Лето

      — Роберт… Роб, — он повернул голову, лениво отвечая на поцелуй.       Том ластился и тёрся об него, словно кот — о банку валерьянки, целуя губы, веки, скулы, спускаясь дорожкой поцелуев по шее к яремной впадине, от груди до солнечного сплетения. Мысленно восхваляя морские рубашки за слишком длинный вырез и возможность развязать шнуровку, Том стонал от невозможности добраться до пупка и снова поднимался вверх, выцеловывая каждый миллиметр кожи, не пропуская ни дюйма. А Роберт просто наслаждался теплым телом под боком, лёгкими касаниями, изредка отвечая на поцелуи, но не давая углублять их.       — Ро-об, — Том вжался в него всем телом, демонстрируя своё желание и получая в ответ ехидный взгляд из-под прикрытых век. — Хочу, — укус в скулу. — Тебя. — Зубами за мочку уха.       — Том, мне не двадцать пять, — Роберту не хотелось двигаться, тело ныло от нагрузок, и впервые за долгие пять месяцев наступило полное удовлетворение. Всё, чего хотелось сейчас — это лежать, обнявшись, и смотреть на звёзды. Только вот не при молодом и сверхактивном любовнике.       — Это сказал тот, кто в прошлую годовщину меня чуть ли не на цепь у кровати посадил? — хмыкнул Том, прекрасно ощущая, что у любимого, несмотря на его слова, далеко не полный штиль в штанах. — Пошли поплаваем, — прошептал он в самое ухо, забираясь своими проворными пальцами под рубашку, с удовольствием проводя по поджимающемуся животу.       — Том, я устал, у меня мышцы болят.       Роберт не врал, спину и икры действительно тянуло, а запястья ныли от непослушных канатов, но не настолько, чтобы отказываться от купания. Просто, стоит только стянуть одежду, и одним купанием они не ограничатся.       — Вода — лучшее лекарство. А ещё массаж, — Том устроился на любимом, заглядывая в глаза. — Ты плаваешь со мной, а с меня массаж. Идёт?       Роберт только хотел предложить пропустить водные процедуры, как Том опасно блеснул глазами:       — Иначе я припомню события дня, и кто-то тоже ощутит на себе свободное падение.       — И не жалко тебе старика за борт выкидывать? Ты, кстати, в курсе, что под действием алкоголя лучше не плавать?       — Мы выпили пару бокалов, пошли, — Том потянул Роберта за руку, но тот лишь, тепло улыбаясь, покачал головой.       Том подошёл к корме и запустил механизм, опускающий её заднюю стенку. Днём он очень удивился во время купания, заметив, что у парусной яхты есть мини-ванна. Такая конструкция является нормой только для моторок, но тут это, видимо, был приятный бонус класса люкс. Пока чаша, напоминающая джакузи, только без трети стены, медленно уходила в океан, Том, обернувшись, отметил, что Роберт не спускает с него глаз. Соблазнительно покачивая бедрами, он ослабил узел на брюках, не отрывая глаз от лица любимого, ухватился за рубашку и принялся медленно стягивать её с себя, при этом так чарующе прогибаясь в спине, что Роберт едва не поддался зову молодого тела.       Оставшись обнажённым по пояс, Том, лаская себя и закусывая губу, спустился руками к паху, чуть сжимая и шумно выдыхая. Сверкнув глазами, он запустил пальцы под резинку штанов, медленно потянув их вниз. Роберт зачарованно смотрел на Тома, который, стащив брюки к ступням и сложившись при этом пополам, хитро улыбнулся:       — Может, передумаешь?       — Я посижу на скамье запасных, — Роберт подошёл к обнажённому парню и не смог отказать себе в удовольствии огладить такое шикарное тело, задерживая руки на ягодицах и вжимая его в себя. Срывая тихое «Ох!»       — Ла-адно. Но ты всегда можешь присоединиться, — шепнул он в самое ухо и, развернувшись, нырнул в воду.       — Мальчишка, — Роберт включил иллюминацию яхты и нижнюю подсветку, чтобы лучше видеть Тома, и тоже принялся раздеваться, решив посидеть в джакузи, всё равно ведь пацан не успокоится, пока не будет полностью сыт, а значит, нужно ему в этом помочь.       В первые секунды вода показалась слишком холодной, но стоило чуть привыкнуть, как мышцы полностью расслабились, и по телу разлилась лёгкость. Том лениво рассекал воду, оплывая яхту, сверкающую, как рождественская ёлка, давая время Роберту передумать и усыпляя его бдительность. Хотя чертовски хотелось посмотреть, как он будет снимать одежду, спускаться в такую таинственную чёрную гладь океана. У кормы что-то загудело, и Том, нырнув под воду, решил срезать под спящим винтом, от которого всё равно исходила угроза. Ускорившись, он со всей силы заработал ногами и выплыл буквально под ноги Роберту, который сидел на погружённой в воду лавочке, подставляя спину под струи воды и пузырей.       — Джакузи? На яхте? Обалдеть!       Роберт подпрыгнул на месте, распахивая глаза и замирая взглядом на Томе. Грудь часто вздымалась от тяжёлого дыхания, в кровь толчками поступал адреналин, хоть мозг уже и понял, что угрозы нет.       — Напугал? Извини, — Том заплыл в бурлящую «бухту», ныряя под бок к Роберту. — Пугаться по моей части обычно.       — Это заразно, — фыркнул Роберт, обнимая парня за плечи и притягивая ближе к себе. — А ещё мы в океане, где водится столько стрёмной живности, что…       — Кракен, русалки… — хихикнул Том, опуская ладонь на грудь, медленно скользя вниз, чуть царапая ноготками.       — Белые акулы, кальмары, осьминоги и медузы. — Роберт довольно улыбнулся, почувствовав, как окаменел Том, так и не добравшись до своей цели. — И ты там плавал.       — Жуть, — Том перебрался на колени к Роберту и наклонился к шее, целуя солёную кожу. Довольно улыбаясь, когда почувствовал, как на талию ложатся ладони. И сорвался на стон, получая нежный поцелуй за ухом. По телу пробежала сладкая волна возбуждения. — Ро-об. Ты же сказал… — он хотел прижаться ближе, но его крепко держали руки на минимальном, но таком ощутимом расстоянии, — … без продолжения, да.       Не получив возможности прижаться к такому желанному и необходимому сейчас телу, Том запустил пальцы в волосы и чуть потянул назад, срываясь на довольный стон, стоило Роберту поддаться и подставить под поцелуи и укусы шею. Он скользил языком по её чётким линиям, то рисуя узоры кончиком носа, то размашисто проходясь по напрягшейся мышце языком от впадинки до самого уха, чувствуя, как сжимаются пальцы на бёдрах, как каменеет под ним Роберт. Том, прикусывая выступающий кадык, мурчал от судорожных вздохов и стонал, оставляя свои метки.       — Чёрт, Роб, пусти, — Том с трудом давил в себе желание захныкать от невозможности вжаться в разгорячённое тело так, как хотелось, до дрожи, искр перед глазами и поджимающихся пальцев. — Хочу. Тебя. Ну, — он толкнулся бёдрами, ни на что не рассчитывая и срываясь на стон от того, с какой силой влетел в сдавшего оборону Роберта. — Чёрт…       Он замер, тяжело дыша в приоткрытые губы, умоляюще смотря в улыбающиеся глаза напротив. Вот теперь и правда было впору зареветь от переполняющих эмоций, которые разбивались о такую нежность и игривую ласковость в карих омутах, что сердце сжималось и подскакивало к самому горлу.       — Хочу, — проскулил Том в приоткрытые губы, заламывая брови и не решаясь поцеловать. Нетерпеливо ожидая ответа. А Роберт любовался таким заведённым, пребывающим на грани Томом, его по-заячьи ходящему туда-сюда носиком и срывающимися с губ всхлипами. Он нежно коснулся лохматой брови, приласкал щёку, надавил на подбородок, приоткрывая рот, и прошептал в него, почти мурлыча:       — А кто тебе мешает?       — Ты. Ты ничего не делаешь, — проскулил Том, ёрзая на коленях. Бурлящая вода лишь распаляла желание и дразнила своим «кипением», не принося облегчения.       — Может, в этом и смысл? — хмыкнул Роберт, облокачиваясь на спинку и разводя ноги шире.       Том замер лишь на секунду, но как только понял, что имел в виду Роберт, подался вперёд, припадая к губам в жадном поцелуе, лаская руками грудь, дразня твердеющие горошинки сосков и устраиваясь меж разведённых ног, сжимая ягодицы.       — Чёрт, как же я соскучился по такому тебе. — Прошептал, практически не разрывая поцелуй, Том, изучая руками такое податливое сейчас тело. — Я столько ночей мечтал, что смогу вот так согнуть твои колени, вжаться своим возбуждением, потереться, вырывая твой стон. — Том сопровождал свои слова действиями, буквально цитируя то, что происходило секундой позже. — Ты же не готов, да?       — Да, это только ты с собой играешь на камеру, — выдохнул Роберт в ухо, прикусывая его зубами. Расслабляясь в чужих руках и полностью отдавая контроль. Сколько бы он не говорил Тому о его демонах — своих он знал ещё лучше и сейчас совершенно не хотел их сдерживать. — Но зато тебя ждут гораздо более жаркие объятья.       — Ро-об. — Том обхватил рукой его член, легко оглаживая, наслаждаясь лёгким блеском возбуждения в родных глазах. — Это не моё желание.       — Да? Я думал, что твоё.       — Не здесь, — Том бросил беглый взгляд на нос яхты, опуская руку ниже, касаясь сжатого колечка мышц.       — А где?       — Мм-м, нет, это слишком… Я не могу это произнести, — зашептал Том в губы, отвлекая поцелуем, чуть надавливая пальцем и проникая в жаркий плен бархата. — Чё-ёрт, Роб!       Том судорожно втянул воздух, уговаривая себя быть осторожным, в то время как Роберт закрыл глаза, запрокидывая голову и полностью отдаваясь таким горячим рукам с изящными длинными пальцами, наслаждаясь укусами и жаркими поцелуями и пока ещё слишком слабым ощущением заполненности.       — Какой же ты… узкий, — Том протиснул второй палец, погружаясь до костяшек, разводя в стороны и прокручивая ладонь, стараясь найти заветную точку.       — То-ом, — Роб не сдержал стона, подаваясь вперёд, но тут же уходя от такого острого удовольствия, — так, где бы ты хотел поиметь меня? — формулировать мысли и произносить слова удавалось с трудом, зато помогало сдерживать стоны и менее ярко реагировать на такие правильные и точные касания. Хотелось посмотреть на выдумку и креатив Тома, а ещё услышать его жаркий, сбитый шёпот, полный возбуждения и тайных желаний.       — Роб-берт…       — Ну же, Томми. Уверен, в твоей голове это было слишком хорошо-о! — Роберт обхватил Тома за поясницу, притягивая еще ближе к себе, и зашептал в аккуратное ушко, обжигая горячим дыхание. — Давай, То-ом… удовлетвори моё любопытство.       — Я хотел тебя уу-у, — Том заскулил от зубов Роберта, сжавшихся на его мочке, и скользнувшего в раковину языка, — … у той штуки…       — Какой штуки? — Роберт сам удивлялся, как ещё мог звучать ехидно, а не стонать на одной волне заветные три буквы.       — Той, деревянной, на носу… — Том сильнее развёл пальцы, протискивая третий, оглаживая стеночки и всё же срывая с улыбающихся губ протяжный стон. — Той деревянной палке, к которой парус крепится.       — Их там две…       — Горизонтальной, — Том подхватил Роберта под бёдра и потянул на себя. Вжимаясь возбуждением в бедро, потираясь, теряясь в ощущениях и дразнящих волнах удовольствия. Крадя рваный поцелуй, он обхватил оба члена рукой, задавая ритм.       — Ги-ик, Том, — Роберт толкнулся в ласкающую руку.       — Да-а.       — И что же ты представлял? — он огладил грудь, чуть сжимая соски, любуясь парнем, плывущим от таких лёгких прикосновений.       — Как разверну тебя спиной, — Том прошептал это в самые губы, вздрагивая от прикосновений. — Прижмусь к тебе…       — А дальше? — Роберт сам повернулся к нему спиной, вжимаясь ягодицами в каменный стояк и доверчиво откидывая голову на плечо, от чего предохранители Тома заискрили. Он толкнул Роберта вперёд, предлагая встать коленями на сидушку. Провёл по спине ладонями, надавливая, опуская животом в палубу. И ложась на горячее тело сверху, скользя членом меж ягодиц, зарывшись пальцами в волосы, Том потянул на себя, поднимая голову, вынуждая смотреть на нос яхты, туда, где в своих фантазиях уже всё это провернул. Наклонившись к уху, он зашептал:       — Я бы прижал тебя к этому гику… — Роберт хмыкнул и потянулся к своему члену — признание Томом своих фантазий всегда действовало безотказно — но тут же получил шлепок по ягодице. Пацан завёл его руки за спину, толкаясь бёдрами, скользя изнывающим от желания членом меж половинок. — Привязал бы так, что ты доставал до палубы, только стоя на одних мысках, напрягая ноги и ягодицы, — Том скользнул тремя пальцами, плывя от ощущений, представляя, какая теснота и жар ждут его скоро… — И трахал бы… — Толчок. — Долго… — Второй. Глубже. — До просьб и мольбы дать тебе кончить…       — Да, Том, — Роб вильнул задом, без слов прося надавить на заветный бугорок ещё раз.       — А потом заткну пробкой до следующего раза. — Том сжал зубы на загривке, с трудом контролируя себя. Хотелось войти вот так. В воде. Резко. На полную. И двигаться быстро, гонясь за разрядкой. — Или лучше заставлю тебя удерживать мою сперму в себе самостоятельно.       Роберт застонал, подаваясь на пальцы, чувствуя ягодицами, как напряжён Том, и сгорая от желания и рисуемых воображением картин.       — … Но у меня нет этих игрушек… оставим… до следующего раза?       — Мы можем купить… — прошептал Роберт, закрывая глаза. — Возьмём яхту ещё на пару дне-ей! — он сорвался на стон, сжимая в себе ускользающие пальцы, готовый позволить Тому сделать с собой всё, что придёт тому в голову.       — Ты позволишь мне это?! — Том двигал пальцами в Роберте, то входя по костяшки, то полностью покидая пульсирующую дырку. Шалея от ощущений, желания и возможностей. Срываясь на грубые движения бёдер, изнывая от недостаточного трения.       — Или возьмём шхуну? Скажи, Том, ты бы хотел, чтобы я был полностью обнажён, связан, а ты бы брал меня, лишь развязав шнуровку на своих штанах, под взглядами матросов? Хотел бы показать, что я принадлежу только тебе? Что ты можешь брать меня где угодно… Когда тебе захочется… Не спрашивая меня… Не стесняясь? Нагибая и деря до звёзд перед глазами?       — Блять, Роб. Я же сейчас кончу-у! — Том отстранился, пережимая свой пульсирующий член и закрывая глаза, чтобы хоть немного успокоиться.       Роберт вывернул голову, смотря на зажмурившегося и полыхающего щеками Тома, понимая, что тот слишком заведён, чтобы сдержаться.       — Хотел бы слышать от меня «Хозяин», «Господин»? Чтобы я не смел открыть своего рта без твоего разрешения?       Том беспомощно поднял круглые глаза с абсолютно чёрными зрачками, распахивая рот и смотря на говорившего всё это Роберта. Забываясь, начиная водить по члену, не в силах сдерживаться.       — Но я бы точно не смог молчать, Томми, тебе бы пришлось чем-то занять мой рот. Только представь, как ты бы вынимал заглушку и трахал меня, опустив на колени, насаживая до хлопка яиц о подбородок. Удерживая, вжимая лицом в пах, чувствуя, как сжимаются стенки глотки, как у меня заканчивается кислород. Полный контроль и подчинение, …       — Роб! — Том закричал, сжимая член сильнее и смотря, как на загорелую спину попадает его семя. Перед глазами потемнело, и он схватился за ягодицы Роберта, пытаясь устоять на ногах. В ушах шумела кровь.       — Так будет, Том. Я позволю тебе это, — Роберт встал, касаясь потерявшегося в удовольствии Тома. Лаская его кончиками пальцев, ловя всхлипы и рваные вздохи. — Но лучше без людей, иначе мы сломаем порно хаб сотней роликов с нашим участием. Но пока… На колени, Том.       Роберт сам не ожидал от себя этой команды. Том распахнул расфокусированные от удовольствия глаза и, как загипнотизированный, встал на колени, открывая рот.       — Ну же, Том. Скажи хоть что-нибудь? — Роберт мазнул головкой по его губам.       — Я… хочу. — Том закрыл глаза, подаваясь вперёд, утыкаясь носом в пах. Жадно вдыхая запах, от которого пальцы на ногах поджимались, а по телу пробегали волны жара и желания. — Всё то, что ты предложил… Хочу. И ещё… — он поднял взгляд, — … хочу тоже самое на себе.       Роберт застонал, смотря на Тома, стоящего перед ним на коленях с открытым ртом, высунутым языком и пронзительным взглядом тёмных глаз, полным доверия и обещаний рая. Они испробовали многое, но сейчас нашли ещё один котёл общих кинков и фетишей.       — Пожалуйста?       — Возьми его, Том. Без рук, — хрипло выдохнул Роберт, опуская руку на кучерявую макушку.       Сегодня они точно не доберутся до атласных простыней, усыпанных лепестками роз, не разделят ночной десерт на двоих, и не будут смотреть любимый Томом фильм с участием Роберта. Возможно, завтра утром, скорее всего — через пару дней, когда накопившиеся голод и желание уступят место нежности и заботе.       Жить с молодым любовником — настоящее испытание только для тех, у кого нет демонов и пороха в пороховницах. А в том, что всё это у него есть, Роберт не сомневался. Ведь далеко не каждый может похвастаться, что заставил возлюбленного, с которым уже несколько лет вместе, кончить практически от одних лишь слов, озвучивающих самые потаённые фантазии…