Белые облака черного неба

      Сяо Синчэнь никогда не отличался чутким сном. Привыкнув проводить ночи в объятиях, он стал спать еще крепче. Сюэ Ян не мог этим не воспользоваться. Солнце еще не успело появиться на горизонте, а на Синчэне без его ведома из ткани осталась лишь повязка. Подобрав обнаженное тело, Чэнмэй покинул дом. Распущенные волосы даочжана рассыпались по его светлой коже, а голова мирно покоилась где-то между плечом и грудью, обтянутыми темной тканью. Мурашки пробежались от утренней весенней прохлады, но этого не хватало, чтобы вырвать Синчэня из царства снов.       Добравшись до поляны, Сюэ Ян остановился у цветущего вишневого дерева и бережно опустил Синчэня на покрытую росой траву, но тот так и не пробудился. Кожа заливалась нежно-розовым рассветом. Чэнмэй сорвал с вишни цветы того же оттенка и дождем рассыпал их по Синчэню, вкрапляя в черные волосы и мышцы торса. Сюэ Ян опустился на колени. Тяжелый вздох сорвался с губ. К красоте этого парня так и не удалось привыкнуть за все время. Чэнмэй аккуратно взял его ладони, вложил в них по три цветка и оставил несколько поцелуев на тонких пальцах. Он сложил руки Синчэня в кулаки и опустил их на низ живота.       Настало время снять неприкосновенность. Язык очерчивал ломаные линии по торсу от цветка к цветку, поднимаясь до ключиц. Из губ Чэнмэя вырвалась струя холодного воздуха, возбуждая влажные места. Дернулись мышцы пресса. Далее поцелуи побежали по шее, опаляя кожу, руки забегали по спине, отрывая ее от свежей травы. Синчэнь зашевелился под ласками и сквозь сон что-то промычал. Легкими укусами Сюэ Ян пошел по шее и ключицам, украшая своими отметками обе стороны. Внезапно ладонь накрыла его лицо, слабо оттолкнув. Чэнмэй поднял взгляд и обнаружил улыбку, к которой губы сами потянулись в поцелуе. Видимо, Синчэнь не сразу осознал, что это пробуждение отличается от предыдущих, но с каждой секундой, что разум освобождался ото сна, обстановка казалась все более странной. Он понял, что находится не в постели и даже не в комнате, а на нем самом абсолютно не осталось одежды.       — Что происходит? Где мы?       — Мы в поле.       — Чэнмэй! Нас могут увидеть!       — Плевать.       Он снова приступил к поцелуям, проходясь по скулам и подбородку. Синчэнь поймал его лицо руками и в ответ принялся зацеловывать губы. Чэнмэй стал отклоняться назад, поднимая Синчэня. Тот почувствовал, как что-то посыпалось с торса на бедра и замер, разорвав поцелуй.       — Что это?       Усмехнувшись, Сюэ Ян взял упавшее растение, цепляя ногтями нежную кожу нижней части живота. Захватив губами лепестки, поднес цветок к губам Синчэня, щекоча их тычинками, вызывая скромную улыбку. Чэнмэй затянул его в поцелуй через лепестки и затем языком вытолкнул цветок в рот Синчэня. Тот засмеялся, а затем показал язык, где уже не осталось подарка. Затем он провел рукой по траве, пропуская ее сквозь пальцы. Легкий ветерок пробежал через черные волосы.       — Сейчас природа ощущается так странно.       Вздрогнув, он обнял Чэнмэя и положил голову ему на плечо.       — Замерз?       — Нет, — но сильнее прижался к груди.       Подняв Синчэня за бедра, Чэнмэй удобно устроил его на своих и заботливо отряхнул худощавую спину от земли, спускаясь ладонью от лопаток до поясницы и останавливаясь чуть ниже. Жаркое дыхание обожгло обнаженное плечо. Синчэнь глухо простонал и оставил поцелуй на щечке. Он почувствовал, как вдоль позвоночника пробежали ногти, и вздрогнул. Синчэнь прикусил мочку уха Сюэ Яна и пальчиками помассировал второе, своими действиями вырывая томный вздох из его груди. Чэнмэй схватил его за плечи, отрывая от себя, и прижал их к земле, снова укладывая Синчэня на смятую траву.       — А теперь расскажешь, как ощущается моя природа.       Стянув с себя всю одежду, Чэнмэй кинул ее в сторону и всем телом впечатался в Синчэня. От встречи с горячей кожей у того с губ сорвался и вздох и стон. Тонкие ноги скрестились на крепкой спине, вжимая в себя. Сюэ Ян запустил пальцы в мягкие волосы. Синчэнь уже потянулся к нему за поцелуем, но тот отпрянул в мгновение, когда губы вот-вот должны были соприкоснуться, и усмехнулся. Синчэнь обиженно хлопнул его по груди и отвернулся, когда Чэнмэй попытался возобновить поцелуй. Сюэ Ян легонько стукнул пальчиком по надутым губам, и они тут же растянулись в улыбке.       — Я собирался показать тебе свою природу, а ты убиваешь всю страсть.       Чэнмэй опустил голову на его грудь и расплылся на теле.       — Я столько времени без одежды у тебя в руках, и ты не зашёл дальше поцелуя, но все ещё считаешь своей природой страсть? Ты нежный, Чэнмэй.       — Только с тобой, - поцелуй в ключицы.       Все видели в Сюэ Яне лишь страшного беспощадного дикого зверя. В нем всегда горел огонь, кипела страсть. Его взгляд убийственен, а движения резки и отточены. И даже он сам не подозревал, что может быть другим, пока не обрел Синчэня. Впервые Сюэ Ян хотел не грубо тянуть за волосы, сжимать, оставлять синяки и ссадины, а поглаживать, облизывать, подставлять лицо под поцелуи. Если раньше его заводили стоны боли, то сейчас лишь стоны, вызванные долгими сладкими ласками. С Синчэнем все было по-другому. И хотя Чэнмэй так и не понял, в чем именно скрывалась причина: он сам в действительности был настолько мягким, но никогда не получал шанса раскрыть это, либо же ему хотелось быть таким лишь с этим человеком, но по-другому уже было невозможно. Как можно не быть нежным, когда у тебя в руках такое хрупкое создание, которое рассыплется от любой неосторожности. И единственное, за что Сюэ Ян любил себя — за то, что для Синчэня он мог таким быть.