***
Ацуши сбежал вниз по лестнице, прижимая к груди несколько книг и листов для письма, и улыбался, оглядываясь назад. — Попробуй догони! Джуничиро пытался не отставать, но Накаджима довольно шустрый и ловко оббегал людей на своём пути. Поймать его было проблематично. Блондин решил схитрить и спрятался за одним из опорных выступов в стене, наблюдая, как его товарищ пробегает дальше, даже не заметив его. Довольный смешок сорвался с его губ, и он поспешил нагнать друга, подкравшись со спины и напугав, но стоило ему только выбраться из своего убежища, как тут же на его пути появилась преграда, обойти которую, к сожалению, не удалось. Учебники рассыпались по полу, и сам Ацуши упал недалеко от них, потирая сильно ушибленный лоб. Напротив в таком же положении на полу сидел уже знакомый слизеринец. Рюноске открыл глаза, злобно глядя на непутёвого первогодку, и, узнав в нём того самого блондина, что несколько дней назад разбил ему нос, обозлился ещё больше. — Опять ты?! Да сколько можно?! — раздражённо зашипел он, поднимаясь на ноги. Он посмотрел на Ацуши, по-прежнему сидящего на полу и закрывшего лицо рукавом мантии, и подошёл ближе. — Растяпа. Если проблемы со зрением, нужно очки носить, как ваш староста, а не бегать по коридорам как слепая курица. — Сам ты курица! Петух недоделанный! — огрызнулся первогодка, вытирая рукавом слезинки с глаз. Удар был действительно сильным и не менее болезненным. Акутагава замер, потерявшись в словах, которые только что хотел высказать по поводу обзывательств. Вместо этого он неподвижно стоял несколько мгновений, а потом немного удивлённо спросил: — Ты чего ревёшь? Накаджима посмотрел на него как на последнего идиота, а потом вновь вытер лицо и принялся собирать учебники. — Больно, болван! — Эй, мелкий! Не борзей! — Слизеринец, на удивление Ацуши, присел рядом, помогая собрать разлетевшиеся листы и книги. — Если я промолчал насчёт «петуха», то это ещё не значит, что я потерплю и других обзывательств. Поэтому следи за выражениями, а то и схлопотать можешь, и я не посмотрю, что ты младше меня на два года. Ацуши молчал, обиженно шмыгая носом, но не пропуская слов старшего мимо ушей. Он сам не знал, из-за чего нагрубил слизеринцу, но общаться с ним по-другому не очень-то и хотелось. Что-то он и вправду погорячился. Они оба поднялись на ноги, и Рюноске грубо пихнул собранные им предметы в руки первогодке, после чего собрался ретироваться, но его остановило прикосновение к плечу. У Накаджимы слегка поднялось настроение, стоило только увидеть перед собой более приятного слизеринца. — Акутагава-кун! — протянул Осаму, разворачивая Рюноске к себе лицом. — Тебе не говорили, что запугивать первогодок нехорошо? — он повернул голову к блондину. — Доброе утро, Ацуши-кун! — Доброе утро, Дазай-сан! — на лице Накаджимы не осталось и следа от недавних слёз, вместо них появилась радостная улыбка. — Не ругай его, это я виноват, что бегал по коридору, как слепая курица. — он выделил интонацией последние слова, многозначительно глядя на закатившего глаза Акутагаву. Осаму усмехнулся, а Рюноске сбросил с плеча его ладонь и пожелал уйти, но его тут же схватили за капюшон мантии. — Не торопись, — вновь напел Дазай, забрасывая руку на шею младшего слизеринца. От него так и пёрло хорошим настроением и оптимистичным настроем, что Рюноске аж тошно от этого становилось. Чем он так воодушевлён? Но как ни крути к добру это не приведёт. — На днях будут отборочные матчи по Квиддичу для новых игроков. Ацуши-кун, не желаешь присоединиться ко мне и посмотреть за первой игрой Акутагавы-куна? — Я с радостью! — даже ни секунды не раздумывая, Ацуши воодушевлённо закивал головой. Он слышал об этой игре от своей тёти и от многих учеников в Хогвартсе, и ему всегда было интересно посмотреть на неё вживую. Возможно, ему тоже потом захочется присоединиться к команде и стать отличным игроком. — Когда-нибудь я убью тебя, — зашипел Рюноске на старшего сквозь плотно сжатые зубы, складывая руки на груди. — А, ну вообще-то кое-кто давно мне это обещал. — он кивнул в сторону Накахары, проходящего мимо сквозь шумную толпу, и проводил его напряжённым взглядом. — Но пока что я никаких движений в эту сторону не вижу. Накаджима невольно съёжился. Чуя, тот рыжий устрашающий тип, что вечно ходит один, ни с кем не общается и дерётся как зверь, с первого взгляда вызвал в блондине кучу противоречивых эмоций. С одной стороны Накахара казался одиноким, замкнутым и неразговорчивым, его даже становилось жалко, однако его вспыльчивый нрав вполне объяснял причину, по которой с ним никто не общался. Его просто… боятся что ли, остерегаются. Ацуши не мог точно сказать, но суть довольно ясна. Его и жалко, но в то же время хочется держаться от него подальше, особенно после недавней драки. После неё Ацуши и стал шугаться Накахару при каждой встрече в коридоре или где-либо ещё. — Дазай-кун! — раздался голос Гоголя, что приветливо помахал своему товарищу с другого конца коридора. Чуя, ещё не успевший далеко уйти, услышал ненавистное имя и ускорил шаг, лишь бы не столкнуться с ним до начала совместного занятия. — Поторопись, мы можем опоздать! — Уже бегу! — ответил ему Осаму и снова повернулся к младшим. Выражение его лица вдруг стало серьёзным. — Так, мальчики, постарайтесь не ссориться и не драться друг с другом… — Уж кто бы говорил, — тихо буркнул Акутагава, однако оба собеседника его отлично расслышали, несмотря на шумиху в коридоре. Но Дазай не придал этому значения, продолжая воспитательную беседу. Это, как раз-таки, входит в его обязанности старосты. — Лучше займитесь учёбой, чем выяснением отношений друг с другом. — за смешок, означающий то же самое, что и предыдущие слова Рюноске, Дазай влепил тому подзатыльник, вызывая у Ацуши довольную улыбку. — И чтоб без замечаний. Особенно ты, Акутагава-кун. И вновь по лицу старосты расползалась улыбка, словно и не он вовсе секунду назад воспитывал ребят. Напевая какую-то песню себе под нос, он поскакал в сторону своих товарищей, пожелав младшим удачи на прощание. — Что с ним не так? — задался вопросом Ацуши, провожая скачущего по коридору шатена задумчивым взглядом. Это был даже не вопрос, скорее просто мысли вслух, но Рюноске всё равно решил ответить. — Он всегда такой, когда что-то задумал. Кстати, лучше тебе держаться от него подальше, особенно если он находится рядом с Накахарой. — Это ещё почему? — Накаджима заинтересованно повернулся к Рюноске. — Ты первогодка и вряд ли слышал историю о Двойном Чёрном, но может это и к лучшему. Потому что после услышанного ты будешь бояться и Осаму, и Чую ещё больше. — Двойном Чёрном? — переспросил Ацуши. Акутагава кивнул и, наконец, спокойно ушёл, оставив младшего разбираться во всём самостоятельно. — И с чего бы мне бояться Осаму? — выкрикнул он вслед слизеринцу, но тот лишь поднял вверх ладонь, слегка махнув ей на прощание, даже не повернувшись лицом к Накаджиме. — Ацуши! — на него неожиданно сзади налетел Джуничиро. По его сбитому дыханию можно было понять, что он довольно долго бегал. Неужели он всё это время пытался найти товарища и догнать его? — Я тебя обыскался, а ты тут с очередным слизеринцем болтаешь. Чего это тебя к ним так тянет? Накаджима бы поспорил насчёт того, кого к кому тянет, но вместо этого совершенно серьёзно заявил: — Я должен кое-что разузнать. И ты мне с этим поможешь.***
Чуя ещё на перемене пришёл в кабинет ЗОТИ и занял последнюю парту. В предмете, который преподаёт профессор Мори, он не был силён, поэтому старался лишний раз не светиться перед его глазами, предпочитая прятать свою слишком приметную взгляду внешность за спинами однокурсников. Кабинет постепенно наполнялся людьми, и Накахара обречённо вздохнул, когда в дверном проёме появились первые слизеринцы. Что он больше всего ненавидит? Правильный ответ: Дазая Осаму. На втором же месте стоят совмещённые занятия со Слизерином. Сегодня его ожидает и то, и другое. В такие дни хочется забраться в комнату с Цербером и добровольно залезть к нему в пасть, чтобы умереть и не мучиться. Но Чуя, в отличие от Дазая, не был суицидником, поэтому стоически терпел все жизненные трудности. — Чуя-кун! — а вот и одна из них. — Как поживаешь? Дазай беззастенчиво разместил свою тощую задницу на парте рыжего и наклонился непозволительно близко. Накахара попытался в упор игнорировать его, но понимал, что надолго его не хватит. Что ему опять от него нужно?! — Ну же, Чуя, посмотри на меня. — шатен коснулся подбородка Гриффиндорца и поднял его лицо вверх, смотря прямо в голубые, полные злобы глаза. У Чуи начали сдавать нервы, а глаз — дёргаться, но он лишь сжал кулаки, не смея отвести взгляд и вырвать свой подбородок из длинных цепких пальцев слизеринца. После их недавней стычки в коридоре Ода и Анго устроили им такую воспитательную беседу, что после этого они и не думали драться, лишь огрызались друг на друга, ограничиваясь несильными толчками и лёгкими ударами, но Дазай любит издеваться над Чуей и именно поэтому позволяет себе частенько касаться его лица, ведь знает, что тот этого терпеть не может. — Чего припёрся ко мне, скумбрия? — прорычал рыжий и отбил от себя забинтованную по самую кисть руку, попутно спихивая наглого змееносца со стола. Тот с грохотом повалился на пол. — Проваливай к своим. Нечего тебе рядом со мной ошиваться. Осаму поднялся на ноги и отряхнул штаны, опираясь одной рукой на спинку стула Чуи, а второй — на край его парты, нависая над ним. На лице всё та же ухмылка, которую очень хочется стереть, да так, чтобы она вообще больше не появлялась, но Чуя терпит. «Чуя-кун, пожалуйста, постарайся держать себя в руках. Я понимаю, что это будет непросто, но… Не доводите всё до событий прошлого года», — эти слова, сказанные Сакуноске, почему-то сильно повлияли на Накахару, хоть он и послал того в пешее эротическое далеко и надолго. — Чтоб ты знал, я пришёл по делу. Чуя усмехнулся, глядя в сторону двери и мечтая, чтобы профессор поскорее объявился. Иначе ведь точно не сдержится. — Интересно по какому? — Во время обеда, как ты знаешь, совы будут разносить почту. Так вот, тебе кое-что должно прийти от меня. Накахара поднял на него настороженный взгляд и вопросительно выгнул бровь. Лицо Дазая почему-то стало серьёзным, и он отвёл взгляд в сторону, больше не нависая над Чуей, спрятав руки в карманы. — Считай, что я возвращаю тебе должок. Даже не думай отказываться, иначе я силой заставлю тебя принять это. — шатен ушёл, и в это же время в класс вошел профессор Мори, приветствуя учеников. Рыжему теперь не терпелось пойти на обед и получить посылку, хоть он и ожидал от слизеринца огромного подвоха. От скуки откинувшись на стуле, выслушивая нудные речи профессора, Чуя оглядел каждого ученика. Сначала он долго и пытливо прожигал дыру в затылке Дазая, потом почему-то взгляд зацепился за его соседа по парте. Кажется, его зовут Фёдор, но Накахара точно не помнил, не особо запоминая имена людей. Тот всё куда-то смотрел, не сводя глаз с кого-то или чего-то, и практически не моргал. Прочертив воображаемую прямую от его глаз до объекта его наблюдения, Чуя наткнулся взглядом на жутко напряжённого Куникиду. У того аж рука дрожала при письме от такого пристального наблюдения за ним. Кажется, первая зацепка в странном поведении Доппо уже найдена. Осталось разобраться с самим Куникидой. — Накахара-кун! — позвал студента Мори, отчего Чуя вздрогнул и резко перевёл взгляд на профессора. — Я смотрю, Вам там хорошо одному в сторонке сидится. Не напомните, о чём я только что говорил? — Прошу прощения, я задумался и не слышал Вас. — В таком случае я отнимаю пять очков у Гриффиндора. — множество недовольных взглядов тут же обратились к рыжему, а вот Осаму смотрел с радостной улыбкой на лице. Вот же чёртов конкурент! — Может это заставит Вас внимательнее слушать на лекциях. Постарайтесь больше не отвлекаться, иначе мне придётся оставить Вас после занятий. — Я понял. Ещё раз прошу прощения. — Чуя раздражённо цыкнул и бросил на Осаму уничтожающий взгляд.***
Во время обеда Накахара ловил на себе подозрительные взгляды двух первогодок со своего факультета, рыжего и блондина, которые о чём-то тихо переговаривались, но не придал этому особого значения. Его совершенно не волновало чужое мнение, да и к тому же он слишком занят ожиданием долгожданной почты, чтобы обращать на них внимание. И вот, наконец, в помещение влетели совы, сбрасывая своим владельцам посылки, письма из дома и многое другое. Чуя разыскал среди птиц свою белоснежную сову и удивился. Она сбросила ему летающую метлу, завёрнутую в специальную бумагу. Он осмотрел её со всех сторон, хотел развернуть, но неожиданно резко оборвал себя, поднимая взгляд на соседний стол. Осаму улыбался… хотелось сказать, искренне, но Накахара больше поверил бы в существование инопланетян, чем в искренне улыбающегося Дазая. Рыжий кивнул ему в сторону выхода и первым покинул Большой зал. — Держи! — пихнул он в руки шатена метлу, как только они отошли от шумного скопления учеников в коридоре. Осаму и не думал прикасаться к ней, складывая руки на груди. — Держи говорю! — Она твоя. — С какого перепугу? — Я же сказал, что возвращаю должок. К тому же, негоже капитану команды по Квиддичу появляться на поле без метлы. Чуя сначала не врубился, о каком должке говорит Дазай, но потом вспомнил, как тот в конце прошлого года испепелил его старую метлу новым заклинанием. Он тогда сильно бесился, и чуть реально не убил его, но теперь, когда тот купил ему другую метлу, даже и не знал, как поступить. От Осаму он впервые получил что-то настолько приятное, что окутывают сомнения насчёт его благих намерений. — С чего такая щедрость, а, Дазай? Что-то не припомню, чтобы ты хоть раз заботился о каких-то «долгах». — Просто хочу посмотреть, как капитан команды соперников потерпит крах на поле сражения и скатится в отчаяние. — шатен гадко улыбнулся. — Я уверен, что в этом году вам не одержать победу на соревнованиях. — Уверенности поубавь! И забери это, пока я ею же не врезал тебе по лицу. — Чуя вновь протянул метлу. — Я найду, на чём тренироваться и играть, так что не переживай, мы ещё надерем ваши задницы. — Чуя! — лицо Осаму вмиг стало серьёзным и слегка пугающим. — Я серьёзно, прими это. Я лучше всех в этой школе знаю, что ты не можешь позволить себе такую дорогую вещь, поэтому не выделывайся и бери пока дают. Накахара опустил взгляд, крепко сжимая в руке черенок метлы. Ему хотелось возразить, накричать и ударить слизеринца, но ведь он прав. Чуе сейчас нужно усердно тренироваться, а метлы у него нет по вине Дазая, поэтому вполне справедливо, что он купил ему её. Позже вечером, когда рыжий решил освободить метлу от обёрточной бумаги, он впал в ступор, ожидая увидеть какую-нибудь простенькую метлу, однако его взору предстала самая новая модель — «Нимбус-2003». Что не так с Осаму в этом году?