Затмение

Цзинъи проявлял чудеса самообладания. Крики Цзинь Лина он слышал, и пришлось держать себя в руках, не лезть, потому что это было полезно, это было нужно. И даже не подсматривать. Не поубивают же они друг друга, в самом деле. Хотя уже где-то ближе к вечеру, когда все дела были закончены, Цзинъи упёрся лбом в плечо Сун Ланя и медленно выдохнул: — А я боялся, Цзычэнь. Нет, я вполне доверяю Чжи Чуаню, он внимательный наставник, просто Цзинь Лин сегодня совсем нервный. А он когда нервный, он непредсказуемый. Но вроде бы обошлось? Ждать, обнимая Сун Ланя, оказалось в разы легче. Это можно было даже не сравнивать! Да, он волновался за Сычжуя, но во-первых, он там не один, во-вторых, он не в дикие места воевать с нечистью отправился, и наконец — это Сычжуй. Наутро Цзинъи, посвистывая, носился по кухне, предоставив Сун Ланю отправляться в город, заниматься важными делами. Он только обдавал Цзычэня жаркой улыбкой, когда видел, прекрасно понимая, что наступит ночь, и он снова обовьётся вокруг, как цеплючая лиана, прижмётся и будет до полного опьянения целовать своего патриарха. *** — Все обошлось. — Сун Лань обнимал Цзинъи и гладил длинные волосы. — Чжи Чуань молодец, конечно, но вообще он тоже может и ... занаставничаться. С другой стороны... вряд ли он научит твоего друга плохому, ну... худшему, чем тот же Верховный. Надо учиться доверять, наверное. Раз уж оставил мальчишку на Чжи Чуаня, не нужно ждать подвоха, и так есть — откуда. И в конце концов, он же даже от Сюэ Яна подвоха не ждет! А Чжи Чуань не Сюэ Ян, логично? Логично. Вообще не Сюэ Ян. И на этом логика переворачивалась, потому что да, не Сюэ Ян, и тот факт, что поведение Цзинь Лина, в общем, под контролем только Чжи Чуаня, свербел где-то как заноза и совершенно непонятно, что Сун Ланя так раздражало. В городе они оказались как раз вовремя — утром, когда начинался базарный день, можно было походить послушать жителей, а потом и редкие гости в этих местах начинали выходить. Сун Лань понял, что Чжи Чуаню ничего не показалось, когда услышал, как один из торговцев отправляет мальчишку куда-то, чтобы отнес заказ «тому господину, что прибыл недавно». Они с Чжи Чуанем осторожно проводили посыльного до нужного дома, а через некоторое время увидели и «господина». Он совершенно не похож был на воина, по крайней мере обыватель его точно таковым бы не посчитал, но даочжаны по едва заметным признакам, не сговариваясь, пришли к одному выводу. Человек не был молод, но и стариком тоже не назовёшь, не скрывался, но и выделяться явно не хотел. Пока Чжи Чуань скрытно провожал незнакомца до самой границы городка, Сун Лань оставил в доме, где тот жил, маленького соглядатая. Совместив полезное с полезным, и заодно отметившись для местных, что из Байсюэ приходили «все те же, а других там и нет» за покупками «как обычно, а другого и не берут, и не приносят», Сун Лань и Чжи Чуань вернулись домой. Своего ученика Чжи Чуань нашел еще до завтрака. — Доброе утро. Как ваш новый опыт, высох? Как мышцы? Ощущаются? *** Цзинь Лин как раз заканчивал ревизию дырок в рукавах, и на наставника поднял глаза, тут же засиявшие сдерживаемым смехом. — Доброе утро, наставник Чжи Чуань. Вот, сижу в груде опыта, как мышь в мешке с зерном. Он действительно сам себе напоминал сейчас оторопевшую серую мышь в куче золота, по сравнению с этими шелками его ханьфу казалось вызывающе простым. На грани наглости. — Ох, отличный вопрос про мышцы. Я уже размялся, но сразу после пробуждения я мог поклясться, что у меня появилось много новых мышц, и все они болят. Причём я точно знаю, что никаких новых мышц там не появлялось. Зато царапина на боку, кажется, совсем затянулась, а запястье — надо посмотреть. Цзинь Лин выскочил из этих шелков, поморщившись от резкого движения, и протянул Чжи Чуаню руку — разматывать и смотреть. И чтобы сказал, что теперь можно и воду таскать тоже. — Я знаете что подумал? Шелка всё равно погибли, их не восстановить. Но если наскоро зашить, в них можно тренироваться дальше. *** Чжи Чуань невольно улыбнулся, хотя вот только что собирался быть серьезным и отстраненным. Цзинь Лин рад ему? От этого становилось почему-то тоже радостно. — Посмотрим. Даочжан аккуратно и быстро снял повязку, прощупал запястье, нарочно не церемонясь, чтобы понять, больно или нет. Откуда у него мазь? Разве он специально брал? Но вот она, уже на кончиках пальцев. Чжи Чуань помассировал запястье, и раз уж все равно снадобье должно впитаться в кожу, не стоять же, верно? — Повернитесь. Он взял Цзинь Лина за плечи, развернул к себе спиной и силой прощупал плечи, спину, руки, как если бы у юноши вовсе ничего не болело. — Ясно. И ноги тоже, да? Над коленями сзади и бедра? Очень хорошо, — он перестал щупать, снова быстро и правильно перетянул запястье. — Можно будет снять немного попозже. Мы сегодня с вами не будем тренироваться, пойдем на пасеку и потом, может, поплаваем. Вода очень поможет мышцам привыкнуть. Одежды жаль, — Чжи Чуань посмотрел на рукава и вынужден был согласиться. — Да, давайте в них продолжим тренировки. *** Цзинь Лин открыл было рот, чтобы сообщить, что ему не больно, рука совсем прошла, потом закрыл рот, снова открыл — рыба рыбой, дурак дураком. Смотрел, как Чжи Чуань смазывает кожу лекарством, и чувствовал себя радостным щенком от того, что он улыбается. Повернулся, и вот теперь всё-таки признался: — Над коленями, под коленями, вот сзади где мягко на сгибе. Ужасно бесит. И знаете что ещё? Головой понимаю, что раз наставник спрашивает, надо честно отвечать, и там же занозой сидит, что должен молча терпеть и храбро заявить, что не болит вообще ничего. Цзинь Лин снова повернулся, отдавая бинтовать руку, тоже покосился на рукава и чуть не ляпнул, что вообще-то не жаль совершенно, но потом припомнил про таскания воды и груду всего, что нужно делать, обеспечивая быт. Одна стирка чего стоила. И это ещё сегодня готовит кто-то другой! — Одежда… если бы у одежд была душа, можно было бы считать, что вот именно эти шелка стремительно помчались по пути самосовершенствования. Они помогут тренировкам и принесут куда больше практической пользы, чем просто шуршать и парадно блестеть. Он с воодушевлением принялся сгребать шелка, которые ещё требовали починки, предвкушая прекрасный озвученный наставником план: сперва пасека, потом может получится снова поплавать. — Я сейчас только вот это вот всё отнесу, — пообещал Цзинь Лин, уже умчался и тут же круто развернулся на месте и озабоченно уточнил. — Это мне ещё учиться чинить одежду… наставник, вы покажете? *** — Молча терпеть и храбро заявить — это хорошо, но не всегда. — Заметил Чжи Чуань и задержал заинтересованный взгляд на лице Цзинь Линя, потому что рассуждения его опять приятно удивили, вот на этот раз о богатых шелках. Надо же, какое все-таки образное у юноши мышление! — Вы замечали, какие доктор Инь Цзянь носит заколки? Красиво, правда? Довольно часто то, что кажется просто красивым — такое и есть, и это тоже важно, но часто наоборот, несет и другой смысл. После завтрака жду вас у склада, возьмем все, что нужно, — и на пасеку. Они вышли, нагруженные на этот раз помимо необходимых шляп и рукавиц, еще и инструментами, и подготовленным материалом. Сун Лань не одобрил работу вне стен, это Чжи Чуань понял из их короткого разговора перед трапезой, но возражать не стал. Оба были сегодня в городе, о чем еще лишний раз напоминать? Чжи Чуань наблюдал, кое-где по пути незаметно от ученика расставлял свои барьеры, чтобы быть готовым среагировать, если что. Но он все равно рассудил, что люди Верховного не могут быть опасны для Цзинь Лина, то есть опасны для его жизни, а запирать мальчишку в Байсюэ — разрушить хрупкое равновесие... доверием Чжи Чуань пока не решался это назвать даже в мыслях. Они взялись за работу, даочжан объяснял, как правильно восстанавливать ульи, что торопиться некуда и все сразу они точно не сделают, а потом он показал, как мастерить ловушку для пчел. — Это простое приспособление, но оно поможет нам позвать новых жителей в улей. Подержите здесь. Вот, немного правее, чтобы я не попал молотком вам по пальцам, — Чжи Чуань поправил сам, расположив ладони Цзинь Лина удобнее, закрепил с одной стороны планку, как нужно. — Теперь я подержу, а вы закрепите. Он передал Цзинь Лину молоток и крепко сжал деревяшку рукой, чтобы она не сдвинулась. *** Заколки. Конечно, Цзинь Лин заметил заколку, хоть и не очень удивился, и решил, что это именно для красоты. А наставник намекнул, что не всё так просто, а вот в чём суть — не сказал. Это он что, хочет, чтобы сам додумался? За завтраком Цзинь Лин попытался рассмотреть эту заколку, при этом не слишком таращась, но быстро понял, что для рассекречивания нужно как минимум разбираться в травах и цветах. Ну или пристать с прямыми вопросами. А он тут и так был самым главным по глупым вопросам, и решил не усугублять. Фею, конечно же, взяли с собой. Потому что оставлять её внутри Байсюэ, когда сам куда-то уходишь, это неправильно, да и она бы не поняла. Или поняла бы, но очень неправильно. А так Цзинь Лин доверил ей нести часть груза, и Фея героически справлялась со своей миссией. Цзинь Лин усвоил для себя главное: здесь всё не так просто, и раз он сам сюда прилетел и навязался, нужно брать быстрее что дают, и побольше, потому что, как оказалось, значение имеет всё. Вообще всё! — Вот казалось бы, зачем наследнику клана уметь чинить пчелиный улей, — вполголоса рассуждал Цзинь Лин, когда Чжи Чуань уже всё объяснил, и оставалось лишь работать руками, при этом стараясь не делать глупых ошибок. — Ведь можно нанять человека, который умеет это делать лучше, чем я. Но если подумать, и маме не нужно было учиться варить суп, с её положением в обществе. Но она научилась и варила. Зачем? А потом оказалось, что это очень даже нужно. Он послушно передвигал руку так, как показывал Чжи Чуань, потом взялся за молоток и прибивал деревяшку, стараясь при этом не прибить наставника. Из-за этого получалось не очень ловко, и Цзинь Лин сосредоточенно сопел под своей вуалью. Пчёлы нет-нет, да и лезли проверить, что это задумали тут люди. — Так? Наставник, а как это приманит пчёл? Честно говоря, даже я не пошёл бы смотреть «ух ты, новая деревяшка», или у пчёл есть свои мысли по этому поводу? *** Каждый раз, когда Цзинь Лин вспоминал о маме, Чжи Чуань не знал, куда смотреть и что думать. Ему казалось, что он ведет себя как-то неправильно и молчит — не так, как, наверное, должен был бы вести себя настоящий учитель. Неловкость и растерянность — это не то, что привык чувствовать Чжи Чуань, и он даже обрадовался новому вопросу. — Так, — даочжан с улыбкой кивнул, взял длинную жердь и крепко примотал к ловушке, как длинную ручку. — Пойдемте. Где мы видели диких пчел? И сейчас он посмотрел на Фею, которая наверняка помнила — где, хотя и сам Чжи Чуань, конечно, не забыл. Когда отошли от пасеки, даочжан снял рукавицы и шляпу, оставив ее за спиной. — Если мы кого-то хотим позвать, нужно этому кому-то что-то предложить, — сказал он, достал лимонную траву и часть передал ученику, а еще мед. — Немного сладкого и хороший душистый запах привлекут пчел. Чжи Чуань стал натирать ловушку травой, оставив другую часть «домика» Цзинь Лину, и в конце добавил немного меда. Чувство, что где-то задели его барьер, причем не новый и довольно далеко, заставило замереть на мгновение, но пока это и правда было далеко, может, какой-нибудь дровосек забрел? Хотя, конечно, даочжан понимал, что люди все еще стараются не ходить близко к Байсюэ, и слухи о мрачном монастыре, откуда можно не вернуться, хоть и почти исчезли, но все равно народ опасался. — Пойдемте, — спокойно сказал Чжи Чуань. — Теперь на этой длинной жерди мы поставим ловушку у дерева, нужно только найти тех диких пчёл. И не забудьте про шляпу и рукавицы, когда мы приблизимся. *** Чжи Чуань точно знал какой-то секрет, и Цзинь Лин с любопытством погрузился в эти пчелиные премудрости. Фея тут же с готовностью повела их к тому дереву, где жили дикие пчёлы впереди бежала, только пушистый хвост мелькал между кустами. И время от времени останавливалась, проверяя, поспевают ли за ней люди. Цзинь Лин едва не вприпрыжку шёл рядом, а потом деятельно помогал, увлечённо кивал. — Всем что-то нужно. И людям, и пчёлам. Вот взять, к примеру, меня. Ну ведь не дурнее пчелы, мне тут, получается, специальным мёдом всё-таки намазали. Он лез смотреть, ему всё было надо, и даже траву понюхал, наслаждаясь свежим вкусным запахом, восхищался хитроумной задумкой. Спохватился, что действительно пора снова надевать шляпу и рукавицы, а то пчёлы же не знают, зачем они пришли. — И всё-таки интересно, как это ему пришло в голову? — негромко спросил Цзинь Лин, пробираясь через кусты. — Ну, тому человеку, который вообще придумал переселять пчёл. Жил, занимался своими делами, пчёлы мимо летали. И тут вдруг посмотрел в небо и говорит: «Значит так… вот надо построить пчёлам домик». Его же наверняка сочли идиотом? Каждый раз, когда принимаешься делать что-то новое, обязательно все сопротивляются и орут, что нечего придумывать всякую ерунду…А теперь едят мёд и даже не думают, что он мучился, изобретая способ, как позвать и уговорить пчёл жить на пасеке. Он осмысливал, но на этот раз не принудительно. Оно получалось само. Цзинь Лин так хотел, чтобы с пчёлами всё получилось, что не обращал внимания больше ни на что. Его охватил азарт, непременно хотелось добиться успеха, и наставник его не останавливал в этом порыве, за что Цзинь Лин был ему всем сердцем благодарен. *** Чжи Чуань чуть посмеивался, слушая рассуждения своего ученика, и хорошо, что вуаль шляпы позволяла это делать — за ней лицо казалось немного размытым. Он сосредоточенно настраивался, чтобы уловить, успеть, если что-то не так, и от этого отвлекался, задерживая взгляд на Цзинь Лине, на том, как он раздвигает кусты или просто перешагивает через какое-нибудь бревно. Когда еще один барьер, значительно ближе, был задет, даочжан как раз помогал Цзинь Лину установить ловушку. Он передвинулся так, чтобы мальчишка оказался между ним и деревом, почти целиком закрыв Цзинь Лина собой. Зачем он это делает? Ведь по сути если чужак — человек Цзинь Гуанъяо, то мальчику ничего не угрожает. Но все равно Чжи Чуань стоял именно так. — Крепче, — тихо сказал он, положил ладони в рукавицах поверх рук Цзинь Лина и задрал голову. — Смотрите, ловушка должна упереться в дерево наверху... ну вот уже пчелы вокруг летают. Он придержал Цзинь Лину шляпу, чтобы она не упала, когда он смотрит наверх, а сам посмотрел на Фею. Она ведь должна почувствовать угрозу? Но опять-таки, если это кто-то от Цзинь Гуанъяо, Фея логично этой угрозы не почувствует, а меж тем чужак задел еще один барьер. — Цзинь Лин, — наконец, решил Чжи Чуань. — Будьте здесь, вон... вон у того дерева с обратной стороны. Наблюдайте за пчелами, я сейчас вернусь, — велел он, развернулся и исчез за деревьями, стараясь максимально тихо обойти кустарник и не шуметь. Тонкое заклятие невидимыми нитями полетело вперед, сообщая заклинателю, предупреждая о том, что впереди. Даочжан скинул шляпу на спину, сунул рукавицы за пояс и замедлил шаг. Он чувствовал человека. Надо же, совсем недалеко от них, как близко подобрался! Кто-то прятался за широким стволом, и этот кто-то бросил в Чжи Чуаня свое заклятие, но только не успел, даочжан опередил его на какое-то мгновение. Точные, скупые движения рук— и Чжи Чуань уже знал, что его заклятие накрепко привязало невидимыми путами незнакомца к дереву. — Кто ты такой и что тебе надо? — Тихо спросил даочжан в самое ухо, оказавшись перед человеком, нож в его руке обозначил острие под ребром. *** А пчёлы действительно принялись исследовать ловушку! Цзинь Лин даже рот открыл от удивления, и принялся соображать. А ведь верно, оттуда пахнет мёдом и ароматной травкой, тут не только пчела полезет посмотреть, откуда это такое счастье привалило. Интересно, а что мешает пчёлам плюнуть на людей, если им не нравится постоянный грабёж, и поискать себе новый дом? Наверное, они всё-таки получают от людей что-то? Удобные домики, какую-никакую, а защиту от любителей не просто съесть мёд, но и всё разрушить. Люди всё-таки не мыши, им нет нужды убивать всю пчелиную семью. А может стоит ещё и посадить рядом что-нибудь цветущее. Во дурак! А люди же так и делают! Тут пчёлы, там фруктовый сад, и всем хорошо! Эта стройная цепочка размышлений принялась плестись дальше, и Цзинь Лин успел восхититься, какая же это стройная и простая штука, а применяется вообще везде! Он честно стоял там, где ему указал наставник, не задавая вопросов. Если за пчёлами нужно следить, то нужно следить. А то вдруг они сейчас как кинутся! Вот только Фея тихонько пошла за наставником, а Цзинь Лин не заметил. Зато когда она вернулась и молча потащила его за собой, ухватив зубами за штанину, пчёлы как-то перестали существовать. Какой-то человек так неслышно прокрался, что Фея даже не зарычала? — Ты его знаешь? — шёпотом спросил Цзинь Лин в пушистое ухо, и присел на корточки так, чтобы видеть и ловушку для пчёл, и стоящего поодаль наставника. Фея только фыркнула и пошла выбирать, как себя вести. Она подошла и обстоятельно обнюхала этого соглядатая, поворчала что-то, вопросительно оглянулась на Цзинь Лина, глянула на Чжи Чуаня, сделала какие-то важные выводы в ушастой голове, взъерошила шерсть на холке и угрожающе порычала. Причём встала так, чтобы боком прижиматься к ноге Чжи Чуаня, всем своим видом показывая, что не стоило чужаку приходить сюда, где его немножечко не ждали. Цзинь Лин не сдвинулся с места. Удобное было место. Только добыл из мешочка нужное, наложил на тетиву стрелу — лук согнулся. Он держал на прицеле пойманного Чжи Чуанем человека и в беседу не встревал. Даже шляпу не снял, ему и так было нормально, скинул только рукавицы. При этом он краем глаза добросовестно следил за пчёлами. И то правильно, если ловушка упадёт, так ведь пчёлы всполошатся и не захотят жить на пасеке. *** Пленник молчал. Он застыл, вдох, выдох... Чжи Чуань ждал, но ждать времени не было, не будет ответа — нужно решить, что делать. Это слишком близко, и Фея появилась почти сразу. Нож надавил в подреберье сильнее, когда даочжан повернул голову и увидел Цзинь Лина. Глупо было рассчитывать, что он избавится от шпиона быстро и незаметно, когда мальчик и Фея так близко, но никак не реагировать было бы еще глупее. — Ну? — напомнил он пленнику о вопросе. — Я не из этого города, — услышал Чжи Чуань, и это спокойствие человека с ножом под боком ему не понравилось. — Это я понял. — В моем поселке поселилась нечисть. Я слышал, в Байсюэ есть люди, которые могут помочь, я... — Так почему ты не в Байсюэ? — Я увидел вас. Решил, вы из монастыря. Знаю, это глупо, нужно было пойти и постучать в ворота. Не знаю, почему я шел за вами, мне просто нужна помощь. Лжет. — Чем ты собирался платить? — Чжи Чуань лишь бровь приподнял. Ясно, этот человек не боится и говорить не станет. Даочжан глянул на Фею, пытаясь понять, что она думает, и не глядя на Цзинь Лина, кивнул ему: — Что скажете? — У меня есть деньги, — тем временем продолжал чужак. — Я заплачу. Вы ведь из Байсюэ? Люди ... правду говорят? Замечательно. Шпион, который задает вопросы. *** — Человек-дурак, — прокомментировал Цзинь Лин, едва только Чжи Чуань задал вопрос. Фея одобрительно гавкнула и поклацала зубами. — Попадаясь в плен во время разведки, прикинься дураком, который сам не знает куда и зачем пошёл. Треть людей в Поднебесной считает себя умными настолько, что преисполнившись осознания собственной мудрости, отпустят человека-дурака, совершая таким образом страшную глупость. Это не Сун Цзы сказал, а начальник полуночной стражи после второго кувшина вина. А он не был глупцом. Цзинь Лин мотнул головой, с горем пополам стряхнул с башки эту шляпу, сделал ещё шаг в сторону, чтобы удобнее было попасть в шею пленнику, если дёрнется. — Если решил, что мы из монастыря, так зачем крался по кустам? Узнавая людей, от которых хочешь помощи, окликаешь загодя, принося знаки почтения. И потом. Это где же ты нас увидел, что решил пойти следом? — Цзинь Лин фыркнул. — Если шёл в Байсюэ просить помощи, то увидел выходящими из ворот, но тогда ворота были перед тобой, и никто не хватал тебя за руку, запрещая в них постучать. Ты ж когда ложку с супом тянешь в рот, восемь раз её вокруг головы не обносишь. Значит видел ты нас не у ворот, а в лесу. Отсюда вопрос: кто послал тебя следить за Байсюэ из лесу? *** Чжи Чуань оставил при себе удивление по поводу допроса, который устроили Цзинь Лин и Фея, хотя было чему удивиться. Зато отметил, что пойманный шпион явно несколько раз часто моргнул и задерживал дыхание, когда спрашивать начал именно Цзинь Лин. — Тебе задали вопросы, отвечай. — Спокойно велел Чжи Чуань. Итак, юноша и Фея, похоже, не знают этого человека... — Мой старейшина прислал, — в конце концов подал голос пленник. — Простите, молодой господин, вы правы. Мне было сказано сначала присмотреться, походить вокруг. Слухи ходят разные, вы ведь знаете. Что люди из Байсюэ не возвращаются... Но и другие — что патриарх новый простым людям помогает. Кому верить? А мы не отсюда, нам тем более сразу не понять. Вот я и ходил вокруг. — И много вас? — Нет. Я один, господин... патриарх? Чжи Чуань даже усмехнулся и посмотрел в упор в глаза шпиона. — Тогда никто не узнает, что тебя убили. *** Цзинь Лин сузил глаза. Ишь ты, смотри какой. Сразу попятился. — Старейшина какого города прислал? — он придирчиво рассматривал одежду задержанного, вслушивался в его говор, подхватил усмешку Чжи Чуаня и высокомерно вздёрнул подбородок. — Как ты думаешь, чем мы кормим эту собаку? Фея… это твой ужин. Фея ещё сильнее взъерошилась и принялась плотоядно облизываться, обнюхивая этого человека, ещё и пастью плямкала страшно. — Тебя несколько раз спросили — откуда, кто прислал? Ты заладил — не отсюда, не отсюда, как канарейка. Ну? Последний раз спрашиваю: кто прислал, как зовут, чем дышит? Фея, откуси ему что там тебе больше нравится, может станет сговорчивее. *** Если б этот мальчишка помолчал, было бы проще! Шэн Чжао, привязанный сейчас невидимыми путами к дереву, с ножом под ребром и собакой, клацающей зубами слишком близко к телу, злился, что так глупо попался. А ведь он говорил, говорил «напарнику», что не надо соваться без проверки! Но что докажешь собрату-шпиону, особенно когда у тебя одно задание, а у него — другое, даром что от одного заказчика. И как это Цзинь Гуанъяо успевает плодить эти сложные проблемы, для которых обязательно приходится нанимать людей, умеющих помалкивать? Разве мог Шэн Чжао предположить, что как только он почти доберется до нужной цели, столкнется нос к носу с коллегой, который и не подумает подвинуться? И что теперь делать? С одной стороны, это как раз не его нанимали следить за этим высокомерным мальчишкой и по факту он может устранить его, как препятствие. С другой — ага, попробуй пальцем тронь племянничка Верховного. А этот выпендривается и думать не дает! Так. Придется убить этого байсюйского пса, а раз его все равно убивать — нет проблемы сказать правду. И придется сделать вид, что поверил, будто эта собака ест людей. — Да-да, — изобразил он торопливость. — Из Хэй, молодой господин. Я Шэн Чжао из Хэй. И он злобно ухмыльнулся про себя, почувствовав, как дрогнула рука с ножом и как едва-едва ослабли путы. Прекрасно, он на верном пути, а байсюйский пчеловод дрогнул. Таких совпадений не бывает. Чжи Чуань на мгновение потерял бдительность — настолько поразился тому, что услышал. Удивление от того, как вел себя его ученик, тут же переросло в тянущее напряжение, когда чуешь, что вот сейчас и наткнулся на проблему там, где не ждал. — И зачем ты тут, Шэн Чжао из Хэй? Это далеко. Там некому больше сражаться с нечистью? — Некому, господин. Некому. Когда-то у нас жил один воин, его звали Чжи Вэньчжун. Но потом он ушел. А вместе с ним — и лекарь, равного которому не знает Поднебесная... Чжи Чуань сдавил рукоять ножа, отчаянно сопротивляясь желанию всадить его меж ребер этого человека. Внутри все похолодело. — Меня прислали из Хэй. Я долго шел, господин, я должен найти этого лекаря или хотя бы того, кто похож на него как две капли воды. И тут эти слухи... Что в Байсюэ опасно... Правитель Хэй смертельно болен. Пожалуйста! — Шэн Чжао теперь по-настоящему взмолился, мог бы — руки б заламывал и рвал на себе волосы. — Прошу вас! Господин. Молодой господин, вы... прошу вас! Я должен найти врача! Помогите мне! Чжи Чуань лихорадочно пытался сообразить, что делать. Инь Цзянь... Этот человек пришел сюда вовсе не с тем, о чем они с Сун Ланем думали! Он знает... слишком много знает. И Ло И... бедняга... Ясно, что Ло И мертв. Нельзя позволить этому шпиону уйти и нельзя убить сейчас на глазах у Цзинь Лина! Пауза затянулась. — Младший адепт, — Чжи Чуань убрал нож и даже опустил руки. Он вовсе не собирался спрашивать мнения Цзинь Лина, лишь делал вид, отвлекая его, а заклятие, связывающее шпиона, медленно сползало: недостаточно, чтобы пленник мог бежать, но хватит, чтобы он решил, что может попробовать. Даочжану нужен был только повод, а мгновение, чтобы решить проблему, найдется. — Фея? — Пожалуйста, молодой господин! — Шэн Чжао уже почти плакал, всхлипывая имя правителя Хэй. Еще немного... убрал нож, и путы ослабли, неужели поверил, старый дурак? Так... так... не нужно оружие, не нужно ничего, если есть хитрость. — Ай! Айайайай... — запричитал Шэн Чжао. — Отзовите собаку... ай! И сделав вид, что он неуклюже пытается отогнать зверя, Чжао влепил «куда попало» простейшее заклинание, элементарное, любой бы сорвался от испуга! Но оно полетело в кусты, и когда все среагировали, ловушка, облепленная пчелами, рухнула вниз и в воздух мгновенно поднялся рой. *** Из Хэй. А что Хэй? Это вообще где? Цзинь Лин представил карту, нашёл на ней эти земли, нахмурился. С одной стороны, если это вот именно так, то они с наставником сейчас прямо звери какие-то. С другой стороны, что-то всё-таки не вязалось. А что не вязалось? Цзинь Лин даже тетиву ослабил, пытаясь сообразить, что не даёт ему вынести решение в пользу этого просителя. Вот вроде бы ныл он убедительно, но при этом всё равно если он пришёл за доктором, почему поскакал в лес за какими-то людьми, которые явно пошли работать? Ведь это точно было видно, несли с собой инструменты, жерди эти, доски для починки ульев. Нет, всё равно прокрался следом, как будто ему не лекарь был нужен, а люди для ремонта… ульев. И он уже нерешительно открыл рот, чтобы высказаться, что может быть действительно, ну мало ли, но тут всё куда-то понеслось, а уж заклинания, даже простенькие, Цзинь Лин распознавал. И потом, он шёл долго, но при этом швыряется заклинаниями и… ломает их ловушки?! Цзинь Лин, не особо думая, выпустил стрелу, пригвоздив этого слишком шустрого Шэн Чжао из Хэй к дереву — стрела пробила плечо, а Фея вцепилась в руку и не давала больше ничего швырять, рычала злобно, сжимая крыки сильнее и сильнее. — Так правитель Хэй умер. Как раз перед моим отъездом принимали гонца, — Цзинь Лин категорично поджал губы. — А нового не назначали. Или новый уже смертельно болен? Так по правилам больных в правители не назначают. Он вроде понимал, что не нужно бегать и орать, пчёлам это не понравится, но дикие пчёлы оказались злобными и очень сердитыми. Цзинь Лин отмахнулся, тут же получил несколько укусов и торопливо нахлобучил шляпу на голову. Нужно было бежать отсюда, пока пчёлы их не загрызли насмерть! *** Жужжание пчел и явно запоздалая реакция монастырского пчеловода дали Шэн Чжао повод решить, что все будет как надо, и он уже собирался хватать свой шанс, как плечо разодрало и обездвижило. Шэн Чжао заорал, но даже это не остановило болтливого отпрыска Ланьлина! Зубы мохнатой твари впились в руку, он успел подумать, что Верховный не терял времени даром и уже после его доклада успел сменить подконтрольного главу Хэй на кого-то еще более удобного... какая идиотская мысль перед смертью. Глаза заволокло алой пеленой. Чжи Чуань полоснул по горлу пленника как раз в тот момент, когда Цзинь Лин отвлекся на шляпу. Этого хватило, много ли нужно? Кровь из рассеченного горла брызнула на пушистую шерсть Феи, на лицо даочжана. Он спрятал нож, почувствовал, как ядовитые укусы цепляют шею, и надел шляпу. — Быстро! — Хрипло скомандовал Чжи Чуань, липкой от крови рукой схватил Цзинь Лина и потащил его прочь, ускоряя шаг до бега. Убежать от свирепых диких пчел — глупо даже пытаться! Улучив момент, даочжан выпустил мальчишку и отправил им за спину завесу охранного заклинания. Рой ударился в невидимую стену, но Чжи Чуань не собирался наблюдать, они с Цзинь Лином получили короткое время на то, чтобы скрыться, а когда пчелам вернется ориентация в пространстве, они уже вернутся в дом, а не станут догонять тех, кто их потревожил. Кусты хлестали по ногам и рукам, даочжан короткими окриками подгонял ученика и при этом еще умудрялся делать попытки настроиться на барьеры. Ему это удалось уже на берегу озера. Ощущение присутствия чужого ушло, расставленные барьеры никто не тревожил, но чувство мерзкого поражения и опасности не отпускало. Он скинул шляпу и посмотрел на Цзинь Лина, подошел, содрал защиту и с него и запрокинул мальчишке голову, заглядывая в глаза. — Голова кружится? Тошнит? Укусы диких пчел опасны, даочжан видел, как человек падал в обморок всего от нескольких, и сейчас хотел знать, что с его учеником. *** Всё как-то очень быстро случилось, Цзинь Лин только моргнул, когда плеснуло красным, а Чжи Чуань уже куда-то его тащил, командовал, и он бездумно подчинялся, вокруг бесновался спятивший рой. Фея неслась рядом, даже не пытаясь лаять — можно было запросто наглотаться пчёл. Он не заметил, что озеро уже вот оно, лес вдруг опрокинулся куда-то, и перед глазами появилось окровавленное лицо Чжи Чуаня. Цзинь Лин загнанно хватал ртом воздух, пытаясь понять, что происходит, где он. Он вообще стоит или уже лежит? Он потянул внезапно отяжелевшими руками платок из рукава, и попытался оттереть кровь с лица Чжи Чуаня. — Голова… кружится. Не тошнит, — Цзинь Лин трудно сглотнул и вот именно теперь понял, что пожалуй, тошнит. Но не сильно. — Немного мутит. Он держался за наставника. Держался? Нет, не держался, вот его руки, одна с платком, вторая за шею обнимает. Вот под второй рукой горячо. Он ранен или его всё-таки пчёлы погрызли? Цзинь Лин вдруг побелел, вывернулся из рук наставника, рухнул на землю. Его выкручивало сухими спазмами тошноты, хотя так и не стошнило, и сразу стало холодно. Цзинь Лин вздрагивал, нервно рассмеялся, поднял голову и очень деловым тоном сказал: — Надо будет туда вернуться. Те, кто его послал, могут пойти искать, и найдут. Нужно убрать тело. Мы его убили, да? — Цзинь Лин, подтолкнул Фею к воде. — Иди помойся. Ты в крови, как людоедка. Наставник, вы не ранены? Он ведь хотел?.. Да? Укусы болели и чесались, наливались горячим. Цзинь Лин бездумно поскрёб ногтями шею и щёку, снова обхватил себя руками, покачиваясь на одном месте. *** Все-таки взгляд Цзинь Лина вызывал беспокойство. Чжи Чуань держал его крепко, хотел усадить на траву, но юноша вывернулся, и даочжан только успел придержать ему волосы на всякий случай. Чжи Чуань почему-то гладил его по спине, хоть перед ним вовсе не ребенок. И Цзинь Лин только доказал это, в очередной раз удивив наставника. — Он мертв, да, — Чжи Чуань кивнул. — Сядьте вот так, поудобнее. Даочжан развязал его пояс, немного ослабил края ханьфу и подставил под спину юноши колено, чтобы он мог опереться. У самого шею пекло от укусов, а еще за ухом и прямо на макушке, но это он потом разберется. Чжи Чуань достал воду и поднес горлышко к губам Цзинь Лина, дал напиться. — Тело потом, прямо сейчас этого человека никто не хватится, а вот если не заняться вами, будет плохо. Ложитесь, я только схожу отмою руки. Он бережно, но настойчиво уложил мальчика на траву, снял ханьфу и подложил ему под голову как подушку. Потом сходил и тщательно отмыл руки, про лицо забыл, только платок Цзинь Лина намочил и пока приложил к опухающим на шее укусам. Вот теперь можно было заниматься мальчиком. — Выпейте это, — Чжи Чуань вложил в губы Цзинь Лина пилюлю и дал запить. — Голова станет яснее и тошнить перестанет. А теперь я вытащу жала и потом намажу лекарством. Поверните голову... вот так, — Даочжан сам уложил, как надо, достал иглу. — Потерпите. И подцепил первую черную занозу кончиком. *** Цзинь Лин понемногу отдышался. В конце концов, что такого страшного случилось? Ну убили и убили. Он сам полез, это было нападение, он вообще-то слишком что-то хитрил, и… и Цзинь Лин так и не понял, что он там наговорил. Чего доктор-то? Ему что, его куда послали, зачем-то вернуть куда-то в Хэй доктора Цзяня? Так он же тут и не прячется. Или прячется? А зачем «кого-то на него похожего»? Почему так кожу распирает от укусов, это же невыносимо. Он послушно сел, послушно проглотил лекарство и запил, очень послушно лёг, стараясь не думать зачем с ним так возиться, он вполне себе цел, а от пчёл ещё никто не умирал. Или умирал? — Конечно потом. Не хотел бы я быть на месте человека, который пойдёт туда прямо сейчас. Его пчёлы сожрут… сторожевые. А пока они успокоятся, и мы подойдём. Цзинь Лин повернул голову, терпеливо поморщился, когда наставник принялся доставать торчащие в коже жала. Это точно оно, на руке вон такое же торчит, можно наблюдать и приходить в удивление. Надо же, как быстро опухает. — Наставник, — тихо позвал он. — Вы мне так и не сказали, ранены ли вы. И вот тут у меня ещё на руке два укуса… мне очень нужно смотреть, что вы с ними делаете, как вытаскивать жало. Потому что я убеждён, что когда вы закончите, нам нужно поменяться местами. Потому что вы мне вот сейчас покажете, и я из ваших укусов повытаскиваю… чем быстрее, тем лучше. Хорошо? *** — Так, юноша, помолчите и не дергайтесь, — Чжи Чуань понял, что все силы уходят на то, чтобы сосредоточиться и не промахнуться с этими жалами, и совершенно невозможно в этой ситуации обсуждать труп и то, что Цзинь Лин, разумеется, туда не пойдет. — Я вижу руки, — Сказал он, выдергивая очередную черную иглу. — Не ранен. Разобравшись с шеей, даочжан еще повертел голову мальчишки, проверяя, все ли вытащил, погладил самыми кончиками пальцев припухлости, чтобы удостовериться и так тоже, приподнял Цзинь Лина под затылок и распустил ему волосы, пальцами проверяя, нет ли чего на голове, и только тогда взялся за руки. Он крепко ухватил повыше запястья, устроил его на колене. — Смотрите. Поддеваете иглой и вытягиваете, вот так. И вот так. Ясно? Чжи Чуань достал снадобье, которое всегда брал на пасеку, нанес его на все укусы. — Это успокоит зуд. Голова немного кружилась теперь, когда уже не нужно было сосредоточенно напрягаться. Чжи Чуань сел на колени, убрал уже горячий влажный платок, отвел волосы. — Не бойтесь меня уколоть и не осторожничайте, жала нужно вытащить. Если пойдет кровь — даже хорошо. Вот здесь должно быть несколько на шее, еще тут, вроде, под кадыком, здесь за ухом... и, по-моему, где-то тут, у виска и точно на макушке. И поворачивайте, как нужно, вам должно быть удобно. Убедитесь, что жало вышло целиком и ничего не осталось под кожей. *** Не ранен — это хорошо. Цзинь Лин угукнул коротко и замер, чтобы не мешать Чжи Чуаню быстрее справиться с его укусами. Такое ощущение, что пчёлы и правда жутко ядовитые существа, но лекарство ведь он уже принял. А наставник принял? Он учился и сейчас, и учёл, что вот под волосами тоже, оказывается, укус. Насколько их было бы больше, чем бы он не нацепил шляпу? Цзинь Лин только глубоко вдохнул, признавая, что ему легче. Внимательно смотрел, как Чжи Чуань вытаскивает жало, пару раз кивнул. С распущенными волосами неудобно, растрёпанный, но на причёску нет сил, времени и умения осознать, что не мешало бы хоть в хвост связать волосы. — Ясно, — он кивнул, уяснил порядок действий и сам взялся за иглу. — Наставник, вы приняли лекарство? Такое, которое давали мне. Он принялся сначала за укусы на шее, их было хорошо видно. Повозился, устраиваясь так, чтобы было удобно. Несильно надавил Чжи Чуаню на плечи и пробормотал: — Чуть ниже. Вот так. Аккуратно подцепил первое жало, вытягивая из опухшей кожи так, чтобы не обломать кончик. Оставался незаметный прокол, на котором поблескивала маслянистая капелька. Но следующее жало не вытаскивалось и пришлось надорвать острием кожу, чуть-чуть. Но он справился. Он всё убрал на шее, добросовестно и придирчиво, полностью разрушил причёску Чжи Чуаня, нашёл на макушке, рассудив, что на виске проще, и лучше оставить то что проще напоследок. — Тут очень большой отёк, и волосы мешают. Сейчас… — Цзинь Лин аккуратно повернул ему голову, немного запрокинул, подставил плечо, глубоко вдохнул, выдохнул и начал решительно перебирать волосы. Когда справился, пальцы дрожали, и там действительно пошла кровь. Он никак не мог убедиться, что всё достал, и пришлось проверять. — Простите, — прошептал он. — Больно, да? Ещё немного осталось. На виске укус нашёлся быстро — так сильно опухло. А вот жало Цзинь Лин высматривал, едва не влипнув в него глазами. Стоило торопиться, иначе так разнесёт! — Без паники, — скомандовал Цзинь Лин, но командовал себе. — Сейчас перестанут трястись пальцы, вот и жало. Вот оно, я его тяну, сейчас я его целиком вытяну, и всё, и только лекарство положить, и всё хорошо. Он потянул носом воздух, когда жало обломилось. Он явно видел чёрный кусочек, застрявший внутри. И кончиком иглы не мог достать, только разодрал кожу сильнее. — Это же как занозу достать, да? Я сейчас, только не дёргайтесь, — Цзинь Лин снова перевёл дыхание, быстро прижался губами к виску Чжи Чуаня и зверски потянул ртом, высасывая из ранки всё. Сплюнул в сторону, снова растянул укус и перевёл дыхание. — Чисто. Останется синяк, — он смазывал все укусы тем же снадобьем, которым наставник намазывал и его, и ужасно боялся, что Чжи Чуань его сейчас примется отчитывать. Торопился, чтобы не дать ему время это сделать, пока он не закончит, и вот теперь, когда все укусы были обработаны — сдулся. Просто сдулся, стоял на коленях с трясущимися руками, и даже глаз дёргался. — Вам нужно умыться… у вас лицо в крови… *** Чжи Чуань терпеливо сидел, послушно сделал и «чуть ниже», и подставлял шею и голову, про себя отмечая, что Цзинь Лин все так правильно делает, настоящий молодец. А когда тот, кто тебе помогает, настоящий молодец, нужно сидеть и не дергаться. Конечно, Чжи Чуань мог отправиться в Байсюэ и должен был, конечно, так и сделать, а не заставлять неопытного мальчишку лечить в полевых условиях и копаться у наставника в волосах. Никто, между прочим, никогда так его волосы не трогал... Но Чжи Чуань решил, что это тоже обучение, а раз он наставник — должен учить, и ... даочжан сцепил зубы, когда Цзинь Лин явно раздраконил ранку на голове... и не дергаться, да. Он даже не ойкнул. Во-первых, мальчику сложнее, ведь все уже опухло. Во-вторых, это всего лишь жала диких пчел, а ему в свое время довелось и стрелы из себя вытаскивать, и клинок, — не гоже пищать из-за пчел. — Не спешите, все нормально. Не больно, — тихо подбодрил он и поморщился тут же, чувствуя, что на виске игла расковыривает кожу. Это ни...чего. Даочжан замер, удивленный поступком Цзинь Лина. Губами?!! Вот ведь! Но закончилось все быстро и некогда поражаться. Сделал ведь? Молодец. Нестандартный подход, но молодец. Чжи Чуань дождался, когда юноша обработает раны, и выпрямился, посмотрел на него: — Спасибо. Вы молодец. Сейчас умоюсь, да, только... — Чжи Чуань взял его за руку, коснулся пальцами запястья и поделился своей ци, деликатно и немного, чтобы успокоить волнение ученика. — Отдохните, вот вода. Он отдал Цзинь Лину горлянку и пошел к воде, зачерпнул горстью, умывался, пока не понял, что смыл всю кровь, связал растрепанные волосы в хвост. Вернулись мысли о том, что в лесу лежит труп, который нужно спрятать. И очень важно забрать стрелу Цзинь Лина. Но главное — как можно скорее поговорить с Инь Цзянем! — Фея? — даочжан тихо позвал собаку, оглядел ее, вроде цела. — Вы героический молодец, Фея. Адепт, хоть и собака, заслужила похвалу, ведь если бы не она, у шпиона были все шансы воспользоваться растерянностью ошарашенного новостями Чжи Чуаня. И пусть было от чего обалдеть, даочжан все равно был крайне собой недоволен. Он чуть не испортил все, подверг опасности ученика! Недопустимая халатность! Чжи Чуань вздохнул, прополоскал платок и вернулся к Цзинь Лину. — Ваша заколка, — он протянул юноше заколку, роскошную и в то же время лаконичную, украшенную идеально исполненной драгоценной чешуёй. — Как вы себя чувствуете? Я лекарство не принял, потому что знаю, что переношу укусы нормально, не о чем волноваться. Вы тоже, просто все реагируют очень по-разному. Однажды я видел, как человек умер от одного единственного укуса, задохнулся. Он просто не знал и не носил с собой лекарство. А вы молодец. Что ж... сейчас мы вернемся в Байсюэ. Он устало опустился на траву и потянулся за ханьфу, чтобы одеться. *** Он хотел приключений? Он получил приключения, полной ложкой. Вот только радоваться им не получалось. Цзинь Лин неожиданно почувствовал, что для радости вокруг таких-то приключений нужно совсем не иметь головы. А у него, кажется была. Ну, уж какая есть. И этой головы хватило, что бы выбрать Байсюэ. Вот наставник Чжи Чуань делится с ним своей ци, заботится… Цзинь Лин только послушно взялся за бутыль с водой, признавая, что ему нужно просто посидеть. Просто подышать. Он смотрел, как Чжи Чуань умывается, как он собирает волосы в хвост, как хвалит Фею. Фея с готовностью демонстрировала мокрые бока, лезла под руку, поскуливала — делилась впечатлениями. Цзинь Лин взял заколку и принялся собирать волосы в хвост. Получалось не очень, но в глаза не лезет — уже хорошо. — Чувствую себя, как с дерева упавший. Но я в порядке. Думал, что вы меня будете отчитывать, и заранее голову в плечи втянул. Он сам взял ханьфу наставника, чтобы тот не тянулся, и пересел ближе, подал одежду. Удержал за руку, чтобы не вставал сразу. Потому что ему пришлось возиться с учеником, про всё думать, заботиться, а он тут прилип как репей. Немножко хотя бы посидеть, совсем чуть-чуть. О купании и поплавать не просто речи не шло — мысли не возникло! Цзинь Лин ещё немного выждал из осторожности, посматривая на Чжи Чуаня, а потом его осенило. — Вы ждёте, чтобы я отдохнул? Но я отдохнул. Они же там не знают, нужно идти. Нельзя рисковать. *** — Отчитывать не буду. Если кого тут и надо отчитывать, то как раз его, а вовсе не Цзинь Лина. Чжи Чуань одевался не спеша, и давая мальчику возможность посидеть, и заодно слушая, что вокруг. — Придется переделывать ловушку. — Он устало улыбнулся и встал, подал Цзинь Лину руку. — Пойдемте. Похоже, вид у вернувшихся Цзинь Лина и Чжи Чуаня был чрезмерно красноречивым, судя по лицу Сун Ланя, который как раз шел в алтарный зал и застыл на месте, увидев, как они входят в ворота. — Ходили на пасеку, — коротко сообщил Чжи Чуань, объясняя все сразу. — Инь Цзянь у себя? Надо поговорить, — он посмотрел на Цзинь Лина. — Отдохните, и Фея тоже пусть отдыхает. Пейте больше воды. По-хорошему собраться бы всем вместе и обсудить проблему, но Чжи Чуань опять уперся в то, что есть Цзинь Лин, и на него опять рухнут очередные новости теперь еще и про то, что его дядя отправил шпиона следить за Инь Цзянем.