***
Наконец я дочитала книгу. После неё у меня остались приятные чувства. Идея книги был поучительной и реалистичной. Она был продумана до самых мелочей. Кроме хорошего сюжета, было и приятное оформление. Шрифт был красивым и понятным, а мне, так сказать, как приученной к современной прописи и языкам, тяжело понять этими старинными языками как турецкий. Когда я вернула книгу к остальным, я услышала звуки из детской. Когда я вошла, увидела, как маленькая Гюленай пытается достать звезду с люльки своими маленькими ручками. Улыбнувшись, я подошла и наклонилась к ней. Она, увидев меня, начала улыбаться и пытаться издавать звуки, но получались лишь звонкие писки. Рассмеявшись, я взяла её на руки. Она обхватила руками мои ключицы и всё так же издавала писки. Нежно обняв её, мы вышли в основную комнату, после я села на софу. Она устремила свой взор на окно. Погода на улице была чудесной и тёплой. Солнце ярко сияло и поливало теплотой. А облака плавали на небе, изображая разные формы. Несколько садовников ухаживали за садом. Кто-то подстригал ветки, кто-то поливал их, а кто-то садил новые растения. Пока мы любовались садом из окна, в покои постучались. С разрешения зашла Елена. Увидев Гюленай, её глаза ярко засветились. — Гюленай, моё солнышко, ты проснулась! — Целуя её за щеки, произнесла она. Оторвавшись от девочки, она переключилась на меня. — Ясмина Ханым, я только что посчитала твои счета, в данный момент ты собрала 8100 акче, а через три дня выплатят ещё жалованье, в итоге у тебя будет восемь тысяч девятьсот акче. Этого хватит на построение одного вакфа, и на целый год пропитания и теплых вещей на зиму. — Это же прекрасно, Елена! Дай обниму тебя, — Крепко обняв её, я спросила, — Кстати, ты не знаешь, когда приедет Атике Султан из города? Мне нужно поговорить с ней на эту тему. — Нет, ума не приложу, когда она приедет. Возможно к вечеру, а может и раньше. Я отдала дочь Елене, а сама направилась к зеркалу. Зеркало у меня было небольшое, с головы до бёдер лишь всё видно. Зеркала, а ещё и украшенные золотыми драгоценностями, дороги, и они предоставляются только султаншам. Мне повезло, у меня есть хоть это, ведь у некоторых наложниц зеркала размером с ладонь, а у некоторых и вовсе нет. Когда смотрю на себя в зеркало, порой становится страшно. Жизнь во дворце будто тянет меня ко дну. А стены ещё чуть-чуть и сдавят меня. Тут настолько мрачно и скучно, что я практически утратила свои эмоциональные силы. Лишь Гюленай и Кая заставляют меня искренне улыбаться. Трудно жить, видя как ты медленно потухаешь. Когда я была беременна, думала, что я с рождением ребёнка совсем забуду слово скука. Нет, я правда не скучаю, просто трудно немного. Смотря на себя в зеркало, я краем глаза заметила шкатулку. Подойдя к ней, я вспомнила, что туда ложила и открыла её. Там лежали вещи, что давали мне воспоминания о Мураде. Тут лежали два платка, которых я шила для Султана, но что один, что другой, получались неправильными. Первый мне показался слишком ярким, на втором же я вовсе летала где-то в облаках, что допустила уйму ошибок. Помню, как бесилась из-за этого. Так же тут лежал клубок шерсти с крючком. Ими я вышивала шапку зимнюю, что бы его голова не мёрзла. Очень жаль, что он её ни разу не надевал, по крайней мере, я ни разу не видела. Ещё здесь лежали три письма. В одном он ругал меня за вкус лекарства, писал, что я не заслуживаю быть лекаршей. Помню, как обижалась и злилась, но потом быстро забыла и болтала с ним, как ни в чём не бывало. Во втором, если не ошибаюсь, он спрашивал, можно ли пить лекарство от алкоголизма с вином. Смеяться тогда мне не было времени. Бежала как угорелая по всему дворцу, чтобы остановить его. Очень хорошо, что он лишь спросил, не сделал этого. А в третьем, я пыталась написать ему письмо. Знаю, ему уже послали письмо о том, что я родила ему дочь. Но сил моих уже нет, когда придёт ответное письмо? Если конечно оно придёт, а если ему всё равно? Если с ним что-то случилось, а нам не говорят? А если и вовсе письмо придет не ко мне, а кому-нибудь другому? Я очень волнуюсь, как он отреагирует на то, что родился не Шехзаде, а Султанша? Ему же всё равно будет, да? Он же всё равно будет её любить? Не будет же разделят детей? Ух-х. Как бы я не хотела, эти мысли всё лезут и лезут. Мои мысли прервал стук в дверь. Повернувшись, я разрешила войти. Вошла служанка Госпожи, она была обеспокоена, будто её жизни только что что-то угрожало. — Что-то случилось? Почему ты вся дрожишь? — Ясмина Ханым, вас Атике Султан к себе зовёт, это срочно, очень. Она сказала вам немедленно явиться к ней… — Но почему? Я что-то натворила? — Она ничего мне не ответила, лишь снова поторопила меня. Елену с дочкой брать не стала, пошла одна. Что же случилось? Может плохие вести от повелителя?! Не дай Бог! Тьфу-тьфу!***
— Госпожа, Пришли вести от повелителя? Он прислал письмо? Что он написал? — Ясмина! Где твои манеры? Как ты смеешь вот так вот являться? Стыд хоть имей! — Я мгновенно заткнулась в поклоне. Капец, какая муха её укусила. — Ясмина, ты мне ничего рассказать не собираешься? — Госпожа, вообще-то есть, но это пока лишь мои мечты. Я собиралась с вами побеседовать на одну тему. В общем, я хотела бы начать стройку здания для голодных жителей. — Ясмина! Не притворяйся глупой, думаешь, я не знаю? Зачем ты скрыла от меня про сестру? Ты хоть понимаешь, что натворила? Ты же взрослый человек, не глупая же ты. Ты лекарь, как никак, не могла додуматься помочь? А сказать мне? Она мне не сестра что ли. Кто ты такая, чтобы скрывать от меня вести из Кютахьи? — Г-госпожа, п-прошу прощен-ния. Не хочу ни в чём обвинять госпожу, но она сама приказала мне молчать, под страхом жизни. Да и я лекарь, но не спец в этом деле… — Даже если и так, ты должна была, ты обязана была мне доложить! — Резко она подошла ко мне, и сильно взяла меня за подбородок, — Ты хоть понимаешь, из-за тебя умерла моя сестра! П-понимаешь, как это больно? Как невыносимо обидно? Как от безысходности хочется убиться, лишь бы чувство вины исчезло? — Госпожа, вам ли меня спрашивать?***
Прошло пять дней и ночей. А служанка госпожи так и не отправляла мне новостей. Разве они не должны были приехать ещё как три дня назад? Я волнуюсь, взяла ответственность за чужого ребёнка, не дай Бог с ним что-то случится. Как мне после этого в глаза Атике Султан смотреть? Итак в ссоре, а если она узнает, что ребёнка, которого мне доверили—нет, мне не поздоровится… Так же и от повелителя не приходило никаких вестей. Либо же они приходят, а до меня не доходят, либо же что-то могло случиться. Ужас. Тихий ужас. Да и Кёсем Султан тихо сидит во дворце слёз. Странно это всё, и как назло все весело живут в Топ-Капы. Будто одна я такая странная. — Ясмина Ханым, пора идти, — Открыв дверь, прокричала Айсун. — Иду, иду, — Тихонько встав, я подправила чёрное похоронное платье и вышла в гарем. Через минут двадцать все собрались. Наложницы встали в ряд, а Султанши и я расположились впереди всех в ряду. Стояли мы около десяти минут, интересно, кого мы поджидаем? Ведь все же уже на месте. Однако, скоро послышались шаги нескольких людей. Ага прокричал о прибытии Кёсем Султан. Все в гареме склонили головы. Ёкарный бабай, какого шиша эта бестия тут делает? Госпожа с гордо поднятой головой встала перед входом в гарем. Не смотря на это, её глаза выдавали ту боль от потери родного ребёнка. Она держалась стойко. Очень сильная женщина, моё уважение ей за это. Не смотря на то, какая она внешне и какой бы она не была, она всё же мать. Ни одна, ни одна мать не заслуживает этого. Младшая Султанша же не дотягивала до матери. Она хоть и держалась стойко на ногах, но из её зелёных, как в утреннюю зарю зелёных трав на поле, глаз, водопадом текли слёзы. Её руки тряслись, потому она их старалась спрятать в небольших складках наряда. Правда, плоховато получалось. Мне хотелось её утешить, обнять, поддержать, однако вспоминая наш конфликт, я решила просто заткнуться. Когда Валиде отошла на два метра, евнухи начали на плечах нести гроб госпожи. Ага прокричал имя покойной Госпожи, позже мать и дочь пошли за ними, другим повелели садиться на места. Ведь после похорон в гареме будут читать молитвы. Сейчас гроб несут в Голубую мечеть СултанАхмет Она насчитывает шесть минаретов: четыре, как обычно, по сторонам, а два чуть менее высоких — на внешних углах. Мечеть расположена на берегу Мраморного моря Стамбула. Больше чем через час они вернулись. Все вновь собрались в гареме. Говорят, после похорон уже были сделаны молитвы, их гласил какой-то там Шейх-Уль-Ислам, читал он джансу, упокоение души умершей. А сейчас молятся, чтобы она оказалась в раю у Аллаха. Около двадцати минут мы сидели неподвижно, повторяя некоторые слова и движения имама. После все разошлись. Встав с тахты, я направилась к выходу. — Говорят, ты— причина смерти нашей Госпожи, — Негромко сказала светловолосая Хасеки. — Это слухи, Госпожа, — Не слишком низко поклонилась я. — В каждом слухе есть доля правды… Если ты причастна к смерти Айше Султан, немедленно сообщи мне, не то я не смогу помочь тебе. — Хщ, что кости мне перемоешь? Нет уж спасибо, меня не суй в свои дела…***
Прошло три дня после похорон Султанши. А я всё ещё не знаю, где сын Айше Султан. Из-за этого я стала совсем нервной. В письме говорилось, что они уже в пути, но с тех пор прошло две недели. Неужели они все ещё едут? Ну не могут они так долго ехать. А что, если на них напали по дороге сюда? Не дай Бог, не дай Бог! Так, нужно выйти в город поискать. Я уже стояла в поклоне перед Атике Султан. Она уже немного оправилась после похорон. Приятно видеть это. — Госпожа, прошу прощения, если побеспокоила вас. Но у меня просьба к вам. Можете уделить мне время? — Управляющяя гаремом сидела за рабочим столом, подписывая кучу бумаг, в большинствах ставя печать. — Слушаю, у тебя две минуты… — Благодарю. Госпожа, я хотела у вас попросить разрешения на выход в город. Но не разгуливать, а поискать место для начинания приюта… — Не много ли ты на себя берёшь? Впрочем, у тебя недостаточно статуса. Попроси Гюлизар Калфу или Османа Агу, можешь и свою служанку, они найдут тебе местечко, пока ты будешь воспитывать дочь. Вот стерва, а! Пытаешься поставить меня на место, а фиг с маслом тебе. Я так легко не сдамся, хоть сматаюсь втихаря, но я обязана выйти в город. — Я настаиваю, чтобы вышла я сама. Служанку, конечно же я возьму и несколько охранников с собой. Я переоденусь в простую дешманскую одежду и выйду в город, никто не узнает, отвечаю. Вот зуб даю! Госпожа удивилась моим движениям, как я большим пальцем как бы чиканю зуб. Она показала мне ладонь, как бы приказывая мне остановиться. — Не надо мне таких жертв. Ладно, я так уж и быть отпускаю тебя, но с двумя условиями. Первое — с вами пойдут ещё четыре лучших янычара, второе — с вами пойдет Осман-ага, главный ага в гареме. Он хорошо знает наш город, и покажет тебе его, — Довольно улыбаясь, проговорила она. Вот коза, надо специально низко поклониться и сладко поблагодарить. — Благодарю вас, о милостивая Атике Султан, спасибо вам большое за беспокойство обо мне, — Как можно слаще проговорила я, попутно низко кланяясь. Придя к себе в покои, я приказала Елене одеваться, что мы сейчас же выходим в город искать сына Айше и подыскать место для построения здания. — Вот только… Куда же нам деть этого Османа, чтобы он и не догадался и не видел, что мы кого-то ищем?… — Понятия не имею, Ясмина Ханым. — Боже, перестань называть меня Ханым с моим именем. Совсем же не подходит, мое имя яркое и звонкое, а эта Ханым слишком глухая. — Слушаюсь, Ясмина Султан, — Поклонилась девушка, позже она начала хохотать, за ней и я. Мне принесли серое простенькое платье и плащ того же цвета, только темнее. Оно прекрасно на мне смотрелось, но любоваться не было времени. Мы взяли Османа-агу и стражу и наконец сев в карету, отправились в путь. Моя задница ужасно болела, никогда такой скачки не чувствовала. Ещё лошади на нервы действовали, они так медленно бегали, что пришлось их поторопить. Наконец через час, может больше, мы доехали до города. Выйдя из кареты, я мысленно переносилась в те времена, когда жила тут. Но мысли мои прервал родной запах. Мы остановились у порога моего любимого магазинчика. Тут готовят кондитерские и булочные изделия. Ух ты, ни снаружи, ни внутри ничего не изменилось. Торговец всё суетился и кричал на своих работников. На полках лежали вкусные изделия, что манили и доступной ценой, и прекрасным видом. Народу тут как обычно достаточно. Покупателями обычно бывают иностранные люди, которые или путешествуют, или приехали для продажи своих товаров. Бывают и те, которые переехали сюда– в сказочное государство. Торговец вернулся и стал обслуживать покупателей. Одна тётушка не могла выбрать, чтобы ей купить. — Возьмите творожные рогалики и лукум с фундуком, они безумно вкусные, купите — не пожалеете. — Сзади припёрлась я. Торговец посмотрел на меня, сузил глаза и удивлённо спросил: — Ясмина? Ты ли это? — Снимая с головы головной убор, прижал к груди. — Я, Ахмет Ага, я, — Засмеялась я. — Как ты тут оказалась? Вы с Айлин Хатун приехали, надолго? — Кладя в корзину рогалики с лукумом, попутно расспрашивал меня. — Нет, я не уезжала с ней. Меня пригласили работать во дворец главным лекарем. — О Аллах, тебе сильно повезло. Уверен, покойный Омер Эфенди гордится тобой с небес и присматривает за тобой, — Я лишь улыбнулась и посмотрела на покупателей. — Кстати говоря, случайно не ты та лекарша, что приютила к себе новорожденную дочь моей покойной соседки? — Не знаю, её ли дочь, но да, было такое. А что? — О Аллах милостивый! Да ты ангел во плоти! Ясмина! — В помещении начали перешёптываться. Мужчина в коричневом кафтане подошёл ко мне и спросил: — Эй, Хатун! Как твое имя? Откуда ты? — Косо смотрел он на меня, у меня аж мурашки по коже пробежались. — Ясмина, этого вам достаточно знать. А что случилось? — Хех, смотри какая грубая, — Повернулся он назад к товарищу, — Ты случайно не та фаворитка султана, которую ангелом прозвали за смелость? — О чём вы, Ага? Я не та, за кого вы меня принимаете, — Прикрикнула я. — Точно, ты-ты! Я точно помню твой голос в ту ночь. Все сзади начали перешёптываться, особенно мужчины, они кивали головой и о чем-то бурно говорили женщинам. От чего и они ахали. — Для тех кто не в курсе! Этот ангел во плоти– настоящая ведьма! В ту ночь, когда был мятеж на площади дворца, она вышла перед народом. Она защищала султана, когда он беспощадно выслал свою мать в ссылку. Позорище! На неё нацелили кинжал, который попал в сердце, но меньше чем через минуту, она поднялась, как ни в чём не бывало. Так старалась авторитет себе поднять, что будучи лекаршей, переспала с Султаном и забеременела от него. Только вот девочку она родила, жалкую девчушку! — Почти на одном вдохе говорил он, при этом громко, чтобы слышали все в помещении и те, что проходили рядом с кондитерской. Перед моими глазами врезалась та ночь, когда я вышла перед народом. « — А ещё у нас денег не хватает, чтобы нормально поесть. Каждый день питаемся малой тарелкой каши, да и все! — Да что вы говорите? Гарем, который вы называете «раем», — выделяя последнее слово, скрестила руки — не совсем-то и рай. Да, там дают прекрасное образование, вкусно кормят, и раздают жалованье, а также заботятся о твоём теле, о твоей внешности… Но все ли так прекрасно на самом деле? Вы же не были на месте наложниц, это вам откуда знать? Вас же не продают как вещь, чтобы вы делили с взрослым мужчиной ложе! Я—обычный человек, такая же, как и вы. Человек с тяжёлой судьбой. Знаю, знаю как вы живёте. Но все же хочу, чтобы вы хоть немного подумали головой и определились уже наконец… Странный и ненасытный вы народ, вы свергли с трона Османа, покойного сына покойного султана Ахмеда. Посадили Мурада, а сейчас хотите и его свергнуть и посадить шехзаде Ибрагима, а дальше что? Кого дальше захотите посадить, а после убить?.. Я просто хочу вам сказать, что у всех есть свои недостатки. Даже у самого ангельского и невинного человека есть недостаток. Признайтесь, и у вас они есть, вон ты, да-да ты, не помешало бы тебе похудеть, знаешь… Жалуешься, что денег на еду нет, а сам-то… Думаешь, я не знаю, что ты каждую ночь ходишь к той женщине, чтобы покушать сытно в её доме и воспользоваться ей, ну да, своей жены же тебе не хватает. — Да кто ты такая, неуважение и клевета! Аллах тебя покарает за такую клевету, люди, не верьте она лгунья! — закричал мужчина с довольно-таки большим пузом и длинной бородой » — Ха, а ты изменился, я не узнала тебя, — Рассмеявшись, отчеканила я, — Вижу, ты похудел, — Рассматривала я его обвисший живот, который виднелся через отстегнутые снизу пуговицы. — А борода ещё длиннее стала… Любовница померла что ль? Или жена узнала и гонялась за тобой, что ты так исхудал? — Ах ты мелкая! — Он собирался поднять на меня руку, однако стража подоспела и окружила меня, оттолкнув мужчину. — В этот раз тебя только оттолкнули, но если ты ещё раз мне продерзишь, тебя головы лишу лично я. Жалкий тут только ты! А моя девочка— настоящий ангел, к тому же, в ней течёт кровь династии Османов! Ты и волоска её не заслуживаешь. Называйте меня ведьмой сколько хотите, хотите- руку поднимите, но хоть один плохой писк в сторону моей дочери услышу, вам не жить! — Буквально выплюнула я это. Мужчина хотел что-то сказать, но помешал Осман-ага, пришедший с Еленой. — Так, что за балаган вы тут устроили? Ясмина Ханым, что-то произошло? — Стражник подошёл и что-то сказал на ухо Аге. — Мерзавец! Да как ты смеешь? Хоть понимаешь, кто перед тобой? Да тебя казнить надо! О Аллах, повелитель узнает, лично всех казнит за такие слова и действия! Стража, возьмите его! — Ахал Осман. Все вновь бурно начали шептаться, а мужчина проявил сопротивление и молил о пощаде, — Тогда надо было думать, перед тем как обвинять и поднимать руку, а уж тем более говорить плохие слова про её дочь! Неверный, двадцать фалак ему на спину! Я лишь злая вышла из помещении и села обратно в карету. За мной села Елена и такая же злая села на сидение. — Вот псина какая! Ой, я хотела вам сказать, что я обыскала почти все приюты и вакфы, распрашивала всех, но никто не видел женщину с маленьким ребёнком. Куда же они могли деться? — Ц, О Всевышний, помоги мне, а, — вздыхала я. Наконец мы приехали в место, где пустовала небольшое здание. Осман-ага говорит, что это идеальное место для постройки, тут живут множество неблагополучных семей. Говорит, что только здание маловато, нужно правую сторону снести, и построить побольше и по лучше, что бы зимой было тепло. — Мне нравится это место, — Улыбалась я. — И мне, красивое местечко. Тут ещё и напротив библиотека находится, очень хорошо! — Восхищалась Елена. Я посмотрела на толпу людей слева, и совершенно случайно остановила взор на женщине среднего роста, одетой в атласный плащ. В одной руке она держала платок, который упал с головы, во второй она крепко держала ребенка в голубом пеленании. Она быстро бежала, осматриваясь сзади. Нахмурившись, я побежала следом за ней. Я старалась не терять их из виду, поэтому совершенно не смотрела под ноги. Вследствие чего я споткнулась об подол платья и грохнулась на человека. Опомнившись, я села и посмотрела вперёд, но женщину с ребёнком так и не увидела. — Вот блять! И где теперь они? Какого черта я споткнулась? Она же не настолько длинная! — На своем русском ругалась я, держась за больное колено. — Извините, вы не сильно ушиблись? Колено сильно болит? — Спросил молодой мужчина, которого я только заметила. Встав на ноги, я осмотрела его. Он был одет в достаточно богатую одежду. На пальцах блестели перстни с драгоценными камнями. Он был на голову выше меня с более чем крепким телосложением. — Это вы извините меня, Ага. Я же рухнулась на вас из-за своей глупости. — Постоянно оглядываясь вперёд, говорила я. Напрягая зрение, я искала глазами их. — Ничего страшного. Вы… кого-то ищите? — Посмотрел он назад. — Нет. Ошиблась, подумала, что знакомые. Ладно, мне пора, — Хотела я пойти вперёд дальше искать, но мужчина взял меня за локоть и остановил. — Извините, можно мне угостить вас чем-нибудь? — Мужчина, мне пора. У меня уже есть парень. — Что? — Мужчина, мне не до вас. Мне срочно пора идти. Ещё раз извините меня, но мне реально пора, — Расстроившись, снова посмотрела вперёд и повернувшись назад, пошла обратно. — Девушка, вы не в ту сторону шли! — Улыбаясь, крикнул он. Я посмотрел на него, махнула рукой и пошла обратно.