Бороться с искушением — это наивно думать, что вы сильнее дьявола. — Неизвестный.
— Ты не останешься? — на всякий случай уточняет Старк, приоткрывая дверь Башни. Питер тепло смотрит на него. В его карих глазах плещутся озорные искорки, однако он качает головой, улыбнувшись. — Не в этот раз. До завтра, Тони. Он некоторое время смотрит на Старка, подмечая, что на его лице все еще виден след измученности и вины за происходящее, хотя Паучок уже сделал все возможное, чтобы доказать ему обратное. «Все-таки он не такой холодный, каким хочет казаться. Он глубокий и эмоциональный», — думает Паркер, погладив Тони по щеке. Тот подставляет лицо под его ладони, ластится, потираясь о них и немного прикрывая глаза, отчего начинает напоминать довольного черного кота. Питер смеется — подается вперед и осторожно целует его в последний раз на прощание, мечтая услышать со стороны Старка довольное мурчание, чтобы он окончательно был похож на домашнего питомца, но тот действует осторожно, немного отстраненно, будто все еще занят своими мыслями. — Пока, Паучок, — немного насмешливо произносит Старк, подталкивая его за дверь. Питер кивает в последний раз, прежде чем выходит на улицу и подставляет лицо свежему ночному воздуху. Он влюбился. Он, черт возьми, влюбился. Слишком быстро и бесповоротно.***
— Каин был первым человеком-убийцей, — объясняет Старк, пока они выезжают из Нью-Йорка и движутся в сторону Вашингтона. — Он убил своего брата, потому что бог принял его дары, а дары Каина принимать не стал. В наказание бог наложил на него печать — клеймо Каина. Он вынужден ходить по Земле вечно. Он бессмертен и скрывается среди нас. Так гласят легенды. — Тони немного молчит. — Трудно сказать, что произошло на самом деле — в то время я не интересовался Землей так сильно. Однако Джарвис сказал, что он существует и живет на окраине столицы Штатов. Интересная личность, однако. Я видел его парочку раз. — Он… бессмертен? — уточняет Питер. Тони смотрит на него краем глаза, не отрываясь от дороги. Паркер выглядит спокойным, расслабленным, он комфортно устроился в кресле и молча наблюдает за дорогой, иногда поглядывая на Старка. «Он больше не волнуется. Вероятно, люди начинают смущаться только после первого поцелуя, а после второго уже ничего не стесняются…». — Да. Некоторые легенды гласят, что Дьявол якобы шепнул Каину поразить брата, за то что Бог ему отказал. После падения Люцифера Каин стал служить ему. А после смерти стал первым демоном Преисподней, как ключевой грех. Но это бред. Он не демон. Он человек… которому несколько тысяч лет. — Тони улыбается. — Ты мне веришь? — Наверное? Не знаю. — Питер хмурится. — Просто уточняю. Я стараюсь, но… — Он смущается. — Ничего страшного. — Тони свободно пожимает плечами. — Главное — пойми, что у него находится Медальон Жизни. Артефакт, который может воскрешать и исцелять людей, который является составляющей Пламенного Меча. Усек? — Нам потребуется это? — Питер кивает в сторону пистолета, который лежит на заднем сидении. Тони почему-то крепче вцепляется в руль Шевроле. Мысль о том, что Паучок может пострадать, сейчас вызывает неприятное волнение. — Надеюсь, нет. Тот Человек может искать ключ, соединяющий Меч, а не Медальон, так что он просто потратит свое время зря, тогда как мы заполучим ценный артефакт. Главное — доехать до Каина без приключений. Дорога не занимает много времени, так что часа через три они уже стоят у кабинета и Старк стучится в дверь, пытаясь разобрать, о чем говорят голоса за стеной. Когда ответа он не получает, Тони решительно дергает за ручку и бесцеремонно проникает в кабинет, поразившись некоторому сходству с кабинетом Пеппер. — … моя жена вызывала Сатану! — доносится писклявый мужской голос за шкафом, за которым следует тяжелый знакомый вздох. — Мне скучно, уходите! — раздраженно бормочет Каин. Тони и Питер молча обходят шкаф, уставившись на троицу. — Я не вызывала Сатану! — возмущенно парирует женщина, гордо поднимаясь с дивана, который выглядит ну совсем одинаково с диваном Пеппер. — А зря, хороший альтернативный вариант! — Сатана к вам не придет, но вот Дьявол вполне, — мягко замечает Тони, сложив руки за спиной. Когда парочка поворачивается к нему и Каин поднимает голову, он коротко улыбается. — Вон. Живо. Один взгляд красных, налитых кровью глаз Дьявола — и женатая пара, перекрестившись, почти мгновенно исчезает за дверью. Старк довольно потягивается — давненько не использовал свои дары по назначению, — а потом поворачивается к довольно удивленному таким визитом Каину. — Неужели самый первый убийца решил стать психологом и помогать людям? — вместо приветствия выгибает бровь Старк. — Убил я лишь однажды и до сих пор об этом сожалею. — Каин, справившись с собой, пожимает ему руку, глянув через плечо на оставшегося стоять в стороне Питера. — А работа психологом, не поверишь, еще как помогает понять современную людскую натуру. — Тони вспоминает о Пеппер, но мысль прогоняется следующим вопросом. — Кто это? Кто-то из ангелов принял новый вид? — Это Паучок, — объясняет Старк. — Мы с ним… мы с ним друзья? — Вместе? — одновременно с ним произносит Питер. Они уставляются друг на друга, нахмурившись. — Понятно, — нарушает повисшую тишину Каин. — Давайте перейдем к делу. Вам нужен Медальон. — Он обходит стол и натужно падает в кресло. Тони некоторое время рассматривает его белые седые волосы и черную щетину. — Что вы можете мне предложить? — А чего ты больше всего желаешь? — Тони изящно подходит ближе и опирается руками на стол, всматриваясь в голубые глаза человека. Это дается труднее, чем обычно, — сказывается время без практики. Раньше Старк каждый день узнавал желания других, но после того, как оказалось, что дар не действует на Питера, практически перестал его использовать. Так некстати вспоминается вся эта чушь с уязвимостью. «Беннер обещал во всем разобраться, но до сих пор ничего не говорит», — печально вздыхает Тони, моргнув одновременно с Каином. — Я желаю умереть, — выпаливает тот, зажав рот рукой. Тони и Питер переглядываются. — Умереть. Каин надувается, явно недовольный, что в его голову только что вмешались. — Я живу сотни, тысячи лет. Меняю личность каждую двадцатку, потому что не старею. — Он сжимает руки. — Я словно… быстрее времени. Как Флэш. Все вокруг меняется, но только не я. Словно… словно я выпил из Грааля и завернулся в Саван. — Так может быть, дело в медальоне, который тебе решили доверить? — искренне не понимает Старк. Каин мотает головой. — Дело в печати, которую наложил на меня Господь. Я бессмертен. Если меня убить — я вернусь к жизни спустя пять минут, причем успею пройти все муки Ада, прежде чем восстать из пепла. — Он горько усмехается, а по коже Старка пробегают мурашки. — Я просто устал. Я хочу покоя. Хочу смерти. Всем людям кажется, что бессмертие — прекрасная возможность испытать все, но на самом деле это такая мука. Миллионы людей мечтают о бессмертии, не зная, как провести сегодняшний день. — Люди не хотят жить вечно, люди просто не хотят умирать, — неуверенно подает голос Паучок. — Нам кажется, что мы не успеваем выполнить свое предназначение. — Уверю тебя, как человек, который живет тысячелетия — вам хватит и двухсот лет, чтобы испытать все удовольствия этой жизни. Бессмертие — это не вечная жизнь. Все совсем не так. Бессмертие — это смерть всех остальных. — Каин устремляет свой проницательный взгляд на поникшего Паркера, а потом уголки его губ поднимаются вверх. — Он мне нравится, — сообщает он Старку. — Для этого он тебе нужен, да? Пробуждать в себе человечность? — Он пробуждает во мне все самое светлое, — твердо заявляет Старк, с благодарностью покосившись на Питера. Тот отвечает ему несмелой улыбкой, смутившись. — Но что насчет Медальона? — Найди способ меня убить. Да, я звучу как самоубийца, но мне это необходимо. Это единственное, на что я готов променять Артефакт, данный мне богом. Доверенный мне. Я не могу предать его доверие снова без необходимости. — Каин разводит руками. Тони видит, как Питер беспомощно смотрит в его сторону. Он не хочет убивать. Не хочет вообще быть связанным с убийством. К тому же не видит никакой проблемы в том, что самый старый человек на Земле не может умереть. — Есть два способа, — наконец медленно начинает Старк в своей привычной кошачьей манере, растягивая гласные и говоря проникновенно, чтобы у слушателей непременно появился интерес. — Легенда о кольце Лилит. Ты что-то слышал о нем? Пра-а-авильно. Лилит была первым демоном, бессмертной, но она каким-то образом заключила свое бессмертие в свое кольцо. Если мы узнаем способ… — Мы оба знаем, что Лилит давно нигде не появлялась, — не очень уверенно протягивает Каин, скрестив руки на груди. Тони опирается на стол, наклонившись к нему и обаятельно улыбнувшись, а Питер в кресле напротив лишь напряженно наблюдает за перепалкой божественных созданий. — Возможно, она уже умерла. Так что… — Что насчет второго варианта? Адская сталь. Ножи Мейзикин. — Мейзикин? — Каин округляет глаза. — Она… здесь, на Земле? — Уж прости, что она не навестила своего старого друга, — театрально надувает губы Старк, пожав плечами. — Так значит, ты не пробовал адскую сталь? — как бы невзначай добавляет он. — Где ж было мне ее взять? — удивляется Каин, явно раздумывая над всем этим. — Так что, ты можешь… достать их для меня? Ни один мускул на лице Старка не дрожит, когда он вспоминает, что ножи сейчас находятся у человека. — Разумеется, — ровно отвечает он. — Раз плюнуть. — Когда принесешь их, тогда и поговорим. — Кажется, Каин не очень верит в искренность Дьявола. — Ага, еще скажи, что отдашь Медальон после своей смерти, — фыркает Старк. В переговорах и сделках он участвовал не раз, чтобы вот так просто сдаться. — Докажи, что артефакт все еще у тебя, отдай его нам, и ножи — твои. — Не верю, что они у тебя. Зная меня, ты бы притащил их с собой. — Едва разберемся с тем человеком, что похищает артефакты и убивает божественных созданий, ты сразу покинешь этот мир. Мне нужно заручиться твоей поддержкой. — Этого не будет без гарантий. — Ножи нужны для самообороны от человека. Это буквально единственное, чем можно защищаться от него. — Он человек. Его можно убить одной зубочисткой. — Боже, — только и может произнести Питер, наблюдая за этой перепалкой. — Не произноси его имя всуе! — одновременно закатывают глаза они и замолкают, уставившись друг на друга. — Я не верю тебе, Энтони Старк, увы, — наконец выдавливает Каин, потихоньку капитулируя. — Но вот если мне пообещает он… Тут в сторону Питера указывает палец. Паучок нервно икает, вздрогнув, поднимается, замявшись и явно не подготовившись к такому повороту событий. Тони почему-то напряженно смотрит на него — словно боится, что ему может угрожать опасность. — Я обещаю, что мы выполним условия сделки, — все же проговаривает Паркер, вскинув голову и блеснув своими глазами. — Даю слово. Старк пытается разгадать сакральный смысл действий Каина. Почему он доверяется Питеру? Почему именно ему? Он что-то знает? Или просто считает Паучка честным человеком? — Ладно, — нехотя вздыхает Каин, осторожно огибая стол и беря в руки Библию из шкафа. Раскрыв ее, он рассеянно уставляется на небольшой медальон с замысловатым рисунком, который лежит прямо в вырезе между страницами. — Спрячьте его хорошенько, а потом… Он немного медлит. Старк от нетерпения шагает вперед и протягивает ему руку. Каин крепко пожимает ее, подтверждая сделку, и буквально пару мгновений они снова оценивающе-холодно смотрят друг другу в глаза. Тони не выдает своей радости — радости, что нужный артефакт оказался прямо в его руках — и едва ли сдерживает едкую шутку о том, что Библия — самая подходящая книга, чтобы вырезать в ней страницы, однако краем глаза он улавливает резкое движение двери. — Тони! — в тот же момент вскрикивает Питер, прыгнув в сторону. Старк действует инстинктивно — дергает Каина на себя, и они оба грохаются на пол прежде, чем над их головами гремит выстрел. Тони не видит, что происходит с Питером, поэтому старается, чтобы паника и разные ужасные мысли не затмевали голову — резко скидывает Каина с себя и проворно оглядывается. В дверях стоит тот самый Человек — Старк узнал его сразу, по черному капюшону, закрывающему лицо, и бесформенной кофте, не позволяющей считывать параметры тела. Нащупав рукой пистолет в штанах, Тони, ничуть не колеблясь, спускает предохранитель и с щелчком наводит дуло прямо на него. Он не знает, будет ли стрелять, но слабину точно не даст. Человек реагирует быстро, проворно — одновременно с ним наводит свое оружие прямо на медленно поднимающегося Старка и замирает на месте, ничуть не колышась. По лбу течет маленькая капля пота. Тони вспоминает, что Питер здесь, а значит, он не бессмертен и уязвим. Сигил лежит в кармане черного пиджака — он успеет его схватить, если человек выстрелит не в лоб. Медальон сейчас под лежащим на полу Каином… Быстрая оценка ситуации, проведенная буквально за долю секунды, вновь позволяет сосредоточиться на Человеке перед собой и холодно поблескивающем пистолете. Человек не шевелится — лишь слегка дергает головой, когда замечает движение слева. Тони следит за ним и периферическим зрением видит поднимающегося Паучка, который держит наготове веб-шутеры. Двое против одного. Дьявол и человек против Человека. Лишь бы он не вздумал стрелять в Питера… Ситуация патовая для каждой стороны. Наверное, поэтому Человек сдается внезапно — одним движением оказывается у двери и вылетает за нее, прежде чем Старк без колебаний выстреливает и попадает ему в плечо. И он, и Питер вздрагивают — за резким-неприятным звуком вылетевшей пули следует гробовая тишина. Человек не вскрикивает, даже не стонет от боли — молча растворяется в темноте коридора, исчезая с места неудачного преступления. Тони мешкает лишь секунду, а потом бросается в коридор, чтобы преследовать его, но в помещении никого не оказывается. — …ни? — сквозь туман доносится до него, а потом чьи-то руки вцепляются в его плечо. — Тони? — уже громче повторяет Питер, вырывая его из оцепенения. — Ты как? — Я… — Тони переводит взгляд на него и вдыхает полной грудью впервые за несколько минут. — Я цел. А ты? — Он с тревогой осматривает Питера со всех сторон, боясь найти хоть одну царапину, но встревоженный взгляд натыкается лишь на растрепанные волосы. — В порядке. Он ушел? Тони кивает, прикрыв глаза. Упустили… но остались живы и имеют при себе Медальон. — Я тоже в порядке. Спасибо, что уточнили, — доносится кряхтение Каина, который с трудом поднимается на ноги, прижимая к груди продырявленную Библию. — Все муки Ада… очередной раз. — Значит, все? Медальон наш, а противник ранен? — тихо произносит Питер, переводя дыхание. Тони кивает, уставившись на рубашку Каина, на которой, несмотря на прижатую к груди книгу, все равно заметно пятно крови. По взгляду Каина он понимает все без слов. «Меткий стрелок. Натренированная рука.»***
Тони наливает Питеру вино, и, чокнувшись, они опустошают бокалы. Играет неторопливая медленная музыка, создавая атмосферу умиротворения. Старк видит, что Паучок по-настоящему расслабляется, одурманенный происходящим и алкоголем, поэтому расслабляется сам. Все закончилось. Почти. Остается только найти Человека с ранением в плече, а артефакты… они в безопасности. Без них невозможно собрать Пылающий Меч. — Значит, мы победили? — спрашивает Питер как-то грустно, поигрывая алкоголем в бокале. — Это конец? Ты же не собираешься исчезнуть после этого? — Ты так просто от меня не избавишься, — хохочет Старк, ослабляя узел красного галстука. Питер смеется в ответ. — Мы столько пережили… грех расставаться после такого. Грех вообще бросать такого, как я, — добавляет он под новую порцию смеха со стороны Паркера. — Тони, я… Давай узнаем друг друга поближе. — Видимо, алкоголь помогает Питеру разговориться. Он пододвигает свое кресло чуть ближе и довольно раскованно смотрит на Старка. — Я понял, что мы ничего не знаем друг о друге. Нас объединило общее дело, которое выявило какие-то личностные качества, но мне хочется знать о тебе… все, — заканчивает он, переведя дыхание. — Все самые-самые мелкие детали. Взамен я расскажу что-то о себе… — Поверь, я знаю о тебе все. — Тони откидывается назад, с любопытством и легкой усмешкой смотря на Питера. — Твои родители погибли, когда тебе было пять. С самого детства ты увлекался физикой и химией, поэтому укус паука стал буквально подарком судьбы — он дал толчок для развития твоих возможностей. Ах да, еще ты стажируешься у Беннера и учишься в Эмпайр-Стейт. Хобби — фильмы, помощь людям и «гиковские штучки». — Он показывает пальцами кавычки. — Ты… следишь за мной? — Удивление на лице Паучка сменяется обидой. — Гениальный Тони Старк — и искать всю-всю информацию обо мне? — Я хотел понять, почему на тебя не действует мой дар. — Тони пожимает плечами, искренне не понимая, что не так. — А потом — почему ты делаешь меня уязвимым. Я пытался разобраться в себе, в своих чувствах, хотел понять эту новинку… — Так… какой ты? — допытывается Питер, приосанившись. Вино придает его лицу легкий румянец. — Какой ты на самом деле? Какие у тебя ко мне чувства? Старк, мне нужно знать, кто ты такой, я хочу иметь с тобой отношения, в конце концов! Так кто же ты, Сатана? — Зови меня папочкой*, — выгибает бровь Тони, переиначивая диалог из известного фильма. — Там не так говорилось, — протестует Паучок, явно поддавшись своей киноманской натуре, но вместе с этим игриво блеснув озорными искорками в глазах. — Но и ты не Адвокат Дьявола, — улыбается тот, переплетая свои пальцы. — Тони, — Питер качает головой, — и все же это не ответ. Мне… пойми, мне нужно услышать это от тебя. Старк замолкает. В груди бушует целый ураган эмоций, поэтому он просто не знает, что сказать, как ответить. Можно бросить эту самую фразу из трех слов — наобум, просто так, как он всегда делал — но сейчас… сейчас не место, не время и не тот человек, которого можно ранить такой сильной ложью. Он не будет говорить этого, пока не уверится сам. Вместо тысячи слов он медленно поднимается из кресла, поправив свою черную рубашку, а затем, сделав пару шагов, наклоняется над Паучком, который откидывается на спинку и задерживает дыхание, чтобы нарочито-медленно провести пальцем по его щеке, а потом приподнять подбородок и накрыть его губы своими губами. Очередной поцелуй выходит совсем другим — в этот раз ярким, дурманящим, выметающим из головы все посторонние мысли и почти сбивающим с ног. Тони знал, что целоваться можно совершенно по-разному, но не думал, что это можно сделать с одним человеком, ведь раньше партнеры не задерживались дольше одной ночи. Губы Питера лишь немного обветрены, но от этого не менее мягкие, хочется целовать и покусывать каждую из них бесконечно долго, чтобы они припухли еще сильнее и всецело принадлежали ему. Старк не торопится — медленно, но со страстью исследует рот Питера, лениво зарывается рукой в его кудряшки и массирует кожу его головы, отчего парень тихо стонет, — и начинает действовать активнее, только когда Паркер, выдохнув ему в рот, тянет Тони на себя за красный галстук и впечатывает его тело в себя. Колено Тони упирается между ног Паучка, слегка надавливая на его пах. — Тони, — хнычет Паркер, когда тот, вдоволь насладившись его истерзанными губами, начинает спускаться ниже и уделять внимание коже на его шее. — Не слишком ли мы торопимся? — Как по мне, мы уже трижды опоздали с этим, — без обиняков выдыхает Тони, снова накрывая его губы своими. — Конечно, если ты готов, — чуть серьезнее добавляет он, заглянув в помутневшие карие глаза Паучка. Тот молча притягивает его к себе и старается перетянуть инициативу, впиваясь ногтями в его кожу на шее сзади и вырывая изо рта Старка неосознанное шипение. Питер трогает его везде — за плечи, за руки, за живот, осмелев, кладет руку ему на пах и улыбается, когда Тони с рыком подается навстречу этому движению. — Как насчет принять душ вместе? — Согласен, — не раздумывая и задыхаясь от нехватки кислорода, бормочет Питер куда-то в темную рубашку Старка. После душа они располагаются в спальне Старка. Паркер ведет себя довольно раскованно, совсем не как пай-мальчик, у которого впервые происходит секс, даже наоборот — то, как он двигается, его спокойная самоуверенность, говорят о том, что он был совершенно свободен в своем теле, зная его пределы, его силу и слабости. Каждое нажатие на кожу Тони даже в порыве страсти размеренно, он не позволяет применить паучью силу и сорваться, хотя при этом выглядит расслабленным. Старк много бы думал об этом и о том, что не прочь испытать на себе боль, доставленную именно Питером, но сейчас все внимание сосредоточено на полуголом Паучке, которого нужно избавить от остатков одежды. Его тело просто восхитительно — не уникальное, ведь Старк видел очень многих раздетых людей, но сильное, мускулистое, правильное. Наверное, он приходит в восторг, потому что ждал этого момента с самой первой встречи, но он еще никогда не хотел доставить кому-то удовольствие так сильно. Тони целует кубики его пресса, сильно сжимая в руке его яички, отчего тот почти взвывает, отчаянно кусая губы. — Тебе, — поцелуй в правое бедро, — необязательно сдерживаться, — плавный переход к пупку, который он обводит своим языком, — здесь нас никто не услышит. — Боже! — все-таки стонет Паркер, когда Старк специально кусает его в место чуть повыше паха, вызывая томительную дрожь и мурашки. — Ты издеваешься? — Тони отрывается от него, возмущенно взглянув в дикие глаза Паркера. — Дьявол, просто возьми меня, и все, безо всяких метафор! — шипит он, потянув Старка за собой на кровать. — А вот это уже другое дело. Тони переворачивает его на живот, поставив в коленно-локтевую позу. Паучок, нервничая и похныкивая, виляет задом, но Старк умело придерживает его за бедра, мучительно поглаживая внутреннюю сторону ноги. Пальцы правой руки пробегаются по позвоночнику Питера, обводят каждый позвонок, затем несильно нажимают, заставляя его прогнуться еще сильнее. С такого ракурса парень кажется совсем беззащитным, уязвимым — вся его гордость и напускная сила пропадают, когда он умоляет Тони поскорее взять его, и Старк как никогда рад, что теперь они оба становятся уязвимыми рядом друг с другом. — Черт, — срывается с губ Паркера, когда Тони проникает языком в него, заставляя податься бедрами навстречу. — Тони! — грозится он, когда Старк задевает особо чувствительное место. — Пожалуйста… — М-м-м? — нахально мычит тот, наконец доставая презерватив и смазку. Питер хочет свести ноги, но Старк опять не позволяет ему это сделать. — Не останавливайся, прошу-у-у… Тони ничего не говорит, оставляя поцелуи на лопатках и плечах Питера, одновременно с этим щедро выдавливая смазку и двигаясь пальцами в его заднице. Он уверен, что лицо Паркера наверняка раскраснелось еще больше, а по его лбу стекают капельки пота, которые так хочется слизнуть, чтобы попробовать его всего на вкус. Рука скользит внизу его подбородка, проникает между приоткрытых губ, и Паучок инстинктивно ведет языком по пальцу, смачивая его слюной и слегка прикусывая. Это кажется невероятно интимным — он буквально уже не знает, как еще попросить Старка продолжить и взять его как можно скорее. Вся кровь ухает вниз, так что Тони сам не желает сдерживаться и растягивать эту пытку, наслаждаясь обоюдными мучениями, — приставляет головку к самому входу и осторожно толкается вперед. Питер падает на подушки, ойкнув, но Тони сильной рукой приподнимает его обратно, обхватив его за плечо и слегка надавив большим пальцем ему на горло. — Я хочу, чтобы ты не сдерживался. Я хочу, чтобы ты стонал во все горло, Паучок, — хрипло шепчет ему на ухо, пока что не двигаясь. — Ты ведь сделаешь это для меня? — Да-а-а… Дьявол, — со смешком выдавливает тот, пытаясь сжать Старка внутри себя. Тело непроизвольно реагирует на эту пошлую фразу, так что Тони с рыком вновь толкается вперед, и по ушам ударяет звонкий шлепок бедер о ягодицы Питера. Старк как бы успокаивающе оставляет пару поцелуев на шее Паркера, начиная размеренно двигать тазом, одновременно с этим потянув Паучка на себя, чтобы буквально насадить его до конца. Питер выдыхает шумно, хрипло, стараясь как-то помочь процессу, но Тони слишком любит доминировать, чтобы позволить ему вести сейчас. Рука немного сильнее стискивает его горло, и на нее падает крупная капля пота. Старк и не заметил, как тоже вспотел, то ли от усердия, то ли от перевозбуждения, поэтому начинает двигаться быстрее, почти вжимая Питера в матрас. — Говори, Паучок, — отрывисто шепчет он, вновь припадая губами к его мочке уха. Коленки Питера разъезжаются при очередном толчке, и он безуспешно пытается одновременно держать равновесие и вслепую нащупать у себя за спиной бедра Тони, чтобы схватить его за ягодицу и сильно сжать. — Я сказал, говори со мной, — требует Старк, немного приостанавливая движения, отчего тот возмущенно мычит. — Ох, Ста-а-арк. — Он задыхается, когда Тони продолжает двигаться, и отчаянно стонет, когда он кладет руку ему на пах. — Еще, пожалуйста, да… Старк умудряется поддерживать Питера и себя, и одновременно с этим вколачиваться в его тело, впечатывая его в себя. Становится безумно хорошо — помимо физического удовольствия в груди расцветает необъяснимое удовлетворение, восторг, словно то, что сейчас происходит, — правильно. Словно оно так задумывалось с самого начала времен и наконец исполнилось, так что все проблемы этого мира уже не важны. — Ты хочешь меня, да, Паучок? — жарко произносит Тони, едва ли сам сдерживая стон. — Ты хочешь, чтобы я не останавливался, дви-и-игался дальше, трахал тебя, как в последний раз? — Да, да, да! — Питер изворачивается и находит его губы, в которые Старк остервенело вцепляется, чуть ли не проделывая своим языком все то же самое, что сейчас проделывает с восхитительной задницей Паучка. — Так чего же ты сейчас больше всего желаешь? — Тебя… ох, тебя! Все мысли вылетают из головы, пальцы надавливают на головку члена Паркера, сжимают его, двигаются в унисон с толчками Старка, поэтому Питер, рвано выдохнув, бурно кончает ему в ладонь. Все мышцы в его теле напрягаются, натягиваются, как гитарная струна, а потом так же резко расслабляются, обмякают — Тони удается зайти до самого конца, и он тоже приходит к яркому финалу, так что в глазах почти совсем темнеет. — Мы еще столько с тобой попробуем, Паучок, — мягко улыбается Тони, после того как они снова принимают душ и растягиваются на большой кровати Старка. Он не устал — но вот Питер, кажется, был почти на пределе своих возможностей, поэтому блаженно закатывает глаза, откинувшись на подушки. Тони представляет, как будет видеть такие же закатывающиеся глаза, только от удовольствия, и в голове сразу появляются очень много разнообразных интересных идей, которые непременно хочется воплотить в реальность. — Я не делаю этого, — отчего-то произносит Питер, открывая глаза и поворачиваясь к Тони. Ему стоит нечеловеческих усилий, чтобы смотреть ему в глаза в ответ, а не пожирать его тело своим взглядом, мечтая вновь ощутить его как можно ближе. Старк не соврет, если скажет, что гиперсексуален. Даже человеческое тело Дьявола работает по-другому — он гораздо выносливее, пусть сегодня и кончил довольно быстро для себя. — Не сплю с людьми так рано, да еще и не услышав от них признания. Пусть ты мне очень даже нравишься. Во взгляде Старка читается сожаление. Он не может. Не может сказать ему это сейчас, и Питер это осознает. Вроде бы смиряется. Тони приподнимает голову Питера и скользит губами вдоль линии его подбородка, потеревшись о его вкусно пахнущую ароматным гелем для душа кожу носом. — Сделай исключение. — «Как сделал я, когда осознал, что что-то к тебе чувствую». — Я уже, — выдыхает Питер, притягивая Старка поближе к себе и уверенно его обнимает. — И это было потрясающе. Правда. — Потрясающе? Это все? — Тони притворяется обиженным. — Другие употребляли гораздо более занимательные сравнения. — А теперь у тебя есть я. И я не желаю ничего слушать о других, пока мы вместе, — отрезает Питер, утыкаясь носом в плечо Старка. Почему-то это кажется еще более интимным и невероятным моментом, чем все, которые были у них раньше. Паркер ему доверился. Пустил к себе ближе. А Тони, сам того не осознавая, поступил точно так же. И уже нет никаких мыслей, что это вредно, что Питер его покалечит, что рядом с ним он становится смертным, а на Паучка не действует его дар. К черту это. Тони знает, что на это ему плевать. Пеппер была права — он просто боялся. Но не сейчас. У них обязательно все будет хорошо. Старк не слышит, как тихо жужжит телефон с важным сообщением.***
— Тони, пожалуйста, возьми трубку. Это касается Питера. — быстро и сухо бормочет Беннер. — Я узнал, что произошло. Я знаю причину, по которой на него не действует твой дар. Это очень важно, тебе нужно это услышать, и тебе это не понравится. Человек качает головой, перехватывая сигнал. Не сегодня. Старк узнает об этом чуть позже, тогда, когда нужно Человеку. В этом весь смысл. Люцифер должен успеть привязаться к смертному, прежде чем ему разобьют сердце. Прежде чем он влюбится в него настолько, что будет готов обменять на него Медальон.