Затмение

Чжи Чуань тщательно запер и талисман, и флакон, позволил себе потратить немного времени, чтобы привести себя хотя бы в относительное подобие равновесия, и явился в трапезную после своего ученика. Цзинь Лин выглядел беспокойно. Ну то есть он всегда так выглядел, но сейчас еще что-то добавилось. Чжи Чуань оглядел на всякий случай всех - коротко, но внимательно, и весь обед незаметно следил за всем, что ест его ученик и не кладёт ли Сюэ Ян ему что-то отдельно от остальных. Так можно свихнуться, правда! Он же не сможет следить за мальчишкой постоянно! А перебдеть Сюэ Яна... ну это нужно не спать, не есть, не думать ни о чем - только наблюдать бесконечно. Чжи Чуань сам наливал Цзинь Лину чай, убеждая себя, что вполне возможно, нужная мысль, точнее - ненужная, разума мерзавца и его патриарха еще не достигла. И время еще есть. Обед получился почти тихим. Сяо Синчэнь попытался завести разговор о том, что с Сычжуем и молодым главой Не все в порядке, иначе бы они уже знали, но эта тема никуда не вывела. Сун Лань молчал, Чжи Чуань молчал как-то особенно глухо, а Не Минцзюэ ел так, будто ему доктор прописал сейчас съесть все особенно тщательно и пообещал за это немедленное выздоровление. Сяо Синчэнь только ободряюще улыбнулся брату, но не стал ничего спрашивать. Ощущение было такое, что сейчас что ни спроси- все будет некстати и разрушит ... что-нибудь. Или пошатнет. Чжи Чуань напомнил Цзинь Лину, чтобы шел к себе, как будто мальчишка мог забыть. Не Минцзюэ коротко кивнул и сказал «спасибо» всем сразу, и ушел прямиком в лечебницу, рассудив, что если доктор будет как увядшая фиалка, то он отправит его спать, а если нет, то звать пациента не придется. *** Для Сюэ Яна загадочно молчаливый обед не стал каким-то тяжким испытанием. Ну молчат, ну и что? Может языки устали. Он притёрся боком к своему даочжану, и чувствовал себя на своём месте, путь даже и помалкивал. А что при этом Сюэ Ян больше смотрел на Чжи Чуаня, и не упустил из внимания скисшее лицо золотого мальчика, так у него задание от патриарха. Все постепенно доели, разошлись, Сюэ Ян ласково шепнул в губы Сяо Синчэня, что ему нужно немного задержаться. Чжи Чуаня он отловил на полпути из трапезной — очень удобное место, вроде как и не слишком нагло, и вроде как не бежал за ним, и не следил куда пойдёт. — Даочжан Чжи Чуань, удели мне немного времени, — Сюэ Ян заступил ему дорогу, и считал, что уже сделал огромный шаг навстречу. Во-первых, не стал его называть «Вэньчжун», памятуя о том, как ему не нравится слышать это имя от убийцы, во-вторых, вежливо назвал даочжаном, и вообще начал именно с просьбы, а не «слышь, иди сюда, дело есть». — Даочжан, у нас тут немножко ситуация назрела, очень нужно с тобой обсудить один щекотливый вопрос. Важно это. Чтобы ты потом за мной по всему Байсюэ не гонялся с мечом. Он проникновенно улыбался, как кот, который пока лишь размышляет, запустить когти в мышь, или просто наслаждаться красотой жизни. — Ты же знаешь, я человек прямой до неприличия. Давай сразу скажу? Помощь твоя нужна. Очень нужна. Уговаривать тебя буду, убеждать. В качестве жеста доброй воли так же прямо и честно скажу, только оглянусь сперва. Сюэ Ян действительно оглянулся, удовлетворённо отметил, что Цзинь Лин ушёл к себе, и Цзинъи нигде рядом не околачивается. — Понимаешь, у нас тут было обсуждения касательно предстоящей иллюзии в городе И. И я лично считаю, что молодой Цзинь Лин вполне может пожертвовать пару десятков чашек своей крови, родственной Верховному заклинателю, для успешного проведения поддельного ритуала. Мои способы весьма прозрачны — взять и нацедить. Ну или уболтать. Патриарх Сун Лань этой моей идее не обрадовался вообще, и собирался на меня рычать. Конечно, у меня есть ещё пара идея, как добыть нужной крови, и там больше риска, глупости и никакой гарантии, ну да ладно. Словом — я пообещал патриарху не трогать твоего воспитанника и не заниматься самодеятельностью. Видишь, к тебе пришёл, как почти честный мерзавец. Чтобы ты не дёргался. Но твоя помощь очень нужна. Если нам обходиться без крови Верховного и его единственного живого родственника, то прошу тебя не поскупиться на помощь. Видишь ли, я же недоучка. Не стесняюсь своей необразованности, но и не горжусь ею. Даочжан, будь человеком, помоги выкрутиться, а? Есть способ обойтись без крови мальчишки? Вот после этого Сюэ Ян выразительно провёл пальцами по своим губам, демонстрируя, что словесная пытка закончена, и он готов молча выслушивать, что даочжан Чжи Чуань изволит ему сказать. *** Ожидаемо. Сун Лань ведь не отступится, упрется, если надо. Патриарх, ну да, вошел во вкус, хочет, чтобы было так, как он скажет. Чжи Чуань остановился и смерил мерзавца спокойным взглядом. Само длинное и витиеватое вступление свидетельствовало, что Сун Лань хорошо попросил. — Говори сразу, — согласился даочжан. — Ты долго начинаешь, я уже знаю, о чем ты хочешь поговорить, так что не трудись, давай сразу к делу. Даже интересно, как мерзавец собирается его «убеждать». И чем дольше Сюэ Ян говорил, тем быстрее таяло терпение даочжана. Два десятка чашек?! Сумасшедший. Но Чжи Чуань молчал и слушал, сейчас правильно - слушать, потому что раз эти двое поняли, чья кровь им нужна, то вопрос времени - когда они дойдут до того, чтобы ее получить. — Есть способ. Способа не было. — Обойтись кровью того, кто будет воссоздавать схему, и заставлять ее работать. Эффект от системы будет. С одним только «но», однако даочжан промолчал. Плевать. Пусть сами этим занимаются, пусть рискуют, сгущают снова эту тьму, сами ею манипулируют, сами ошибаются, сами нащупывают верный путь. И сами разбираются, когда Верховный явится и поймет, что эта схема не имеет с его силой ничего общего. Совсем. Ни единой родной ноты. *** — Да? — Сюэ Ян засучил рукав, изучил свою руку, погладил выступающие вены. — Это же здорово! Фух, спасибо, даочжан Чжи Чуань! Ну, тогда у нас нет проблем. У меня крови много, схему я воссоздам, а если нет — придумаю новую, главное чтобы Верховный поверил. Просто понимаешь… если всё сорвётся… Он критически осмотрел Чжи Чуаня, прикусил губу, сообразив очевидное. — Вот засада, я не подумал, что тебе бежать из Байсюэ некуда. В Хэй тебе возвращаться нельзя. В общем, если сорвётся, беги в Цинхэ, хорошо? Хватай Цзинь Лина, Лань Цзинъи — и в Цинхэ. Там как раз Сычжуй тебя встретит. Их не спрашивай, они упёртые, полезут отстаивать Байсюэ и погибнут зря. А в Нечистой Юдоли есть шанс продержаться, там стены толстые и хитрый Хуайсан. И Сычжуя не пускай, ладно? В общем, этих троих Верховному не отдавай. Лучше сам убей. Это будет хотя бы быстро и нестрашно. Сюэ Ян ещё прикинул, как кого и куда придётся девать. Было бы приятно спрятать куда-нибудь Сяо Синчэня, но ведь его святой ещё и чокнутый, и прятать себя не позволит. И Сун Лань не попятится. Инь Цзяня жалко, но его может выручить вбитая учителями привычка бежать и прятаться. Не помогает Чжи Чуань нихрена. Ну, совет дал — и на том спасибо. — По схеме подскажешь, как с моей кровью быть? *** Вот дурак! Чжи Чуань чуть глаза не закатил, поражаясь услышанному. Нет проблем? Да это только начало проблем вообще-то. Нет, он определенно теряет равновесие. Потому что совершенно очевидно - Сюэ Ян начал отплясывать на его старых ранах и весьма успешно. Чжи Чуань это понимал, а толку? Злость все равно закипала в сердце. — Если ты думал, что побег — это для меня мысль позорная, то увы, ты промахнулся. Столько лет прятался, спрячусь снова, — зло выдавил Вэньчжун. Подумать только, ведь Сюэ Ян всех вспомнил, обо всех мальчишках позаботился! А как же Инь Цзянь? Его как будто нет что ли? Или мерзавец думает, что этот бывший мертвец найдет в себе достаточно благодарности, чтобы защитить Цзяня? — Конечно подскажу. Два десятка чашек умножь на два десятка. Вот эта старательная игра для чего? Потому что пообещал своему Сун-дагэ? Так Сун Лань первый пустит Цзинь Лина на ингредиенты для ритуала, как только его драгоценный мерзавец решит умирать от потери крови. Одержимые друг другом и этой местью Верховному, они же ничего вокруг не видят! — Чжи Чуань. Вэньчжун обернулся. Сяо Синчэнь. Удивительно светлый, обманчиво светлый, когда вот так смотрит. — Я знаю, как трудно отказаться от прошлого. Видел однажды. Хотите вы этого или нет, но вам придется это сделать. — Вы сейчас скажете что-то очень простое и очень мудрое, — Чжи Чуань улыбнулся, вышло как-то обреченно. — Чтобы заставить меня делать то, чего я делать не хочу и не буду. — Понимаю, но вам придется. Чжи Чуань покачал головой. Так и есть, Сяо Синчэнь всегда говорит удивительно правильные вещи. По закону этой светлой мудрости ему сейчас предстоит прийти к выводу, что выбора просто нет. Надо наступить себе на горло, переломать рёбра, раздавить своими же руками свое же сердце... — Ради чего? Даочжан Сяо Синчэнь, вы вместе прошли через такие испытания, поверьте, я вам не нужен. Я не позволю использовать мальчишку. Он смотрел, как Сяо Синчэнь подходит ближе, почти вплотную, как он идет... небожитель со стальным взглядом. И в голосе — мороз. Чжи Чуань даже не моргнул. — Мы можем попробовать без вас и мы попробуем. Если ничего не выйдет, Цзинь Гуанъяо распознает обман и успеет сделать первый шаг, а сделает он это очень быстро. Кого вы станете спасать, Чжи Чуань? Единственного друга? Или снова себя? Себя вы спасать уже начали, — Сяо Синчэнь смотрел даочжану в глаза, а Вэньчжуну казалось, что он смотрит прямо в душу. — Сейчас вы уверены, что поступаете правильно, что вы не имеете права обмануть ученика, как это когда-то сделали с вами. Но как бы вы сейчас ни поступили, Чжи Чуань, Цзинь Лин все равно в вас разочаруется. Вэньчжун не выдержал. Пусть они смотрят вслед, пусть думают, что хотят. Наверное, Сюэ Ян смеется... Он не заметил даже, как оказался в своей комнате, тяжело привалился к двери и сполз на пол. *** А чего он злится? Тю, дурак… — Куда промахнулся? Тьфу, даосы чокнутые. Я же от души, позоры-то тут каким образом? Между прочим, я сам столько раз бегством спасался, чего позор сразу. Два десятка умножить на два десятка… Сюэ Ян даже принялся прикидывать, сколько раз нужно пустить себе кровь и что после этого нужно есть, чтобы набрать нужное количество. Вот кстати Инь Цзянь подскажет. А сохранить свежесть крови можно, это мелочи. За неделю получится набрать! Ну за две. — Два десятка умножить на два десятка, нормально. Ты чего так распереживался? Меня столько раз серьёзно ранили, что моё тело способно восстанавливать кровь очень быстро. Но мне приятно, что ты волнуешься. А тут пришёл Сяо Синчэнь и Сюэ Ян тут же очаровано заулыбался, даже облизнулся совершенно неприличным образом, потому что его светлый даочжан — это вам не просто лепестки яблони, летящие по ветру. Это как до белизны отточенное лезвие Шуанхуа — как сказал, и всё! Сюэ Ян просто шагнул ближе к Сяо Синчэню, плечом к плечу, рядом, и ладонью скользнул по спине. Вместе они могут всё. Вообще всё. И в этом, конечно, Чжи Чуань прав — они вместе такое прошли… Он завидует что ли?! Вслед Чжи Чуаню он смотрел озадачено, но чувство гордости за своего даочжана просто топило до ушей. — Когда ты такой безжалостный и острый, у меня в голове случается внезапная полночь посреди ясного дня, — Сюэ Ян бессовестно обнял своего даочжана, притянул к себе. Да, острый. Да, безжалостный. Он не боялся пораниться об Сяо Синчэня, потому что любая рана становилась любимой. — Слушай, а я не понял, почему мальчишка должен разочароваться? Чтобы разочароваться, надо сперва очароваться, а разве Цзинь Лин очарован? По-моему он только подбородок выпячивает и кобенится. Весь в дядю… не в Верховного, слава небесам, а в юньмэнскую родню. — Он наставник, а Цзинь Лин ученик, и он, конечно, очарован и верит, — Сяо Синчэнь улыбнулся, касаясь губами виска Сюэ Яна. — Ты такой молодец. Давай еще немного подождем. Думаю, пора собираться и не откладывать. Я тоже полечу с вами, а то вы с даочжаном подеретесь. — Ну прям, не каждый же ученик очаровывается каждым наставником. Вот я вообще не очаровывался, — Сюэ Ян бухтел, но больше для порядка, потому что когда его чокнутый даос хвалит и нежно целует в висок, это самое главное. — Подождём, я пока соберу что нужно. И что не нужно тоже соберу. Так-то я и без того собран, ты же меня знаешь. Сяо Синчэнь, конечно ты полетишь с нами! Потому что без тебя я не только с даочжаном, я сам с собой подерусь. Насмерть! *** Какое-то время Чжи Чуань сидел, глядя в пустоту перед собой, недолго сидел. Ничего само собой не решится, и тянуть смысла нет никакого. Он ведь на самом деле уже знает, что сказать Цзинь Лину, и готов был еще до разговора с Сяо Синчэнем. Даочжан просто взял чашки, нужное снадобье и талисманы, нож, привел себя в безупречный вид, поправив одежду и волосы, умылся и вышел в галерею. — Цзинь Лин, — он постучал и выдержал положенную паузу. Как раз хватило времени на то, чтобы перестать дергаться и думать о недавнем разговоре. — Я обещал вам, что приду и все объясню, когда проверю, — Чжи Чуань вошел, выложил на стол все необходимое. – Я хочу научить вас сложному, но важному заклинанию, это гораздо сложнее тех барьеров, которые мы с вами сегодня изучали, но я уверен, вы справитесь. Сначала я покажу на себе. Чжи Чуань снял ханьфу и аккуратно повесил на спинку, эта аккуратность помогала, должна была показать Цзинь Лину, что все обычно и правильно. Он сел за стол, рассек подушечку ладони и набрал в чашку кровь. — Человек — как маленький мир, помните? В человеке соединяется все, поэтому кровь иногда используют для сильных барьеров. Я возьму вашу кисть? — даочжан запечатал рану и взял тонкую кисточку для каллиграфии. — Вы уже поняли, что когда создаете барьер, можете обратиться к одной из стихий. Кто-то чаще использует огонь или, например, воду, а кто-то одинаково хорошо владеет разными силами, вы научитесь. Обычно достаточно и простых чернил и бумаги, но иногда силы заклинателя недостаточно или требуется какой-то особый барьер, и в таких случаях можно взять свою кровь. Чжи Чуань быстро начертал на серой нательной рубашке защитные символы собственной кровью, они вспыхнули от соприкосновения с ци заклинателя и снова погасли, оставив красные знаки. — Это заклинание охраняет от злых духов, от нечисти, человек как будто сам становится барьером, понимаете? Создавая его, заклинатель обращается к силе того, кого хочет защитить. Становится острее внимание, повышается чувствительность к чужим барьерам в том числе. Такое заклятие хорошо действует в бою, когда силы неравны, и особенно с темными духами. Я дам вам книгу, в ней описаны разные случаи из практики, это будет вашим домашним заданием, пока я не вернусь. Помимо изучения других защитных заклинаний, конечно, и плана, который вам составил Лань Сычжуй. Ну что, вы готовы? — Чжи Чуань достал чистый нож и новую чашку. — Снимите ханьфу. Он снова не спрашивал. Любая просьба — и он просто может передумать, Чжи Чуань это знал. Чэнь Бо тоже не спрашивал. *** Цзинь Лин честно вернулся к себе, отпустил Фею заниматься её собачьими делами, и так же честно уткнулся носом в книгу. Что же такое с его кровью? И за обедом все какие-то пришибленные. — Пришибленные, — Цзинь Лин с каким-то мстительным наслаждением повторил это слово, такое простонародное, такое неподобающее наследнику. Ну правда, чего они такие все сидели, будто он успел где-то накосячить? Ну, не обязательно он, самонадеянно считать себя во всём виноватым — не самая важная персона… А хорошо всё-таки побыть просто младшим адептом, а не наследником. Цзинь Лин подпёр щёку рукой и улыбнулся. Улыбнулся, и сразу обратно скис. Что наставнику в его крови не нравится?! А вот, собственно, и он. Кстати да, он же ещё тогда сказал — можно взять и спросить наставника, а не заниматься ерундой. Он впустил Чжи Чуаня, с готовностью уставился на него. Ага, он, значит, проверил, понял, что-то, и как объяснит сейчас… Цзинь Лин опешил, когда Чжи Чуань начал раздеваться. Начал, но не закончил. Это что же такое на себе нужно показывать? Но перебивать глупыми «Что?» показалось сущим идиотизмом, и Цзинь Лин смотрел, иногда кивал. Нужно же было показать, что пока что — пока что! — он всё понимает. Сказанное. Сказанное — понимает. А вот чем его кровь не хороша — не понимает!!! Он хмуро наблюдал за тем, как Чжи Чуань чертит знаки, как они вспыхнули… ну да, вот тут вспыхнули так вспыхнули, качественно так, внушительно, сразу понятно — подходящая кровь. Не то что у некоторых. — Понимаю, — Цзинь Лин хмуро отвёл глаза. — Готов. Ханьфу он снимал без каких-то лишних сомнений, так же аккуратно повесил, нижнюю рубашку разгладил ладонями. — Пока вы не вернётесь, значит. То есть, вы куда-то уходите. Мгм. Не, ну понятно, да. Куда? Надолго? Это опасно? Вы вернётесь? Что и говорить, заклинание полезное, да… Я выучу. Оно не вспыхнет. Начерченное не той кровью, не такой кровью, оно не вспыхнет. Цзинь Лин снова вздёрнул подбородок, готовый воевать и против этого тоже. Ничего, он всё равно докажет, он сможет, и что вот теперь-то — он что, снова сядет плакать под кустом?! Чжи Чуань куда-то собрался. Нормально, да? Он что, не может взять с собой ученика? А если не может, значит опасно! Уходит! Ну уходит же. Бросает! Все наставники так делали — вот вам книжка, юный господин Цзинь, учитесь хорошо, пока меня нет! Цзинь Лин сжал кулаки и вытянулся перед ним — чтобы рубашка не морщила, конечно же. Для чего же ещё. А что зубы уже хрустели в усилии не заорать «Куда без меня?!» — это мелочи. Он справится. *** Ну вот, понимает. И готов. Когда-нибудь он за это мальчишку побьет, правда. Нельзя так верить! Но сейчас нужно оставаться хладнокровным. Чжи Чуань кивнул и улыбнулся, потому что Цзинь Лин и правда был готов, даже складки разгладил, только напряжен очень. Даочжан взял его за руку и погладил ладонь, чтобы мальчишка расслабился, потер большим пальцем, разогревая. — Ухожу, да. Ненадолго, может быть на сутки. Так что у вас не так уж много времени будет на домашнее задание. — Чжи Чуань посмотрел на Цзинь Лина с хитринкой и под этот взгляд провел ножом по ладони, с нажимом, чтобы кровь потекла сразу. Он подставил чашку и продолжал говорить: — Это связано с моим прошлым, Цзинь Лин, такие вещи всегда догоняют в самый ненужный момент. В самый неудобный. Хочешь, чтобы кто-то поверил в ложь, нужно хорошенько разбавлять ее правдой, а лучше наоборот, примешивать к ней ложь, чем Чжи Чуань сейчас и занимался, наполняя чашку кровью. Может, Сюэ Яну и нужно два десятка, а ему так много не надо. — Это опасно, да, — сознался даочжан. — Поэтому я здесь. Мне очень важно быть за вас спокойным, Цзинь Лин. Знать, что вы защищены, потому что в Байсюэ слишком много тайн, а тайны всегда притягивают все плохое. Он набрал полную чашку, вылил в сосуд и подставил снова. — Я возьму много, хорошо? Поставлю барьеры за стенами, — Чжи Чуань ласково погладил тонкое запястье, обманчиво тонкое, ведь перед ним был очень умелый лучник да и боец весьма неплохой. — Везде поставлю. Это не потому, что я хочу вас запереть. Обещаю, когда вернусь, все-таки переселим пчел и пойдем плавать. И подеремся, если хотите... ну вот. Чжи Чуань ловко закрыл рану талисманом, встал и приблизился, заглядывая мальчишке в глаза сверху вниз. — Как вы? Юноша немного побледнел, Чжи Чуань осторожно приподнял его за подбородок, готовый ловить, если вдруг понадобится. Но вроде бы Цзинь Лин в обморок не планировал... кажется. Даочжан снова расправил складки на его рубашке, обмакнул кисть в кровь и начертал первый символ. — Сейчас я сделаю сам, хорошо? Голова не кружится? Вам потом нужно будет повторить, когда отдохнёте. Увы, тут придется вызубрить, никуда не денешься. Он быстро закончил алые талисманы, взял мальчишку за здоровую руку и положил сверху, сплетая пальцы со своими. — Без вашей ци не сработает. Сосредоточьтесь, я только помогу... отлично. — под силой Цзинь Лина лишь с небольшой помощью ци даочжана талисманы ярко вспыхнули и заклинание прочно впиталось в ткань. — Ну вот. Сильно вышло. Носите до моего возвращения, ладно? Чжи Чуань добавил строгости в голос и всмотрелся в его лицо. — Цзинь Лин. Обещаете? *** Улыбался Чжи Чуань так… много. Улыбка и этот смешливый прищур совершенно меняли его лицо. Цзинь Лин даже не дёрнулся, когда нож вскрыл кожу на ладони, потому что это всего лишь царапина. Коротко глянул и снова уставился на наставника. Ему очень хотелось верить. Кому-то же нужно верить? Ну хоть кому-нибудь? — Берите много. Если серьёзное и опасное, берите с запасом, — Цзинь Лин с подозрением прищурился в ответ на неожиданно ласковые поглаживания запястья, и тут же угомонился. Наставник просто сгоняет кровь по венам к надрезу, чтобы не ждать сто лет с этой чашкой. А взял не так много, хотя всё-таки достаточно — в ушах немного зашумело, и голову повело. Но вообще-то после иной драки бывало сильнее, Цзинь Лин привык. — Я в порядке, — он поднял голове, позволяя наставнику изучать его лицо. — Серьёзно, в порядке. Просто… Он переживал. Сейчас вот наставник увидит, что кровь не подходит. Цзинь Лин воинственно встопорщился в ожидании провала, но сосредоточился… и рот открыл, когда увидел вспышку. Пальцы Чжи Чуаня так и не отпустил, сжал сильнее, рывком прижал к своей груди и помотал головой. — При одном условии. Цзинь Лин смотрел сердито, но за этим пряталось беспокойство. — Вы обещаете, что вернётесь, и тогда я обещаю не снимать это до вашего возвращения. Чжи Чуань. Обещаете? *** От неожиданности Чжи Чуань чуть не дернулся, но замер, с интересом глядя на мальчишку. Условия? У Цзинь Лина наставник только что отмерил пару чашек крови, запер в четырех стенах и наврал выше этих самых стен, а у него — условие? Да еще какое... — Цзинь Лин. Эту сердитую складку на лбу захотелось разгладить пальцем, чтобы не хмурился, но у наставника, который лжет, такого права нет. Хотя... как раз у такого — и есть. Чжи Чуань коснулся кончиками пальцев этой складки, погладил: — Конечно, я обещаю. Я ведь не могу пренебрегать проверкой домашних заданий. Даочжан улыбнулся и аккуратно высвободил руку. Он выложил на стол обещанную книгу и пододвинул ее к остальным книгам на столе, забрал сосуд с кровью и ножи. Уходя, даочжан обернулся и голосом правильного наставника сказал: — Не пренебрегайте отдыхом, трапезой и помощью адепта Феи, юноша. Через двор он шел спокойно, будто вовсе никуда не собирался, в голове — на удивление ясно, в сердце — поразительно пусто. Даочжан нашел Сун Ланя сразу, он не видел смысла откладывать. — Мне нужна подаренная Не Хуайсаном кисть, это поможет. И мы с Сюэ Яном отправимся сейчас. Сун Лань помолчал, размышляя над тем, что же вдруг заставило Чжи Чуаня передумать. — Хорошо, конечно, отправимся сейчас. — Ты там не нужен. Сюэ Ян без даочжана не полетит, а... — Мы не будем спорить, — Сун Лань даже не пытался сдержать гнев. Мальчишек нет, незачем прикрываться маской приличий. Чжи Чуань со своим высокомерием достал. Сначала нет, теперь да, еще и условия! Заставил просить, гордо отказал, ну просто незаменимый и самый-самый! — Не будем, — взгляд Чжи Чуаня вдруг смягчился, правда, ненадолго. — Не Минцзюэ, Инь Цзянь и два адепта. Сун Лань, согласись, тут нет смысла спорить. Смысла спорить действительно не было. Сун Лань ушел и скоро вернулся с коробкой. — А кровь? — Есть кровь, — Чжи Чуань забрал кисть. — Я возьму меч и пару вещей и могу отправляться. Цзинь Лин умеет о себе позаботиться, но тем не менее... я рассчитываю увидеть его живым и здоровым. И не расстроенным. Сун Лань только скривился в спину уходящему Вэньчжуну и оставил при себе мысли об одном наследнике с тонкой душевной организацией. Интересно, как Чжи Чуань объяснил мальчишке необходимость отдать кровь? *** Цзинь Лину в принципе не была свойственна тревожность — у него была вполне благополучная жизнь. Вместо тревожности он использовал воинственность и упрямство, и невольно впадал в крайности. Мог кричать, топать ногами. Мог впадать в чёрную меланхолию или плакать в уголке, пока никто не видит, но никогда не утопал в этих чувствах надолго. Проорался — полегчало. Проревелся, вытер слёзы и пошёл. Но сейчас… сейчас он тревожился. И это было так непривычно, что вызывало здоровую юношескую злость. А наставник почему-то дотронулся до его лба и пообещал. Вот так просто. Ерундовый каприз взбалмошного ученика. Цзинь Лин, конечно, отпустил его руку. Нельзя так дико цепляться за наставника, не ребёнок уже. И раз уж Чжи Чуань официально подчеркнул, что он наставник, Цзинь Лин исполнил в его сторону красивый поклон. Правда, в уже закрывшуюся дверь буркнул: — Сам не пренебрегай, а то знаю, как это бывает, Чжи Чуань… Пожалуйста. Он растерянно стоял посреди своей маленькой комнаты, в этой нижней рубашке, украшенной знаками заклинания. Всё-таки его кровь вполне хороша, и дело было не в этом. Сам себе придумал, сам расстроился. Человек-дурак… Нужно взяться за книгу, нужно оправдать доверие наставника, чтобы он вернулся и убедился, что не зря взялся за него. Нужно. Цзинь Лин спохватился и надел ханьфу. Не стоит даже у себя в комнате быть неприлично расхлябанным. *** Чжи Чуань прекрасно помнил, как летает Сюэ Ян, но раз с ним даочжан Сяо Синчэнь, то в ночном путешествии Чжи Чуань проблемы не видел. Быстро отправятся — быстрее вернутся, и даочжан после разговора с Сун Ланем ушел в лес. Потому что талисманы и кровь — это необходимо, но без тела ничего не получится. Сюэ Ян вряд ли был бы против превратить в труп кого-то еще поближе к городу И, но в планы Чжи Чуаня это не входило. Был и еще один момент, который важен, но даочжан не хотел его обсуждать — Сюэ Ян и так должен знать об этом, потому что сам создавал печать. Даочжан настраивался не на иллюзию. Это задача Сюэ Яна — сделать для Верховного обманку, качественную и желательно идеальную, а Чжи Чуань должен воссоздать сам процесс формирования артефакта, а не его имитацию, и для этого лучше тело того, кого ты сам убил. В этом смысле Не Минцзюэ повезло — если бы печать из него делал Сюэ Ян, а не Цзинь Гуанъяо, то она скорее всего была бы уже готова, а глава Не был бы потерян безвозвратно и так же окончательно лишен возможности отправиться в иной мир к предкам. Обмануть Цзинь Лина, откопать труп, запустить процесс создания темного артефакта... Чжи Чуань падал в эту пропасть с потрясающе холодным рассудком, и это пугало. Он ведь привык всегда все обдумывать, взвешивать и осмысливать снова, а теперь просто делал. Поэтому даочжан торопился. Быстрее, пока не передумал, пока еще может сдержаться и не поддаваться страху о том, в кого превращается. Он восстановил барьеры над пустой могилой и поймал себя на мысли, что сделал это по-другому. Не в той же последовательности, пусть и надежно, но в конце концов кому тут сравнивать? Тело, кровь, талисманы, кисть и Сюэ Ян — этого достаточно. Даже более чем достаточно. Главное, чтобы не подвели воспоминания, которые он столько лет пытался спрятать. Чжи Чуань сошел с меча у ворот мрачного города, огляделся. Он никогда здесь не был, и удивился, как такое место, совершенно обычное, стало пересечением таких важных событий. Впрочем, не ради города они сюда прилетели, рассматривать тут нечего, Чжи Чуань просто следовал за даочжаном и Сюэ Яном, которые точно знали, куда идти, и сосредоточился на том, нет ли в пустынном городе кого-то совсем им сейчас ненужного. *** Собираться нужно правильно, иначе можно слишком много сил и времени потратить на решение насущных проблем. Это Сюэ Ян усвоил очень крепко, поэтому собирался правильно и тщательно. Поэтому и уставился на Сун Ланя охреневшими глазами, когда вдруг выяснилось, что он остаётся в Байсюэ. Это как вообще?! Мало того, что каким-то образом удалось убедить Чжи Чуаня участвовать — но тут Сюэ Ян подозревал, что всю работу сделал Сяо Синчэнь, потому что кто ещё мог так коварно надавить на больное место. Только светлый даочжан, жадно любимый чудовищем! Приходилось признать, что и он, и Сун Лань, оба потерпели поражение в тонком искусстве убеждения. Не то что бы это так печалило Сюэ Яна — он прекрасно понимал, в чём он сам лучше всех. А вот поводов раздуться от гордости за своего даочжана — выше крыши! То есть, мало того, что удалось убедить Чжи Чуаня, ещё и удалось убедить Сун Ланя не лететь в город И!!! Как это вообще получилось? А главное — когда Сяо Синчэнь это сделал. Это вообще он сделал? Или это между даочжанами как-то вышло? — Мы быстро, — пообещал он Сун Ланю. — Если что, обоих схвачу и удеру. Ну ты знаешь, как я умею. Рисковать без тебя не будем, честное слово. Ума хватило хотя бы не спрашивать Сун Ланя, каким чудом он позволил и разрешил самоуправство. У ворот города И ему осталось только сплюнуть в сторону. Количество трупного яда в воздухе изумляло. — А мы так старались, — он беззаботно улыбнулся Сяо Синчэню. — Ведь зачистили город целиком, в нём уже дышать можно было, и вот опять. Знаете, даочжаны, что меня интересует? Каким способом сделали так, что нечисть в город входит, и не выходит? Не расползается по округе. И трупный яд тоже. Тут есть. Он сделал два шага назад, сделал несколько вдохов, даже языком по воздуху мазнул. — А тут нету. Даочжан Чжи Чуань, мне кажется, что это по вашей части. Барьер какой-то специальный? Всех впускать, никого не выпускать? А вышли мы тогда благополучно потому что часть талисманов сняли и разрушили систему? Город И оказался плотно набит нечистью, вполне здоровой и даже вполне упитанной. И шарахалась она без дела, устраивая свары между собой. Печати-то нет, некуда трамбовать всё это великолепие, вот и того… народные гулянья. — Будем пробиваться к похоронному дому — все они на нас кинутся, — Сюэ Ян рассуждал, распаковывая лекарства доктора Цзяня, ещё те, что он собирал для них в Цинхэ. — И мы, конечно же, отобьёмся, но наследим. Снова груды гнилого мяса. Я так подозреваю, что после нас тут почистили и сделали как было, а мы снова же наследим? Он обстоятельно и придирчиво выдал Сяо Синчэню мокрую тряпку для лица, такую же выдал Чжи Чуаню, объяснил зачем, вручил всё как полагается — и глаза закапать, и принять внутрь. И лучше сразу, чем потом. Сюэ Ян очень педантично относился к мерам безопасности. — А что, даочжаны, может нам не стоит по земле? Поднимемся повыше на мечах, над похоронным домом посмотрим, чтобы чужих не было, и спустимся вниз. Силы сэкономим, и не наследим как раз. Это, конечно, веселья мало, но я готов поступиться весельем ради успешного и быстрого выполнения задания. Гэгэ, а ты? *** —Специальный, — Чжи Чуань так и не сводил взгляда со стен и ворот, обвязывая лицо. Сюэ Ян хоть и болтал без умолку, но болтал в правильном направлении. Даочжан пожал плечами — вопрос бесполезный, его тут не было, откуда ему знать, почему вышли? Сяо Синчэнь тоже все сделал, как нужно для безопасности, и присмотрелся к барьеру вокруг города. — Мы вышли, потому что живые, — тихо сказал он и посмотрел на Чжи Чуаня, чтобы убедиться в своем предположении. Тот кивнул — верно. — Я не знаю, что тут стояло в прошлый раз. Вы могли просто уйти незамеченными, если барьер был только на нежить, а могли и обнаружить себя, если тут выстроили еще какие-то слои. Но вот сейчас мы войти можем, только об этом узнает тот, кто ставил эти магические стены. У Верховного есть хороший заклинатель. Чжи Чуань задумчиво посмотрел наверх. Если в прошлый раз о гостях города И узнали, сюрпризы внутри могут быть разные. Хорошо если просто увидели, что место очищено, испугались и поставили эти стены для верности, хуже — если тут был сам Верховный. — Давайте сверху, да. Если нас услышат, все равно будет больше времени. Чжи Чуань еще раз осмотрелся и поднялся вверх, дожидаясь спутников: они знают точно, куда лететь. За стенами плотным маревом висел туман, он закрывал даже крыши, и тем не менее Сяо Синчэнь и Сюэ Ян уверенно направились куда-то в центр города, словно эта плотная завеса им и не мешала вовсе. Спускаясь вниз, Чжи Чуань почувствовал, как кроме обволакивающего тумана слегка дрогнул воздух, будто они задели струну. — Сюда придут, — сообщил он. — Нужно торопиться. Сюэ Ян, куда идти? Веди.