до его члена.       — Скоро рассвет, если не остановимся, завтра будем засыпать на ходу.       — М-м… Ну, и что с того? — недовольно простонал Иорвет, нехотя убирая руки с пояса человека и перекладывая их на его плечи.       — Белка, не стоит играть с огнём…       — Ладно, — улыбнулся Лис. Роше был прав, завтра много дел, и он как глава ЦБ должен быть в хорошей форме. Однако он не отказал себе в удовольствии доставить Вернону маленькую радость и притянул человека к себе так, чтобы его макушка оказалась в пределах досягаемости. Поводив по ней носом и вдохнув запах табака с волос, он стал нашёптывать нежности, которых не произносил на Старшей Речи целую вечность. И улыбался, когда почувствовал, как дхойне доверчиво обмяк в его руках. Со стоном выдохнув, будто его покинула сильная боль, человек вжался в тело эльфа изо всех сил, боясь его отпустить хоть на секунду.       — Обещай мне…       — Что? — спросил Иорвет.       — Нет, нахер всё… Не нужны мне твои пустые обещания. Я бросаю тебе вызов, Белка, так надёжнее. Сможешь ли ты не отступиться от нас? Сможешь ли ты не струсить, а противостоять всем тем, кто будет стоять на пути к нашей свободе? Сможешь ли ты не отказаться от меня, когда всё будет против нас?       Иорвета немного смутил подобный расклад. Роше требовал от него слишком многого, хотя сердцем он понимал, что тому нужны гарантии: слишком долго человек страдал от его безразличия.       — Я принимаю вызов! — уверенно ответил скоя’таэль.       Тот поднял голову, и во взгляде почти чёрных глаз эльф впервые различил неподдельную надежду. Затем дхойне перевёл взгляд на его губы, что означало только одно. Иорвет наклонился, чтобы обхватить приоткрытый рот Вернона своим, и подарил ему поцелуй, дабы у того не осталось никаких сомнений в договоре.       Они посчитали невозможным вернуться на широкую и удобную кровать и заснули прямо на диване, укрывшись тем самым белым одеялом Иорвета. Им стоило проверить входную дверь, которую эльф в спешке открыл и забыл запереть снова. Некто наведался сюда ночью, свободно проникнув в жилые комнаты. Тёмная фигура резко замерла, когда увидела на диване два распластанных тела, будто это был один мужчина с множеством рук и ног под белым покрывалом. Но командиры крепко спали и не услышали, как визитёр горько заплакал, глядя на них, а чуть позже так же бесшумно скрылся, незамеченный, покинув квартиру Вернона Роше.