Стрельба из лука

      До меня доносился голос. Тихий и отчаявшийся. Он звал меня, просил не уходить. Умолял вернуться. И в голове всплыло одно единственное воспоминание: я влюблена в этот голос и в того, кому он принадлежит. Захотелось рвануть к нему навстречу, но какая-то невидимая сила не давала мне двигаться вперёд, лишь тянула назад. Всё дальше и дальше от Леголаса. Звуки слышались всё менее отчётливо, пока не наступило полное молчание.       Вокруг была лишь пустота. Меня окутала тьма, я ничего не слышала, только ощущала, как силы медленно покидают моё тело. Сердце перестало биться, дыхание исчезло, я не могла пошевелиться. Ко мне пришло понимание, что конец уже близок. Я догадалась, что отдала всю свою энергию на исцеление любимого. Но сожаления не было, только счастье. Безграничная радость охватила меня, потому что я смогла спасти жизнь аранена. Вытянула его из рук смерти, которая так отчаянно пыталась забрать его себе.       Поддавшись течению, я размышляла, что ждёт меня дальше, пока не услышала другой голос. Было не разобрать, что он шептал, но догадка пришла сама по себе. Это было заклинание. Я поняла, потому что Галадриэль произносила что-то похожее, когда восстанавливала мои жизненные силы.       Звук нового голоса был отчётливым и твёрдым. С каждым очередным словом в меня вливался мощный поток энергии. Я почувствовала тепло. Сперва оно подступило к сердцу, которое вместе с кровью распространило его по венам. Конечности вновь приобрели способность шевелиться. Кончиками пальцев, а потом и всем телом я ощутила, что лежу на чём-то мягком и согревающем. С невероятной лёгкостью мне удалось сделать вдох, разомкнуть губы и сквозь приоткрытые веки увидеть тонкую полоску света.       Мои глаза распахнулись, а дыхание постепенно приходило в норму. Я хватала ртом воздух, пытаясь сообразить, что происходит. Яркий свет слепил, мне не удавалось понять, где я сейчас нахожусь. Во рту пересохло, как будто мой организм жил без воды целую вечность. От обезвоживания губы потрескались и болели.       — Воды, — тихо попросила я, надеясь, что меня услышат.       — Держи, дитя, — спокойный голос коснулся моих ушей, и я узнала в нём Митрандира.       Его большие, немного грубые руки протянули мне кубок. Я жадно припала к нему, наслаждаясь прохладной водой. Жажда была такой сильной, что сосуд мгновенно опустел, и мне пришлось вернуть его Митрандиру. Мама всегда говорила, что вода творит чудеса. И я лично в этом убедилась. Всего несколько глотков наполнили моё тело силами.       Теперь свет не доставлял дискомфорта, позволяя оглядеться. Я находилась в небольшом помещении с большим окном, пропускающим солнечные лучи. Помимо кровати, на которой я лежала, здесь были только маленький столик и стул, на нём сейчас сидел Гэндальф. Маг был таким же, как и в прошлый раз, когда нам довелось видеться. Но только теперь вместо добродушного его лицо выглядело суровым.       Больше никого в комнате не было. А от посторонних глаз нас скрывала широкая ширма.       — Митрандир? — удивилась я, всё ещё не осознавая, что происходит. — Где я?       — Ты в палатах исцеления, — просветил меня маг. — И чудом осталась жива.       — Жива? — я не понимала, как мне удалось уцелеть, ведь отчётливо помнила, как силы покинули меня.       — Да. Я подоспел вовремя, ещё несколько минут, и мне не удалось бы вернуть тебя, — задумчиво ответил Митрандир, сдвинув брови.       — Спасибо, — поблагодарила я, приняв сидячее положение, отчего закружилась голова. — Что с Леголасом?       — Постарайся лишний раз не шевелиться, ты и так уже достаточно потратила жизненных сил. Тебе нужно восстанавливаться, — Гэндальф легко надавил на мои плечи, заставляя снова принять лежачее положение. — С твоим женихом всё в порядке. Бодр и полон сил, не без твоей помощи, конечно же.       — Значит, я спасла его, — я облегчённо выдохнула, как будто что-то, долго держащее меня в тисках, наконец отпустило.       — Спасла, — повторил Гэндальф, а его голос сменился на строгий. — Но какой ценой. Ты чуть не погибла. Неужели твоя мать не говорила тебе, что ни в коем случае нельзя тратить собственную энергию на исцеление?       — Говорила, — почему-то тон и взгляд мага заставили меня ощутить вину. — Но я не смогла иначе.       — Я обещал Леди Галадриэль, что позабочусь о тебе. И сдержал обещание, но пойми, Анариэль, что я или твоя мать не всегда будем рядом. Тебе нужно перестать бездумно тратить свои силы. Если ты понимала, что не можешь взять магию извне, не нужно было обращаться к своей. Спасение чужой жизни путём приношения в жертву собственной — не выход, — отчитывал меня Митрандир.       Я опустила глаза, не найдя слов в свою защиту. Отчасти я понимала, что маг прав. Но возможность спасти жизнь Леголасу напрочь отбила инстинкт самосохранения. Поэтому иного решения быть не могло. К тому же как бы я жила, зная, что не использовала единственный шанс, позволяющий исцелить аранена? Меня охватывало счастье от того, что мне удалось избежать смерти, но если бы она всё же забрала меня, сожалений о свершённом поступке не было бы.       — Всё же, не мне тебя судить, дитя. Тебя ждёт разговор с Леголасом. И мне думается, что если я не позволю ему войти прямо сейчас, то он всё здесь разнесёт, — на этих словах за ширмой послышался звук, как от громкого стука, и я вздрогнула. — Отдыхай, набирайся сил и знай, что теперь я с тебя глаз не спущу.       Митрандир оставил невесомый поцелуй на моём лбу, а я ещё раз поблагодарила мага за спасение. Попрощавшись, он скрылся за ширмой, а по моему телу прошла дрожь. Я вся вжалась в кровать, уже готовая к реакции Леголаса.       Он показался сразу, как только вышел Гэндальф. Потемневшие глаза уничтожали меня, как будто их хозяин был разочарован, что мне удалось выжить, и сейчас собственноручно желал по меньшей мере придушить меня. Хотя, судя по его взгляду, этим я бы ещё легко отделалась. Его ноздри раздулись, а скулы напряглись. Леголас опустился на стул, в каждом движении сквозило недовольство.       — Анариэль, — холодный голос аранена безжалостно сдавил моё сердце, — почему ты ослушалась меня?       Я поёжилась и дрожащими пальцами вцепилась в край одеяла, притягивая его к подбородку. В этот момент я пожалела, что Митрандир успел вовремя, ведь смерть помогла бы мне избежать разговора с разъярённым принцем.       — Потому что знала об угрожающей тебе опасности, — я звучала менее уверенно, чем представляла себе.       — Даже если и так, ты ничего не могла с этим поделать. Я запретил тебе использовать на мне свою силу, — с каждым новым словом Леголас раздражался всё сильнее. — Ты дала мне обещание, что больше никогда не станешь исцелять меня.       — Прости, — тихое бормотание сорвалось с моих уст.       — Прости? Ты извиняешься? Да ты хоть представляешь, что мне пришлось испытать, когда я очнулся и увидел тебя без сознания? — аранен начал переходить на крик, а глаза, с застывшими на них слезами, отражали всю его боль. — Твоё сердце не билось, а ты не подавала никаких признаков жизни! Ты была так бледна и холодна! Я думал, что потерял тебя навсегда! Боялся, что больше никогда не увижу!       Леголас замолчал, но только чтобы перевести дух. Я не успела ничего ответить, потому что он продолжил с новой силой.       — Приходило ли тебе в голову, что я буду чувствовать, как я буду жить дальше, понимая, что стал причиной твоей гибели? Думала ли ты о том, что своим поступком обрекаешь меня на вечные страдания? Ты вообще обо мне думала?       Слёзы бежали по лицу любимого, и мне захотелось прижаться к нему, поцеловать влажные дорожки на щеках и забыться в объятиях. Я неуверенно коснулась его колена, но он со злостью откинул мою руку.       — Зачем ты возвращала мне жизнь, в которой не было бы ничего кроме нескончаемой вины? Зачем рисковала собой ради меня?       — Потому что люблю тебя! — плакала я, пытаясь снова коснуться Леголаса, но тот лишь резко подскочил на ноги.       — Нет, не любишь! — его губы дрожали, глаза покраснели, а голос сорвался. — Ты эгоистка, Анариэль. Если бы ты испытывала чувство, о котором говоришь, то не желала бы мне такой жизни. Если бы любила, то отпустила меня, а не причинила такую боль.       — Не говори этого, прошу! — от рыданий было тяжело дышать, всё тело тряслось. Я вскочила с постели и обняла аранена, прижимаясь лбом к его гневно вздымающейся груди. — Я люблю тебя. Люблю. Люблю так сильно, что не смогла бы жить без тебя.       Он аккуратно, не делая резких движений отодвинул меня от себя. Новые рыдания захватили меня, я с отчаянием посмотрела в его наполненные горечью глаза. Моя вина перед ним была велика. Я заставила самого дорого и любимого пройти через ещё большие ужасы, чем прошла сама. И я сильнее всего на свете хотела, чтобы Леголас сумел простить и вновь посмотреть на меня с любовью и нежностью.       — Думаешь, я смог бы жить без тебя? Почему ты решила, что можешь брать мою судьбу в свои руки? — оскорблённо спросил Леголас, сжав бледные губы.       — Но я не могла поступить иначе. Не могла проститься с тобой, зная, что есть шанс спасти тебя. Не могла потерять тебя после того, как оплакивала тело Халдира. Да, я виновата перед тобой. Но ни капли не жалею о содеянном. И если бы ты снова был в опасности, то я спасла бы тебя, не задумываясь, — я вытирала слёзы, пытаясь успокоиться, но как только видела разочарованный взгляд аранена снова заходилась в рыданиях. — Говоришь, что я эгоистка? Да ты сам поступил бы точно так же! Я знаю тебя, и уверена, что ты пожертвовал бы собой ради спасения моей жизни.       Аранен опустил голову, сжимая зубы. От напряжения скулы выглядели такими острыми, что о них можно было запросто порезаться. Руки яростно сжимались в кулаки, а всё тело дрожало. Мне даже показалось, что он на грани нервного срыва.       Я вновь решила испытать удачу и робко обняла Леголаса. Моё тело тряслось в такт его, слёзы оставляли мокрые следы на камзоле, но я лишь плотнее прижалась к любимому. И на моё счастье, он не оттолкнул, но и не обнял в ответ.       Мы простояли так минут десять, пока оба не успокоились. Я радовалась, что могу обнимать любимого, даже несмотря на всю его злость. Мой нос тёрся о его шею, губы целовали выглядывающую из-под рубахи ключицу, а руки гладили широкую спину. Аранен не произнёс ни слова, ни разу не пошевелился, но я чувствовала его безграничное счастье из-за того, что моей жизни больше не угрожает опасность.       — Поспи, Анариэль, тебе нужно отдохнуть. Потом договорим, — наконец прошептал Леголас, отстраняясь от меня.       — Не уходи, прошу, — взмолилась я. — Останься со мной.       — Мне нужно побыть одному. Добрых снов, — он невесомо поцеловал меня в нос, коснулся пальцами щеки и ушёл, даже не взглянув.       Я со свистом втянула воздух, забираясь обратно в постель. Чувствовала себя отвратительно. Мало того что поругалась с Леголасом, так ещё боевые ранения давали о себе знать. Рука после стычки с орком ужасно ныла, а голова раскалывалась, напоминая о том, как кто-то о неё хорошенько приложился. Только тело коснулось мягких простыней и удобной подушки, как мгновенно ощутило усталость. Не найдя в себе сил, чтобы снять хотя бы воняющий орочьей кровью камзол, я крепко уснула.

***

      По руке скользили мягкие пальцы. Я открыла глаза и прищурилась. Комнату согревали ослепительные лучи весеннего солнца. Леголас сидел на краю кровати, выводя узоры на тыльной стороне моей ладони. Улыбаясь, я наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Его лицо было спокойным и расслабленным, задумчивый взгляд смотрел будто сквозь меня.       — Привет, — кашлянула я, привлекая внимание к себе.       Аранен встрепенулся, возвращаясь ко мне. Его лицо засияло. Губ коснулась скромная улыбка.       — Ты проснулась, — облегчённо сказал он, оставляя тёплые поцелуи на моих костяшках. — Я уже начал переживать, но Гэндальф сказал, что твой длительный сон — это нормально. Так ты восстанавливала силы.       — А сколько я спала? — поинтересовалась я, потягиваясь.       Дрёма отступила, и только сейчас я заметила, что меня переодели. Вместо грязной, пропитанной кровью и слезами одеждой, на мне была сорочка белого цвета, длиной ниже колен. Голову стянула тугая повязка, такая же была и на руке, от неё пахло лечебными травами. В целом чувствовала я себя гораздо лучше: движения больше не причиняли неудобство, и ничего не болело.       — Почти сутки, — по голосу Леголаса стало понятно, что он действительно волновался за меня. — Как твоё самочувствие?       — Уже лучше, — ответила я. — Неужели я правда спала так долго?       Аранен кивнул. Я удивлённо захлопала ресницами. Такое у меня было впервые, так долго спать ещё не приходилось. Но всё же сон пошёл мне на пользу. Мысли немного очистились, а истощённый организм отдохнул.       — Ты больше не злишься на меня? — вопрос родился сам по себе.       — Как я могу не злиться, когда ты добровольно ввязалась в эту битву, а потом решилась обменять свою жизнь на мою? Я в ярости, — последовал сердитый ответ. — Но помимо тебя, я злюсь и на самого себя. Я так отчитывал тебя в содеянном и не подумал о том, что на твоём месте поступил бы так же. Ты была права. Я бы не задумываясь рискнул всем, если бы это означало, что ты снова будешь жить. И как бы я ни считал твой поступок опрометчивым, больше не стану тебя ругать. Главное, что ты осталась жива. И теперь я сделаю всё возможное, чтобы не подвергать тебя опасности.       — Леголас, — глаза были на мокром месте, я притянула к себе любимого, роняя его на кровать, — я осознаю, какую чудовищную боль причинила тебе. Какую вину возложила бы на тебя, если бы Митрандир не сумел спасти меня. И понимаю, что мне нет прощения, но готова молить тебя о нём вечно. Только не оставляй меня.       — А думаешь, я смогу оставить тебя? — улыбнулся Леголас, обвивая руками мою талию. — Мне становится страшно при одной только мысли об этом.       Из глаз хлынули слёзы, которые я так упорно сдерживала. Не верилось, что Леголас сумел простить меня. Смог принять мой поступок. И пусть он всё ещё сердился, я была готова совершить что угодно, чтобы унять его злость.       Не передать словами, какую радость я испытала в этот момент. Леголас был жив, держал меня в своих руках, шептал на ухо слова любви и целовал мокрые следы слёз на щеках.       Когда его губы встретились с моими, я ощутила всю его боль. Почувствовала страх за мою жизнь и ярость на самого себя. Но даже среди отрицательных эмоций, я разглядела луч света. Сначала этот источник тепла был мал, но с каждым новым поцелуем он разрастался, затмевая всё плохое, пока полностью не вытеснил весь негатив из сердца даэра. Остались лишь нежность, любовь ко мне и облегчение.       Я ликовала от восторга. Погружалась в чувственные и жадные поцелуи. Они излечивали наши отчаявшиеся сердца. Как же мы боялись, что больше никогда не сможем ощутить вкус губ друг друга, и какое наслаждение испытывали сейчас.       По лицу аранена текли слёзы, смешиваясь с моими. Я отпрянула от столь желанных губ, чтобы сцеловать каждую солёную каплю с его кожи. Лоб Леголаса соприкоснулся с моим. Он смотрел на меня любующимся взглядом.       — Анариэль, я люблю тебя, — прошептал аранен.       Я расплылась в улыбке и вновь накрыла его губы своими. Я целовала их и ласкала языком, тянула и посасывала. Руки исследовали шею и ключицы, пробираясь к широким плечам. Ничто не могло омрачить моего счастья.       Пока я не вспомнила про Халдира. Его замершее лицо и пустой взгляд проникли в сознание. Меня вновь охватила та же безысходность, что и сегодня ночью, когда не удалось спасти друга.       Я отстранилась от Леголаса, и он всё понял. По моему взгляду или же благодаря возможности слышать мои мысли, аранен осознал, что меня тревожит. Он сочувствующе посмотрел на меня и бережно обнял.       — Мне так жаль, Анариэль, — произнёс Леголас.       — Это моя вина, — дрожащим голосом вымолвила я. — Из-за меня он погиб.       — Ты ни в чём не виновата. Халдир храбро сражался, как и все сегодняшней ночью. Он пал героем, поэтому ты должна гордиться им. С его помощью нам удалось одолеть армию Сарумана, — утешал меня Леголас.       Я кивнула, но слёзы всё же остановить не смогла. Меня никак не покидала мысль, что я привела эльфов на смерть. Выжил ли кто-нибудь из них? Или все они пали по вине влюблённой девчонки?       — Кто-нибудь из эльфов уцелел? — озвучила я свои мысли, боясь получить отрицательный ответ.       — Да.       Одно лишь слово вдохнуло в меня жизнь. Аранен разомкнул руки, заметив, что моё уныние отступает.       — И они уже давно хотят увидеться с тобой. Могу я их позвать?       — Конечно, — радостно выпалила я.       — Тогда подожди немного, я позову кого-нибудь из них, а потом принесу тебе поесть. Ты ведь голодна? — заботливо спросил Леголас.       — Да, я бы поела.       — Хорошо, — аранен чмокнул меня в лоб. — Я быстро.       Поднявшись с кровати, Леголас скрылся за ширмой.       С лица не сходила счастливая улыбка. Я пригладила волосы и поправила одеяния, готовясь к встрече с друзьями. Раздался звук открывающейся двери, тихие шаги, и через мгновение из-за ширмы показалась знакомая фигура. Добродушное лицо и тёплый взгляд вошедшего вернули меня в детство, когда я только знакомилась с обитателями Лориэна.       — Гельдор! — эльф угодил в мои тесные объятия и смущённо покраснел. — Ген суилон, мэллон нин!       — Маэ гованнен, бренниль, — почтенно поздоровался лориэнский воин.       — Какая я тебе госпожа? — фыркнула я недовольно, осматривая высокого темноволосого эльфа. — Ты меня с детства знаешь.       — Да, но после смерти Халдира — ты наш командир, поэтому я не могу обращаться к тебе иначе, — при упоминании общего друга лицо Гельдора потускнело.       Моё настроение сменилось на противоположное.       — Но почему я?       — Это приказ Халдира, — голос воина дрогнул, и он опустил взгляд.       Я вздохнула. Гельдору, как и мне, было тяжело говорить о друге. Халдир был самым светлым и добрым эльфом, его любили абсолютно все. И оттого осознание его смерти причиняло такую неутолимую боль. Мне казалось, что от моего сердца безжалостно оторвали огромный кусок. Теперь оно истекало кровью, плача по утраченной части, которая больше никогда не вернётся. И со временем раны затянутся, но сердце уже не примет свою первоначальную форму.       — И когда он приказал это? — тоскливо спросила я, садясь на кровать.       — Перед началом боя. Халдир сказал, что если с ним что-нибудь случится, то мы должны будем подчиняться тебе, — вспоминал воин. — Поэтому я жду дальнейших приказов, госпожа.       Я втянула ртом воздух. На плечи будто лёг вес в тысячи тонн. Халдир возложил на меня такую ответственность. Возможно, это была его последняя просьба, но я не знала смогу ли её выполнить. Стало страшно, что, если мне не по силу стать достойным предводителем, заняв его место?       — Перестань, Гельдор, я не стану тебе ничего приказывать, — пальцы рук надавили на пульсирующие виски. — Ты лучше скажи, кто помимо тебя остался в живых?       — Ещё одиннадцать воинов, госпожа, — не без труда он перечислил имена выживших.       Дюжина. Из тридцати лучших воинов во главе с Халдиром, уцелели меньше половины. Мне показалось, что кто-то начал выкачивать воздух из лёгких. Вина за смерть друзей вновь опустилась на меня тяжёлым грузом. Хотелось разрыдаться, поддаться слезам, но я не могла позволить дать себе слабину. Особенно сейчас.       Взгляд зацепился за незаметно вошедшего Леголаса, стоявшего чуть поодаль. В его руках была тарелка с чем-то горячим и аппетитно пахнущим, из-за чего у меня заурчало в животе. Аранен ободряюще мне улыбнулся, и я поняла, что должна сделать.       — Ты и остальные войны вернётесь в Лотлориэн, я больше не могу рисковать вашими жизнями, — сообщила я Гельдору единственно верное решение.       — Ты не поедешь с нами? — недоумевал друг.       Я отрицательно помотала головой и заметила, как напрягся Леголас. Он точно не был согласен с моим намерением остаться.       — Но как же твой отец, Анариэль? Владыка чётко дал понять, что ты должна вернуться, — голос Гельдора звучал растерянно.       — Передай моему отцу, что пока мы не уничтожим врага, я не вернусь домой. Ради Халдира и всех эльфов, погибших по вине тёмных сил, я сделаю всё возможное, чтобы в Средиземье воцарился мир, — отчеканила я.       — Но…       — Нет, Гельдор, — прервала я дальнейшие аргументы в пользу моего возвращения в Лотлориэн. — Отправляйтесь домой. Это приказ.       Несогласие на лице друга было сложно скрыть. Но всё же он принял серьёзный вид.       — Как пожелаете, госпожа.       Воин поклонился и, попрощавшись со мной и Леголасом, покинул небольшую комнатку.       Взгляд, провожающий Гельдора, остановился на моём даэре. Точнее, на его недовольных глазах, сверлящих меня. Ещё один эльф, готовый оспаривать моё решение.       — Только давай ты сейчас не будешь наседать на меня со своими нравоучениями, — попросила я, принимая полусидячее положение и укрываясь одеялом. Головная боль медленно возвращалась ко мне.       — И не думал, — соврал Леголас и подошёл к постели. Он уселся на стоящий рядом стул и при виде моего встревоженного лица его взгляд смягчился. — Я принёс тебе суп.       Как только речь зашла о еде, желудок напомнил о себе болезненными потягиваниями. Я медленно потянулась к тарелке.       — Я сам покормлю тебя, — своим заявлением Леголас заставил замереть на полпути.       Удивлённо моргнув, я уставилась на аранена. На шутку это не было похоже, и, кажется, мой даэр был настроен совершенно серьёзно. Он взял ложку, зачерпнул содержимое тарелки и поднёс к моему рту.       Губы разомкнулись сами по себе, а когда языка коснулся горячий бульон, я блаженно простонала. По телу растеклось тепло. До этого момента мне и в голову не приходило, как я голодна.       Заметив мою реакцию, Леголас не заставил себя долго ждать, и уже следующая ложка со вкуснейшим супом оказалась во рту. Потом ещё несколько. Я ела, не обращая внимания на довольное лицо аранена. И только когда ко мне начало постепенно приходить насыщение, я поймала на себе взгляд его светящихся глаз.       Вся эта ситуация, где мой жених кормит меня с ложечки, как маленького ребёнка, показалась мне очень даже забавной. Проглатывая очередную порцию супа, я кое-как сдержала в себе смешок, чуть не подавившись.       — Что? — заметил Леголас моё улучшившееся настроение.       — Ничего, — хихикнула я, прикрывая рот ладонью. — Просто никогда не думала, что ты будешь кормить меня.       — Я же сказал, что всегда буду заботиться о тебе и оберегать, — улыбнулся аранен. — А сейчас я хочу покормить свою непослушную невесту, которая из-за своей же глупости не ела больше суток.       — Ты невыносим, — я закатила глаза и поцеловала Леголаса в губы.       Из-за ширмы послышались громкие и торопливые шаги, сопровождаемые недовольным голосом. Не успели наши тела отпрянуть друг от друга, как до меня донеслось ворчание Гимли, а после мелькнули его рыжие волосы.       — Это что значит, какого-то эльфа к ней пускают, а меня нет? — буркнул гном, смерив нас прожигающим взглядом.       Гимли чуть ли не втиснулся между нами, но аранен сам успел отстраниться от меня. Гном выглядел оскорблённым и буравил лихолесского царевича взглядом. Чуть поодаль стоял Арагорн, по его виду было понятно, что он смущён выходкой Гимли, но всё же счастливо улыбался. Но даже несмотря на внезапное появление, мне было радостно встретить друзей. Я ждала, что следом подтянутся хоббиты и Боромир, но из-за ширмы никого не показалось. В голове начали зарождаться самые страшные мысли.       — Я, вообще-то, её жених, — возмутился Леголас.       — Да я не про тебя говорю, остроухий. Пересёкся я сейчас в коридоре с другим эльфом, перебросились мы с ним парочкой слов, так он сказал, что с Анариэль виделся. Это ж как так? Я уже несколько часов пороги обиваю, следую чёткому приказу Гэндальфа не беспокоить наше солнышко, а какого-то эльфа — раз — и пустили. Непорядок, — жаловался друг.       — Ах, милый мой Гимли! — воскликнула я, заключая возмущённого гнома в объятия. — Не сердись сильно. Это я попросила Леголаса пригласить ко мне Гельдора, но не потому, что желала увидеть его больше тебя. В связи с новыми обстоятельствами, эльфы не могли отправиться в Лориэн без моего позволения. Но уверяю, что как только бы я закончила с трапезой, то сразу бы отыскала тебя.       После моих слов напряжение улетучилось, и Гимли похлопал меня по спине, стискивая сильными руками. В последнюю нашу встречу по лицу друга текли слёзы, сейчас же его губы растянулись в счастливой улыбке. Грудь подрагивала от смеха, а голос обрёл прежнюю живость.       — Девочка, как же ты нас напугала. Когда ты рухнула наземь рядом с Леголасом, мы с Арагорном думали, что потеряли и тебя. И каким же было наше удивление, когда царевич поднялся невредимым, — сокрушался Гимли и, расцепив руки, строго посмотрел на меня. — Только потом Гэндальф объяснил нам, что же ты сделала. Как ты могла так рисковать собой?       Моя голова виновато опустилась, а плечи взметнулись вверх. Краем глаза мне удалось разглядеть озабоченное лицо дунадана. Было видно, что Арагорн переживал за меня не меньше Гимли и Леголаса, но его сдержанность не позволяла накинуться на меня с нотациями.       — Я не стану объяснять свои мотивы, думаю, они и без того известны. Я лишь хочу извиниться перед вами, так же как и перед Леголасом. Надеюсь, когда-нибудь вы сумеете простить меня, — теперь уже Арагорн оказался стиснутым моими руками. — Как же я скучала по вам.       Жених Арвен бережно поправил мои волосы и оставил лёгкий поцелуй на макушке. Его действия вызвали во мне воспоминания о Халдире, которые всё ещё отдавались болью в области сердца.       — Все мы потеряли друзей в этой битве. Я восхищаюсь, что тебе хватило храбрости спасти Леголаса. Каким бы опрометчивым ни был твой поступок, такой силой духа и жертвенностью обладает не каждый.       Не знаю, было ли это похоже на похвалу, но после его слов у меня стало намного теплее на душе. Кажется, Арагорн был единственный, кто не оценил мой поступок лишь с негативной стороны, поэтому я одарила его тёплой улыбкой.       — А где же Фродо и Сэм, Мерри и Пиппин? Почему они не пришли навестить меня? — вспомнила я. — И, конечно же, я бы хотела увидеть Боромира.       И почему-то после этих слов улыбка сошла с лиц друзей. Потускнел и Леголас, его глаза старались не встречаться с моими. Гимли сокрушённо опустил голову. Только Арагорн оставался невозмутимым, но и это давалось ему с большим трудом. Мне показалось, что своим вопросом я потревожила ещё свежую рану, образовавшуюся в сердцах друзей. Взгляд дунадана дал понять, что меня ждут ещё одни плохие новости.       — Присядь, Анариэль, — послышался за спиной мрачный голос моего жениха, что лишь подтвердило опасения.       Медленно опустившись на кровать, я выжидающе уставилась на Арагорна, единственного, кто сумел выдержать мой взгляд. Рук коснулись тёплые пальцы любимого, но даже они не спасли меня от страха услышать о смерти друзей.       — Братство распалось, Анариэль. Фродо и Сэму пришлось в одиночку отправиться в Мордор. Сейчас нам ничего о них неизвестно, но вера, что они живы, никогда не покидает нас. Судьба Мерри и Пиппина не так страшна, как их друзей. Хоббиты в безопасности, и, по словам Гэндальфа, скоро мы свидимся с ними. А Боромир… — голос Арагорна дрогнул, и он замолчал.       Но мне стало всё ясно и без слов. Гондорец, как и мой близкий друг, встретил смерть. По щекам потекли слёзы, послышался хриплый вздох Гимли, и я уткнулась носом в грудь аранена.       — На нас напали, Боромир защищал хоббитов. Он храбро сражался и пал достойно, — руки Леголаса гладили мои волосы, прижимая ближе к себе.       — Когда это произошло? — всхлипнула я.       — Чуть больше недели назад, — сумел ответить Арагорн.       Втянув в лёгкие воздух, я обиженно взглянула на аранена.       — Почему ты не сказал мне сразу, как только мы увиделись?       — Ты не спрашивала, а я не хотел тебя расстраивать, — нашёлся Леголас.       Я покачала головой, чувствуя, как ещё одна дыра образуется в моей груди. Как же мне хотелось лучше узнать Боромира, снова скрестить мечи, услышать рассказы о его родине. При нашей последней встрече он проявил желание сразиться со мной плечом к плечу. Это же желание росло и во мне с того самого момента. Но теперь этому не суждено было сбыться.       Война забрала ещё одного друга. Сердце сжималось от мысли, что кто-то может стать следующим. И сильнее всего я беспокоилась о двух хоббитах, бредущих секретными тропами в земли врага. Как бы мне хотелось оказаться рядом и всеми способами защитить их. Но это было невозможно. Это лишь их путь. Тяжёлый и опасный, но выполнимый, потому что я ещё не встречала никого духом сильнее Фродо. И я могла лишь молиться, чтобы в походе им встретилось как можно меньше испытаний.       Но всё же и среди дурных вестей была хорошая. От мысли, что скоро нас ждёт встреча с двумя другими хоббитами, ко мне вернулась улыбка.       — А когда мы сможем увидеться с Мерри и Пиппином? — обратилась я к Арагорну, стараясь скрыть печаль в голосе.       — На самом деле, король Теоден и Гэндальф сейчас решают, когда мы отправимся в Изенгард, где и находятся наши друзья, — ответил дунадан. — И в связи с этим позволишь ли ты мне забрать ненадолго Леголаса на Совет?       Взгляд метнулся к аранену. Тот лишь молча кивнул, поэтому мой ответ был утвердительный. Леголас попросил меня подождать его и заверил, что не будет долго отсутствовать. Мне же совершенно не хотелось сидеть в четырёх стенах. Я объяснила аранену, что на свежем воздухе куда быстрее пойду на поправку, к тому же прогулка сумеет унять головную боль. После нескольких минут уговоров мой даэр согласился, но при условии, что меня будет кто-нибудь сопровождать. Выбор пал на Эовин, с которой мне уже довелось познакомиться. Девушка хорошо знала местность, а значит, не позволила бы мне заплутать.       Перед тем, как покинуть палату, Леголас оставил на моих губах короткий поцелуй. Он заверил, что попросит племянницу короля составить мне компанию. Я согласилась, и аранен в сопровождении Арагорна скрылся за ширмой. Последовав за друзьями, Гимли обернулся и устремил на меня пронзительный взгляд. Цвет глаз гнома напомнил мне о лугах Лориэна. И только сейчас я осознала, как сильно скучаю по дому.