***
Сохранять их отношения втайне оказалось сложнее, чем ожидал Сайхара. С их самой первой встречи Оума был человеком, публично проявляющим привязанность – в основном через случайные объятия со спины, не заходя дальше. Было ясно, что держать их роман подальше от чьих-либо глаз будет проблемой для Оумы, особенно потому, что он продолжал цепляться за него всякий раз, прыгая и обнимая его – но что-то в Сайхаре знало, что он сможет подождать, когда они окажутся в безопасности и наедине. В конце концов, с этого дня Оума умудрялся сохранять свою привязанность на том же уровне, что и в прошлом – он не целовал Сайхару и не держал его за руку, но называл его "любимый принц" или "любимый Сайхара-чан", на что никто не обращал внимания. Только они вдвоём знали, что в этих словах теперь лежало больше смысла. Теперь Сайхаре нравилось проводить время с Оумой ещё больше, чем когда-либо. Оума, естественно, совсем не изменился как человек – он не смог бы попросить об этом, даже если бы попытался. Сайхара знал, что просьба стать тем, кем Оума не являлся, противоречила тому, почему он ему нравился. Ему нравился Оума, потому что он был кем-то, кого он не до конца понимал, и всегда мог составить ему компанию и заинтересовать. Всё шло практически слишком идеально, как и планировал Оума с самого начала. Они не спали всё время рядом друг с другом, потому что это могло привлечь внимание, но иногда Оуме разрешалось спать с человеком, которого он называл любимым. Именно поэтому он иногда входил к нему в спальню, чтобы просто "посмотреть, как он спит" (Оума отказывался подтверждать, было ли это правдой или нет в прошлом, так что ему придется раскрыть истинную причину его появления в комнате Сайхары посреди ночи), его пребывание ночью не было странным. Рано или поздно Сайхара понял, что одиночество, которое он испытывал, засыпая в одиночку, было вызвано тем, что рядом не было Оумы. Их первая ночь в одной постели была неловкой для Сайхары, но совершенно нормальной судя по поведению Оумы – когда замки на балконе и главной двери были полностью заперты (проверено дважды), Оума свернулся калачиком под рукой Сайхары и прижался спиной к его животу. – Нишиши~ вааау. Ты здесь такой тёплый. Как будто у тебя вместо сосков вулканы. – Вулканы..? – повторил Сайхара находя это заявление абсолютно нелепым – но он не смог подавить легкую улыбку, невольно появившуюся на лице. – Это же не имеет смысла? Это означало бы, что вулканами будут только мои соски… так почему же остальная часть моего тела горячая? – Нишиши~ не знаю. Может быть твои вулканические соски извергли какую-то лаву, которая распространилась по всему телу? – предположил Оума, заставляя Сайхару вспыхнуть красным. Кажется Оума заметил эту перемену и не смог удержаться от смеха. Крепко обняв Оуму за талию, Сайхара нерешительно опустился вниз и положил лоб на плечо Оумы, тихо вдыхая его запах. Он чувствовал, как Оума дрожит. – О-ого! Ты возбудился, Сайхара-чан~? – Н-нет! – инстинктивно ответил Сайхара, вытягиваясь из удобной позы и вновь прижимая его к груди. Он слышал хихиканье Оумы, когда тот устало бормотал – несмотря ни на что, улыбка снова появилась на его лице. – Засыпай, Оума.***
Быть с Оумой было... невероятно приятно. Было что-то такое в том, чтобы быть с человеком, с которым можно держаться за руки, класть голову и раскрывать секреты, что заставляло Сайхару так сильно заинтересоваться всеми идеями. В конце концов, он читал книги о том, как ухаживать за женщинами и соблюдать этикет, хотя в конце концов и обручился с Каэде. Во всех книгах были инструкции в духе "много улыбаться" и "всегда быть вежливым" – Сайхара считал, что он довольно хорош в последнем и менее опытен в первом. Конечно, Сайхара улыбался (это делалось из вежливости), но, в отличии от Оумы, он почти никогда не делал этого из-за непроизвольных чувств. Были также различные инструкции по ухаживанию дамы, всегда покупать подарки и осыпать её комплиментами, но всё это были вещи, которые он просто... не делал с Оумой. Оума был заинтересован в том, чтобы всегда лишать Сайхару правды, мешая ему понять и узнать его. Оума никогда не просил подарков от Сайхары, а скорее его время и уши – и подарок был с радостью обменён между ними. И Сайхаре не нужно было каждые две секунды осыпать Оуму комплиментами, называя его красивым или говоря, что он его ценит. Это заставило Сайхару понять, что, возможно, именно по этой причине он никогда не проявлял интереса к ухаживанию за девушками или к тому, чтобы сбивать их с ног. Тот факт, что Оума был тем человеком, которого он ждал, в течение почти семнадцати лет, которые он прожил – среди бесчисленных лиц девушек со всей страны, прежде чем он обручился с принцессой соседнего королевства, ни одна не привлекла его внимания. Ещё в юном возрасте его приобщили к ухаживанию – он до сих пор смутно помнил вечера, когда просто сидел в тронном зале и судил о девушках по простым картинкам, картинам и портретам. Тот, кто его заинтересовал, приглашался на банкеты, и с парой жалостливых приглашений ему предоставлялось множество вариантов. Но ни одна из них никогда не вызывала у него интереса – в основном потому, что он знал, что они охотятся только за деньгами и положением следующей королевы Праймфилда, самого социально и экономически успешного королевства в округе. Вот почему брак с Каэде стал лучшим исходом – королевства могли объединиться, и статус мог быть разделен. Но в отличии от Оумы, он никогда не испытывал такого порыва к Каэде – этого просто не было. Хоть она и была искренней, милой, хорошей, вежливой… она была не в его вкусе. Это было всё равно что в галерее смотреть на красивую картину перед тобой – но в конце концов, было много бесчисленных картин, которые каждый мог бы назвать самой красивой. У Оумы, кажется, всегда были приготовлены сюрпризы. В каком-то смысле было приятно всегда быть начеку. Однажды, примерно через три недели после начала их скандального романа, юноша ласково хихикнул – пока что в списке Сайхары было всего ноль человек, которые что-либо подозревали. Оума прижался к нему, они оба лежали на кровати Сайхары, готовые ко сну, который ещё не настиг ни одного из них. – Сайхара-чан. – Хм? – ответил Сайхара, отрываясь от романа, который он читал. Он держал его одной рукой – другая была удобно перекинута через плечо Оумы, слуга плотно прижимался к сгибу между его рукой и телом. – Давай займёмся сексом. Сайхара швырнул книгу так далеко, что она едва не ударилась о дверь, находившуюся в нескольких футах от кровати, на которой они находились – едва сдерживая крик рукой, в то время как книга с глухим стуком упала на мраморный пол. Оума с любопытством наблюдал за ним, склонив голову и изобразив на лице невинное выражение. – Для чего ты это сделал, Сайхара-чан? Ты мог навредить этой прекрасной книжечке. – А-ага… н-но… т-ты… – и снова Оума смог взволновать Сайхару своими словами. Но кто мог его винить? Оума буквально и довольно прямо попросил его заняться с ним сексом – от такого человека можно было ожидать только такой реакции. Сайхара взял себя в руки и прочистил горло. – Т-ты не… должен просить об этом вот так… – Чтооо? И упустить шанс увидеть забавную реакцию? – Оума чуть не расхохотался, но вспомнил, что надо быть тише, и сдержался. – Знаешь, я не серьёзно ~ ты слишком девственник, чтобы дать мне то, чего я хочу. – А? – пробормотал Сайхара. – Что ты имеешь в виду…? – Это значит то что значит. Тебе действительно нужно проверить свои уши, – Оума нежно потянул его за мочку уха, дразня. – Это значит, что ты слишком неопытен, чтобы заставить меня чувствовать себя хорошо в этом смысле~! Но всё в порядке… Мне всё равно нравится напористый Сайхара-чан~ – Э-эй… могу я…, – Что он такое говорит? Он никогда не занимался сексом, так почему же он так уверен в себе? Он прикусил губу, сдерживаясь, задаваясь вопросом, сколько сексуальных партнеров было у Оумы, если он говорил об этом – также он вполне мог лгать обо всем этом. Сайхара понял, что именно такой реакции и добивался Оума, и вздохнул. – ...Неважно. Просто не говори подобные вещи ни с того ни с сего… – ...Что ж, а что если я не врал, Сайхара-чан? Знаешь. О том, чтобы мы занялись сексом, – поддразнил Оума, каким-то образом умудрившись подвинуться ещё ближе к Сайхаре. Его тело переместилось с бока на колени Сайхары, что вызвало раздражение принца. – Нишиши~ Кажется я чувствую что-то снизу. У тебя с собой оружие? Или ты рад находиться со мной~? – О-от… – Сайхара попытался, но не смог, так как его слова уступили Оуме, наклонившемуся вперед и обнявшему его в этой позе. Сайхара моргнул, не понимая, как его руки оказались позади Оумы, удерживая его в идеальном положении на случай, если он откинется назад. Оума беззастенчиво хихикнул. – ...Если тебе и вправду не понравится, мой принц, только скажи мне, – Его слова прозвучали на удивление искренне для человека, который, казалось, воспринимал всё в шутку. Оума разжал объятия, и Сайхара ясно видел, как он выглядит, с помощью двух маленьких ламп на стене. Оума не улыбался, а скорее рассказывал историю глазами – Сайхара сглотнул от неожиданности. – Я… – начал Сайхара, но не нашёл слов, чтобы ответить. Вместо этого он сделал лёгкий вздох и быстро принял решение – он не мог выносить эту атмосферу. В воздухе витало слишком сильное сексуальное напряжение, и во всём был виноват Оума. Сайхара сделал движение вперёд, столкнувшись губами. Оума не отошёл от шока, но это продлилось недолго, так как вскоре он попытался поцеловать Сайхару с таким же напором. Их жесткий поцелуй вскоре растаял во что-то мягкое, тёплое, сладкое – словно шоколад в липкую карамель, окрашивающую их губы. У Оумы всегда был этот сладкий привкус, и они уже прошли стадию поцелуев с открытым ртом. Оуме не потребовалось много времени, чтобы раскрыть свои губы, и вскоре они уже изучали рты друг друга, как будто ещё ничего не знали о друг друге. Целовать Оуму было всё равно что целовать небеса, но, возможно, он преувеличивал – в конце концов, Сайхаре было не с чем сравнивать. Он и раньше целовал людей в губы, но это было только из-за различных причин, которые приводили к тому, что он был принцем. Тем не менее, он никогда ни с кем не "целовался", и мысль об этом заставила бы его съёжиться – но делать это именно с Оумой было так хорошо. Сайхара предположил, что он не должен бить, пока не попробовал, или пока не представил, как делает это с парнем. В то время как большинство мужчин, которых знал Сайхара, были крепкими или хорошо сложенными, Оума выглядел хрупким и маленьким. Он мог практически полностью обхватить запястье Оумы и притянуть к себе, став его щитом – даже если это Оума должен был быть его собственным. Трудно было представить, что он прошел через столько всего, включая пытки, и всё ещё сохраняет свое тело нетронутым – он был действительно прекрасен. Пока Сайхара продолжал заниматься губами Оумы, он начал двигать руками по изгибам спины своего слуги и, рискнув, просунул руку под подол рубашки Оумы и двинулся вверх. Дрожь на губах Оумы говорила о том, что Сайхара сделал правильно, и принц прервал поцелуй, чтобы посмотреть на шею Оумы. Он также читал отрывки из книг об "ухаживании за женщинами" о сексуальных вещах, которые должен делать мужчина… и, кажется, шея была сладким местом для многих людей. Осторожно, но быстро он двинулся вперед и начал покрывать кожу Оумы лёгкими поцелуями, под которые Оума что-то бормотал. – Хммм… полагаю они действительно обучают принцев хоть чему-то. Низкие стоны сменили слова Оумы, как только поцелуи Сайхары превратились в маленькие посасывания. Всё затуманилось в его уме и голове, и Сайхара с этого момента лишь смутно помнил, что произошло – когда он пришёл в себя, утренний свет проникал сквозь окна и сиял на лице Сайхары. Он медленно моргнул и огляделся – его бёдра сильно болели, а шея затекла там, где он лежал. Сайхара увидел рядом с ним Оуму, мирно прижавшегося к нему – обнаженная шея, на которой виднелись красные отметины, вернула к Сайхаре память, и он покраснел. Однако, его внимание привлекло кое-что ещё – дверь перед ними. Он прищурился, потому что не мог поверить своим глазам. Несмотря на то, что он помнил, как запер её прошлой ночью, дверь была открыта.