Душа

      Всё дальше и дальше увозят его кони. Вот уже он садится в поезд и перед глазами встаёт её образ. Печальный, но гораздо более молодой. Каждую ночь Николай Алексеевич вспоминает бывшую свою любовь — Надежду Васильевну. Ту, что когда-то звал своей душой, которой отдал эту самую душу.       Молодой барин — Никоша, как зовёт его милая маменька, Раевский возвращается на лето после гимназии в родную усадьбу под Тверью. Первый месяц отдыха проходит беспечно, ярко и весело, но как-то, вставший пораньше, Николай идёт искупаться на реку и там видит её, полоскающую его же белую рубашку.       Затем перед глазами пролетают их встречи у реки и в саду, так встречались они два года. Потому он и тянул с поступлением на службу, и не хотел ехать в Петербург. Но отец настоял на его, Николая, отъезде. Он не сказал ей, что уезжает. Бросил и в этом корил себя всю оставшуюся жизнь.       Петербург встретил его красками, балами, приёмами и новыми знакомствами. Там он и встретил Её, Машеньку Кречетову. Сразу, не раздумывая, он просил руки у её отца. Забыл он душу свою, Надежду, променял её на пустышку из богатой семьи, предал. ***       Весть, что её Николенька женится, пришла к Надежде от кухарки Дарьи, дородной и доброй, даже в чём-то простой, женщины. Наденька, не смея показывать эмоции, убежала в сад. Долго сидела, рыдая, в беседке, где они так часто встречались. Она, прижавшись к нему, тихо вышивала его рубашки, он же рассказывал ей стихи о тёмных аллеях.       Господа дали ей вольную, после того, как он привёл в дом новую жену. Красивую и стройную, в новом, с иголочки, венчальном платье. Она не видела этой девушки. Поезд мчал её куда-то на север, она не запомнила ни города, в который приехала, ни хозяев, у которых работала первое время.       Это стало отправной точкой её жизни. Она работала где только могла, не спала сутками, но заработала на часть длинной избы, в одной связи которой была почтовая станция, в другой же она привечала путников, кормила, давала ночлег. ***       Год за годом проносится жизнь перед его глазами. Вот его милая Маша льнёт кошкой. Сын — красавец мальчишка, крепкий, сильный, выносливый, на него не грех и положить бремя службы. Каких надежд он на него не возлагал, вырос Михаил бесчестным человеком, разгильдяем и мотом.       Жена поступила с ним также некрасиво и больно, как он когда-то. Бросила, в первые недели холостой жизни, это слово набатом било по воспалённому выпивкой мозгу. Она изменила ему с заезжим вице-адъютантом, совсем юнцом.       Прошло совсем немного, лет восемь, может, девять. В Тульскую губернию его привела служба. Отбыв положенный срок в пригубернском полку, он спешил на поезд, который увёз бы его в родной Петербург. Погода была промозглая, и они остановились в частной горнице, дабы выпить чаю, согреться.       Там была Она. Любовь, Душа, Жизнь его. Хозяйкой, не служанкой. Той, кем должна была быть всю жизнь. Он забыл обо всём, хотел остаться, но… Не смог. Наговорил гадостей, а потом мучил себя думами. Она всё смотрела вслед, он заметил. Душа осталась с ней.       Вот уже близко поезд. Гудящий и пахнущий дымом. Подножка и… ***       Он проснулся. Машинально протянув руку к прикроватной тумбе, схватил телефон. Гаджет показал полтретьего ночи.        — Николенька? — сонный голос по правую руку заставил обернуться. — Ты чего не спишь? Завтра рано вставать. Ты забыл? Нам завтра Алексея привезут на неделю, а там уж не до сна.       Она ласково усмехнулась. Такая близкая и родная, со своими растрёпанными волосами и в пижаме. Его обуяла нежность, сильная и непреодолимая она заставила сделать глупость, в их возрасте неположенную. Николай, резко подавшись вперёд, сгрёб жену в объятия.        — Душа моя, как же я тебя люблю. — шепча нежности ей в макушку, он гладил её по голове. — Надя, обещай мне, что никуда не денешься.       Она смеялась, бархатно и, до заразительного, нежно. А потом, отстранившись, взяла его лицо в тёплые ладони и крепко поцеловала. Ещё одна непозволительная глупость, разрешённая, в их мирке, ими самими.        — Ну куда же я от тебя денусь? — она вновь вернулась в его объятия. Он тёплый, а она начала подмерзать. — Тридцать лет с тобой, а сейчас убегу? Ну ты даёшь, Николай Алексеевич! ***       Всё было замечательно. Служба у него, мини-гостиница, практически не требующая её вмешательства, у неё. Общий, единственный и любимый сын — каппранг МорФлота. Умница-невестка, подарившая обожаемого внука. Алексей, названный в честь прадеда, радовал успехами в школе и различных кружках. В этой вселенной, они были счастливы.