Вавилон Н.Э.

      Город просыпался с неохотой. Сквозь шторы пробивался искусственный вавилонский рассвет, и не хватало лишь приятного дуновения ветерка, что всколыхнул бы невесомую ткань и пробудил утренней свежестью двух сонь, которые не собирались покидать удобного дивана, находясь в плену сновидений и в объятьях друг друга. Даже Эмгыр мирно посапывал рядом, продолжая охранять хозяина от возможной опасности, особенно со стороны странного и противного остроухого гостя, который только что сладко потянулся и, разлепив глаз, сразу бросил взгляд на гулявшие по потолку блики — свет прожекторов, падавший через оконное стекло.       Раньше изоляция от внешнего мира воспринималась им как необходимость, как меньшее из зол во имя спасения эльфов. Но сейчас, когда Иорвет знал, что по ту сторону стен есть настоящее солнце, тепло, ветер, дождь… каждая минута пребывания внутри города была невыносимой. К счастью для эльфа, с ним рядом был тот, кто скрашивал ожидание их успешного освобождения.       Он взглянул на него и улыбнулся. Роше лежал прямо под ним с запрокинутыми руками, приоткрыв рот и похрапывая на вдохе, как настоящий щенок, который наелся до отвала и теперь сладко спит.       Эльф не стал беспокоить человека. Аккуратно и почти бесшумно покинув общее ложе, он выскользнул в коридор, так что даже кот остался в неведении этой диверсии, что не могло не радовать Белку — он в очередной раз избежал четырёхпалой кары.       Сковорода на плите неистово зашкворчала, поджаривая нарезанный ломтиками хлеб, предварительно смоченный во взбитых яйцах. Приятный аромат заполнил кухню, дополняя картину великолепного утра, какового у Иорвета не было уже очень давно. Он улыбнулся, когда заметил, что чайник стал выпускать густой столб пара. Повернув выключатель, Лис перевернул вилкой хлеб, гренки с горячим и сладким чаем — это именно то, что нужно, чтобы подкрепиться и почувствовать себя ещё счастливее.       Внезапный грохот падения чего-то тяжёлого на пол заставил эльфа вздрогнуть, затем последовало недовольное шипение Эмгыра, матросская ругань и шлепки босых ног. Иорвет удивлённо обернулся и встретился с не менее удивлённым взглядом Роше, что стоял в дверном проёме между залом и кухней.       — Дьявольщина! Уже утро, а ты… Ты всё ещё здесь? Ты не ушёл? — недоумённо вопрошал тот. Волосы человека были всклокочены, домашние штаны натянуты абы как, явно надетые впопыхах.       — М-м… А должен был? — поинтересовался Иорвет, разведя руки в стороны.       — Блять, ты не ушёл… — снова ругнулся человек, приложив ладонь ко лбу. Было видно, что Вернон почувствовал себя круглым идиотом. Эльф на это лишь усмехнулся. Он понял, что Роше проснулся на диване совсем один, как и в прошлый раз, в пещере после страстной ночи, можно сказать, обесчещенный, и ожидал от любовника очередного предательства, а вовсе не вкусного завтрака и приветливой улыбки.       Остроухий сделал несколько шагов вперёд и подошёл к человеку достаточно близко, именно настолько, чтобы отвести руку человека от лица и издевательски заглянуть тому в глаза.       — Признавайся, мерзкий дхойне, не ожидал, что Аен Сейдхе сдержит своё слово?       Тот в ответ смущённо улыбнулся и покачал головой, затем уткнулся лбом в плечо эльфа, наконец, понимая, что всё это не сон: Иорвет рядом с ним, а он облажался, в очередной раз недооценив старого врага. В знак своих искренних извинений человек поцеловал сейдхе в шею, слегка всосав его нежную кожу в себя.       — Так и думал, что тебе нечего сказать, кроме… этого, — надменно проговорил эльф, правда, на последнем слове его немного повело от всплеска возбуждения. — Я отнесусь к твоему оскорбительному недоверию с пониманием. А теперь будь послушным мальчиком и иди в душ. Завтрак почти готов, — кончил он тем, что отпихнул от себя слишком уж расслабленного и довольного Роше.       — Я рассчитывал, что ты ко мне присоединишься, — лицо дхойне тотчас озарила мечтательная улыбка.       — Опоздал ты немного с предложением. В отличие от дхойне, сейдхе встают рано и первым делом приводят себя в порядок.       — Я всего лишь предложил быстрый утренний трах, а ты полез в дебри расового превосходства. Ну, что за эльф, блять, мне достался, сил моих уже нет… — Роше махнул рукой в сторону Белки, но стоило ему лишь повернуть корпус в сторону ванной, как он тут же получил звонкий шлепок по заднице.       Иорвет проводил Вернона загадочным взглядом, храня улыбку на губах. И почему-то сразу ощутил холодок, скопившийся где-то в желудке, как только дхойне скрылся из виду. Объяснения данному чувству не было. Но он вдруг ощутил страх того, что может случиться с ними, едва они переступят порог квартиры. Эльф ужаснулся от мысли, что может потерять Роше. Почему так вдруг, он не знал. Раньше всё было проще некуда. Вернон неизменно искал с ним встречи, находился рядом и всякий раз возвращался, когда приходилось уйти. И всегда заботился о нём и защищал… хотя терпел насмешки и жестокость.       А теперь?       Глаз Иорвета расширился от негодования. Он не представлял себе, как правильно любить Роше, что нужно делать, чтобы человек был доволен своей жизнью и не пожалел об их союзе. До сего момента. Симпатия, желание затащить его в постель — всё это было подобием любви. Сейчас же, кажется, сама душа мучительно выла от возможного расставания со своей половинкой.       Через секунду Лис бросил все свои архиважные дела и побежал в ванную, снимая на ходу одежду и небрежно кидая её на пол. Остановился он лишь тогда, когда встал за спиной темерца, затаив дыхание. Собственно, ванной это место было назвать сложно, скорее, оно было огромной душевой, отделанной серым камнем, где было достаточно пространства для манёвра. Ровно по центру потолка была прилеплена круглая лейка с множеством отверстий, поэтому купаться здесь было огромным удовольствием. Ощущения были непередаваемыми, особенно для тех, кто уже испытывал их — будто стоишь под летним проливным дождём на скалах.       Из-за большого количества пены Вернон стал похож на рослого снеговика. Он энергично двигался, размазывая пену по своему телу и, кажется, что-то пытался даже напевать себе по нос. Иорвет усмехнулся, но не прикасался к нему. И тут человек вдруг замер и резко обернулся.       — Блять! Почти испугал, остроухий… — взбаламутился Вернон, но, не видя никакой ответной реакции, помрачнел. — Чего тебе? Прирезать меня собрался?       — Это ещё почему? — удивился Лис.       — Ну, ты вроде мылся. Трахаться ты не желаешь. Значит, прирезать меня пришёл, не иначе.       — Не угадал. Я понял, что соскучился, — просто ответил эльф и потянул к человеку руки.       Но Роше остановил его и, запрокинув голову, наскоро смыл с лица пену, чтобы та не стала помехой их близости. Затем ухватил Иорвета за пояс и прижал к себе, затягивая прямо под ласковые, горячие струи. Эльф вздрогнул от резкой смены температуры, но позволил утянуть себя в самую пучину сменяющих друг друга ощущений и одновременно выгнулся навстречу, когда их губы соединились в медленном и вкусном поцелуе. Он застонал от удовольствия. Именно так ему и хотелось встретить новый день — в плену капель «летнего дождя», омывающего и согревающего его тело, в объятиях любимого человека. Действительно любимого, что был так аккуратен с ним и в меру груб, будто нутром чувствовал, в чём эльф так отчаянно нуждался.       — А я успел потерять надежду, — ухмыльнулся человек, поглаживая спину эльфа грубыми ладонями. — Метнуться за маслом?       — Нет… Сегодня моя очередь дарить тебе наслаждение.       — Так не интересно. Только вместе.       — Мне это нужно, — настойчиво произнёс эльф.       — Ну… Я заинтригован. Валяй.       С минуту Иорвет рассматривал тело любовника, слегка щурясь от прямого попадания водяных капель в единственный глаз, стараясь запечатлеть этот момент в своей памяти с пометкой «горячо, важно и приятно». Теперь ему ничего не стоило впиться губами в шею человека, прикусить на ней кожу и прикоснуться к его мокрым волосам, слегка собрав их в кулак на затылке. Спуститься ниже и проделать тот же трюк с одним из его сосков, чтобы услышать в ответ тихий лихорадочный вздох, а дальше встать на колени, прямо на согретый каменный пол, и, взяв в руку крепкий член дхойне, без сомнений или доли отвращения принять сначала набухшую головку в рот, а затем всосать член до середины и двигаться, двигаться, лаская языком набухшие вены, впервые думая не о себе, а о любимом им мужчине.       Роше вскрикнул от интенсивных движений и чужой влажной тесноты. Вольно толкаться в рот любовнику он не решился и лишь направлял эльфа ладонью, положив её тому на затылок. Иорвет мычал, глотая обильно выделившуюся смазку, и чувствовал, как его горло расширяется под чужим напором, возбуждая нежную плоть. К себе он не прикасался, намеренно наказывая себя за прошлые ошибки. Принимая член человека на всю длину и полностью перекрывая себе дыхание, он сжимал ладонями напряжённые ягодицы, стараясь достать носом до самого лобка Роше. Глубже, ещё глубже. Пока не настал предел.       — Не надо… — Роше отпрянул и задвигал ладонью на своём члене до того, как семя вырвалось наружу, громко выстанывая каждый всплеск бурного удовольствия. Иорвет с сожалением смотрел на эту картину, ведь он сам хотел завершить начатое и как следует испачкаться.       Вернон от изумления помотал головой и несколько раз судорожно выдохнул.       — Поднимайся, ну… — Роше приподнял эльфа за предплечья, вынуждая встать на ноги. — Это было что-то… Просто охуенно, Белка. — Он всё ещё дышал рвано, но, к радости Иорвета, глаза человека были переполнены восторгом. Его скулы были алыми от пережитого наслаждения, а на губах витала неподдельная улыбка блаженства. Нечасто можно было лицезреть нечто подобное: челюсть не была напряжена от злости или грядущей опасности, брови не были сведены вместе от чрезмерной суровости, а, наоборот, чуть приподняты над поплывшими глазами. Эльф не удержался и прильнул к нему.       — Ты красивый, — вдруг заявил остроухий, прикоснувшись ладонью к щеке Вернона. У того вытянулось лицо, он готов был услышать от вредного любовника всё что угодно, но не подобный комплимент.       — Ты, случаем, головой пару раз не приложился, пока сюда шёл? Или твой не разряженный стояк на тебя так по утрам действует? А то я уже нервничаю.       — Просто живи с этим, дхойне, — Иорвет нахально вскинул бровь и так же бесшумно покинул ванную, как и проник в неё.       Завтрак прошёл без спешки и навеселе. Эльф ловил на себе восхищённые взгляды от сидевшего напротив привлекательного мужчины и в ответ дразнил его, прикасаясь под столом своей ступнёй к его ноге. Некая скованность в его отношении к Вернону отошла на второй план, они будто всегда были здесь, в Вавилоне, и не было между ними той чёрной пропасти из отвергнутых чувств, которая разделяла эльфа и человека.       Однако время не терпело, командиры опаздывали на работу, а промашки, когда находишься под колпаком, допускать не стоило.       Одевались они быстро, собирая вещи по всей квартире. Иорвету пришлось припасть к полу и встать в компрометирующую позу, чтобы достать свой револьвер, который Роше закинул вчера далеко под стойку. Эльф долго кряхтел и ворчал, пока, наконец, не выбился из сил из-за собственной злости. Он вдруг остановился, чувствуя спиной, что за ним внимательно наблюдают. Стоило ему обернуться, как он увидел ухмыляющегося Вернона, что скрестил руки на груди и наблюдал за интересным зрелищем.       — А помочь солдатская честь не позволяет?       — Вмешиваться, когда ты стоишь ко мне задницей и на четвереньках? Да ни в жизнь!       — Роше, какого чёрта?! — вскинулся эльф. — Достань моё оружие — мы опаздываем!       — Не-а, — тот упрямо покачал головой.       Эльф гордо вздёрнул подбородок и с изяществом танцовщицы снова нырнул под стол. Неожиданно столешница пришла в движение, и Роше поднял револьвер, просто отодвинув помеху в сторону.       — А ещё в народе говорят, что эльфы гораздо сообразительнее дхойне, — глумливо причитал человек, играясь с чужим оружием. — Напомни-ка, кто это вещал? Наверняка один из обиженных людьми остроухих маразматиков.       Иорвет резко выпрямился и вырвал из руки Роше именной револьвер, опалив нахала пронзительным взглядом. Только вот портить чудесное утро ему совсем не хотелось, поэтому он решил ответить в своей язвительной манере.       — На выход, Вернон Роше, поговорим об этом позже, когда будешь сдавать нормативы, положенные «рысакам», в двукратном размере. А мы, «белки», как менее сообразительные, но более выносливые, будем стоять и смотреть, как вы, дхойне, обливаетесь потом.       — Хотел бы я прямо сейчас посмотреть, как ты обливаешься подо мной потом… — вдруг зашептал человек, сбив эльфа с правильного настроя. Однако Иорвет не подал вида, что буквально полыхнул изнутри от этих слов, а в паху заныло под его жадным взглядом.       Он открыл было рот, чтобы осадить человека, но Роше одной рукой ухватил его за подбородок, а другой, сделав захват шеи, прижал к себе, после чего страстно впился в губы. Иорвет со стоном ответил, забыв обо всём на свете, запрокидывая голову и толкаясь языком чужой рот. Это было слишком опасно, ведь их ночное рандеву плавно перешло в утреннее, а теперь грозило перейти в двенадцатичасовое пополудни, но, чёрт возьми, остановиться было просто невозможно.       — Приедешь ко мне вечером? Я снова хочу тебя… — нашёптывал человек, отрываясь от поцелуя. Он явно провоцировал эльфа, заставляя дать новое обещание.       — Сегодня не выйдет, много работы… И у тебя, кстати, тоже, «рысак»!       — Да чего это я тебя уговариваю, как барышню?.. Ты, в конце концов, сам себя накрутишь, сломаешься и приедешь. Терпением ты, слава пророку Лебеде, никогда не отличался.       — Совсем рехнулся… Прошлая ночь была удачным стечением обстоятельств. Я не могу по первой прихоти пропадать из поля зрения консулов, сородичей, брата и… о-ох, — выдохнул Иорвет, когда Вернон припечатал его к стене и зажал руки над головой, одновременно просовывая колено между его ног, настойчиво проезжая бедром по выпирающей плоти.       — Скажи, что придёшь, и я закончу то, что ты не позволил мне сделать утром, — не соглашался человек, целуя шею эльфа прямо за ухом.       — Долбанный дхойне, ненавижу тебя…       — Да похеру — ненавидь сколько влезет! Ты всё равно приедешь, и я тебе отсосу, а потом выебу… На сей раз жёстко.       — Сука! — почти прорычал Иорвет в ответ, пытаясь увернуться, да было некуда. Его тело горело огнём от постоянного трения в паху и целующих его губ — он безумно хотел, чтобы всё вышло именно так, но прямо сейчас, только горделивый эльф никогда в этом не признается.       Внезапно Роше ослабил хватку, и Лис воспользовался этим шансом. Ловко вывернувшись и присев на месте, он очутился прямо у темерца за спиной. Тот не успел среагировать и тотчас оказался впечатанным в стену лицом и с рукой, вывернутой в болевом захвате. Деваться человеку было некуда, однако он рассмеялся — ему показалось довольно забавным, что «остроухая дохлятина» в кои-то веки оказала ему достойное сопротивление, и он оказался беспомощным. Всё-таки времени с его разморозки прошло достаточно, и современными приёмами ближнего боя он уже овладел.       — Что теперь скажешь?! Не нравится, когда что-то делают против твоей воли?! — зло прошипел эльф, нарочито грубо придавливая к стене человека.       — Остроухий, я всегда за традиции — только по взаимному, так сказать, хотению… Эй, полегче, рука!       — Ничего с твоей рукой не случится! Беспокойся лучше о своей заднице. Чувствуешь, что я тебя загнал в угол?.. Как жаль, что я раньше не дрался, а махал руками, как больной накер, и не мог дать тебе сдачи. Зато теперь любого по стенке размажу! Трепещи! — эльф специально вжался в тело человека, проехавшись пахом по его ягодицам.       — Угу, — сквозь смех согласился темерец. — Какая-то шишка упирается мне в зад: что же мне делать, как же быть?!.. Спасите-помогите, эльфы добрые, меня Белка насилует! И знаешь что? Ну, ни шиша не страшно.       — Так ты не против? Не смей так шутить, — смягчился скоя’таэль. Он рассчитывал на то, что человек начнёт вырываться и орать, потому было довольно удивительно ощутить собственным телом абсолютную лояльность.       — Угу, — снова промычал человек. — Зато теперь ты будешь весь день думать только обо мне, а взамен мне нужно всего лишь твоё обещание. Справишься?       — Хорошо, Роше, я приеду! — фыркнул Иорвет, но потом расплылся в шкодливой улыбке. — Только этого и не нужно. Я и так постоянно думаю о тебе, уже сам не свой… Хотя, это будет занятно, я ведь совсем не помню, каково это, трахать тебя, мой дхойне… — эльф сдался и, прикрыв глаз, всосал в рот мочку его уха, свободной рукой прошёлся по паху, погладил образовавшуюся выпуклость и не останавливался до тех пор, пока не услышал от любовника сдавленный стон. И тут же отпустил добычу, когда вспомнил, что у каждого из них была своя помеха для новой встречи, причём у Роше самая назойливая. — Сильфоин… — выдохнул он обречённо, будто тайное заклятие, что вмиг портит настроение окружающим. И Вернон сразу напрягся в руках эльфа — это имя подействовало на обоих, как горсть снега за воротником.       — Я командир «рысаков» и я теперь волен поступать, как мне заблагорассудится. Я от него избавлюсь… со временем.       Иорвет отпустил Вернона и позволил ему развернуться.       — Хорошо, если так, — глухо произнёс эльф, а внутри почувствовал, что ничем хорошим отваживание Сиония для них не кончится. В его душе твёрдо обосновалось беспокойство. Нечто гадкое и опасное, что будто сидит в темноте и только ждёт повода наброситься на обоих. И смотря в затуманенные вспыхнувшей страстью глаза Роше, Иорвет понял, что с этим дерьмом ему придётся разобраться самому. Здравый смысл движет им одним, тогда как дхойне упивается давно потерянными эмоциями и может натворить бед.       — Не хочу отпускать тебя, но надо идти — притворяться служителем закона потерянного для богов города, — с досады Вернон поджал губы и погладил ладонью искалеченную половину лица Лиса. В ответ ему был подарен поцелуй, не такой чувственный, как темерец рассчитывал, но достаточно нежный, чтобы самому эльфу удалось хоть немного успокоить бурю в своей душе.       Рабочий день в Центре Безопасности начался час назад, а командиры выбрались из «берлоги Вернона» только сейчас.       До чего же унылыми казались Иорвету пейзажи вокруг, пока он шёл по направлению к остановке. Стены высоток были серыми, «небо» над головой как никогда прежде раздражало своей неестественностью, как и электрический свет прожекторов. Прохожие, как роботы, двигались в разных направлениях, не поднимая глаз, не заговаривая друг с другом и даже не догадываясь, что являются частицей великого обмана, будущим «продуктом» для негласных хозяев города.       Эльф почувствовал лёгкий толчок в спину: Роше подгонял его. Он и не заметил, как увлёкся созерцанием безысходности в некогда любимом Вавилоне и застыл задумчивой статуей на полдороги. Однако лёгкая полуулыбка человека, вскользь подаренная ему, исправила положение, и у командира «белок» мгновенно приподнялось настроение.       Транспортник раскрыл перед ними свои двери. Мужчины двигались одновременно и в то же время каждый сам по себе, взаимодействуя между собой только редкими взглядами, которые не могли быть долгими или выражать эмоции… Сели они тоже раздельно, ибо внутри вагона имелось два ряда кресел: более удобные находились у широких окон и предназначались для сейдхе, а простые, с твёрдым основанием вдоль голых стен, для дхойне, соответственно.       От этой картины Иорвет впервые почувствовал злобу, ведь весь этот цирк длился не один век: кому и что именно консулы пытались доказать, даже в незначительных деталях указывая на строгую иерархию, было непонятно. А особенно бесило то, что именно эти безнравственные подонки решали, кому суждено жить, а кому умереть. Горько стало и от того, что Роше вынужден был сидеть в стороне, на местах для низшего общества, тогда как он сам примостил свою задницу около богатого вида из окна на мягком сиденье. В этом вагоне, что слегка покачивался, скользя по рельсам, сам воздух был пронизан холодом, ложью и несправедливостью. За время поездки Иорвет перебрал в своей голове кучу мыслей и остановился на одной, что покончит со всем этим фарсом и, если придётся, собственными руками сравняет стены города с землёй и выпустит всех жителей на волю.       При выходе из транспортника командиры разделились, чтобы не объявляться перед бдительными и подозрительными сотрудниками ЦБ вместе. Иорвет вошёл первым и моментально столкнулся нос к носу с Киараном.       — Доброе утро, брат, — приветствовал Лис, улыбнувшись, но младший был явно не в настроении и, склонив голову, скрестил руки на груди. — Что?       — Ты опоздал.       Иорвет пожал плечами и шагнул в сторону, с целью обойти вредную, что странно, помеху в виде младшего брата. Но эта самая помеха остановила его, выставив поперёк прохода руку.       — Где ты был этой ночью? Я интересовался у Милько — задания у «белок» не было.       — Неужели ты, наконец, дорос до того, чтобы меня отчитывать? Брось это бесполезное дело, я слишком стар, братик, — усмехнулся Лис, шутливо потрепав младшего за щёку.       Но Киаран отстранил от себя руку и, потянувшись к воротнику иорветовой куртки, отодвинул его в сторону, открывая часть шеи. А тот не сразу спохватился, не сообразив, чего он хотел. Когда же Лис вырвал край ткани из пальцев брата, было слишком поздно. Он успел рассмотреть среди чернильных ветвей татуировки синяки — и блёкло-жёлтые, и совсем свежие, больше похожие на засосы.       Скривив пухлые губы и сощурив изумрудные глаза, брат покачал головой.       — Хочешь знать, кто она? — опережая наводящие вопросы, Лис начал ткать свою паутину из лжи ещё до того, как Киаран успел толком подумать. Хоть младший порой и отвергал реальность, зацикливаясь только на себе, он всё-таки был ему единокровным братом, а значит, умел наблюдать и делать правильные выводы, мысля совсем, как он.       — Я догадывался, что ты завёл роман, но до конца не мог в это поверить… Поздравляю, ты весь светишься: глядишь, и электричество в ЦБ не понадобится. Видимо, всё это время ты ждал родственную душу, не став размениваться по мелочам, и потому я прошу прощения за мои неуместные насмешки… Ну, насчёт евнуха…       — Не будем об этом, — отрезал Иорвет, затем снова улыбнулся, выдохнув с облегчением. — И я действительно счастлив, брат.       — Будь осторожен, Иорвет, — шепнул ему вдруг Киаран, и Лиса мгновенно охватило напряжение. — Если ты полюбил, значит, ты уязвим, и кто-то может воспользоваться твоей слабостью. Поверь, я знаю, что это такое. Мозг отключается, а тело существует только за счёт надежды на новую встречу… Не показывай своего счастья: спрячь эту довольную ухмылку и засосы на своей шее, пока не стало слишком поздно.       Иорвет опешил. Никогда прежде он не слышал от младшего ничего подобного, будто говорил не с ним, а со стариком, умудрённым жизнью. Сам-то он настолько погряз в бесконечных интригах, разборках и сложных отношениях с человеком, что не заметил, насколько изменился Киаран.       — Не переживай ты так, у меня всё под контролем, — через силу Лис выдавил беззаботную улыбку, только это опять не сработало, и Киаран сдавил его предплечье, чтобы затем вновь ошарашить.       — Запомни, брат, теперь моя очередь заботиться о тебе…       В этот момент двери ЦБ разъехались, и как будто по заказу внутрь вошёл Вернон Роше, тут же изо всех сил делая вид, что сегодня видит Иорвета впервые.       — О, здорова, одноглазый! Какая досада, ты не сдох ещё! — бросил он, проходя мимо и свято чтя старые недобрые традиции. — И тебе привет, Киаран.       — Как бы ты ни трепыхался, я всё равно тебя переживу, псина! — злобно прилетело в ответ.       Но, кажется, их маленький концерт никто не оценил. Криво улыбнувшись, Киаран выразительно проводил взглядом удаляющегося человека, а затем снова посмотрел на Иорвета, уже открыто усмехаясь. И у того началась внутренняя паника, впрочем, никак не проявившаяся внешне. Просто Лиса стали душить подозрения, что брат давно обо всём догадался и только играет с ним, как кошка с мышкой. Но теперь исход его романа с Роше предрешён, ведь он сам в своё время горячо обидел Киарана, сначала разрушая его противозаконные отношения с человеческими женщинами, а затем отправив за ворота самую любимую из них. Хотя… с новыми знаниями о живом мире вне Вавилона это было, скорее, поощрением, чем наказанием. И тем не менее младший думал, что Марианна мертва, а потому мог отомстить, ударив его в ответ и в самое сердце.       — Вот же bloede! — улыбнулся он снова, обернувшись на Роше. — Не тревожься, брат, сегодня сдача нормативов у «рысаков» — обожаю смотреть, как они корячатся. Ещё поглядим, как он запоёт после.       — Да уж, оторвёмся… — согласился Иорвет, решив, что на этот раз его пронесло. Может, он зря себя накручивал?..       Но чем бы всё это ни кончилось, пора было приступать к работе, и он направился в кабинет, попутно стерев лучистую улыбку с лица и спрятав засосы под воротником куртки, а вместо них нацепив привычно недовольную физиономию — ГлавБелка, как она есть.       Наконец-то Лис мог остаться наедине с самим собой и подумать. Почти сразу успокоившись, он удовлетворённо потянулся на месте, хрустнул позвонками на шее и зацепился взглядом за висевшие на стене украшения — мечи Синих Гор и перевязь с трофейными значками. Ему всё ещё недоставало эмблемы Синих Полосок, которую он выудил из коробки с личными вещами Вернона в архиве, но при желании он мог и схитрить, прицепив значок хотя бы для вида, чтобы демонстрировать входящим сюда, насколько был хорош в то лихое время, мол, одолел всех командиров по ту сторону Яруги до единого. Но всё-таки это было бы подло по отношению к Роше, ведь в действительности его-то Иорвет так никогда и не победил.       Сев в кресло и подъехав на нём за стол, эльф распаковал пакет с давно ожидавшими его результатами исследований из лаборатории. Лис скривил губы — надо было сделать это ещё вчера, но больно уж он был занят убийцей консулов и процессом налаживания личной жизни. Оставалось надеяться, что он не потерял при этом слишком много времени.       Внутри заветного пакета лежало несколько листов с личными делами убитых эльфов и подкреплёнными к ним фотографиями. Тщательно изучив их, Иорвет сделал вывод, что каждый в своё время был изгнан из центра в трущобы за злостное нарушение городских законов, а после был многократно замечен в преступной деятельности, участии в бандитских группировках и нападениях на мирных жителей, большинство из которых были людьми. Ни один из замученных не был прилежным гражданином, чистым на руку, и Иорвет даже успел подумать, что маньяк специально отлавливает только преступников, с тем чтобы наказать их. Но от этой мысли его передёрнуло: какими бы ни были преступления, те заслужили лёгкой смерти, а не пленения, насилия и пыток.       На последнем листе был подведён итог, и давалось предварительное заключение экспертизы. Образцы на коже, взятые с трупов, принадлежали одному и тому же мужчине, но ответ Иорвета поразил. Маньяк был полукровкой, что было удивительно, более того, невозможно!       После принятия закона о чистокровности для всех Аен Сейдхе (а он был принят одним из первых) сама возможность половых связей эльфов с людьми была пресечена практически на корню. Но не все жители Вавилона были в курсе, что связи эти всё же случались, и неоднократно. Рождённые в таких союзах полукровки считались париями, и если мать не могла уберечь своё дитя от внимания властей, бастарда отнимали, а потом он исчезал насовсем.       Иорвет догадывался, что, скорее всего, их отправляли прямиком в мир Аен Элле: об убийствах младенцев и вовсе не хотелось думать. Однако, если матери удавалось каким-то чудом сберечь ребёнка, он благополучно смешивался с толпой, ибо внешне полукровки и чистокровные эльфы не отличались: гены старшего народа всегда побеждали человеческие.       Позже основной закон ужесточили до предела, но он уже касался самих дхойне. Эльфские генетики тщательно изучали новые поступления «отморозков», отбирая самых лучших кандидатов для создания «идеальных» людей, и только им впоследствии разрешалось размножаться. А те, кто не проходил тщательной проверки, подвергались процедуре стерилизации.       Вывод напрашивался сам собой. Маньяк был разморожен, а не рождён в Вавилоне. И нужно искать среди «отморозков» именно полукровку.       — Что же, круг поисков сужается…       Иорвет сгрёб все листы в одну стопку и направился в архивный отдел, чтобы прошерстить имеющиеся данные о последних регистрациях полукровок по общей базе, особенно тех, кто был разморожен и возвращён к жизни в Вавилоне.       Чуть погодя, он уже сидел в просторном зале и наблюдал за тем, как мимо него проходят люди и эльфы, как перебрасываются мимолётными фразами, улыбаются друг другу или в приветственном жесте пожимают руки и хлопают приятельски по плечу, говоря тем самым: «рад видеть, желаю удачи». Вот, идёт одна из шишек ЦБ и член «вепрей» Селина — агрессивно красивая и наделённая столь же предсказуемым, взрывным нравом девица. По мнению Лиса, все женщины Аен Сейдхе были излишне импульсивными, а потому им доверялась в основном бумажная работа вдали от дхойне-мужчин, так сказать, во избежание возможных конфликтов. Если эльфы ещё как-то шли на компромисс по многим вопросам, то остроухие леди просто кидались на ненавистных людей с кулаками, сразу проклиная до седьмого колена.       Вот, как сейчас.       Селина стояла, указывая пальцем на пол, и что-то кричала, требуя от дхойне немедленно воротиться к ней. Иорвет скривился. Он не хотел слышать это, видеть эту неприятную сцену, но и вмешиваться в каждую мелкую межрасовую перепалку он не мог, потому что таков закон. Дхойне в Вавилоне — всего лишь рабочая сила, не имеющая прав ни на что.       Невольница-дхойне подошла к взбешённой эльфке с виновато опущенной головой и тут же получила оплеуху. Никто из эльфов не обратил на инцидент ни малейшего внимания, а те, кто обратил, усмехнулись. Только один дхойне осмелился выпрямиться во весь рост и посмотреть немигающим взглядом на деспотичную особу. Иорвет глядел на этого человека исподлобья, ища в его позе или лице хоть намёк на приближающееся нападение. Этим дхойне был, конечно, Роше, так что катастрофа была неизбежна. Но темерец, как ни удивительно, быстро взял себя в руки и только зло поджал губы, когда эльфка и её подопечная дхойне ушли. Иорвет подумал, что непросто будет держать вспыльчивого темерца под контролем. Однако нужно, хотя бы на время, умудриться оградить человека от глупостей, либо не позволять сородичам провоцировать его самого.       В жестах очень много смысла. По тому, как люди и нелюди применяют их в действии, можно понять, как они относятся друг другу. Прикасаются ли к собеседнику или делятся знаками на расстоянии. Иорвет мог в совершенстве определять и давать оценку всем этим эмоциональным посылам, зная наперёд, какие отношения связывают тех, за кем он наблюдает. И, скажем, если бы он следил за тем, как сам общается с Роше, как прикасается к нему, то давно бы понял, что их связывают сложные отношения, по большей части основанные на непреодолимом влечении, но, слава богам, никто, кроме него, в ЦБ не имел подобных увлечений.       Вот, и другая парочка прошла мимо Иорвета, весело переговариваясь: дхойне и сейдхе. Остроухий даже пожал человеку руку и улыбнулся, прощаясь. Тогда Лис снова посмотрел на Роше в надежде, что тот заметит их и поймёт, что не все его сородичи заслуживают публичной порки. Вернон заметил и проводил взглядом каждого участника этой премилой сценки. Человеку понравилось то, что он увидел. Теперь Иорвет немного сбросил напряжение и позволил себе откинуться на спинку кресла, чтобы понаблюдать за Верноном ещё немного, уже для себя.       Ему нравилось смотреть на своего дхойне. На уверенные движения его рук и прямую осанку — солдатская выправка была налицо. Лис, до сего момента усиленно занимавшийся изучением информации, добытой из архива, и не заметил, как положил конец острого карандаша к себе в рот, покусывая его и касаясь языком серого графита, но делал он это неосознанно и только тогда, когда смотрел на человека. А темерец был слишком занят разглядыванием каких-то схем на белых листах, явно подброшенных ему злоебучим Сильфоином.       Вернон скучал, изучая текст, а потому, наскоро осмотревшись, не наблюдает ли кто за ним, выдвинул ближайший ящик стола и сбросил туда всю стопку, толкнув его в конце бедром, причём настолько грациозно и соблазнительно, что эльф, наблюдавший за этим, закусил губу в предвкушении сегодняшней ночи. Он всё не сводил взгляда с округлой задницы дхойне, одновременно стараясь не зацикливаться, но это было выше его сил. Когда алчный взгляд поднялся на плоский живот, широкую грудь и сильные плечи, эльф почувствовал, что дышать стало труднее, а в плотные штаны упирается твёрдый стояк.       И вдруг у Иорвета всё оборвалось, когда на плечо человека легла изящная ладонь Сиония и слегка его сжала.       Проклятый Сильфоин стоял прямо напротив Роше и заискивающе ему улыбался, чуть поглаживая то место, где лежала рука, большим пальцем правой ладони. Он вцепился в человека намертво, и теперь Лису стало тяжело дышать оттого, что Вернон улыбался наставнику в ответ, хоть и смущённо отводил взгляд. Все эти знаки говорили о многом. Сионий просил о доверии, безумно желая нравиться человеку. Эта поза, прикосновения, поглаживающие движения его чёртового пальца говорили о мольбе: «посмотри на меня, я здесь», «я сделаю для тебя всё», «только не отказывайся от меня». А Роше был, вроде бы, и зажат, но в то же время открыт для этого контакта. Иорвет безошибочно определил, что опекун ему был действительно небезразличен.       Эльф вскипел изнутри. Карандаш в его руке хрустнул. Лис переломил его пополам, даже не заметив. Теперь пришла его очередь угрожающе подняться с места и направить стопы к приторно сладкой парочке. Терпение его было на исходе.       — Доброе утро, коллеги! — приветствовал он, обводя подопечного и его опекуна насмешливым взглядом. Остановился он напротив Сильфоина, затем мягко отцепил его руку от плеча Роше, чтобы, разумеется, крепко пожать, а не закончить это безобразие с прикосновением к тому, кого безумно любишь, после чего пропел. — Рад видеть тебя, брат. Удели-ка мне время наедине, будь так любезен.       — Здравствуй, Иорвет, — Сионий пронзил острым взглядом главу Центра, нехотя пожимая его ладонь. Было заметно, что он вовсе не рад появлению конкурента за право обладания командиром и одновременно удивлён его небывалой вежливостью, поэтому ему не пришлось дерзить собеседнику в ответ. — Не смею даже предполагать, чем заслужил подобную милость, но мне любопытно твоё внимание, и, конечно же, мы поговорим. Позже, — с усилием, но Сильфоину всё-таки удалось выдернуть свою ладонь, которая уже занемела от болезненной хватки ревнивого скоя’таэля, — как только я завершу беседу с Верноном. Прошу подождать и впредь не перебивать нас.       — Нет, не завершишь, — прошипел Лис, и клал он на все эти светские реверансы. Пора было покончить с присутствием Сильфоина в жизни Роше. — Перебивать буду и ждать ничего не стану. Прошу проследовать в мой кабинет. Немедленно.       Вернон блеснул глазами, пристально сверля любовника, ибо его закалённое годами чутьё разведчика подсказывало, что дикая Белка снова задумала нечто грандиозное и, как повелось, очень рискованное.       — Ты неисправим, Лис. Кроме высокомерия и сарказма, от тебя ждать нечего. Но раз дело настолько важное, что не терпит промедлений, уединимся сейчас же, — согласился наставник, мягко дёрнув чётко очерченными губами.       Иорвет закатил глаз, манерность Сильфоина утомляла, но он элегантно взмахнул рукой и указал мужчине путь до своего кабинета, что по сути дела был самым безопасным местом для не вполне законных разговоров двух соперников.       — Что ты делаешь?.. — вполголоса спросил ошалевший Вернон, останавливая того за локоть, но Лис лишь улыбнулся в ответ и пошёл за Сионием. Он расслышал, как Роше снова зовёт его, уже более настойчиво, но снова проигнорировал и лёгкой походкой скрылся за дверью. Уж чего-чего, а интриговать он умел всегда, и сейчас Вернона разрывало от любопытства на части.       Эльф легко прикрыл за собой дверь, провернув для верности ключ на несколько оборотов.       Сильфоин в своей привычной манере стоял к собеседнику спиной, уверенный в своём превосходстве, с заложенными за спину руками. Его светло-серый деловой костюм выглядел до отвращения благопристойно и вкупе с платиновыми волосами подчёркивал статус лучшего из лучших. При одном взгляде на данного эльфа не оставалось сомнений, что перед тобой интеллектуально развитый, хитрый манипулятор, который сумеет либо подавить, либо приручить своим обаянием каждого.       На его фоне Иорвет выглядел совсем иначе, скорее уж, как завсегдатай ночных кабаков, с вечно взъерошенными волосами, падавшими рваными прядками на лоб, в потёртой куртке, чёрных брюках и солдатских берцах. Однако, к неудаче Сильфоина, он был не менее искусен в мастерстве ухищрения, хотя и более несдержан в своих эмоциях. Поэтому на сей раз Лис решил заткнуть свой пылкий нрав подальше и попробовать договориться с наставником Роше по-хорошему.       — Всё хотел сказать, да повода не было… Мне очень нравится твой кабинет: очень здесь уютно, и одновременно чувствуется, что занимающий его эльф занят достойным делом, — спокойно заговорил Сильфоин, рассматривая украшения на «стене почёта».       — Метишь в главу Центра Безопасности? А силёнок-то хватит? — поинтересовался Иорвет. Он не злился, даже если бы то и оказалось правдой. Многие мечтали подсидеть его на внушительной должности, но ни у кого не хватало духу заявить об этом всерьёз. Пост был очень непростым, а спрос высоким, к тому же, на нём лежала ответственность за чужие жизни.       Сильфоин развернулся с лёгкой улыбкой на губах.       — Я всего лишь скромный учитель, Иорвет, — усмехнулся он, глядя Лису в глаза. — А ты боец и один из самых умелых. «Рысаки» с «белками» — твои названые братья и единственные друзья, никому другому нет места рядом с ними. И даже я понимаю, что Консулы сделали оптимальный выбор, назначив главбезом именно тебя. Кто иной, как не бывший командир скоя’таэлей, сможет лучше всех защитить нас?       — Прости, но у меня патологическая тошнота на чужую лесть, не надрывайся.       — Согласно этикету, на полученный комплимент собеседник отвечает другим комплиментом. Но раз я имею дело с тобой, значит, вполне могу пережить твоё молчание, если ты признаешь, что я как наставник гораздо лучше тебя, — улыбнулся Сильфоин.       Иорвет хмыкнул, задумавшись. Всё так и было — ситуация с Роше это доказала. Поэтому он нехотя кивнул, и Сильфоин остался этим вполне доволен.       — Хватит светских бесед, пора обсудить наболевшее.       — Слушаю, — кивнул Сионий и нахмурился.       — Я знаю о тебе и Роше, — не став тянуть, Иорвет выстрелил прямо в лоб.       Он ожидал от наставника бурной реакции, оправданий или мольбу не рассказывать никому из сородичей о своей порочной страсти, но Сионий лишь опустил на секунду голову, а когда её поднял, тут же вцепился бездонной синевой своих глаз в лицо Лиса.       — И что? Мне надо начинать бояться?       — Я как глава ЦБ должен принять меры в отношении неприемлемой связи эльфа и дхойне, и я требую объяснений перед тем, как отдам тебя под суд. Если объяснения будут разумными, то я смогу предложить тебе иное развитие событий.       — Позволь предположить… Ты хочешь, чтобы я отказался от опекунства над Верноном в твою пользу?       — Это один из вариантов.       — Нет. Это единственно выгодный для тебя исход. Почему? Да потому что я тоже знаю о тебе и Роше.       Иорвет изо всех сил старался не выдать своего шока, однако охвативший его ступор и долгое молчание сделали своё дело. Сильфоин вскинул подбородок и поджал губы в отвращении, одновременно упиваясь реакцией, увиденной им у Лиса.       — Я слышу бред сумасшедшего, — спокойно ответил тот, но кровь, ударившая его в лицо, заставила эльфа напротив склонить голову набок, чуть ли не провожая взглядом краску, которая окрашивала алым уши главы ЦБ.       — Ты можешь слышать, что душа пожелает. Но истина такова: я видел вас вместе, обнажённых, в объятьях друг друга. И выглядели вы безумно красивыми…       — Для любого советника твоё блеяние будет выглядеть, как дешёвая клевета на неугодного сородича. Где доказательства?! Их нет!       — Верно. Только, если я намекну «вепрям», где именно можно поискать ДНК Вернона на твоëм теле, ситуация может стать весьма опасной.       Лис побелел, вызвав у наставника Роше самодовольную ухмылку. Но эта насмешка окончательно разрушила все имевшиеся между ними преграды. В несколько широких шагов Иорвет подскочил к Сильфоину и молниеносно вцепился тому в глотку, нарочно сдавив её настолько сильно, чтобы тот понял: шутки и приличествующий эльфам этикет теперь кончились.       — Хочешь, я расскажу тебе, где найдут твоё размазанное ДНК, как только я с тобой закончу? — прошипел Лис стальным голосом, оголив зубы в злобном оскале.       Сионий дёрнулся на месте и сдавил обеими руками запястья Иорвета, стараясь отнять «стальную удавку» от своей шеи, но всё было тщетно — лицо наставника начало бледнеть, а затем синеть.       — Бесполезно дёргаться, всё равно не отпущу! Я понял, ты по-хорошему не понимаешь, так знай, что теперь я тебя уничтожу, если ты не отвалишь от Роше! И плевать мне на твои пустые угрозы — я не таких ломал!       Он даже не заметил, как тонкая игла вошла в его шею, и в мышцу попал неизвестный ему препарат.       — Дикарь… — прошептал осипшим голосом Сионий, когда мир перед Белкой вдруг дёрнулся и поплыл в сторону. Руки и ноги отказывались подчиняться. Тело обмякло, и он стал заваливаться набок. Сионий в последний момент успел подхватить его под руки и опрокинуть на стол сзади, но, не рассчитав силы, позволил тому удариться о столешницу головой. Ни вскрикнуть, ни выругаться у Лиса возможности не было, только зелёный глаз пылал бешеным огнём.       — Ты должен успокоиться, — делая круг перед ним, сказал наставник и критично осмотрел масштаб проблемы. Одёрнув на себе ворот камзола, он закинул обе ноги эльфа на стол, аккуратно сдвинув их вместе, потом забрался на Иорвета сверху и так же деликатно поправил руки, уложив их вдоль туловища.       Тело Лиса было обездвижено, но при этом он мог думать и открывать рот в попытках заговорить — видимо, Сионий ввёл ему какой-то нейротоксин, расслабляющий мышцы. Иорвет слышал о таком. Однако применяли его только к людям и в большей степени к размороженным в лаборатории, когда тех охватывала паника. Так откуда у Сильфоина подобный препарат, ели он находится только в распоряжении учёных? И почему он носит его с собой?       Ответ не заставил себя долго ждать.       Сильфоин оседлал Иорвета и расстегнул на себе длинный камзол, так что тот, плавно скользнув с бёдер, явил миру белоснежную рубашку, застёгнутую на все пуговицы под самое горло. Затем он удовлетворённо выдохнул и наклонился вперёд, нависнув над Лисом и закрывая каскадом своих волос половину перекошенного лица. Преимущество Сиония было очевидно, глава ЦБ был полностью в его власти, и это чувство его пьянило, он улыбнулся и стал снова шептать.       — Я, наверное, должен попросить прощения за то, что пришлось прибегнуть к инъекции, но не стану. Ты бы меня покалечил или сразу убил… Знаешь, почему данный препарат находится у меня? Я ведь занимаюсь не только воспитанием дхойне, но и их реабилитацией. Некоторые из «отморозков» бывают поначалу неуправляемыми, и мне приходится принимать меры. Вот я и стащил несколько шприцев из лаборатории, на всякий случай… Ведь вы, «белки», у нас воины, защитники и пользуетесь огнестрельным оружием с дубинками, тогда как я тоже желаю защититься, но своими методами. Потому предупреждаю… Ты всё ещё можешь говорить и скоро вернёшь контроль над телом, но если я замечу хоть тень агрессии в свою сторону, я сделаю ещё один укол, и из тебя вмиг полезет всё твоё естество, причём со всех отверстий. А если я сделаю третью инъекцию, то у тебя остановится сердце. Навсегда. Итак, мы поговорим и всё обсудим без пещерного рукоприкладства, хорошо? Моргни два раза, если ты меня понял…       Иорвет не мог дать отпор, он будто находился под каким-то наркотиком. Лежать вот так, безвольной куклой, для него было горьким наслаждением. Голос соперника был донельзя приятным, как и его дыхание, а запах чистоты, исходивший от его тела, так и вовсе кружил голову. Или это был препарат? Но он моргнул. Два раза. И тихо заговорил.       — Теперь я понял… почему Роше… у тебя такой послушный… ты его пичкаешь лекарствами…       — Я ни разу не прибегал к усмирению Вернона, — сурово возразил эльф. — Он был волен поступать, как ему хочется, идти, куда заблагорассудится, а моим долгом было лишь помогать ему выживать в новом мире, сохранив при этом его личность. Но, как видишь, вся предоставленная ему свобода мне же самому вышла боком.       — Как благородно… Ты, наверное, про тот случай… когда ты подделал документы… облил меня грязью… и, отобрав у меня Роше… против воли увёз его из Центра… — съязвил Иорвет, делая паузы. Речь его была вялой.       Сильфоину услышанное не понравились, он поджал губы и звучно скрипнул зубами, впервые за разговор выдав яркую реакцию, затем ласково провёл ладонью по искалеченному лицу Белки и мягко попросил:       — Отдай его мне, я сделаю Вернона счастливым…       — Да пошёл ты!       — Извечный эгоист — как предсказуемо. Иорвет, неужели ты не замечаешь, как разрушаешь Роше жизнь? — оскалился тот в ответ.       — Просто он любит меня, эгоиста, — уверенно и с вызовом парировал Лис.       Сильфоин замолчал, на несколько мгновений уставившись в одну точку. Эльфу было больно — его синие глаза увлажнились и стали похожи на штормовой океан. Одна слеза всё-таки выкатилась и провела черту вниз по щеке к подбородку.       — Нелегко признавать вашу созависимость… невозможность существовать друг без друга, даже если очень плохо вдвоём… — он отодвинул край ворота у куртки Иорвета и от восхищения приоткрыл рот, разглядев на шее и ключицах скоя’таэля свежие синяки. Водя по завитушкам татуировки пальцами, он стал нашёптывать и вытворять немыслимые для Лиса вещи. — Боги… Сколько страсти в этих следах… Хотел бы я чувствовать то, что испытал ты, но могу лишь ощутить то, что испытал Вернон. — И Лис расширил глаз, когда Сильфоин вдруг коснулся губами синюшной кожи, а затем всосал её в себя, издав при этом приглушённый стон, и задохнулся от возмущения, когда эти самые губы накрыли его губы в мягком поцелуе, а умелый язык ненавязчиво скользнул к нему в рот.       Однако Сионий не стал увлекаться, в один момент оторвавшись от своего занятия.       — Ублюдок! — резко выдохнул Лис, не зная, как совладать со своим гневом при полной невозможности сдвинуться с места и заставить мудака выкашливать кровь.       — Чёрт, не стоило этого делать… — встряхнул головой Сильфоин и зажмурился. — Немыслимо и так приятно целовать твои губы, полные и мягкие, такие манящие… Я хотел коснуться тех участков кожи, которые ласкал мой дхойне. Теперь я понимаю Роше и безумно завидую тебе, Иорвет…       Тот вдруг заливисто расхохотался, мелко подрагивая под наставником и смущая его странной реакцией.       — А как же мой хер?! — сквозь смех подначивал Иорвет. — Ох, с каким же удовольствием твой дхойне ласкал его… И ты попробуй, если нужда заставляет. Соси, чего ждёшь?       Хохот скоя’таэля умолк, когда чужая рука сдавила уже его горло, перекрывая лёгким кислород. Лис тут же покраснел и затрепыхался, над ним навис беловолосый эльф со злобным лицом. Он даже успел испугаться — настолько жутко перекосилось идеальное лицо сородича в гримасе гнева.       — Твой грязный рот стоило бы вымыть с мылом!       — После твоих-то лобзаний?.. Ещё бы… — последнего запаса воздуха Белке хватило на то, чтобы в очередной раз съязвить. Однако Сионий не стал доводить дело до конца. Он закрыл глаза и ослабил хватку, разрешая Иорвету сделать живительный вдох и судорожно закашляться.       — Как я мог?.. — заговорил он снова, уже спокойно и с явным сожалением. — Ведь было время, когда я смотрел на тебя с интересом, представляя себе, что мы могли бы быть вместе… Я… Как же я ругал себя за те мерзкие мысли потом! Но ты был другим, ты привлекал меня, отличаясь от массы, что называет себя великими — Аен Сейдхе… А у меня не хватало духу сделать первый шаг, потому что я всегда презирал тебя и таких, как ты, всей душой! — Сильфоин снова вспылил, и глаза его озарились гневом. Он сжал челюсть Иорвета так, чтобы точно сделать ему больно.       — Так моё беличье прошлое тебе покоя не даёт?! — вопрошал скоя’таэль, пытаясь скалиться.       Эльф над ним в ответ покачал головой.       — Я ведь вырос среди людей, Лис… Как-то пытался примкнуть к сородичам, но они избили и прогнали меня, потому что я не был таким, как они, но воспитанником дхойне. Это люди нашли и выходили меня, дали мне образование, я был окружён их любовью. Даже моим возлюбленным был человек. Его звали Дьякон. Ты и представить себе не можешь, как Роше похож на него… И дело не в идентичной внешности. Вернон такой же сильный и смелый, он забавный и тоже способен рассмешить меня до колик в животе… А Дьякон носил меня на руках, целовал мне колени и раскрытые ладони… Пока группа лесных скоя’таэлей не увидела нас, когда мы купались в реке. Нет, их не смутило, что мы были мужчинами. Их возмутило, что человек и эльф проводят время вместе! Они осыпали нас омерзительными оскорблениями, а потом… меня заставили смотреть на то, как с моего любимого заживо сдирают кожу. Мне не позволили даже зажать уши, чтобы не слышать его крик… С тех пор я боюсь засыпать в тишине, потому что вижу окровавленное лицо с расширенными от ужаса и боли родными глазами, они умоляют меня прекратить эти страдания, а я ничего не могу поделать. Да, Иорвет, — заключил он, вернув злобную улыбку, — мне претит твоё прошлое, как и наличие цветущей татуировки в одном комплекте с острыми ушами…       Лис был поражён неслыханной откровенностью Сиония и начал понимать, почему тот так тепло относится к темерскому командиру, да и к людям вообще. И почему Роше всегда защищал его. Сильфоин действительно мог быть другим, более живым и цельным, чем он обычно корчил из себя перед посторонними. Но Иорвет не мог найти подходящих слов, чтобы сказать хоть что-то в ответ, лишь подумал, что, случись подобное с Роше, как с Дьяконом, он бы этого не пережил.       — Что-то я увлёкся… — Сионий снова закрылся от окружающего мира, будто прочитал мысли Старого Лиса.       — Тогда шла война, — парировал Иорвет, найдя в себе силы заговорить, — нас зверски пытали и убивали дхойне, а мы их, с той же животной страстью. И чем ужасней была очередная смерть, тем больше враг боялся. Это была бесконечная, жестокая и нечестная игра на выживание… Но мне, действительно, жаль, что ты видел смерть того, кого любил!       Сильфоин не ждал оправданий аморального поступка тех скоя’таэлей или, тем более, искреннего сочувствия Иорвета, а потому задумчиво нахмурился, склонив голову, уже готовый остановить неприятный разговор. Но Белка в момент переобулся.       — Я также чувствую, что уже могу шевелить пальцами, поэтому, если ты закончил «пробовать меня на вкус» и рассказывать житейские байки, то убирайся из моего кабинета, пока зубы ещё во рту целы, а нос стоит прямо посредине лица…       — Ты должен понять, Иорвет, мне нужен Роше, а я нужен ему. Все мои действия — от беспомощности и желания вернуть то, что у меня отобрали многие годы назад. А ты плевал на Вернона — и тогда, и теперь, пока он был твоим подопечным. Да и потом, так или иначе, ты сделаешь его несчастным. И он это понимает! Отпусти Вернона, пока ты его не погубил…       — Я не собираюсь что-то понимать или объяснять тебе. Мы с дхойне любили друг друга ещё до сотворения Вавилона, а ты просто присосался к Роше, как паразит! — буквально выплюнул Лис тому в лицо.       — Возможно… Но заслужил ли ты его любовь? Он много говорит со мной. Роше жаждет любви, хочет быть нужным по-настоящему. А что ты можешь ему дать? Секс? Прости, но этого мало.       — Стало быть, ты его любви заслуживаешь?       — В моей постели регулярно появляются прекрасные мужчины, секса у меня предостаточно. Но в этих связях нет ни капли любви. И пусть Роше никогда не допустит меня к своему телу, я просто хочу идти с ним рука об руку по этой жизни. Боги, да я готов умереть за него, если придётся. А у тебя, беспринципного ничтожества, есть всё… Справедливо ли это?       — Ну, и что же будем делать, Сильфоин? К советникам идти нельзя. Узнай кто, что мы оба влюблены в дхойне, Вернона казнят, а нас с тобой осудят и лишат званий. Уступать, как я понимаю, никто из нас тоже не намерен. Так пусть тогда Роше сам решает, с кем ему быть — он имеет на это право.       Этот вариант для Иорвета был самым приемлемым. Дхойне обещал отныне быть только с ним, и он не проиграет в этой борьбе, но план разрушился в самом зародыше, едва Сионий воскликнул:       — Как у тебя всё просто! Стоит тебе провести с Верноном ночь, как он согласится на всё, что ты ему скажешь. Так не пойдёт. Нам придётся драться за него, хоть это и противоречит моим принципам. Проигравший откажется от всех притязаний и исчезнет из жизни Роше навсегда.       — Ты же был против «пещерного рукоприкладства».       — Другого выхода нет. И не сомневайся, Лис, я умею драться за того, кого люблю.       — Я был о тебе худшего мнения. Думал, ты обычный заумный тюфяк. Дуэль так дуэль, согласен. Встретимся один на один на ринге, без оружия. Сегодня вечером в трущобах, в кабаке под названием «Континент». Я договорюсь с хозяином.       — Тот, кто упадёт без чувств, уступает, так? — Сильфоин вскинул бровь и протянул Иорвету ладонь, чтобы закрепить соглашение. Лис уже был в состоянии шевелить рукой и крепко сжал предложенную пятерню, насколько это было для него возможно.       — Иорвет?.. — неожиданно раздалось за закрытой дверью. Это был Роше. Наверняка пришёл проверить, были ли в кабинете главы ЦБ ещё эльфы в добром здравии. — Иорвет, открой! Сильфоин, ты там живой?! Ответь!       — И почему Вернон считает, что при нашей с тобой возможной драке именно я буду умирать? — скептически проговорил Сионий.       — Роше знает, на что я способен — проверял на себе — и может предугадать исход нашего противостояния, — осклабился Иорвет, — так что, если ты сейчас же с меня не слезешь…       — Разумеется, мне самому это против шерсти, — Сионий, не раздумывая, спрыгнул с эльфа вниз и, тут же выпрямившись, снова заложил руки за спину.       — А твои слюни на моём подбородке говорят об обратном, и ты за это ещё поплатишься, ублюдок, — скоя’таэль брезгливо обтёр рукавом куртки свои губы.       — Я почти сожалею, — холодно ответил наставник. — Расквитаемся за это на ринге.       — Иорвет?! — грозно раздалось за дверью, и послышался новый удар кулака.       — Ох, я открою, сиди и приходи в себя. Я лишь надеюсь, Вернон останется в неведении о нашем договоре.       — Пошёл отсюда… — выдохнул Лис.       Сильфоин открыл дверь, и в кабинет тут же влетел Вернон. Грудь его вздымалась, он подозрительно переводил взгляд то на спокойного Сиония в бодром расположении духа, то на Белку, которая выглядела малость потрёпанной и вялой, сидя на рабочем столе.       — На сегодня всё, Вернон. Заданий не будет. Я отправляюсь по делам и вручаю тебя в крепкие руки твоего командира, — отчеканил Сионий и выпорхнул из кабинета.       Встав напротив Иорвета, Роше молча прожигал его требовательным взглядом, сопя от возмущения, как паровоз. Тот поднял голову и лениво моргнул.       — Мы просто обсуждали дела. Всё хорошо, дхойне, — заговорил остроухий, пытаясь улыбнуться онемевшими мышцами, но получилось всё равно криво, будто Белку сразил инсульт.       — Так я тебе и поверил, — Вернон сощурил глаза. — Что ты опять натворил?!       — Не кричи, пожалуйста… — Иорвет зажал рот дхойне ладонью, сперва не зная, что ответить, но правду говорить было нельзя, поэтому он торопливо заменил ладонь своими губами. Роше сопротивлялся недолго и стал отвечать на поцелуй, пока эльф сам не отстранился, с влажным звуком отпустив его губы.       — Ты мне нужен… Знай, что я буду за тебя бороться — я готов на всё ради нас.       — Надо же. Вас с Сильфоином почаще надо оставлять наедине. Ишь, как запел, гляди, я покраснел даже, — Роше улыбнулся, тронув кончиком носа нос скоя’таэля. — Но я должен знать, о чём вы всё-таки говорили.       — Если бы это было предназначено для твоих круглых ушек, мы с занудой пригласили бы тебя в кабинет, третьим, — улыбнулся Иорвет, всё так же перекошенно.       — Белка, блять!       — Вижу, что ты расслабился, а это очень опрометчивое поведение, — нахмурился эльф и оттолкнул от себя Вернона. Тот опешил, отступив на шаг. — На полигон, сдавать нормативы! Шагом марш! Командир, будь уверен, сегодня я с тебя три шкуры спущу!       — Ну, Иорвет, неужели у хахаля главбелки нет привилегий?.. Я что, зря вчера так надрывался?! — деланно закапризничал человек.       — Ещё чего! Подобное шоу в нашем захолустье случается раз в три месяца, и я его ни за что не пропущу. Дхойне должны страдать!       На сей раз помрачнел Роше, скрестив руки на груди и надеясь, что остроухий пошутил и просто издевается, но тот оставался серьёзен. Спасение ситуации пришло к нему внезапно. В кабинет заглянул Киаран, и выглядел он обеспокоенным.       — Иорвет, в карцере ЧП — Натан сбежал из камеры… Что теперь делать? Мы должны были доставить его в гетто к обеду. Обмана Дальен нам не простит.       — Общий сбор «белок» и «рысаков» в транспортнике — мы найдём его, — отчеканил Лис и игриво стрельнул глазами в Вернона. — Сдача нормативов была отменена ещё утром, и в этом году её, скорее всего, уже не будет. Иди, брат, мы с Роше вскоре к вам присоединимся.       Киаран кивнул и прикрыл за собой дверь.       — Точно по графику. Натан сейчас как раз должен быть на пути в трущобы. Мы его перехватим и отведём к Дальену. Всё будет выглядеть будничным заданием «белок», и «вепри» не заметят подставы, — Иорвет деловито сверился с часами на своём браслете и спрыгнул со стола.       — Ты знал, что именно так всё и случится, — хмыкнул темерец.       — Не у одного тебя есть секреты и полезные связи, дхойне. Идём. Пора, наконец, нам найти логово этого зверя.