Лето

      Просыпаться с приятно ноющими после нагрузки прошедшего дня мышцами Роберт любил, но это не шло ни в какое сравнение с пробуждением от вжимающегося в тебя распалённого желанием тела. Они отрубились на диванчике в «гостиной» при просмотре фильма, так и не добравшись до спальни. За время сна Том, как всегда, успел подмять Роберта под себя, и сейчас, тяжело дыша ему в ухо, опаляя жаром, старался заглушить срывающиеся с искусанных губ стоны, притираясь меж половинок сочащимся членом.       — Рр-роб, — прорычал он, прикусывая загривок, знал же, засранец, все самые эрогенные точки и нагло этим пользовался. Роберт в последний момент сумел подавить стон и заставить себя не двигаться, ему безумно хотелось узнать, как далеко может зайти Том.       Роберт чуть повернул голову, вслушиваясь в такой родной и любимый скулёж, наслаждаясь поцелуями, ласкающими, жадно скользящими по телу руками и так давно желанной и такой правильной тяжестью чужого тела. Том, скуля и не замечая изменившегося дыхания любимого, спустился в ноги, и Роберт буквально ощутил своими ягодицами его голодный взгляд. И только знание того, что сейчас произойдет, не дало ему выгнуться дугой, заходясь в протяжном стоне: Том развёл ягодицы, оставляя нежный поцелуй на копчике, спускаясь лёгкими касаниями ниже, ещё, и, откровенно застонав, лизнул горячим языком меж половинок.       — То-ом! — вот тут даже Роберт не выдержал, подкидывая ягодицы и разводя ноги шире. И не получая желанных касаний. Если бы он не чувствовал железную хватку, то даже усомнился бы в том, что всё ему не приснилось. — Ну, герой-любовник, что оцепенел? — Хмыкнул Роберт над такой по-подростковому глупой и нелепой заминкой. — Ну облапал ты чужой зад, пока человек спал, что такого?       — Т-ты не спишь? — прошептал Том, отлепляя пальцы от ягодиц и наблюдая, как к белым отметинам приливает кровь. Захотелось отвесить шлепок и посмотреть, как по коже пройдёт волна, а потом придёт разжигающая пожар краснота. Не контролируя себя, Том растёр и сжал ягодицы, притягивая к себе. Роберт поддался, вставая на колени и хитро смотря из-за плеча:       — Мне понравился твой укус в загривок. Все люди как животные, да Томми? — он вильнул бёдрами, вырывая Тома из ступора, наслаждаясь его судорожным вздохом. Боги, они уже три года вместе, а он всё такой же отзывчивый и поддающийся на провокации.       — Почему? Ты молчал! Я, — Том не договорил, зависнув на ямочках на пояснице, в которые идеально ложились большие пальцы. Если обхватить за таз и натянуть на себя…       — Мм-м? — Роберт сам вжался в пах, наслаждаясь скользнувшим меж половинок членом. — Стоит закончить начатое вчера. Как думаешь?       — Я? Да-а, — Том толкнулся вперёд, дёргая Роберта на себя за бёдра, имитируя проникновение. Вперёд. Сильнее. Ближе. Он вжался в ягодицы, ложась на разгорячённое тело, прикусывая ухо.       — Тогда. Дай мне пять минут. — Роберт выскользнул из-под Тома и сам вжал его в диван. С улыбкой смотря на распахнутый в идеальном "О" рот, растрёпанные кудри и блестящие возбуждением глаза. Не разрывая зрительного контакта, он прошептал в самые губы, ловя сбитое горячее дыхание. — Ключ от спальни в верхнем ящике столешницы. Я планировал вчерашний вечер по-другому, но такой поворот… — Том сорвался на стон, стоило Роберту накрыть член ладонью и чуть сжать. — Жди там, — обещающее прошептал Роберт растирая выступившую капельку смазки, наслаждаясь пробежавшей по телу Тома дрожью от такой незатейливой ласки.       Тому ничего не оставалось, как судорожно кивнуть и сорваться на стон, ощутив колючую бородку на своей шее. Роберт высвободился из цепких пальчиков и, сверкая голым задом, скрылся за дверью душевой. А Том, делая глубокие вдохи, упал на спину, уставившись в низкий потолок яхты, разрываемый двумя вариантами: подрочить и «не упасть в грязь лицом», как вчера или же балансировать на грани, разрываясь между желанием кончить и продлить сладкий миг удовольствия. Выбрав второе, и совсем не успокоившись, он отправился на поиски ключа.       Открыв дверь, Том чуть не нырнул носом в кровать. В прямом смысле этого слова. За дверью была небольшая ступенька и дальше начинался бесконечный матрац, повторяющий треугольную морду яхты и останавливающийся у обитых мягкими панелями косых стен. Потолок предусмотрительно выполнили из таких же светло-серых панелей.       Забравшись на кровать и закрыв дверь, Том осмотрелся. Лепестки роз отсутствовали, как и ароматические свечи, зато атласное бельё приятно охлаждало и ласкало разгорячённую кожу. Окон тут не было, зато весь периметр освещала таинственно мерцающая подсветка. Устроившись на мягких многочисленных подушках самых разных форм, Том сел, поджав под себя ноги, потянулся к потолку.       — Ещё сантиметров десять, и точно достану. Умно, — он закусил губу, представляя, как мог бы упираться в потолок руками и толкать себя на бёдра Роберта до пошлых и чертовски возбуждающих шлепков. Заметив небольшой выдвижной ящик под одной из двух ниш, расположенных по краям двери, он, недолго думая, вытянул его. Глаза азартно заблестели, а по пересохшим губам пробежал язычок. — А кто-то говорил, что ничего нет.       От одного только взгляда на пару фалосов с вздутыми венками и большими головками по телу прошла волна дрожи, несколько пробок, хвостик и …       — Да, это то, что нужно, — Том потянулся к кольцу, но, вынув его из специального бархатного углубления, удивлённо присвистнул: от кольца шла тонкая металлическая линия, заканчивающаяся двойными шариками. — Роо-об! — Том закусил губу от одной только мысли, как эта игрушка будет покачиваться в нём, пока он будет внутри Роберта, перед глазами поплыли чёрные пятна удовольствия. Шарики были небольшими, чем обещали больше дразнить, чем дарить наслаждение.       Захлопнув ящик, так и не изучив всё содержимое, Том рухнул на по-настоящему гигантскую кровать. Закрепив кольцо, он выдавил немного смазки на игрушку. Первый шарик вошёл без сопротивления.       — Детский размер, — фыркнул Том, толкнув второй внутрь, и зашипел. — Погорячился.       — Меня не дождался? — раздался бархатный голос у самой двери, и Том не смог сдержать стона, смотря на обнажённого Роберта, проигнорировавшего полотенце. По загорелой груди к паху сбегали капельки воды. Сглотнув вязкую слюну, Том с трудом оторвал взгляд от крупной головки и обвившей основание вены. Шарик проскользнул внутрь, утягиваемый жадными стенками.       — Да-а, — Том вильнул бёдрами, привыкая к ощущениям. Он смотрел в глаза замершего на пороге Роберта, ловя губами раскалённый воздух, и чуть покачивал бёдрами, желая найти удачный угол наклона.       — Лучше бы взял с цепочкой.       — П-почему?       — Её можно вынуть, а тут путь один — еби и стони.       — Ро-об! Ты можешь не… Аа-хх! — Том сел, и его прострелила волна удовольствия, заставив покачнуться.       — Что такое, Томми? — участливо поинтересовался Роберт и получил по лицу подушкой. Впрочем, то, как Тома выгнуло от очередного соприкосновения шариков с простатой — стоило даже того, чтобы быть сброшенным за борт. — Нравится?       — Мм-м… — Том закусил и так припухшую губу и с придыханием заплетающимся языком прошептал. — Давай… Давай, поменяем?       — Не-а, это твой выбор. — Роберт упал рядом, рассматривая заливающегося краской от такого изучающего взгляда парня. Потянувшись руками к подрагивающему животу, он, лаская кончиками пальцев, пополз вверх, чуть сжал сосок и скользнул к приоткрытым губам. — Ну, так что?       — Что? — Том совсем потерялся в ощущениях, ловя подушечку ускользающего пальца губами. Если не шевелиться, то игрушка была почти не ощутима.       — Вперёд. Я весь твой, — и Роберт упал на кровать, раскинувшись в позе морской звезды. Том жадно рассматривал такое любимое тело. Пальцы сами потянулись к татуировке, символизирующей своеобразное прощание с ролью Старка. Лучше — только витиеватая фамилия на лодыжке, которую так приятно очерчивать языком, прикусывая косточку.       — Мм-м, — Том застонал, ложась на Роберта, стараясь найти тот угол, под которым игрушка была в самом начале. Лёгкая наполненность и тяжесть несколько отвлекали от желанного тела. — Хочу тебя…       — Я твой.       — Мой, — Том жадно припал к губам, проникая в рот языком и оглаживая нёбо. Резко, немного грубо, так, как любит Роб, но, не получив от него отзыва, отстранился, недовольно смотря в хитрые глаза. — Тебе же хорошо?       — Заставь меня стонать, Томас.       Том лишь на секунду замер, но стоило ему осознать, что сегодня ему в руки передают всю инициативу, не смог сдержать хищного блеска в глазах и предвкушающей улыбки.       — Ты будешь стонать, Роб. — Том многообещающе улыбнулся, а Роберт потянулся за поцелуем, но получил лишь смазанное касание в уголок губ. — Ты будешь…       Том чуть сжал зубы на шее, рисуя узоры языком. Прикусывая и посасывая кожу, он медленно спускался к ключицам. Прижав руки Роберта к кровати, Том поцеловал набухший сосок и тут же втянул его в рот, чуть сдавливая зубами, слыша тихое шипение, а не привычный стон. Что ж.       — Люблю тебя, — зашептал Том, то и дело прерываясь на поцелуи-укусы, — До дрожи. Эти месяцы. Я думал, что сдохну, Роо-об. Каждый раз, когда во мне были мои пальцы, я представлял, что это ты касаешься меня. Растягиваешь, медленно, не давая получить быструю разрядку, наслаждаясь горячими стонами и сбитыми просьбами. Каждый раз, когда я дрочил, вбиваясь в кулак, я представлял, что это ты так туго встречаешь меня, сжимаешь, не желая выпускать.       Том опускался всё ниже, продолжая целовать, кусать и тут же зализывать следы:       — Я так хотел ощутить на языке твой вкус, касаться твоей кожи, ласкать тебя так, как не может никто. — Том проник языком в пупок, толкаясь глубже и дразняще покачиваясь. Удерживая бёдра подавшегося навстречу Роберта. — Но я мог лишь смотреть, как ты делаешь это с собой по фэйстайм. Но теперь… дай мне руки.       Том заметил банный халат, аккуратно сложенный в подушках изголовья. Роберт проследил за его взглядом и довольно улыбнулся, протягивая руки. Том сел на грудь, вжимаясь своим весом, и потянулся за поясом. Роберт потянулся губами к сочащейся головке, рот тут же наполнился слюной, но Том резко подался назад, уходя от обещающего рай рта. Шарики тут же дали о себе знать. Он рухнул на грудь Роберта, сжимая пальцы на чужих плечах до синяков, с губ против воли сорвался протяжный стон.       — Ты вроде бы хотел, чтобы стонал я. — Роберт говорил с придыханием, то и дело облизывая сухие губы, жадно рассматривая подрагивающего от простреливающего удовольствия возлюбленного. Безумно хотелось его коснуться, но играть в такую игру было гораздо привлекательней. Интересно, сможет ли он снова довести парня до грани одними лишь словами. И пока Том связывал его руки, Роберт зашептал, сделав свой голос тягучим, словно мёд, проникающим в каждую клеточку распалённого тела: — Если бы ты сейчас сидел чуть ниже и вжимался бы в меня так же, как сейчас скользишь по груди, я бы вряд ли смог сдержать стон. И свои руки. Они бы обязательно оказались на твоих ягодицах, играя с плагом, тормоша его и даря тебе наслаждение. Скажи мне, Том. Ты бы хотел ощутить в своей попке не только бездушное железо, но и мои пальцы. Поплыть от ощущения того, как я раскрываю тебя, как пробка то выскальзывает, натягивая стенки, то снова врывается внутрь, до заветной точки.       — Роо-об, — Том всхлипнул, толкаясь в грудь Роберта, теряясь в описываемых им сценах.       — Я бы был нежен, Том. И чертовски медлителен. Изводил бы тебя, доводя до грани и оттягивая удовольствие. Растягивал под себя, наслаждаясь твоими стонами.       — Мм-мм-мр-роб-берт, — Том на подрагивающих руках, навис над ним, подставляя под поцелуи ухо и шею.       — Я бы срывал с твоих губ каждый стон, целовал бы тебя до звёзд перед глазами, скользя языком по нёбу, проникая глубже, трахая твой сладкий ротик, — Роберт укусил мочку уха, и Том, протяжно застонав, рухнул на него. — Да, Том, вот так. Стони для меня.       Даже со связанными руками, зажатый разгорячённым телом, Роберт полностью владел ситуацией, улыбаясь уголками губ, наслаждаясь потерявшимся в ощущениях Томом.       — Какой же ты отзывчивый, Том. Такой красивый. Такой изящный, — Том всхлипнул, подаваясь на поцелуи, прося о большем. Перед глазами вспыхивали и угасали пронизывающие искры удовольствия. — Ты не представляешь, как тяжело было не возбуждаться, каждый день смотря на тебя в костюме Паучка. А твой восхищённый и возбуждённый взгляд, мм-м, Боги-и! Я был готов продать душу, лишь бы ты смотрел так всегда.       — Вот так? — и Том поднял голову, вцепляясь в Роберта глазами, полными всепоглощающего восхищения и обожания.       — Да-ааа! — Роберт запрокинул голову, срываясь на стон и смотря в любимые ореховые глаза, которые вмиг наполнились сотнями дьяволят, а приоткрытые в восторженном «О» губы, расползлись в хищной улыбке.       — Я заставил тебя стонать?       — Чё-ёрт! Том! — Роберт не смог сдержать смеха, всё это время он думал, что играет с Томом, а играли с ним. — Чертёнок.       — За это ты меня и любишь, — Том наконец сполз на бёдра, давая возможность вздохнуть полной грудью, и вжавшись своим стояком в чужой, обхватил скользкими пальцами оба члена.       — Да-а. И за это тоже, — он прикрыл глаза, запрокидывая голову, наслаждаясь своим поражением и больше не сдерживая себя в стонах и просьбах.       Роберт любил держать всё под контролем, но с Томом всё было иначе. Ему он доверял безгранично. И сейчас, закрывая глаза, сдаваясь на волю чужих чертей, испытывал лишь скручивающее в узел предвкушение.       — То-ом. Я готов, не тяни.       — Я ждал пять с половиной месяцев. Могу ещё подождать, — хихикнул парень и потянулся за поцелуем, опираясь на связанные руки, вжимая в матрац и прогибаясь под коварным плагом. — Мм-м, фак! Знал бы…       — Всё равно надел. Я же вижу, как ты плывёшь от ощущений, — Роберт потянулся губами к ушку, прикусывая мочку. — И ты знаешь, как я люблю, когда ты громкий.       — Да-а. Знаю, — с придыханием выдохнул Том, отстраняясь и окидывая хитрым взглядом. — Говоришь, что готов?       — Хочешь проверить?       — Хочу. — Том сел на пятки, и не смог удержать лица, распахивая глаза и ловя губами воздух, прогибаясь в спине. — П-перевернись, — попросил он дрожащим голосом.       Дважды просить было не нужно. Роберт встал в коленно-локтевую и покачал ягодицами, смотря из-за плеча на Тома:       — Нравится? Не только ты любишь игрушки.       Том сглотнул, завороженно наблюдая за…       — Ты законченный псих, — Том не смог сдержать смешка, надавливая пальцами на затычку пробки в форме реактора. — Мистер Старк?       — Пар-ркер-рр!       — Вам помочь с реактором? Вы, похоже, ошиблись отверстием, — хихикнул Том, подцепляя пальцами пробку и вытягивая назад, смотря, как расходятся стенки, выпуская игрушку.       — О нет, я ошибся реактором, — от этого низкого с лёгкой издёвкой голоса, Том дёрнулся, сжимая колени. — Заполнишь мою дыру в сердце?       — В-вы хотели сказать…       — В сердце, Том.       — Я давно там, — Том прижался щекой к чужой ягодице, потираясь, словно кот. — И уходить не собираюсь. Никогда.       Он осыпал поцелуями ягодицы, ласкал и дразнил языком края, то извлекая игрушку, то возвращая назад, срывая с губ Роберта всё более несдержанные стоны и добиваясь откровенных просьб. Том сам был на пределе, но кольцо помогало держать себя в узде.       — То-ом! Трахни меня уже! — сдался Роберт, подаваясь бёдрами на неторопливо растягивающие его пальцы. — Чёрт! Откуда в тебе столько терпения?       — А в тебе мальчишеского энтузиазма?       — Всегда-а, — Роберт до хруста выгнулся, стоило Тому надавить на заветный бугорок.       — После стольких лет? — с придыханием начал Том, но Роберт его перебил, виляя задом, насаживаясь сильнее.       — Никаких отсылок к поп культуре в моей постели. Тем более инвертированных!       — Роо-оберт! — Том не смог сдержать смеха, вгоняя уже четыре пальца в жаркое нутро.       — Да?       — Хочу тебя. Так. —Том заскулил, у него пальцы на ногах поджимались от одного только вида такого податливого и раскрытого Роберта.       — Я весь твой.       — Один. Единственный, — прошептал Том, даря по поцелую каждой половинке. — Люблю.       — Меня или мою задницу?       — Всего, — Том провёл по сочащемуся члену рукой, размазывая смазку, и медленно толкнулся в пульсирующую и сжимающуюся дырку. Его стон потонул в ещё более громком Роберта. Медленно. Он вошёл до упора, давая время привыкнуть. Перед глазами плясали звёзды от тесноты и жара. — Чёрт. Какой ты… узкий.       — Всё для тебя. Давай. Том, — Роберт сам на пробу качнул бёдрами, срываясь на стон. Пробка внутри Тома качнулась и сместилась в сторону.       — Ро-об. Я! — Том сжал пальцами смуглые ягодицы. — Чёрт. Мм-ммм! — он втянул воздух носом, борясь с подступающим оргазмом.       — Двигайся, Том.       — Д-да. Пробка-а, — он толкнулся вперёд и застонал.       — Да-а! Такх-хм! Резче.       И Том отпустил себя, вбиваясь в жаркий бархатный плен, плывя от простреливающего удовольствия и ускоряясь, гонясь за невозможным, но таким желанным наслаждением.       — Мм-ммм-мм-ммм!       Ах! Да, Том! Мгх!       Маленькая спальня наполнилась стонами, пропитываясь терпким запахом мускуса и возбуждением. Было жарко. По телу градом катился пот, а в лёгкие залетал раскалённый воздух.       — Тооооом! Мм-ммм! — Роберт, уткнувшись в сгиб локтя, стонал, принимая любовника. Тот почти выскальзывал из него и врывался снова. До упора. До пошлого шлепка яиц о ягодицы. От стонов и вскриков Тома, получающего такие же касания по простате, скручивался тугой узел внизу живота, а от точных ударов разлетались тысячи искр перед глазами.       — Да, Роб! Так. — Том хаотично вбивался в него, дёргая за бёдра на себя и с каждым шлепком всё больше вжимая в матрац. У Роберта разъезжались ноги, но он только сильнее выпячивал задницу, подмахивая мальчишке.       От особо сильного толчка у Роберта подкосились ноги, и они рухнули на кровать. Том замер, кусая за загривок, как же он любил собирать кожицу во рту и давить в себе по-настоящему животный рык.       — Тооо-ом! — от того, как Роберт его сжал, Том лишь сильнее сцепил зубы, слыша словно за прозрачной стеной крик. Выходя из сжимающегося нутра, Том резко перевернул Роберта на спину, заглядывая в расфокусированные от возбуждения глаза.       — Сними его, — Том сел на пах и толкнулся сочащимся членом в грудь Роберта, которому потребовалась пара секунд, чтобы понять, чего от него просят. Опустив всё ещё связанные руки, он ослабил кольцо и под протяжный стон Холланда вытянул подвижные шарики. Том буквально рухнул на него, переводя дыхание и ловя лёгкое онемение и покалывание по всей коже.       — Ну же, Том. — Роберт тоже был на грани, и уже был готов повалить Тома и оседлать его, как тот посмотрел чуть более осмысленными взглядом и улыбнулся, потянувшись за поцелуем.       — Люблю тебя.       Закинув ногу себе на плечо, меняя угол проникновения, Том вошёл до основания, срываясь на стоны, полностью теряясь в ощущениях. Сжав пальцы на члене, он навис над Робертом, упираясь в его связанные руки, толкаясь в горячее нутро и сходя с ума от поцелуев.       — Да-а! Ещё! Сильней, То-ом! — Роберт встретился с застланным желанием взглядом. Сжимаясь на пульсирующем члене, чувствуя, как сводит судорогой тело.       — Ро-об, — Том подался назад, выплёскиваясь на живот и в два движения доводя до разрядки возлюбленного. Падая без сил на Роберта, смешивая свою и его сперму и в пару движений развязывая ставшие затекать руки.       — С добрым утром? — прошептал Роберт через пару минут на ухо проваливающемуся в негу Тому, тот поднял голову с его груди и сыто улыбнулся.       — Да… с бодрым… — Роберт притянул парня ближе, даря наполненный нежностью и благодарностью поцелуй.       — Нам стоит сходить в душ. — Сонно пробормотал Том, даже не думая шевелиться.       — Вода кончилась.       — Тогда давай ещё поспим? — Том закинул на Роберта ногу.       — Хоть весь день, ночная мартышка, — улыбнулся Роберт, обвивая руки вокруг талии Тома и утягивая на себя.       — Я Человек-паук, — прошептал Том, обнимая любимого словно плюшевую игрушку.       — А я — Железный человек.       Роберт поцеловал сопящего парня в макушку и прикрыл глаза. Это было лучшее лето в его жизни, и шесть месяцев изнуряющего и проверяющего на прочность карантина стоили таких каникул.