Искупление

— Драко, дорогой, невежливо так встречать лучшего друга, — на его пороге, нахальный и самодовольный, одетый в вычурный дорогой смокинг, совершенно не подходящий для этого места, стоял Блейз Забини собственной персоной. — Что за… Блейз, как ты меня нашел? — Драко смотрел на друга, не будучи до конца уверен в том, что зрение его не обманывает. — О, это было довольно легко, милый, — мулат послал ему уже не особо добродушную улыбку и протиснулся в помещение. — Ведь ты взламывал ебаные защитные чары на моем поместье восемь часов подряд! Видит Мерлин, я рад, что это оказался ты. Заклятие слежения привело меня именно в твою квартиру, но, Салазар, ты не хочешь объяснить, какого хера вообще здесь происходит? — Какие чары? — Драко все еще с неверием смотрел на Забини, который уже прямо в обуви расположился на его кровати и закинул руки за голову. — Мерлин, ну и трущобы, — Блейз приподнял четко очерченную бровь и оглядел квартиру Малфоя с выражением полнейшего презрения на лице. — И это все, что ты можешь сказать? После того, как ты свалил, не сказав ни слова своему лучшему другу? — Забини указал на себя пальцем и надул пухлые губы. — Я сраных полгода ждал твоего возвращения, как какая-нибудь из твоих девиц. Но после того, как поместье попытались ограбить, мне пришлось смириться с тем, что ты меня бросил, и сменить наконец херов код доступа! Но вот проходит больше года, и что я вижу? — мулат разводит руки в стороны, указывая то на Драко, то на окружающую обстановку. — Сначала ты пытаешься разнести к хуям мой дом, а потом удивляешься, почему я здесь! Черт бы побрал Забини и его новые охранные чары. Для полного счастья в этой ебаной жизни Драко не хватало всего ничего — еще одного человека, перед которым он обязан, блять, отчитываться. Малфой тяжело вздохнул и несколько секунд просто смотрел на друга, решая, что делать в этой чертовой ситуации. — Я приходил к Нарциссе. В тот же миг выражение лица Забини стало серьезным и немного виноватым. — Черт, прости. Прости, друг, я совсем не подумал… — Кончай нести херню, Блейз, ты здесь ни при чем. Вот, — Драко открыл ежедневник в кожаном переплете на записях девяносто шестого года и протянул мулату. Малфой никогда не отличался болтливостью или желанием обсуждать с кем бы то ни было свои проблемы, но это был не тот случай. Это давило на него так сильно, что ему казалось, он слышит хруст собственных позвонков. Сильнее черной метки. Сильнее того ебаного задания. Ему нужно было с кем-то поделиться. Рассказать хоть одной, блять, живой душе об этом. И как иронично, что единственной, с кем он мог поговорить в последние недели, была Грейнджер. Нет, он бы не сделал этого ни за что, не поделился бы с ней. Он прекрасно знал, что она не станет трепаться, она не из тех. Вот только этот ее взгляд, полный жалости и сострадания… — Блять… — Забини перелистывал страницы с глазами, полными ужаса. — Это хуево. — Ценное замечание. — Херов Люциус, — Блейз был полностью солидарен с Драко во всем, что касалось его отца, даже озвучивать свое мнение не пришлось. — Я виноват не меньше, — Драко потер переносицу кончиками пальцев. Он только недавно отошел от сильнейшего похмелья и сумел привести свою квартиру в более или менее божеский вид. — Мы можем аппарировать туда прямо сейчас, если хочешь. — Нет, — вся решимость ушла еще вчера. Он обязательно посетит могилу Нарциссы, но позже. Ему нужно время, чтобы собраться с силами. — Я бы сходил туда потом, один. Если ты откроешь мне доступ на несколько дней. — Конечно, Драко, о чем разговор, ты знаешь, что можешь вернуться в любой момент, — вот черта, которую он всегда любил в Забини. Сколько бы времени ни прошло, сколько бы они не общались, он всегда понимал его лучше, чем кто-либо. Не задавал лишних вопросов, не выносил мозг. Просто предлагал свою помощь и принимал отказ без всяких обид. — Я не вернусь, Блейз. Я очень надеюсь, что скоро смогу позволить себе свое собственное поместье. Я заключил контракт с Огденом. Глаза мулата округлились. Он явно ожидал застать Драко, посыпающим пеплом собственную голову, живущем в конуре, коей и являлись его апартаменты на данный момент, но точно не на пороге заключения многомиллионного контракта. Драко в красках рассказал другу о последних месяцах его жизни и тесной работе с Грейнджер, не вдаваясь в пикантные подробности. Нет, он совсем не стыдился связи с ней, как могло бы быть еще несколько лет назад, но его воспитывали лордом, настоящим джентльменом, поэтому он решил опустить эту сторону их «сотрудничества». Но Блейз по части отношений был херовым легилиментом, поэтому уточнять не было никакой необходимости. — Ты трахаешь Грейнджер, — не вопрос — утверждение. И почему-то на лице друга Драко не заметил ни тени пренебрежения или отвращения, присущей факультету Слизерин во всем, что касалось магглорожденных волшебников. — Блейз, заканчивай. — Ты трахаешь Грейнджер, охуеть! — Забини подскочил с места, подпрыгивая, как неугомонный ребенок. Белозубая улыбка ослепляла, заставляя Драко все же улыбнуться в ответ. — И чему это ты так радуешься? — А я знал, — мулат сложил руки на груди и самодовольно ухмыльнулся. — Я всегда, черт тебя дери, знал! Да если бы Люциус не лил тебе все это дерьмо в уши на протяжении шестнадцати лет, уверен — мне бы еще на пятом курсе пришлось обновлять оглушающее на твоем балдахине каждый чертов час, я слышал, как Грейнджер громко орет, — Забини на мгновение задумался. Похоже, в своей голове он воспроизводил звук голоса гриффиндорской всезнайки. — Не во время секса, конечно, ничего такого, но в общем и целом… — Блять, Забини! — Драко громким возгласом прервал поток ностальгических воспоминаний друга. — Это сейчас неважно, я снова облажался, — он тяжело вздохнул и присел на единственный уцелевший в его квартире стул. — Рассказывай, — мулат с деловым видом самого высокооплачиваемого маггловского психолога уселся на его кровать и закинул ногу на ногу. — Нечего рассказывать, — Малфой уперся локтями в колени и подпер подбородок рукой. — Все шло хорошо, а потом появился этот ебаный Крам и все испортил. — Друг закатил глаза и цокнул при упоминании болгарского ловца. — Я на нее наорал, а потом она пришла, чтобы извиниться, и я снова наорал. — Блейз развел руки в стороны, как бы показывая, что ничего необычного в поведении лучшего друга не заметил. — В общем, теперь она передала мое дело какому-то кретину и наотрез отказывается со мной видеться. — Но мы же не оставим это просто так? — Забини приподнял одну бровь и уже начал потирать руки, злобно обнажив белоснежные зубы в угрожающей ухмылке. Драко мог спорить, что ничего хорошего его новому куратору это не сулит. Настроение слегка приподнялось. — Блейзи, я не собираюсь доводить несчастного, я не такой человек, ты же знаешь, — Драко в притворном шоке округлил глаза и откинулся на спинку стула, посылая другу ответную злую ухмылку. — Разве что он сам будет вести себя неподобающим образом… Атмосферу обдумывания вселенского заговора и злых замыслов нарушил робкий стук дверь. — У нас гости. Веди себя прилично, Забини. Друзья перекинулись мимолетным серьезным взглядом, а после разразились смехом, от которого на коже могли проступить размером с крупный горох мурашки. Сам Лорд бы позавидовал. — Д-добрый день, — на пороге переминался щуплый темноволосый неуверенный в себе парень в очках лет двадцати трех. Настроение поднялось до небывалых высот в считанные мгновения, ведь доставать четырехглазых было заложено самой природой во всех представителях змеиного факультета. Ему бы еще шрам… — Добрый день, — Драко сделал самое радушное выражение лица и пригласил парня войти изящным жестом. Забини прыснул в кулак. — Я Оливер, Оливер Смит. Должно быть, мисс Грейнджер дала вам знать о моем приходе… — Да, мисс Грейнджер дала, — Забини разразился громким смехом от собственной идиотской шутки уровня третьего курса. Драко лишь закатил глаза. Тем временем парень все больше покрывался испариной и краснел. На его лбу буквально виднелась яркая неоновая вывеска «Беги, Оливер! Спасайся! Два злых мерзких Пожирателя сейчас начнут кидаться Непростительными!» И неважно, что Блейз никогда таковым не являлся. Животный ужас, отраженный на лице бедолаги, не давал и шанса мыслить логически. — Не обращайте внимания, Оливер, мой друг немного не в себе, — Драко кинул предостерегающий взгляд на мулата, мысленно передавая послание: «Рано!» Блейз поднял руки в защитном жесте и сделал самое невинное выражение лица. — Пожалуйста, присаживайтесь, — Малфой повторил все тот же аристократический жест, отчего Оливер недоверчиво покосился на собеседника, но отказывать не стал. — Мистер Малфой, мне нужно провести опрос и уточнить некоторые моменты, — Оливер поправил свои съехавшие набок очки и начал копошиться в бумагах с усердием канцелярской крысы. Драко даже на мгновение стало его жаль. Но мгновение это было таким мимолетным, что он его почти не заметил. Пора приступать, на кону его общение с Грейнджер, как-никак. Пока парень был занят очередным свитком, блондин повернулся к другу и незаметно подмигнул, давая понять, что шоу начинается. — Вам нужно подписать эту бумагу, — дрожащей рукой Оливер протянул пергамент с министерской печатью. — Этот документ подтверждает, что вы осведомлены о смене куратора. Драко протянул руку и нарочно провел пальцами по кисти парня. Практически ласково и нежно, отчего его самого немного передернуло. — Ох, Оливер, извините, но я не думаю, что мы с вами состоим в настолько близких отношениях, чтобы вы могли так фривольно меня касаться. В глазах парня читался откровенный ужас. Малфой сейчас был для него наследником Слизерина, восставшим Волдемортом и стариной Гриндевальдом в одном флаконе. — Что? Но я не… это же вы… это не, — зрачки Смита неестественно быстро вращались в орбитах. Он даже попытался было найти поддержки в Забини, но тот лишь сидел в уголочке и тихо посмеивался, ожидая своего выхода. — Не подумайте, что я плохо отношусь к гомосексуалистам, но боюсь, что не смогу ответить на ваши чувства, — Драко послал снисходительную улыбку бедолаге, который сейчас походил на человека, стоящего на пороге инфаркта. Или инсульта. — Я нормальный! — неестественно громко выкрикнул Оливер, поднимаясь со стула. Похоже, у него был какой-то пунктик по отношению к сексуальным меньшинствам. — Так, по-вашему, геи — не нормальные? — Малфой цокнул и осуждающе покачал головой. — Мой друг из них, и я считаю его совершенно равноправным членом нашего сообщества, — теперь оба взгляда — серый насмешливый и карий испуганный — были устремлены на Забини. Мулат несколько секунд прожигал дыру в наглом, вконец охреневшем лучшем друге, но все же решил подыграть. — Ваше заявление оскорбило меня до глубины души, Оливер, — Блейз поднялся с кровати и смахнул несуществующую слезинку из угла глаза. Блять, Забини, переигрываешь! — Вы и вправду могли бы выражать свои чувства чуть менее открыто, это попахивает харассментом, — мулат со знанием дела скрестил руки на груди, наслаждаясь полученной реакцией: бедняга Оливер потерял дар речи, а Малфой, кажется, вообще ничего не понял, маггловские термины никогда не были его сильной стороной. — За это можно легко получить повестку в Визенгамот, знаете ли. Дело принимало совсем не тот оборот, на который, похоже, рассчитывал его новый куратор. А Забини молодец. И благослови Салазар всех этих никчемных идиотов, которые так рьяно продвигали маггловские законы о защите ЛГБТ-сообщества в магический мир в последние полтора года. — Да как вы!.. Да я… Я ведь совсем… — речь Оливера Смита больше не походила на разговор взрослого человека с высшим образованием. Это были отдельные реплики, никак не сочетающиеся между собой фразы и междометья. — Я все понимаю, Оливер, — Блейз премерзко улыбнулся и продолжил свою тираду, желая добить несчастного. — Но то, как ты раздевал глазами моего друга с самого порога... — мулат цокнул и покачал головой в неодобрительном жесте. — Хоть мы с тобой и геи и должны понимать друг друга, — парень уже хотел что-то возразить, но был остановлен жестом руки, — я этого совсем не одобряю. Ты слишком плотоядно пялился на его задницу, дорогуша, это ведь самое настоящее домогательство! Забини поднял руки над головой, изображая весь ужас и недопустимость сложившейся ситуации, Оливер схватился за сердце и едва не скатился по ближайшей стене, а Драко сдерживался из последних сил, чтобы не заржать в голос. — Ну-ну, Оливер, перестань, — Малфой добродушно похлопал парня по плечу, который в тот момент прилагал, казалось, все силы, чтобы не дернуться с места и не убежать в неизвестном направлении с дикими криками, беспорядочно размахивая руками. — Я понимаю, сердцу не прикажешь, но я, к сожалению, не смогу ответить тебе взаимностью, — Драко тяжело вздохнул и возвел глаза к потолку, продолжая ломать комедию. — Я не хочу ранить твоих чувств, но лучше нам не видеться больше. Скажи мисс Грейнджер, что она может вернуться к своим прямым рабочим обязанностям уже завтра с утра, ведь эта встреча как-то не задалась. — Да, Оливер, — Блейз подал голос из дальнего угла комнаты. — Я не буду столь любезен, как мистер Малфой, и, если увижу тебя ошивающимся возле дома моего друга еще хоть раз, жди повестки. Я не хочу однажды утром обнаружить этого сексуального блондина в слезах и с поруганной мужской честью, если тебе вдруг взбредет в голову наведаться к нему в гости, — Блейз закрепил свою речь суровым взглядом. Оливер Смит учился на год или два младше, кажется, на Пуффендуе. Именно поэтому шансов справиться с двумя взрослыми, прожженными слизеринцами у него не было ровным счетом никаких. — Я… я понял, — парень тяжело сглотнул и в спешке начал хватать свои вещи и пергаменты со стола. — Я передам все Герми… мисс Грейнджер. Всего доброго. Как только за его новым, но не было никаких сомнений, что бывшим, куратором закрылась входная дверь, Малфой и Забини разразились диким смехом. — Мерлин, что за идиотов принимает на работу Грейнджер? — спросил Блейз, уперев ладони в колени и все еще сгибаясь от приступов беззвучного смеха. — Харассмент, серьезно? — Драко посмотрел на друга, и в его взгляде промелькнула толика восхищения. — Ей-Мерлин, я бы до этого не додумался. Даже обидно, что все оказалось так просто. Когда они оба пришли в себя, Блейз продолжил свой психоанализ, заставляя Малфоя закатить глаза. — Не долго тебе радоваться, милый. Ты ведь представляешь, что с тобой сотворит Грейнджер за всю эту херню. — О да, — Драко мечтательно закатил глаза, на что друг только прыснул и вновь снисходительно покачал головой.

***

— Что-что он тебе сказал, Оливер? — Гермиона Грейнджер рвала и метала. Этот наглый, напыщенный ублюдок чуть не довел ее нового сотрудника до Мунго! Еще и Забини приложил к этому безобразию руку. Просто очаровательно. — Прости, Гермиона. Я не знаю, как так вышло, у меня ведь есть Трейси, и я совсем не… — бедный парень покраснел до непозволительно ярко-красного оттенка. Еще чуть-чуть, и на его щеках можно будет с легкостью поджаривать яичницу. Оливер был неуверенным в себе робким парнем, а потому провал в его первом деле больно ударил по самооценке, и так находящейся где-то на уровне подвалов Визенгамота. А уж причина, на которую сослался Малфой… — Стоп, — Гермиона движением руки остановила этот бесконечный поток сознания. — Я знаю Малфоя и Забини не один год, можешь не оправдываться, Оливер, эти гавню… слизеринцы... — поправила себя Грейнджер. Боги, да прояви хоть каплю компетентности! — Они всегда любили розыгрыши, — на последнем слове Гермиона замялась, не зная, каким подобающим словом окрестить эту вопиющую ситуацию. — Я разберусь, тебе не о чем переживать. Можешь идти, Оливер. Подчиненный практически слово в слово передал ей их диалог с Малфоем и Забини. Значит, ей можно приступить к своим прямым обязанностям завтра, так, кажется, сказал Малфой? Ну-ну. Он и его бледная задница еще пожалеют об этом опрометчивом поступке. Уж обладательница Ордена Мерлина первой степени и героиня войны об этом позаботится. Гермиона не сомкнула глаз ни одного раза за эту чертову ночь. Ворочаясь с бока на бок, она обдумывала план возмездия. По сути, она была бессильна, и это выводило всегда все контролирующую Грейнджер из себя. Что она может сделать? Устроить очередной скандал? Кричать, размахивать руками, сыпать проклятиями? Хотя пресловутая Авада уже не казалась ей таким уж плохим вариантом. Хорошей идеей представлялось послать к Малфою нового сотрудника, однако вывести из строя всех своих подчиненных в течение какого-нибудь месяца было просто удручающей перспективой, ведь в том, что слизеринский гад выкинет что-то еще, только более изощренное, не было никаких сомнений. Разве что миссис Харрингтон… Грузная женщина пятидесяти лет (единственный сотрудник Гермионы такого возраста) наводила тихий ужас на своих самых несносных подопечных и больше походила на надзирателя из Азкабана, нежели на работника благотворительного фонда. Нет, тяжелую артиллерию Гермиона прибережет на потом, если все снова выйдет из-под контроля. Таким нехитрым способом она убедила себя, что ей самой просто необходимо встретиться с Малфоем. Не потому, что она скучала, не потому, что невероятно сильно хотела его видеть, а еще лучше прикоснуться, поцеловать… Мерлин, какие только глупости не приходят в голову посреди ночи. Совсем нет. Просто воспитательный момент. На утро она, конечно же, не собиралась дольше обычного. Скрупулезно не выбирала самое элегантное платье, не накладывала особо тщательно гламурные чары и оставила волосы распущенными вовсе не потому, что это нравится ему. Врать друзьям уже вошло в привычку, но вот врать себе — что-то новенькое даже для нее.

***

Don't say you want me Don't say you need me Don't say you love me It's understood Don't say you're happy Out there without me I know you can't be 'cause it's no good

Можешь не говорить, что хочешь меня. Можешь не говорить, что я тебе нужен. Можешь не говорить, что любишь меня. Это и так понятно. Но не говори, что счастлива Где-то там, без меня, Потому что такого не может быть. Это было бы неправильно

It's No Good Depeche Mode

— Доволен собой? — вот так, без лишних предисловий и вежливых приветствий, Гермиона протиснулась в квартиру Малфоя. — В общем, да, — Драко скрестил руки и нагло ухмыльнулся. Его ничуть не смутил столь ранний визит гриффиндорки. Вообще-то, он его очень даже ждал. — Считаешь, что ты самый умный? — Грейнджер отзеркалила его позу, складывая руки на груди. Сейчас они стояли друг напротив друга и яростно сверлили глазами. Точнее, «яростно» здесь выглядела одна лишь Гермиона, Малфоя же вся эта ситуация веселила или даже умиляла. — Так оно и есть, — губы все больше растягивались в улыбке, а у Грейнджер из ушей вот-вот должен был пойти пар. — Думаешь, тебе позволено вести себя как угодно? — ее небольшой допрос знатно веселил Драко. — И снова в точку. А у тебя сегодня очень сексуальное платье, так и будем обмениваться очевидными фактами? — Грейнджер лишь открыла и закрыла свой ротик, похоже совсем не ожидая подобной реакции после их последнего разговора. — То, что вы устроили с Забини, просто возмутительно, — мисс Гриффиндор продолжила свою поучительную речь, хоть и слегка покраснев. Это выглядело охренительно мило. — Вы довели бедного Оливера практически до истерики, тебе вообще не стыдно? — она уперла руки в бока, пытаясь выглядеть более грозно, но эта попытка, надо сказать, оказалась совершенно провальной после его следующих слов. — Грейнджер, ты ведь спала со мной, пора бы уже понять, что такое понятие, как стыд, для меня просто пустой звук, — Драко приподнял бровь и облизнул нижнюю губу, усиливая эффект. — При чем здесь… Малфой! Хватит переводить тему, — она была на грани паники, не знала, что делать, ведь разговоры с ним никогда не заканчивались так, как планировалось. — Я назначу тебе нового куратора, но перед этим хочу тебе доходчиво объяснить, что так вести себя нельзя, — Гермиона метала молнии глазами и грозила своим маленьким пальчиком, однако ближе подойти не решалась. — А ты не очень-то любишь людей, Грейнджер, раз решила довести до Мунго большую часть своих подчиненных. — Ты еще и угрожаешь мне? — тембр ее голоса все повышался, рискуя перейти на визг. — Ничего такого, — Драко поднял руки, показывая, что сдается. — Просто дружеский совет. — Пообещай мне прямо сейчас, что будешь вести себя нормально! Я не собираюсь больше заниматься твоим делом ни при каких обстоятельствах, — похоже, не только он может ставить ультиматумы. Не с тем связалась, Грейнджер. — Хорошо. — Хорошо? — Гермиона подозрительно прищурилась. — Хорошо, но у меня есть условие. — Ну естественно, — она неверяще покачала головой. А ты думала так просто от меня избавиться, милая? — Можешь назначать кого угодно, мне это совершенно не принципиально. И торжественно обещаю, что впредь буду хорошим мальчиком, — Драко сделал ангельское выражение лица и обезоруживающе улыбнулся. — Но ты пойдешь со мной на свидание. Завтра. — Я не согласна, Малфой. Ну кто бы сомневался? Грейнджер была бы не Грейнджер, если бы не спорила с ним по любому поводу. — Это не вопрос. Ты разве услышала вопросительную интонацию? Я каким-то образом дал понять, что это твой выбор? Что-то еще в этом роде? — Малфой продолжал осыпать Гермиону вопросами, пока та громко втягивала воздух через ноздри, пытаясь прикончить его одним лишь взглядом. — По-моему, нет. Я уже один раз позволил тебе решать, — Драко слегка поморщился, вспомнив ситуацию с Крамом. — И вот что я скажу — ты очень хуево это делаешь. Принимаешь решения, я имею в виду. Поэтому я взял ответственность на себя. — А не слишком ли много ты на себя берешь, Малфой? — ее щеки горели огнем, а взгляд был полон решимости до тех самых пор, пока он не стал надвигаться. — Прекрати! — Гермиона пятилась назад в попытке отодвинуться как можно дальше, но у него сегодня другие планы. — Я отказываюсь! Можешь простоять под моей дверью хоть всю ночь — я никуда не пойду. Я не собираюсь как в прошлый раз наряжаться и бегать по городу, разыскивая тебя, как последняя идиотка! — Хорошо, Грейнджер, не наряжайся, — Драко уже подошел практически вплотную, ведь Гермиона уперлась спиной в стену, отступать было некуда. — Или ты решила напугать меня тем, что отказываешься одеваться? — он ухмыльнулся и взял обе ее руки, что сейчас упирались в его грудь, за запястья. — Я совсем не против, мы можем перейти сразу к десерту, — он был непозволительно близко, нависал над хрупким телом, удерживая ее руки в своих. — Но я все же считаю, что, как честный человек, обязан сводить тебя на свидание, — эту фразу он произнес чуть тише, всего в нескольких миллиметрах от мочки ее уха. — М-малфой… мы ведь все выяснили в прошлый раз. Он чувствует, что ее дыхание сбивается, заставляя грудь подниматься и опадать все чаще и чаще. Это сильно сбивает с толку, но совсем не на такой конец их встречи Драко рассчитывал. Если бы он сказал, что сейчас совсем не хочет подхватить ее под бедра, сорвать белье, прижать к стене и вколачиваться так сильно, насколько это вообще возможно, это была бы наглая ложь, потому что ту ночь он желал повторить всем сердцем, как только она закончилась. Но нужно держать себя в руках. — Ты ведь знаешь, я не умею извиняться, — губами он проводит дорожку по линии челюсти, чуть прикусывая подбородок. — И я знаю, что облажался, — теплые большие ладони ложатся на талию и по-хозяйски притягивают ближе. Ее щеки давно горят тем самым румянцем. Не злым, нет — возбужденным, жаждущим большего. — Дай мне еще один шанс, Гермиона. Он слышит хриплый вздох. Он знает, что играет грязно, произнося ее имя. Что это запрещенный прием. Но Драко слишком сильно хочет вернуть все. Вернуть ощущение ее маленького тела в своих руках. Вернуть ее блестящий с поволокой взгляд, направленный на него снизу вверх. Вернуть ее стоны и тихие всхлипы. Он не предпринимает попыток целовать ее или трогать. Просто стоит слишком близко, непозволительно. Держит за талию крепко, боясь оборвать эту связь, а сам утыкается носом куда-то в местечко между шеей и ключицей, вдыхая ее аромат настолько сильно, что это грозит гипервентиляцией и проблемами с легкими. — Он будет последним, — она сдается практически без боя, позорно выкидывая белый флаг и сминая в руках его рубашку. Он отстраняется настолько быстро, что Гермиона слегка покачивается на месте, не в силах устоять на ногах. Драко подхватывает ее под локоть, слегка ухмыляясь. Он доволен, что не на него одного их близость производит такой эффект. — Я зайду за тобой завтра в восемь, Грейнджер. Так и быть, выберу более уединенное место, если ты все же решишь, что одежда тебе в этот вечер не понадобится. Она краснеет еще больше. Простые разговоры делают ее пунцовой в считанные мгновения, несмотря на то что в постели она далеко не скромница, и это так чертовски трогательно, что Драко хочется заключить ее в кольцо рук и не выпускать никогда из своей квартиры, из своей постели и из своей жизни. Не зря его назвали именно так, ведь драконы всегда забирают себе все самое красивое: золото, камни, оружие и женщин. — Хорошо, Малфой. Но я жду от тебя выполнения твоей части сделки. Того, что касается нового куратора, — Грейнджер пытается перевести диалог в деловое русло, но справляться со своими эмоциями для нее всегда было проблематично, поэтому она то и дело заламывает руки и переминается с ноги на ногу. — Разумеется. До встречи, Гермиона. — До встречи… Драко.

***

Глупо. Черт, как глупо было соглашаться. Гермиона поняла это уже будучи в безопасности, что означало — как можно дальше от Малфоя, его прожигающего взгляда и таких сильных, Мерлин бы их побрал, рук. Потому что еще одного позора она просто не вынесет. Кто-то мог бы назвать ее поведение параноидальным, истеричным, не подходящем для здравомыслящего человека, и был бы сотню раз прав. Потому что даже в самой смелой своей фантазии Грейнджер не могла представить себе идиллическую картину их с Малфоем свидания, где бы они не проклинали друг друга, не оскорбляли и не ругались. Такое вообще случалось всего несколько раз за всю ее жизнь: во время их совместной работы над проектом и во время секса. А еще не было полной уверенности в том, что Малфой вообще соизволит явиться. Хотя звучал он более чем убедительно. «Как и тогда, сразу после совместно проведенной ночи», — подумала она, и сознание тут же услужливо подкинуло ей картины того, как Гермиона в вечернем платье и при полном параде носилась по городу, как обезумевший нюхлер в поисках золота, только пыталась она найти не галлеоны, а слизеринца. Еще и Забини вернулся… Мерлин, в ее голове уже сложились десятки теорий их коварного змеиного заговора, в которых Малфой приводит ее в ресторан, из-под стола вылезает Блейз собственной персоной, а за ним и вся шайка серебристо-зеленых, громко смеясь над глупой зубрилой и крича во все горло о том, что это просто розыгрыш. Конечно, Гермиона не воспринимала всерьез эти мысли, внезапно посетившие голову, однако все же нервно усмехнулась, оглядывая себя в зеркале. Через два часа должен был прийти Малфой, и она пообещала себе не ждать ни секунды, если вдруг он будет задерживаться. Она просто наложит на дверь оглушающие чары, чтобы не слышать, если вдруг его высочество соизволит появиться, смоет с себя всю косметику и ляжет спать. Да, восемь вечера, пожалуй, идеальное время для сна. Голос разума подсказывал, до чего нелепо она сейчас звучит. Пытается найти пути отступления, наперед предрекая себе неудачу. Это поведение, достойное не женщины, прошедшей войну, а просто маленькой глупой мышки, которая прячется от проблем в своем убежище, размазывая слезу вперемешку с дешевой тушью по щекам. Все дело в том, что как бы Гермиона Грейнджер себе ни врала, но она никогда не считала себя ровней Драко Малфою. Гордо игнорируя его колкости еще в школе, парируя в спорах и задирая свой носик до самых шпилей Астрономической башни, внутри она принимала его слова за чистую монету, каждый раз сжималась от этого его «грязнокровка», порой даже позволяла себе слезы в заброшенном туалете для девочек. Благо Миртл никогда не проявляла особого интереса к рыдающим девицам, надоедливое привидение интересовали лишь ее собственные проблемы. Вот и сейчас, позволив себе самую интимную близость с ним, на которую только способны мужчина и женщина, Гермиона ни на йоту не приблизилась к разгадке чертовой тайны под названием «Драко Малфой». Конечно, для нее, как для любознательной натуры, любящей все новое и неизведанное, их «отношения» были каким-то сумасшедшим квестом с непонятным сюжетом, больше напоминающим американские горки: головокружительные подъемы и выбивающие дух падения. Строго говоря, падений было намного больше, но оттого и взлеты представлялись еще более завораживающими. Хотя она была не вполне уверена, что сможет пережить спокойно еще пару месяцев в подобном ритме, не загремев в Мунго с нервным истощением. Она понятия не имела, куда поведет ее Малфой (если он вообще явится), поэтому выбрала самый нейтральный, по ее мнению, наряд — черное платье-футляр ниже колен с длинным рукавом, лодочки Гвен, уже успевшие стать любимыми, и бежевое пальто. Волосы она все же собрала в низкий пучок, при этом глупо хихикая, вспоминая, как Малфой запустил руку ей в прическу тем вечером, заставляя локоны свободно ниспадать на плечи, и втайне желая, чтобы эту чертову заколку постигла та же участь в этот уикенд. Гермиона начисто забыла про время, а опомнилась, лишь услышав лязг тормозов возле собственного крыльца и рев мотора. Это было странно, она жила в тихом спальном маггловском районе, ее соседи — семейные пары и пожилые британцы почтенного возраста — предпочитали парковаться на скорости не больше трех миль в час на своих «удобных» семейных автомобилях. Местные жители, похоже, также были возбуждены столь наглым поведением. Это Гермиона определила по тому, как зашевелились занавески в окнах окрестных домов. Из размышлений о лихаче на спорткаре ее вывел стук в дверь. Ровно восемь вечера, и на ее пороге, в строгом черном костюме и с великолепным художественным беспорядком на голове, что теперь вызывал в ее груди какой-то необъяснимый трепет, стоит Драко Малфой. — Ты сегодня вовремя, — Гермиона не удержалась от непреодолимого желания воткнуть еще одну шпильку в совесть Малфоя по поводу его поведения на их прошлом несостоявшемся свидании. — Аристократы не опаздывают без весомых причин, Грейнджер, — Драко послал ей кривую ухмылку, но продолжать эту тему не стал. — Если ты готова, мы можем идти, — он предложил ей свой локоть, и Гермиона неуверенно приняла его руку, не будучи готовой к такой резкой смене линии его поведения. На подъездной дорожке к ее коттеджу действительно стоял очень дорогой на вид черный спортивный автомобиль. Гермиона не сильно разбиралась в марках и моделях машин, но все же с интересом поглядывала сквозь тонированное стекло, желая узнать, кому же из ее соседей сегодня повезет прокатиться на этой красотке. Когда Драко остановился и открыл для нее переднюю пассажирскую дверь, Гермиона даже не сразу поняла, чего от нее хотят. Она чувствовала себя словно младший брат Хагрида на паре по трансфигурации — теоретически было понятно, что нужно делать в предложенных обстоятельствах, но выдавить из себя хоть что-то вразумительное никак не выходило. — Грейнджер, это автомобиль, ты ведь выросла в семье магглов, я думал, ты знаешь, как пользоваться этим бесовским изобретением, — о, его явно забавляла вся эта ситуация. — Садись, она тебя не съест. Гермиона все же села в машину, но не прекращала нервно оглядывать салон, дожидаясь, пока Малфой захлопнет за ней дверцу и сядет на место водителя. — Я знаю, что это такое, Малфой. Но что… ты умеешь водить? Как так вышло вообще? — она надеялась всей душой, что это не какая-то идиотская шутка, у него все же есть права, и их не заберет в полицию первый же попавшийся на пути офицер. Ну или не остановит первый встречный столб. — Хочу тебе напомнить, что меня лишили магии на семь лет, — он круто вывернул руль, выезжая на проезжую часть, и мотор заревел громче прежнего. — А еще я четыре года учился в маггловском университете, как, по-твоему, я обходился без аппарации? Так, у него есть права, уже неплохо. Однако в мозгу звучало набатом, что ничего хорошего в этом нет, ведь то, как лихо он набирал скорость и лавировал в потоке машин, заставляло Грейнджер вжаться в кресло и вцепиться в ручку, медленно покрываясь холодной испариной. — Да, но я не думала, что у тебя есть машина, еще и такая, — Гермиона сделала неопределенный жест рукой. Четко формулировать мысли не получалось, да и вести сейчас диалог с Малфоем, отвлекая его от дороги, также не казалось хорошим решением, однако не говорить вообще она просто не могла — надо было занять хоть чем-то утративший ясность мысли от страха мозг. — Это не моя машина, — еще один крутой поворот и еще один удар сердца. — Я знаю один маггловский прокат, там очень неплохие модели. Вот решил прокатить тебя с ветерком, — он все говорил и говорил, а Гермиона в ужасе глядела на огни пролетающих автомобилей. Кажется, Малфой стремился разогнаться до скорости аппарации и сломать законы пространственно-временного континуума, хоть это и было совершенно невозможно с точки зрения физики. — Так что… Эй, Грейнджер, с тобой все нормально? Драко озабоченно покосился на Гермиону, с лица которой уже давно схлынули все краски. — Смотри на дорогу, Малфой. И Мерлина ради, сбавь скорость, — послышался тихий смешок, как только она закончила свою фразу дрожащим голосом. — Быть того не может, — он неверяще покачал головой, все же немного притормаживая. — Великая и непобедимая Гермиона Грейнджер боится? — Я не боюсь, Малфой, — Гермиона попыталась взять себя в руки и придать своему голосу чуть больше уверенности. Это стало возможным, когда они перестали нестись, будто за ними шла ожесточенная погоня. — Просто не считаю, что стоит подвергать свою жизнь опасности просто так. — Дело не в этом. Все зависит от того, доверяешь ты мне или нет, — его тон стал серьезней, и Грейнджер почему-то сразу поняла, что речь идет не только об этой поездке. Отвечать она не стала. Врать совсем не хотелось, а сказать правду — значило обидеть его, начать вечер с привычной ругани. Самым безопасным вариантом было сменить тему. — Мы едем в маггловское заведение? — сомнений уже не оставалось, ведь с каждым поворотом они отдалялись от Косого переулка все дальше и дальше, да и подъехать к Дырявому котлу на маггловском девайсе — не особенно хорошая идея. — Десять баллов Гриффиндору, Грейнджер. Когда скорость снизилась до допустимых в черте города сорока миль в час, она все же смогла немного успокоиться и оглядеть окружающую обстановку. Кожаный салон бежевого цвета просто кричал о своей роскоши любому, кто осмелился приблизиться к этой малышке. Блестящие кнопки и тумблеры на хромированной панели, рычаг переключения передач, новомодный саунд-бар и… Малфой. Он выглядел неотъемлемой частью всего этого, в своем идеальном черном костюме, скроенном по фигуре. Похоже, он приобрел еще одну модель у мадам Малкин. Ох, черт, эта женщина умела подчеркнуть достоинства мужского тела. За рулем он чувствовал себя на удивление уверенно, будто бы с детства, как самые обыкновенные маггловские мальчишки, копался с отцом в гараже. Гермиона представила в красках, как Люциус в своей дорогой бархатной мантии и со следами мазута на лице, пытается справиться с гаечным ключом, а маленький Драко, с непозволительным для ребенка количеством геля на голове, подает ему инструменты. Грейнджер не удержалась и прыснула, отчего получила недоуменный взгляд Малфоя. — Увидела что-то смешное или мне пора беспокоиться о твоем психическом здоровье? — он язвил, как и всегда, но в его тоне Гермиона не заметила привычной злой усмешки, поэтому без тени стыда решила поделиться своими умозаключениями. — Представила, как вы с Люциусом возитесь в гараже, — наткнувшись на непонимание в его лице, Гермиона продолжила свою мысль: — Просто ты смотришься за рулем очень… эм… органично, — на последнем слове она едва покраснела, ведь наружу так и рвалось: «Сексуально! Мерлин, как же ты сексуально смотришься в чертовом автомобиле!» — Маггловские мальчишки часто занимаются со своими отцами подобным, ну, знаешь, вместе чинят машины, учатся водить. Лицо Драко помрачнело. Он явно пытался это скрыть, но эмоции читались в нахмуренных бровях и сведенной челюсти. Гермиона уже хотела проклясть себя за такую неуместную, неосторожно начатую тему, но через пару мгновений он вновь расслабился. — Знаешь, могу поспорить, Люциус сейчас перевернулся в гробу, — он хмыкнул, и Грейнджер с облегчением поняла, что эта тема не приносит ему ощутимого дискомфорта. — Хотя не могу сказать, что он был таким уж херовым отцом, по крайней мере, лет до двенадцати. Гермиона сохраняла молчание еще пару минут, переваривая его неожиданную искренность. Она никогда не знала подробностей о его семье, о том, как они живут и какие в действительности между ними отношения. Ей было ужасно интересно узнать о нем больше, узнать его, но в голове еще были свежи воспоминания о его недавнем срыве, когда она осмелилась задать лишний вопрос, поэтому сейчас Грейнджер очень аккуратно прощупывала почву, пытаясь по крупицам воссоздать в голове портрет того, кем же является Драко Малфой на самом деле. — Вы занимались чем-то вместе? — Да, Люциус учил меня летать, играть в квиддич, — сейчас на лице Драко была такая красивая улыбка, он всегда выглядел особенно привлекательно, когда искренне улыбался. — В свой первый раз я пролетел метров двадцать от силы и свалился в кусты роз, над которыми Нарцисса колдовала день и ночь, даже отец испугался. Никогда не думал, что кто-то может наводить на него такой ужас. Нам двоим тогда сильно влетело от матери. Они мчались по вечернему городу и смеялись. Искренне, беззаботно. Образ Драко начал складываться в очертания обычного парня, с привилегиями, разумеется, но с обыкновенной, насколько это могли себе позволить аристократы, семьей, со счастливым детством, с первыми полетами на метле вместе с отцом. И сейчас ее сердце больно сжималось оттого, что это самое детство у него украли. Наглым образом отобрали даже раньше, чем у них всех, ведь только самый настоящий выродок может отправить свою родную кровь — своего сына — на верную смерть в ряды приспешников Волдеморта. — Приехали, — Драко затормозил у ворот, густо обвитых плющом. За зарослями угадывались очертания особняка в готическом стиле, века восемнадцатого, не меньше. — Что это за место? — Гермиона приняла руку Драко, который уже припарковал автомобиль и галантным жестом помогал ей выбраться. — Это поместье Викторианской эпохи, что-то вроде закрытого маггловского клуба. Здесь нет ресторана в привычном понимании, у каждого гостя свои отдельные апартаменты для времяпрепровождения, но через пару часов начнется концерт симфонической музыки на веранде внизу, и мы можем спуститься, если захочешь. Драко положил свою ладонь ей на спину и направил в сторону ворот. Гермиона впервые чувствовала себя как… как женщина. Да, это было шокирующее осознание спустя двадцать шесть лет жизни и почти семь законного брака, но то была чертова правда. Она прекрасно знала, что у Драко сейчас проблемы с деньгами, и боялась даже представить, какую сумму он отдал, чтобы попасть сюда и впечатлить тем самым ее. А еще она понимала, что до конца месяца, который, надо сказать, только начался, у него, похоже, будет строжайшая диета, ведь дивиденды его проект начнет приносить далеко не сразу, а все инвестиции были подотчетными, да и Малфой явно не из тех, кто будет разбазаривать деньги для бизнеса направо и налево. — Грейнджер, я слышу, как работает твой большой мозг, — Малфой изящно приподнял бровь, открывая перед ней массивную дубовую дверь особняка. — Я знаю, что ты ни разу не была на нормальном свидании, но я открою тебе страшный секрет, — он склонился к ее уху и горячо прошептал: — обычно на них люди получают удовольствие. Волоски мгновенно встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. Гермиона только хотела возразить и вступить в полемику, что она прекрасно осведомлена о том, что нужно делать на свиданиях, как перед ее глазами открылся ослепительный вид: огромных размеров холл с невообразимым множеством прекрасных хрустальных люстр и канделябров различных размеров, предметы искусства, живопись, скульптуры, величественная лестница посередине с витыми перилами и красной ковровой дорожкой. Малфой, кажется, был настолько удовлетворен ее реакцией, что даже напрочь забыл про шутки и подтрунивание. Он лишь смотрел на нее с легкой улыбкой, полностью довольный произведенным эффектом. — Мистер Малфой, мисс Грейнджер, добрый вечер, — пожилой швейцар-маггл в смокинге, белых перчатках и с внушительной залысиной вежливо поклонился, принимая из рук Драко пальто Гермионы, которое тот уже успел помочь снять. Гермиона слегка удивилась, услышав свое имя, хотя, вспомнив, что находится в неприлично дорогом элитном клубе, посчитала это местным правилом — не утруждать здешних гостей даже знакомством, узнавая всю информацию заранее. — Пройдемте за мной, я провожу вас в ваши апартаменты на сегодняшний вечер. Они поднялись по роскошной старинной лестнице и углубились в хитросплетения коридоров и открытых залов. Гермиона была не частым гостем в подобных местах, это касалось и элитных клубов, и старых особняков. Развлечениям она всегда предпочитала чтение, а походам в музеи… тоже чтение. Теория всегда была основополагающей частью ее жизни, тем, что помогало ей крепко стоять на ногах, хоть сейчас она и жалела об упущенных возможностях, ведь это место было действительно сказочным. Особняк был довольно внушительных размеров, к своим апартаментам они добирались минут десять, не меньше, но за все это время на их пути не встретилось ни единого гостя, если не считать пары официантов и еще одного швейцара. Здесь царила атмосфера уединения и роскоши. Поначалу Гермиона немного смутилась, когда поняла, что Драко ведет ее в «номера». В голове сразу возникла картинка дешевого маггловского мотеля, куда забредают парочки за неимением лучшего места для сексуальных утех, однако ничего общего с банальным притоном это место не имело даже близко. Здесь люди отдыхали совершенно по-другому. Круг посетителей и их платежеспособность можно было легко определить по ряду припаркованных возле ворот автомобилей. Здесь не было ни одного, в котором Гермиона посидела бы хоть раз в жизни, не считая машины, арендованной Малфоем. Такие суммы даже страшно было называть вслух, и эти люди явно ценили свое личное пространство и уединение, лишь изредка снисходя до различных концертов и вечеринок внизу. Также любой гость в этом крыле мог наблюдать действо со своей личной веранды, это она узнала из рассказа пожилого швейцара, который вел непринужденное повествование о правилах и возможностях клуба, в котором ей посчастливилось оказаться этим вечером. — Прошу вас, — мужчина открыл дверь в очередной зал, пропуская их с Драко вперед. Эта комната и оказалась их апартаментами на сегодняшний вечер. Точнее, не комната, а целый номер. Гермиона не сразу заметила несколько дверей по периметру, ведь все ее внимание было приковано к роскошному виду, что сейчас открылся перед ее глазами: зал был полностью погружен в полумрак, освещаемый лишь сиянием нескольких канделябров и потрескивающим поленьями камином, стены украшали все те же картины, а в углу стоял старинный рояль. Но главным украшением было даже не это — уютный столик только для двоих, сервированный хрусталем, уставленный свечами, расположился прямо напротив французских окон в пол, из которых открывался сногсшибательный вид на сады поместья и небольшую эстраду, где, по всей видимости, вскоре должны будут выступать музыканты. — Я могу провести вам небольшую экскурсию по номеру, — швейцар выдержал театральную паузу, давая возможность Гермионе прийти в себя от увиденного. Только ей, ведь Малфой стоял со своим привычным меня-ничего-не-сможет-удивить выражением. Конечно, ведь, по его меркам, весь этот особняк — просто пристройка для домовиков в мэноре. Гермиона неосознанно закатила глаза. — Благодарю, я уже был у вас. Я сам проведу экскурсию для моей спутницы. Мужчина тотчас услужливо поклонился и тихо прикрыл за собой дверь. Видимо, эмоция Гермионы не ускользнула от вездесущего взора Драко, ведь сейчас ее неприятно кольнула ревность от того, что Малфой приводил сюда и раньше своих девиц. — Успокойся, Грейнджер, мы отдыхали здесь с Блейзом несколько лет назад, — он насмешливо фыркнул и покачал головой, а она в мгновение ока почувствовала себя глупой третьекурсницей. — Я абсолютно спокойна, с чего такие выводы, Малфой? — бесконечно оправдываться и отпираться не входило в ее видение концепции их новых «отношений», но не признаваться же в собственной нелепой ревности к бывшим подружкам, ей-Мерлин! — Ты всегда поджимаешь губы и немного хмуришь бровь, когда злишься, — он произнес это с улыбкой чеширского кота, обнимая ее за талию и притягивая ближе, отчего у Гермионы из головы вылетели все нужные и не очень мысли на данный момент. — Я хотел вырвать Краму кадык, если тебе от этого будет легче, Грейнджер, — а вот эта фраза прозвучала уже возле самой мочки ее уха. Гермиона подавила совершенно идиотскую самодовольную улыбочку. И когда угрозы членовредительства ее друзьям начали приносить ей такое извращенное удовольствие? Конечно, ликование вызвало не само предложение, а факт того, что Малфой ее ревновал. Чертов Драко Малфой ее ревновал. И злился. И ревновал. — Ладно, хватит, Грейнджер. Ты сейчас сияешь так, как будто насилие доставляет тебе реальное удовольствие. Я начинаю опасаться, — он немного отстранился и посмотрел ей в глаза, а Гермиона постаралась придать лицу более скорбное выражение. — Тебе нечего опасаться, если ты не будешь меня злить, Драко, — она сделала акцент на его имени и с удовольствием отметила, как в мгновение потемнели его радужки от этого сочетания букв, произнесенного ее голосом. — Так где же обещанная экскурсия? — Гермиона все же перевела тему, хоть сейчас ей было абсолютно плевать на предметы искусства и расположение комнат. — За этой дверью находится гостиная, — Драко сделал такое серьезное выражение лица, будто показывал туристам Букингемский дворец, отчего Гермиона прыснула, но все же последовала за ним, пытаясь усвоить полученную информацию. Они уже покинули первый зал и сейчас исследовали остальные комнаты. — Вот здесь кабинет. А это комната для музицирования, — Драко все так же галантно придерживал ее за спину, не позволяя руке спуститься и на миллиметр ниже. Такой джентльменский жест трогал до глубины души, хоть сейчас ей особенно сильно хотелось почувствовать его ладонь в районе своих ягодиц. — Серьезно? Комната для музицирования? — что может смотреться более вычурным и совершенно идиотским в номере на один вечер? Она очень сильно сомневалась, что хоть кто-то может позволить себе такие апартаменты на целый месяц или даже неделю. Хотя... если судить по автомобилям на парковке… — Здесь пытаются угодить гостю во всем, Грейнджер, — Малфой лукаво подмигнул и открыл перед ней дверь в еще одну комнату. Спальную комнату. Кровать была размером с ее холл, кажется, или что-то вроде того. Балдахины, шелковые подушки, искусно вышитое покрывало. На этом не то чтобы спать, даже дотрагиваться до этого великолепия было неуместно. Ах да, еще и тона…Чистые изумрудные оттенки. Цвета благородного дома Слизерин. — Скажи честно, ты сам выбирал постельное белье? — насмешка в ее голосе была столь очевидной, что сложно было не заметить, но он смог. Просто проигнорировал, смотря невидящим взглядом на огромную кровать. — Малфой? Драко? С тобой все в порядке? — она чуть сжала его локоть, пытаясь привести парня в чувство, но он никак не реагировал ни на слова, ни на действия. — Драко? — голос постепенно окрашивался в истеричные нотки, ведь он не подавал ни одного знака, ни одного чертового намека на то, что он все еще здесь, что он еще с ней. — Все… все в порядке, — Малфой сильно зажмурил глаза, смахивая видение. — Слишком похоже на мою спальню в мэноре, не обращай внимания, Грейнджер. Он пытался храбриться, пытался делать вид, что все в порядке, но Гермиона чувствовала легкую дрожь в его руке. Она видела испарину на его лбу, она заметила испуг в его глазах. Это ненормально. Так нельзя. — Драко, ты не думал обратиться в Мунго? — от заботы и беспокойства в ее голосе его взгляд в мгновение ожесточился. Она не понимала, почему так происходит, но прекрасно помнила его фразу «Мне не нужна твоя жалость, Грейнджер». Она ясно осознавала, что сейчас может окончательно испортить этот вечер, но по-другому просто не могла. — Со мной все нормально! — его голос повысился на несколько октав, но после он шумно выдохнул. Казалось, он призывает все свои внутренние силы, чтобы не сорваться на ней в этот момент. — Давай не будем портить вечер, Грейнджер. Все правда в порядке. Гермиона заметила неприкрытую мольбу в его глазах. Такую искреннюю, такую непохожую на него. Он хотел быть обычным мужчиной в этот вечер, галантным кавалером, джентльменом, аристократом, который ведет свою даму на ужин в самое дорогое заведение. Не бывшим Пожирателем, не человеком с психическими проблемами, просто парнем. — Я немного проголодалась, — Гермиона заметила облегчение на его лице и поняла, что все сделала правильно. В кои-то веки. Перевела тему. Ужин состоял из нескольких изысканных блюд: рыба, морепродукты, мясо, закуски. Удивительно, но все четыре подачи Гермиона пережила довольно стойко, даже с удовольствием. Ведь она никогда не отличалась отменным аппетитом. Но все блюда были настолько искусно приготовленными и подавались в столь дозированных порциях, что не съесть это все казалось просто непростительным. — Хочешь спуститься вниз? — Малфой промокнул салфеткой губы и подлил ей немного вина. За ужином они перекинулись всего парой слов после предшествующего инцидента, но молчание на удивление не казалось гнетущим, сковывающим. Напротив, они наслаждались местной кухней в компании друг друга, и это было так правильно и уместно, как не было никогда с Роном. Да, она все же неосознанно проводила параллели между этими двумя, хоть они и были абсолютными противоположностями, но не делать этого было невозможно, ведь Малфой и Уизли были единственными мужчинами в ее жизни. Две фамилии, которые ни при каких обстоятельствах не могли бы стоять в одном ряду, оказались в списке посетителей постели Гермионы Грейнджер. Просто чертов сюр. — Я бы хотела посмотреть отсюда. С тобой, — она смущенно потупила взор, понимая, какой же это все-таки детский жест, но ничего не могла с собой поделать. — Хорошо, — Драко улыбнулся, отодвигая стул и помогая ей выбраться из-за стола. Все, что он делал сегодня, не укладывалось в ее мировоззрение. Его галантность, его манеры, его жесты. Она привыкла к совершенно другому общению с мужчинами и даже представить себе не могла, что где-то есть люди, способные вести себя как самые настоящие прекрасные принцы из сказок. А именно таким и был Драко Малфой. Чертов Драко Малфой, ее школьный враг, вечный задира и несносный мальчишка. Оказавшись на балконе, она тут же ощутила на своих плечах тяжесть его пиджака, ведь пальто Гермиона оставила в холле, а согревающие чары в маггловском заведении совсем неуместны. Концерт уже был в самом разгаре. Музыканты творили настоящее волшебство с помощью своих инструментов: мелодии Шопена, Чайковского, Баха — все это добавляло некий загадочный флер обстановке. Атмосферу тайны и сказки. Сильные руки легли на ее талию и прижали спиной к мужской груди. Гермиона позволяла себе дышать через раз, понимая, что, возможно, сейчас происходит самый интимный и самый красивый момент в ее жизни. — Я хочу, чтоб ты знала, Грейнджер, — Драко склонился над ее ухом и отвел пальцами выбившуюся прядь. — Я чертов эгоист, — он не целовал, просто терся носом о шею, но этого было вполне достаточно, чтобы вывести ее из равновесия. — Все, что мне нравится, я стараюсь забрать себе, — на этих словах он сжал ее чуть сильнее и по-хозяйски притянул ее тело еще ближе, — и я не привык делиться. Гермиона едва улавливала смысл его фраз, глаза предательски закрывались сами собой, а голова уже была откинута на его плечо. — Это не новость, Малфой, — с ее губ срывается полувсхлип-полушепот. — Ты ведь понимаешь, что это значит? — одним движением он разворачивает Грейнджер к себе, хочет найти ответ в ее глазах. Но тщетно, ведь в них давно уже только желание. — Я хочу, чтобы ты знала, что тебя ждет, когда ты станешь моей. — Твоей? Ты так в этом уверен? — о, она сама уверилась в этом еще очень много месяцев назад. В том, что хочет принадлежать лишь одному мужчине. И это далеко не ее бывший муж, но нужно продолжать игру. Хотя кому именно это сейчас нужно, она уже не понимает. На его губах привычная ухмылка. До нее хочется дотронуться подушечкой, провести пальцем, а лучше языком, немного прикусить. — Иначе бы тебя тут не было. — И это чертова правда. Она раскрыла свои карты давным-давно, заявившись к нему в пьяном виде прямиком в свой день рождения. — Ты здесь. Ты пошла со мной. — Это было соглашение, помнишь? — Гермиона цепляется непослушными пальцами за ворот его рубашки, тонет в этом мужском запахе, но продолжает держать оборону. Она не успела обдумать слова Джинни о том, что их новоявленная пара произведет эффект разорвавшейся бомбы в магическом сообществе, не продумала варианты, стратегию, и это так непохоже на нее прежнюю. — Я всего лишь выполняю твои условия. — Тогда выполни еще одно, Грейнджер, — он запускает пальцы в ее прическу, притягивает ближе за затылок и начинает покрывать легкими поцелуями скулы и шею. — Ты хочешь этого? Его горячий шепот сводит с ума. Он не уточняет, чего конкретно должна хотеть Гермиона, но этого и не требуется, контекст ситуации вполне ясен. Он действует своими методами, которые вызывают дрожь и мурашки по всему телу. И эти методы ей чертовски нравятся. Было бы странно услышать от Драко Малфоя предложение: «Стань моей девушкой, Гермиона». Это звучит по-детски наивно, это совсем ему не подходит. Концерт окончен. Время выйти на поклон. Это финал. Где-то внизу звучат аплодисменты немногочисленных гостей, громкие овации, играет туш. В небе взрываются десятки огней, фейерверк переливается сотней оттенков и озаряет их лица, их глаза, направленные только друг на друга. Из-за шума и взрывов пиротехники практически ничего не слышно, но она произносит это тихо, как будто боясь, что он действительно услышит. — Да, — Гермиона приподнимается на носочках и находит его губы своими, касается совсем невесомо, едва заметно. — Да, я хочу, Драко. В ночном небе Лондона остается лишь дым, тусклое напоминание о минувшем празднике. Музыканты расходятся, гости возвращаются в свои апартаменты, чтобы продолжать пить непозволительно дорогой виски и вести заунывные светские беседы. Огни эстрады гаснут, погружая внутренний сад во мрак. На широком балконе, обвитом плющом, стоят двое. Парень и девушка. Их поцелуй очень осторожный, такой нежный. Он держит ее словно фарфоровую куклу в своих руках, хрупкую, уязвимую, а она легко касается ладошкой его щеки. Они никуда не торопятся. Они знают, что это только начало.