***
Неужели Джерри больше не работает в Зеленых Крышах? Может ему нашли замену? Или что-то случилось с Мариллой и Мэттью? На моем лице искажался страх ответа и с беспокойным лицом я рванулась к Джерри. — Джерри, что то случилось? Пожалуйста не молчи — нервно спрашивая, я почувствовала слезы, греющие мои глаза. Помявшись, и вытянув паузу, Джерри грустно, но спокойно ответил: — Энн, мне очень жаль, но мисс и мистер Камберты, просили передать, что — прикусывая губы и сдерживая слезы, продолжал он, — твоя подруга, которая из индийского племени — Какует мертва. Мои глаза запомнились ужасом и испугом, выдавая истеричный крик боли. Я, прижимаясь к Джерриному плечу, разревелась, выпуская свою горькую печаль наружу. Мои мысли были запутанные в огромном шоке от этого мира, от времени, когда люди являются таким безжалостными расистами! Почему разрез глаз или особенности национальности так влияют на судьбу и право жизни! У меня не было слов, мне нечего было сказать, так как мой язык онемел от сумасшествия людей, или даже извергов. Простояв в объятиях несколько минут, приходя в себя, я почувствовала горячие капли слез, стекающие с его румяных щек. После того, как я немного успокоилась, и истерично издавая всхлипы и стоны, приказывала Джерри объясните мне в деталях, что он знает о произошедшем. Он суетливо и удивлённо предложил присесть на деревянную скамейку, которая находилась в двух шагах от того места, где мы стояли. Сложив руки, покачиваясь, я растерянно шла к скамейке, прокручивая в голове мою милую Какует. Какует была очень милой и дружелюбной девочкой, с ноткой романтики. Ее изумительная улыбка так и отображала то детское тепло, дружелюбность и большое доброе сердце. Русые пряди волос Какует были вплетены в обе густые косы, скрепленные особенными лентами с бусинами, которые однажды она подарила мне. Дойдя до места, Джерри аккуратно помог мне присесть. Выждав минуту, беспокойно оглядываясь меня, он решил объяснить все, что ему рассказали. — Однажды, как обычно, я работал в Зеленых Крышах, собирая навоз. Увидев почтальона, который приносил почту, как обычно по понедельник, передавая письмо Мэттью, я почувствовал что то странное. Фермер любопытно разглядывал письмо. Поспешно он пошел в дом и со своей сестрой, они развернули этот загадочный документ на веранде. Я заметил их действительно беспокойные лица, нервно поглядывающие на друг друга. Мое чувство тоже подсказывало что то плохое, но я старался его избежать, сосредоточившись на пару. Неожиданно Марилла схватилась за свою голову руками, и издавая истеричный вдох, не веря написанному в письме, разревелась горькими слезами. На глазах Мэттью также выступали соленые капли воды, но он судорожно старался их убрать со своих горячих щек. Задумавшись, я услышал свое имя и быстро рванулся к ним. Они послали меня к тебе, Энн, чтобы я лично в руки передал письмо, и слыша оскорбления, как 'расисты и прочее', мне кажется, что осознал происходящее.***
Закончив, и тяжело вздохнув, он высунув из кармана рубашки два письма. Вопросительно посмотрев, намекая на второе письмо Джерри ответил, что это от Мариллы. Взяв два письма, одно я положила на колени, которое было от Мариллы, и судорожно рассматривая письмо, я заметила, что адрес очень странный. Раскрыв бумагу и высунув оттуда послание, я принялась читать его вслух: — «Дорогие Катберты, мы с сожалением сообщаем Вам, что нашу Какует убили! — заикаясь читала я, на моих глазах вступали слезы — «В этот день, за день до ее рождения, мы приходили к зданию, где ее держали, и спрашивали как она, но они только говорили что нам не следует сюда приходить, угрожая ружьём и смертью нашей дочери. Смирившись, мы ушли в наш скромный лагерь. На следующее утро у нас закончилась еда, заметив это, я предложил жене пройти в рощу, в надежде найти ягоды или мелкую тварь. Пройдя немного пути, я услышал громкий истошный стон моей жены. Ринувшись к ней, я застал ужасную картину, которую никогда в жизни не пожелаешь врагу — это тело твоего ребенка, избитого и безжалостно повешенного на дереве.»***
Наша первая встреча прошла очень проницающей и действительно приятной. Я помню как мы сидели на древесном пне, как ласково и аккуратно её тонкие пальчики заплетала мои рыжие пряди, вплетая в них свои чудные резинки с бусинками. Я помню, когда она назвала меня Мелкита’уламум — сильная и храбрая сердцем. — О господи, за что ты так с чистой душой! — воскликнула я, не сдерживаясь от притока печали и горьких слез Посмотрев на Джерри, увидела тонкую и печальную каплю слёз, скатившиеся по его щеке. Я, прижимаясь к нему, почувствовала его тёплые дружеские объятия, в которых мы просидели, пока нас не нашли девочки. Первая подбежала Диана, сначала она была радостная от приезда Джерри, но когда пройдя ближе и увидя наши красные и заплаканные лица, ее лицо превратилось в монстра беспокойства. Выхватив письмо из моих рук, она быстро прошлась по тексту, и поняв, в чем дело, упала на колени, и подвинувшись к нам, разревелась, обнимая мои колени, и держа мои мокрые руки. Остальные, встав вокруг нас, наблюдали тихо и грустно, ожидая печального известия.