Стрельба из лука

      После разговора с Саруманом аранен словно погрузился в себя, не реагируя ни на что. Только Гимли иногда удавалось вывести его из оцепенения, но потом эльф снова исчезал для нас.       Мои сочувственные и вопросительные взгляды Леголас неустанно игнорировал. И я не могла винить его в этом, потому что сама переживала из-за слов мага. И что странно, меня пугала не та часть, где говорилось, что я повторю участь своей сестры. Меня больше волновало то, что это произойдёт именно из-за любви аранена, который не сумеет уберечь меня.       Можно было только догадываться, как сейчас терзался Леголас, который и так до последнего сомневался, есть ли мне место в этом походе. Он не высказывал этого вслух, но я отлично понимала, что сейчас на уме у эльфа. А ещё я была уверена, что будь у Леголаса такая возможность, он бы тотчас отправил меня в Лориэн. Но меня одну никто бы никуда не отпустил, поэтому я продолжала путь с остальными, чему была несказанно рада.       — Как думаешь, Саруман говорил правду про меня? — тихо спросила я, поравнявшись с Гэндальфом.       — Не думаю, — задумчиво ответил маг. — Вероятнее всего, он хотел напугать вас. Саруман знал о произошедшем с Келебриан, был в курсе и того, что твои родители страшно боятся за тебя. Вот и решил сыграть на ваших с Леголасом страхах.       — То есть ты не считаешь, что это могло быть неким предсказанием будущего?       — Саруман на такое не способен. Он хорошо понимает людей, умеет затуманивать их разум. Ты наверняка почувствовала, как его голос пытался сломить твою волю, — Митрандир пристально посмотрел на меня. — Но не в его силах заглянуть в твоё будущее. Грядущее на самом деле очень изменчиво. Оно может иметь множество вариантов, в зависимости от того, какой выбор ты сделаешь в той или иной ситуации. Тебе ли этого не знать, Анариэль? Ты ведь собственными глазами видела смерть своего жениха в Зеркале, но вот он цел и невредим. Поэтому не стоит искать смысл в словах Сарумана, и тем более переживать из-за этого. С тобой всё будет в порядке, дитя, главное — лишний раз не лезь на рожон.       С плеч словно спал тяжеленный груз тревоги, не покидавшей меня несколько часов. Я поблагодарила Гэндальфа, радуясь, что решилась поговорить с ним. Теперь слова Сарумана меня уже так не страшили. Нужно было просто не думать об этом и постараться сконцентрироваться на чём-то хорошем. Благо, это хорошее само пришло ко мне.       Мерри и Пиппин принялись увлечённо рассказывать о своих приключениях под иногда ворчливые комментарии Гимли, который не ленился упомянуть хоббитам, как долго болели его ноги из-за длительной погони. Я с удовольствием слушала истории полуросликов, удивляясь их храбрости. Нужно обладать немалой отвагой, чтобы сбежать от орков, а потом ещё и не испугаться говорящего дерева, которое в несколько раз превышает в росте.       До самого привала я погрузилась в рассказы хоббитов, решив дать Леголасу время побыть наедине с собой. Хотя всё же иногда поглядывала на него, желая увидеть хотя бы тень мимолётной улыбки. Но его лицо по-прежнему оставалось суровым и задумчивым. А когда я попыталась проникнуть в разум аранена, то натолкнулась на невидимую стену. Уже давно было известно, что Леголас умеет скрывать от меня свои чувства и мысли, но мне всё равно стало обидно. Потому что я так никогда не делала.       После нескольких часов непрекращающегося пути мы вновь ступили на роханские земли, оставляя позади Изенгард. Воины уже меньше озирались по сторонам и позволили себе расслабиться. Нам удалось догнать мирных жителей, возвращавшихся в Эдорас в сопровождении небольшого количества солдат короля, поэтому наш отряд заметно погустел. Эовин среди них не было: она вместе с остальными стражами и служащими дворца отправилась приводить в порядок Золотой Чертог к возвращению правителя.       Была уже поздняя ночь, когда мы остановились на ночлег. Откуда-то издалека доносился волчий вой, и это был единственный звук, издаваемый природой. Даже лёгкий ветерок был настолько бесшумным, что не слышно было его дуновения.       Небо покрывали мириады звёзд, образовывающих созвездия. Они сияли ярче бриллиантов, и я не могла оторвать глаз от этого зрелища. Крупная полная луна была так близко к земле, что, казалось, стоит только протянуть руку, и дотронешься до её неровной поверхности.       — Вижу, тебя тоже привлекло небо, — послышался знакомый голос, и я обернулась к его обладателю.       Леголас впервые за долгие часы улыбался. Только улыбка эта была ненастоящей, а вынужденной. Как будто он следовал своему королевскому долгу и вытягивал из себя её подобие.       — Да, в Лориэне звёзды видны так же хорошо, но вот ещё никогда я не видела луны так близко, — мои руки неуверенно прижались к груди любимого. — Удивительное зрелище!       — Ты голодна? — поинтересовался Леголас, обнимая меня.       Я подняла взгляд на аранена. Его лицо было таким же напряжённым, как и голос.       — Леголас, ты переживаешь из-за слов Сарумана? — тихо спросила я, проводя пальцами по морщинкам, образовавшимся на его лбу.       Леголас тяжело вздохнул и убрал мою руку. Я хотела было возмутиться, но не успела, потому что в следующую секунду любимый потянул меня на себя, и мы вместе улеглись на расстеленное на траве одеяло. Аранен прижал меня к себе так близко, что между нами не осталось свободного пространства.       — Я так сильно боюсь за тебя, — прошептал он в мои волосы. — От одной мысли, что хоть какой-то орк посмеет до тебя дотронуться, тело бросает в холод.       — Леголас, не стоит воспринимать всерьёз слова Сарумана, — постаралась заверить любимого. — Даже Гэндальф сказал, что его речи лишены правды. Он хотел только напугать нас, не более. А так как он знал о случившемся с Келебриан, то выбрал именно этот способ. Меня никто не будет пытать или насиловать.       На последней фразе Леголас вздрогнул и поднял на меня отчаявшийся взгляд.       — Как ты можешь так спокойно говорить об этом? Неужели нисколько не боишься? — недоумевал аранен.       — Я столько лет прожила в Лориэне в страхе родителей, что повторю участь сестры, поэтому мне всё равно на его слова! Я сама хочу вершить свою судьбу, а речи какого-то предателя не заставят меня спрятаться в норку, как пугливую мышку, — резко произнесла я. — Я буду рядом с тобой, несмотря ни на что!       — Вот, так он и говорил. Моя любовь погубит тебя, — он сел и схватился руками за голову. — Нужно было отправить тебя домой вместе с Гильдором!       Из моей груди вырвался вздох разочарования. Как я и предполагала. Аранен жалел, что я осталась с ним.       — Прошлого не воротишь… И ты знаешь, что, как бы ты меня не заставлял, я бы ни за что не вернулась в Лориэн.       — Иногда твоё упрямство меня дико соблазняет, но в такие моменты, как этот, мне хочется хорошенько тебя отшлёпать, чтобы выбить его из тебя, — строго отозвался Леголас.       — Не думай, что это будет так легко, — усмехнулась я.       Аранен, совершенно не настроенный шутить, вновь тяжело вздохнул. Он поднялся на ноги и, смотря на меня сверху вниз, произнёс:       — Я пройдусь немного, а ты пока поешь. В моей сумке есть несколько кусков лембаса и фляжка с водой.       Не дожидаясь ответа, он направился прочь от нашего лагеря. Я недоумённо смотрела в небо, размышляя о том, как вернуть хорошее настроение Леголаса. Если он и дальше продолжит так переживать из-за слов Сарумана, то добром это не кончится.       Вздохнув, я лениво встала. Подойдя к Тиви, достала из своих сбережений два сочных яблока. Одно из них отдала своей лошадке, которым она аппетитно захрустела. Второе предложила коню Леголаса. Арод подозрительно понюхал яблоко и мою руку, затем всё же аккуратно забрал сладкий фрукт и принялся жевать его.       В сумке аранена нашёлся кусок лембаса, завёрнутый в лист. Я отломила маленькую часть, без особого аппетита рассматривая эльфийский хлеб, но откусить не успела.       — Анариэль! — послышались знакомые звонкие голоса.       Мерри и Пиппин торопливо шли в мою сторону, позвякивая металлической посудой.       — Мы тебе ужин принесли! Сами готовили. Из трофейных запасов, — наперебой заговорили хоббиты. — Эльфы нас в Лориэне как на убой кормили, вот и мы решили… В общем, угощайся.       На низкий пригорок были выставлены сковородки и походные котелки с жареными помидорами, тушёными грибами в сливках, варёной картошкой и фасолью. Пока Мерри сервировал наш ужин, Пиппин успел сбегать куда-то за бочонком с соленьями и холщовым мешочком свежих хрустящих сухариков.       От вкусных ароматов у меня едва голова не пошла кругом. После нескольких дней, прожитых только на лембасе, сейчас передо мной был настоящий пир, так что за еду я принялась с большим удовольствием. Маленькие друзья составили мне компанию, развлекая историями из их родного Шира, при этом забавно перебивая друг друга. Мерри, так, вообще умудрялся говорить с набитым ртом!       — Мама? — тихий голосок застал нас за десертом из мёда и орехов.       — Что такое, малышка? — я обернулась к человеческой девочке, решив, что ей тоже захотелось сладкого. Но от угощения малышка отказалась, продолжая звать маму.       — Потерялась, наверное, — предположил Мерри, Пиппин же молча опустил глаза, что заставило меня насторожиться.       — Пойдём, поищем твою маму, — я поднялась и протянула ладонь девочке, но та, видимо, поняла мой жест по-своему. Она подняла обе ладошки, явно прося взять её на руки.       — Вот так? — я подняла малышку, растерянно глядя на хоббитов.       Мне ещё никогда не приходилось брать на руки детей! Друзья посоветовали посадить ребёнка на одну руку и придерживать второй. И правда, намного удобнее!       — Ну, солнышко, смотри, видишь маму где-нибудь? — девочка огляделась и, кажется, остановила взгляд за моей спиной.       Что ж, начнём оттуда.       Минут двадцать мы блуждали от одного костра к другому, малышка продолжала звать маму, но воины лишь сочувственно поглядывали на неё.       — Госпожа, — позвала ещё одна девочка, судя по росту, постарше той, что сидела у меня на руках. — Вы нашли Эллейн?       — Вообще-то, она меня, — улыбнулась я. — Мы ищем её маму. Не знаешь, где она может быть?       — Нет у неё мамы, — заявил поравнявшийся с нами мальчуган. — И папы. И братьев тоже нет.       Я замерла, осознавая ужас ситуации. Девочка, стоящая рядом, тихо заплакала, бормоча что-то о своих родителях, которые тоже не вернулись после битвы. Мальчик, видимо, храбрился, но и у него в глазах блестели слёзы. Спокойной оставалась лишь Эллейн на моих руках, в силу возраста не понимавшая, что произошло.       — Вы не ранены? Есть хотите? — тихо спросила я, не зная, чем ещё помочь маленьким сиротам. Старшие дети почти синхронно покачали головами.       — Нас стражи накормили, — пробормотал мальчуган, зевая.       — Тогда, давайте уложим вас спать, — я сделала шаг к ближайшему костру, жестом приглашая детей пойти за мной.       — Не хочу спать, — заупрямился мальчик. — И Эллейн без колыбельной не уснёт.       Я перехватила ребёнка, располагаясь на тёплой от огня траве, тихо радуясь тому, что одну песню всё-таки помню. Убедившись, что дети удобно устроились, я вздохнула и начала напевать тихую мелодию, которую когда-то слышала от мамы. Языки костра взлетали ввысь всполохами-бабочками, согревая уставших и запуганных малышей. Древний, как мир, мотив валинорской колыбельной возносился умиротворяющим потоком к небесам, унося с собой тревоги и страхи. Я пела, глядя, как глазки детей медленно закрываются, точно зная, что сегодня их сон ничто не потревожит. И запнулась всего раз, услышав тихий, не громче шёпота, голос, вторящий мне.       Он стоял в тени, наблюдая за мной с ласковой улыбкой, по которой я так скучала, и напевал ту же мелодию. В голубых глазах Леголаса было столько эмоций, что, казалось, в них можно потеряться навсегда. Когда последние ноты стихли, аранен подошёл ко мне и спящим детям, помогая аккуратно переложить малышку Эллейн на одеяло и укутать в чей-то дорожный плащ.       Малыши посапывали под треск догорающих поленьев в костре, а я тихо наблюдала за ними, боясь, что кто-нибудь нарушит их сон. Эллейн сжимала своими пухленькими ручками игрушечную лошадку, вырезанную из дерева, и едва слышно причмокивала губками. Умилённая этим зрелищем, я повернулась к своему жениху, который как-то странно смотрел на меня, улыбаясь.       — Вижу, ты чувствуешь себя куда лучше, — прошептала я, погружаясь в его распахнутые объятия.       — Да, — коротко ответил аранен, увлекая меня в сторону нашего места ночёвки. — Я поговорил с Гэндальфом. И он заверил меня, что причин тревожиться нет.       — Я же тебе говорила, — победно заявила я, одобрительно посмотрев на него.       Леголас снисходительно хмыкнул, чмокнув меня в лоб, а потом внезапно произнёс:       — У тебя красивый голос. Почему я никогда раньше не слышал его?       — Ну, — я смущённо опустила взгляд. — Я не очень люблю петь. У меня это получается хуже, чем у матушки или Миримэ. Да и вообще любой другой эльф поёт лучше меня.       — И кто же тебе такое сказал? — строго спросил аранен, усаживаясь на одеяло возле уже потухшего костра.       Его руки потянулись ко мне, а когда я ухватилась за них, то почувствовала, как по мне волнами разливается тепло. По телу пробежали приятные мурашки, и я уютно устроилась в любимых объятиях.       — Я сама так считаю, — тихо отозвалась я. — К тому же, не хочу быть ещё сильнее похожей на Келебриан, которая любила петь…       Леголас шумно вздохнул, а потом нежно поцеловал меня. Его сладкие губы скользили по моим, вызывая лёгкий трепет в груди. Кончики пальцев на руках и ногах начало приятно покалывать, и я обхватила плечи аранена.       — Для меня ты единственная и ни с кем не сравнимая, — уверенно прошептал Леголас, прерывая поцелуй.       Я благодарно улыбнулась ему и чмокнула в нос. Аранен что-то хихикнул насчёт того, что боится щекотки, и подмял меня под себя. Нависая надо мной, он неотрывно смотрел в мои глаза. Его длинные волосы касались моего лица, а равномерное дыхание согревало кожу.        — Леголас, ты думал о том, чем займёшься, когда всё это закончится? — задумчиво спросила я, наматывая на палец прядку его волос.        — В первую очередь я хочу вместе с тобой прогуляться по тропам Фангорна. С тех пор как я побывал в этом загадочном лесу, моя душа неустанно рвётся туда, — заворожённо ответил он, с мечтательным выражением на лице.       — Начало мне нравится, — усмехнулась я.       — Потом я отвезу тебя домой, представлю отцу как свою невесту, чтобы, наконец, увидеть его искреннюю улыбку, излучающую счастье, — продолжал Леголас. — Которую я не видел больше двух тысяч лет.       На последней фразе его лицо приняло печальный оттенок. Голос потускнел, а взгляд как будто был направлен сквозь меня. И я поняла, что Леголаса посетили неприятные воспоминания.       — Это из-за твоей мамы, да? — неуверенно спросила я.       Леголас расцепил объятия и принял сидячее положение, всматриваясь куда-то вдаль. И мне показалось, что в затуманенных глазах блестят слёзы.       — Да.       — Ты никогда не рассказывал, что с ней произошло, — я села рядом и положила голову на его плечо, медленно пропуская пальцы сквозь мягкие волосы.       — Её убили, — шумно выдохнул он. — Я не люблю об этом вспоминать.       — Извини, — я уже пожалела, что затронула эту тему.       — Всё нормально, рано или поздно мне бы всё равно пришлось тебе рассказать, — как-то рассеянно ответил Леголас. — На наш дворец напали орки. Воинов было достаточно, чтобы защитить его. Но мама… она так сильно переживала, когда на Лес опустилась тьма, поэтому когда орки пришли в наш дом, выступила против них. Ни я, ни отец не знали об этом. А когда нам доложили, было слишком поздно…       Мой даэр замолчал. Я же тоже не могла сказать ни слова, но моё сердце обливалось кровью от наполненного болью голоса любимого. Ко мне начало приходить понимание, почему аранен так был против моих тренировок и желания ринуться в бой.       — Я помню её вскрик и прощающийся со мной взгляд. Я видел, как орк насквозь пронзил её горло, но ничего не мог сделать. Не успел спасти, — голос сорвался, и Леголас закрыл лицо руками.       — Ох, Леголас, — мои глаза неосознанно наполнились влагой. — Мне так жаль.       — Прошло уже много столетий, — аранен повернулся ко мне и, заприметив слёзы, стекающие по моим щекам, принялся их вытирать. — Сначала я постоянно видел её окровавленное тело во сне и наяву. Но со временем боль утихла, оставляя место тихой скорби.       — Сколько тебе было лет? — шмыгнула я носом.       — Я был чуть старше тебя, — он пытался улыбаться, но по глазам было ясно, что творится в его душе.       Я едва сдержала себя, чтобы снова не расплакаться, и крепко обняла любимого. Мой нос затерялся где-то в области его шеи, а руки обвились вокруг широкой спины. Я хотела избавить его ото всей боли, забрать её себе, лишь бы только Леголас больше не страдал от неприятных воспоминаний. Если бы я только могла залечивать как душевные раны, так и физические.       В этот момент, когда аранен был уязвим, невидимая стена пала. И тогда меня бушующей волной окатили чувства моего даэра. Но вместо ожидаемых боли, горечи и отчаяния, я ощутила вину.       — Леголас, — ахнула я. — Неужели ты до сих пор винишь себя за то, что не сумел спасти мать?       Аранен непонимающе посмотрел на меня, а, когда осознал, что произошло, снова воздвиг ненавистную мне стену. Его взгляд так и говорил мне, что я перешла черту. И в другой ситуации я бы высказала ему всё по этому поводу, но не сейчас.       — В случившемся нет твоей вины, любимый. После стольких лет терзаний ты должен признать это и отпустить.       — Давай спать, — отмахнулся он, давая понять, что разговор закончен.       Я расстроенно вздохнула и устроилась рядом с Леголасом. Он укрыл нас своим тёплым плащом, не забывая при этом обнять меня. Я хотела задать ещё не один вопрос, а также попытаться убедить любимого в его невиновности. Но как только оказалась в родных объятых, почувствовала, что веки начали слипаться, отправляя меня в сон.

***

      Мне снился странный сон: там были костры, повторяющие расположением небесные созвездия, но ни одного живого существа рядом. На всём пространстве ни одного дерева, только бескрайняя голая земля и острые скалы. Слышалось то пение птиц, то звон клинков, то детский плач. Ну, по крайней мере, там не было дятлов…       Я распахнула глаза, не понимая, где нахожусь: вокруг была всё та же ночь и огни костров невдалеке, даже тихие всхлипы перетекли из моего сна в реальность. Но, прислушавшись, я поняла, что звуки вполне реальны.       Каким-то чудом мне удалось выбраться из объятий Леголаса, не разбудив его. Шум доносился с правой стороны лагеря, и, чем ближе я подходила, тем отчётливее слышала голоса.       — Если за остаток ночи жар спадёт, он поправится, — тихо произнёс незнакомый мужчина.       — А если нет? — почти шёпотом спросила женщина.       — Давайте надеяться, что вашему сыну повезёт, — было ей ответом.       — Братик! Братик, вставай, — тихо заскулил тонкий голосок — Пожалуйста.       Мне удалось рассмотреть их примерно за двадцать шагов: невысокий мужчина, женщина в потрёпанном платье и платке, ребёнок и, судя по всему, раненый, спящий прямо на самодельных носилках.       — Доброй ночи, — обозначила я своё присутствие.       — Ох, простите, госпожа, я просила его вести себя тише, — тут же засуетилась женщина.       — Ничего страшного, не волнуйтесь, — прошептала я, подходя ближе и внимательно рассматривая лежавшего. На вид юный, возможно, даже младше Эовин. — Что с ним?       — Раны неглубокие, но в бою туда попала орочья зараза, — ответил мужчина, скорее всего лекарь. — Если жар не спадёт, боюсь, плохи дела у парнишки.       — Мама, мама, почему они говорят «плохо»? — тут же спросил ребёнок. — Братик ведь поправится? Поправится, да?       — Конечно, — прошептала несчастная мать, едва не плача.       Сердце сжалось в груди от мысли, что этот парень может погибнуть. Женщина больше не могла сдерживать слёзы, и они хлынули из покрасневших глаз. Она тут же закрыла лицо рукой, чтобы спрятать их от младшего ребёнка. Мальчик же взял брата за руку и принялся просить того поскорее поправиться, чтобы они снова могли вместе пускать бумажных змеев.       В моих силах было ему помочь. Излечить раны. Спасти жизнь.       Нужно было только рискнуть.       Я откинула край пропитанной кровью ткани. Раны уже не кровоточили и, судя по запаху, были обработаны отваром ивовой коры. С минуту я колебалась, смотря то на юношу, то на его родных, а потом приложила к ранам руку, вспоминая каждый шаг, которым учила матушка. Энергия потекла через меня, как прохладный поток воды по коже. Я вздохнула и сосредоточилась, настраиваясь на долгий процесс исцеления, как вдруг…       — Ох…       — Братик! — завизжал малыш, чуть не прыгнув на шею очнувшемуся юноше.       Немного приподнявшись, парнишка непонимающе посмотрел на мать, а когда увидел меня, то его щёки густо покраснели. На меня же устремились неверящие взгляды лекаря и женщины. Они смотрели то на моё лицо, то на руки, прижатые к недавней ране, о которой напоминала лишь запёкшаяся кровь. Когда удивление отступило, мать стиснула в объятиях своего старшего сына.       — Что произошло? — недоумённо спросил паренёк, обнимая матушку.       Я и сама не понимала, что произошло. Ещё никогда лечение не давалось мне так легко. Никогда не занимало так мало времени. Неважно, кого я исцеляла: Леголаса, маму или другого эльфа, каждый из них требовал намного больше сил и концентрации, чем этот мальчик. Я чувствовала, как по мне всё ещё струится энергия, словно стремится закончить свою работу. Но это было ни к чему, потому что ранение юноши полностью затянулось.       Женщина взяла лицо сына в руки и принялась целовать его щеки, плача от радости. Юноша смутился и принялся просить мать, чтобы та прекратила. Усмехнувшись развернувшейся картине, я поднялась с земли, желая оставить счастливое семейство наедине. Но вдруг почувствовала чужую руку на своём запястье, а потом оказалась в чьих-то объятиях.       — Спасибо вам, госпожа! — грудь женщины содрогалась от рыданий. — Вы спасли моего сына.       — Не стоит благодарности, — смущённо ответила я. — Это не составило мне труда.       — Мне доводилось слышать о медицине эльфов, творящей чудеса, но я никогда не думала, что сумею своими глазами увидеть это, — она взяла меня за руки и вгляделась в моё лицо. — Я буду благодарна вам всю жизнь!       В её покрасневших глазах стояли слёзы, а губы тряслись. Но я всё равно видела, как она счастлива.       — Жар спал, — сообщил лекарь, осмотрев юношу. — Его жизни больше ничего не угрожает.       Глаза женщины просияли, и она бросилась к сыновьям. Она по очереди прижала их к своей груди и поцеловала в светлые макушки. Мальчики что-то тихо проворчали, но всё же обняли мать в ответ. Теперь на меня с любопытством поглядывал лекарь, поэтому я поняла, что нужно уходить. Распрощавшись с присутствующими, я быстро удалилась, до того как на меня посыпались бы вопросы.       Я довольно быстро вернулась обратно к Леголасу, который всё так же сладко спал, что меня очень порадовало. В последние дни он выглядел неважно: не спал ночами и только и делал, что беспокоился за мою жизнь. Учитывая всё, что ему пришлось пережить за последнее время, аранену был необходим отдых.       Стараясь не разбудить любимого, я тихо легла рядом и укрыла нас плащом. Леголас сперва заворочался, но потом перекинул через меня руку и, притянув поближе к себе, вновь засопел. Ко мне же сон совсем не шёл.       Все мысли были лишь о том, что произошло несколькими минутами ранее. В голове никак не укладывалось, что мне удалось излечить юношу, толком не сконцентрировавшись на процессе. Я не понимала, почему он так быстро очнулся. И уж тем более не могла понять того, почему сама почти ничего не почувствовала. А ведь должна была! Так бывало всякий раз, когда я лечила кого-то в Лотлориэне, хотя там... Там я применяла свой дар к эльфам, не к людям.       Так, может, в этом все дело? И исцелять людей намного проще, чем лечить бессмертные тела эльфов? Неужели я смогу найти применение своим способностям?       Я вспомнила всех раненых, которых видела в палатах исцеления. Не забыла и рассказ Эомера о брате, скончавшемся от ран. Помнила и про детей, что потеряли родителей. Каждый из них пострадал из-за войны, шагающей по этим землям. Мне было больно от того, сколько невинных пострадало от злобы, исходящей от Мордора!       Перед глазами всё ещё стояли слёзы матери, думающей, что она потеряет сына.       И я поняла, что нужна этим людям! Осознала, что хочу защищать их!       Я могла бы принести пользу не только участием в бою, но и помощью раненым. Сколько жизней я уже могла спасти, если бы не боялась использовать свой дар! Впервые я почувствовала себя по-настоящему нужной. Наконец, я не ощущала себя лишь безмолвной декорацией Лориэна. Заменой сестры.       Я осознала, что способна на многое.       Послышался шорох, и терзающие меня мысли улетучились. Я устремила взгляд в сторону источника шума и увидела маленькую фигуру, крадущуюся в тени.       — Пиппин! — крикнула я шёпотом. — Ты что здесь делаешь?       Хоббит вздрогнул и резко обернулся в мою сторону, а когда понял, что это я, облегчённо выдохнул.       — Анариэль, ты меня напугала!       — Как и ты меня! — шикнула ему я. — Ты куда это собрался?       — Я? Я… я просто… — полурослик замешкался, растерянно подбирая слова. — Мне просто не спится. Вот и решил немного прогуляться.       — Может составить тебе компанию? — обеспокоенно предложила я.       — Нет, не нужно. Я немного пройдусь и снова лягу спать, — заверил меня Пиппин.       — Хорошо. Только не уходи далеко от лагеря, ночь всё-таки.       Хоббит согласно кивнул, и я снова вернулась к своим размышлениям. Теперь я понимала, зачем мне продолжать путь. Не только ради Леголаса и друзей, но и ради людей, которым необходима моя помощь. Ради детей, которым я способна подарить спокойствие и утешение. Ради раненых, смерть которых я способна отсрочить. Ради самой себя, наконец почувствовавшей свою жизнь значимой.       Вдруг раздался крик. Я быстро поднялась на ноги и увидела Пиппина, скорчившегося от боли. Его всего трясло, а взгляд не отрывался от пылающего алым цветом предмета в руках.       Мои спутники начали просыпаться от возникшего шума, но пока не понимали, что произошло. Я молниеносно кинулась к хоббиту. Он пытался выбросить из рук хрустальный шар, но тот словно не хотел отпускать его. И тогда я сделала единственное, что пришло мне в голову: сама забрала шар у Пиппина.       Меня пронзила сильнейшая боль. Ещё никогда в жизни мне не приходилось испытывать подобной. А следом охватил страх. Руки пылали из-за предмета в руках. Я попыталась избавиться от него, но он словно прирос ко мне. От шара исходил жар, распространяющийся по всему телу. Моя кровь превратилась в раскалённое железо. Тело затряслось, и мне казалось, что я сгораю заживо.       Шар в руках приковал к себе мой взгляд. И тогда я увидела чёрную фигуру, состоящую из одной лишь тени, окружённую пламенем. Глубокий голос проник в мой разум, своими щупальцами пытаясь выудить информацию. И как бы я ни сопротивлялась, кое-что ему всё же удалось узнать.       Предмет выбили у меня из рук, и я упала на колени. Вокруг собралась толпа, слышались какие-то крики, но я не могла вернуться в реальность. Перед глазами всё ещё стояла фигура, объятая пламенем. А в голове звучал Его пронизывающий голос.       Вдруг я почувствовала родные и тёплые объятия. Знакомые руки бережно обвились вокруг меня. И тогда я поддалась слезам, хлынувшим из глаз.       — Леголас, — прошептала я ему в шею.       Моё тело дрожало, и аранен принялся гладить мою спину успокаивающими движениями. Он что-то говорил мне, но я не слышала, лишь давилась слезами и сильнее прижимала к себе любимого. Ничто не обладало такой целительной силой, как присутствие Леголаса рядом.       Не знаю, сколько прошло времени, но когда я всё же отстранилась от аранена, то заметила, что толпа разошлась. Рядом стояли лишь суровый Гэндальф и виноватый Пиппин. Я неуверенно повернулась к Леголасу, и по его взволнованному взгляду поняла, что он всё уже знает.       — Что ты видела, Анариэль? — настойчиво спросил Митрандир.       — Ничего, — соврала я, не желая больше вспоминать этот ужас.       — Скажи им, Анариэль! — приказал Леголас, и от его тона тело сковало льдом.       — Я… я видела Его. Я слышала в себе Его голос, — я пыталась унять волнение, но ничего не получалось. — Он пытался узнать, кто я и что здесь делаю. Но я ничего не ответила ему. После этого он спросил, чего я боюсь. И я вспомнила тот день, когда увидела окровавленное тело Леголаса, вспомнила, как спасла его, чуть не лишившись жизни.       Я испуганно посмотрела на Гэндальфа.       — И тогда он сказал, что я могу быть ему полезной, и моя способность пригодится в надвигающейся войне.       — Да, уж, тебе повезло куда меньше, чем юному хоббиту, ухитрившемуся стащить у меня палантир, — вздохнул маг, а Пиппин лишь сильнее вжал голову в плечи. — Ты поступила очень храбро, решив помочь Пиппину, но и безрассудно.       — Но, Митрандир! Неужели Саурон и правда попытается меня найти? — не понимала я. — Зачем я ему? Что мои силы в сравнении с его могуществом?       — Я не могу знать, что движет Сауроном, и о чём он думает. Но я уверен, что при должной подготовке твою способность можно развить и использовать в неведомых нам целях. Поэтому лучше быть осторожными и лишний раз перестраховаться, — задумчиво ответил Гэндальф. — Я отправляюсь вместе с Пиппином в Минас Тирит и не смогу следить за тобой, Анариэль. Поэтому, Леголас, не спускай с неё глаз! А ещё лучше: укрой её в безопасном месте.       Леголас утвердительно кивнул, а маг взял Пиппина за руку и повёл его в сторону своего коня.       — Прости, Анариэль, — только и сумел шепнуть Хоббит.       — Почему Митрандир уезжает? Ещё и Пиппина с собой увозит, — спросила я аранена, совершенно ничего не понимая.       Холодный взгляд Леголаса обжог меня и одновременно заморозил. В горле образовался ком.       — Пиппину удалось увидеть в палантире планы врага, — сквозь зубы прошипел Леголас и, схватив меня за запястье, повёл к нашим лошадям. — Саурон готовит нападение на Гондор, Гэндальф отправился предупредить жителей. И Пиппина с собой прихватил, чтобы больше не натворил дел.       Аранен остановился, отпустив мою руку, и я стала растирать ноющее запястье. Наши глаза встретились, и его пылали яростным огнём.       — А теперь ты мне скажи, что мне делать с тобой, чтобы не лезла, куда не просят?! — прикрикнул Леголас, из-за чего я вся сжалась.       — Я лишь хотела помочь Пиппину, — попыталась оправдаться я.       Аранен гневно заскрипел зубами и сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели.       — Почему ты только и делаешь, что ищешь неприятности, с момента, как прибыла в Хельмову Падь?       — Я же не думала, что всё так выйдет! Откуда я знала, что с помощью этого шара Саурон меня увидит? — ответила я. — К тому же я не считаю, что мне угрожает большая опасность.       — Что? А разве не ты говорила, что Он захочет завладеть тобой? — удивился Леголас.       — Да, но не нападёт же он только из-за меня одной. Чтобы заполучить меня, сперва он должен победить. А я сделаю всё, чтобы этого не случилось, — уверенно сказала я, из-за чего Леголас раздражённо выдохнул. — Ну и я всё ещё не понимаю для чего ему сдалась моя сила. Не орков же исцелять. У него ведь их тысячи!       — Меня не волнует зачем ему твоя сила. Меня больше волнует то, что ему нужна ты! — сокрушённо заметил аранен. — И я не знаю, что мне делать! Не знаю, как сражаться с врагом и одновременно защищать тебя! Не знаю, где спрятать тебя.       — Но, Леголас…       — Пожалуйста, Анариэль, хотя бы сейчас не спорь и дай мне спокойно подумать и решить, как действовать дальше, — умоляюще попросил аранен.       На языке вертелось множество аргументов в пользу того, что меня не нужно охранять. Ведь я сама могу постоять за себя! Но всё же я предусмотрительно промолчала, не желая спорить с Леголасом. Уж лучше поговорить с ним, когда он немного остынет.       Начинало светать. Первые солнечные лучи окрасили полоску неба на востоке яркими цветами. Воздух был пропитан свежестью, а трава всё ещё была влажной от росы. Ранние пташки начали свой утренний ритуал и дарили нам заливистые песни. Я радовалась наступлению нового дня, несмотря на скверное настроение.       Люди уже проснулись и завтракали перед отправлением в путь. Аранен достал из своей сумки ломоть лембаса, завёрнутый в большой лист мэллорна, и протянул мне. Я отрицательно помотала головой. Аппетита не было. Вместо еды, я нуждалась в ответе, что решит предпринять Леголас. И собиралась до последнего оспаривать его решение, если он вознамерится упрятать меня куда подальше.       — Госпожа, — донёсся взволнованный голос, и я повернулась к его обладателю.       Передо мной стоял юноша невысокого роста. Ему было лет двадцать, если не меньше. Почти такие же светлые волосы, как мои, обрамляли его лицо, а зелёные глаза неуверенно смотрели на меня. И почему-то он показался мне смутно знакомым.       — Здравствуйте, госпожа! Я хочу поблагодарить вас. Матушка рассказала, что Вы сделали для меня этой ночью, — так это тот самый парень, которому я помогла!       Он робко протянул мне маленький букет едва распустившихся полевых цветов, с опаской посматривая на Леголаса. Я с улыбкой приняла букетик, поблагодарив его за подарок.       — Спасибо, что спасли мне жизнь, госпожа, — вежливо произнёс юноша.       — Ты себя хорошо чувствуешь? — почему-то я всё ещё волновалась за этого парнишку.       — Да, всё хорошо, госпожа, — в этот момент он снова посмотрел на аранена, и от угрюмого взгляда эльфа чуть не побледнел. — Прошу меня извинить, госпожа, но я должен идти к брату и матушке.       Он поклонился нам и, попрощавшись, направился к своим родным. Я с радостью смотрела ему вслед, прижимая к груди ароматные цветы. На глаза выступили слёзы от мысли, что благодаря мне спасена одна невинная жизнь.       — Кто это был? — нарушил тишину Леголас, провожая юношу взглядом.       И тогда я всё рассказала своему даэру. Меня переполняли эмоции, поэтому я во всех подробностях описала, как ночью вылечила умирающего паренька. Я так хотела, чтобы Леголас порадовался вместе со мной. Так надеялась, что он сумеет понять моё счастье. Как же я ошибалась.       — Что ты сделала? — шокировано спросил аранен. — Ты что не помнишь, чем всё закончилось в прошлый раз?       — В этот раз было всё по-другому. Я не потратила ни капли своих жизненных сил, — убеждала я своего возлюбленного.       — Ты издеваешься надо мной, Анариэль? — Леголас взялся за голову. — Неужели ты так сильно хочешь попрощаться с жизнью?       — О чём ты вообще говоришь? Я спасла человека! И я поняла, что для исцеления людей требуется намного меньше энергии. Поэтому я хочу помочь раненым воинам!       — И думать не смей об этом! — резко ответил аранен. — Не хватало мне, чтобы ты умерла за кого-то.       — Но, Леголас, — жалобно проговорила я. — Мне удалось справиться со своим даром. Я научилась контролировать его. Возможно, если я попробую ещё раз, это только укрепит...       — Нет, Анариэль! — не отступал он. — Раз на раз не сходится. Сейчас тебе могло просто повезти, а в следующий — исцеление лишит тебя собственных сил.       — Хватит! Я не желаю говорить, если ты не хочешь меня слышать! — обиженно крикнула я и побежала прочь, не желая больше слушать его запреты.

***

      Гэндальф, как и обещал, уехал в Минас Тирит вместе с Пиппином. Наш отряд же сразу после завтрака двинулся в дорогу. Не успела я взобраться на лошадь, как на меня посыпались нравоучения от Арагорна и Гимли. Кажется, они приняли эстафету от аранена и теперь отчитывали меня в содеянном. Оба твердили о том, что я должна была разбудить Гэндальфа, а не брать палантир в руки. Какие умные! Посмотрела бы я, как бы они среагировали в критический момент!       Хотя бы Мерри молчал, не приняв за свой долг, высказать мне о неправильности моего поступка. Да он вообще был тише обычного и почти не произносил ни слова. И я догадалась, что это из-за отсутствия Пиппина, который был ему лучшим другом. Хоббит переживал за него так же, как и Леголас за меня. Поэтому привычных шуток от Мерри мы не слышали, но ему нашлась равнозначная замена.       Гимли, решивший взять на себя роль главного весельчака, разбавил напряжение, повисшее в воздухе. Он травил байки, иногда не очень приличного содержания, чем вгонял меня в краску и получал суровые взгляды аранена. Гном рассказывал о своих приключениях до нашего знакомства и делился смешными ситуациями, произошедшими с ним ещё в детстве.       Я с улыбкой слушала Гимли, то и дело обращая внимание на Леголаса. Эльфа совершенно не веселили россказни гнома, и его лицо выражало лишь одну эмоцию — недовольство. Возможно, я бы решилась поговорить с ним, попытаться поднять настроение, если бы сама не сердилась на него. Мне было до невозможности неприятно, что аранен снова начал приказывать мне. И я не собиралась мириться с таким отношением! Поэтому вместо разговоров мы только и обменивались обиженными взглядами.       — Государь, позади нас отряд наездников, — сообщил Эомер, когда мы уже почти добрались до Эдораса. — Сперва я думал, что мне лишь кажется конский топот. Теперь сомнений нет — нас нагоняют!       Теоден приказал всем остановиться. Воины выступили вперёд, закрывая собой мирных жителей и раненых. Я развернула лошадь и обнажила клинок, настороженно вглядываясь вперёд. Из-за расстилающегося тумана было тяжело разобрать хоть что-то. Но моё эльфийское зрение меня не подвело.       — Я вижу всадников, их много, — сообщила я.       Мерри испуганно сжал мою спину одной рукой, а второй держал свой кинжал наготове. Когда же тёмные фигуры вышли из серой пелены, я поняла, что их больше двадцати. Лиц видно не было, они были скрыты капюшонами. Но что-то мне подсказывало, что эти незнакомцы не враги нам.       — Стойте! — звучно крикнул Эомер, и они мигом остановились. — Кто вы такие, и зачем пришли на земли Рохана?       — Мы давно искали эту землю, спешили сюда издалека, — сообщил один из наездников, спешившись с коня. — Мы друзья Арагорна, слыхали, что он в Рохане.       Незнакомец скинул капюшон, открывая своё лицо. У него было тёмные волосы длиною до плеч, густая борода и серые глаза. Мне показалось, что он даже чем-то походит на дунадана.       — Хальбарад! — воскликнул Арагорн и, спрыгнув с коня, заключил вновь прибывшего в объятия. — Друг мой! Воистину счастливая встреча!       Друзья обменялись приветствиями, а потом Арагорн обернулся к нам.       — Всё в порядке, — поспешил успокоить он спутников. — Это мои родичи из далёкой страны, откуда я родом. Зачем они прибыли и сколько их в дружине — вам скажет сам Хальбарад.       — Со мной тридцать воинов, это все, кого мне удалось собрать, друг мой, — сообщил следопыт. — По дороге к нам присоединились Элладан и Эльрохир.       Услышав знакомые имена, я спешилась с лошади и двинулась к Арагорну. Сердце гулко стучало в груди от радости, что после стольких лет я вновь увижу своих дорогих племянников.       — Элладан! Эльрохир! — окликнула я, когда разглядела их позади Хальбарада.       Оба брата одновременно повернули головы на звук моего голоса. Они растерянно посмотрели на меня. Их лица изображали удивление и отрицание, словно они увидели кого-то, кого совершенно не надеялись встретить. Потом их черты лица смягчились и на них отобразилось узнавание и… боль?       — Анариэль? — спросил Элладан как будто самого себя и спрыгнул с коня.       Я рассмеялась от счастья и бросилась в его объятия. Племянник опешил всего на секунду, а потом крепко прижал меня к себе.       — Как же я вам рада! — воскликнула я, теперь уже обнимая Эльрохира. — Вот уж и правда неожиданная, но приятная встреча!       — Сколько лет прошло с тех пор, как мы в последний раз виделись? — задал вопрос Элладан, когда его брат всё же выпустил меня из объятий.       — Больше четырёхсот, — ответила я, рассматривая лица своих родичей.       С их появлением во мне словно снова забилась жизнь, а все переживания отошли на задний план. Что может быть лучше, чем видеть родные лица в такие тёмные и опасные времена? Кто ещё может дать надежду, как не те, кого любишь?       — Анариэль, ты… — Эльрохир как-то странно разглядывал меня, будто не до конца верил, что действительно перед ним стою я. — Ты так повзрослела. И так похожа на неё…       Улыбка мгновенно сошла с моего лица. Губы поджались сами собой. Конечно же, я знала, о ком он говорит.       Элладан толкнул брата плечом, смерив того строгим взглядом.       — Он имеет ввиду, что ты очень похорошела, Анариэль, — живо отозвался Элладан, а потом его внимание привлекло моё кольцо, поблескивающее в солнечном свете. — И глядите, уже нашла себе жениха! И кто же этот счастливчик?       В этот момент к нам подошёл Леголас и уверенно взял меня за руку. Улыбка вновь вернулась ко мне, а обиды забылись, и я даже выпрямила спину и вздёрнула подбородок, желая соответствовать внешнему величию аранена.       Близнецы одобрительно на него посмотрели и пуще прежнего заулыбались. Потом они принялись поздравлять нас и обнимать Леголаса, радуясь, что скоро породнятся с ним. Элладан даже высказался, что никого достойнее принца и быть не могло, потому что я заслуживаю самого лучшего. При этом заявлении я почувствовала, как мои щёки запылали, и опустила взгляд.       — Теперь понятно, что ты здесь делаешь, — произнёс Эльрохир, когда с поздравлениями было покончено. — Хотя странно, что Келеборн вообще отпустил тебя. Он ведь бережёт тебя, как зеницу ока, по понятным причинам…       — Отец… он… — я взволнованно закусила губу. — Это длинная история.       Близнецы непонимающе на меня посмотрели, но не успели и слова произнести, потому что возникшую тишину нарушил чересчур радостный и довольный голос Леголаса. И почему-то он меня насторожил.       — Как хорошо, что вы приехали! — буквально ликовал аранен. — Теперь Анариэль будет с кем вернуться в Лориэн.       Сердце совершило кульбит и рухнуло куда-то к моим ногам. В груди неприятно защемило, а живот отозвался ноющей болью. Я не хотела верить своим ушам, отрицала увиденное, но это действительно происходило. Леголас хотел отослать меня. Конечно, я знала, что аранен только и думал о том, как бы упрятать меня в безопасное место. Но отправить меня в Лориэн? Теперь встреча с племянниками не казалась такой уж радостной.       — Леголас! — я послала ему возмущённый взгляд. — Я никуда не поеду.       — Прошу, Анариэль, — он умоляюще посмотрел мне в глаза. — Ты ведь знаешь, как я переживаю за тебя. В Лориэне тебе ничто не будет угрожать, а ко мне снова вернётся покой.       — А о моём покое кто-нибудь подумал? Я не оставлю тебя и своих друзей. Не оставлю людей, которым могу помочь, — мои руки нежно легли на щёки любимого. — Прошу, позволь мне остаться. Позволь принести пользу.       — Нет, — Леголас шумно вздохнул и накрыл мои руки своими ладонями. — Ты ведь слышала слова Сарумана, а потом твой взгляд в Палантир. И эти твои навязчивые идеи об исцелении… Я не могу допустить, чтобы с тобой произошло что-то ужасное.       Я чуть ли не заскрипела зубами от злости. Краем глаза я заметила, как неуютно себя чувствуют Элладан и Эльрохир, ставшие невольными свидетелями нашей перепалки, да и остальные присутствующие тоже. Они предусмотрительно отошли подальше от нас, но наверняка так же отчётливо слышали наши голоса.       — Да сколько можно с этим Саруманом?! Митрандир уже сказал тебе, что его слова — это не какое-то предсказание. Это лишь речи предателя, пытающегося сломить наш дух, — я перевела дыхание. — А Палантир… мало ли что я там видела и слышала. Не думаешь ли ты всерьёз, что Саурон направит армию на мои поиски? У него и своей силы предостаточно, зачем ему я? Наверняка это лишь хитрый ход, чтобы посеять среди нас страх!       — Так ли необходимо Анариэль возвращаться в Лориэн? — попытался разрядить обстановку Элладан. — Что такого страшного произошло?       И тогда аранен во всех подробностях рассказал им про голос Саурона в моей голове, заинтересовавшийся моей способностью, которая однажды чуть не лишила меня жизни. Затем Леголас добавил к этому и слова Сарумана о том, что я повторю судьбу своей сестры. Матери Элладана и Эльрохира. И не забыл упомянуть и то, что я ослушалась воли отца и не вернулась домой.       Что ж, нужно отдать Его Высочеству должное за умение дёргать за нужные ниточки в убеждении собеседника. Потому что после упоминания Келебриан лица моих племянников резко изменились на встревоженные.       — Думаю, он прав, Анариэль, — заговорил Эльрохир, после того как аранен закончил свою речь. — В Лориэне ты будешь в безопасности.       — Ну уж нет, я не позволю никому решать за меня, что мне делать! — я едва ли не кричала от отчаяния. — Я не сбегу только из-за туманной возможности попасть в руки врага. Я намерена остаться и сражаться так, как умею. Спасать невинные жизни!       — Анариэль, прошу, ради меня, — уговаривал Леголас, сдерживаясь из последних сил. — Один раз я чуть не потерял тебя и не хочу пережить это чувство снова.       — А я потеряла Халдира! И чуть не потеряла тебя! Ты здесь, потому что я не стала отсиживаться дома. И Халдир... мог быть здесь, если бы мне удалось тогда... Поэтому я не отступлюсь и спасу как можно больше людей, — заявила я, всем своим видом давая понять, что меня не переубедишь.       — Да как ты не понимаешь? Я лишь хочу защитить тебя! — аранен уже начал раздражаться. — Тебе тут не место! Возвращайся домой, где магия твоей матери и силы твоего отца сумеют защитить тебя.       — Не место? — я вспыхнула от такого заявления. — Я тебе жизнь спасла. Ты бы погиб, если бы меня здесь не было! Проявил бы хоть каплю благодарности.       — Благодарности?! — он перешёл на крик. — То, что я чуть не попрощался с жизнью — лишь твоя вина. Со мной бы ничего не случилось, если бы ты не приехала!       — Что? — в сердце больно кольнуло, и я не отводила непонимающего взгляда от своего жениха.       — А то, что меня ранили из-за тебя! Я услышал твой крик, почувствовал твою боль, пытался мысленно связаться с тобой, но ты не отзывалась! Я думал, что ты погибла, поэтому потерял бдительность! Не будь тебя рядом, я был бы цел! — раздражённо высказался Леголас. — Поэтому даже не смей ничего говорить про моё исцеление, потому что ты исправляла свои же ошибки!       Из моих глаз брызнули слёзы, губы задрожали, и в меня как будто вонзились миллионы осколков. Ещё никогда мне не доводилось слышать таких грубых слов, и уж тем более я никогда не ожидала услышать их от своего любимого. Он резал меня, не жалея.       — Как ты можешь быть таким жестоким? Как можешь быть таким холодным со мной после того, как я, рискуя своей жизнью, спасла тебя? — плакала я.       — Я уже не раз говорил, что не просил тебя спасать меня! Как и приезжать! И если бы ты осталась в Лориэне, то и Халдир был бы сейчас жив!       И эти слова стали для меня последней каплей. Я отошла от Леголаса на несколько шагов, не веря, что это действительно он.       — Что с тобой? Зачем ты говоришь это? Где тот чуткий и нежный эльф, которого я полюбила? Откуда столько злобы в твоём сердце? Почему ты не можешь понять, что я лишь хочу быть свободной от чьих-либо запретов и сама выбирать свой путь?       Моя грудь разрывалась от рыданий. Воздуха катастрофически не хватало, и, казалось, что я сейчас упаду в обморок. Но Леголасу как будто было всё равно. Он стоял с непроницаемым лицом, его глаза горели огнём, который уничтожил всё прекрасное, что в них когда-то было. От аранена исходили волны ярости без какого-либо намёка на любовь.       — Знаешь что? Мне не нужен такой жених! — я трясущимися пальцами сняла подаренное Леголасом кольцо, и оно словно поблёкло, когда соскользнуло с моего пальца. — Я не выйду замуж за того, кто во всём меня обвиняет! Не свяжу свою судьбу с тем, кто стремится всё решать за меня! Мне хватило постоянных указов родителей и контролирование каждого моего шага, от тебя я этого не потерплю!       — А мне не нужна невеста, которая не может понять, что я лишь забочусь о ней, потому что боюсь потерять её! И я сильнее всего на свете страшусь того, что кто-то причинит тебе боль! — его голос сорвался и задрожал, как и мой.       — Пока боль мне причиняешь лишь ты!       Я кинула в него кольцо. Оно отскочило от его груди и, тускло сверкнув, затерялось в траве.       Даже не взглянув на Леголаса, я стремительно побежала к своей лошади и запрыгнула на неё. Припустив Тиви, я направила её в сторону видневшегося Эдораса. Слёзы застилали глаза, но я не сбавляла скорости. Единственное, чего хотелось — это скрыться от чужих глаз и унестись подальше от места, которое уже пропиталось моей болью.