Микст

Главарь проснулся с больной гудящей головой. С первого этажа доносились звуки какого-то движа. Нарочно неторопливо приведя себя в порядок, он спустился и… — Это что такое? Естественно, эта мерзавка была уже здесь. Была и нагло распоряжалась в его доме. Миха в углу тихо наигрывал на синтезаторе то, что не играл до этого никогда — какую-то джазовую муру. Толян деловито выискивал что-то в компуктере, то и дело в голос переговариваясь со стервой Карпенко. Лёха кого-то вызванивал, умудряясь разговаривать одновременно и с собеседником на том конце провода, и с адвокатом, потягивающей кофе. Картина маслом! При появлении главаря ребята одновременно вздрогнули… и покосились на Ирину. — Я не понял, — угрожающе продолжил главарь, грозовой тучей надвигаясь на всю гоп-компанию, — Власть что ли сменилась? — Доброе утро, Григорий Константинович, — Ирина живо, но без суеты отставила чашку и поднялась с дивана, — Мы только Вас и ждали. Ребята были так любезны, что помогли мне со сбором кое-какой информации… Они у Вас просто прелесть. Говоря это, Карпенко успела дойти до подножия лестницы, облокотиться о перила, ослепительно улыбнуться — и всё это — не сводя наглых глаз с Гриши. Сегодня адвокат нацепила ослепительно белое, абсолютно закрытое платье, очевидно, рассчитанное на то, чтобы окружающие представляли — что там под ним. Гриша представил. Не успел себя одёрнуть — и сдуру представил. Лучше бы не представлял. — Выпейте кофе, и подпишем документы, — журчала тем временем Ирина, — Читайте внимательно, нам недоразумения не нужны. Гриша мрачно добрёл до дивана и, как в спасательный круг, вцепился в чашку кофе, подсунутую Толяном. С другой стороны притёрлась хренова Карпенко. Главарь напрягся. — Читайте, читайте, — проворковала она, подсовывая нехилую стопку бумаг и как бы невзначай мазнув подбородком по плечу Григория, — Аванс — пятнадцать процентов. Пока так. Сумма немалая, но это плата за всё… кх… мероприятие. Так сказать, «под ключ». Микст я не беру. — Чё за микст? — стараясь не смотреть на неё, процедил сквозь зубы главарь. Ирина улыбнулась, даже не думая отсаживаться. — Дополнительная плата, не прописанная в договоре, — пояснила она, — Будьте уверены, я с Вас больше ни копейки не возьму… Ничего сверх. Договор главарь перечитал два раза. Медленно, въедливо. Всё учла, зараза! Потом пересел напротив адвоката, просмотрел ещё раз… Далее Стрельников Г.К., доверенное лицо Багдасарова М.В., и адвокат Карпенко И.Н. поставили на бумаге размашистые подписи. «Доверенному лицу» неотступно казалось, что расписывается он кровью… Толян притащил деньги, мигом перекочевавшие в сумочку адвоката. — Пересчитывать не будешь? — угрюмо уточнил Гриша. — Зачем? — Ирина легкомысленно дёрнула плечиком, — Вы же мне доверяете? Значит, и я Вам доверяю. Мы друг другу доверяем, — повторила она с нажимом, плотоядно глядя на Гришу, чуть не облизываясь. Он шумно сглотнул. — Теперь нам с Вами, Григорий Константинович, нужно поговорить., — заявила Карпенко, — Ребята, наверное, подождут в другой комнате… — У меня от ребят секретов нет, — Гриша твёрдо решил держать себя в руках и показать наконец этой сучке, кто здесь главный, а кого наняли за деньги, — Говори. — Во-от как? — в глазах Ирины зажёгся недобрый огонёк, — Как угодно, — добавила она приторным голоском, — Тогда расскажите мне о Марке Владимировиче. Какие у Вас с ним… отношения? У главаря мигом вспотели ладони под перчатками. Он едва удержался, чтобы не выхватить пистолет и не всадить стерве пулю между глаз. Хотя стоило, наверное… Рот сам собой слегка приоткрылся. Парни виду не подали, но явно напряглись. Ирина с каким-то болезненным наслаждением наблюдала за реакцией на свои слова. — Обычные… деловые отношения, — Господи, как жалко звучал его голос! Откашлялся и продолжил: — Мы с ребятами в первую очередь охранное предприятие… Крышевали, короче, туда-сюда… — Я не об этом, Григорий Константинович, — Ирина издала короткий смешок. Гриша дёрнул шеей, сделал ребятам знак — те ретировались в мгновение ока, даже синтезатор утащили без звука. Ирина наслаждалась произведённым эффектом. Не спеша главарь выбрался из-за стола, медленно подошёл к Ирине — она улыбалась, слегка сощурившись. С силой вцепился в плечо — пожалел впервые в жизни, что носит перчатки. Без них было бы ощутимее, на коже остались бы следы… Тёмно-фиолетовые, на белоснежной коже… С силой сминая блузку и плечо под ней, наклонился ниже — эта дрянь не прекращала улыбаться, только запрокинула голову, демонстрируя нежную шею. — Ты, мать, видно, совсем попутала, — зловеще проскрипел главарь, — Знаешь, что за такие намёки бывает? — Бог с Вами, какие намёки, — прожурчала Ирина, не обращая внимания на стискивающие её плечо «клещи», — Я вполне прямо спросила. — Ещё раз эту тему поднимешь — язык отрежу и заставлю сожрать, — буднично пообещал Гриша. Он знал — угрожать нужно самым скучающим тоном, чтобы жертва поняла — для него это рутина… — Я думала, Вы придумаете что-то оригинальное, — кисло заявила Карпенко, — Восемьсот пятнадцать. — Чего — восемьсот пятнадцать? Как мальчик ведётся! Гриша едва не застонал от досады. — Восемьсот пятнадцать раз мне угрожали той или иной физической расправой, — пояснила Ирина, — И поверьте, вы даже к сотне самых страшных угроз не приблизились. Я Вас не боюсь — бояться в моём деле нельзя. Я всю жизнь работаю с разного рода преступниками и их… коллегами. И, если уж я берусь защищать Марка Владимировича, я должна знать о нём всё. А значит, и о Вас… В аспекте, касающемся Марка Владимировича. Насколько Вы с ним близки? Вторая, свободная рука Гриши безотчётно перекочевала на услужливо подставленную шею адвоката. Любая угроза была бы недостаточной… Главарь ни слова не мог выдавить. В ушах звенело. — Никто! Хрипло, каркающе. Гриша словно очнулся — он точно знал, что ничего не спрашивал вслух. Ирина предостерегающе положила ладонь на его руку — он всё-таки не заметил, как сжал горло адвоката слишком сильно. — Никто не рассказывал, — добавила Ирина, — Я сама поняла, это нетрудно. А Вы сейчас только развеяли мои последние сомнения. Не сердитесь. Я должна была понять, насколько он Вам дорог. Как же Вы дошли до такой жизни?.. Марк Владимирович, наверное, стоит того… Это у Вас что, пистолет? Очень хорошо… Гриша навис над ней, едва не уткнувшись носом в шею, на которой остались красные пятна. Дуло упиралось ей в живот, её рука лежала на стволе поверх его ладони. Ирина улыбалась. — Он Вам дорог, — подытожила она, — А я единственная, кто сможет ему помочь. Вы меня не убьёте. Вы это знаете. Знает, чёрт возьми!.. Как и то, что разорвал бы эту стерву голыми руками. А ещё лучше — разорвал бы на ней это шлюшье платье… Прямо сейчас… Пистолет возвращается в карман, Гриша — в вертикальное положение. Его мутило, голова кружилась. Карпенко тоже поднялась. — Не думай, Ирина Николаевна, — медленно, через силу выдавил главарь, — Что это тебе с рук сойдёт. Живи пока, работай… — Вы сердитесь? — умилённо поинтересовалась наглая баба, сокращая расстояние на шаг. Тут же на её фарфоровое лицо тяжело легла рука в перчатке. Грубо, неуместно… Гриша тяжело дышал. Карие глаза адвоката смотрели с интересом. Слегка оттянутое его пальцем веко, пушистые ресницы. Наглая вседозволенность. На грани с безумием. Гриша вспомнил, где уже видел такие глаза. Внимательные, шалые, манкие. У Марка. Рука в перчатке медленно поползла ниже, пока большой палец не упёрся в уголок губ, заставляя их слегка разъехаться. Главарь готов был поклясться, что ровное дыхание Карпенко стало чуть горячее, а глаза подёрнулись знакомой пеленой… Чёрт! Рука скользнула ещё ниже, по шее, остановилась на левой груди, аккуратной, твёрдой. Затем внезапно дёрнула адвоката за талию, сокращая расстояние между ними до нуля. Гул в голове нарастал. Карпенко пахла еле уловимыми, совершенно ей не подходящими цветочными духами. Грише захотелось сбросить очки, посмотреть на неё не в тёмной дымке. Чёртова баба! Если бы она хоть трепыхнулась — он принял бы это как сигнал к действию. Но она не двигалась и… улыбалась. Вежливенько так… сука… Гришу трясло. — Наигрались? — деликатно, но твёрдо осведомилась Карпенко, вдруг выворачиваясь из его рук, — Нам пора. Едем. Не забудьте документы. Цок-цок — вышла. Бум-бум! — ухало в голове у Гриши. Всю дорогу он придумывал для адвоката самые изощрённые пытки.