Затмение

— Да-да, правило Байсюэ, — Сун Лань направился в кухню вслед за Цзинъи, тем более что и правда был голоден. Он удивленно посмотрел на фиалки и решил, что раз они тут есть, да еще и заклинаниями снабжены для сохранения еды, то вероятно, это зачем-то нужно. Отложив цветочки аккуратно в сторонку, он приступил к трапезе. — Хм... Слушай, может наш новый доктор по совместительству будет еще и поваром? Я ему в этом явно проигрываю, а вам с Сычжуем ведь надо заниматься. — Он привычно глянул, хорошо ли ест Цзинъи, и улыбнулся. Явление Сюэ Яна заставило поморщиться — тишина растворилась немедленно от такого напора энергии. — Ян-ди... ты даже когда молчишь, все равно громкий! — Сун Лань вроде как шутил, но наблюдал за Сюэ Яном с привычной подозрительностью и чуть менее привычным интересом. — Молодцы, да, — Синчэнь вымыл руки и показал на фиалки, — Это вкусно, попробуй. Даже если б Синчэнь сказал, что протухший сыр — это вкусно, попробуй, вряд ли кто-то стал бы проверять, и Сун Лань исключением не был, тем более — это ж цветы. — А-И, съешь фиалки тоже, — он ласково на него посмотрел, пользуясь тем, что тут только Синчэнь и его мерзавец, и сам положил цветок в рот. Пожевал, решил, что это, видимо, слишком романтично и цветочно для его недавно склеенной души, и поспешил проглотить, чтобы не подавиться, потому что Сюэ Ян стал подозрительным по-настоящему. — Ага, — он кивнул. — Ты чего так заходишь по дуге? Натворил что-то или хуже — придумал? — Сун Лань язвительно хмыкнул и уставился на Сюэ Яна. — Давай чай и выкладывай. *** По мнению Цзинъи, отправлять доктора в повара — это всё равно что гуцинем грядки копать, но вдруг он не прав? По крайней мере, то что лежало в тарелках хоть и было вкусно, оно прямо вопило о своей полезности. Может в этом есть какой-то смысл? — Учиться точно нужно, — Цзинъи с некоторым удивлением покивал. — Не могу поверить, что я так соскучился по учёбе. А ведь раньше только дай сачкануть. Как так вышло? И тут же прилежно принялся жевать цветы, с интересом понимая, что ему нравится. Но ещё больше нравится просто завтракать с Сун Ланем. — А доктор-брат… ну то есть, Инь Цзянь конечно же. Так вот он говорит, что фиалки это вкусно и полезно, дыхание освежает, и в общем, порастёт Байсюэ фиалками и всякими полезностями, только волю дай, — Сюэ Ян рассуждал, наливал чай на четверых, приглашал Сяо Синчэня присоединиться. — Ну почему сразу «ещё хуже». Ты ещё скажи, что не доверяешь моей способности думать, не поверю. В общем… — Сюэ Ян отпил глоток, улыбнулся душевно. — Ты меня знаешь, я вокруг да около ходить не люблю, хотя вот постарался. В общем, Сун-дагэ, я предлагаю перестановку. В Ланьлин Цзинь я без Сяо Синчэня не могу, — и переплёл пальцы с пальцами своего святого, сжал с затаённым наслаждением. — Ты же видел в Хэй, я становлюсь сам не свой. А в Башне Золотого Карпа я должен быть нормальный, а не вот то, что ты видел. Мы с Сяо Синчэнем… непобедимы. Эффективны. Идеальны, к чему скромничать, я правду говорю. Поэтому я предлагаю два варианта на выбор. В Ланьлин Цзинь мы летим вдвоём, я и Сяо Синчэнь. Или втроём — я, Сяо Синчэнь и ты. Сун Лань, прошу тебя, взвесь и подумай. Без меня туда лезть бесполезно, а без моего светлого — опасно. Если ты всё же сочтёшь, что обязательно должен, подумай, кому оставить Байсюэ на время. Сюэ Ян выдохнул и приготовился спорить. Ну сказала же его святая сволочь, что Сун Лань рассердится. Но вдруг не рассердится? Хотя вот ведь, сидит язвительный. Что за человек, вроде вот сидит свежий, юный Цзинъи, и судя по туманным глазам они там точно не древние трактаты изучали, а язвительность из патриарха так и не вытрахали. Ну как так-то? Какой был смысл простыни мять? Сюэ Ян сделал приличное лицо, насколько это вообще получилось, и предпочитал рассматривать Сун Ланя. И только сейчас заметил, какими светлыми стали его глаза по сравнению с теми укутанными тьмой днями. Разница потрясающая. *** Прежде чем сказать, что хотел, Сюэ Ян конечно же натрындел с целую гору, но Сун Лань вел себя, как терпеливый патриарх Байсюэ, и даже ни разу не перебил, хотя очень хотелось рявкнуть что-нибудь вроде «Короче!». И еще Сун Лань очень старался не швырнуть в него какой-нибудь посудой, вот как раз на «двух вариантах». Он даже нашел пальцы Цзинъи, тронул костяшки и перевернул ладонь, чтобы А-И что-нибудь сделал — погладил, прикоснулся, ущипнул в конце концов. — Мне нравится, — Сун Лань кивнул, когда Сюэ Ян, наконец, замолк. — Нет, А-Чэнь, это и правда невообразимое мастерство! Синчэнь неслышно вздохнул и опустил ресницы, сжав пальцы своей ночи в немом жесте «я же говорил, но ничего, это пройдет». — Ты дергаешь за ниточки виртуознее, чем Цзинъи тебе струнами морду раскрашивает, — даочжан усмехнулся и смотрел на Сюэ Яна не мигая. Потрясающий мерзавец! Сначала рассказал, что никак нельзя ему быть ненормальным, и ведь не поспоришь же! Ненавязчиво так напомнил, что бывает, когда у Сюэ Яна срывает башку. Прям в Байсюэ и напомнил, сидя в кухне с чашкой чая. Ну а что? Второй патриарх, как ни крути. Сволочь. И выбор даже предложил! Такой щедрый! Выбор, которого нет. А в качестве украшения еще и надавил на самую больную мозоль — на долг. Сун Ланя трясло. Пожалуй, даже Чжи Чуань не смог так его довести. При этом он сидел спокойно, разве что взгляд выдавал его с головой — впрочем, он и не старался своего гнева не выдать. Для кого? Для этого засранца? Или для Сяо Синчэня, который ему все это как всегда позволяет? Рассказывать Сун Ланю, что он «должен подумать». — Проваливай. — Сун Лань поднялся, — Давай, а то ты больно много неправильных правильностей уже натворил, того и гляди сорвешься. Только постарайся не оказаться опять на столе перед Мэн Яо, сомневаюсь, что он в этот раз тебя отпустит. Да и Сычжуя там нет. Удачи. Цзинъи, пошли, дел много. *** Сюэ Ян несколько раз отводил взгляд, только чтобы посмотреть на Сяо Синчэня, признавая, что вот его святой был полностью прав. А надежды были, между прочим! Цзинъи, конечно, помогал как мог, Сюэ Ян это признавал. Вот делал буквально всё что от него зависело — к Сун Ланю ближе придвинулся, за руку ухватил, а негодяйского вторженца взглядом изничтожил. Молодец, мальчик. Он несколько раз открывал рот, чтобы высказаться, но тут как-то инстинкт самосохранения взыграл. Да и всё равно ничего умного не сказал бы, только переспрашивал бы. А как на него наорёшь?! И главное — смысла нет. Это всё равно что наехать на выздоравливающего за то, что он не помер. Сун Лань никогда и не был милым и светлым, а сейчас усугубилось, и потом, с чего бы ему, но всё равно. Это вот что сейчас ощущается, обида что ли? Сюэ Ян с любопытством прислушался к себе, и когда Сун Лань ещё не ушёл, шёпотом спросил у Сяо Синчэня: — Ниточки, мастерство. Гэгэ, объяснишь мне? Это он меня выгнал или удачи пожелал на самом деле? А главное, Сун Лань явно гневался, молнии глазами метал, и наговорил неприятного, а всё равно Сюэ Ян с удовольствием это всё наблюдал. Потому что они же тут все так старались ради того, чтобы этот невыносимый даочжан и дальше мог с полным правом всех обижать! Ну а что, сами вылечили, сами радуйтесь теперь. — Ну вот, — наконец пришёл к каким-то своим выводам Сюэ Ян. — А ты говорил, что он разозлится. А Сун-дагэ вон как переживает, чтобы мы вернулись живыми и здоровыми. И он с сомнением почесал кончик носа. Это переживание, конечно, слишком сильно смахивало на «чтоб ты сдох», но где-то в глубине души Сун Лань наверняка будет волноваться и переживать. И из-за этого будет злиться ещё сильнее. Нет патриарху Байсюэ покоя, все сговорились его вывести из себя. — Хреново быть патриархом, — вздохнул Сюэ Ян и положил голову на плечо Сяо Синчэня. — Ну что, гэгэ? Проваливаем? Цзинъи не отпускал Сун Ланя. И вышел из кухни так же, удерживая его руку, и плечом притёрся ближе, но всё равно на пороге обернулся, испуганно смотрел на Сяо Синчэня, беззвучно прошептал «Удачи, берегите себя»… и не мог прийти в себя от жгучей виноватой благодарности. Сун Лань останется в Байсюэ. Не полетит в Ланьлин Цзинь. И Сюэ Ян всё складно сказал. Может быть, не очень деликатно, и поэтому Цзычэнь рассердился. Но хотя бы будет пара дней, может чуть больше, пока Сун Лань будет здесь, и даже при этом здоров… — Цзычэнь, — тихо позвал он, смотрел на него, сердитого. Даже в груди пекло. *** Самое гадкое, что его гнев даже праведным назвать было нельзя, потому что в самом деле, это же Сюэ Ян! Признать себя наивным кретином, который верил в его путь исправления? Ха-ха. И потом, Синчэнь так посмотрит, что еще сам решишь — этот его мерзавец прав и хочет как лучше. Конечно, хочет. Для себя и Синчэня, и кто его в этом упрекнет? Не ему же теперь сидеть и ждать, волноваться. Сволочь. Сун Лань широкими шагами шел через двор, Цзинъи держал его за руку, а под лентой успокаивалось жжение. — Что?! — даочжан резко остановился и хмуро уставился на мальчишку. *** Синчэнь вздохнул. — Он тебя выгнал. Рассердился и выгнал, да. Даочжан поднялся и потянул за собой Сюэ Яна. — Сун-лаоши действительно переживает, потому и сердится. Одно дело самому в опасность лезть, и совсем другое — ждать, ты ведь знаешь. Пойдем проваливать. *** — Выгнал! Ах злой какой! — Сюэ Ян совершенно не расстроился по этому поводу, только хрюкнул от смеха, вставая и послушно утягиваясь следом за Сяо Синчэнем. — Да я знаю, что переживает. Пойдём, гэгэ. Вооружаемся и проваливаем. — Постарайтесь не провалиться, пока я не проверю кое-что, — мимоходом отметил Инь Цзянь. — Сяо Синчэнь, задержитесь ненадолго, хорошо? Доктор с озабоченным видом и несколько сконфуженно поклонился злому Сун Ланю, не очень понимая, что здесь произошло за короткое время, пока он отсутствовал. Ему было нужно посоветоваться с Чжи Чуанем, и он с облегчением увидел, как тот выходит. — Вэньчжун, посмотри, пожалуйста, — Инь Цзянь протянул ему пару талисманов перемещения. — Проверь. Только убедившись в том, что талисманы действительно хороши и вернут в Байсюэ обоих, он мог отдать их Сяо Синчэню. Сюэ Ян великодушно выждал, рассыпался в благодарностях. Вообще он собирался попросить таких талисманов у Сун Ланя, но на злого патриарха наскочи ещё — выслушаешь длинную лекцию о том, что при его самоуверенности пора бы уже и талисманы самому себе нарисовать, и чёрт знает что ещё. Зато встать на один меч с Сяо Синчэнем, почувствовать, как его руки обвивают его талию — это прямо хорошо. Очень хорошо. Это их личная цепочка воспоминаний, нанизанных на самые тонкие и дорогие нервы. — Цзычэнь, — повторил Цзинъи, когда Сун Лань раздражённо посмотрел на него. — Ты беспокоишься за них… я понимаю. Я правда понимаю, я весь сам готовился оказаться на твоём месте — отпустить и ждать, постоянно тревожно дожидаясь. Что ему было бы хуже, это Цзинъи предположил мысленно. И не сказал. Просто честно признался себе, что вот теперь, вот именно теперь ему ещё тяжелее было бы ждать. Он и то едва не рехнулся, пока Сун Лань летал в Хэй, потом снова ждал, пока он очнётся и придёт в себя, и снова готовился ждать… а сейчас такое облегчение свалилось на голову, и едва не раздавило его. — Ты сказал, что у нас много дел, — мягко напомнил он, поглаживая его пальцы в ладони. — Каких дел? Что у тебя по плану? И поднял руку, когда Сюэ Ян помахал рукой, взмывая в небо вместе с Сяо Синчэнем. *** Чжи Чуань появился во дворе с мечом за спиной. — О, это лучше, чем во все прошлые разы, — с улыбкой похвалил он Инь Цзяня. Все-таки когда есть достаточно веский стимул, и результат всегда лучше, даже в сложном деле. — Спасибо, — Сяо Синчэнь подумал, что нужно обнять брата и Сун Ланя, но друга дергать посчитал лишним, а Цзяня... почему-то не обнял. И с облегчением выдохнул, когда Шуанхуа поднял их в небо. — Да, — взгляд Сун Ланя смягчился. — Ждать тяжело. Но иногда это просто нужно и все. Он хотел еще что-то сказать, и тут увидел Чжи Чуаня и доктора, молча смотрел на талисманы, на то, как взлетают Синчэнь и Сюэ Ян, и когда те улетели, повернулся к Чуаню. Меч за спиной. Прекрасно. — Сун Лань, — Вэньчжун поклонился и не стал вынуждать озвучивать выводы, которые судя по взгляду, Сун Лань уже сделал. — Мне лучше вернуться в Хэй. Хотел поблагодарить тебя и попрощаться. Сун Лань помолчал, спокойно разглядывая его. — Тебе — безусловно лучше, — согласился он, сложил руки за спиной.— Байсюэ — нет. За что благодаришь? За то, что мы нарушили твое привычное уединение и притащили тебя в старый дом? — Сун Лань... — Вэньчжун прямо смотрел на него, попытался прервать, потому что не собирался выслушивать человека, который его вряд ли понимает. — Что? Пожалуйста. Но я прошу тебя остаться. Чжи Чуань не смог скрыть удивления. Он не ослышался? Сун Лань, который едва справляется с раздражением, когда видит его, просит остаться? Но он именно просил, и взгляд смягчился, а голос стал теплее. — Если Байсюэ для тебя что-то значит, если ты действительно хотел бы остаться, и знаешь, что в Хэй пожалеешь о своем решении... я прошу тебя, пожалуйста, подумай. Ты же видишь, — Сун Лань показал вокруг. — Храм нуждается в тех, кто любит это место. Оставайся. Он не стал дальше уговаривать, и так вытащил из себя всю любезность, которую мог. Уйдет — ну уйдет, хотя Сун Лань заметил во взгляде Чжи Чуаня удивление вперемешку с задумчивостью — не уйдет, скорее всего. Сун Лань поклонился доктору, кивнул Цзинъи, чтоб шел с ним. Только за жилыми покоями, спускаясь к садам, он остановился и замер, прислушиваясь к Байсюэ. Чжи Чуань не ушел... кажется. — А-И. Планов нет, дел много, просто надо делать, так и ждать проще. Мне нужна ваша с Сычжуем помощь, если Чжи Чуань все-таки останется, а не поддастся снова своей трусости. Я бы не просил его остаться никогда, но он много знает, и отпустить его в Хэй просто так было бы крайне неразумно, быть может за Байсюэ уже следят, и это, кстати, нам тоже надо бы проверить... Мне сложно с ним, ты видишь, иногда совсем, хоть он хороший человек... я все равно ему не доверяю. Но Чжи Чуань может многому научить, он много знает, поэтому если вы с Сычжуем деликатно, как вы умеете, а я совсем не умею, займете его... — Сун Лань говорил немного путано, но надеялся, что А-И его хорошо понимает. — В общем, пусть он будет полезен... Не чувствует себя вечно брошенным, потому что я с ним много общаться точно не смогу. Солнце ненадолго скрылось за облаком, подул легкий ветер, и в этой тени Цзинъи стоял такой красивый и взволнованный, что Сун Лань не мог не коснуться его щеки. Злость исчезла, что уж там, он прекрасно понимал, почему Сюэ Ян не может дышать без Синчэня. — Я чуть не ушел в огород, — Сун Лань улыбнулся, — Пойдем пока найдем другое дело, а то доктор расстроится, что мы попрыгали где не надо. *** Инь Цзянь успел то, ради чего, собственно, выкроил час драгоценного времени. Успел нарисовать и правильно зарядить талисманы, успел посоветоваться с Чжи Чуанем, успел отдать… успел проводить брата и этого его хитрожопого спутника. Успел улыбнуться вслед, горестно понимая, что он сейчас стоит на распутье, и понятия не имеет в какую сторону кинуться. По-хорошему, ему нужно было сообщить Цзинь Гуанъяо о том, что в его дом собираются вторгнуться, украсть оттуда… и на этом месте логика начинала сбоить. Украсть что? Голову предательски убитого главы клана Не? А принадлежит ли она Верховному? Потерзавшись сомнениями и как следует посоветовавшись со своей совестью и законами равновесия миров, Инь Цзянь счёл себя вправе поступить с Цзинь Гуанъяо так же, как Верховный поступил с ним самим. А именно: знать, но ничего не сказать. И на этом закрыть линию повествования, не пытаться высидеть съеденные яйца — цыплят из них уже не будет. Важно сейчас совсем другое. — Важно, что ты ничего не сказал мне, Вэньчжун. Не то, чтобы ты был прямо обязан мне сказать, что возвращаешься в Хэй, но ты мог мне сообщить исключительно из дружеского расположения, — мягко попенял Инь Цзянь своему другу, строго посмотрел на так и не замененную на новую заколку, поджал губы, взял его за рукав и такого задумчивого как есть увёл за собой в свежевылизанную лечебницу, которая временно выполняла обязанности его рабочего кабинета. Собственноручно сменил потрёпанную заколку на свежую, понадеявшись, что свежий цветочный сбор добавит Чжи Чуаню душевного равновесия. Он молчал, но разве тут нужны какие-то лишние слова? — Ты обещал сходить со мной и Лань Сычжуем в городок, — напомнил Инь Цзянь, деликатно не приставая с вопросом, так уходит он или не уходит. Просто если он обещал, то вряд ли капризно передумал. Видимо, рассчитывал, что проводит их до города и оттуда отправится в Хэй? — Хочу предложить даочжану Сун Ланю принять под опеку монастыря сирот из Хэй. Что скажешь, Вэньчжун? — они уже и вышли из лечебницы. Лань Сычжуй стоял у ворот, не позволяя себе нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Доктор с интересом окинул взглядом его тонкую фигуру, напряжённую, как натянутая струна гуциня, тихо хмыкнул. Слишком заметно было, как юноша пытается упаковать в приличия радостный восторг мальчишки, который просто идёт с кем-то в город. Косо посмотрел на Чжи Чуаня, улыбнулся. — Как думаешь, мы много будем набирать всего? Пешком унесём, или нужно брать повозку? О, даочжан Сун Лань! Он как раз вовремя увидел, как патриарх Байсюэ возвращается вместе с Цзинъи. Инь Цзянь приветливо улыбнулся и объяснил: — Сегодня моя очередь готовить. Чжи Чуань любезно согласился показать мне лавки в ближайшем городке, и если вы позволите, я возьму с собой Сычжуя. Я хотел спросить у вас обоих, что принести из города — понятия не имею, насколько этот вопрос можно считать традиционным в Байсюэ… например, Сяо Синчэнь попросил фруктов. В связи с этим должен узнать: какая семья в городе занимается поставками свежего продовольствия в Байсюэ? Это уже работает, или нужно налаживать? Если нужно, то я полагаю, что мы совместим это с покупками. Цзинъи не мог не волноваться за тех, кто отправился в опасное путешествие, но с другой стороны, он не завидовал тем, кто попытается помешать Сюэ Яну и Сяо Синчэню. И это при том, что в миролюбивости и человеколюбии даочжана он ни разу не сомневался. Но успел посмотреть, каким становится его лицо, когда кому-то из его близких что-то угрожает. — Может давай тогда пока в качестве первых шагов приведём в порядок алтарный зал — там после Сюэ Яна ещё пахнет гарью. Проверим, что над ним с крышей, и кстати, черепицу нужно поменять там… там где остались следы от битвы с призраками. Стены хоть и поштукатурили, но на крышу мы не лазили, было не до того. Меж тем, черепица лопалась. Пойдут дожди. Кстати, над библиотекой! Дожди, библиотека, крыша! Цзинъи на мгновение прервал свои предположения о важных работах, поулыбался врачу, махнул Сычжую, а на Чжи Чуаня смотрел серьёзно… и не знал, как на него смотреть. Уговаривать «останьтесь, пожалуйста», это не тот человек. И так было понятно, что тут в Байсюэ нужна помощь. И не просто помощь. Если бы была нужна просто любая помощь — Облачные Глубины предоставят её в любой момент. И всё сделают правильно, но это будет уже не Байсюэ. Это будут вторые Облачные Глубины. Может не такие глубокие. Может и не совсем облачные. — Вы идёте в город? — стесняясь, спросил Цзинъи, пока доктор задавал вопросы Сун Ланю. — С Сычжуем? О… это так здорово. И очень важно. Я хотел бы попросить у вас… когда вы вернётесь. Если. Если вернётся. Цзинъи не сказал это, но уточнение висело в воздухе. — Может быть, вы поможете нам составить учебный план? Сычжуй очень строг. В первую очередь к себе. Порой чрезмерно. У нас с этим сложности. И смутился. Не слишком ли он давит? *** Самое простое — лететь до самой башни Золотого Карпа. Самое простое и самое глупое. Поэтому Сюэ Ян достаточно скоро выбрал место, где стоило приземлиться. Если сравнивать расстояния — к Байсюэ летели дольше. — Здесь недалеко сторожевая башня, — пояснил он Сяо Синчэню. — При всех недостатках Мэн Яо, в одном он, безусловно, молодец. Эти рассредоточенные везде сторожевые башни — интересная штука. Они приносят достаточно пользы обычным людям, но при этом контролируют перемещения заклинателей. А я подозрительный. Здесь мы можем пройти пешком, размяться, потом остановиться перекусить, а полетим ночью. Ему было бессовестно хорошо наедине с Сяо Синчэнем, что он и поспешил показать — для этого нужно всего-то прижать даочжана к ближайшему дереву и целовать, целовать. целовать. Не то, чтобы в Байсюэ ему мешали это делать, стыдливости Сюэ Ян в себе не наблюдал, но всё-таки пытался держать себя в руках исключительно ради самого Сяо Синчэня. Ну отчасти ради Ланей. И отчасти из-за Сун Ланя. И как-то не очень при родном брате даочжана… Когда он дошёл до этой части размышлений, только сдался и снова поцеловал Сяо Синчэня. Довели, так чувства карпов начнёшь щадить. — Как думаешь, может стоит просто вычистить сокровищницу Мэн Яо? — Сюэ Ян задумчиво обвёл пальцем подбородок Сяо Синчэня. — Слишком подозрительно, когда кто-то появляется и ворует именно голову, не трогая всё остальное. А хотя… оооо, а что если изготовить копию этой головы и просто подменить её? Иллюзию подобия я наложу, талисманы и защитные заклятья повторить смогу. Вот что значит взять даочжана и умыкнуть его из общества! Сразу в голове множество потрясающе дельных мыслей! *** — Прости, я не подумал, — Вэньчжун даже не попытался сделать виноватое лицо. Он не чувствовал себя виноватым и считал недостойным что-то изображать перед Цзянем. И про заколку он непростительно забыл, просто потому, что эгоистично думал о собственных чувствах и потерянном равновесии. Быть может, именно это повлияло на его решение больше, чем сама просьба Сун Ланя... особенно предложение доктора. — О... это прекрасная мысль, правда. Здесь эти дети найдут заботу и главное — наставников. Опору в жизни. Уверен, Сун Лань поддержит твою идею. Сычжуй их ждал, это не могло не вызывать улыбку, и вообще теперь Чжи Чуань уже пожалел, что был так скор и порывист в своем поступке, ему определенно следовало лучше подумать. — Думаю, повозка не нужна. Есть такие удобные мешочки, помнишь? Все уместится в наших рукавах. Сун Лань слушал Цзинъи, постепенно отвлекаясь на эти текущие проблемы Байсюэ, которые его А-И так хорошо уже понимал. — Да, давай так и сделаем, — ответил он и остановился, бросив на Цзинъи многозначительный взгляд, что вот, Чжи Чуань, похоже, решил остаться. — Байсюэ много лет снабжают семьи Вэй и Гао. Чжи Чуань, ты знаешь, зайдите сразу к ним. Я был в городе уже дважды, говорил с ними, оставил как принято талисманы и снадобья, но господин Вэй и госпожа Гао пока не могут совсем поверить в то, что здесь безопасно и жизнь возрождается. Их можно понять. Теперь, когда к ним придут такие достойные люди, думаю, это укрепит их готовность вернуться в прежние времена. Чжи Чуань остается — одной проблемой меньше, и Цзинъи такой молодец! Вэньчжун посмотрел на взволнованного Лань Сычжуя и с мягкой улыбкой кивнул обоим. — Строгость к себе — это важное и нужное качество, Лань Цзинъи. Я буду рад помочь, чем могу, как только мы вернемся. — Это просто прекрасно, — Сун Лань даже не делал особых усилий, чтобы обрадоваться. — Доктор, думаю, Сяо Синчэню прямо сейчас уже фрукты не понадобятся, верно? Принесите для всех нас сливы и личи, и любые фрукты, которые найдутся. Лань Цзинъи? Пойдем вершить наши грандиозные замыслы? Пока у всех есть дела, ждать гораздо легче... *** — Да, давай пройдем пешком, — Сяо Синчэнь не столько оглядывался, сколько слушал. — Я во всем полагаюсь на тебя, — даочжан тихонько ахнул, оказавшись у дерева. — И в этом тоже. Он обнял Сюэ Яна, улыбался и рассматривал его улыбку. Удивительно, как они могут так растворяться друг в друге даже на пороге опасности. — Я не мастер полынных планов, ночь моя. Ну как я могу себе представить муляж головы? Но мне кажется, даже если всю сокровищницу разворошить, все равно пропажа головы будет слишком странной на фоне пропажи ценностей. *** — Ты-то? — Сюэ Ян расхохотался в голос, по дороге набирая в горсть лесной малины, протянул даочжану. — Не скромничай, гэгэ! Красиво сказал — полынный план. Ты умудрился меня связать, и после этого не мастер? Нда, ты прав, будем делать копию головы. Ему всё нравилось. Идти напрямик через лес, держась подальше от тропинок, по пути обдирать малинник, просто потому что вот висят спелые ягоды, а не потому что голодный. Да и что тут есть? Это так, сладкое баловство. Смотреть, как Сяо Синчэнь кладёт в рот красную ягоду — ещё одно удовольствие. Сюэ Ян так засмотрелся, что в какой-то момент просто вошёл в дерево и едва не набил себе шишку. — Переодеться нужно, — Сюэ Ян критически осматривал себя, особенно внимательно рассматривал свою руку. — Сяо Синчэнь, забинтуешь мне руку аккуратно, чтобы пальцы двигались, но при этом не бросалось в глаза, что не хватает мизинца? Пусть будет пять пальцев, лишняя примета мне не нужна. И придётся поменьше улыбаться. А самое ужасное — придётся переодеть тебя во что-то не белое. Они шли достаточно быстро. Этого не хватало, приходилось признать, что несмотря на все волнения, в Байсюэ они засиделись в прямом смысле слова — меньше ходили, чем обычно, стоило это каким-то образом исправить. Вот и исправили, рванули в Ланьлин Цзинь. На привале Сюэ Ян разровнял песок на берегу тонкой извилистой речушки, и прутиком принялся рисовать. — Вот здесь — Башня Золотого Карпа. Тут ворота, тут городок, здесь постройки, постройки, постройки, тут сады. Самое интересное вот здесь, — он постучал кончиком прутика. — Тут ещё один вход. Охраняют его сильнее, чем главный, и не так парадно, зато внимательно. Пробиваться через него можно только с боем, но нам придётся отметиться и там, и сям — убедиться, что Мэн Яо, парадно выехав из главных ворот, не вернётся обратно спустя полчаса через потайной ход. Не хочется наткнуться на него, когда будем изымать голову, это был бы слишком неприятный сюрприз, — Сюэ Ян покатился со смеху. — Я хочу видеть лицо Мэн Яо, когда он увидит Не Минцзюэ… Попробуй представить себя на его месте — ты знаешь, что голова этого человека отделена от тела и спрятана в потайной комнате. Однако вот он стоит и смотрит… а как Не Минцзюэ умеет смотреть, я это, пожалуй, хочу тебе показать. А когда я хочу что-то показать своему даочжану, то я это покажу. Сюэ Ян довольно потёр руки, порылся в мешочках и протянул Сяо Синчэню стопку одежды удручающе тёмных оттенков. Сделал кислое лицо и покивал. — Переоденься, гэгэ… я так люблю, когда ты в белом, но мне придётся потерпеть. *** Сяо Синчэнь покраснел. Да уж, тогда он поступил, пожалуй, коварно, но ведь это один раз было? Такое озарение коварства... по спине пробрало ледяной волной. Даже сейчас Сяо Синчэнь помнил, к чему привело то его решение. Как он осознал, что Сюэ Яна нет, а он совсем ничего не может сделать... А теперь что? Он идет к очередной опасности, совершенно сознательно, опять навстречу этому страшному человеку, который теперь-то уж точно не наступит второй раз на те же грабли, если поймает Сюэ Яна. Синчэнь забирал ягоды, не особенно понимая, чем именно Сюэ Ян его кормит, только когда остановились, почувствовал вкус малины. Надо будет сделать конфет из малины. — Переодеться? — он встрепенулся, возвращаясь к реальности. — Да, нужно. Сяо Синчэнь внимательно смотрел и слушал, улыбался. Представить себя на месте Мэн Яо он никак не мог, но кивнул, что это и правда, удивительный сюрприз для такого страшного человека. Сюрприз, которого он, пожалуй, заслуживает, но гораздо важнее — это даже не попытка разоблачить Верховного, а попытка вернуть Лань Сичэню и новому главе клана Не старшего брата. Даочжан идеально аккуратно забинтовал Сюэ Яну руку, переоделся в темное и даже поразглядывал себя немного. Вообще он себе в темном нравился, как будто он даже немножко становился похожим на свою ночь. Синчэнь даже изобразил улыбку Сюэ Яна, глядя в отражение в воде, пока он не видит. Разве не похоже? Не так красиво, конечно... совсем не так. *** Пока Сяо Синчэнь лишал его мир счастья видеть себя в белом, Сюэ Ян переплетал волосы в крайне нехарактерную для себя причёску. Просто собрал в хвост и стал выглядеть скромнее. Это бесило просто до крайности, и он пошёл посмотреть на даочжана, как раз застав его с красноречивой улыбкой записного мерзавца, который явно себе на уме. — А тебе идёт, — Сюэ Ян заглянул ему через плечо и сделал скромное и слегка блаженное лицо человека, который видит свет и идёт к нему сквозь всё. — Вот с такими лицами и пойдём. Никто не заподозрит. Ах… даочжан. К слову, как тебя зовут? Меня вот Сян Хуа. А ты кто? Я-то буду звать тебя гэгэ, и никто не догадается, но вдруг кто-то спросит. Ты придумай себе имя, гэгэ. Стоило вообще изменить лицо, но с этим Сюэ Ян медлил, может и не пригодится, ещё не так близко. Они быстро шли, по пути сориентировались, большую часть ночи провели стоя на мече, устали как собаки, и на землю спустились когда встало солнце. — Вот здесь, гэгэ, нам стоит поспать, — Сюэ Ян зевнул так, что едва не вывихнул челюсть. — Город там. Дойдём, снимем комнату в гостинице как уважаемые люди, поедим и спать. Только гостиница нам нужна с болтливым хозяином и не менее болтливой прислугой. Мы рядом с Башней Золотого Карпа, когда солнце встанет выше, её верхушку должно быть отсюда видно. Здесь точно должны знать, когда Мэн Яо рванёт по гостям, потому что именно через этот город и в Облачные глубины, и в Цинхэ Не, и куда там ему ещё может прийти блажь отправиться. *** Сяо Синчэнь смущенно улыбнулся. Вот как Сюэ Ян умудряется увидеть даже то, что ему не хочешь показывать? Особенно то, что не хочешь показывать. — Имя? О... — он ненадолго задумался, — У меня есть. Инь Суюань. Его никто не знает, но оно настоящее... даже обманывать не нужно. То, что лишний раз можно не врать, — очень важно. К тому же, его уже называл таким именем брат, а значит будет проще привыкнуть, это правдоподобнее. — Ночь моя, — Сяо Синчэнь дождался момента, пока их перестанут беспокоить с обслуживанием, а Сюэ Ян не начнет воплощать свой план по выуживанию информации, и тихо закрыл дверь. — Ты не любишь, когда я в черном, беспокоишься... — Сяо Синчэнь подошел и обнял Сюэ Яна со спины, приподнял собранные в хвост волосы и поцеловал его в затылок, чуть-чуть прикусил, — Тебе между прочим очень идет эта прическа, знаешь? Смотри, — он развернул Сюэ Яна к себе и показал белоснежную повязку. — Может быть, так будет лучше? — и повязал полоску ткани на лоб. *** — Инь Суюань… — Сюэ Ян ещё несколько раз повторил, пытаясь привыкнуть к тому, что вот этот конкретный даочжан, который его святая сволочь, неожиданно какой-то Инь Суюань, да ещё и не в белом. Безобразие, крушение основ мира. Гостиницу выбирали самым правильным способом. Сюэ Ян нашёл на улице самого жизнерадостного торгаша, купил у него какую-то мелочь и попросил указать лучшие гостиницы, где не станут беспокоить досужими разговорами. Конечно, торгаш показал и ту, куда соваться нельзя ни в коем случае, потому что у хозяина язык без костей, и обслуга такая же. Вот в неё-то и пошли в итоге. Пока им показали комнату и приняли заказ на обед, у Сюэ Яна распухла голова от целого вороха самых разнообразных сплетен и слухов. Нужно было время, чтобы разложить всё по полкам внутри этой многострадальной головы, тем более что сочетание «закрытая комната — Сяо Синчэнь — кровать» занимала внимание Сюэ Яна всё сильнее и сильнее. Он разнежено заворчал что-то бессвязное, когда любимые руки обняли, прижали. Даочжан просто сочился коварством, как же он вот так научился целовать в затылок, что колени слабели? Он повернулся и остолбенел. Повязка. Белая повязка. Сам жест, которым Сяо Синчэнь повязывает эту белую полоску ткани, вызывает одержимую дрожь во всём теле. — Главное, чтобы не сползла на глаза, — сипло прошептал Сюэ Ян, притянул Сяо Синчэня к себе, медленно обцеловывая нижний край повязки от левого виска к правому. — Я забыл, что собирался сказать и сделать. Где мы, куда мы собирались, о чём вообще речь? Нужно было отлипнуть от Сяо Синчэня… Инь Суюаня, конечно же. Отлипнуть, потому что сейчас принесут еду, поесть и хоть что-нибудь поспать, чтобы вечером спуститься в зал и послушать разговоры. И вылавливай Мэн Яо по Поднебесной, пытаясь понять, где эта змея находится. Сейчас Сюэ Ян страшно жалел, что не скормил ему в своё время хорошее следящее, насколько сейчас было бы проще! *** — Почему? — даочжан прикрыл глаза, считая ласковые поцелуи Сюэ Яна, — разве тебе не понравится, если она упадет на глаза? Знаешь, я подумал... — Он сомкнул пальцы у него на затылке и отвлекся, — Нет, тебе все-таки очень хорошо с этим хвостом... мы собирались поесть и поспать. Даочжан нежно коснулся губами виска Сюэ Яна и снова заговорил тихо и неторопливо: — Так я подумал, что мне, может быть, стоило бы иногда завязывать глаза. Тренироваться с мечом или просто что-то делать. Это страшно. Помнишь, как я решил, что не вижу опять? Этот страх мешает. И еще когда я не вижу, я могу лучше слышать и чувствовать мир. И чем больше времени проходит, тем дальше от меня это умение. А оно полезно. Правда? Ночь моя... Как ты думаешь? Ты меня целуешь, — Сяо Синчэнь улыбнулся. — Ты слушаешь? *** — Ты знаешь, я всегда люблю, когда меня боятся… Это приятно будоражит, и потом, чудовище я или так, вышел на рынок мёдом поторговать. Как же я хотел, чтобы ты меня боялся, я же из шкуры лез буквально, — Сюэ Ян задумчиво и очень нежно тронул кончиком языка эти улыбающиеся губы. — А теперь я готов вылезти из кожи вон, чтобы тебе никогда не приходилось испытывать страх. Нет, я понимаю, полезно, и конечно же я тебя слушаю! Как я могу тебя не слушать. Когда ты мне молчишь, я беспокоюсь и пугаюсь. Думаю, что мысль здравая. Воин, который считает, что всё знает и умеет, обречён на гибель. А я не хочу тебя терять. Вот вернёмся из Ланьлин Цзинь, и начнёшь тренироваться. Этот страх ты обуздаешь, мой чокнутый даос. У тебя для тренировок смотри какой восхитительный набор в Байсюэ. А когда отправимся домой, в твоём распоряжении личное чудовище с набором уличных приёмов, которые не дадут тебе заскучать. Он довольно ворчал, поглаживал края повязки, смотрел не отрываясь, и наконец пришёл к выводу, что это лучший вариант повязки. Это и повязка на лице даочжана — лоб это ведь тоже лицо? — и при этом нет ощущения, что его лишили удовольствия смотреть в любимые глаза. Глаза, ради которых он мог убивать людей пачками, принёс бы в жертву кого угодно. Принесли обед, и Сюэ Ян не удержал досаду, хотя конечно же ждал эту еду, и знал что непременно кто-то постучит в дверь. Прислужник трещал сорокой радостной, можно было поздравить себя с удачным выбором гостиницы. В числе прочего рассказал, что сейчас в Башне Золотого Карпа идёт подготовка к какому-то празднику. — Это вам повезло, что есть места, завтра тут будет не протолкнуться, это же надо доставить и ткани, и эти, как его… ну я не знаю, что там принято доставлять на такие праздники, но народу будет! Одни только цветы чего стоят! А были времена, когда Цзинь Гуанъяо сам занимался организацией таких приёмов, сейчас, конечно, не по чину самому бегать, и говорят, что вот его организация лучше была, так говорят, благородные гости, я сам ничего не придумываю. Вот поэтому он и отбывает с визитами перед праздниками, видать, нет сил смотреть, как кто-то это делает хуже, а там-то что потом. Вернулся и терпи себе, ну замечания раздай, чтобы исправили, и то говорят, что командовать легче, чем работать. Когда прислужник наконец вымелся за порог, Сюэ Ян тряхнул головой, налил в чашку холодной воды и выпил залпом. — А Сун-дагэ говорит, что это я трепло. Давай на обратном пути этого балабола с собой возьмём? Я им буду нашего патриарха пугать. *** — Но я тебя не боялся, — Сяо Синчэнь успел поймать кончик его языка губами, отпустил, — Ты расстраивался? Он поправил повязку и собирался поцеловать свое прекрасное чудовище, но им помешали. — Фейерверки, — подсказал Синчэнь человеку и больше не перебивал. Он с достоинством человека скромного и знающего себе цену сел у стола и только мягкими краткими жестами показывал, как все расставить. Кажется, у него даже немного получалось быть похожим на брата, по крайней мере он старался изобразить его манеру. И внимательно слушал. — Сядь поешь, — даочжан сбросил эту полумаску, как только прислужник ушел. — Ночь моя, я думаю, Сун-лаоши уже ничем не напугать, кроме как угрозой для юного Лань Цзинъи, но нам такое коварство не под силу. Нет, подожди пока, — он достал маленькую конфету и потянулся к Сюэ Яну, поднес к губам и тихонько надавил. — Брата нет, никто не скажет, что ты перебьешь аппетит? Ночь моя... кажется, ты очень правильно угадал время. Много людей в доме и нет хозяина. Используем эту возможность? И если потом будет прием и может быть даже фейерверки, Мэн Яо будет занят и сразу к себе не вернется. Может быть возьмем повозку и прибудем как поставщики тканей или украшений? *** — Я не расстраивался. Я влюблялся. Сюэ Ян время от времени поглядывал на Сяо Синчэня, пока он входил в образ, к собственному изумлению понял, с кого он взял пример. А раз понял, значит действительно похоже. И как тут не любить этого непостижимого даочжана? — Нам такое коварство вполне под силу, но думаю, что юный Лань Цзинъи в этом случае будет так брыкаться, что может ненароком оттяпать кому-то голову. И он уже пытался, — Сюэ Ян почесал бровь, где успешно зажил след от струны, и рассмеялся. — Другое дело, что я обещал не трогать никого из Облачных Глубин, так что твоё личное коварство в лице меня даже не станет пытаться грозить в сторону Ланей. Он с удовольствием втянул в рот конфету вместе с пальцами Сяо Синчэня и довольно зажмурился. Проворчал, что его аппетит перебить невозможно, потому что есть нужно, чтобы не ослабеть в неудачный момент, и что это касается некоторых светлых святых в той же степени. Он обдумывал предложение Сяо Синчэня и так и эдак. Во всём привлекательный план просто напрашивался на воплощение. — Завтра… нет, это долго. Сегодня вечером займёмся, — он усадил Сяо Синчэня за стол, сел сам, принялся за еду, задумчиво погонял по тарелке кусочек мяса. — Может даже проще будет устроиться в охрану настоящему купцу. Не придётся изображать из себя знатока тканей. Город достаточно большой. Поверь, здесь наверняка есть люди, которые ждут этих всех замечательных продавцов ценных вещей. Только ждут они их за городом, в темноте, с оружием в руках. Улыбнись, гэгэ, у нас есть шанс сделать сразу несколько добрых дел одним махом — спасём почтенного торговца от грабителей, сопроводим аж до Башни Золотого Карпа, и там перестанем терзать своим обществом. М? Хвали меня скорей! *** — Влюблялся... — шепотом повторил Сяо Синчэнь, глядя как Сюэ Ян съедает конфету. Он сел и медленно ел, словно думая о чем-то, но видел как кусочек мяса скачет по тарелке Сюэ Яна, как мысль, которая ускользала сейчас из его собственной головы, надо поймать... Он палочками поймал это мясо и ловко сунул Сюэ Яну в рот между слов. Это не помогло — мысль не поймалась. — Несколько добрых дел? О, ты просто кладезь доброты, а это значит... — даочжан улыбнулся, — ... что у всего Ланьлина есть повод для беспокойства. Ты молодец, такой молодец, что мне начинает казаться, не мало ли я взял конфет. И по сравнению с тобой, ночь моя... мне даже неловко, что я подумал сам. Твой план отличный! Даочжан и правда немного смутился. Почему он подумал плохое? Что можно было бы помочь торговцам, разговориться, все узнать про ткани а ближе к Башне воспользоваться приемом игл. Как Сюэ Ян усыпил Сун Ланя. Люди уснут, они притворятся ими... это нечестно. А Сюэ Ян придумал проще и правдивее. Просто вдруг охрану торговца не пустят внутрь? Придется разбираться с этим у ворот? Нет, пустят. Он попросит замолвить за них, чтобы их пустили посмотреть на фейерверк, да , так и следует поступить. — Лучше плана не придумать, ночь моя. Я еще подумал, ты можешь пустить вперед человечка. Мне Вэй Усянь когда-то рассказывал, что он использует маленькие талисманы, чтобы посмотреть. Я тогда так удивился, это же коварный обман, — Синчэнь тихо засмеялся. — А он говорит, что это же не для плохих дел. Ну вот, а у тебя есть твои травяные человечки. Чтобы узнать, что там впереди, в комнате Мэн Яо. *** — А у тебя есть ещё конфеты?! — Сюэ Ян даже подался вперёд, довольно заурчал, засиял глазами. Это была едва ли не лучшая новость за сегодня. Знать, что этот невыносимый святой специально для него взял конфет, да ещё и не одну… А ещё обсуждает с ним этот бандитский план, что вообще из рук вон. — Интересно, если бы тебе раньше сказали, что ты будешь давать советы Сюэ Яну, ты принялся бы лечить несчастного от слабоумия, или просто не стал бы слушать этот горячечный бред? Идея просто роскошная, надо попробовать насчёт человечков. Мне и в голову не приходило использовать их таким способом. Всё больше шалости… невинные. Которые мне же выходят боком, вот что обидно. Он проследил, чтобы Сяо Синчэнь поел. Ну хотя бы немного. Поел сам. Оба единодушно отказались от вина. Но что самое ужасное, это пришлось отказаться от более весёлого времяпрепровождения в постели. Целоваться до умопомрачения, но всё равно лечь спать, потому что вечером придётся шастать по округе, отлавливая попавших в неприятности купцов… или обеспечить им эти неприятности самостоятельно. Сюэ Ян не обманывался на свой счёт, а Сяо Синчэнь уж точно видел его насквозь — сказал же, что Ланьлин Цзинь крепко влип с его внезапным добром, ну так прав был. Вообще в уме своего возлюбленного святого он ни разу не сомневался, да и что за радость любить глупца? Они дисциплинированно спали несколько часов, разве что Сюэ Ян встал разок, высунулся за дверь и выразительно оскалился на кого-то слишком весёлого и шумного. А ближе к вечеру, когда солнце начало плавно спускаться к горизонту, Сюэ Ян добросовестно снова взял еды и чая, ещё раз поболтал с прислугой до состояния опухшей головы, набрал охапку травы и теперь рассеянно жевал, одновременно сплетая крохотных травяных человечков, меньше, чем до этого. — Я подумал, что если просто смотреть, не создавая фантом, то и крови надо меньше, и если они погибнут, я не буду ползать как раздавленный, — рассуждал он, стараясь хотя бы не говорить с набитым ртом, и остаток травы принялся сплетать в большой ком размером с человеческую голову. Поморщился и кончиком ножа сделал довольно длинный порез на руке, пропитывая этот ком кровью густо и основательно, пока с него не начало капать. — Хорошо что я помню как он выглядел. Я просто что подумал, гэгэ, — Сюэ Ян сунул в рот солёное куриное яйцо, торопливо жевал, проглотил, облизнулся. — Там будет некогда добиваться идеального сходства, лучше я добьюсь его тут. Ну и человечки… Он пощёлкал пальцами, взял одного, сосредоточился. Человечек попытался встать, качнулся как пьяный и брякнулся на место. Сюэ Ян выругался, оскалился и напрягся всем телом: — Да как же Вэй Усянь это делал?! *** — Еще есть, — Сяо Синчэнь кивнул с такой улыбкой, которая будто бы говорила «но ты должен хорошо себя вести, а если будешь плохо, все равно я дам тебе конфет». Он кормил свою ночь конфетами в поцелуях, отдавал и забирал губами и языком, потом отдавал совсем и снова целовал сладкие губы, самую прекрасную улыбку на свете, и чуть не забыл о том, что нельзя уставать до вечера — хорошо, что Сюэ Ян такой ответственный и помнил за двоих. Сон очень помог, и Сяо Синчэнь послушно ел и пил, убирал лишние травинки с губ Сюэ Яна и со стола и с интересом смотрел за этой магией травяных человечков. Даочжан каждый раз поражался этому чуду оживающего талисмана, и в этот раз тоже просиял, а в глазах при этом отразилась боль от пореза Сюэ Яна. — Дай мне, — он взял его за руку, приник губами к ране, лизнул и замер. Алая сила тонко-тонко и почти незаметно заискрилась на губах Синчэня и на руке Сюэ Яна. Они так научились жить с этой энергией, что чувствовал ее лучше, чем дыхание и стук сердец. — Ну вот, — Сяо Синчэнь аккуратно облизнулся и удовлетворённо посмотрел на затянувшийся порез. Человечек упал на стол, забавно и мило, но для дела им нужно было другое. — Я не знаю, — даочжан задумчиво нахмурился. — Понимаешь, Вэй Усянь делал их не для иллюзии, не чтобы что-то в них кого-то видели, а чтобы они видели и умели вовремя спрятаться — так можно стать незаметными. О... Ночь моя... — Синчэнь вложил человечка в руки Сюэ Яна и накрыл его ладони своими, — ... а если представить, что он слеп, нужно научить его видеть? Как меня. *** — Мало того, что он слеп, он ещё и встать не может… — Сюэ Ян сердито сопел, но постепенно угомонился. Смотрел на своего даочжана с улыбкой. Вот интересно, как эти умные мысли в его голову приходят? Действительно, нужно попытаться сделать вот именно так. — Сейчас соображу, — он и так и сяк вертел этого человечка, потом тихо засмеялся, начал аккуратно вычерчивать на руках значки, уложил человечка на ладонь, накрыл второй. Знаки мягко нагрелись, осыпались с кожи лёгким пеплом, Сюэ Ян убрал ладонь. Человечек походил по ладони, спрыгнул на стол. Им приходилось управлять, и сначала Сюэ Ян дёргал рефлекторно то плечом, то ногой, пока не приноровился. А вот со зрением выходило хуже. Он ворчал и раздражённо рычал, отложив пока своенравных человечков в сторону, и начал вдохновенно ваять голову Не Минцзюэ из травяного кома. С иллюзией у него получалось куда лучше, а может ещё и количество крови имело значение. Сюэ Ян с удовольствием потёр свежий уже заживший порез, поскоблил его ногтем, улыбнулся Сяо Синчэню и поставил готовую голову на стол. — Потрогай волосы. Похоже? Эта иллюзия должна быть полной, включая прикосновения. Тут лучше перестараться. Глаза закрыты специальными накладками, тут я даже не очень понимаю почему, может Мэн Яо боится, что они внезапно откроются и увидят… Он замер на минуту, а потом шёпотом спросил: — Как тебя угораздило полюбить идиота? Я пытаюсь заставить человечков смотреть, но не сделал им глаза. На исправление недочёта ушло совсем немного времени, а грозно нахмуренные брови Сюэ Ян сделал просто из шалости. Совсем скоро человечки деловито и очень шустро носились по всей комнате, выглядывали из-под кровати, прятались за ножками стола, а Сюэ Ян сидел на месте, пытаясь унять головокружение, и цеплялся за Сяо Синчэня. Он их ещё несколько раз ронял и снова поднимал на расстоянии, а под конец одного умудрился рассеять на кучку травинок, которые тут же раскидало по полу. Но определённо стало легче. — Я думаю, гэгэ, — наконец серьёзно сообщил он, — что у нас обоих есть куча поводов потренироваться. Ну что? Пойдём? *** Сяо Синчэнь не отвлекал, только со стороны молча наблюдал за Сюэ Яном. Когда на столе появилась голова, по спине даочжана царапнули мурашки. Сюэ Ян поразительно помнил то, что воссоздавал, даже сомнений не возникло, хоть сам Синчэнь не представлял «оригинал». Голова на столе выглядела жутко. Он протянул руку, коснулся волос, и даже пальцы не дрогнули, хотя даочжан предпочел бы этого не видеть. — Да, ночь моя, получилось очень... по-настоящему. — Он вздохнул, — бедный глава клана Не... и его брат. Страшно представить. Он отступил, глядя на совершенную иллюзию, и тут непонимающе посмотрел на Сюэ Яна: — Какого идиота? Синчэнь все никак не мог привыкнуть, что Сюэ Ян мог как-то вот так себя назвать, что совсем не соответствовало представлениям даочжана о своем любимом. Он улыбнулся, что снова так попался на метафору. — О, вот этот просто замечательный! — Сяо Синчэнь подставил ладонь, и маленький человечек прыгнул на нее. Даочжан легонько подбросил его, человечек ловко кувырнулся, упал обратно и распластался по ладони, а даочжан тут же его прикрыл. — Видишь, прячется? Ты устал... Он отпустил малютку, обнял своего самого умного, хитрого и прекрасного злодея, отдал немного силы, самой обычной, своей ци. — Пойдем, да. Они вышли и направились к главной улице, а там и за ворота, шли какое-то время, пока людей не стало совсем мало. — Полетим посмотрим сверху? Или пешком? *** Сюэ Ян не был согласен с бедностью главы клана Не. По его мнению, там жалеть было не о чем и некого — Не Минцзюэ всё равно умер бы от искажения ци, у него не было шансов спастись, даже если бы Мэн Яо не протянул к нему свои цепкие ручонки. Но если рассматривать всю ситуацию в целом, то живой глава клана Не сейчас был бы полезнее мёртвого. А значит, нужно сделать так, чтобы он был живым. Невозможно? Он счастливо улыбался в невозможные глаза своей святой сволочи, в который раз прижимаясь губами к подрагивающим векам. Поочерёдно, сначала левый глаз, потом правый. Ну вот они, тоже невозможно было. Ничего нужного и важного не оставлять в гостинице, тем более что всё нужное Сюэ Ян из этой гостиницы уже выдавил. Правда, на всякий случай оставил в комнате травяного человечка, спрятал в уголке. Пусть будет, никогда не знаешь, что пригодится. Не потребуется — развалится и пропадёт. — Правильнее — пешком. Быстрее — сверху, — Сюэ Ян нежно взял своего даочжана за руку, погладил ладонь. — Сейчас поднимемся и глянем сверху. Нам по этой дороге туда, — он махнул рукой. — Есть там одно место, очень удобное. Туда попадают те путешественники, которые поняли, что бесполезно спешить, всё равно дотемна не успеют в город. Хорошее место, там родник, большая поляна, ровная, чистенько так… за поляной глубокий овраг. Сколько себя помню, ни разу при расследовании никто не попытался заглянуть в овраг и посчитать черепа путешественников, которые останавливались переночевать на этой полянке. Он не стал говорить, что сам в своё время добавлял туда черепов. Это и так было понятно, а Сяо Синчэнь умный. Уже сверху, с меча, было видно, что там дальше по дороге не просто нет людей — всё вокруг обезлюдело, как и полагается ближе к ночи. А отсветы костров они увидели, когда подлетели ближе. — Я же говорил… Но мы рано. Впрочем, пока доберёмся, пока то да сё, как раз. Нападать на дремлющий лагерь правильнее всего под утро, когда ещё темно, но скоро рассвет. У нас с тобой, гэгэ, есть время отдохнуть немного. *** Сяо Синчэнь только согласно кивнул — ни к чему говорить о том, что и так понятно, например, откуда и почему Сюэ Ян знает про это место и говорит «ни разу». — Огней много, да? — они сидели на камнях, густые заросли скрывали их. И хотя в такой темноте, если не приглядываться, вряд ли кто-то разглядел бы двух путников, Сяо Синчэнь все равно снял белую повязку, — Я пока уберу, она слишком яркая, ладно? Небольшая прогалина, камни и кусты, мягкая трава — отличное место в стороне от лагеря и можно действительно отдохнуть. — Знаешь, я подумал, отправь туда одну из своих травинок? Заодно проверишь прежде, чем отправлять их на такое опасное задание в Башню карпа, как думаешь? Если мы узнаем, где в лагере что лежит, сколько людей, мы сможем создать нужное впечатление и ненароком не порвем и не испортим людям товар. Даочжан смотрел на Сюэ Яна и почему-то улыбался. Жить с ним в тишине — прекрасно, но вот сейчас, когда они как настоящие лазутчики наблюдали за лагерем и строили свои полынные планы, было тоже прекрасно. — С тобой хорошо, — Сяо Синчэнь сказал как будто невпопад, просто закончил вслух то, что думал. *** — А мысль здравая, — одобрил Сюэ Ян, отправляя человечка на разведку. Правда не рассчитал, что такая мелочь пешком будет добираться целую вечность, поэтому скоро вернул его, поискал вокруг подходящий листок и с горем пополам послал лазутчика по воздуху. Огней действительно было много, больше чем требуется для скромного купца, значит обоз достаточно большой и с хорошей охраной. Но это не поможет, просто потому что если охраны много, значит добыча стоит возни, это знают все бандиты. — Гэгэ, знал бы ты, как это радует! Если тебе со мной хорошо, то мне, знаешь, вообще больше ничего не нужно, — он забрал ещё не спрятанную белую повязку, с нежностью погладил полоску ткани, притянул ближе к себе своего невыносимого святого. — Ну может быть иногда, совсем иногда получать от тебя конфету. Можно даже без самой конфеты, главное — от тебя. Сидеть и шушукаться тут в траве было увлекательно, но пришлось прерваться, потому что травяной человечек добрался до лагеря и принялся озираться, а у Сюэ Яна в глазах тут же замельтешило. — Ну что сказать. Торговец молодец, такие повозки добротные, и поставлены хорошо, и охрана есть. Хотя ты знаешь, охрана уже заканчивается, а мы тут с тобой сидим. Сюэ Ян встал, тут же покачнулся и медленно сел. Дыхание сбилось, он начал лихорадочно сдирать с себя одежду в попытке охладиться, жар нахлынул так резко, что едва не завопил, но быстро сошёл на нет. — Так… здорово, я больше ничего не вижу, меня в костёр случайно столкнули. Хорошо что крови мало и связь не так сильна, — он помотал головой, встал. — Побежали, гэгэ. Слышишь? Уже начали кричать. А раз кричат, значит охрана совсем заканчивается. Самоуверенные нынче пошли разбойники, даже утра ждать не стали! В моё время действовали куда деликатнее. Разбойникам не повезло. Потому что один даочжан и один Сюэ Ян — это слишком много даже для хорошо вооружённых, но всё таки всего лишь разбойников. *** — Странно, правда? Раз за разом здесь нападают на торговцев, а тот, кто управляет этой землей, до сих пор не поставил ни поста, ни башни... Учитель говорил, что если правитель пренебрежительно смотрит на мир, его торопливость приводит к потере власти. В землях, где живет Верховный, забыли о мудрости Дао... Сюэ Ян! Даочжан подхватил его. — Никакого побежали, — он держал крепко, пока не отдал Сюэ Яну немного, но достаточно силы, — Вот теперь побежали. Шуанхуа — точный меч. И пусть разбойники были совершенно живые и без признаков нечисти, рука Сяо Синчэня от этого слабее не стала. Правда, он все равно не нанес ни одного смертельного удара, если разбойник сам не пытался убить. *** — Странно? Ох, гэгэ. Поверь на слово, Цзинь Гуанъяо прекрасно знает об этом. И именно поэтому тут не стоит ни башня, ни пост, — он улыбнулся, обнимая даочжана за талию, прихватил зубами за мочку уха и грозно порычал. — Инь Суюань, неужели где-то здесь есть этот преступник Сюэ Ян? Нужно немедленно звать стражу, Цзинъ Гуанъяо обещал награду за голову этого чудовища. Не шути так со своим бедным Сян Хуа, и побежали. Торговец, разобравшись, что его спасают, тут же приободрился. Он разумно не лез под руку, но как курица крыльями прикрывает цыплят, так распростёртыми руками прикрывал одну из повозок. А вот это было не очень разумно, сразу показывал, где самое ценное. Сюэ Ян по примеру своего даочжана не стал убивать нападающих. Так, в меру калечил, а когда торговец скомандовал «что же вы, убейте этих разбойников!», он только кротко улыбнулся и спросил не своим голосом, но очень певучим и выразительным: — Раз эти люди совершают злодеяние, их нужно судить. Что если они причастны к другим бедам? Если я их сейчас убью, то разве смогут они на дознании дать правдивые ответы Верховному Заклинателю? Вы не ранены, уважаемый? *** — Не волнуйтесь, они не будут кричать, — успокоил даочжан торговца и принялся связывать разбойников самым простым способом — веревками. Он решил пока не заострять внимание окружающих на умениях заклинателей, зато, отвернувшись от всех, очень красноречиво улыбнулся беспокойному разбойнику улыбкой своей ночи. А кивнул совершенно по-своему, когда бандит благоразумно замолчал. — Нет-нет, не ранен! — заверил человек нежданных спасителей, — Чем я могу отблагодарить вас? Сяо Синчэнь предоставил Сюэ Яну решать вопрос благодарности, потому что сам так и не научился этим правильным и необходимым вещам. К тому же тон у торговца был очень читаемым — так говорят те, кто готов благодарить безмерно, но «в пределах разумного». Даочжан стал помогать слугам торговца собрать раскиданные свертки с тканями и задержался, разглядывая прореху в одном из них. Не удержал, сверток развалился, и Сяо Синчэнь едва успел подхватить падающий товар. — О, не волнуйтесь, молодой господин! — один из слуг поторопился к нему, — это можно завернуть заново. — Какая интересная ткань, — заметил Сяо Синчэнь, рассматривая плотное, но при этом довольно легкое полотно с симметричным геометрическим рисунком. — О, это не ткань, молодой господин, это уже готовое ханьфу, — спасенный торговец зыркнул в сторону даочжана и изменился в лице: его спаситель обратил внимание не на самую дорогую вещь, можно не волноваться. — Да, очень интересная, а откуда? — Из Фошани, молодой господин. — Так далеко, — Сяо Синчэнь мягко улыбнулся, — Вы издалека приезжаете сюда, должно быть, путь очень непростой. А в землях Хэй не бывали? — Хэй? Не знаю, где это, увы, увы... Да, путь из Фошани неблизкий, но он стоит того. Мы торгуем здесь каждый год и привозим в Ланьлин ткани для украшения дворца. Лучшие ткани, молодой господин, на любой вкус и кошелек. Но самые дорогие в резерве, конечно, — добавил он торопливо, — Как же вы вовремя подоспели! А это — это в последнее время очень модный рисунок. Не откажите в любезности, примите это ханьфу в знак благодарности. Сяо Синчэнь не успел ответить — торговец снова обернулся к Сюэ Яну, а слуга ловко забрал у даочжана рассыпанный товар, оставив в его руках ханьфу, почти такое же, какое носил Инь Цзянь. *** Вот теперь, когда опасность явно миновала, торговец ещё держался-держался, а потом грузно сел на землю и принялся отдуваться. Сюэ Ян его прекрасно понимал — это бывает, когда опасность миновала. Вокруг него сразу засуетился мужчина помоложе, то ли приказчик, то ли помощник, как там называются эти шустрые, которые помогают своему хозяину быть одновременно в нескольких местах. — Какая благодарность, мы просто шли по той же дороге, неужели мы могли пройти мимо, если здесь творится беззаконие? — Сюэ Ян сделал скромный вид человека, счастливого тем, что сделал доброе дело. — Однако вашим людям нужна помощь… Раненых было немного, их не ранить хотели, а убить, поэтому трупы охранников на земле красноречиво свидетельствовали о том, что вряд ли милосердие ожидало и торговца, и его помощника, и прислугу. Сюэ Ян точно знал, что лежать бы торгашу сейчас в овраге… а повезло ему лишь потому, что он стал полезен одному хитрому мерзавцу и его святому даочжану. Сюэ Ян мельком похвалил выживших за отвагу, сказал пару прочувствованных слов над теми, кто не выжил, прочитал краткую нотацию разбойникам. Вот с ними-то как раз возиться не хотелось. Именно поэтому за почти ничего не значащими разговорами, когда Сяо Синчэнь стоял рядом с этим своим благочестивым лицом, а Сюэ Ян слушал о банальных причинах задержки в дороге — как это часто бывает, всего-то колесо на повозке отвалилось, и поэтому провозились, вдруг поднялся шум и обнаружилось, что разбойники сбежали. Причём сбежали вместе с верёвками. Темнота недружелюбно сгустилась вокруг маленького лагеря, слуги озирались и переговаривались между собой, что наверняка кто-то из разбойников не полез в драку, а дожидался там, за кустами, и теперь просто разрезал верёвки на ногах своих товарищей, вот все и удрали. Сюэ Ян гневно хмурился. Нашли кусок верёвки, действительно разрезанный ножом. Между прочим, травяным человечкам было очень трудно держать этот нож, и ещё труднее перепиливать верёвки, а потом ещё и прятать их в кустах, да чтобы не затоптали удирающие головорезы. Так что когда торговец сам предложил своим спасителям поработать охраной… нет, Сюэ Ян не согласился. Он думал, взвешивал, потом смущённо взвесил на руке тощеватый кошелёк, демонстрируя стеснение в средствах, и только после этого согласился. Примирительно положил руку на плечо Сяо Синчэня и проникновенно выдохнул: — Друг мой, этим людям действительно нужна защита. Ты ведь согласишься? А ханьфу действительно красивое, — он понизил голос и задумчиво добавил. — Где-то я видел такой узор… Где? До восхода солнца всё было спокойно. Раненых перевязали, выжившие успели подремать беспокойным сном. Сюэ Ян безмятежно улыбался в звёздное небо, прекрасно замечая, что за ними следит на всякий случай помощник торговца. Он даже одобрял такую недоверчивость. Вот бы ещё у них хватило ума и везения не торчать среди ночи на опасном тракте, это было бы куда умнее. Но тут уж точно не хватило именно везения. И это не последнее… В Ланьлин выдвинулись когда встало солнце и слуги перегрузили часть товаров на другие повозки. Сюэ Ян помогал укладывать раненых, а потом невозмутимо и с приличной грустью на лице грузил трупы. К чести торговца, он не стал бросать мёртвых здесь, распорядился довезти до города и там передать заботам похоронного дома. Маска порядочного человека оказалась сложной, Сюэ Ян от собственного благочестия чуть не рехнулся, но он добросовестно подталкивал тяжёлую повозку, когда колесо снова опасно завихлялось. *** Сяо Синчэнь безотчетно поглаживал кончиками пальцев ткань подарка, наблюдая за суетой, и, конечно, ничем не выдал, что понял причину досадного побега злодеев. Он просто беспокоился, что Сюэ Ян из-за этого наверняка устал, и нужно отдохнуть. — О... — даочжан участливо посмотрел на раненых и на торговца. — Конечно, конечно мы будем с вашими людьми до тех пор, пока вы не доберетесь до места, — заверил он торговца, а еще предложил свою скромную помощь в перевязках и лечении, ведь у него есть пусть немудреные, но все-таки лекарства. Помогали они лучше, чем выглядели, потому что Сяо Синчэнь, разумеется, выбрал самое невзрачное снадобье и очень незаметно помог ему быть действеннее. — У вас дар лечить, — заметил помощник торговца, и Сяо Синчэнь только скромно покачал головой. — Просто у вас сильные люди. Свою любимую ночь он до рассвета незаметно касался несколько раз, пока никто не видит, чтобы передать немного силы. — Мы задержались, — сообщил хозяин повозок, когда трупы, наконец, были переданы похоронному дому. — Придется поспешить. Оо... — он обеспокоенно посмотрел вдаль, откуда слышались громкие голоса. — Нам определенно надо поспешить! Скорее! — Что-то случилось? — Сяо Синчэнь вопросительно посмотрел на Сюэ Яна, ведь он как правило знает ответы на все вопросы. — Аа, шелкопряд из Маомина, — недовольно и брезгливо протянул торговец, — Если мы пропустим его вперед, мне придется две трети продавать потом в городе. Скорее! Повозки одна за другой двинулись в гору, к главным воротам в резиденцию. Хозяин каравана предъявил бумаги, его пропустили и потребовали документы на всех. — Ай, почтенный! — торговец занервничал, оглядываясь назад. — Ну неужели недостаточно этой бумаги со списком заказа для праздника? Он посмотрел на Сяо Синчэня, Сюэ Яна и других сопровождающих, открыл было рот, чтобы распорядиться, но тут за воротами раздался недовольный голос. — Фошань! Вы опаздываете, господин Юэ! — распорядитель, очевидно, с помощниками и помощниками помощников спускался по лестнице к воротам. Торговец Юэ подобострастно склонился, выставив руки. — Не серчайте, господин, я торопился, но в дороге на нас напали разбойники... — Разбойники? В Ланьлине?! — распорядитель Башни Золотого карпа недовольно и презрительно выгнул бровь. — Если бы не шелк, который так любит Цзинь Гуанъяо, отправил бы тебя немедленно за такую ложь! Не стойте! Проезжайте! — он нетерпеливо замахал рукой. Все повозки до единой пропустили за ворота. Торговец Юэ нервно глянул на Сюэ Яна и Сяо Синчэня, но снова не успел ничего сказать. — Отрезы для дворца немедленно наверх! — приказал распорядитель. — Остальное что там у тебя оставь в нижних гостевых и своих людей туда же. Понадобится — принесут что велишь! — Останемся в этих нижних гостевых? — шепнул даочжан Сюэ Яну. Ворота снова открылись перед повозками «конкурента» из Маомина. Скоро здесь будет еще больше народу — еще лучше, и главное, что они с Сюэ Яном по нужную сторону ворот. *** Всё прошло гладко. По крайней мере, не пришлось выковыривать запасные планы из рукава, тем более что их там не было. Сюэ Ян даже успел отдохнуть, но это исключительно стараниями Сяо Синчэня. Как он умел поделиться своими силами, этого никто больше не умел. Не умел сделать для Сюэ Яна. Пока шли к Башне Золотого Карпа, он успел в тысячный раз подумать, как сильно любит свою святую сволочь. Удержался только когда понял, что сейчас алый росчерк между ними станет слишком заметным для посторонних. — Не будем смущать нашего хозяина, конечно, мы идём в нижние гостевые, — Сюэ Ян выдал свой лучший поклон, демонстрируя уважение и пригоршню всевозможных достоинств. Они помогли дотащить тюки до нижних гостевых, и этим снискали благодарность людей торговца Юэ… что их не спасло, естественно. — Знаешь что это? — Сюэ Ян показал Сяо Синчэню горсть семян клёна. — Сейчас покажу. Два крылатых семечка неслышно проплыли по воздуху и прилипли к рукавам слуг, повисели там, вернулись. Сюэ Ян задорно надкусил одно семечко, второе предложил Сяо Синчэню и жестом велел повторить, вложил ему в губы. — Надкуси и держи в зубах. Можно идти. Они вышли в коридор, а в комнате остались среди прочих слуг двое, слишком похожие на Сюэ Яна и Сяо Синчэня, а их внешность временно досталась полынным заговорщикам. — Не выпускай семечко изо рта, — он говорил сквозь зубы и улыбался. — Сейчас я им тут всё перепутаю, и никто не сможет потом сказать, кто именно прошёл по коридору. Они шли не скрываясь, в меру спокойно, в меру торопливо. Каждый встреченный человек уносил на спине семечко клёна, неуловимо тасуя личины. Чтобы не запутаться, Сюэ Ян держал своего даочжана за руку, не забывал кланяться тем, кто выглядел старше по рангу, а потом без тени сомнения воровал его лицо. Эта иллюзия была нестойкой, но она по крайней мере путало показания всем свидетелям. — Что-то забыли? — лениво спросил охранник, когда они подошли ближе к личным покоям Верховного. Конечно спросил, ведь на них был облик тех, кто только что вышел. — Лучше всё перепроверить, — удручённо вздохнул Сюэ Ян. — Всё должно быть идеально. Охранник только рукой махнул и отчаянно зевнул. — А ты его узнал, гэгэ? — лукаво спросил Сюэ Ян, когда они наконец почти добрались до цели. — А должен бы… ты же лично его связывал. Вот и ответ на все вопросы, почему в Ланьлин нет разбойников. Потому что вот они… Он остановился перед зеркалом и перебросил кленовое семечко из одного угла губ в другой. — Попробуй взломать? Боюсь, что я это сделаю слишком громко. За этим зеркалом — личная сокровищница Мэн Яо. *** Сяо Синчэнь подумал, что до конца жизни, наверное, будет открывать бездны талантов Сюэ Яна. Вот думал ли он, что его ночь настолько виртуозно умеет менять людям маски? Неудивительно, что они с Сун Ланем так долго не могли его поймать! Как будто по щелчку пальцев. Устанет. Нужно будет восстанавливать ему силы. Даочжан задумчиво улыбнулся — ради этого процесса стоило побыстрее и поаккуратнее покончить с делами. Он едва не проглотил семечко, когда охранник задал свой вопрос. Ужас, зачем так волноваться? Сюэ Ян же не волнуется! И даочжан тоже перестал. Он только выразительно вздохнул, хотя имел целых несколько слов по поводу того, что Цзинь Гуанъяо настолько неприкрыто использует преступников. С другой стороны — разве он удивлен? Он ведь сам, еще будучи слепым, сражался с наемниками Верховного. Сяо Синчэнь строго посмотрел на свое отражение в зеркале, на Сюэ Яна, и на пробу воспользовался одним из несложных заклинаний, которое ожидаемо не сработало, зато магическая завеса так странно колыхнулась, что даочжан нахмурился. Он попробовал заклятие посильнее, зная, что снова не выйдет, но реакция зеркальной магии оказалась приблизительно такой же — неровной. Ровная поверхность, ровная завеса, а колебания явно с перекосом, как будто «дверь» сильнее сопротивлялась слева. Даочжан подошел ближе и коснулся рукой, ожидаемо получил магическую отдачу, тогда он взял Сюэ Яна за руку и жестом попросил его коснуться тоже, одновременно и сам осторожно приблизил раскрытую ладонь. Реакция барьера изменилась. «Я понял!» — говорить он не мог, но выражение лица и взгляд за него все сказали. Сяо Синчэнь поставил Сюэ Яна перед зеркалом, сам встал у него за спиной. Иллюзии — это чудесно, ими можно обмануть людей, но не магию. Завеса очевидно обладала своей «памятью», и в этом было ее слабое место. Верховный был очень силен, но все-таки его не учили так, как иных заклинателей, и кое-что он не учел. Сяо Синчэнь поднял руки Сюэ Яну, сам тоже протянул руки и накрыл его ладони. Только кончики пальцев остались свободны, и даочжан едва заметно шевелил ими, создавая заклинание, очень осторожно вплетая в него их общую с Сюэ Яном силу. Он только тихо выдохнул, когда завеса упала, почувствовал свое дыхание на затылке Сюэ Яна — так близко они стояли, почти сливались. Сяо Синчэнь отступил на шаг, взял Сюэ Яна за руку и шагнул прямо в зеркало. *** Сюэ Ян хорошо помнил, как Сяо Синчэнь придирчиво открывал очень заморочную защиту в том пещерном храме. Так это он ещё и не видел при этом, и всё равно открыл! Упрямый, настырный, очень строгий… любимый до бешеного стука крови в висках. Если в чём-то Сяо Синчэнь был лучше, так это вот именно в спокойном изучении слабых мест, каких-то колебаний силы, в контроле. Именно в контроле, вот именно то, чего самому Сюэ Яну не хватало никогда. Знал, кому поручить! Нет, с Сун Ланем они не справились бы так хорошо. Это с Сяо Синчэнем они притёрлись, понимали друг друга без слов, правильно оценивали взгляды, жесты, ритм дыхания. Сюэ Ян встал перед самым зеркалом, легко подчиняясь жестам стоящего за спиной даочжана, даже почти не удивился, когда понял, что завеса их пропускает. Переступил раму, благодарно сжал руку Сяо Синчэня, обнял его за талию. — Ну вот… Гэгэ, ты лучший, — он легко говорил сквозь зубы, не выпуская прикушенного семечка, и хотя поцеловать сейчас своего святого не мог, зато мог ласково потереться носом об его щёку. Обвёл рукой секретные покои, указал на стол с цепями. Слишком красноречивое зрелище. Здесь всё так красиво, роскошно, уютно, но вот он стоит стол, и металл потемнел, и цепи не выглядят новыми. Ещё бы… столько раз их использовали. — Здесь не стоит задерживаться. Так-то, справедливости ради, нам вообще не стоит задерживаться в этом городе, — Сюэ Ян задумчиво заглядывал на все полки, с трудом удерживаясь, чтобы не потянуть чего чисто себе на пользу, а потянуть тут было что. — А когда-то мне тут нравилось. Смотрю сейчас и мне странно. О, вот он. Раньше в другом месте стоял. Он отдёрнул занавеску, изучил охапку защитных талисманов, облепляющих голову Не Минцзюэ. Мёртвую голову. — Гэгэ, посмотри, вот это всё можно снимать, нас тут не испепелит? — Сюэ Ян достал подделку и придирчиво изучал, похоже или не похоже. Остался собой доволен, было похоже. Он на месте допиливал мелкие детали, исправлял иллюзию, добиваясь идеального подобия. Приготовил новый ни разу не использованный мешочек для головы Не Минцзюэ — почему-то решил, что это достаточная мера уважения к тому, кого, собственно, и убил в своё время. — Мне всё время кажется, что нужно срочно убираться отсюда, — процедил он сквозь зубы, оглядываясь на поддельное зеркало. *** «Конечно лучший. Для тебя» — Сяо Синчэнь все-таки опасался разгрызть семечку и молчал, но разве Сюэ Ян не угадывает его мысли? Даочжан улыбнулся и снова стал предельно серьезным, стоило только увидеть стол и цепи. Не нужно спрашивать, чтобы понимать... поразительно, насколько многогранным оказался Цзинь Гуанъяо! Даочжан обвел взглядом комнату, полную всяких редких и сильных вещей. Одно оружие чего стоит... ничего оно не стоит, пока так лежит. Сяо Синчэнь резко обернулся на звук занавески и не смог сдержаться — вздрогнул, прикипел взглядом к голове на полке. Какой кошмар... неужели они и правда посягнут на такое? Вернуть утраченное — они уже это сделали, но возвращали живому, а это мертвое, мертвее не бывает, и даже душа неизвестно где. Он медлил и понимал это, а медлить нельзя. Даочжан заставил себя поднять руку, почти касался, но все-таки не касался талисманов. Здесь не было ни одного, что охранял бы голову. Верховный опутал ее целой сетью заклятий, которые поддерживали... если можно так сказать «свежесть» головы, сохраняя ее буквально в том же виде, будто ее отрубили мгновение назад, и от этого закрытое металлическими бляшками лицо главы клана Не выглядело еще страшнее. Сяо Синчэнь решил не трогать эти талисманы, — ведь если голова свежее, то, может быть, это как раз очень важно будет? — убедился, что ничего особенного на голове больше нет, но разве Верховный так просто мог оставить ее на полке, будто апельсин или горшок риса? Может, металл? Нет. Даочжан случайно задел плечом отодвинутую занавеску и понял. Занавеска! Ооо надо отдать должное Цзинь Гуанъяо! Его зеркало было защищено хуже, чем эта полка... или нет? Это значит, что тончайшее заклинание, явно сделанное не здесь, не на месте, может быть потому он его сразу и не почувствовал — заговорена не занавеска, а ткань! — уже работает, все это время, пока он стоит тут! А что если и зеркало тоже?! Синчэнь схватил голову и ринулся к Сюэ Яну, кивком велел подставить мешок, указал на пустую полку и на зеркало. *** Даочжан помалкивал, но действовал. Сюэ Ян следил с интересом, на всякий случай наблюдая за комнатой снаружи, потому что нет ничего глупее, чем зазеваться с рукой в чужом кармане. А когда Сяо Синчэнь принялся действовать ещё быстрее, он нервно хмыкнул, подставил мешочек, быстро и аккуратно водрузил подделку на место, украсил её точной копией всех защитных талисманов, задёрнул занавеску. — Хорошо, он у нас. Сейчас проверю, нет ли тут Баси. Когда я уходил, его сабля была здесь. Гэгэ, что такое? Срочно уходим? Но Баси не было. С этой неудачей Сюэ Ян легко смирился — не всё должно идти гладко. Вообще не всё… И Мэн Яо на пороге собственной секретной комнаты — вполне логичное продолжение событий. Вот только его не было. Там точно забегала охрана, наверняка были и заклинатели, но покои Верховного проверили, а к зеркалу не подошли. Сюэ Ян самодовольно ухмылялся, стоя перед отражающей поверхностью, придерживал Сяо Синчэня. — Выходят. Будут снаружи изображать предельную бдительность, — Сюэ Ян покачал семечко на кончике языка, снова зажал в зубах, посчитал на ладони, сколько осталось семян, пошарил в рукаве, добавил ещё. — Гэгэ, сейчас пойдём на выход. Лица будут меняться ещё быстрее. Продержимся? *** Сяо Синчэнь задумался, невовремя задумался, потому что он не успел перехватить руку Сюэ Яна, когда тот задернул занавеску. Теперь он смотрел, как легко колышется эта ткань, снова активируя заклинание. Хорошо это или плохо, даочжан не понимал, по идее — хорошо, наверное хорошо, раз за зеркалом стали стихать голоса? Сяо Синчэнь смотрел вокруг, на Сюэ Яна, который ищет саблю, и взгляд его упал на тетрадь. Почерк Вэй Усяня он узнал и бросился к этой тетради, уже не думая — заговоренная она или нет. Одернул руку — поздно. Заклинание слежения где-то меж страниц, нельзя забирать — прямой путь, след. Но пальцы ловко перебирали страницы, взгляд цепко выхватывал названия, слова, столбцы... ох, шиди, что за манера записывать все в одну кучу?! «Да-да... сейчас-сейчас...» жестом остановил Сюэ Яна даочжан. Ну это же глупо увидеть записи и просто бросить их тут! Конспекты Вэй Усяня так поразили Синчэня, что он просто сердцем чувствовал — этот шанс он еще вспомнит, если не воспользуется им. Но семечка во рту отвлекала, заклинание памяти просто не сплетешь, если занят другой магией! — Прости, — Синчэнь вытащил семечку, вот теперь сосредоточиться получилось мгновенно. И еще нужна была сила. Ци текла через ядро свободно, наполняла его, и даочжан не видел, конечно, как к нему возвращается его лицо. Но заклятие работало, он запоминал страницы, как картинки — не текст. Потом, когда будет возможность, он в спокойной обстановке все вспомнит и прочитает, сейчас главное просто запомнить картинку. Он на всякий случай взглянул еще на какие-то бумаги, не думая, что видит, и ловко сложил все как было. — Да. Все. Идем? *** А вот теперь что-то пошло не так. Очень сильно не так, потому что Сяо Синчэнь кинулся к тетрадке, а если ему надо, то Сюэ Ян был готов положить всё население башни, вместе с прислугой, чтобы никто не посмел мешать его даочжану внимательно и увлечённо что-то… читать. И просить прощения было не обязательно, и ловить упавшую семечку поздно. Пока Сяо Синчэнь занимался своими записями. Сюэ Ян аккуратно выпустил травяных человечков, которые деловито обошли покои Верховного, просочились наружу и увидели такое количество народу, что впору сдаваться. Охрана щетинилась оружием, стояли грамотным полукругом, и не самые слабые заклинатели тоже были. В Ланьлин Цзинь в принципе с заклинателями всё было неплохо. А параллельно Сюэ Ян наблюдал за тем, как с Сяо Синчэня стекают чужие лица, послойно. Как будто одну за другой снимают полупрозрачные маски, и под ними выступает внимательное сосредоточенное лицо его святой сволочи. Осталось только самому сплюнуть эту семечку. — Сейчас идём, — Сюэ Ян порывисто прижал к себе Сяо Синчэня, жадно поцеловал. — Успел соскучиться по твоему лицу… снаружи толпа людей. Просто толпа, гэгэ. Он сильнее прижал к себе своё счастье, по комнате яростно плеснуло алым. Как выбираться, чтобы точно выбраться, если их так недобро ждут снаружи? — Идём со мной. И очень быстро делай как я, и не отпускай меня ни за что. Хотя ты знаешь, гэгэ… даже если отпустишь, я тебя ни с кем не спутаю. Они вышли сквозь зеркало, но Сюэ Ян не повёл его к выходу. Повёл туда, где хранились одежды Мэн Яо, быстро натягивал ханьфу поверх своей одежды, почти такой же затканный пионами комплект вручил Сяо Синчэню. — Быстрее, — снаружи переговаривались. Сюэ Ян видел, как настороженно подступает охрана к двери. — Ещё быстрее… шапка. Гэгэ, а сейчас смотри на меня. Возьми. Ещё одна семечка. Сюэ Ян сосредоточенно менял лицо по памяти. — Надкуси и спрячь за щёку, тоже должно работать, — он потрогал руками своё лицо, нащупал ямочки на щеках, благостно улыбнулся. — Смотри на меня… отлично… Он набрал две полные горсти семян, повёл Сяо Синчэня к выходу, крепко держал за руку. Открыл двери и охрана отпрянула. Было от чего — к ним навстречу вышел очень благостно улыбающийся Цзинь Гуанъяо, за которым шёл кто-то… подозрительно похожий. Крылатые семечки клёна кружились в воздухе, приставали к людям. Верховных стало четверо, потом сразу дюжина, пока всё свободное пространство не заполнилось копиями Цзинь Гуанъяо. Это оказалось слишком для всех присутствующих, кое-кто кинулся бежать, и это было вполне объяснимо. Страх — нормальное чувство, когда происходит что-то непонятное, страх сохраняет жизни. Сюэ Ян бежал вместе со всеми в плотной толпе, неся с собой заразу подобия — каждый встречный моментально перевоплощался. Толпа оторвала от него Сяо Синчэня, пришлось закрыть глаза и наощупь ловить его, потому что следящее никуда не делось. Сюэ Ян его всё-таки поймал, успокоил: — Это я, гэгэ. Это я, Сян Хуа. А навстречу уже спешила целая группа… с настоящим Мэн Яо во главе. Сюэ Ян только рукавом взмахнул, добавляя хаоса, и успел только внутренне хмыкнуть, когда Верховный обалдело смотрел на себя самого, повторённого много раз. Они выбежали наружу, неся с собой заразу, пока не закончились семена клёна. Сюэ Ян юркнул в боковую улочку, часто сворачивал, на бегу сдирая с себя ворованные тряпки, бросил шапку. Обернулся к Сяо Синчэню, вздрогнул, увидев его «верховное» лицо, и скомандовал: — Выплюнь. Он быстро разберётся, как избавиться от этого, но уйдёт сколько-то времени, пока поймут, что отлепить от себя, чтобы вернуть себе лицо. Он вычерпался. Руки и ноги дрожали, во рту поселился прочный привкус крови, но Сюэ Яна постоянно тянуло хохотать в голос. Подложить такую замечательную свинью Мэн Яо — это только начало. — Устал… голова кружится. Уходим из города, гэгэ, он велит закрыть ворота, если не дурак. А он кто угодно, но не дурак… *** — Толпа — это плохо, — растерянно пробормотал даочжан, голова не сразу стала соображать, будто ей надо было разложить сначала все, что она запомнила. И потому Сяо Синчэнь только охнул от вспышки алой силы, которая исчезла, но оставила в комнате отчетливый магический след. Он не спрашивал, просто делал, что Сюэ Ян говорит. Торопился, но Сюэ Ян еще торопил, и даочжан старался быстрее. В одеждах Верховного неудобно, еще хуже — в шапке, но о чем тут думать вообще? Слепым тоже было не очень-то удобно. Синчэнь улыбнулся этой мысли и послушно раскусил семечку. А дальше все как в тумане. Такое количество сил, которое его Сюэ Ян сейчас тратил, невозможно было не чувствовать, и чем дальше он его вел, тем сильнее Сяо Синчэнь это ощущал. В голове было очень мало ясных мыслей и очень много странных — Сяо Синчэнь хватался за свою ночь и нарочно пропускал через себя все его ощущения, какие только мог, только так у него была возможность помочь сейчас Сюэ Яну, быть полезным, потому что если Сюэ Ян устанет — то все. Бесконечные копии Мэн Яо множились и множились, шапка мешалась, в голове засела дурацкая навязчивая мысль, что надо обязательно спросить Сюэ Яна, где он взял такое огромное количество семян клена и сколько еще всяких разных сушеных семян он носит в карманах? Когда Сяо Синчэнь потерял Сюэ Яна, паника обрушилась на него ледяным потоком, наверное только поэтому настоящее имя он не смог выкрикнуть, с губ только беззвучно сорвалось «Сюэ Ян!», и в этот миг родной голос снова вернулся, касание восстановило связь, и даочжан ринулся за ним, не разбирая дороги — просто бежал. Семечку он послушно выплюнул, но за этим хлынула усталость, исчерпанность, пустота и вкус крови. Все, что сейчас чувствовал Сюэ Ян, в Сяо Синчэне плескалось, как в отражении. Он еле шевелил пальцами, стаскивая шапку. — Не дурак... — эхом отозвался Синчэнь, сглатывая вкус крови и пытаясь сообразить, что делать. — Терпи! — резко скомандовал он. Теперь настала его очередь искать дорогу. Даочжан не стал тратить время на тряпки, схватил Сюэ Яна за руку и поволок по улице, свернул перед лестницей, ведущей наверх, понимая, что надо как раз вниз — от башни, и бежал вниз, вниз, вниз, пока наконец не вылетел на улицу прямо перед воротами. Нужна иллюзия, чтобы сбить след, но у Сюэ Яна не хватит сил на это, как и на талисман перемещения — у обоих, и поделиться своей ци — некогда, почти нечем, да и опять же, это тоже след. Даочжан бросился назад, за угол, втащил Сюэ Яна за собой и теперь сорвал с себя такое приметное расшитое пионами ханьфу. И не бросишь — найдут! Он снова ухватил Сюэ Яна, ринулся на улицу к воротам и чуть не попал под колеса уже прямо у выхода. — Посторонись!!! Идиот придурочный!!! — гаркнул кто-то над самым ухом, Синчэнь вскинул голову и увидел повозку, нагруженную коробками. Мысль пришла раньше, чем Сяо Синчэнь успел себя остановить. Он бросил скомканное ханьфу, успел закинуть его на проезжавшую повозку. — На землю! — хрипло велел даочжан, падая и роняя Сюэ Яна, перекатился к стене. Остатки ци плеснули в ладонь, талисман устремился в кучу коробок и, едва прилипнув, вспыхнул огнем. Громыхнуло так, что лошадь тут же встала на дыбы, понесла, но высочайшего качества фейерверки — а могли ли привезти в Ланьлин другие? — запустили реакцию, которую уже невозможно было остановить. Летело, стреляло, громыхало, сияло, лошадь бросилась вверх по улице, заряды брызгали во все стороны, поджигая легкие крыши, бумажные фонари, флаги. Даочжан почувствовал, как жжет плечо, и вот это была уже его собственная боль, она и вернула голову на место. — Вставай! — Синчэнь вскочил, дернул Сюэ Яна и в едком дыму, наполнившим улицу и все вокруг, он нырнул в этом облаке в арку ворот, едва увернувшись от бегущей в сторону взрывов охраны. Они выскочили за пределы города под трубный сигнал закрыть ворота и фееричный праздничный салют. — С дороги, с дороги уходим, — просипел Синчэнь, бросаясь с обочины под прикрытие кустарника. Плечо жгло, но это ничего. Даочжану понадобилось еще пара мгновений, чтобы вытащить из рукава конфету и сунуть ее в рот своему безумному, уставшему, измотанному Сюэ Яну. — Ешь! И пошли дальше. Ты цел? Плечо начинало неметь, ткань рукава тяжелела. Сяо Синчэнь вздохнул. И ведь это — только голова... что ж дальше будет? *** Уставать в такой ситуации — последнее дело. Неправильно. Не нужно. Рискованно. Не отмахаешься, потому что если заканчиваешься, то заканчиваешься совсем. Поэтому резкий и раскомандовавшийся Сяо Синчэнь — это именно то, что сейчас может спасти обоих. Сюэ Ян молча бежал за ним, доверяя ему тащить себя, оставалось только толково перебирать ногами и ни в коем случае не падать. Или падать, но лишь когда даочжан говорит, что пора. Единственное, от чего Сюэ Ян не мог удержаться, это от смеха. Как ни пытался его задавить, но всё равно ржал как ненормальный — уж очень веселила волна смятения в глазах Мэн Яо, когда он увидел это столпотворение в собственном жилище. Он точно не знал, что делать, он совершенно точно растерялся! Да он обалдел просто! Это точно того стоило. А сейчас, когда Сяо Синчэнь устроил в Ланьлине грандиозный огненный сюрприз с грохотом, криками и фейерверками, Сюэ Ян вообще потерял способность нормально дышать. Смех на бегу — это тоже совсем не умно, но они умудрились выскочить за ворота едва ли не в последний момент, пока охрана, непохвально разинув рты, таращилась вслед уносящемуся грохоту и огню. Он без тени сомнения открыл рот, благодарно просипел что-то, сунул конфету за щёку. — Цел. А ты — нет. Они снова поменялись местами. Теперь Сюэ Ян тащил за собой Сяо Синчэня, выбирая едва заметные просветы между деревьями, огибал выступающие скальные наросты и снова ощущал себя беглецом. Он добрался до высокого леса, плутал какое-то время, нашёл родник и забился вместе с Сяо Синчэнем под нависающий над головой камень, усадил его и сам рухнул рядом. — Сейчас, мой воздух…. сейчас, — ну, по крайней мере его тело перестало трястись от неуместного хохота, а то это веселье подозрительно походило на истерическое. Он раздевал Сяо Синчэня аккуратно, чтобы не тревожить раненое плечо. — Мои любимые плечи… снова прямо в моё любимое место досталось, — бурчал Сюэ Ян, промывая рану холодной водой из родника, раскопал в вещах лекарства, напоил Сяо Синчэня, напился сам. Горячка буйного бегства потихоньку утихала, и он снова смешливо хмыкнул. — Сейчас мы ещё слишком близко. Сейчас передохнём и пойдём дальше. Я знаю место, где можно спрятаться. Одно утешает… чтобы посылать за нами погоню, нужно знать кого ловить, а он ни за что не признается, что опять упустил Сюэ Яна. И нужно знать, что украли. А на первый взгляд не украли ничего, да и на второй тоже. Когда Мэн Яо пересилит свой страх и дотронется до головы, я узнаю об этом. *** — Это ничего, — Сяо Синчэнь подставил плечо и постарался сесть так, чтобы опираться спиной, но при этом камни не очень давили на затылок. Он вспотел, перемазался, исхлестался ветками и жутко устал, но и Сюэ Ян устал тоже. Надо просто совсем немного передохнуть. Глаза закрывались. Он мог не видеть рану, но знал и без того, что крови, пока они бежали, утекло очень много. — Он не признается, но он знает... Перехвати просто тканью, завяжи. Нет, вот еще эти листья положи туда, только между тканью, а то Цзянь побледнеет, — даочжан устало улыбнулся, достал несколько высушенных листочков и отдал Сюэ Яну, — мы бы полетели, но сейчас не сможем. Нам бы следы запутать, помнишь, как ты тогда с Сун Ланем... ох, он рассердится... Ну вот. Как тогда. Но ты устал. Дай воды. Синчэнь стал говорить короткими фразами, тихо, чтобы не тратить сил, но и в сон не свалиться. Он пил мелкими глотками, прислушивался к себе, к боли в руке, к Сюэ Яну. Можно было бы еще посидеть, полечить друг друга общей силой, но тогда останется след, и незнакомый с такой магией заклинатель легко его увидит. А если среди них будет кто-то, кто уже раньше преследовал их с Сюэ Яном, — то и узнает. — Нельзя сидеть. Пойдем. Надо спрятаться. Этот путь длился и длился, они шли упорно, но медленно, пить хотелось страшно, Синчэнь сосредоточился только на одном — на шагах, на способности переставлять ноги и видеть. Видеть. Пока он видит и пока с ним его ночь — ничего страшного нет. *** Несмотря на всё своё самодовольство, что он умудрился утереть нос Мэн Яо в третий раз — трижды, трижды, сукин сын, да! — Сюэ Ян прекрасно слышал, как Сяо Синчэнь говорит «ты устал», но в голосе неумолимо сквозит, что он устал. Вымотался. — Идём. Важно, что я не пользовался этим укрытием ни разу, не довелось. В прошлый раз я до него просто не добежал, а потом… ну, потом как вышло. Это важно. Он заговаривал Сяо Синчэню зубы, отвлекал, не давал упасть, не давал наткнуться раненым плечом на невовремя подвернувшееся дерево. Всё-таки собрал пару иллюзий и отправил обратно в Ланьлин, чтобы уже оттуда их носило ветром куда попало. Не стоило тратить на это кровь, но он потратил. — Здесь нам наверх, — наконец сказал Сюэ Ян, когда начало казаться, что путь не закончится никогда. Сказал и указал вверх вдоль ствола дерева, на первый взгляд такого же, как все остальные деревья. Он обнял Сяо Синчэня, крепко прижал к себе, прижался губами к его шее и понял, что не хватит сил. Просто не хватит. Поэтому вверх поднимался, встав на Цзян Цзай и удерживая даочжана в объятиях. Уже там, высоко в листве, переступил на дощатый настил, убрал меч. — Не садись. Погоди… — он быстро выцарапал из мешочка одеяла и подушки, расстелил, усадил Сяо Синчэня. — Ну вот. Здесь можно поспать. В этом сооружении нет ни капли магии, его невозможно отследить. Огня, правда, тоже не развести, но у нас есть вода и еда. Ложись. Не бойся, на землю точно не свалимся. Он любовно погладил шершавую доску, потемневшую от времени, поморщился, зубами вытянул засевшую в ладони занозу. Здесь был настил, была крыша, были доски, огораживающие по краям это убежище. Что ещё нужно? Сюэ Ян заботливо налил воды, вручил Сяо Синчэню завёрнутую в тонкую лепёшку еду. — И спать, даочжан. Обязательно спать. А когда проснёмся и оценим, сколько у нас сил, сможем выбрать, как добираться до Байсюэ. Он закутал ноги Сяо Синчэня, подсунул ему под спину ещё одну подушку, чтобы было удобнее сидеть, опираясь на ствол дерева. Сам жевал торопливо, глотая кусками, и чуть не подавился. Нужно было срочно восстанавливаться, быстрее, быстрее, пока совсем не ослабели. — Ты знаешь, они там всё ещё бегают, — Сюэ Ян удовлетворённо закатил глаза. — Но Верховный уже у себя и злится. Интересно, как он доказывал, что он настоящий? Я это не увидел, а жаль. *** Сяо Синчэнь шел из последних сил и чуть не упал, споткнувшись, когда Сюэ Ян напоил кровью свои иллюзии — даже такая малость сейчас имела значение. Он не говорил ничего, когда Сюэ Ян поднимал его на дерево и просто ждал, пока он не разрешил сесть. — Домик на дереве. Я не устаю тебе удивляться... Даочжан сел, привалившись к стволу, сначала напился, потом послушно взял лепешку и даже откусил немного и прожевал, но совет «спать» ему нравился куда больше, чем «есть», и он так и уснул с едой в руке. Настоящий или нет, Мэн Яо так быстро до них не доберется, они успеют не бежать... Сяо Синчэнь проснулся от плеча. Оно пульсировало, как будто боль застряла в ране, рукой пошевелить было почти невозможно. Но зато он уже мог нормально соображать и хоть тело и ныло от вчерашнего забега, все-таки силы оно себе хоть как-то вернуло. Даочжан одной рукой поискал лекарство и вспомнил, что почти все раздал несчастным пострадавшим каравана. Оставшееся было или совсем не то или не совсем то, но он нашел все-таки более-менее подходящее и выпил, чуть поморщившись от едкой горечи. — Сюэ Ян. Надо двигаться. Если их догонят, они не справятся против людей Цзинь Гуанъяо, нужно добираться до Байсюэ как можно скорее. — Давай на Шуанхуа, если что — поменяемся. Только держи меня. И ... ты чувствуешь Сун Ланя своим следящим, а наоборот? Он почувствует тебя хотя бы ближе к Байсюэ? *** — Удивляйся, гэгэ, сколько тебе захочется, — Сюэ Ян только вздохнул, вынув из его ослабевшей руки едва надкусанную лепёшку. Завернул и убрал на всякий случай, лёг рядом, обнял своего вымотанного святого. Ничего не оставалось, только спать. Но и то недолго. Он проснулся сразу, едва только Сяо Синчэнь сел. Вытащил талисманы перемещения, взвесил свои возможности и досадливо сплюнул в сторону. Сил у него не хватит. На двоих — точно не хватит. Вообще-то и на одного не хватит. Он и не подозревал, насколько сильно потратился. — Наоборот не получится, гэгэ, мне до него не докричаться, он меня не почувствует. Дай мне, — он заглянул под повязку, выругался, покопался в своих лекарствах, с горем пополам что-то добавил. Когда торопишься, делаешь глупости. Нельзя торопиться, и медлить нельзя. Он быстро собрал вещи, придирчиво уничтожил все следы их пребывания здесь — на всякий случай. — Сяо Синчэнь, — очень мягко попросил Сюэ Ян, — пожалуйста, не упрямься. Шуанхуа прекрасен, ты очень сильный, очень, но если до Байсюэ ты выдохнешься, это будет вообще не хорошо. Цзян Цзай донесёт. Я поспал, на этот раз я не упаду, Шуанхуа будет наготове. Пожалуйста, не вынуждай меня, я ж тебя свяжу… Уговорами, спорами, бесконечным трепом, чем угодно — Сюэ Ян откровенно канючил и ныл, и всё-таки затянул Сяо Синчэня на Цзян Цзай. В конце концов, из Аршани он его вполне успешно умыкнул в своё время, а сейчас это был хоть и не подземный огонь, но по последствиям ещё хуже. Там что — померли бы, да и всё. А здесь… Сюэ Ян откровенно обозлился. Отдавать Сяо Синчэня в цепкие ручонки Мэн Яо, позволить ему давить на него и вынудить выполнять приказы… На чистой злости своего хозяина Цзян Цзай дал отличную скорость, и на этот раз он не брыкался, даже не пытался. Сюэ Ян крепко держал своего даочжана, и когда Байсюэ был уже виден, только понёсся быстрее. — Ничего, воздух мой, — шептал он прямо в ухо Сяо Синчэня. — Ещё немного, ещё чуть-чуть. Там наш Сун-лаоши бегает из угла в угол и смотрит в небо поминутно. Едва он нас увидит, рванёт навстречу. Там твой брат, гениальный доктор, он быстро тебя подлатает, тоже поди дёргается. Там маленькие Лани, смешные и хорошие, сыграют тебе что-нибудь… набрынькают. *** — Не надо связывать, — Сяо Синчэнь улыбнулся, соглашаясь, — Кровь должна ходить, полетели. Он замерзал. Обычно — нет, но сейчас, когда на горизонте появились заросшие лесом горы, Синчэня уже потряхивало, даже не смотря на то, что он весь вжимался в Сюэ Яна. Цзян Цзай летел хорошо и быстро, просто идеально, но холодно. Зато когда даочжан очутился за стенами Байсюэ, сразу стало теплее, даже жарко. Сун Лань с методичной яростью мыл посуду, как будто чем тщательнее ее отмоешь, тем вероятнее, что к концу процесса Синчэнь и его мерзавец наконец-то вернутся. Даочжан очень правильно сегодня дежурил на кухне, потому что если б не это, он бы не слез с башни, а еще вернее — уже носился бы на Фусюэ, увеличивая радиус каждого круга. Потому что по всем расчетам Сяо Синчэнь и Сюэ Ян уже должны были вернуться. Волноваться еще, откровенно говоря, рано. Ну мало ли, может Мэн Яо упрятал голову в другое место и Сюэ Ян с Синчэнем решили сгонять туда, чтоб два раза не вставать. Логично? Логично. Сун Лань так бы и сделал. Может быть, пришлось долго пролезать в Башню — тоже возможно? Легко. Все это и много чего еще логичного Сун Лань думал, пока готовил, пока ели... прикидывал и нашел с десяток причин, почему мерзавец опаздывает, а опаздывает именно он, потому что Синчэнь в жизни своей ни разу никуда не опоздал, сколько Сун Лань его знает! Воспитанный Сычжуй очень прилично справлялся с волнением, очень серьезно. Но когда Сун Лань отправил его на башню с целью доложить о приближении, рванул туда как будто там его ждали все уроки мира. Сун Лань не задумался о том, кто ж в итоге крикнул — Сычжуй с башни или доктор со стены, или оба сразу, просто вылетел из кухни во двор и бросился вперед. Оба. Оба тут! О небеса и небожители — оба вернулись!!! Но сама фигура Синчэня Сун Ланю не понравилась. И еще больше ему не понравилось, когда даочжан тихо сказал ему «не ругайся». — Нет-нет, что ты, — заверил Сун Лань и огрел Сюэ Яна яростным взглядом. — Доктор!!! — заорал взволнованный и взбешенный патриарх, хотя Инь Цзянь наверняка уже был тут.