Кубик Рубика всех цветов радуги

- Ты никогда не замечала, как много в это время года странных совпадений? – начал Бертрам, раскачиваясь на веревочных качелях, висящих на старой иве. – Я упоминаю в разговоре цитату из книги – и оказывается, что её сейчас читаешь ты, мы говорим о странном незнакомце из хижины на Холмах – и тут же он проходит рядом с нами… - А пока мы ошалело хлопаем совиными глазищами, уже успевает каким-то образом исчезнуть из нашего поля зрения, помню-помню, - откликнулась Дилли, болтая ногами. – А ещё надпись «Берти плюс Дилли равно бертизумие», сделанная нами на том странном камне в Лесу, исчезла ровно через три дня, а ещё я слышала недавно, как Ненна пела нашу любимую песню, «Я родом из Ирландии…»*. Ещё бы мне их не замечать! - Идеальным продолжением цепочки совпадений будет, если надпись появится на том же месте в Пасху, - задумчиво проговорил Бертрам. – Это будет невероятно красиво и невероятно невозможно… - Как и всё в нашем городе! - И в нашей жизни, - продолжил Берти. – Человеческое воображение обладает удивительной силой… - он помолчал, а потом добавил, - Солнце заходит, скоро наступит ночь. А мы оба знаем, что ночью фантазия работает сильнее всего. Один и тот же предмет может превратиться в тысячу разных… - Как в той твоей теории про то, что весь наш мир – всего лишь чья-то придумка, твоя, моя или того загадочного мистера? – засмеялась девушка, подпрыгивая на взлетающей выше и выше тонкой дощечке. – И кто ж из нас чья галлюцинация, милый Берт? - Быть может я – твоя? – улыбнулся сумасшедший учёный. – Я и сам не знаю, существую или нет… Листья на ивовой ветке дрожали от взмахов качелей, Дилли поднимала и опускала руки в такт им. Внезапно она отпустила их и покатилась кувырком по блестящей траве. - Ой! Это было так внезапно, - засмеялась девушка, вставая с земли. – А что это у меня под ногами? Она осторожно встала и подняла камень, переливающийся всеми цветами – от изумрудного, заставляющего вспомнить о морских приливах, до режущего глаз огненно-тигриного. Возможно, камень был всего лишь зеркалом, в котором отражался закат? - Вот и ещё одно доказательство моей теории! – улыбнулся Бертрам, рассматривая камень. – Ожившее воображение, разве не видишь? Как красиво… - Вижу, вижу… - пробормотала Дилли, не отрывая взгляда от узоров на разноцветном обломке, перетекавших один в другой, словно не высохшие ещё акварельные краски. – Он похож на пасхальное яйцо, только очень большое! Ожившее воображение, ожившие мысли, ожившие слова… знаешь, мне вспомнилась одна старая легенда. - Какая, Дилл? – с любопытством осведомился Бертрам, который был большой охотник до старых легенд. – И ты, как всегда, точна в своих сравнениях. - Говорят, наш Лес способен похищать мысли… - Ещё одно совпадение! – воскликнул Берт. – Я ведь тоже слышал эту легенду, мне рассказывала Ненна недавно. - Опять Ненна… - Опять легенды… - Опять совпадения!

***

Четвертью часа позже изобретатель и девушка-пион уже бежали – или, вернее будет сказать, неслись – через развевающиеся колосья поля. Травы и волосы друзей шевелились в такт с дуновениями ветра, солнце слепило глаза, из-за чего дорога казалась огромным радужным пятном, стайки бабочек – одна случайно залетела Бертраму в рот – словно из ниоткуда возникали, испуганно разлетаясь из-под ног путников, верный Феодорик едва поспевал за путниками. Ещё четверть часа – и трое уже были у Леса, старого знакомца Леса, вечно мудрого, вечно хитрого и вечно обыгрывающего своих путников в игре, им же придуманной… - Вот он, Берт! – воскликнула Дилли, вбегая в Лес со странным чувством, которое ощущаешь, когда возвращаешься в место, где бывал только в детстве, или вдруг встречаешь на улице старого знакомого, которого не видел несколько лет – должно быть, каждый хотя бы раз в жизни переживал что-то подобное. Она осторожно отодвинула со старого дуба паутину из разноцветных нитей и заглянула в дупло. – Кажется, Лес понял, что мы здесь… - Да, - задумчиво откликнулся Бертрам, заглядывая вслед за Дилли. – Ты видишь очертания? Возможно, игра теней… но я узнаю эти тонкие черты лица, этот холодный взгляд, эти бледные губы… наш незнакомец! – он застыл, всматриваясь в непонятные контуры внутри дупла, которые всё больше и больше казались знакомыми… конечно же, это был тот мистер в плаще! Кто же ещё, кроме него… От размышлений изобретателя отвлёк голос девушки, громкий и резкий. Если Бертрам по большей части либо говорил тихо и задумчиво, либо смеялся – когда Дилли была с ним – то она сама, казалось, не умела облекать мысли в слова без эмоций – либо смех, либо слёзы, третьего не дано. - А мне кажется, это радужный камень, который я нашла, - ответила она, доставая из карманов длинной цыганской юбки минерал. – Посмотри, Берти, они же почти одинаковые, только тот, что в дупле, не такой яркий! Как же прекрасно, удивительно, невероятно… - Где ты здесь видишь камень? – непонимающе спросил Бертрам. – Его лицо можно сравнить с камнем, но не с нашим радужным… заинтересовал он меня. Как шкатулка, к которой я упорно ищу ключ – кто-то неизвестный разбрасывает вокруг множество подсказок-полунамёков-совпадений, а ключа всё нет и нет… - И не будет, потому что никакой это не незнакомец, а камень! – сердито крикнула Дилли, взмахивая рукой – она не любила, когда её не слушают. – Разве ты не видишь? Да и кто такой этот твой незнакомец? Обычный маг, каких множество! А камень… да посмотри на него, разве не красиво? Но Бертраму уже не было дела до слов девушки. - Постойте, не исчезайте! – сбивчиво шептал он в дупло дерева, в котором, возможно, и не было ровным счётом ничего. – Я вас знаю, вы маг, живущий в хижине на Зелёных Холмах… я давно наблюдаю за вами и многое замечаю… - Твой маг сейчас колдует дома, он из него днём не выходит! – закричала Дилли. – Да я сейчас тебе докажу! - Стой! Не надо! – возразил Бертрам - не хотел, чтобы Дилли разрушала его иллюзию? Но было уже поздно – пионка запихнула руку в дупло, из него вылетела старая сова, оставляя за собою след из прилипших к перьям за время долгой спячки листьев. Дупло без совы словно посветлело и позволило нашим героям разглядеть его – вернее, находящуюся в нём пустоту, заполненную лишь кислородом – полностью. Ровным счётом ничего. - Такие дела, - хором произнесли Дилли и Бертрам, а рядом с ними согласно заржал Феодорик. Единорог, несомненно, тоже обладал буйным воображением. Кто знает, может быть, он видел в дупле прекрасную единорожицу? * - стихотворение У. Йейтса.