***
— Кого я вижу! — звонкий голос раздается посреди небольшого кафе в Косом переулке. Гермиона может узнать этот голос из тысячи и, даже не поднимая глаз, чувствует широкую улыбку на губах его обладателя. — Привет, Фред, — она улыбается и привстает со своего места, чтобы обнять друга. Совсем не удивительно, что они встретились здесь в обеденный перерыв. Это кафе находится достаточно далеко от Министерства, вход в столовую которого ей с некоторых пор заказан, но буквально в двух шагах от «Всевозможных волшебных вредилок». Всю прошедшую неделю Гермиона старалась находиться в коридорах и лифтах Министерства как можно реже. Она словно мышь пробиралась на свой этаж за полчаса до начала рабочего дня и задерживалась вечером ровно на столько же, дабы не столкнуться с очередными нападками. Это могло показаться трусостью, но она решительно отметала это определение, делая акцент на том, что просто не желает портить себе настроение, когда в ее жизни все только начало налаживаться. — Вообще-то, я Джордж, — Фред фыркает и оскорбленно закатывает глаза, пока она тихонько хихикает в свою чашку капучино. — Не хочу тебя расстраивать, Джордж, но у тебя нет уха вот уже семь лет, а это, знаешь ли, должно слегка бросаться в глаза, — Гермиона уже не сдерживает смех, ведь на лице Фреда на секунду мелькает замешательство, а после он тихо ворчит и ругается себе под нос, используя такие выражения, за которые, несомненно, получил бы смачную оплеуху от Молли. — Все время забываю, что этот кретин испортил одну из наших лучших шуток, — он очень смешно злится своему неудачному розыгрышу, но после его взгляд падает на край стола, где лежит письмо с гербом семьи Уизли. Все еще запечатанное. Он изгибает рыжую бровь и переводит взгляд на Гермиону, безмолвно требуя пояснений. — О-о, — она понимающе косится на письмо, подбирая слова для оправданий. — Я еще не успела… Столько дел, ты не представляешь, — она активно жестикулирует руками, пытаясь вовлечь его в свою болтовню, но Фреда не провести. — Грейнджер. Гермиона затихает и с ужасом представляет предстоящую неудобную беседу. Она никогда не чувствовала себя некомфортно в компании близнецов, хотя и общалась с ними не так много, как с остальными членами семьи. Но сейчас ей кажется, что она должна написать объяснительную на двадцать дюймов свитка и разослать ее копии всем своим знакомым, потому что совершенно точно кто-то уже суетится над резервированием палаты в Мунго персонально для нее после выходки с Малфоем. — Я, конечно, не считаю Рона глупым, — по его усмешке Гермиона понимает, что он нагло врет: — но если с ним эти фокусы проходили, то меня тебе не одурачить, — он решительно ударяет ладонью по столу, отсекая всякое сопротивление. — Ты не открыла конверт из-за того, что боишься нашей реакции, так? Гермиона нехотя кивает. Она не хочет расстраивать Фреда, потому что конкретно его она не боится совершенно точно. Билл, Чарли и Перси слишком тактичны, чтобы высказывать свое мнение по поводу ее личной жизни с кем бы то ни было. Реакцию Рона она уже предвидит, но семь лет совместной жизни и еще столько же дружбы научили ее справляться с его вспыльчивостью. Джинни уже обо всем знает, а Артур вряд ли имеет собственное мнение по поводу всего этого, для него это было бы слишком неловко. Молли. Гермиона могла врать себе сколько угодно, но одобрение бывшей свекрови всегда было для нее архиважным. Был ли это комплекс отличницы или она просто проецировала образ своей матери на Молли Уизли — неважно. Грейнджер всегда боялась, что в ней разочаруются. Она не собиралась быть хорошенькой для всех, это имело отношение лишь к близким людям. И сейчас она была на взводе. Всю неделю пальцы нервно подрагивали, приближаясь к конверту. Она хотела сбросить этот камень со своих плеч, но вечно что-то мешало. По крайней мере, свое трусливое, совершенно не гриффиндорское поведение Гермиона оправдывала именно так. — Не то чтобы. Вообще, скорее нет, но… — она натыкается на скептический взгляд близнеца и понимает, что полностью провалилась со своими актерскими способностями. — Да, — ее голос больше напоминает писк полевого суслика, потому что это очень стыдно, вообще-то. Для героини войны особенно. — Я могу рассказать тебе, как отреагировало семейство Уизли, если ты обещаешь перестать барабанить по столешнице и кусать губу. — Гермиона на мгновение замирает, а после понимает, что ее действия никак не согласуются с упорной работой ее большого мозга. — Мерлин, Грейнджер, на нас уже оглядываются, — Фред косится в сторону соседнего столика и недовольно на нее шикает. — Ты же не хочешь еще одну статью от Скитер о том, что героиня войны заинтересовалась маггловскими запрещенными веществами? — Хорошо. Я успокоилась, — она делает глубокий вдох, но спустя минуту молчания Фред все еще не начинает свой рассказ, и Гермиона снова срывается на визг: — Да говори уже, Годрик! Моя смерть будет на твоих руках, Фред Уизли! Он поднимает руки, показывая, что сдается, а Гермиона вся обращается в слух. — В общем и целом ситуация неоднозначная, — он делает театральную паузу, что не разряжает обстановку ни на сикль. — При прочих равных все могло бы быть не так, но раз уж дело повернулось подобным образом… — Гермиона изо всех сил напрягается и чуть сводит брови на переносице, пытаясь вникнуть в суть его объяснений. Проходит около пяти минут, прежде чем она понимает, что над ней издеваются самым наглым образом. — Ради всего святого, Фред, я клянусь… — она не заканчивает свою фразу, но уже угрожающе тычет указательным пальцем в сторону близнеца и смеряет его своим самым суровым взглядом. Гарри как-то назвал его «грейнджеровским». На мальчиков он всегда действовал безотказно. Ни угроза смерти, ни скитания по палаткам, ни самый темный волшебник столетия. «Грейнджеровский» взгляд. — Воу-воу, полегче. Я понял, — Фред снова вскидывает руки и продолжает более серьезным тоном: — Если честно, мы не удивились. Эта фраза разрезает воздух и повисает между ними. Это самое последнее, что она ожидала услышать. — Джинни прожужжала нам все уши, какая у тебя замечательная работа и какой у тебя одаренный подопечный, — он закатывает глаза, и Гермиона готова аппарировать прямо сейчас на Гриммо и расцеловать эту потрясающую ведьму в обе щеки. — Теперь понятно, к чему она вела. И это ее вечное «Малфой то, Малфой се», — Фред делает какой-то неопределенный жест рукой, который, по всей видимости, должен обозначать «то и се». — Мы сначала не придавали этому значения, но после статьи в газете все встало на свои места. От сердца немного отлегло, но то, что Уизли не были удивлены, совершенно никак не намекает на их отношение к произошедшему. — И-и? Да бога ради! Обычно Фреда не заткнуть, но сейчас все его красноречие нарглу под хвост. — И-и, — он передразнивает Гермиону, но с ответом решает не тянуть, явно опасаясь Жалящего между глаз. — И нам это неважно, — он ловит ее удивленный взгляд и решает пояснить: — Нет, правда. Вы с Ронни давно расстались, и никто не ожидал от тебя пострига в монахини. А что касается того, что это Малфой… — он задумчиво трет подбородок, пытаясь подобрать слова. — У тебя всегда был странный вкус. Сначала это волосатое чудовище вместо домашнего любимца, потом Рон. Твоя прическа, опять же, — он невинно пожимает плечами, и Гермиона не может удержать смешок облегчения. — Но, надо сказать, твой бывший рвал и метал. Это было впечатляюще, — его глаза горят хищным огнем. — Могу представить, — она продолжает хихикать. Гермиона чувствует себя сейчас так, словно минутой ранее ее должны были казнить, но вынесли оправдательный приговор в последний момент. — Я, Джордж, Перси, Билл и Чарли не видят в этом ничего такого. Это только твой выбор. Про Рональда ты уже слышала. Джинни, очевидно, знала о ваших отношениях с этим белобрысым еще раньше тебя, ну а Молли и Артур. — Сердце Гермионы пропускает удар, и она готовится услышать худшее. — Открой письмо и узнаешь, — он кивает в сторону конверта и оставляет интригу висящей в воздухе. — Спасибо, — Гермиона сжимает его большую теплую ладонь. — Ты даже не представляешь, насколько это важно для меня. — Но Малфою я бы все же не советовал расслабляться, — он самодовольно выгибает бровь. — Мы играли на него. — Вы... вы что? — она не уверена, что правильно услышала. — Мы играли на него в волшебные шахматы. Все мы, — он разводит руками, будто это помещение заполнено членами семьи Уизли. — Конечно, Молли, Артур и Джинни не участвовали, но большая часть — да. — И как это понимать? — она не думает, что готова узнать ответ, но нужно быть во всеоружии при следующей встрече. — Мы очень долго спорили, кто именно из нас шестерых будет угрожать Малфою неминуемой смертью, если вдруг он тебя обидит. В итоге не пришли к общему знаменателю и решили сыграть. Победил Билл, — Фред недовольно фыркает. По всей видимости, именно он хотел исполнить роль грозного старшего брата хотя бы еще разок. Мерлин, Биллу ведь тридцать пять лет. Тридцать пять! И он туда же. Это самый настоящий детский сад. — Драко придется несладко, — она ухмыляется и качает головой. — Драко, — Фред кривит лицо, будто только что впервые попробовал блевальный батончик собственного производства, и недовольно фырчит. Они продолжают болтать до конца обеденного перерыва. Кончики пальцев больше не покалывает. Она откроет письмо. Может быть, не сегодня, но все же.***
— Мерлин, где эта бутылка вина… Ты надел галстук, Драко? Я забыла свою палочку. Глотик, ты уже ел, не мешай. Драко сидел в кресле гостиной дома Гермионы, пока она сама наматывала круги по коттеджу, будто обезумевший нюхлер, учуявший несколько золотых монет. — Грейнджер, — он даже не удостоился мимолетного взгляда. — Грейнджер, — чуть громче, но также безуспешно. — Гермиона, Мерлин бы тебя побрал! Ее имя, произнесенное его голосом, всегда действует безотказно, потому что сейчас она остановилась как вкопанная и смотрит в замешательстве своими большими карими глазами. Драко поклялся себе не использовать его слишком часто, ведь это может потерять всякий эффект, а других рычагов влияния на неугомонную гриффиндорку он пока не нашел. — Что такое? Ты что-то забыл? — очередной приступ паники и гримаса ужаса на ее лице. Салазар, если она каждый раз так собирается к своим друзьям, то для чего вообще они нужны? Чтобы добавить седых волос к тридцати годам? Если бы подготовка к встрече с Блейзом или Панси выглядела именно так, он давно бы стал отшельником. Он вообще никак не готовился, если честно. — Почему ты так нервничаешь? Это же твои друзья, — Драко изогнул бровь, встал с кресла и подошел ближе, дожидаясь ответа. — Вы встречаетесь каждую неделю, разве не так? Она вздохнула и опустила лицо в ладони. Весь ее энтузиазм улетучивался пропорционально приближению этой субботы. Она нервничала, это было ясно как день. Возможно, она боялась реакции Поттера. Возможно, поведения самого Драко. Скорее всего, оба пункта вместе. — Прости, я… — она запнулась, но все же нашла в себе силы поднять взгляд. — Я очень хочу, чтобы все прошло идеально, понимаешь? — она смотрела на него искренне и с надеждой на то, что Драко внемлет ее мольбам. — Мне кажется, ты немного переоцениваешь эту встречу, Грейнджер. В конце концов, ты что, ждешь от Поттера благословения? — его начинала злить сложившаяся ситуация. Подхалимничать и пресмыкаться перед шрамоголовым он не собирался ни при каких обстоятельствах, а это означало неминуемый скандал с Гермионой в случае конфликта. — Нет, конечно, нет. Просто не хочу вызывать авроров в случае чего, ведь если приедет Рон, то все станет еще хуже, — она нервно хихикнула и залилась краской. Шутить Грейнджер никогда не умела, особенно в таких дерьмовых ситуациях. — Поттер ведь сам главный аврор, так что можешь собрать мне немного еды с собой в качестве передачки. Похоже, через камин на Гриммо я отправлюсь сразу в Азкабан, — его веселило ее смятение, ее пурпурные щеки и бегающий взгляд. Однако нервозность начала передаваться и самому Драко, что совершенно не упрощало дело. — Эй, перестань, — она несильно толкнула Драко в плечо. Так, отлично, прогресс есть. Еще пара подколок, и ее, возможно, перестанет трясти. — Гарри, между прочим, не имеет ничего против тебя. — Да неужели? — вот только не нужно врать, чтобы меня успокоить, Грейнджер. — Я не обманываю! — она слишком сильно всплеснула руками и чуть не уронила бутылку вина, стоящую на кофейном столике. — Помнишь тот день, когда ты не пришел? После… ну после подписания контракта? — Дай-ка вспомнить, — он прищурил глаз и начал постукивать пальцами по подбородку, вызывая гневное сопение со стороны своей девушки. — Это тот самый раз, когда ты наглым образом меня раздевала? — Ее глаза округляются. Она все еще не привыкла, что он переводит абсолютно все разговоры в горизонтальную плоскость. — Когда говорила «пожалуйста, Драко»? — его передразнивания явно начинают выводить ее из себя, но она хотя бы отвлекается от дурных мыслей. — Когда надругалась надо мной, а после сбежала на работу? — Да, Драко. — Он даже не представлял, что его имя можно произнести сквозь стиснутые зубы, но именно так сейчас говорила Гермиона. — Именно этот раз, хотя мне он запомнился немного по-другому, — она закатила глаза, но все же улыбнулась, и это был прогресс. — Так вот, я разговаривала с Гарри через пару дней. Я была чертовски зла на тебя, а он сказал, что как мужчина понимает. Что могло произойти все что угодно, и мне не стоит ставить крест на нашем общении, пока я не выясню все у тебя лично. Теперь уже брови Драко ползли наверх, а Грейнджер нагло наслаждалась произведенным эффектом. Святой Поттер так сказал? Серьезно? Она ничего не перепутала? Он был искренне уверен, что Избранный торжественно передал свои яйца в бархатном мешочке младшей Уизли прямо на церемонии бракосочетания. Но он оказался не таким безнадежным. — Что ж, признаюсь, я впечатлен, — Драко приложил руку к груди, показывая всю серьезность этого момента. — Тогда тебе тем более не о чем переживать, Грейнджер. Разве что Уизли нашлет на меня Летучемышиный сглаз. Это хорошо у нее выходило в Хогвартсе, насколько я помню. — Она сказала, у тебя длинные ноги, — Гермиона проговорила это очень тихо, смеясь в кулачок, но он определенно услышал. — Что, прости? — Салазар, при чем тут его ноги, и как это все поможет избежать проклятий этим вечером? — Джинни сказала, что у тебя длинные ноги и что тебе идет твоя новая прическа, — Гермиона уже вовсю хохотала, посматривая на недоумевающее выражение лица Драко. Поттер, который его понимает, и Уизли, которая считает его привлекательным. Остановите гребаную Землю! — О, так ты боишься, что Джинерва наглым образом уведет меня прямо из-под твоего всезнайского носика? — Драко наклоняется ближе и зарывается пальцами в спутанные буйные кудри. Ему чертовски нравится, когда Грейнджер ревнует его. Каждый раз как в первый. — Я тебя умоляю, Малфой, — Гермиона закатывает глаза и пытается оттолкнуть его, хоть и не особо старательно. — Ты самый надменный и самонадеянный тип во всей Британии, клянусь Мерлином. — Зато моя надменность действует на тебя успокаивающе, ты уже даже перестала трястись. Гермиона еще около пяти минут возится со своей сумкой, помещая туда бутылку вина для Поттеров, испеченный ею пирог (помоги им Салазар сегодняшним вечером), свою волшебную палочку и еще множество непонятных и бесполезных вещей. Драко может поклясться, что видел, как она сложила туда несколько склянок с бадьяном, пыльный том, отдаленно напоминающий инструкцию по решению конфликтных ситуаций и сложных вопросов, и даже маленький безоар. Он не делает ровным счетом никаких комментариев, потому что спорить с этой ведьмой бесполезно. Они входят в камин, и Гермиона зачерпывает горсть летучего пороха из миски на полке. Через несколько мгновений Драко окажется в доме своего бывшего школьного врага и родовом гнезде своей матери, по совместительству. Что ж, вечер обещает быть интересным, но он не успевает обдумать эту мысль. — Гриммо двенадцать, — голос Гермионы слышится будто издалека, потому что их уже обволакивает зеленое пламя, и они несутся по дымоходу в дом Гарри Поттера.***
— А вот и мы, — Грейнджер пытается придать своему голосу нотку веселья и озорства, хотя сейчас сердце колотится где-то в районе горла. Она не должна так сильно волноваться, ведь Гарри и Джинни ее лучшие друзья. Они вместе с самого детства, и она уже знает их мнение по поводу ее нового парня, однако это совсем не помогает взять себя в руки. Она очень завидует Драко. Ведь на его лице написано абсолютное умиротворение, безразличие ко всей этой ситуации. Так, если бы он вышел в соседний магазин за бутылкой воды. Ничего необычного: просто Драко Малфой стоит в доме Гарри Поттера и обнимает Гермиону Грейнджер за талию. Как только она озвучила это в своей голове, из горла вырвался нервный смешок. — Вы уже здесь, привет! — Джинни влетает в гостиную с горящими глазами. Она всегда перемещается очень быстро. Ей запретили полеты после начала второй беременности, и сейчас она, похоже, пытается компенсировать это своими собственными ногами, развивая нечеловеческую скорость. — Привет, — Гермиона смущенно улыбается. Она совершенно не продумала этот момент. Представлять их друг другу будет очень глупо с ее стороны — все знают Драко Малфоя, но ждать от него теплых приветствий не приходится, потому как он совершенно точно не собирается упрощать ей задачу и стоит с таким видом, будто воды в рот набрал. — Малфой, — Джинни одаривает Драко своей самой хитрой улыбкой и оценивающе обводит взглядом все его тело. Мерлин, даже Гермионе стало неловко под этими пристальными голубыми глазами. — Давно не виделись. — Да, с седьмого курса, кажется. В воздухе повисает напряжение. Драко сильно сводит скулы, а лицо Джинни на мгновение меняется. Что, ради всего святого, произошло между этими двумя? Она никогда не интересовалась тем годом, что они пропустили в скитаниях по лесам, у Джинни и сейчас чертовски раздосадована этим своим упущением. — Верно, — Джинни сглатывает, но после ее лицо расслабляется, а затем они оба слегка кивают друг другу. Как это понимать? — Гарри вызвали на работу, — она закатывает глаза. Такое случается все реже в последнее время, но все так же сильно раздражает миссис Поттер. — Но ничего серьезного, он должен вернуться с минуты на минуту. Гермиона, может быть, ты проведешь экскурсию для Драко, пока я занимаюсь последними приготовлениями? — конечно, она не смогла произнести имя Малфоя без нотки язвительности, но хотя бы не сморщилась как Фред. — Да, это отличная идея. Погоди минутку, — она начинает копаться в своей сумке и доставать принесенный провиант. Когда Гермиона выуживает пирог, который слегка обуглился по краям, но все же оказался не так плох, по ее мнению, лицо Джинни немного бледнеет, а Драко прыскает в кулак. Грейнджер решает не придавать этому значения. Вот ведь они все удивятся, когда попробуют. Это ведь просто незабываемое сочетание манго и лосося, как обещал справочник современной модной кулинарии. — Мы, пожалуй, начнем с верхних этажей. Вы ведь еще не сделали там ремонт? — Нет, там все так, как было при Блэках. Мы практически не пользуемся той частью дома, но собираемся заняться перестановкой в ближайшее время, потому что нужно будет поселить куда-нибудь еще одного Поттера, — Джинни указывает на свой живот и весело смеется, а затем не без доли опасения принимает из рук Гермионы ее кулинарный шедевр. — Развлекайтесь, у вас есть минут двадцать, потому что жаркое нужно есть горячим, — в ее голосе сквозит фирменный тон Молли, а после она ретируется, отдавая Гермионе бразды правления. — Пойдем? — она берет Драко за руку и чуть сжимает его ладонь. Она знает, что для него сегодняшний вечер важен уже потому, что это родной дом Нарциссы, хоть он ни разу и не показывал этого в течение недели. — Ты бывал здесь раньше? Винтовая лестница круто уходит вверх. На четвертом этаже находятся комнаты Регулуса и Сириуса, а также библиотека. На третьем — бывшие апартаменты Беллы, Андромеды и Нарциссы и странная комната с огромным фамильным гобеленом, больше напоминающая алтарь для подношений чистокровным. Джинни, Гарри и Джеймс обитают в основном на первом и втором этажах. Этих комнат более чем достаточно для их небольшой семьи, к тому же Гарри хотел оставить комнаты братьев Блэк нетронутыми. Он был очень привязан к крестному, а Регулуса уважал за смелый и отчаянный поступок — выкрасть крестраж Волдеморта в самый пик расцвета его власти, имея родственников, подобных Блэкам, сможет далеко не каждый. — Да, но мне тогда было года три, я практически ничего не помню. Нарцисса особо не общалась со своей семьей после окончания Первой Магической Войны, она считала, что их упертость во взглядах плохо повлияет на Люциуса, ведь в тот момент он уже прикидывался белым пушистым любителем магглов, — Драко закатил глаза и фыркнул, явно не впечатленный актерскими данными своего отца. — По крайней мере, так она писала в своем дневнике. — Дневнике? Ты никогда не рассказывал, — Гермиона буквально почувствовала, как Драко прикусил язык. Она не стремилась узнать все его секреты, прекрасно понимая, что это невозможно, но все же рассчитывала на долю искренности. — Неважно, — он отмахнулся и начал с повышенным интересом изучать картины, висящие вдоль лестничных пролетов. Хорошо, она подумает об этом позже. — Это комната Сириуса, — Гермиона решила начать свою экскурсию с самого верхнего этажа, а после спускаться вниз. — Он ушел отсюда еще студентом, и Вальбурга была вне себя от ярости. Драко с интересом рассматривал маггловские плакаты восьмидесятых годов с застывшими фигурами спортсменов и рок-звезд. Также там были довольно откровенные виды девушек с полнейшим отсутствием всякого намека на бюстгальтер под тонкими платьями. Когда он слегка покраснел и округлил глаза, Гермиона тихо хихикнула. — А у крестного Поттера неплохой вкус на… портреты, — он прочистил горло и поспешил оторвать взгляд от стены напротив кровати. — Это ведь и твой дядя тоже, — она подошла сзади и слегка сжала его локоть. Было видно, что Драко чувствует себя не совсем комфортно, ведь все его наследие и семейные реликвии сейчас находились в полном распоряжении его школьного врага. — Верно, — он лишь слегка кивнул, и Гермиона не решилась продолжать этот разговор. — А это комната Регулуса, — они уже вышли в коридор и стояли напротив следующей двери. В комнате Регулуса Блэка было идеально чисто. Накрахмаленные простыни будто ожидали скорого возвращения своего хозяина. Идеально выглаженные бархатные портьеры, натертые до блеска старые магические артефакты, колдографии в рамках, аккуратно расставленные в хронологическом порядке. Чувствовалась рука Кикимера. Этот домовик был без ума от своего хозяина. Хоть он и признал Гарри около восьми лет назад, преданность Регулусу никуда не исчезла. Гарри как-то рассказывал, что часто застает домового за вылизыванием этой комнаты. Он протирал пыль и стирал постельное белье каждый божий день, а темные артефакты, которые ему удалось выкрасть во время переезда на Гриммо Ордена Феникса и генеральной уборки дома, он любовно расставил по полкам и натирал до блеска в любую свободную минуту. Если посмотреть на комнаты двух братьев, становилось очевидно, к кому из них домовой эльф семьи Блэк был более благосклонен. Только при упоминании комнаты Сириуса в носу начинало щипать от воспоминаний о баснословном количестве пыли на полках и столах. Кикимер так и не сумел полюбить нерадивого сына, огорчившего его бедную госпожу. Драко остановился у полок с колдографиями. На некоторых из них были запечатлены все члены семьи Блэк того поколения. Белла, Нарцисса и Андромеда шумно переговаривались и махали руками. Самой старшей из них на этом фото не больше тринадцати, они совсем еще малышки. Гермиона с удивлением заметила, что в юношеские годы Беллатриса Лестрейндж обладала привлекательной внешностью и ангельским взглядом, Андромеда с теплотой обнимала сестру за плечи, а Нарцисса, если судить по виду Вальбурги, которая недовольно косилась на племянницу, шумела больше всех. Годрик, как же люди могут меняться со временем. — Не знал, что Нарцисса умела летать, — он изогнул бровь и поднес ближе к лицу одну из рамок. На колдо сестры и братья Блэк летали на метлах над небольшим озером и оглядывались, очевидно, в поисках снитча. Это было странное фото для чистокровных аристократов, слишком семейное, слишком уютное. Из чего Гермиона сделала вывод, что его снял Сириус, ведь на снимке он отсутствовал. — Хочешь, покажу тебе библиотеку? — она решила сменить тему, потому что заметила, как поникли плечи Драко при виде матери. Она совсем не хотела портить его настроение еще больше этим вечером. — Да, конечно, — взгляд Драко становился все более стеклянным и отсутствующим. Она знала, что он отгораживается не от нее. Он пытается заблокировать воспоминания и не допустить нового приступа, потому что падать в обморок при Гарри совершенно точно не входит в его планы. Это стало бы слишком сильным ударом по его хрупкому эго. Гермиона могла часами говорить о книгах, это была целиком и полностью ее стихия. Драко немного развеселился и даже начал поддразнивать ее. Библиотека Блэков уступала библиотеке мэнора. Она слышала, что коллекция Малфоев была одной из самых обширных во всей магической Европе. Но Драко выглядел достаточно заинтересованным, потому что кроме периодических изданий и книг здесь имелись личные архивы его семьи. — Ты можешь спросить Гарри, если захочешь что-то взять отсюда, не думаю, что он будет против. Это было не лучшей ее идеей, судя по тому, как он закатил глаза. — О да, мы будем обмениваться литературой, а еще я дам ему анкету для заполнения и приглашу к себе на чай. Мы будем друзья не разлей вода, Грейнджер. Это именно то, что я собирался делать. — Я поняла, можешь не продолжать, — Гермиона остановила его жестом. Что ж, она хотя бы попробовала. Следующим пунктом в ее экскурсии значилась комната с семейным древом Блэков, которая находилась этажом ниже. Драко остановился напротив гобелена и чуть нахмурил брови, сжав руки в кулаки. Она проследила за его взглядом и наткнулась на надпись. Девиз его семьи. Их жизненная позиция и суть существования: «Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков. Чистота крови навек». Малфой презрительно фыркнул и продолжил изучать изображения членов семьи его матери. Он проводил пальцем по выжженным темным пятнам. Те места, которые раньше занимали предатели крови. — Если бы Вальбурга была жива, моя голова уже давно перестала бы украшать этот чертов ковер, — его, казалось, веселила вся эта ситуация с чистокровными правилами и принципами. Если бы ей сказали подобное еще пару лет назад, она ни за что бы не поверила. — Мы можем попросить Кикимера, он сам с удовольствием займется этим, когда увидит тебя в моей компании, — они уже вовсю смеялись, продолжая свое путешествие по старому родовому поместью, но выражение лица Драко поменялось, как только они наткнулись на следующую дверь. Красное дерево, позолоченная ручка, немного выцветшая от времени табличка. «Нарцисса Блэк». Он прячет руки в карманы. Гермиона часто замечает за ним такой жест. Они трясутся. Он не хочет, чтобы она видела. Она хочет обнять его, сказать что-нибудь ободряющее, когда за спиной слышится голос Гарри. — Я почти успел к вашему приходу! Чертовы торговцы из Лютного чуть не испортили мне весь выходной, — он все еще в своей аврорской форме. Бежит по лестнице, немного запыхавшись, и на ходу поправляет очки. — Привет, Гермиона, — Гарри обнимает ее и целует в щеку. — Малфой. Обстановка тут же накаляется. Складывается впечатление, что они оба не знают, как нужно правильно пожимать руку, и сейчас разгадывают эту невероятно сложную шараду. Эти двое пепелят друг друга взглядом еще несколько мгновений. Они немного смахивают на воинственных кентавров. Если бы кто-то из них начал бить ногой, словно копытом, сходство стало бы абсолютным. Гермиона чувствует, как рука Драко чуть дергается в кармане брюк. Она уверена, что он хотел протянуть ее, но вовремя себя одернул. Он подавал руку Гарри один-единственный раз, на первом курсе, тогда друг проигнорировал этот жест. И сколько же раз после она прокручивала эту сцену у себя в голове. Возможно, для Малфоя все могло сложиться совершенно по-другому, будь они союзниками в той войне. Гарри первым протягивает ладонь, и Грейнджер наконец может сделать вдох. Это не должно быть настолько напряженно, но это происходит. — Поттер, — Драко достает руку из кармана и протягивает своему вечному оппоненту. В момент, когда их ладони соприкасаются, Гермиона издает очень странный звук, похожий на выдох облегчения. Обе пары глаз уже уставились на нее: Гарри удивленно, Малфой с нескрываемой усмешкой. Ну естественно. — Нам пора спускаться? У Джинни уже все готово? — Гермиона начинает преувеличенно воодушевленно махать руками. Ей нужен союзник. Она не желает быть единственным громоотводом между этими двумя. Хотя, похоже, они неплохо справляются. Ведь следующей своей фразой Гарри недвусмысленно намекает, что ей лучше уйти. — О… да. Джинни просила тебя помочь. Спускайся, Гермиона, мы сейчас подойдем, — его лепет и красные щеки намекают на то, что он совершенно точно что-то задумал. — Хорошо, — она обводит их своим самым подозрительным взглядом с прищуром, который не просто намекает, он кричит: «Только попробуйте!», а после разворачивается на каблуках и очень медленно начинает спускаться. Гермиона уже жалеет, что не захватила с собой пару удлинителей ушей из «Волшебных вредилок», потому что ей чертовски интересно, что эти двое собрались обсуждать, но становится понятно, что никто из них не собирается произносить ни звука, пока она не сойдет с последней ступени на первом этаже. Чертовы конспираторы. Она берет себя в руки достаточно быстро и направляется на кухню помогать Джинни. Вроде бы ничего не намекало на скорую магическую дуэль или что-то в этом роде. У нее в любом случае есть с собой баночка бадьяна. — Джинни, звала? Чем тебе помочь? Рыжая выгибает бровь и смотрит с недоумением. Звала, значит? Ну, Поттер… — Я так понимаю, главный аврор Поттер решил провести разъяснительную беседу? — Джинни весело фыркает и качает головой. — Малфою придется выслушать наставления от всей семьи Уизли, хочет он этого или нет. — Да, но ведь победил Билл, — Гермиона заявляет это, наслаждаясь произведенной реакцией и приоткрытым ртом подруги. — Что… откуда ты? — Фред. — Фред, — Джинни стонет и прикрывает лицо рукой. — Я должна была догадаться. Еще несколько минут Джинни и Гермиона раскладывают приборы в столовой и левитируют блюда и закуски. Гермиона долго приводила доводы, факты, а после просто угрожала, но все же заставила Гарри освободить Кикимера. Конечно, он остался в этом доме, потому как идти ему некуда, и до сих пор выполняет все свои обязанности (в комнате Регулуса чуть усерднее), но сегодня у эльфа законный выходной. — Как думаешь, о чем они там разговаривают? — терпения Грейнджер хватило ровно на семь минут. Она прекрасно знает, что не добьется внятных объяснений ни от Поттера, ни от Малфоя, а так есть хоть какой-то шанс получить крупицу информации. — О, Гарри нашел какие-то вещи Нарциссы на чердаке, хотел их отдать, — она останавливается как вкопанная. Одна только табличка с именем матери заставила Драко чувствовать себя неуютно, что же с ним будет при виде ее личных вещей? Она уже собирается сорваться на бег, как слышит две пары ботинок на лестнице. На их лицах нет абсолютной расслабленности, они оба чувствуют себя не очень комфортно в компании друг друга после стольких лет вражды, но они явно нашли безопасную территорию, потому что она слышит какие-то квиддичные термины. — Все готово? — Гарри подходит ближе и обнимает жену, а Драко останавливается рядом с Гермионой. Просто двойное свидание какое-то, Мерлин бы его побрал. — Папа! — с пронзительным визгом в комнату вбегает Джеймс. Он кидается в объятия отца и сжимает маленькими ручками его аврорскую мантию. Но затем его внимание привлекает высокий блондин, которого он совершенно точно ни разу не видел в своем доме. Джеймс хмурит брови и высвобождается из объятий отца. Он подходит ближе к Малфою и пристально оглядывает его с головы до ног. Гермиона может поклясться, что этот пронзительный взгляд достался ему от матери. Драко стоит, засунув руки в карманы. Он смотрит в ответ на мини-версию Поттера так же пристально. Это могла бы быть очень напряженная зрительная дуэль, если бы вся ситуация не выглядела настолько комично — макушка Джеймса заканчивалась где-то на уровне бедра Драко. — Ты не дядя Рон, — младший Поттер изрекает это очень серьезным тоном, будто никто из взрослых не заметил очевидной подмены. — Благодарю за комплимент, — Драко почтительно склоняет голову. Так, если бы он услышал самую долгожданную похвалу, нагибается и подает руку мальчику. — Я Драко. — Джеймс Сириус Поттер, — ребенок протягивает свою ладошку и вздергивает нос. По всему видно, что он невероятно горд, ведь его приветствуют как взрослого. — Ты пришел с Гемивоной? Крестник пока не научился выговаривать ее имя, но уже исполняет роль ее защитника. Годрик, помоги Малфою выдержать знакомство со всеми членами этой семьи. — Все верно, — Драко отвечает с тем же серьезным выражением лица. Он ведет диалог с Джеймсом на равных. Гермиона прекрасно понимает — это от того, что он не имеет ни малейшего понятия, как обращаться с детьми, но это все равно выглядит до ужаса милым. — Ты ее новый друг? — мальчик свято верил, что его крестная и дядя Рон тоже дружили, но после поругались, не поделив, по всей видимости, последнюю шоколадную лягушку. — Да-а, мы очень хорошо дружим, — Драко ехидно улыбается и косится на Гермиону, пока Гарри тихо хихикает, а Джинни закатывает глаза. — Ну ладно, Джеймс, заканчивай допрос, — мать семейства сурово косится на сына. Мальчик тут же делает самое несчастное выражение лица и плетется на свое место за столом. — Джин, ты сделала пирог! — Гермиона знает, что Джинни Поттер терпеть не может, когда ее муж кусочничает, но сейчас на ее лице тревога вперемешку с предвкушением, ведь Гарри уже кладет в рот кусок пирога с гремучей смесью манго и лосося. — Это… это... Грейнджер видит, с каким усилием друг пытается пережевать смесь теста и совершенно несовместимых между собой продуктов. Глаза рыжей загораются мстительным огнем, а Драко уже совершенно не сдерживается. Схватившись рукой за бок, он смеется от души. — Прости, Гарри. Я решила, что это должно быть неплохо, — Гермиона виновато опускает глаза и разглаживает несуществующие складочки на скатерти пальцем. Она очень плохой друг. Гарри Поттера не смог убить Волдеморт, но ее кулинарный шедевр закончит начатое. — Нет, Гермиона, это довольно… эм… довольно экзотично, но неплохо. Совсем неплохо, — он выпивает полграфина воды, прежде чем проглотить последний кусок, а его щеки покрываются алым румянцем. — Ты очень хреново врешь, Поттер, — Малфой продолжает веселиться. Ничто не может принести ему столь сильного удовлетворения, как страдания бывшего врага. — Так, давайте уже сядем, иначе мне придется готовить еще одно жаркое. Молли говорит, что его нужно начинать есть не позднее, чем через пятнадцать минут после приготовления. Все повинуются беспрекословно. Во-первых, Джинни — хозяйка в этом доме. Во-вторых, жаркое выглядит просто божественно. В-третьих, все знают, что с ней лучше не спорить. Они передают друг другу закуски, Гермиона ухаживает за Драко, пока Гарри рассказывает ему про очередной матч высшей лиги квиддича. Все это выглядит настолько нормальным, что даже пугает, и Грейнджер с трудом удерживается, чтобы не скрестить пальцы под столом, не спугнуть свою удачу. Бокалы наполняются вином для нее и Джинни, огневиски для парней и тыквенным соком для Джеймса. — Ну что, за встречу, — подруга поднимает бокал и широко улыбается. В комнате стоит настоящий гвалт вперемешку со звуками старого граммофона, им настолько уютно в этой компании, что они не сразу замечают фигуру в углу комнаты, которая только что вышла из камина. — Занятно, — жесткий голос разрезает шум столовой. Все четверо оборачиваются и видят Рональда Уизли в состоянии крайней степени ярости.