***
Я и не думала, что буду рассматривать солнечные блики на потолке своей спальни с таким интересом, лишь бы хоть как-то занять себя. День был бесповоротно испорчен: я поддалась на обаяние высокомерного сыночка короля Трандуила, выставила себя легковерной и глупой в глазах близких, проиграла сражение с платьем, шнуровка которого ни в какую не желала развязываться без посторонней помощи… И потерпела поражение от собственных мыслей, которые, несмотря ни на что возвращались к аранену. Я пыталась читать, дважды расчесала волосы, даже взялась за вышивку, брошенную с полугода назад. Но перед собой всё равно продолжала видеть самодовольное лицо принца со смеющимися глазами и фальшивой улыбкой. Бросив бесполезные попытки отвлечься, я упала на кровать и предалась размышлениям, рассматривая «солнечных зайчиков» надо мной. В голове никак не находился ответ на вопрос: «Для чего был этот глупый спектакль?» Аранен постоянно развлекается подобным образом? Или хотел отыграться за неподобающее, по его мнению, приветствие? Если так, то он не просто похож на своего отца в королевском высокомерии, но и превосходит его. А ведь казался таким… Особенным. Я вспомнила его глаза, которые поразили меня с первой секунды нашей встречи. Вспомнила тёплые руки и крепкие объятия, в которых даже на мгновение забылась. Его задумчивый взгляд, устремлённый вдаль… Какой же обманчивой оказалась внешность. Сев на кровати, я обняла одну из подушек, вдыхая запах мыльного корня и сирени. Ненавидела ли я лихолесского принца? Определённо, нет, ведь эльфам не свойственно это чувство. Но мне было обидно, горько, практически больно от его обмана и осознания того, как легко я на этот обман поддалась. Да, аранен был хорош собой, но чем больше я думала о нём, тем надменнее и высокомернее он казался. Настолько, что сама мысль о том, чтобы пытаться понравиться ему, становилась противна. — О, Эру, изгони его из моих мыслей, — почти отчаянно прошептала я, падая обратно в объятия мягких подушек и одеяла. Как бы мне хотелось с кем-нибудь поговорить, высказаться, поделиться эмоциями, которые крутились внутри ураганом. Возможно, с Миримэ, но она упорхнула с обеда даже раньше меня и теперь наверняка гуляла по лесным тропам под руку с возлюбленным. Счастливая… Я могла пойти к Халдиру или Орофину, но они вряд ли бы поняли меня. А если бы и поняли, то наверняка наведались бы к принцу с разговором, который мог закончиться как хорошо, так и не очень. Мне же не хотелось никаких конфликтов, ведь аранен был нашим гостем, и любое происшествие с ним выставляло бы в дурном свете хозяев дома — моих родителей. В голову, было, пришла мысль поговорить с мамой, но потом я вспомнила, что в любом поступке она пытается найти добрые мотивы. И легко представила себе, как Галадриэль оправдывает аранена и его поведение, находя правильные объяснения его выходке. А мне хотелось услышать слова поддержки и, возможно, пару нелестных эпитетов в адрес принца. Солнечные блики на потолке из золотистых стали розовыми, когда моё добровольное затворничество окончательно утомило меня. Захотелось спуститься в сад, посмотреть, как зажигаются первые вечерние огни, пройтись по мягкой траве под её шелест и пение птиц. Или окунуться в тёплые воды Нимродэль, надеясь, что они унесут с собой грусть и разочарование этого дня. По примеру матушки, оставив в покоях туфли, я вышла за дверь, решив насладиться хотя бы этим вечером.***
Сегодня в саду царила просто невероятная атмосфера! Воздух наполняли тонкие ароматы роз и душистые запахи маргариток, а над ними, в последних лучах заходящего солнца, сверкали мэллирны. Трели птиц перекликались с тихим шелестом деревьев и звонкими переливами воды в фонтане. А над всем этим — закатное небо, накрывшее кроны вековых деревьев багряными, розовыми, золотыми и сиреневыми всполохами. Я шла по привычной тропе, чувствуя мягкий травяной ковёр под босыми ногами, лёгкую щекотку на плечах и шее от собственных волос и мягкие касания шёлка, едва колышущегося на ветру, к моей коже. Кажется, мне, действительно, стоило иногда надевать платья… Местные эльфы собирались маленькими группками и о чём-то переговаривались, весело смеясь. Влюблённые парочки же предпочитали уединяться в беседках, где уже потихоньку разгорались ночные огни. Были здесь и лихолесские гости, с восхищением рассматривающие белые спиральные лестницы, обвивающие стволы мэллорнов, величественные колонны и изящные украшения наших домов. Видимо, в их родных лесах нет ничего подобного. Зато водятся пауки, один из которых, под личиной принца, заманил меня в свои лживые сети… Я слышала, что тьма повисла над лесом, который когда-то назывался Зеленолесьем. Животные там либо погибли, либо покинули лес, остались лишь тёмные твари да орки, снующие меж увешанных паутиной деревьев. Неудивительно, что лихолесцы так наслаждаются красотой Лориэна. Возможно, они унесут домой не только память об этом месте, но и желание сотворить там что-то подобное. У фонтана, соперничая по звонкости с водой, смеялись две эльфийки, в которых я узнала Лотанариэ и Лаириэль. Придворные леди, одетые словно на бал, где обычно они сопровождали меня и матушку. Мы не были близки настолько, чтобы делиться секретами, но иногда общались, весело подшучивая друг над другом или очередным предметом наших разговоров. Они прослыли главными сплетницами Лотлориэна, всегда первыми узнавали все новости, а потому, неудивительно, что сегодня им было что обсудить. Увидев меня, леди приветственно замахали руками, приглашая присоединиться к их беседе. Я улыбнулась и направилась к фонтану. — Прекрасно выглядишь, Анариэль, — улыбнулась Лаириэль. — Наряд под стать событию или ты просто хотела произвести впечатление на принца? Он так очарователен, что стоит любых усилий. Ох, ну почему каждая знакомая мне эллет уверена, что я надела это платье для Его Высочества? — Ты видела его волосы? Они отливают золотом. А глаза! А плечи! Не каждый страж в Лориэне может похвастать таким телосложением. Эллет смущённо засмеялись, а я закатила глаза. Пожалуйста, давайте не будем обсуждать этого лихолесца. Я пришла сюда, чтобы избавиться от мыслей о нём, а не воспевать его красоту. — Говорят, король Трандуил давно хочет женить Его Высочество, — понизила голос Лотанариэ, словно делилась с нами какой-то тайной. — Возможно, аранен приехал сюда, чтобы выбрать себе невесту. — Я бы не отказалась быть его динэт, — мечтательно произнесла Лаириэль. — Но, скорее всего, это будешь ты, Анариэль. Впервые с памятной встречи за обедом, я искренне рассмеялась. О, Эру, ещё никогда мне не доводилось слышать подобной глупости. Невеста! Да скорее Ар-Трандуил возглавит хор гномов на вершине Карадраса! — Ох, леди, какие же забавные мысли, порой, приходят вам в голову. Кого ещё мне сосватаете? Энта? — Перестань! Его Высочество куда привлекательнее. — Зато внутри такой же дуб, — вновь рассмеялась я и леди подхватили. — Ну, это же очевидно, — заговорила Лаириэль, справившись со смехом. — Ты дочь Владык, он сын Короля. Вряд ли Леголас выберет себе в жены простую эльфийку. Я закатила глаза. Ну просто мечта: выйти замуж за самовлюблённого лжеца, получив в довесок его высокомерного родителя. Нет, благодарю. Я лучше тысячи лет прохожу в девах, чем выйду за него замуж. — Какие, право, глупости, — я обернулась к фонтану, проводя кончиками пальцев по искрящейся воде. — Вы видели короля Лихолесья? С его запросами он бы отправил сына за невестой, как минимум, в Валинор. В любом случае я бы никогда не согласилась стать его женой. — Почему? Я вздрогнула от знакомого мужского голоса и резко обернулась к его обладателю. Ну, конечно же, Его Королевское Высочество принц Леголас Трандуиллион собственной персоной стоял перед нами. В глазах играли озорные огоньки, а губы изгибались всё в той же лёгкой полуулыбке. Аранен вежливо поклонился, приветствуя нас. Лотанариэ и Лаириэль присели в ответном реверансе, тая под его взглядом. Мне же, несмотря на всё нежелание, пришлось повторить их жест просто потому, что того требовал этикет. Придворные леди наперебой защебетали о том, как мы все рады и переполнены счастьем от знакомства с таким высокородным гостем. Вот только я не была счастлива. Ничуть! — У Вашего Высочества привычка такая — подкрадываться? — возмущённо спросила я, наконец, поймав на себе взгляд аранена. — Я эльф, — какой исчерпывающий ответ! — Как и я, — если ты, болван, не заметил! — Но мне не кажется забавным пугать других внезапным появлением! — Быть может, потому что эльфов невозможно напугать, просто подойдя сзади, — усмехнулся лихолесец. — По крайней мере, я был уверен в этом до встречи с Вами, аранель. Похоже, Вы отличаетесь качествами, свойственными, разве что, смертным. Я ушам своим не верила. Этот… этот паутиноголовый надо мной насмехался! Да ещё в присутствии других эльфов, которым мило улыбался, и те уже неодобрительно на меня поглядывали. Особенно Лотанариэ и Лаириэль, они хоть и отошли в сторонку, но внимательно наблюдали за нами в ожидании свежих сплетен. Вот мерзавец! Мало ему того, что сегодня я чуть не стала посмешищем, так теперь ещё грубиянкой выставить меня хочет? Ну уж нет. — Вы позволите, Ваше Высочество? — сквозь зубы спросила я и, прежде чем аранен опомнился, схватила его за рукав, уводя подальше от посторонних глаз. Невдалеке, так кстати, виднелась пустая беседка, прикрытая раскидистой ветвью мэллорна. Я потянула к укрытию своего «дорогого гостя», на ходу обдумывая, что, каким тоном и в каких выражениях сейчас ему выскажу. Допросился, Олухфер! Отпустив рукав серебристого камзола, я быстро шагнула под купол беседки, набрала воздуха в лёгкие и резко развернулась, готовая обрушить на лихолесца всю мощь своего негодования, презрения и… И едва не уткнулась носом в его широкую грудь. Ахнув от неожиданности, я упёрлась ладонями в гладкую ткань, чувствуя под ней крепкие мышцы аранена. Какой же он… высокий — моя макушка едва доставала до его подбородка. Тряхнув головой, словно сбрасывая с себя наваждение, я вспомнила, для чего привела сюда этого эльфа и попыталась отступить. Но не смогла: его рука по-хозяйски легла мне на талию, не давая отстраниться. — Что ты делаешь? — мой голос был едва ли громче шёпота, а щёки полыхали то ли от гнева, то ли от смущения. — Если ты пуглива, как смертные, может и неуклюжа также, как они, — усмехнулся аранен, а его пальцы легонько очертили круг под поясом моего платья. — У твоей наглости есть хоть какие-то обозримые пределы? — прорычала я, наконец, найдя в себе силы оттолкнуть лихолесца. — У моей? — фыркнул он. — Ты проигнорировала свои обязанности. — И ты решил, что вправе наказывать меня, устроив это унизительное представление? Я ведь почти представила тебя друзьям, как Орофера. А ты всё это время просто посмеивался надо мной! — Ты излишне остро на всё реагируешь, — теперь он говорил со мной покровительственным тоном, как с ребёнком. — Остро? Давай прогуляемся до тренировочного поля, и я покажу тебе, насколько «остро» умею реагировать. — Пронзишь меня мечом? — усмехнулся аранен. — Привяжу к столбу вместо мишени для стрел, — пригрозила я, уже воображая себе этот процесс. — И буду, как ты советовал, практиковаться. — Так промахнёшься ведь, — он изобразил ухмылку. — По твоему самолюбию уж точно попаду, благо, оно накрывает половину этого леса, — зло прошипела я в ответ. Не в силах больше выносить его наглую ухмылочку, я отвернулась, пряча пылающее лицо, безмолвно давая понять, что разговор окончен. И почти тут же почувствовала невесомое прикосновение к обнажённому плечу. Да как он… Я дёрнулась, собираясь накричать на самодовольного принца, но тут увидела, как по коже скользит крохотный лепесток, видимо, только что упавший с дерева. И, не успев его смахнуть, почувствовала на себе горячее дыхание. Не касаясь меня, аранен чуть наклонился и сдул с моей кожи частичку мэллорна. А потом поднял на меня глаза, сияющие ночными огнями Лотлориэна. Я смотрела в них всего пару мгновений, прежде чем его взгляд опустился. Слишком близко… Он был слишком близко, настолько, что я чувствовала его сладковато-свежее дыхание. Нет, хватит! Один раз я уже попала под его чары и, видит Эру, не хочу повторения! — Я буду рад сопроводить тебя на ужин, — раздался уверенный голос. — Надо полагать, это ты тоже считаешь моей обязанностью? — не удержалась я. — Я считаю, что твоё присутствие украсит вечер. Украсит?! Я для него какая-то декорация, которую можно, не спрашивая, установить в своём саду и любоваться сколько душе угодно? Наглец! Такой же, как и его отец, который невзлюбил меня после того, как я не соизволила «украсить» сад своим присутствием ради его королевской персоны. — Ты просто напыщенный самодовольный болван! — взвилась я, резко разворачиваясь к нему лицом. — Думаешь, что раз объявился здесь, значит, все должны кланяться тебе, исполняя любые прихоти? Может, в Лихолесье тебя боготворят, но я не хочу даже смотреть в твою сторону! Больше не ищи встречи со мной! Ещё никогда в своей жизни я так не злилась! Голос сочился ядом, а руки дрожали, умоляя дать им волю и причинить настоящую боль высокомерному мерзавцу. Этот эльф выводил меня из себя, как никто и никогда прежде! Несколько мгновений мы сверлили друг друга взглядами. Потемневшие глаза аранена не предвещали ничего хорошего: принц был рассержен не меньше, чем я. Даже в ярости! Такой, что аж холеное королевское личико перекосило. Наверняка ещё никто так не разговаривал с ним. Ну и поделом! Подхватив полы платья, я выскочила из беседки, не желая больше ни секунды находиться рядом с лихолесцем. Хотелось лишь забыть наше знакомство. И поскорее.***
Ужин пришлось пропустить, хотя есть хотелось ужасно! Особенно после обеда, за которым я не съела ни крошки. Но уж лучше умереть от голода, чем ещё раз сесть за стол с нахальным принцем. Завтра же попрошу, чтобы еду приносили в мои покои, пока он не уедет. А потом снова начнётся спокойная привычная жизнь, без всяких королевских особ. К счастью, Миримэ заметила моё отсутствие на ужине и почти сразу после принесла пару яблок, кукурузные лепёшки и графин с ежевичным соком, за что я была безмерно благодарна. Подруга не задавала вопросов, лишь сочувственно поглядывала на меня. Похоже, слухи о нашей с принцем ссоре в саду, свидетелями которой стали эльфы двух королевств, уже разлетелись по всему Лориэну. И, хорошо, если не дальше… Мы в тишине допивали ароматный напиток, когда желание высказаться, всё же, взяло надо мной верх. Я рассказала Миримэ обо всём, не скрывая ни наглых выходок принца, ни собственных чувств, которые вызывала его близость. И, к моему большому удивлению, она не приняла ни мою сторону, ни сторону аранена, ровным тоном заявив, что мы оба перегнули палку. Подруга считала, что принц не должен был слишком близко воспринимать моё ребячество, а я не должна была грубить ему. — Конечно, он возмутился, приняв твоё нежелание встречать его на свой счёт. Он ведь не знал, что ты не впервые так себя ведёшь, — пыталась объяснить Миримэ, — Твоя злость тоже легко объяснима: при первой встрече принц задел что-то в твоей душе. С ним ты почувствовала то, чего раньше никогда и ни с кем не ощущала. Он заставил твоё сердце биться чаще и смущаться, казалось бы, простых вещей. Оттого и столь бурная реакция на его обман. Не произведи аранен на тебя никакого впечатления, ты бы отреагировала куда спокойнее. Была ли подруга права? Я не знала, да и не очень хотела знать. Сейчас я была абсолютно уверена в том, что высокородный наглец мне совершенно не нравится. А реакция моего тела на его касания не более, чем растерянность и неприязнь чужих прикосновений. Поделившись своими мыслями с Миримэ, я получила короткий смешок в ответ. Подруга смерила меня всезнающим взглядом, заявив, что я готова придумать всё что угодно, лишь бы не признавать очевидного: именно лихолесский принц растопил моё сердце. Изрядно уставшая и эмоционально истощённая, я не стала спорить с подругой, поэтому быстро перевела тему разговора. И надеялась, что мы больше никогда не вернёмся к обсуждению аранена.***
Я видела глаза: голубые, как чистое небо. Чувствовала сильные руки, обнимающие меня. Слышала голос, который шептал: «Ты очаровательна, словно первый цветок, только что появившийся из-под снега». И повторял это снова и снова. А потом я услышала женский смех, и в голове прозвучали слова: «Ты его динэт!». И вот я уже в белом платье, стою неподвижной статуей под осыпающимися лепестками мэллорна. Затем появляется отец, берёт меня за руку и ведёт к аранену, глаза которого обжигают своим холодом. Он берёт мои ладони в свои и с ненавистью в голосе произносит: «Ты никогда не будешь моей женой. Я принц, а ты лишь глупая девчонка, которая даже из лука стрелять не умеет!». Его смех заполняет всё пространство. Оно давит на меня и, обхватив себя руками, я падаю на колени. «Глупая девчонка!» — слова, словно тиски, сжимают тело, тянут к земле, к корням деревьев, с одного из которых спрыгивает дятел и начинает стучать по моей голове. Я распахнула глаза и резко села, чувствуя, как растворяется последняя дымка моего сна. Вернее, кошмара… Пожалуй, слишком много впечатлений для одного дня. В спальне царил полумрак. Посмотрев в окно, я увидела, что солнце только-только вставало, и его лучи тронули лишь границу леса. Даже утренних птиц ещё не было слышно. В отличие от настойчивого стука в дверь. Так вот что за «птица» стучала меня по голове! Накинув халат и пригладив волосы, я отворила дверь, встречая незваного гостя. — Привет дяте… Ой, то есть, привет, Халдир. — Доброе утро, Анариэль, прости, что разбудил, — виновато начал он. — Я хотел сам сказать тебе. В общем, нам придётся прекратить наши тренировки на неопределённое время. Я ухожу со своим отрядом. Всё чаще стали замечать орков на западных границах, некоторые особенно смелые, не боятся даже пересекать их. Нужно перебить этих тварей, пока кто-то не пострадал. Остатки сонливости как рукой сняло. Мне стало грустно из-за вынужденного прекращения наших тренировок, ведь это было единственное, что доставляло хоть какую-то радость в последнее время. Но я понимала, что безопасность Лотлориэна превыше всего. И если бы мне позволили, то сама бы встала на защиту родного дома. — Невесёлые новости с утра, — тихо вздохнула я. — Но, надеюсь, ваш поход долго не продлится, и вы в скором времени вернётесь домой. Я буду молиться за тебя, друг мой. И я крепко обняла Халдира, утыкаясь носом в его плечо, чувствуя, как его руки обхватывают мои плечи. — Береги себя, я не переживу, если с тобой что-то случится. — Обязательно буду и попрошу тебя о том же: ни шагу в лес, ни под каким предлогом. И осторожнее с двуручными мечами — будет больно, если такой на ногу уронить. Я грустно усмехнулась и согласно кивнула, оценив попытку Халдира пошутить даже в такой ситуации. Друг улыбнулся в ответ, легко коснулся губами моей макушки и ушёл. В спальню я вернулась с невесёлыми мыслями, беззвучно прося Валар и Создателя уберечь Халдира и остальных стражей в этом походе. Столько лет он был мне старшим братом и каждый раз, когда вот так уходил, я не могла не переживать за него. Рассветный ветер тревожно зашевелил кроны деревьев. Или мне так показалось. Я подумала об орках, гоблинах и прочих созданиях тьмы. Как скоро наступит тот день, когда свет победит мрак? Когда же можно будет спокойно ходить по земле, не боясь, что на тебя нападут? Убьют или будут пытать, пока боль и отчаяние не лишат рассудка… Мрачные раздумья прервала Миримэ, сперва постучавшись, а потом, поняв, что не заперто, ворвавшись в комнату. Вид у неё был встревоженный. — Халдир сказал тебе? Я видела его по пути сюда, — затараторила подруга. Я кивнула, поймав её беспокойные руки и усадив рядом с собой на кровать. — Я так переживаю за них. Румиль тоже уходит, — её голос был пропитан страхом. — Но Халдир сказал, что выступает только его отряд. — Да, его отряд пойдёт к западным границам, а Румиля — к восточным. До сих пор нет вестей от Орофина. Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как он ушёл со своим отрядом. Румиль очень переживает за него, как и я, — на её глаза навернулись слёзы. Я ахнула. Орофин — брат близнец Румиля. И только сейчас поняла, что и правда не видела его уже несколько месяцев. Мне были понятны переживания Миримэ — она была влюблена в Румиля, но Орофина любила как брата. Так же, как я Халдира. — Не плачь, всё будет хорошо, — прошептала я, жалея, что не могу так же легко шутить, как мой друг. — Они превосходные воины, какая-то кучка орков не сможет их победить. Миримэ всхлипнула, поднимая на меня несчастный взгляд. Как и я, она мысленно повторяла эту фразу, желая убедить себя, друзей, весь мир в том, что быть иначе просто не может. Но страх за близких не желал уходить, проливаясь молчаливыми слезами. Я крепко обняла подругу, понимая и разделяя её чувства.***
Следующие две недели были ужасны. Всеобщий страх и тревога пропитали каждую травинку в нашем лесу и теперь отражались в поникших взглядах многих эллет. Как я поняла позже, ушли почти все наши воины. Остались лишь стража да тридцать лихолесцев во главе с принцем, который, похоже, нашёл причину задержаться у нас. Кто бы мог подумать, что его высокомерное высочество предложит Владыкам Лориэна свою помощь в сложившейся ситуации? Которую отец и матушка с благодарностью приняли, и теперь наши границы охраняли и лихолесские стрелки. Да ещё, порой, во главе со своим принцем! Так, может, Миримэ была права и аранен не так ужасен? И я, действительно, слишком резко отреагировала на его обман. Конечно, мне всё ещё был неприятен этот факт, но я просто старалась не думать о принце и не контактировать с ним. Хотя иногда вспоминала тот непонятный сон, который всё ещё вводил меня в ступор. Мы периодически пересекались с араненом на поле для тренировок, где он оттачивал свои боевые навыки с другими лихолесцами. Я с замиранием сердца смотрела на его лёгкие и точные движения, тихо завидуя мастерству и наличию соперников. У меня же были лишь куклы, на которых через пару дней я просто не могла смотреть. Мне требовался учитель, который бы указывал на мои ошибки и промахи. Ведь если мечом я владела неплохо, то в стрельбе из лука была безнадёжна. Не помогали ни наставления Халдира с нашего единственного урока, ни советы самого аранена: стрелы упорно разлетались в стороны, не желая даже приближаться к мишени. Как однажды выразился Румиль: «На сто попыток одно попадание». Миримэ почти не покидала своего флэта, а если и появлялась в садах, то выглядела поникшей и избегала разговоров. Я понимала её тревоги и не хотела донимать своими глупыми проблемами. Поэтому всё время проводила за скучными тренировками, одинокими прогулками в саду, чтением книг и вышиванием. Трапезничать в общий зал я больше не ходила, а, как и собиралась, попросила, чтобы мне приносили еду в покои. В один из дней ужин принёс отец, предложив составить мне компанию, а, заодно, интересуясь причиной моего затворничества. Я решила ответить честно и сказала, что мне неприятно общество принца. Но на расспросы о том, чем мне не угодил аранен, так и не смогла дать чёткого ответа. — Пожалуйста, папа, — прошептала я, когда очередной вопрос Владыки поставил в тупик. — Дай мне ещё немного времени, чтобы разобраться… Во всём этом. — Хорошо, — отец вздохнул и ласково поправил мои волосы. — Но не слишком долго. Нам с твоей мамой очень не хватает твоей улыбки. Он нежно обнял меня, невесомо поцеловав в макушку. И в этот момент я вновь почувствовала себя его маленькой девочкой.***
— Миримэ, как же это ты решила позвать меня с собой? — спросила я, намыливая волосы. Сегодня утром подруга предложила мне вместе сходить в купальни, на что я с радостью согласилась, устав от добровольного одиночества, собственных мыслей и образа аранена, который то и дело врывался в мои сны. — Прости, я настолько погрузилась в свои переживания, что совсем забыла о тебе. Расскажи мне, что тебя тревожит, я вижу грусть в твоих глазах, — Миримэ наносила чёрную глину себе на локоны. Я поморщилась, радуясь тому, что мои волосы блестят без всего этого глиняно-травяного ужаса. — Я скучаю по тренировкам с Халдиром, — призналась я, смывая мыло с волос и тела. — Одной легко оттачивать навыки, но лишь при условии, что эти навыки есть. А вот учиться… Миримэ искренне рассмеялась и легонько брызнула в меня мыльной водой. — Ты неисправима! Тебя хоть что-нибудь беспокоит кроме тренировок? — я надула губы от такого заявления. — Не хмурься, я шучу. И даже готова предложить тебе решение твоей проблемы. — Какое? — с энтузиазмом спросила я. — Найди себе нового учителя, — спокойно ответила Миримэ. Эх, было бы всё так просто. — Ты думаешь, я не пробовала? Я уговаривала стражников, но никто из них не согласился. Даже отца попросила, но в ответ получила лишь отговорку о нехватке времени. Хотя я-то знаю причину его отказа: он, как и прежде, считает, что мне не следует учиться сражаться. — Ну-у, в Лориэне есть один воин, который, насколько мне известно, прекрасно владеет как мечом, так и луком. И я уверена, что если ты его попросишь, то он точно согласится… Миримэ загадочно улыбнулась и замолчала, будто дразня меня. — И кто это? Говори, не томи, — в нетерпении попросила я. — Аранен, — улыбаясь, произнесла подруга. — Снова шутишь? — мне было совсем несмешно. — Ничуть, Анариэль. Уверена, ему, как и тебе, будет что сказать. Кто бы сомневался! Аранен не упустит шанса высказать мне всё, что накипело! Ну уж нет. Ни за что не буду просить его. Представляю, что он возомнит о себе, если я приду к нему, да ещё с просьбой. Заверив Миримэ, что этого никогда не будет, я ушла с головой под воду, желая, чтобы она смыла не только грязь и мыло, но и мысли о принце.