Виноваты звёзды

— Странная ты, хатун… — тихо проговорил Мурад. «Да пошел ты знаешь куда?!» Хотела бы сказать. Потом подумала, подумала. А если на этот раз убьет. Он все-таки султан, а я его «собственность». Я просто широко улыбнулась. Сделав другой настой, я отнесла его на террасу, чтобы немного охладился. Подошла к перилам и, облокотившись, тяжело вздохнула. Султан подошёл и тоже встал рядом. Минут десять мы молча стояли и он спросил: — Как тебя зовут, хатун? — Ясмина… — ответила я и, подходя к столику, взяла настойку. Немного взболтала, налила половину в другой стаканчик и протянула султану. Выпивая, он морщился из-за кислости, что меня смешило. Когда же он протянул мне пустой стакан, я повторила: — Эту оставшуюся выпейте завтра утром перед завтраком. А в обед я к вам ещё раз приду, и приготовлю другой настой. До свидания, — попрощалась я, поклонилась, хотела уйти, как он схватил мою руку и потащил к себе. — Я уверена, скоро вы все мне руки оторвёте. Отпустите меня, мне надо успеть к ужину, — пытаясь вырваться, сказала я. Стук в дверь. Второй стук. Мурад разрешил войти. Стража сказала, что пришла Санавбер. Султан сказал, чтоб она пошла к себе. А я все так же пытаясь выбраться, наступила на ногу Мураду. Когда он из-за боли в ноге отпустил меня, я, освободившись, побежала в сторону двери. Когда я начала стучать, чтобы мне открыли дверь, вспомнила, что забыла книгу. Повернувшись, я увидела перед собой Мурада, державшего мою книгу и с любопытством смотревшего её.  — Рисуешь ты неплохо… Ладно, жду тебя завтра до обеда, — сказал он и протянул книгу мне. После подошёл к столику, взял кувшин и хотел выпить из него вино, но я пошла и отобрала его и, выбежав на террасу, выкинула кувшин. Султан стоял от такой наглости, подняв левую бровь. Его взгляд становился все злее и темнее. Пока я придумывала, чтобы сказать, в дверь снова постучали. Вошёл ага и сказал, что Санавбер просит настоятельно пустить её. Я вспомнила, что сегодня Санавбер должна что-то добавить в вино султана. «Надо чтобы она не смогла это сделать» — подумала я. — Повелитель, вам надо отдыхать… Вы недавно только приняли настой. Сейчас вам нужен отдых… Ложитесь спать… — я должна спасти этого бесячего султана ради Каи, не хочу, чтобы она осталась ещё и без отца. Выходя из покоев, я увидела Санавбер. Она стояла и не знаю, то ли волновалась, то ли что. Увидев меня, её глаза расширились. Я думала, вот бы хоть она мою руку не схватила. Но слава Богу, нет. Я немного постояла, смотрела, думая «вот бы он меня послушался и не пустил её».

***

Утром после завтрака, я решила прогуляться по дворцу. Проходя через коридоры, я услышала плачь и он был детский. Побежав в сторону, где доносился плачь, я увидела комнату. Возле него стояли две стражи. — А кто там плачет? — спросила я. — Не твое дело, хатун, — грубо ответил мне один из них. Я стояла, думала, ведь у султана только один ребенок остался, и это Кая. Кто же тогда там плачет. — Я, – главный лекарь дворца. Пустите меня к нему, я посмотрю, все ли с ребёнком в порядке! — те переглянулись и все же пустили меня. Когда дверь открылась, я увидела на кровати маленький комочек. Свёрнутый в бежевую ткань. Я взяла его на руки и начала укачивать. Позже я заметила, что один из страж куда-то ушел. Как оказалось, это была девочка. На ней была розовая рубашка. Она была такой бледной, и ей было холодно. В этой прохладной, мрачной комнате, одна-одинешенька. Когда я начала петь колыбельную, она успокоилась и просто смотрела на меня с открытым ртом. Пела я колыбельную, которую мне пела мама когда-то. Она мне каждый раз её пела, что я уже выучила все слова. — Спи, моя радость, усни. В доме погасли огни, Птички притихли в саду, Рыбки уснули в пруду. Солнце на небе блестит, Солнце в окошко глядит. Глазки скорее сомкни, Спи, моя радость, усни… — я краем глаза заметила, что сзади меня кто-то стоит. Повернувшись, я увидела Кёсем-султан. Поклонившись, я поприветствовала её. На что она мне лишь кивнула. Подойдя, она села на кровати. И тихо так сказала: — Пой дальше… — кивнув, я продолжила. — В доме всё стихло давно В погребе, в кухне темно Дверь ни одна не скрипит, Мышка за печкой спит. Кто-то вздохнул за стеной, Что нам за дело, родная? Глазки скорее сомкни, Спи, моя радость, усни. Сладко мой птенчик живет: Нет ни тревог, ни забот, Вдоволь игрушек, сластей, Вдоволь весёлых затей. Всё-то добыть поспешишь, Только б не плакал малыш! Пусть бы так было все дни! Спи, моя радость, усни! Усни… Усни… Глянув на султаншу, я увидела, что она закрыв глаза, краем губ улыбалась. Я очень хотела спросить, чей это ребенок? Зачем её оставили без присмотра? Немного помолчав, я все-таки спросила: — Госпожа, а чей это ребенок? — валиде медленно, открыв глаза, посмотрела на малютку. — Одной хатун. четыре месяца назад, в вакфе у женщины начались роды, но она умерла, даже ребёнка не успела увидеть… А дитё было не кому оставить. Пришлось взять, — ответила и встав, начала уходить, как вдруг тихо сказала, — Если хочешь, можешь к себе её взять. Мне она ни к чему, — Я посмотрела на девочку, которая сладко спала. Невольно улыбнувшись, я осмотрела взглядом комнату и поспешила ее покинуть. Уже у себя в комнате, я уложила кроху на кровать и накрыла её пледом. Я вот думаю, а чем я её кормить буду. Если у кормилицы просить, то только за деньги. А зарплату мне сразу не дадут. Мда, сама ещё ребёнок, у которого есть ребёнок, пусть и не родной. Но есть плюс, с детьми я возиться умею. Так как моя мама работала няней, я ей помогала. Так же у меня есть братик, с которым я тоже все детство возилась. Через часа два, когда малютка проснулась, мы пошли на кухню. Там нам дали манную кашу и компот яблочный. Было вкусно и малютке я смогла дать попить лишь компот, так как девочка ещё слишком мала. Ахмед-ага, он главный повар дворца. Мы с ним во второй мой день во дворце подружились, очень к нему привязалась. Он даже порции мне намного больше кладет, нежели другим. Не знаю, что за привычка привязываться к другим, а потом страдать. Аги удивились что я, пятнадцатилетняя, взяла к себе ребёнка, которому даже полугода нет. Но Ахмед Ага поддержал меня, за что я благодарна ему. — Как девочку-то зовут? Так точно! Я же забыла дать ей имя! — Я ей ещё не дала имя. Не знаю, как её назвать, чтобы было красиво и подходило к ней, - Ахмед Ага подошёл к одному аге и что-то сказал, чего я не услышала из-за плача девочки. Когда ага ушел, как оказалось позже, его звали Халид-ага. Пришел он через пятнадцать минут и протянул книгу, которая была маленькая по количеству страниц. Открыв, я увидела на первой странице букву «А», а внизу по порядку были написаны женские имена с его значениями, в другой стороне мужские. Несколько минут я смотрела имена и мой взор остановился на имени: — Нурия… Излучающая свет… — улыбаясь, посмотрела я на девочку. Вдруг мои глаза расширились, а сердце бешено начало стучать. К Валиде Султан же надо сходить! Быстро допив компот, я еле побежала с Нурией, которая была у меня на руках. И вот я склонилась в поклоне напротив Кёсем Султан.