Дьявол вряд ли когда-нибудь кого-нибудь заставлял. Нужды не было. — Нил Гейман.
Утро Старка становится одновременно самым потрясающим и ужасным одновременно. Потрясающим — потому что просыпается он в крепких объятьях сонного Паучка. Ужасным — потому что буквально спустя пять минут тот резко вскакивает и начинает хаотично собираться. — Вернись в постель, Паучок, — приказным тоном бубнит Тони, протирая глаза и с досадой вспоминая, как хорошо было, когда теплое тело прижималось к нему, а мягкие ладони лежали на груди и плече. Старк никогда особо не любил обниматься, да и с утра всегда быстренько выгонял очередных партнеров, а вот уход Питера его совсем не радует. — Мы с тобой еще не закончили. — Мне в университет нужно, — объясняет Питер, прикрываясь одеялом и пытаясь отыскать свои вещи на полу. — Я бы рад остаться, но учеба… — Подождет? — Тони нехотя поднимается на ноги и вжимается в Паучка сзади, вдыхая носом запах его тела. Внизу живота сразу появляется щекотное чувство. Питер немного расслабляется, улыбнувшись, но потом хмурится. — Нет. И так многое пропускаю из-за этих расследований, так что теперь у меня есть время наверстать упущенное. Тони вспоминает, что люди правда много времени уделяют образованию. Ему-то не нужно учиться — он живет достаточно долго, чтобы дойти до всего самому, а вот человек буквально учится всю жизнь, чтобы познать себя и окружающий мир. — А еще мне нужно успеть добраться до дома, чтобы переодеться во что-то менее мятое и более официальное, — резюмирует Питер, попытавшись освободиться от его объятий с тяжелым вздохом, но Старк только крепче стискивает его и покачивается из стороны в сторону, вместе с этим качая Паучка. — Одолжу тебе свои рубашки. Я же обещал. — Он хмыкает, и Питер смеется вслед за ним, качая головой. — И пиджак. Уверен, в них ты будешь смотреться сексуально. — Я иду учиться, а не соблазнять кого-то. О, — глаза Паркера распахиваются, — так поэтому ты постоянно их носишь? Чтобы соблазнять людей? — Возможно. А возможно, хочу просто сохранять стиль и выглядеть сногсшибательно. — Рука Тони медленно ползет по груди Питера и немного спускается, поглаживая его живот и желая опуститься еще ниже. Тот шумно вздыхает. — Тебе ведь это во мне понравилось, м? — Я не знаю, что мне в тебе понравилось, — признается Питер, задумавшись. — Может быть, твоя самоуверенность и чувства, спрятанные под маской, или то, что в свои тридцать пять ты выглядишь еще как… ох, — немного стонет он, когда Тони сжимает его член, нежно поглаживая головку, — что ты… Старк, мне правда пора. — Возьмешь мою одежду, а мы продолжим, — тоном, нетерпящим отказов, проговаривает Старк, продолжая неторопливо дрочить Питеру. Глаза Паучка распахиваются, он облизывает губы, прежде чем плотно их сомкнуть, чтобы с них не сорвался стон, а сам неосознанно ищет рукой Старка у себя за спиной. — Удовольствие способствует снижению стресса, — шепчет он на ухо застывшему Паркеру, — помогает расслабиться… — Но не с самого утра же? Я даже не помылся… Эй! — возмущенно вопит он, когда Тони просто подхватывает его подмышки и кладет на кровать, нависая сверху. — Тони, я же сказал, мне нужно идти… — Я не буду делать ничего против твоей воли и тем более тебя заставлять, — проникновенно говорит Старк, в последний раз обведя большим пальцем головку члена, а затем медленно убирая руку. Питер инстинктивно подается ей навстречу и перехватывает Тони за запястье, замерев. В его глазах читается возмущение такими действиями и вместе с тем искренние колебания — хочется продолжить, но совесть этого не позволяет. — Только… если ты захочешь, — нахально шепчет прямо ему в губы, выгнув бровь. — Ну… если только пять минуток, — со вздохом неуверенно соглашается Питер, подавшись руке навстречу, когда Тони вновь начинает поглаживать его сначала через трусы, а потом уже поддевая резинку трусов и стаскивая их вниз. Двигая рукой, Старк развязно и жарко целует Питера прямо в губы. Они будто бы являются магнитом для него — их хочется целовать и целовать без остановки, раз за разом припадать к ним и больше не отпускать, особенно когда Паучок так раскрывает их в полустоне и подается бедрами навстречу. Свободная рука зарывается в его волосы, немного сальные и жирные от пота, но от этого не менее кудрявые и шелковистые, чтобы потянуть их назад и придать сладкому наслаждению контраст легкой боли. Тони полностью сосредотачивается на удовольствии Питера, хоть ему еще как хочется просто повалить Паучка и трахнуть, однако его движения навстречу, тело, которое ластится и льнет прямо к нему, подрагивающие ресницы и глаза, в которых плещется похоть и жар, заставляет его упорно убыстрить свои действия и заставить Питера задохнуться от наслаждения. Тони понимает, что хочет, чтобы Питер всегда кончал с его именем на губах. Чтобы открылся ему, был полностью обнажен в своих чувствах и позволил попробовать каждую клеточку тела на вкус. Старк представляет, как будет вылизывать его всего, вжимать в матрас, кусать шею, и сам не может не возбудиться от этих фантазий, поэтому хрипло просит: — Говори со мной, Паучок. Говори, что ты хочешь. — Еще хочу, — он прячет свои губы в плече Старка, едва находя в себе силы ими шевелить, — хочу тебя еще несколько раз, сверху, снизу, без разницы, главное тебя, тебя, вообще везде… — Хочешь ощутить меня? Хочешь, чтобы я брал тебя во всех позах, каких возможно? — Тони смотрит прямо ему в глаза, проговаривая это все в губы и тем самым опаляя их горячим дыханием, вместе с тем увеличивая темп движений руки. Питер стонет, отчаянно кивая. — Да, ты все это со мной сделаешь… Тони! — воплощает одну из фантазий Старка прямо сейчас, потому что устало заканчивает ему в ладонь, прогнувшись в спине. Старк вытирает их обоих салфетками и улыбается, когда затем Питер садится ему на бедра, припадая к его губам долгим поцелуем. — У нас есть еще две минуты, чтобы ты воплотил какое-то из своих желаний в реальность, — напоминает Тони, дерзко улыбнувшись и бесцеремонно поглаживая бедра Питера, когда тот отместку начинает неторопливо ими двигать, елозя на Старке. — Да хоть все десять, — срывается он, удобно устраиваясь на Тони. Нет, все-таки это утро потрясающее.***
— Тони? Старк немного недоуменно смотрит на вернувшегося Питера. Рука сама нажимает на «отбой», и связь с очередным важным клиентом в СИ, с которым Старк заключал сделку, прерывается. В груди расцветает необычайное чувство — Тони почему-то не думал, что Паркер решит вернуться и вообще здесь останется, но вот Паучок прямо перед ним выглядит довольно решительно, улыбается и ставит свой портфель на пол. — Я думал, ты не придешь. — Тони пытается скрыть свое смущение и замешательство, поэтому, когда Питер подходит ближе, уверенно притягивает его к себе за талию. Паркер ведет плечами, и Старк с любовью рассматривает его тело, скрытое за черной шелковой рубашкой — все-таки она сидит на нем почти идеально. — Почему нет? — Питер поднимает брови. — Я не маленький. Мне не нужно отпрашиваться у тети Мэй, чтобы прийти к тебе ночевать. Или ты против? — Тут он немного поникает, испугавшись, так что Старк поспешно качает головой. — Против ли я того, что ко мне приходит очаровательный малыш, чтобы поразвлечься? — «И к которому я неравнодушен?» — Определенно. Уходи. Не возвращайся. — Дурак! — дуется Питер, треснув его по затылку, но все же позволяя обвить себя руками и даже поцеловать. — Чем ты тут без меня занимался? — Разбирал дела Старк Индастриз, беседовал с Хэппи, — покорно перечисляет Старк, чуть улыбнувшись, когда Питер поглаживает его затылок, куда недавно ударил кулаком, — знаешь, все эти миллиардерские штучки. — Он почему-то замолкает. — Слушай, — вдруг подозрительно начинает он, — ты случаем не охотник за богачами? — Чего-о-о? — Питер отскакивает в сторону так резко, что Тони вздрагивает, недовольно потерев ладонь, которая начинает ныть. — Ты… что… ты хочешь сказать, что меня в тебе деньги привлекают?! — Эй, не злись, пожалуйста. — Он примирительно поднимает руки, но Паркер смотрит на него так обвиняюще, что ему попросту становится неуютно и даже как-то мерзко от себя. — Не злиться? Ах, ты! — Питер резко шагает к нему, но потом мотает головой и закрывает лицо руками. — Да как ты мог такое подумать, если я только сегодня распинался тебе о том, что мне в тебе нравится? Да как ты мог обвинить меня в меркантильности, когда я спасаю весь мир просто так?! — Я… — Старк замолкает, собираясь с мыслями. Сейчас говорить о чувствах почему-то кажется нереальной, невозможной вещью. — Я просто не знаю, из-за чего ко мне можно привязаться, ясно? — Он разводит руки в стороны. — Я не знаю, за что меня можно любить. Мне не понятно, зачем я тебе нужен, — совсем убито заканчивает он, уставившись в пол. Тони чувствует себя подростком. Зашуганным подростком с низкой самооценкой, который впервые в кого-то влюбился и думает, что не заслуживает этой любви. Питер стоит на месте, неверяще оглядывая Старка с ног до головы. Та фраза явно ударила по нему, но вот он делает неуверенный шаг вперед и осторожно берет его лицо в свои ладони. — Почему ты думаешь, что ты не заслуживаешь любви? Старк вздрагивает, когда Питер читает его мысли. Душа ликует, разливая по всему телу уже привычное в последнее время тепло вместе с искрящимися электрическими разрядами. Тони не знает, как объяснить это чувство, но все, что сейчас хочется — это закружить Паучка по комнате и расцеловать его в обе щеки, благодаря кого угодно за его существование. Паркер дарит ему поддержку даже безмолвно, передавая ее через пальцы, которые нежно нажимают на кожу его лица и обводят крохотные морщинки, через тревожный и печальный взгляд, даже через подрагивающие в сожалении губы. — Потому что меня никто никогда не любил. — Тони грустно смеется. — Кто может любить Дьявола? Его даже собственный отец ненавидел, поэтому и низверг в Ад. — Тони, — Питер порывисто вздыхает, — я уже говорил тебе о том, что буду терпеть твою метафору о Дьяволе, пока она не мешает твоей жизни? Пока она не калечит тебя? — К сожалению, это не метафора, Паучок, — устало вторит Старк, качая головой. — Даже Дьявол заслуживает любви, в любом случае! — твердо говорит Паркер, несколько раз кивнув в подтверждение своих слов. — А ты тем более. У тебя есть друзья — Нат, доктор Беннер… у тебя есть я, — чуть помолчав, добавляет он, — и в ближайшее время я не собираюсь тебя отпускать. «Он меня… любит?» — хочет спросить Старк, но что-то ему мешает. Наверное, все тот же страх быть отвергнутым. Из-за этого он замыкается и нацепляет на себя ровную холодную маску. — Ох уж эти сентиментальные разговоры, а? Ну, как в ваших этих романтических фильмах. — Он поднимается на ноги, перехватывая руки Питера. — Давай лучше потанцуем. — Потанцуем? — открывает рот парень, явно не ожидав быстрого смена темы и обстановки. — Тони, в прошлый раз это ничем хорошим не закончилось. — Все будет нормально, — машет рукой Старк, ставя несопротивляющегося Паучка в нужную позицию. — Джарвис, включи пожалуйста Wind of Change. ИскИн без лишних разговоров ставит нужную мелодию, и по комнате разносится неторопливая музыка. Питер машинально чуть сжимает плечо Старка, и тот в ответ переплетает пальцы левой руки с пальцами правой Паучка. — Любимая песня Нат, между прочим, — поясняет Старк, медленно качаясь в такт музыки. — I follow the Moskva, down to Gorkiy park… — Listening to the wind of change, — подпевает Питер вслед за ним, уткнувшись Старку в плечо и капитулируя. — Я под нее на выпускном в школе танцевал, — тихо говорит он, улыбаясь. — Люблю Scorpions. — И кем же была та счастливица? — интересуется Тони, кружа Питера вокруг себя. — ЭмДжей. Сейчас она моя подруга. — Мне тоже нравится эта группа, — признается Старк. — Из всех прочих жанров, с которыми я успел познакомиться за десять лет, рок является лучшим. В Аду тоже есть музыка — ее используют для пыток. Например, для русских играет Мор… — И слушать не желаю, — отрезает Питер, прислонившись к Старку всему телом и позволяя вести себя в этом танце. Они двигаются неторопливо, очарованные моментом и прекрасной музыкой. Не хочется думать ни о чем, однако Тони все чаще посещают мысли, что он не хочет, чтобы это заканчивалось. Вообще. Никогда. Чтобы всю свою бессмертную жизнь он прожил вместе с Паучком, к которому явно чувствует то, что не чувствовал ни к какому человеку. «Грядет ветер перемен, — улыбается он словам песни, поражаясь такому совпадению. — Все меняется, все продолжается…» — Take me to the magic of the moment on a glory night, — тихо поет он приятным баритоном, и Питер с такой же интонацией ему подпевает. Их голоса сливаются в унисон, так что почти нельзя различить, кто произносит слова — Тони, Паучок или Клаус Майне, — создавая удивительную атмосферу уюта и романтичного умиротворения. Мир после войны. Счастье после горя. Любовь после такой ненависти. Любовь к Дьяволу. Что может быть абсурднее? Это же несовместимые вещи, это такой контраст… — Контраст, — неожиданно произносит Тони вслух, взглянув на Паучка. Тот поднимает голову, непонимающе хмурясь. — Ты когда-нибудь пробовал игры с температурой? — Как у тебя так получается переключаться с одного на другое по щелчку пальцев? — возмущается Питер, но в его глазах мелькает интерес. — Ты всю романтическую атмосферу портишь! — Что может быть романтичнее чередования льда и растопленного воска? — заговорщицки подмигивает Тони, уже предвкушая такое событие. — Тебе понравится, я уверен. — Питер колеблется, и тогда Старк напоминает: — Ничего без твоего согласия делать не буду, и уж тем более заставлять тебя. Просто я люблю разнообразие — трахаться в миссионерской позе и только явно не мое, — и почему бы не привить активную сексуальную жизнь моему постоянному партнеру? — Постоянный партнер, — передразнивает его Питер, хихикнув. — Вот уж действительно почетное звание. — Так это «да»? — нетерпеливо хмурится Старк, беря его за подбородок и очерчивая пальцем контур его губ. — Это «почему бы и нет?», — смеется тот, втягивая Тони в поцелуй.***
Тони достаточно долго готовит нужные принадлежности, тщательно готовясь к акту и подогревая воск усиленным огнем. Питер входит в комнату и нерешительно останавливается. На нем лишь одно полотенце, которое так и грозится окончательно сползти с бедер, так что Старк едва держится, чтобы не пожирать его глазами и закончить приготовление. — Иди сюда. Не бойся. Тебе уж точно не стоит меня бояться, — хмыкает Старк, подтягивая Питера к себе и успокаивающе целуя того в губы. — Я не боюсь, — произносит тот, насупившись и нарочно подставляясь умелым рукам Старка, как бы тем самым подтверждая истинность своих слов. Он невинно спускает с себя полотенце, открывая вид на свое обнаженное тело, и довольно уверенно ложится на живот. Старк скользит по нему взглядом, изучающе осматривая восхитительные острые лопатки и упругую задницу, но одним движением переворачивает обратно на спину. — Что ты…? — Сегодня я хочу видеть твое лицо и все твои эмоции, — повелительным тоном произносит Старк, пододвигаясь ближе и освобождая себя от шелкового халата лишь на половину. Питер с любопытством и желанием следит за его движениями, когда тот склоняется над ним, потеревшись носом о его щеку и легонько прижимая запястья к матрасу. — Ты не будешь трогать себя, пока я тебе не разрешу, и будешь снова говорить со мной о том, что чувствуешь. — У тебя фетиш на доминирование, да? — нагло улыбается Паркер, выгнув бровь. Тони с рыком сжимает его бедра — за такие выкрутасы его ой как хочется проучить или наказать. — Возможно, будет достаточно горячо и даже больно. — Я выносливый, — с придыханием отвечает Питер, откинувшись на подушку. Тони берет в руку свечу, не отрывая взгляд от Паучка. Наверное, другой человек сравнил бы Паркера с Иисусом, чтобы показать всю его привлекательность и беззащитность в такой пикантный момент, но Старку это сравнение кажется варварским и оскорбительным — он как никто другой знает, что Паучок выглядит в три тысячи раз лучше и ослепительнее, пусть и является обычным человеком. Да и это дикое желание в его темных глазах так и говорит: «не считай меня святым человеком». Старк так и не может решить, к кому отнести Паучка: невинному ангелочку или полному темных секретов демоненку. Тони подносит свечу к шее Питера и спускается немного ниже, к ключицам. Тот вцепляется в простыню пальцами и шумно выдыхает, когда первые горячие капли падают на нежную кожу. — Ох… это горячо, — произносит он, нервно елозя на кровати. — Потерпи, потом станет приятнее, — советует Старк, свободной рукой как бы невзначай поглаживая внутреннюю сторону бедра. Наверное, Питер сейчас просто не знает, на чем сосредоточиться, — на боли в груди, когда Старк капает воском дальше, или все-таки на его наглых руках, находящихся непозволительно близко к паху, — но на это и был расчет. Вдобавок Тони наклоняется к его губам, но не целует, лишь игриво мазнув дыханием по ним и сместившись к уху, чтобы легонько прикусить мочку. — Говори. — Он такой горячий… Ох. — Воск ложится уже в ямку солнечного сплетения, отчего Питер немного шипит, прогнувшись. Тони смещает руку с паха Паучка, нетерпеливо заелозившего, шлепает по его ладони, которая неосознанно тянется к начинающему вставать члену, прошептав: «Я же сказал не трогать.», и задевает пальцем соски, отчего кожа Питера покрывается мурашками. — Я не знаю, чего мне хочется… — Мне прекратить? — на всякий случай уточняет Старк, приостановившись, но Питер мотает головой. — Нет, продолжай. Комната наполняется запахом плавленого воска, и голова Старка дурманится, когда этот запах смешивается с ароматом тела Паркера. Рука снова подбирается к его бедру, но упорно игнорирует его член, чтобы растянуть эту красивую пытку. Горячие жидкие капли падают на покрасневшую кожу Паучка, немного текут вниз и застывают, сковывая движения и заставляя Питера полностью покрыться мурашками, когда воск лениво катится к его пупку, но замирает в паре миллиметров от ямки. Тони целует шею Паркера, наслаждаясь тем, как все его волоски становятся дыбом от этих прикосновений, а затем решается двигаться дальше — берет кубик льда себе в рот и припадает губами к груди Питера, выталкивая его на тело Паучка. — Господи, — стонет тот, выгнувшись и затрепетав, когда лед стекает по его разгоряченной коже прямо по тем же местам, где недавно был густой воск. Старку очень хочется оставить едкий комментарий по этому поводу, но он удерживается, чтобы не портить атмосферу. «Вечно во время секса люди зовут моего отца. Почему? Он ведь в этом никогда не участвует», — слегка раздраженно думает он, подлезая рукой под спиной Питера и приготовив еще один кубик льда. — Говори. — Это так… так… — Питер захлебывается, когда Тони со льдом в губах нарочито-медленно следует по ребрам, кубикам пресса и на секунду замирает у тазовой косточки. — Старк, дай мне кончить прямо сейчас, — откровенно хнычет он, пытаясь двинуться бедрами навстречу, однако Тони коварно возвращается к его губам. Язык толкается в рот Питера, и вместе с ним туда попадает уже на половину растаявший кубик льда. Паркер стонет прямо в поцелуй, дернувшись и немного посасывая язык Старка. Его тело просто горит, и он беспомощно пытается потереться обо что-то, чтобы прийти к разрядке, но Тони умело игнорирует его, не касается нужных мест, лишь слегка пробегается пальцами по ключицам и сминает одной рукой правую ягодицу Паучка, а второй вновь осторожно льет крупные капли на его живот. Питер со стоном держит его лицо в своих ладонях, оглаживает его щеки, как бы просит продолжать, его тело подрагивает от нетерпения, а член так и сочится смазкой. Старку становится дурно — он сам хочет поскорее взять Питера, эта пытка для них обоих, он терзает не только Паучка, но и себя, однако это доставляет болезненное удовольствие. Паркер ползет рукой по телу Старка и сжимает его член, вырывая с губ Тони удивленный стон — он не разрешил Паучку трогать себя, но уговора о Старке не было. «Маленький чертенок», — ухмыляется он, с удовольствием качнув бедрами и толкнувшись ему в ладонь. Инстинктивно Питер сжимает пальцы сильнее, позволяя Тони двигаться вот так, и на какое-то время повисает напряженная тишина, прерываемая лишь хлюпами и тихими стонами Питера в рот Старка. Они исследуют друг друга, подмечают болевые точки и эрогенные зоны, все тело Паучка кажется открытой чувствительной раной, его потряхивает от перепадов температуры, и это зрелище выглядит настолько возбуждающим, что сдерживаться нет ни сил, ни желания. Когда Тони льет воск совсем близко к члену Паркера, тот кончает с громким криком даже без рук. Это становится точкой невозврата, и Старк, толкнувшись пару раз в его кулак, смотрит прямо в широко распахнутые карие глаза, поддернутые дымкой оргазма, и приходит к финалу вслед за ним. — Последний раз я кончил без прикосновений или проникновения лет в пятнадцать, — признается Питер десять минут спустя после совместного принятия душа, где Старк довольно бережно очищал его кожу от всех следов их акта, однако на шее Паучка все равно красуется багровый засос. — Все новое — хорошо забытое старое, так ведь говорят люди? — выгибает бровь Старк, с улыбкой глядя на немного сонного Паркера. Почему-то кажется честью, что он позволяет ему это все сделать, позволяет исследовать себя, трогать, целовать и трахать. Словно это было снисхождение от бога. Пальцы Паучка зарываются в мокрые волосы Тони, массируя кожу его головы, и Тони довольно урчит, как котенок, пододвигаясь навстречу его рукам. — С Дьяволом и не такое испытаешь, если останешься. — Как будто я собираюсь уходить, — невнятно бубнит Питер, прижавшись к нему в ответ и устало потягиваясь. «Обещаешь?» — хочет как-то по-детски наивно спросить Старк, но все же не решается. Вместо этого просто задумывается о том, что ему просто не хочется, чтобы это заканчивалось. Особенно это приторное нежное чувство в грудной клетке. «Даже Дьявол заслуживает быть любимым? А заслуживает ли он любить?»***
Человек перевязывает рану на правом плече, туго затягивая бинт. Ошибка. Досадная ошибка. Он так испугался, что не соберет этот злосчастный артефакт, что оступился и получил пулю. Но ничего. Он исправится. Успеет зализать раны и приготовить новый план, как подобраться к Люциферу поближе. Как истерзать его душу. А сейчас… сейчас нужно ненадолго исчезнуть, чтобы Дьявол успел привязаться к простому смертному. Скоро пойдет финальный отсчет.