***
Раскаты грома, что издают пугающие, но величественные звуки, свет от грозы, что так и хочется поймать, но от каждого появления, твое тело начинается откидываться в сторону, жутко моросящий дождь, что словно отбивая стекла, он хочет забраться во внутрь. На стеклянном покрытии виднеется силуэт рыжеволосой девочки, которая задумчиво и с легкой впечатленостью наблюдала за происходящем — то есть я, рыжеловолосая девочка, чье сердце горит страстями. Сквозь прозрачную преграду, я грустно наблюдала за неистовой погодой, что бушевало на улице, а казалось как будто трепещет душа. Наверное Вас, дорогой мой читатель, утомила моя излишняя драма, сопливые переживания, но поверьте, мне тоже надоело об этом писать: ах, как бы я уже хотела радоваться! С глубоким вздохом и трепетом Диана прижималась ко мне, пытаясь усмирить душевный холод. Стеклянные, наполненные терзаниями глаза старушки наблюдали за девичьими фигурами. Марилла мучилась. Горестные переживания одолевали три женские и мужскую души. Дождь закончился, тучи стремительно расходились, пропуская путь солнечному свету. Время пролетело незаметно, как показалось мне (скорее всего это очевидно, так как я была забыта сама собой мыслями), и мы уже прибыли в Торонто. Вокзал этого города намного отличался от Шарлоттаунского своими размерами, изяществом и многоголосой болтовней.***
Немного успокоив свою вспыльчивость, я наблюдательного отнеслась к городу, рассматривая его сквозь окна кареты. Эта местность была намного развитой, как будто совсем другой мир… Мое восхищение сменилось сомнением, и с любопытством я обратилась к Марилле, чтобы узнать, куда мы направляемся. Мисс Катберт ответила, что мы отправляемся к ее давней и далёкой родственницы, которая старше ее на 10 лет. — Получается, мы останемся у нее? — недоуменно спросила я. — Да, все верно. — отвечала Марилла, — Мисс Харрис очень добрая и гостеприимная. Благодаря разговору с Мариллой, я узнала, что мисс Лаура, так звали мисс Харрис, живет одна, ни детей, ни мужа у нее нет и не было. Мисс Катберт с мисс Харрис были знакомы еще со школы. Это вопрос меня смутил, поэтому Марилла не раздумывая объяснялась тем, что они с подругой были настолько близки, что решили считать себя родственниками. Когда семья Катбертов еще проживали в глухой деревне Готшпиль, и так как родители Лауры часто общались с родителями Мариллы, то девочки много времени проводили вместе. Но к сожалению, семья Мариллы и Мэттью пришлось чрезвычайно переехать, а связано это со смертью покойного брата. Мисс Харрис так же, как и моей старушке, не удалось попытать свое семейное счастье, так как ее жених перед свадьбой передумал, влюбившись в богатую девчонку. С тех пор, юная особа не верила юношам, предпочитая остаться только себе любимой. Ах, как же это похоже на трагический роман! Домик, находившийся за Торонто, требовал немного времени, чтобы туда доехать. Свернув с городской дороги, нас встретил густой, темно-зелный, пахнущий приятным запахом зелени, хвои и листвы лес. Солнечные зайчики и лучи стремительно пытались проникнуть сквозь крону листвиничного и соснового леса. Не пытаясь вникнуть в разговор, который был создан моиими соседями, я любовалась каждым приветливый уголком и каждым красивым видом. Чувствую, что путешествие, измерявшейся в милю, должно принести удовольствие. На протяжении полумили мы медленно поднимались и в конце концов выехали от леса возвышенность, которого широко открывался вид на долину с домом стоящим на противоположном краю. Это был небольшое, но величественное каменное здание, удачно расположенное на склоне гряды лесистых холмов. Восхищаясь красотой местности, я заметила торопливым женский силуэт, что с диким восторгом направлялся к нам: — Ах, вот вы мои дорогие! Только что получила письмо от моей дорогой мисс Мариллы! Мисс Лаура была полноватой женщиной, с кудрявыми волосами и ямочками на щеках. От нее так и чувствовались позитив и веселье, что мы все дружно ее поприветствовали, улыбаясь и смеясь. Она же ответила на это, поднимая руки и как бы направляя нас всех во внутрь, сказав, что о их вещах не стоит беспокоиться, лакей немедля заносит их вовнутрь. Дом и снаружи выглядел потрясающе, ухоженно, но внутри… мое восхищение только удвоилось! Первое, что мне заметилось, так это то, что хозяйка вероятно безумно любит цветы, большие и маленькие, начиная с экзотичных и заканчивая простыми, но в то же время необычными, как например ромашки. Второе, было предназначено огромным окнам, достигавших почти до самого потолка! Третье — это необыкновенно чудесные росписи на стенах, и скорее всего, картины собственного написания, дополняли их. Сотни полок с книгами и чуть меньше стеллажей находились в каждой комнате. — «Вот что значит читательская литературная душа!..» — подумала я. Пока я занималась и была полностью увлечена рассматриванием дома, мое внимание так же привлекло душевные беседы между Лаурой и Мариллы… Мисс Харрис была очень впечатлительной и чрезвычайно весёлой, когда мисс Катберт спокойном, немногословной. «Такие разные, но их так много чего связывает!» — подумала я. Время подходило к обеду, поэтому все прибывшие гости и хозяйка собрались за большим столом. Изголодавшие желудки, певшие китовое пение, было наполнены свежей едой, приготовленная с любовью мисс Харрис. Диалог завязался между старыми друзьями, а Мэттью с любопытством наблюдал за ними, и в кратце следовал ответами. Мы же с Дианой тоже взяли пример и принялись болтать о всяком. Из-за той самой спешки, волнений, страстных переживаний, мы совсем практически позабыли о том, что такое девчачьи сплетни. Поэтому, мы договорились по случаю вечерней посиделки излить друг другу душу в моей комнате. — Ах, Энн! Ты бы только знала, как болит моя душа! — начинала разговор Диана, — как мне хочется выйти замуж по любви! Хочу любить Джерри! На глазах черноволосой блестели слезы, по пылающей щеке, по которой невольно скатывалась солёная капля. Я с замиранием сердца, прикладывая к груди подушку, слушала сладкую, но и в то же время горестную историю любви. Диана рассказала момент, когда в уединенной комнате на корабле, они мило болтали о всяком, как будто укрывшись от несправедливого мира, делившийся на сословия, она была счастлива, как он. На моих ланитах горел румянец от рассказа о первом нежном поцелуе подруги. И мое сердце разрывалось от того, что Диане и Джерри предстоит пройти немало испытаний ради воссоединения. Я не стала изливать Диане свои чувства, чтобы ей не показалось, что мне безразличны ее переживания.