Стрельба из лука

      — Эомер вызвался сопроводить нас на пир, — сообщила подруга, закончив вплетать цветы в мои волосы. — Ты ведь не против?              — Нет, — отозвалась я, думая лишь о том, как бы не задохнуться в узком наряде.              Повисшую на мгновение тишину, сопровождаемую взглядами Эовин, которая любовалась результатами своего труда, и моими попытками подтянуть лиф вверх, дабы скрыть откровенный вырез в области груди, нарушил непродолжительный стук в дверь. Эовин сразу метнулась ко входу, впуская прибывшего брата.               — Ты очень красива, сестра, — послышался удивлённый голос Эомера.              Мне же никак не удавалось комфортно почувствовать себя в платье, предложенном подругой. Без сомнений, оно было великолепно. Но в отличие от тех, которые я носила дома, этот наряд был тяжелее и объёмнее в несколько раз. А ещё в нём было чересчур жарко и трудно дышать, потому что Эовин так затянула шнуровку, что лёгкие чувствовали себя словно в тесной коробке. Ноги же путались в многослойных и длинных юбках.              «Да, платье может быть немного неудобным, но ты только посмотри, как сейчас привлекательно выглядит твоя грудь», — подбадривала меня девушка, когда я уже решила оставить эту затею с переодеванием и идти на пир в камзоле. Или вообще не появляться на торжестве, учитывая моё недавнее настроение.              «Леголас слюни пускать будет от твоего ослепительного вида, — не унималась подруга. — Только волосы распусти, твои косы совершенно не подходят созданному образу!»              — Ты ещё Анариэль не видел, — ответила брату Эовин, отходя в сторону, тем самым позволяя ему пройти вглубь комнаты.              Воин замер, рассматривая меня, а я почувствовала, как на щеках проступил алый румянец.              — Анариэль, ты… — выдал он после минутного молчания, — прекрасна.              — Спасибо, — неуверенно произнесла я, стараясь смотреть куда угодно, но только не на него.              Заметив моё смущение, Эомер тактично перевёл внимание на сестру, которая расчёсывала свои длинные шелковистые волосы, струящиеся по хрупким плечам и опускающиеся ниже пояса. На её печальном лице застыло задумчивое выражение. И казалось, сознанием она унеслась куда-то далеко, покинув пределы покоев.              — Эовин, — окликнул её брат дважды, прежде чем она всё же обратила на него внимание. — Ты готова?              — Нет, мне ещё нужно закончить с причёской, — ответила девушка. — Идите вдвоём, я позже присоединюсь к вам.              Эомер пожал плечами и предложил мне локоть, из-за чего я неуверенно посмотрела ему в глаза, отливающие лунным блеском. И в этот момент я поняла, почему в день нашей первой встречи взгляд этого воина показался мне таким знакомым. Точно так же на меня смотрел Леголас, когда признавался в любви.              При мыслях об аранене в горле появился неприятный ком, а от осознания того факта, что я действительно нравлюсь Эомеру, стало не по себе. Мне не хотелось тешить его пустыми надеждами, потому что как бы ни старалась, я бы не смогла ответить взаимностью. Моё сердце навсегда принадлежало другому.              — Не составишь мне компанию сегодняшним вечером? — вежливо спросил Эомер.              И я хотела отказать. Сказать, что не стоит ему пытаться завоевать моё внимание. Но потом подумала, что он может стать неким защитником от аранена. Наверняка тот не решится подойти, будь я в компании другого мужчины. По крайней мере, я очень на это надеялась.              — Конечно, — с улыбкой согласилась я, обхватывая его руку.              Всего один вечер.              Мы покинули комнату Эовин и двинулись уже знакомым мне путём в сторону главной залы. По дороге нам встретилось несколько воинов, одаривших нас завистливыми взглядами, обращёнными в большей степени к своему военачальнику. Из-за чего я снова почувствовала себя неуютно, а вот Эомер, наоборот, заметно приободрился.              Я мысленно закатила глаза. Мужчины… Вам всем подавай лишь внешнюю оболочку. Раздуваетесь как индюки, довольные, что рядом привлекательная девушка. Хорошо, Эомер, сегодня я позволю тебе покрасоваться, а заодно и проучу Леголаса, чтобы знал, что я совершенно не страдаю из-за нашего разрыва.              Перед нами распахнулись широкие двустворчатые двери, и мы оказались в большом зале дворца, который был увешан флагами и ярко разрисованными щитами. В воздухе пахло факельной смолой, свечным воском, жареным мясом и пивом. Языки пламени отражались в начищенной до блеска посуде, которая стояла на многочисленных столах, расположенных очень близко друг к другу. Здесь собрался, наверное, весь Эдорас, поэтому от шума и перекрикивающих друг друга голосов, у меня на мгновение закружилась голова.              Всё это так отличалось от балов в Лотлориэне, проходивших в мягком свете ночных огней и звёзд. Никаких громких разговоров, лишь музыка, льющаяся из-под пальцев музыкантов и мелодичное пение. А ещё там никто не обращал внимания на эллет, вроде меня, здесь же я была единственной эльфийкой. И все взгляды устремились в нашу сторону, едва мы с Эомером сделали пару шагов. Я ожидала подобного внимания, но даже не подумала, что мне так сильно захочется спрятаться за чью-либо спину. Или ещё лучше — сбежать. Желание проучить аранена начало медленно покидать меня.              — Добрый вечер, — выдала я, стараясь сохранять осанку и улыбку на лице, а глаза против моей воли начали выискивать знакомую фигуру.              Он стоял рядом с Гимли и моими племянниками, устремив свой взор в нашу сторону. На непривычно бледном лице не дрогнуло ни одной мышцы, а озадаченный взгляд скользил от меня к Эомеру и обратно. Всего несколько секунд Леголас выглядел растерянным, но потом его скулы напряглись, а глаза налились жгучим пламенем.              И если бы раньше я сжалась под подобным взглядом, то теперь отправила ему ответный.              Думаешь, можешь во всём контролировать меня? Как бы не так. Если до тебя не дошли слова, то, может, действия дадут понять, что я — не твоя собственность.              — Эомер, я так давно не танцевала. Не составишь ли мне компанию? — я невинно улыбнулась, наклонив голову.              Раздался заливистый смех Гимли, а аранен заскрипел зубами. Эомер, протянувший мне руку, которую я с готовностью приняла, медленно повёл меня в танце. Мы скользили по полу под звуки струящейся музыки, а мои мысли были заняты лишь Леголасом. Я не видела его лица, но была уверена, что оно перекосилось от злости. И пусть я ни разу не взглянула на него, зато постоянно чувствовала на спине прожигающий взгляд.              Как же сильно мне хотелось накричать на него и всё ему высказать. Сам ведь при всех заявил, что такая динэт ему не нужна, тогда зачем сейчас пытался просверлить во мне дыру? Или думал, что я забуду прошлые обиды и рухну в его объятия, стоит ему только протянуть руку? Ну уж нет! Не дождётся!              Когда музыка прекратилась, Эомер расцепил руки, а я присела в реверансе. Он ответно поклонился и пригласил меня сесть за стол, где уже сидел Арагорн, а сам, извинившись, покинул меня, присоединившись к своему дяде.              — С огнём играешь, Анариэль, — предупредил дунадан, взглянув в сторону мрачного аранена.              Я не успела ответить, потому что раздался величественный голос короля, и присутствующие поднялись на ноги.              — Сегодня мы поминаем тех, кто пролил кровь, защищая нашу страну. Слава павшим воинам! — громогласно объявил он, держа в руках кубок.              — Слава! — эхом пронеслось со всех концов зала.              Арагорн протянул мне кубок с какой-то жидкостью, и я подозрительно посмотрела на содержимое.              — Не бойся, это всего лишь вино, — усмехнулся воин, осушая свою кружку.              Я последовала его примеру, сделав пару глотков. Напиток и правда оказался вином, причём очень даже вкусным.              — За победу! — не успела я опустить кубок, как новый тост прокатился над пирующими под звон кружек и весёлый смех.              Полилась энергичная музыка, и молодые воины повели своих дам в свободную часть зала. И тогда я заметила обращённые ко мне взгляды от мужской половины собравшихся. Казалось, они хотели сделать шаг в мою сторону, но их словно что-то останавливало, поэтому вместо этого рохиррим наливали себе очередную порцию эля. Как будто пытались набраться храбрости.              — Могу я пригласить тебя на танец, Анариэль? — участливо спросил Арагорн, всматриваясь в моё отрешённое лицо изучающим взглядом.              — Неужели ты позабыл, мой друг, что я совершенно не люблю танцы? — вежливо отказала я.              — Но Эомера ты удостоила подобной чести, — усмехнулся дунадан, догадываясь о причине, которая сподвигла меня несколькими минутами ранее кружиться в танце с военачальником Рохана.              Я поджала губы, не зная, что ответить. Меньше всего сейчас хотелось оправдываться.              — Анариэль, битва за Хельмову Падь была ведь твоим первым серьёзным боем? — задал вопрос Арагорн, тактично решив перевести тему, отчего я заметно оживилась.              — Да-а, — довольно протянула я, радуясь, что хоть кто-то упомянул это.              — Тогда давай выпьем за это! — воскликнул друг, поднимая наполненный кубок.              — Я сегодня не хотела много пить… — неуверенно начала я.              — Да ладно, Анариэль, ты должна поднять кубок за то, что доказала всем, что способна на многое, — подзадоривал меня Арагорн, улыбаясь.              — Особенно одному принцу, — громче, чем хотела, произнесла я, делая очередной глоток вина.              — Кстати, о нём, — заметил друг после того, как осушил уже вторую кружку. — Он идёт сюда.              Я испуганно обернулась и заметила движущегося по направлению к нашему столу Леголаса. Следом шёл крайне довольный и захмелевший Гимли, что-то говоря вдогонку эльфу. Но для него гнома словно не существовало. Все его внимание было сконцентрировано лишь на мне, и по опасному взгляду поблескивающих глаз стало понятно, что он хочет устроить мне далеко не самый приятный разговор.              — Арагорн, пожалуйста, спаси меня от его общества, — едва успела попросить я, сжав руку друга, когда Леголас и Гимли поравнялись с нами.              — Анариэль, — воскликнул гном, осматривая меня с головы до ног, чуть ли не присвистнув. — Я знал, что ты обворожительна, но сегодня ты затмила всех!              — Спасибо, — поблагодарила я Гимли, но не только за то, что сделал мне комплимент, но и за то, что своей искренней улыбкой разбавлял волны ярости, исходящие от аранена.              — Анариэль, давай поговорим, — это прозвучало скорее, как приказ, а не просьба.              В одну секунду я вспыхнула от охватившей меня ярости. Ничего себе как заговорил. Вежливости, видимо, совсем не учили. Весь в отца!              — Где же ваши манеры, аранен? — приторно улыбаясь, наигранно удивлённым голосом поинтересовалась я. — Разве не видите, что я беседую с друзьями? Зачем же так бесцеремонно вторгаться в разговор?              Я состроила оскорблённое выражение лица, хоть здесь не нужно было притворяться, ведь аранен и так задел меня подобной манерой общения. Леголас недовольно сощурился, сжал зубы и, казалось, даже заскрипел ими. Но потом натянул на лицо вежливую улыбку и, поклонившись, твёрдым, лишённым всяких эмоций, голосом изрёк:              — Я не займу у вас много времени, аранель. Всего несколько минут и вы вернётесь к своим друзьям.              — Боюсь, вынуждена отказать вам, Ваше Высочество. Как раз перед тем, как вы соизволили порадовать меня своим обществом, Арагорн пригласил меня на танец, и я ответила согласием, — как раз кстати предыдущий танец закончился, и музыка сменилась более нежной и мелодичной. — Поэтому не могу заставлять моего друга ждать.              Мой умоляющий взгляд встретился с искрящимися, от отражающихся в них огней, глазами дунадана. Тот предостерегающе помотал головой, посмотрев сперва на Леголаса, а затем на меня. Мои губы безмолвно просили друга выручить меня, и в итоге он решил сдаться. С тяжёлым вздохом протянул руку, и моё лицо озарилось победной улыбкой.              Когда мы удалялись от наших собеседников, я сумела разглядеть лишь сожаление, отпечатавшееся на лице аранена. И мне на одно мгновение стало жаль Леголаса, пока Гимли посмеиваясь не сказал:              — А чего ты стоишь недовольный? Неужто думал, что после того, что наговорил нашему солнышку, она с превеликим удовольствием вступит с тобой в разговор? — гном хмыкнул. — Вот заслужишь прощение, а потом будешь беседы вести.              Что ответил аранен, я уже не слышала. Да и не хотела. Но что-то неприятно кольнуло в области сердца, и я была совершенно точно уверена, что эта боль принадлежала не мне.              — Не заставляй меня принимать чью-либо сторону, Анариэль, — строго произнёс Арагорн, ведя меня в танце. — Вы — мои друзья, и я дорожу вами.              — Извини, — хотя стыдно не было совершенно, даже радостно, что друг всё же решил помочь мне. — И спасибо.              — К твоему сведению, Леголас не отрывает от тебя взгляда.              — Ну и пусть смотрит, — буркнула я. — Теперь только издалека и сможет любоваться.              Арагорн подавил смешок.              — Он ревнует тебя, — как-то задумчиво прозвучал его голос.              — К тебе, что ли?              — Не ко мне, но к Эомеру. Особенно после того, как ты сама спровоцировала его, — Арагорн закружил меня, и даже сквозь быстро сменяющие друг друга предметы пристальный взгляд аранена приковал к себе внимание.              — И ничего я не провоцировала, — оправдывалась я, делая очередное па.              — Ну, конечно… — хмыкнул Арагорн, не сводя с меня укоризненного взора.              Сейчас длилась как раз та часть в танце, когда партнёры не касались друг друга, но смотрели, не смея отвести взор. Заглядывали в саму душу, минуя преграды. И Арагорн словно что-то изучал в моих, обращённых к нему, глазах.              И меня посетил испуг, что он всё поймёт. Догадается, какой на самом деле страх меня охватывал от мысли, что я больше никогда не вступлю в разговор с принцем, не услышу его родной голос или не почувствую будоражащие прикосновения. И что показное безразличие лишь попытка скрыть свои истинные чувства.              Пытаясь спрятаться от Арагорна, я заметалась глазами по залу и чуть ли не споткнулась, когда увидела ещё один взор, устремлённый в нашу сторону. С грустью и отчаянием прекрасные голубые очи, с блестящими в них слезами, украдкой следили за моим спутником.              Ох, Эовин! Как же я позабыла о том, что дунадан разбил твоё сердце и потоптался на твоих чувствах. Вместо того чтобы любезничать с ним, нужно было ещё давно отчитать его. Ну ничего, сейчас мы это исправим.              Музыка закончилась, мужчины начали уводить за руки своих дам в сторону столов. Не успел дунадан опомниться, как я обхватила его пальцы своими и увела в укромный уголок, где вряд ли нас кто-нибудь бы услышал.              — Арагорн, — непривычно грозным голосом произнесла я его имя, так что друг даже вздрогнул от неожиданности. — Не хочешь объясниться?              — О чём ты, Анариэль? — искренне недоумевал Арагорн, удивившись моей резкой смене настроения.              — О твоём неподобающем поведении, Эстель, — обвинительным тоном начала я. — Будучи даэром моей любимой племянницы, ты смеешь оказывать знаки внимания другой девушке!              — Анариэль, — дунадан не сумел подавить смешок, глаза его заискрились озорными огоньками. — Неужели ты подумала, что я оказываю тебе знаки внимания?              — А я и не о себе говорю, — поспешила я внести ясность. — Эовин.              Одного имени хватило, чтобы глаза моего партнёра расширились. Всего на мгновение он выглядел не на шутку озадаченным, но потом вместо вины на его лице отобразилось веселье. Он закусил губу, явно сдерживая смех.              — Рад, что новая обстановка и связанные с ней тяготы не отразились на твоём чувстве юмора, Анариэль, — проговорил он с задором, но, вновь встретившись со мной взглядом, понял, что мне не до шуток. — Постой… Только не говори, что решила, будто мне нравится Эовин.              — Твои действия лучшее тому доказательство, — не унималась я.              — О Эру, — он возвёл глаза к небу. — Какие ещё действия, скажи мне на милость?              — Как какие? Твои нежные взгляды в её сторону, улыбки, прикосновения. Взять даже сегодняшнюю ситуацию, когда ты убирал лист из её волос. В моих, между прочим, тоже запуталось несколько, но мне ты не соизволил помочь, — я сверлила его гневным взглядом, требующим объяснений.              — Я лишь проявлял заботу по отношению к ней.              — Хороша забота. Влюбил в себя бедную девочку, и делаешь вид будто ни при чём, — я недовольно сомкнула руки на груди.              — Перестань нести вздор, — эмоционально воскликнул он, но потом чуть тише добавил. — Эовин мила и очаровательна, но она ребёнок! Я лишь старался вести себя с ней предельно вежливо, ведь имел честь назвать своим другом короля Тенгеля, её деда. И моя забота о девушке — некая дань давно погибшему другу. Неужели ты подумала, что я мог бы…              Лицо Арагорна перекосилось, доказывая, что даже одна мысль об этом ему была неприятна. А из моей груди вырвался облегчённый вздох, и ко мне снова вернулось уважение к своему другу. Его мотивы были так благородны, а я сделала поспешные выводы и набросилась с обвинениями. Кожа на лице запылала от стыда.              Но… всё-таки это не оправдывало того, что он ввёл Эовин в заблуждение.              — Мне приятно слышать, что твои мотивы чисты, и ты остаёшься верен Арвен. Но, кажется, ты переборщил со своей заботой к Эовин. Ведь она испытывает к тебе далеко не дружеские чувства.              — Но я совершенно не хотел этого, — виновато ответил дунадан. — И, если это и правда так, спасибо, что дала мне знать. Я обязательно поговорю с Эовин и донесу до неё, что ей не стоит рассчитывать на взаимность.              — Спасибо, — поблагодарила я, радуясь, что всё наконец разрешилось. — Только будь с ней помягче.              — Конечно, — кивнул он.              — Извини меня, пожалуйста, что накинулась на тебя с обвинениями, ничего толком не выяснив, — сгорая от стыда, я не решалась поднять головы и посмотреть на Арагорна.              — Ничего страшного, — заверил дунадан. — У тебя ведь ещё не было друзей среди смертных, вот ты и неправильно расценила моё поведению по отношению к ним. Но, скажи, если у Эовин когда-нибудь появится внук, разве не сочтёшь ты за радость проявить о нём заботу?              — Конечно! Но я ведь и не могу влюбиться в другого, потому что… — я замолчала, испуганно распахнув глаза, когда до разума дошло, что только что слетело с моего длинного языка.              Просто прекрасно, пыталась вывести на чистую воду Арагорна, а в итоге сама сдала себя, а точнее, свои чувства к одному грубияну, которого не переставала любить несмотря ни на что.              — Знаю, — просто ответил друг. — Так и моё сердце принадлежит Арвен. Навсегда. Полагаю, эта черта досталась мне от эльфийских предков. В вечной жизни и любовь вечна, Анариэль.              Едва сдерживая всхлип, я обняла моего дорогого друга. Его слова проникли глубоко в сердце, и мне всей душой хотелось верить, что он прав. И что такая сильная любовь сможет преодолеть все преграды. Осталось только, чтобы и Леголас понял это.              Спустя несколько секунд наших объятий, когда мы оба начали чувствовать себя неловко, то одновременно отошли друг от друга. Дунадан предложил вернуться к столу, где уже ждали Эомер и Эовин. Заприметив нас, воин радостно заулыбался, а вот его сестра заметно побледнела, а потом её щёки зарделись ярким румянцем. Арагорн теперь тоже выглядел крайне смущённым, поняв, какие чувства испытывает к нему девушка.              — Не забудь поговорить с ней, — шепнула я другу.              — Обязательно, когда пир подойдёт к концу, — ответил он мне тихо перед тем, как мы уселись за стол к друзьям.              Арагорн сел рядом с Эомером, а я расположилась рядом с девушкой, ободряюще взяв её за руку, за что она мне благодарно улыбнулась.              — У тебя всё хорошо? — едва слышно поинтересовалась я у Эовин.              — Да, — кивнула она и заметно расслабилась, когда я слегка её приобняла.              Неловкость улетучилась, что уже было хорошо. Эомер извинился за то, что оставил меня, и заверил, что освободился, как только смог. Эовин же пошутила, что он так торопился вернуться ко мне, что чуть ли не умолял дядю отпустить его и отложить разговоры на потом.              Она весело рассмеялась, к ней присоединились и мы с Арагорном, и тогда я впервые заметила, как покраснел Эомер. Но потом он тоже залился смехом, и за нашим столом воцарилась непринуждённая атмосфера.              Мы смеялись, шутили и делились друг с другом всяческими историями. Арагорн и Эомер выпили ещё несколько кружек эля, а мы же с Эовин больше не притрагивались к алкоголю. Кто-то же должен был оставаться в здравом уме.              После ещё нескольких тостов общий шум увеличился. То тут, то там слышались нетрезвые голоса. К нашему столу стали подтягиваться юноши и мужчины, чтобы послушать рассказы об эльфах, но что-то мне подсказывало, что интересовало их отнюдь не это. Порой они таким затуманенным взглядом смотрели на меня, что мне становилось неприятно.              — Скажи, Анариэль, это правда, что ты принцесса? — полюбопытствовал Эомер.              — Ну, — протянула я. — Фактически мои родители не носят титулы короля и королевы. Но всё же меня иногда называют аранель.              — С синдарина это переводится, как принцесса, — объяснил Арагорн, глядя на недоуменные лица.              — Да, — подтвердила я. — Меня так в основном Леголас называет. Наверное, потому что сам принц. И в отличие от меня — настоящий.              Упоминание об аранене начало пробуждать во мне нежелательные мысли, поэтому я поспешила быстро сменить тему. И так кстати наткнулась на смеющегося Мерри, который сидел рядом с королём и о чём-то с ним увлечённо беседовал.              — Смотри-ка, — сказала я Арагорну, радуясь, что хоббит снова в хорошем настроении, ведь после разлуки с Пиппином на нём лица не было. — А наш Мерри-то не промах. Умеет себе выбирать компанию. С самим королём распивает.              — Да, он уж точно не пропадёт, — хихикнул друг, замечая, как довольный полурослик с громким стуком поставил на стол пустую пинту.              После чего Мерри, видимо, заметивший, что за ним наблюдают, радостно помахал нам.              — Анариэль, — крикнул он. — Иди к нам.              Я, удивлённая таким вниманием к своей персоне, неуверенно вышла из-за стола. Уже через несколько шагов я остановилась перед королём и присела в почтительном реверансе. Теоден улыбнулся и кивнул мне. Сейчас он выглядел более расслабленным и спокойным, чем днём. И всё же в его глазах мелькала едва заметная печаль.              — Леди Анариэль, — обратился ко мне король. — Мерри обмолвился, что эльфы обладают волшебным голосом. Не окажете ли вы мне любезность и не подарите нам чудесную песню?              После этих слов все присутствующие посмотрели в нашу сторону. И ещё никогда прежде я не хотела так сильно в одно мгновение исчезнуть.              — Да, Анариэль, — подтвердил хоббит, из-за чего я одарила его недовольным взглядом. Маленький предатель! — Я помню, когда мы гостили в Лориэне, эльфы частенько радовали нас песнями.              — Боюсь разочаровать ваших гостей своей неумелостью, Ваше Величество, — попыталась вежливо отказаться я, совершенно не желая демонстрировать свои далёкие до идеала навыки пения.              — Не скромничайте, Анариэль. Я уверен, что вы поете ничуть не хуже своих сородичей, — продолжал настаивать Теоден.              — Право, вы ошибаетесь. Я в этом совершенно не преуспела, — пробормотала я, параллельно пытаясь найти выход из ситуации. — А если уж так хотите насладиться эльфийским пением, то обратитесь к Королевичу Лихолесья. Уверяю вас, Ваше Величество, в этом он куда искуснее меня.              — Ну, раз так, то просим, — король Теоден обратился к Леголасу, который, судя по всему, стоял за моей спиной.              Неуверенно развернувшись с клокочущим в груди сердцем, я встретилась с каменным лицом аранена, чей взгляд, казалось, мог заморозить воду. Меня, уже давно привычной к этому, даже не тронуло удивление. Но кое-что другое ввело меня в ступор: его эмоции. Я их почувствовала, как в первый раз. Привычной стены, что он часто возводил между нами, больше не было, и мне удалось ощутить его вину, тоску, боль и, кажется… надежду?              — Леди Анариэль обмолвилась, что вы не только храбро сражаетесь, но и отменно поёте, мой друг, — громко сказал король, не обращая внимания на наши с араненом переглядывания. — Окажете нам честь, Ваше Высочество?              — Если леди просит, — произнёс Леголас вслух.              «Я сделаю всё что угодно», — прозвучал его голос в моих мыслях.              Внутри всё затрепетало, меня охватило странное желание взять его за руку. Или хотя бы подойти ближе… Но я вовремя себя одёрнула, сомкнув руки на груди, чтобы ненароком всё-таки не прикоснуться к аранену.              — Покажи нам на что ты способен, остроухий, — послышался голос Гимли, сидящего за столом, возле которого сейчас стоял Леголас. — Надеюсь, что хоть поёшь ты лучше, чем пьёшь.              Музыка стихла, звон кружек прекратился и, почти в полной тишине, аранен начал напевать незнакомую мне мелодию. Такую нежную и чистую, что уже с первых нот, что-то тёплое заструилось в сердце.       — Мы с тобой повстречались случайно,       Никто из нас не желал этой встречи.       Но знали ли мы как отчаянно,       Захотим быть друг с другом навечно.              Поблескивающие глаза Леголаса, словно в них отражалось звёздное небо, не отрывались от моих. А во мне начали зарождаться подозрительные мысли по поводу этой незнакомой песни.              — Когда я увидел тебя впервые,       Я думал, что не смогу отвести глаза.       И уже ничего в этом мире,       Так сильно не сможет пленить меня.       Музыканты поймали ритм, наигрывая тихую мелодию, в такт песне. Парочки вновь закружились в танце и, кажется, кто-то даже приглашал меня. Но я уже не видела и не слышала ничего, кроме голоса, что пробирался в самую душу, и бескрайних небес, легко уместившихся в глазах любимого.              — Ведь ты…       Он сделал маленький шажок в мою сторону, и я без остатка растворилась в тех чувствах, что переполнили меня сейчас, наслаждаясь каждым мгновением.              — Ворвалась в мою жизнь словно вихрь,       Пробудив давно спящие чувства в груди.       Любимая, знай же, ты придаёшь всему смысл,       И заставляешь мою душу цвести.               Я поняла, что снова готова разрыдаться, или сбежать, или… утонуть в любимых объятиях, забыться в сладких поцелуях и больше никогда не возвращаться к реальности. Потому что те слова, что сейчас срывались с уст Леголаса были готовы заставить меня простить его за всё на свете.              — Без тебя не узнал бы как сильно,       Могу я кого-то любить.       Поэтому верю, ты сможешь…       Однажды меня простить.       Словно бы прочитав мои мысли, аранен пропел последние строки и замолчал. И мне показалось, словно время замерло, все собравшиеся испарились в воздухе, и не было никого в этом зале кроме меня и моего любимого. В наших глазах блестели слёзы, и мне стоило больших усилий, чтобы не выпустить их на волю.              Только сейчас я осознала, как близко мы стоим друг к другу. Нас разделяла всего пара сантиметров. Я подошла на несколько шагов и даже не заметила этого?! Но… Как? Что это за магия? И почему я так беспомощна перед ней…              Попытавшись отойти от аранена, я поняла, что не могу сдвинуться с места, поражённая случившимся, словно весенней грозой. Эта песня… она была о наших отношениях. Обо мне. Каждое её слово теплотой отдавалось в моей памяти, а сердце переполняли эмоции. Но не только мои. Наши с Леголасом чувства соединились воедино, и ещё никогда прежде я не чувствовала такую сильную любовь.              Из оцепенения вывела новая мелодия и протянутая рука Леголаса, безмолвно приглашавшего меня на следующий танец. Я встретилась с его глазами, отражающими немую просьбу. Рука уже потянулась к пальцам возлюбленного, но я быстро одёрнула её, понимая, что стоит мне прикоснуться к нему, то всё будет потеряно. Моя борьба и желание доказать ему, что я не безвольная кукла, больше не будут иметь смысла. И как бы сильно я ни хотела согласиться, всё же сделала шаг назад.              — Прошу простить, Ваше Высочество, на сегодня с меня хватит танцев, — протараторила я и, присев в реверансе, помчалась к выходу из зала, совершенно не обращая внимания на последующие за мной взгляды.