***
Мы обыскали всё, но ни лук, ни меч так и не нашли. Я ужасно расстроилась, испугавшись, что навсегда потеряла своё оружие. Эомер поспешил меня успокоить, предположив, что, вероятнее всего, кто-то из воинов взял его. Он заверил, что постарается всё разузнать, но это не утешило меня. Я облокотилась на стол, разглядывая комнату. И тут мой взор устремился к одной из стоек с оружием. И как я сразу его не заметила? Руки вытащили длинный меч со знакомым эфесом. Дрожащие пальцы провели по золотому узору, выгравированному на коричневой рукояти. Маленькие листочки опоясывали её, поблёскивая в свете огня. Навершие было такого же ярко-золотого цвета, а сам клинок отливал серебром. — Ты нашла его? — радостно осведомился Эомер. — Нет, — голова непроизвольно опустилась. — Это меч моего друга. Оружие выскользнуло из ослабевших пальцев, с громким стуком приземлившись на столешницу. Глаза неотрывно смотрели на меч Халдира. Хоть я и заверила себя, что больше не стану плакать, солёные струйки потекли по лицу. Эомер коснулся моего плеча и взволнованно посмотрел на меня. Даже сквозь ткань мне удалось почувствовать тепло его ладони, что согрела прозябшее тело. Я вздрогнула. — Ты в порядке? — участливо спросил он, поспешив убрать руку с плеча и отойдя на пару шагов. Последовал кивок с моей стороны, и губы тронула печальная улыбка. Я вытерла слёзы, делая глубокий вдох и принимая невозмутимый вид. Эомер переключил внимание на меч и провёл пальцами по клинку, оценивающе осматривая его. Потом взял в руки, исследуя взглядом, скользя по его изгибам. — Хороший меч, — произнёс воин и после продолжительной паузы добавил. — Твой друг погиб во время битвы? — Я нашла его тело в пылу сражения, пыталась спасти, но было уже поздно, — губы задрожали. — До сих пор не верится, что Халдир погиб. Он был со мной с самого детства. И теперь я не знаю, как быть без него. — Мой кузен умер недавно. От рук орков, — тихо сказал Эомер, возвращая меч на стол. — Эовин тяжело перенесла его смерть, плакала несколько дней, и мне приходилось выглядеть сильным, быть её опорой. А самому хотелось кричать от горя. Я скучаю по нему, но не могу повернуть время вспять. Не могу возвратить брата. Единственное, что я могу — это бороться с врагом. Ради Теодреда, ради павших друзей, ради своего народа. Противостоять мраку, чтобы больше ни один родитель не оплакивал своего убитого ребёнка. Мне понятна твоя боль, но со временем она пройдёт. И в память о друге постарайся быть стойкой, чтобы он знал, что и после его смерти ты не утратила желание улыбаться. Я изумлённо взглянула на него, почувствовав, как растворяется ком в горле. Впервые после смерти Халдира мне удалось спокойно вдохнуть, не ощущая никакой преграды. Да, сердце всё ещё болело, но слова Эомера подействовали исцеляюще. Нет, скорбь по другу не прошла, но теперь воспоминания о нём вызывали лишь тоскливую улыбку. Ведь Халдир так любил, когда я улыбалась. — Спасибо, — шепнула я и ободряюще сжала его руку. — Анариэль, — прозвучал напряжённый голос непонятно откуда взявшегося Леголаса, — что ты здесь делаешь? Мы с Эомером повернулись одновременно, и я моментально отскочила от него. Аранен стоял на лестнице, возвышаясь над нами. Он выглядел грозным и рассерженным, мне стало любопытно, как долго его присутствие длится здесь. Глаза Леголаса метали молнии, и по моему телу словно прошёлся сильный разряд, вызывающий неприятное покалывание. — Леголас, — прочистил горло военачальник Рохана, казалось, что даже этот могучий воин чувствовал себя неуютно под натиском гневного взгляда эльфа. — Эомер, — я поёжилась от холодного голоса, — что вы здесь вдвоём делаете? — Мы искали моё оружие, но вместо него нашли меч Халдира… — встряла я, желая разрядить обстановку. Похоже, аранену это ещё больше не понравилось. В его зрачках отражался свет факелов, и это выглядело так, будто в них полыхало пламя. Меня снова пробрал озноб. — Эомер… можешь оставить нас? — попросил Леголас, неотрывно смотря на меня. Воин замялся и обеспокоенно взглянул в мою сторону. Я улыбнулась ему и кивнула, давая понять, что всё в порядке. Хотя самой мне было дико неудобно перед Эомером из-за поведения моего жениха. Вспомнился лишь единственный раз, когда он вёл себя похожим образом: во время его знакомства с Орофином. Эомер неохотно согласился, но его лицо по-прежнему выглядело настороженным, а движения напряжёнными. По его действиям можно было понять, что он, как и я, счёл поведение аранена непозволительным и готов был броситься мне на выручку, стоит только подать знак. Но намёка от меня не последовало, поэтому военачальнику Рохана пришлось покинуть комнату. Леголас провожал Эомера пристальным взглядом до самой двери, и как только она закрылась, мгновенно сократил расстояние между нами. Он оперся руками о стол по обе стороны от меня, прижимая к нему. Я в прямом смысле оказалась в ловушке. — Почему ты здесь вместе с ним? Неужели не могла дождаться меня? — сквозь зубы прошипел аранен. — Успокойся, Леголас. Мы просто смотрели оружие. — А почему ты держала его за руку? — недовольно заметил он. — Я не держала… просто, — я замялась, — просто благодарный жест. Ничего больше. — Что ещё за благодарный жест? — Мы нашли меч Халдира, я расплакалась, а Эомер меня утешил. Всё. Ничего больше. Правда, — рука нежно прижалась к его щеке. — Пожалуйста, Леголас, не нервничай так. — Не могу. Не могу видеть тебя рядом с другими мужчинами… — признался Леголас, немного успокаиваясь, и потёрся щекой о мою ладонь. — Ну, я не твоя собственность, Ваше Высочество, — фыркнула я. — Да, но, когда они так на тебя смотрят, я готов взорваться от злости, — аранен коснулся губами моего запястья, одной рукой по-хозяйски притягивая к себе. — Как так? — не поняла я. — Вожделенно. — Леголас, — из меня вырвался смешок, — ты преувеличиваешь. — Если ты этого не замечаешь, не значит, что я не вижу, — отрезал он. — Какой же ты ревнивец, — мои глаза закатились против воли. — Неужели ты не доверяешь мне? Я твоя динэт и не обращу внимания ни на кого, кроме тебя. — Я доверяю тебе, но не ему. Этот восхищённый и любующийся взгляд пробуждает самые тёмные уголки моей души. Я бы хотел, чтобы никто, кроме меня, не смотрел на тебя. Но понимаю, что это невозможно. И знаю, что мне предстоит вытерпеть ещё много таких взглядов. Но я один хочу быть пленён твоей красотой, — признался аранен. — Ты любишь меня только за внешность? — голова расстроенно опустилась. — Конечно же, нет. Я люблю тебя за нежность и доброту, бесстрашие и силу духа. За твою преданность семье и друзьям. Каждый день я восхищаюсь храбростью и решительностью, исходящими от тебя, — Леголас коснулся ладонями моих щёк, и мне пришлось поднять голову, внимая его словам. — Но в то же время ты остаёшься хрупкой и утончённой, из-за чего мне хочется оберегать тебя каждую секунду своей жизни. Лицо возлюбленного озарила тёплая улыбка, а наши взгляды встретились. Когда мои руки обвились вокруг шеи Леголаса, он обнял меня за талию. Аранен стоял так близко ко мне, что по телу прошла волнующая дрожь. — И как же я обожаю твои улыбку и смех, — продолжал смущать меня Леголас. — Они заставляют меня светиться от счастья, особенно в те моменты, когда ты так искренне радуешься своим маленьким победам. Ты самое светлое и чистое создание во всём мире. Твоя вера в добро не раз вытягивала меня из пучины отчаяния, не давая усомниться в собственных силах. А глаза… как бы ты ни сердилась на меня, в них никогда нет злости. Только любовь. И, признаться честно, мне даже нравится, что ты часто бываешь непокорной и дерзкой. Не будь в тебе этих качеств, я бы, вероятнее всего, не влюбился. — Никогда не поверю, что тебе и правда нравятся мои непокорность и дерзость, — я уставилась на аранена во все глаза, не ожидая такого услышать. — Да, — кивнул он, — я влюбился в твою внешность в тот самый момент, когда увидел сидящую за обеденным столом в восхитительном голубом платье. Но тебя я полюбил уже после нашего разговора в саду. Ты вся пылала от возмущения и негодования. Из тебя вылилось столько бранных слов. Ещё ни одна эллет до тебя не осмеливалась говорить со мной в таком тоне. Это покорило меня. После этого я стал наблюдать за тобой, с каждым днём влюбляясь лишь сильнее. — Ты сумасшедший, — усмехнулась я, помотав головой. — Как можно влюбиться в кого-то за его грубость? — Я влюбился не в грубость, а в настоящую тебя без всяких прикрас и показной вежливости. Тебе это может казаться странным, но только не мне. Особенно после того, как я долгие годы наблюдал, как лебезили передо мной эллет, выбранные отцом в качестве претенденток на мои руку и сердце, — вздохнул Леголас и соприкоснулся своим лбом с моим. — А я и забыла, что ты — принц, и поклонниц у тебя хоть отбавляй, — хмыкнула я. — Поэтому и не тебе меня ревновать. Аранен расхохотался, а потом поцеловал меня. От его неожиданного поцелуя меня на мгновение обуял ступор. Я забыла, как шевелиться, лишь наслаждалась головокружительными ласками. Руки ухватились за плечи любимого, а сознание унеслось куда-то вдаль. Его нежные губы творили со мной что-то невероятное, одним прикосновением заставляя растекаться, как патока. Послышался звон. Распахнув глаза, я увидела, что всё оружие со стола попадало на пол. Не успел мой мозг отреагировать, как Леголас подхватил меня за бёдра и посадил на твёрдую поверхность. Я издала удивлённый стон, звук которого затерялся между нашими прильнувшими друг к другу губами. Новой волной посыпались поцелуи, уже более страстные и откровенные. Аранен покрывал ими мои губы, щёки, подбородок, шею, и по телу прошла приятная дрожь. Охватываемая мурашками и сладостным потягиванием в животе, я обвила ногами бёдра Леголаса. Он глухо простонал, сам плотнее прижимаясь ко мне, и я ощутила его горячее желание. Расширенные глаза уставились на Леголаса, из-за чего ему пришлось прекратить ласки. Он недоумённо посмотрел на меня томным взглядом, заволочённым туманной дымкой. Длинные пальцы коснулись кожи за ухом, и я, едва сдержав стон, схватила ртом воздух, подаваясь торсом навстречу аранену. Воспринял он это как знак или нет, но впился в мои губы в жадном поцелуе. И частью сознания, которая оказалась где-то далеко, я понимала, что нужно остановить Леголаса. Заставить его прекратить соблазнять меня. Сейчас было не место и не время. Но я не могла. Не могла оттолкнуть, не могла сказать «нет», не могла прекратить желать. Руки сами потянулись к вороту его камзола, вцепились в него и одним резким движением сорвали с плеч. Аранен последовал моему примеру и так же быстро избавил меня от ненужной вещи. Тело горело, пылало, изнывало от удовольствия. Как долго я скучала по любимым рукам и опьяняющим поцелуям. Сколько ночей проводила с мыслями, что больше никогда не почувствую до боли необходимых губ на своих. Не испытаю ту дрожь, которая охватывает всё тело, стоит Леголасу только прикоснуться к нему. Я утопала, захлёбывалась в избытке эмоций, охватывающих меня теперь. Почти задыхалась от осознания, что мы творим. Краснела от мысли, что кто-нибудь нас увидит, но снова и снова сдавалась под натиском жарких поцелуев. В кровь кусала губы аранена, а потом сцеловывала алые капельки. Он отпрянул от меня, и я разочарованно простонала. Руки вцепились в него, пытаясь притянуть к себе. Лишь бы он был рядом. Но аранен с лёгкостью сумел расцепить мою хватку и, не обращая внимания на немую просьбу, принялся медленно расстёгивать пуговицы на моей рубахе. Затянутые поволокой глаза не отрывались от моих, из-за чего по всему телу разбегались мурашки. Как только пылающая кожа оголялась, то попадала под власть прохладного воздуха. На мгновение я почувствовала свежесть и смогла ясно мыслить, но потом губы Леголаса припали к ключицам, и я больше была не в состоянии думать ни о чём, кроме его обжигающих поцелуев. Ногти впились в спину аранена, и мне показалось, что даже через ткань они оставили отметины. Он хрипло простонал и втянул губами мой сосок. Я прогнулась в спине от удовольствия, открыла рот, пытаясь вдохнуть в лёгкие кислород, который сгорел от того жара, что охватил меня. Грудь усиленно вздымалась, а дыхание сбилось, словно воздух загустел. И только сейчас я сообразила, что уже не сижу, а лежу. Аранен наслаждался вызванной реакцией, поэтому не пытался освободить меня, позволить вдохнуть. Ему нравилось, как я изнываю в его руках. Он медленно сводил меня с ума, сжимая ладонью свободную грудь, а языком лаская многострадальный сосок. Я захныкала, чувствуя, пульсацию внизу живота. Желание стремилось вырваться наружу, но Леголас тянул, мучил, продлевал сладостную пытку. Вот его губы припали ко второму соску, нежно покусывая и посасывая его. Из меня вырвался громкий стон, а пальцы вцепились в волосы любимого. Бёдра сильнее сжались вокруг аранена, и он хрипло выругался. Оставив мою грудь в покое, Леголас отстранился, чтобы потом снова осыпать меня блаженными поцелуями. Его такие же горячие, как и моё тело, губы оставили нежный, почти невесомый поцелуй на животе. Чувства лавиной накрыли меня, окончательно лишая рассудка. Для меня больше ничего не существовало кроме нас. Нашего сбивчивого дыхания. И наших сердец, бьющихся в унисон друг другу. Его пальцы принялись развязывать шнуровку на брюках, а губы продолжали исследовать живот. С каждым новым поцелуем я билась от нетерпения и умоляла его поторопиться. Кровь стучала в висках, в ушах шумело, и мне казалось, что если он задержится ещё хоть на секунду, то я разорвусь на маленькие невидимые частицы из-за обуревающего меня желания. Я так сильно нуждалась в Леголасе, что больше не могла выносить этой пытки. И он, наконец, решил сжалиться. Услышал мою мольбу. Леголас выпрямился, возвышаясь надо мной. Потемневшие глаза исследовали тело, не упуская ни малейшего сантиметра. Моя грудь судорожно вздымалась, губы пересохли, поэтому я прошлась по ним языком. Аранен очертил пальцами контур моей груди, сначала одной, а потом второй. Коснулся твёрдых сосков и проскользил вниз, к животу. Мне казалось, что под его пальцами разливается лава, расплавляющая меня, проникающая сквозь кожу к костям, растворяя их. — Пожалуйста. Голос был сиплым, как будто я несколько дней подряд кричала, и сейчас пожинала плоды своих стараний. Выжидающий взгляд не отрывался от любимого лица. Какой же он красивый. Каждая черта идеальна, как будто над ними поработал искуснейший из скульпторов. Его тонкие губы, чёткие скулы, прямой нос и самые прекрасные на свете глаза вызывали трепет в моей душе. Наблюдая за мной, аранен начал справляться с пуговицами на своей рубахе. Я любовалась каждой открывающейся частью тела. Скользила от выступающих ключиц к тёмным ореолам сосков. Закусила губу при виде упругого пресса и шумно вздохнула, когда он полностью избавился от рубашки. Леголас нежно улыбнулся и обхватил рукой мою лодыжку. Я приподнялась на локтях, чтобы удобнее было смотреть за его действиями. Он избавил меня от одного сапога, а потом повторил то же самое со второй ногой. Затем аранен обхватил меня под коленками и так резко дёрнул вперёд, что я даже ойкнуть не успела, как ягодицы оказались на самом краю стола. Леголас схватился за мои штаны и быстро избавил от остатков одежды. От одной мысли, что я лежу перед ним полностью обнажённая, по телу прошёл холодок. На мгновение я вся сжалась, но потом пульсация в животе усилилась. Я свела бёдра вместе, чувствуя влагу между ног. Мы смотрели друг на друга, не отрываясь. Казалось, Леголас пожирает меня взглядом, в глазах плясала страсть. Он стремительно справился с завязками на своих брюках и избавился от них, представая предо мной во всей красе. От увиденного у меня перехватило дыхание. Конечно, я и раньше лицезрела обнажённого аранена, но сейчас он казался мне поистине прекрасным. Я как будто впервые увидела его мощь, статность и гибкость тела. Леголас не дал мне долго любоваться собой, потому что быстро накрыл губы своими. Одновременно с этим он развёл мои ноги и наполнил собой. Я забыла, как дышать. Но мне и не нужен был воздух, ведь у меня был он. Тот единственный, ради которого я хотела жить. Тот, с которым желала проводить каждую секунду своего времени. Тот, кого любила всем сердцем. Сладко целуя мои губы, вдыхая в себя стоны, Леголас начал медленно двигаться. Волны удовольствия прошлись по телу. Руки, словно спасаясь, вцепились в его спину, и притянули к себе. Как можно ближе, чтобы чувствовать каждую его клеточку. Слиться телами воедино, соединить наши сердца, чтобы они бились как одно. — Леголас… Это имя сейчас было всем для меня. Самым ценным, что есть на свете. Вся Вселенная уменьшилась до, казалось бы, такого маленького, но такого значимого имени из семи букв. — Лего-лас… Я повторяла его снова и снова, как в бреду. Обуреваемая страстью, я выгнула спину, что позволило любимому проникнуть в меня ещё глубже. Он издал глухой стон, а мои бёдра плотно сплелись вокруг его ягодиц. Наши разгорячённые тела прижимались друг к другу. Скользили. Любили. Я ощущала каждую его мышцу, которая то напрягалась, то расслаблялась. Леголас сплёл наши пальцы, расположив руки по обе стороны от меня. Мои ненасытные губы целовали и кусали его, сопровождая поцелуи прерывистыми стонами. Резкие толчки то замедлялись, то вновь набирали темп. Капельки пота сливались между нами, в области груди, и я вся горела, истлевала во внутреннем огне любимого. Длительное отсутствие друг без друга и томительное ожидание давали о себе знать. Желанная тяжесть его тела и пульсирующие движения подчиняли меня без остатка. Заставляли чувствовать и выгибаться навстречу. Я сжимала пальцы аранена до хруста, вторя и подстраиваясь под его ускорявшиеся движения бёдрами. С наших губ срывались беспорядочные стоны, мы уже даже не контролировали друг друга. Я старалась ещё теснее прижаться к нему, хотя мы и так были неимоверно близко. Но даже этого мне было мало. Внизу живота начало зарождаться новое чувство. Такое забытое, но такое желанное и необходимое. И тогда мои движения изменили ритм, бёдра начали двигаться в новом темпе, усиливая это чувство, заставляя ощущать его каждой клеточкой тела. Леголас среагировал молниеносно, подчиняясь моей воле, он подстроился под мой ритм, и это стало последней каплей. Нарастающая пульсация вдруг утихла, принося с собой долгожданное освобождение. Меня захватила горячая волна наслаждения. Сладостная дрожь прошлась по трепещущему телу, окутывая от макушки до кончиков пальцев. Леголас сделал ещё несколько глубоких толчков и с глухим стоном излился в меня. Его тело мягко опустилось на моё, дыхание было рваным. Я обессиленно высвободила свои пальцы из рук любимого, пытаясь отдышаться и возвратиться в реальность.***
Когда мы привели дыхание в норму и отдохнули, ко мне вернулось смущение. Подумать только, мы занялись любовью на столе в оружейной, куда в любую минуту мог кто-нибудь зайти. Мне всегда казалось, что я обладаю здравым умом. Тогда почему, когда дело начало заходить далеко, я не остановила Леголаса? Ответ был предельно прост: я не меньше него хотела этого. От признания этого факта, я почувствовала, как кожа на лице начинает приобретать красный оттенок. Отпихнув от себя недоумевающего аранена, я принялась быстро одеваться. Леголас усмехнулся моей реакции, но промолчал, потянувшись за своими штанами. С брюками я справилась быстро, но вот пуговицы на рубахе никак не хотели застёгиваться. И причиной тому были дрожащие пальцы. — Анариэль, что с тобой? — невинно спросил Леголас. Я недовольно зыркнула на аранена. Будто он сам не знает. — Как мы могли с тобой так опрометчиво поступить? Что, если бы кто-нибудь сюда зашёл? — нервничала я. — Но никто ведь не зашёл. К чему ты сейчас создаёшь панику? — Леголас уже оделся, поэтому подошёл ко мне и принялся застёгивать пуговицы. — Подумай, в каком положении мы могли оказаться, если бы нас кто-нибудь увидел. Я даже не представляю, что бы со мной было. Как я могла быть такой легкомысленной? — сокрушалась я. — Успокойся. Я знал, что сюда никто не зайдёт, потому что все собираются в дорогу, — аранен закончил с рубашкой и протянул мне камзол. — Знал он, — я выхватила предмет одежды из его рук. — Если ты видел, что я не в состоянии себя контролировать, мог бы и сдержаться. — То есть, это я виноват?! — аранен чуть ли не подпрыгнул. — Да. Воспользовался мной в момент, когда я совершенно не соображала. Ты ведь знаешь, как на меня действуют твои поцелуи и ласки, — я разгладила складки на одежде и теперь поправляла причёску, которая превратилась в воронье гнездо. — А будто на меня твои поцелуи никак не действуют? Не думала, что и я не до конца отдавал себе отчёт в ситуации? — Леголас недовольно начал поднимать с пола поваленное оружие и складывать на стол. — Ты так говоришь, будто мне одному это было надо! Я не успела ответить, так как дверь отворилась, и из-за неё показалась фигура Гимли. — Вы что, опять ругаетесь? Если бы я могла убивать взглядом, то расплавила бы Леголаса за секунду. Но, кажется, моя помощь была не нужна, потому что он и так выглядел неважно. Его глаза бегали от Гимли ко мне, а лицо приняло такой вид, будто перед ним стоял не гном, а девять назгулов. — Никто не зайдёт, говоришь? — ядовито выплюнула я и схватила меч Халдира. — Что у вас здесь произошло? — спросил Гимли, рассматривая пол с валяющимися на нём ножами, а потом и нас. Точнее, наши растрёпанные волосы. — Только не говорите, что поубивать друг друга собрались. Я ничего не ответила и быстро прошмыгнула мимо гнома, выбежав наружу. Гимли одарил меня непонимающим взглядом. — Странные вы. То жизни друг другу спасаете, то кусаетесь, как давние враги, — послышался его удаляющийся голос, так как я стремительно бежала подальше от оружейной. — Пойдём, Леголас, вас уже все заждались.