Стрельба из лука

      Арагорн, Гэндальф и ещё пара десятков воинов короля, среди которых мне удалось разглядеть Эомера, суетились возле конюшен. Каждый был снаряжён в боевые доспехи, имел при себе оружие и по первому взгляду было понятно, что они готовы к дороге. Одни поправляли сёдла и седельные сумки на своих конях, другие вели оживлённую беседу, а третьи скучающе наблюдали за горизонтом. К третьему типу относился и дунадан, но увидев моё приближение, он оживился.       — Анариэль, мы вас заждались, — он смерил меня внимательным взглядом, когда мы поравнялись. — И где Леголас?       — Не знаю, — небрежно бросила я, отводя глаза от лица друга.       — Да где носит этого эльфа?! — совершенно не скрывая своего возмущения, воскликнул Арагорн.       И меня радовал такой исход событий. Пускай уж лучше аранен попадёт в немилость дунадана, чем я.       Послышалось тихое ржание. Рядом с конём Арагорна стояла моя лошадка. Узнав мой голос, а потом и увидев меня, она оживлённо зашевелила ушами и протиснулась вперёд. Её морда уткнулась мне в живот. Тиви всегда так делала, когда просила лакомство, поэтому руки начали шарить по карманам в поисках вкусностей, но там было пусто.       — Прости, моя хорошая, у меня ничего нет, — Тиви недовольно фыркнула, поэтому я ласково погладила её гриву, как бы извиняясь.       — Скажи мне, Анариэль, ты хорошо себя чувствуешь? — послышался встревоженный голос Гэндальфа.       — Да, — наши глаза невольно встретились, маг словно гипнотизировал взглядом, заставляя говорить чистую правду. — Мне гораздо лучше. Спасибо, Митрандир, что приложил руки к моему исцелению.       — Не меня тебе нужно благодарить, дитя. Скажи спасибо нашему лихолесскому другу, — маг одобрительно улыбнулся.       — А ему то за что? — удивилась я.       Почему-то при упоминании эльфа щёки вспыхнули алым пламенем. Из памяти не уходила — и никогда не уйдёт — сцена в оружейной, как и последующий приход гнома. Сердце предательски затрепетало в груди.       — Разве ты не знаешь, что именно он нашёл меня и рассказал, что ты натворила? — не менее удивлённо спросил маг.       — Да, он единственный вспомнил, что Гэндальф обещал вернуться именно тем утром. Леголас оставил тебя со мной и Гимли, а сам помчался искать Гэндальфа, — подтвердил Арагорн. — А мы пока за это время перенесли тебя в палаты исцеления, ведь в тебе ещё теплилась жизнь.       Губы вытянулись в тонкую линию, а дыхание перехватило из-за того, что именно Леголасу я обязана своим исцелением. Даже в такой критической ситуации, он сумел сохранить разум, вспомнил о Митрандире и привёл ко мне мага. Ведь только он был в силах вернуть меня к жизни.       Я открыла рот, растерянно хлопая ресницами. Взгляд перемещался от Митрандира к Арагорну, не останавливаясь надолго ни на ком из них. Мне стало невыносимо стыдно перед араненом. В голову прокрались тонкие ниточки воспоминаний о том, какие слова срывались с моих уст несколькими минутами ранее.       — Чуть не забыл! — Арагорн щёлкнул пальцами, вспомнив что-то. — Больше не теряй.       С этими словами он отцепил от своего седла моё оружие и протянул мне. Оцепенение как рукой сняло.       — Ты нашёл его!       Я с радостью взяла в руки начищенные чуть ли не до блеска лук и колчан. Они совершенно точно не были такими, когда я видела их в последний раз. Неужели это Арагорн постарался?       — Леголас, а не я, — воин покрутил в руке нож, во второй держа при этом мой меч. — Как только он увидел оружие, сразу понял, что оно принадлежит тебе.       На меня волной накатило изумление. Неужели и здесь опять постарался аранен? Теперь мне стало невозможно стыдно перед своим женихом. Невыносимо было даже вспоминать о том, какие резкие слова я ему наговорила.       — Спасибо, — уже с меньшим энтузиазмом промолвила я, мысленно коря себя за своё поведение.       Аккуратно повесив лук и колчан за спину, я приняла от Арагорна остальное оружие. Нож снова вернулся в своё потаённое место: мой сапог, а меч так и остался лежать в руках.       — А вот и вы! — изрёк дунадан, из-за чего я резко обернулась.       К нам подошли Леголас и Гимли. На аранене лица не было, а гном же, наоборот, выглядел чересчур решительным. Я захотела сразу броситься в объятия любимого и извиниться, но, поймав на себе его обвинительный взгляд, словно приросла к земле. Слова не хотели срываться с губ из-за того, как аранен на меня смотрел.       — Где вы были? — раздражённо спросил Арагорн. — Вы ведь знаете, что нам уже пора выезжать.       Леголас ничего не ответил и подошёл к белому скакуну, который ждал своего хозяина рядом с дунаданом. Арагорн перевёл требовательный взгляд на Гимли, дающий понять, что он всё ещё ждёт ответ.       — Они с Анариэль поссорились, — нехотя ответил гном.       Арагорн вздохнул и хотел было что-то сказать, но промолчал и со словами, что через несколько минут мы двинемся в путь, направился к Гэндальфу и королю. Гном же теперь сверлил меня взглядом, как будто ждал от меня чего-то.       — Что? — буркнула я.       — Вы мириться собираетесь? — спросил он, хитро прищурившись. — Или можно засылать сватов к Леди Галадриэль?       Я усмехнулась предложению Гимли и неуверенно посмотрела на Леголаса, который поймал мой взгляд, но вот шутку, кажется, не оценил.       — Анариэль, — тихо начал он, протягивая мне руку. — Подойди.       Всё ещё держа в руках свой меч, я двинулась к Леголасу и остановилась, только когда мы были совсем близко друг к другу. Не решаясь поднять на него глаза, я уткнулась носом в его грудь, вдыхая свежий аромат. Руки Леголаса обвились вокруг меня и плотно прижали к себе.       — Прости меня, — виновато попросила я. — Я не должна была себя так вести. Ты ведь ни в чём виноват. А я просто переволновалась и перепугалась, ещё и Гимли так не вовремя зашёл.       — Тшш, — аранен приложил пальцы к моим губам. — Всё хорошо.       — И спасибо за то, что нашёл и сохранил моё оружие, — расслабленно добавила я.       Леголас отстранился и посмотрел на меня. Он увидел мой лук за спиной и меч в руках, и в его глазах мелькнуло понимание.       — Арагорн?       Я кивнула, а потом вспомнила про меч Халдира, который был в моих ножнах. Бережно вытащив его, я протянула его Леголасу, на что тот непонимающе свёл брови.       — Это меч Халдира. И я хочу, чтобы он был у тебя.       — Я не могу принять его, — отказался Леголас. — Он был твоим другом, поэтому меч должен остаться у тебя.       — Этот меч всё равно слишком большой для меня. Я не смогу с ним сражаться. А у тебя он будет в надёжных руках, — уговаривала я аранена. — Пожалуйста.       — Хорошо, — Леголас аккуратно взял протянутый меч и внимательно осмотрел его. — Это честь для меня. Я знаю, как много он для тебя значит, поэтому сберегу его.       Я благодарно обняла любимого, который нежно обхватил меня руками. Мы могли стоять так вечность и наслаждаться друг другом, но нам помешало недовольное кряхтение Гимли, который напомнил, что если мы сейчас же не сядем по коням, то точно получим взбучку от Арагорна. Я хихикнула и, отстранившись от аранена, направилась к Тиви.

***

      Время близилось к полудню, когда мы, наконец, выехали за пределы Хельмовой Пади. Впереди, на грациозных конях, скакали Гэндальф и Теоден, возглавляя нас. Рядом с ними держались Эомер и Арагорн. Следом ехали Леголас и Гимли на Ароде, и я на Тиви. Замыкали колонну двадцать рохиррим, остальная часть воинов вместе с Эовин, женщинами и детьми отправилась в Эдорас.       — Анариэль, — обратился ко мне Леголас. — Если ты всё ещё ощущаешь слабость, я мог бы тебе помочь управлять лошадью.       — Ну, уж нет, — запротестовал Гимли. — Ты, значит, будешь к красивой девушке прижиматься, а я в одиночку справляться со строптивым конём? Нашёл дурака! А если Анариэль и нужна помощь, то я сам составлю ей компанию!       Аранен состроил недовольное лицо, на что я хихикнула.       — Скажи на милость, как ты собрался ей помогать? Сам в седле с трудом держишься, — фыркнул Леголас. — Того и глядишь, упадёшь и потеряешься в высокой траве.       — Это я просто к тебе прижиматься не хочу, остроухий… — нашёлся Гимли и подмигнул мне.       — А к Анариэль, значит, хочешь? И не мечтай!       Я рассмеялась, ловя на себе недоуменные взгляды воинов, и даже Арагорн обернулся, чтобы узнать причину моего смеха.       — Успокойтесь, — велела я спорящим между собой эльфу и гному. — Я отлично себя чувствую, и сама в состоянии справиться с лошадью. К тому же, вы так мило смотритесь вместе, что мне совсем не хочется разбивать вашу пару.       — Ага, наслышан, вот только я не по этим делам, — усмехнулся Гимли.       — О чём ты там бормочешь?  — не понял аранен.       — Да в Лотлориэне поговаривали, что ты привлекательных юношей, а не молодых дев предпочитаешь, — продолжал издеваться гном. — И если бы я не знал, что у тебя есть невеста, то в жизни бы с тобой на одного коня не сел.       Выражение лица Леголаса нужно было видеть: и без того светлая кожа практически побелела, глаза расширились, а ноздри раздулись. Не знаю, на кого он сейчас злился больше: на меня или на гнома, но под горячую руку попадать совсем не хотелось. Я припустила Тиви и поравнялась с Арагорном, оставляя позади Леголаса и Гимли с их перепалками.       Наш отряд остановился перед лесом, появившимся словно из ниоткуда, потому что я точно помнила, что ещё накануне вечером его здесь не было. Выглядел он поистине пугающе. Ни люди, ни кони не осмеливались ступить под сень загадочного леса.       То ли мрачная тень, то ли мутный туман повисли над высокими кривыми деревьями, серой стеной преграждающими путь. Длинные ветви доставали до самой земли и, казалось, шарили в траве искорёженными сучьями, напоминавшими тонкие вытянутые пальцы. Выглядывавшие из земли корни походили на щупальца неведомых чудовищ, а под ними зияли чёрные ямы.       Но почему-то, несмотря на устрашающий вид, этот лес манил меня своей таинственностью. Я словно слышала далёкий хриплый голос, зовущий меня. Он струился по телу, избавляя от тревоги.       Судя по всему, Гэндальф тоже не страшился леса, поэтому без колебаний двинулся вперёд, за ним последовали и остальные. И мы увидели, что там, где дорога из Хорнбурга ныряла в лес, могучие ветви приподнимались, образовывая что-то наподобие живых ворот. Под аркой виднелся просвет, туда-то и въехал Митрандир, а следом — и весь отряд.       Я старалась держаться ближе к Арагорну, но всё же не смогла отказать себе в удовольствии рассмотреть возвышающиеся деревья. Дорога вилась вдоль ручья. В небесах светило солнце, но его лучи не доходили до нас, и по обе стороны от тропы деревья окутывал мрак. Из этой мглы доносились шорохи и какой-то скрип. Издали слышались приглушённые крики, гневный ропот и невнятные голоса. Нам не встретилось ни одной птицы или животного, вообще никакого живого существа не попадалось на пути. Можно было только догадываться, что стало с орками, решившими укрыться в тени этих деревьев.       Воздух был пропитан злобой, напряжение заставляло воинов взволнованно оглядываться назад. Было невыносимо жарко, даже душно, каждый вдох давался с трудом.       — Здесь жарко, — озвучил мои мысли Леголас. — Я кожей чувствую, как велики гнев и ярость этого леса.       Они с Гимли поравнялись со мной, а я, сама того не заметив, отстала от Арагорна. Лицо аранена больше не выражало злости. Он выглядел настороженным, а в глазах плескалось любопытство. Такие же чувства царили и во мне. А вот гном выглядел напуганным. Он беспокойно озирался по сторонам, пальцами сжимая рукоять секиры.       — Я ощущаю то же самое, — обратилась я к Леголасу. — В ушах словно что-то стучит.       Аранен согласно кивнул, а лицо Гимли ещё сильнее побледнело.       Мы ехали в молчании. Кажется, все хотели поскорее преодолеть путь и убраться из этого места. Только мы с Леголасом вертели головами, так и желая подъехать хоть к одному дереву. Прикоснуться к нему, услышать его, узнать секреты.       Я вновь чувствовала себя ребёнком, познающим тайны мира. У меня никогда не было страха перед неизвестным, напротив, всё незнакомое манило. Я остановила Тиви, чтобы получше прислушаться к лесным шорохам. Леголас решил было последовать моему примеру, но Гимли начал громко протестовать, поэтому нам пришлось продолжить путь.       — Ещё никогда я не видела таких странных деревьев, — нарушила я тишину. — Как бы я хотела побродить по этому лесу и изучить его тропы.       — Даже мне эти деревья кажутся необычными, — согласился Леголас. — А ведь я знал много дубов, наблюдал за их жизнью от маленького жёлудя до глубокой старости. А эти деревья старше любого виденного мной дуба. Когда придёт время, я вернусь сюда вместе с тобой, Анариэль! И, если нам повезёт, мы сможем даже услышать, как деревья переговариваются на своём языке.       — Так они ещё и разговаривают? — ужаснулся Гимли. — К чему эти разговоры, если я и так всё понимаю? Эти деревья горят ненавистью ко всем двуногим, а на уме только одно: давить, душить, ломать!       — Дорогой мой Гимли, этим деревьям до тебя и дела нет. И счёты у них разве что с орками, — поспешил успокоить друга аранен. — Так что ты напрасно тревожишься.       Похоже, гном совсем не поверил Леголасу и только пуще прежнего запричитал, когда же мы выберемся из этого ужасного леса. Я хотела рассмеяться, но из уважения к Гимли, подавила порыв, поэтому губы тронула лишь лёгкая улыбка.       Ближе к вечеру, когда солнце стремилось обняться с вершинами гор на западе, мы выехали из тени леса. Его тайны и загадки остались позади, а перед нами открылась развилка дорог: одна вела на восток, другая — на север.       Я с сожалением обернулась назад и вдруг увидела глаза. Два больших жёлтых глаза на широком стволе, под раскидистой кроной. Одно из деревьев смотрела прямо на нас.       — Ты тоже видишь это? — тихо спросила я Леголаса, не смея отвести взора от увиденного зрелища.       — Да, — заворожённо ответил эльф. — Я должен увидеть их вблизи!       Он принялся разворачивать Арода, чтобы поскакать обратно.       — Стой! — крикнул Гимли. — Мне никакие глаза и даром не нужны! Я ещё не совсем из ума выжил! А если тебе так хочется рассмотреть их ближе, то можешь смело бежать и разглядывать, но коня оставь мне!       — Не спеши, Леголас Зеленолист! — отговорил аранена Гэндальф. — Возвращаться пока рано. Твоё время ещё не наступило.       И только он договорил это, как из леса выступили три странных существа. Высокие как тролли, крепкие и сильные, они напоминали молодые деревья. Их руки и ноги были длинными, волосы — жёсткими, а борода похожая на тёмно-зёленые клочки мха. Все трое смотрели куда-то позади нас.       Я удивлённо уставилась на этих странных существ, когда они поднесли ко рту сложенные рупором ладони: округу огласили чистые голоса, звуки, похожие на зов рога, но более мелодичные, как музыка. Послышался отклик. Я обернулась и увидела таких же существ, приближающихся к нам со стороны равнины. Они ступали, как цапли, их шаги были широкими и стремительными.       Меня охватил восторг, и я вцепилась рукой в плечо Леголаса, который так же заворожённо наблюдал за неизвестными созданиями. Мне же хотелось спрыгнуть с лошади и побежать вслед за ними.       — Это пастухи деревьев или энты, — ответил на наши недоуменные взгляды Гэндальф. — Им до нас дела нет, можете не тревожиться.       И он был прав, потому что так же быстро, как и появились, энты скрылись в лесу, не удостоив нас даже взглядом.       — Энты? — воскликнул Теоден. — Значит, детские сказки не врут, и они взаправду существуют?       — Да, — подтвердил Гэндальф. — И ты должен радоваться, что они нам не враги.       Митрандир и король завели беседу, а я припустила Тиви. Я всё ещё пребывала в каком-то шоке. Даже Гимли был приятно поражён несмотря на весь свой страх.       — Никогда не думала, что мне доведётся увидеть такое чудо, — обратилась я к Леголасу, который, кажется, полностью разделял моё мнение. — Теперь у меня возникло ещё большее желание вернуться в Фангорн!       — Твои глаза, — улыбнулся Леголас, вглядываясь в моё лицо, — светятся, как в день нашей встречи. В тот самый момент, когда тебе удалось поразить стрелой мишень.       — Да, так бывает, — усмехнулась я. — Особенно когда исполняются мои желания.       — Неужто ты мечтала встретить этих великанов? — с сомнением спросил Гимли.       — Нет, но я мечтаю узнать мир.       Оставив лес позади, наш отряд двинулся дальше. Теперь я не отдалялась от Леголаса и Гимли. Сначала побаивалась, что аранен устроит мне взбучку из-за того, что когда-то давно ляпнула Гимли, но он вёл себя спокойно. И даже любезно. Леголас рассказывал нам о местах, которые мы проезжали, упоминая, в какие периоды своей жизни бывал здесь.       Кони перешли на неспешную рысь. Мы ехали ещё часа четыре, прежде чем добрались до Изенских бродов. Солнце уже скрылось за горизонтом, а на смену ему пришла округлившаяся луна. На тёмном небе не было ни единой звезды, и лунная полоска света служила нам ориентиром.       Спустившись к реке, я увидела каменистое дно. Речка была настолько мелкой, что лошади без малейших проблем перешли её вброд. Затем мы вышли к древнему тракту, ведущему к Изенгарду. Сперва он следовал за рекой, но вскоре отошёл от берега и устремился прямо к воротам Изенгарда.       Наш отряд, проехав ещё пару часов, уже ближе к полуночи остановился на привал. Воины устали и им нужен был отдых. Да и я с огромной радостью, наконец, вылезла из седла, разминая уставшие в пути ноги. Великий Эру, ещё никогда мне не приходилось проводить в дороге столько времени. Теперь понятно, почему наши стражи, возвращаясь из походов, первым делом, бежали в трапезную! Я бы сейчас точно не отказалась от большой порции овощного рагу, с золотистыми грибами, семенами в меду и орехами. Но в подсумке из еды была только пара яблок.       — Держи, — произнёс тихий голос рядом, а перед глазами появился лембас, завёрнутый в мэллорнский лист.       — Спасибо, — прошептала я Леголасу, виновато улыбаясь.       Путевой хлеб утолил голод, а мягкий лист, хранивший в себе ароматы Золотого леса, напомнил о доме. Ох, сколько бы я отдала сейчас за уютную постель и мягкую подушку… Хотя после такой поездки, наверняка легко уснула бы даже в седле.       Увидев, что я клюю носом, аранен достал одеяло, расстилая его на траве у раскидистого вереска. Затем он поманил меня рукой, и я растянулась рядом с ним, положив голову ему на грудь. Леголас укрыл нас походным плащом и обнял меня за талию, плотнее прижимая к себе.       — Уже и не помню, когда в последний раз засыпала в твоих объятиях, — шепнула я и потёрлась носом о его горячую шею.       — Ещё в Лориэне, — подтвердил аранен. — Должно быть, там же наш гном и услышал о моём пристрастии к юношам.       Сердце испуганно забилось в груди, я захотела сесть, но Леголас лишь усилил объятия. Теперь его ладонь медленно спустилась на мои ягодицы.       — Я была очень зла на тебя тогда, — жалкое оправдание.       — Я знаю, — тихо сказал аранен, и от его елейного голоса по коже прошлись мурашки. — Но скажи мне, что должен делать жених, чтобы его невеста не сочиняла про него такую чушь?       — Тогда мы ещё не были помолвлены.       Аранен хмыкнул, а его пальцы скользнули под рубашку, нежно поглаживая обнажённую кожу спины, а потом — под пояс штанов. По телу прокатилась горячая волна, в животе приятно затянуло, а тихий вздох сорвался с губ сам собой.       — Сколько ночей напролёт я должен целовать тебя, чтобы переубедить в поспешных выводах? — прошептал он, прижавшись губами к моей шее.       Пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать в голос. Его дыхание, мягкие поглаживания и эти слова… Жар прошёлся по внутренней стороне бёдер, когда их коснулась вторая рука аранена. На его губах играла ехидная улыбка, ясно говорящая, что её обладатель наслаждается моими пытками.       — Ой, — вскрикнула я, почувствовав, как ладонь скользнула выше, упершись ребром в самый центр.       На звуки обернулись воины, которые ещё не легли спать. И без того красные щёки вспыхнули алым пламенем.       — Сколько раз ублажить тебя способами, от которых твоё тело будет петь, а разум — растворяется в чистом удовольствии? — продолжал издеваться аранен, второй рукой слегка пощипывая обнажённые ягодицы.       Как горячо… Невыносимо! Я кусала губы, стараясь не выпускать рвущиеся наружу стоны, но тяжёлого дыхания унять не могла. А потому просто уткнулась лицом в шею Леголаса. Его, кажется, совершенно не смущало ни внимание, обращённое к нам, ни собственные действия, ни моя на них реакция. Потому как он и не думал останавливаться!       Ладонь между моих ног обмякла, позволив чуть расслабить бёдра. И, словно только этого и ждал, аранен резко толкнулся ладонью в центральный шов моих брюк. В этот раз, пусть и с трудом, но я сумела промолчать, мысленно благодаря Эру за то, что сейчас темно, а руки Леголаса спрятаны под одеялом.       — В другой ситуации, я бы отвёл тебя к реке прямо сейчас, погрузившись с тобой в её воды, — продолжал шептать мой искуситель. — А потом слизал бы языком каждую каплю с твоего обнажённого тела.       На этот раз стон утонул в поцелуе. Я крепче прижалась к любимому, позволяя ему всё, абсолютно всё, только бы эта сладкая пытка, наконец, закончилась. Кровь в венах забурлила, пальцы дрожали, тело само изгибалось в его руках.       — Прошу, Леголас, прекрати это — смущённо попросила я.       — Неверный ответ, — и ладонь меж моих бёдер развернулась, касаясь пальцами самого жаркого места.       — Леголас! — пискнула я, заглядывая своему даэру в глаза в поисках хоть капли совести. Но увидела там только желание, горящее огнём в глубине голубых глаз.       — Умоляю, перестань! — прошептала я, прячась от его взгляда       — Уверена? — предостерегающе спросил он.       Я кивнула, сгорая от стыда. Аранен одобрительно улыбнулся и убрал руки, снова положив их на мою талию. Телом тут же завладел неприятный озноб и глубочайшее чувство разочарования. Мои глаза не отрывались от его, а когда прохладные пальцы коснулись губ, я судорожно втянула воздух.       — Знаешь, что бы я с тобой сделал, будь мы в Лориэне сейчас? — хрипло протянул Леголас, прищурившись.       — Что? — голос предательски дрогнул и, показалось, будто, я пропищала.       Он медленно наклонился к моему уху, провёл по нему носом, вызывая толпу мурашек, а потом прошептал:       — Я бы избавил тебя от всей одежды, чтобы доказать, кто именно меня привлекает, — Леголас куснул мочку. — Потому что, судя по всему, того, что было в оружейной, тебе оказалось мало.       Я забыла, как дышать. Кислород сгорел вместе с моей пылающей кожей. Его пальцы прошлись по животу и коснулись груди. Я сжала зубы, чтобы снова не застонать.       — Леголас!       — Ммм? — промурлыкал он, пальцем найдя мой потвердевший сосок.       — Прекрати! — жар охватил тело, и я едва сдерживалась, чтобы не наброситься на аранена.       — Ты правда этого хочешь? — нарочито медленно протянул он, при этом сжимая левое полушарие груди.       — Да, — еле сумела выговорить я, задыхаясь от желания, которое, едва схлынув, вновь накатило волной, угрожая поглотить нас обоих.       — Хорошо, — он отпрянул от моей груди и на этот раз лёг на спину, скромно обнимая меня за плечо.       — Ты мне за это ответишь, любимый, — тихо простонала я, чувствуя, как неприятно ноет низ живота, а тело просит продолжения. — Будешь ещё умолять меня о пощаде.       — Жду с нетерпением! — хихикнул Леголас и чмокнул меня в макушку. — Спокойной ночи.       Я закрыла глаза, поудобнее устроилась на его груди и, придумывая планы мести, на удивление быстро погрузилась в сон.       Утром я проснулась одна, полностью укутанная в одеяло, как маленький ребёнок. Солнце только начинало свой путь на небо, которое сейчас украшали яркие предрассветные краски. Пытаясь выпутаться из обвившей меня ткани, я искала глазами Леголаса. Он стоял у небольшого деревца и о чём-то переговаривался с Арагорном и Гимли. Увидев, что я проснулась, Леголас улыбнулся и подошёл ко мне.       — Доброе утро, — бодро поприветствовал меня аранен, но от меня не укрылись его уставшие глаза.       — Ты давно проснулся? — спросила я, наконец, выпутавшись из одеяла и теперь сворачивая его.       — Я не спал, — нехотя ответил Леголас, забирая у меня одеяло.       — Но почему?       — Охранял твой сон, — быстро ответил аранен, а потом передал мне кусок лембаса и фляжку с водой. — Завтракай, скоро выезжаем.       Я недоверчиво на него посмотрела, но решила промолчать. Позавтракав, я привела себя в порядок, как это позволяли обстоятельства. Леголас даже помог переплести мне косы, и сказать честно, получалось у него это лучше, чем у меня. Я вообще хоть в чём-нибудь превосходила его?       Когда мы двинулись в путь, нас накрыл густой туман, сквозь который не только тропу было видно с трудом, но и друг друга. Я держалась друзей, чтобы ненароком не сбиться с пути, а Леголас ехал так близко, что чуть ли не держал меня за руку. Благо, дорога была широкая и позволяла это.       Вскоре пелена расступилась, и мы выехали в открытую долину. Местность выглядела так, словно здесь произошло сильнейшее наводнение. Земля была размыта и превращена в грязь. То тут, то там, виднелись глубокие лужи.       Перед нами возвышался Ортханк — башня Сарумана. У её подножия плескались бледные волны. Над водой поднимался пар, а в ней плавали балки, бревна, сундуки, шлемы и ещё какие-то покорёженные обломки. Я с удивлением уставилась на все разрушения, не понимая, что произошло.       — Поделом этому вероломному злодею! — озвучил всеобщие мысли Гимли, поглядывая на чёрную башню.       До меня донеслись знакомые весёлые голоса, распевающие песни. На полуразрушенной стене у ворот восседали два хоббита. Довольные они покуривали трубки, а заприметив нас, радостно закричали.       — Добро пожаловать в Изенгард, государь! — приветствовал короля Мерри.        Хоббит встал и поклонился, затем пихнул плечом развалившегося Пиппина, и тот последовал его примеру. Мерри принялся объяснять обстановку дел в Изенгарде, и мы узнали, что главенствует здесь теперь энт Древобород, а Саруман и Грима спрятались в башне и не желают выходить. Но хоббитам это только на руку, потому как они нашли кладовую мага и хорошенько её разорили. При упоминании, аппетитных яств, Гимли как-то неодобрительно закряхтел.       Когда они закончили свой рассказ, я вне себя от радости, что вижу моих друзей живыми и невредимыми, спрыгнула с лошади. Хоббиты бросились ко мне в объятия, удивляясь моему появлению здесь.       — Кого-кого, а тебя мы уж точно не ожидали увидеть, Анариэль, — радостно произнёс Пиппин, а Мерри поддержал его.       — Как же я рада вас видеть, дорогие мои! — я поцеловала каждого в их кудрявые макушки. — Ничего себе, да вы подросли!       Отойдя чуть дальше, я внимательно осмотрела полуросликов. И правда, эти двое стали выше с последней нашей встречи, но я не понимала, как такое могло произойти, ведь в их возрасте хоббиты уже не растут.       — В самом деле подросли, — подхватил Леголас. — Неужели пили воду энтов?       Хоббиты как-то нехотя согласились.       — Ах вы пройдохи! Лентяи вы шерстоногие! — вскричал Гимли, не в силах больше сдерживаться. — Ну и устроили вы нам гонку! Мы дни и ночи за вами по лесам, степям да болотам гнались. Волновались, как бы ни случилось чего, а вы тут пируете! Курите да водичку волшебную попиваете!       Пиппин принялся объяснять гному, что они пожинают плоды победы, и всё это отвоёванные трофеи. Гимли начал с ним спорить, заслуженные ли они, а я, слушая их, поймала на себе гневный взгляд Леголаса.       — Выйди из воды, Анариэль, — строгим тоном приказал аранен.       Я закатила глаза. Ну вот опять он всё пытается контролировать! Состроив Леголасу недовольную гримасу, я прихватила с собой Мерри и посадив его в седло, сама села позади. Пиппина же себе взял Арагорн.       Аккуратно ведя коней, мы приблизились к подножью Ортханка, остановившись у протяжённых ступеней.       — Мне нужно переговорить с Саруманом, но будьте осторожны, он хитер и коварен. А его голос способен запросто заворожить и заставить заблуждаться в собственных решениях, — предупредил нас Гэндальф, а потом громко позвал: — Саруман! Выходи!       Несколько мгновений стояла тишина. Затем на балкон вышел высокий старец. На нём был длинный плащ, цвет которого нельзя было разобрать, так как оттенки постоянно сменяли друг друга. Лицо у старика было морщинистым, лоб высоким, а глубоко посаженные глаза темнее ночи. Борода и волосы были почти такими же белоснежными, как у Гэндальфа, разве, что на висках и над верхней губой проглядывали тёмные пряди.       Я раньше никогда его не видела, но слышала о нём от своей матери. Саруман возглавлял Совет Мудрых, и все считались с его мнением… Пока он не перешёл на сторону врага.       — Что вам нужно? Зачем вы нарушили мой отдых? — требовательно спросил он, но его голос был мелодичным и завораживающим. Мне показалось, что Саруман пытается пробраться ко мне в голову.       — Хотите поговорить? Так давайте же поговорим. С двумя из вас я знаком, — на этих словах он посмотрел на Гэндальфа и Теодена. — А о ком-то лишь слышал много хорошего.       То ли мне показалось, но Саруман на мгновение остановил свой взгляд на мне, а потом принялся беседовать с Теоденом. Он обращался к королю Рохана, восхваляя и возвышая его над предками. Мягкий и льющийся, как песня, голос внушал Теодену, что он никогда не хотел войны между их государствами. Саруман предлагал мир, подкрепляя свои слова тем, что вместе их державы станут велики как никогда.       Я слушала его пленительный голос и на мгновение даже поверила ему, так глубоко он проник в мой разум. Замешкался и король, но потом гневно ответил колдуну, что мир он с ним заключит, только когда его тело вздёрнут на петле на потеху воронам.       — Это я повисну на потеху воронам? — вскричал Саруман, и чар его как не бывало. — Безумный старик!       Он принялся оскорблять короля, сравнивая Рохан с крытым соломой свинарником, а рохиррим с вонючими разбойниками. Мне хотелось закрыть уши, чтобы не слышать льющуюся из его уст речь. Теоден и Эомер были вне себя от злости, их губы гневно сжались, а на скулах заиграли желваки. И я их отлично понимала, кому бы понравилось, если бы его дом втаптывали в грязь?       — Ты сумасброд, Теоден! Все вы здесь сумасброды! — бесновал Саруман, а потом его взгляд остановился на мне. — Анариэль!       Я вздрогнула от того, как сладко из его уст прозвучало моё имя. Справа от меня напрягся Леголас.       — Мы с твоей матерью долгие годы были близкими друзьями, и Леди Галадриэль всегда прислушивалась к моим советам. Я верю, что ты так же мудра, как и твоя мать, и не станешь якшаться с этой чернью!       — Не смей говорить с ней! — вскрикнул Леголас, загораживая меня собой.       — Лесной царевич, сын глупца Трандуила, — рассмеялся Саруман. — Ты ещё глупее своего отца, раз решил взять в жены истинную дочь Нолдор! Ты глубоко заблуждаешься, если считаешь, что вас ждёт счастливая жизнь. Твоя любовь погубит её и приведёт к той же участи, что постигла её сестру!       Леголас вне себя от ярости схватил лук и приложил стрелу к тетиве. Я видела, как пылают его глаза, но ничего не могла предпринять, ведь сама пыталась переварить ужасающие слова, сказанные магом. Пальцы аранена дрогнули, почти отпуская оперение стрелы, нацеленной на Сарумана. Но тут приказной тон Гэндальфа остановил его:       — Опусти лук, Леголас, — и когда аранен нехотя повиновался, Митрандир обратился к Саруману. — Твои вероломные речи больше никого не введут в заблуждение! Спускайся, Саруман, и спасёшь себе жизнь. Можешь ступать куда угодно, хоть в Мордор. Но прежде отдай мне ключ от Ортханка и посох волшебника. Я приму их, как залог твоего исправления, а позже, если заслужишь, возвращу обратно.       Лицо Сарумана позеленело от злости, и он чуть ли не завизжал, как безумец:       — Позже? Это когда же? Когда ты заполучишь ключи от Барад-Дура, короны семи королей и посохи всех Пяти Магов? — он расхохотался. — Я никогда не подчинюсь тебе, Гэндальф Серый!       — Я был Гэндальфом Серым, — заговорил властно Митрандир. — Перед тобой Гэндальф Белый, который прошёл через смерть и возвратился. Отныне у тебя нет цвета, Саруман. Я изгоняю тебя из Ордена и лишаю места на Совете Мудрых. Твой посох сломан!       В этот момент раздался треск. Посох в руках Сарумана переломился надвое. Набалдашник свалился за перила балкона. Саруман вскрикнул, споткнулся, упал и пополз назад в темноту. Как только он скрылся, из окна сверху показался бледный человек с тёмными сальными волосами. Из рассказов я поняла, что это Грима, бывший советник Теодена и предатель. Он швырнул в нас какой-то предмет, который стукнулся о перила балкона и отскочил на землю.       Это был круглый стеклянный шар с налитой огнём сердцевиной. Он остановился рядом с конём Арагорна. Пиппин во все глаза уставился на интересный предмет и, соскочив с коня, поднял его. Но только его руки коснулись шара, как Гэндальф тут же отнял его у юного хоббита и завернул в полы плаща.       — Вот и поговорили, — воскликнул он, осматривая нас и задерживая на мне взгляд дольше, чем на остальных.