Стрельба из лука

      Мне срочно нужно было освежиться, иначе от долгого пребывания в душном помещении и полученных впечатлений я бы точно лишилась сознания. Стоило только оказаться на террасе, как лёгкие наполнились кислородом, а от прохладного ночного воздуха мысли прояснились. Тёплый задорный ветерок растрепал волосы, вырвав из прядей несколько вплетённых в них цветов. Облокотившись о перила, я закричала, что есть силы, нарушая тишину весенней ночи. Хотелось выплеснуть эмоции, копившиеся во мне так долго.              Какой глупой я была, когда осмелилась затянуть аранена в эту игру. Чем я только думала, когда решилась позлить его и заставить ревновать? Ведь в итоге это меня сейчас чуть ли не трясло от отчаяния и непонимания. Потому что вместо того чтобы сердиться на меня и накапливать свою злость, Леголас сделал то, о чём я даже не могла и вообразить. Показал мне свою любовь. Не было сомнений, что звучавшая из его уст песня была посвящена мне. В своей жизни я не слышала ничего прекраснее этих слов, которые навсегда заняли отдельное место в моём сердце. И теперь вместо того, чтобы злиться на принца, лишь сильнее влюбилась в него.              Проклятый аранен! Ну как он это делает? Одерживает надо мной победу, даже когда я думаю, что его положение безвыходно. Как ему удаётся снова и снова затягивать меня в свои сети?              — Анариэль, — я вздрогнула от звука знакомого голоса, заставшего меня врасплох, и обернулась.              — Элладан… — удивилась я, делая глубокий вдох и пытаясь избавиться от мыслей о Леголасе. — Что ты здесь делаешь?              — Решил узнать, как твоё самочувствие. Выглядишь расстроенной, — обеспокоенно ответил он.              — Не стоит беспокоиться, — губы тронула фальшивая улыбка. — Мне стало немного дурно из-за шума и большого скопления людей, вот и вышла подышать свежим воздухом. Уже всё хорошо.              Губы Элладана сжались в тонкую линию. Его чёрные волосы отдавали синевой в свете луны и звёзд. Обычно мягкие и плавные черты лица напряглись и заострились. Я не виделась с ним больше четырёхсот лет, но он оставался таким же. Статным, грациозным и уверенным. Как и его брат похожим на своего отца. Очень многое в близнецах было от Элронда. Я не знала, походили ли они на Келебриан, ведь никогда не встречала свою сестру. Но одна деталь в их внешности особенно выделялась.              Глаза. Бесконечно серые и удивительно прекрасные. Блестящие, как серебро, когда охватывала радость. Пустые, словно застланные холодным осенним туманом, когда в сердце поселялась грусть. От злости они темнели и становились похожими на грозовое небо. И теплели, стоило только любви и нежности взять верх, напоминая цветом густые клубы дыма от костра. Эти глаза принадлежали и моему отцу, поэтому я всегда знала, какие эмоции они передавали.              По выражению глаз племянника я поняла, что он мне совершенно не поверил. Я видела, как ему горько, словно он сумел ощутить мои терзания. Поэтому не было смысла скрывать от него свои истинные чувства, и я молча обняла его.              Он прижал меня к себе так же, как и отец. Так по-особенному тепло мне не было уже давно. В этих сильных руках я почувствовала себя в безопасности. Словно ощутила частичку дома, по которому невыносимо скучала.              — Я так запуталась, — прошептала я, лишь крепче обнимая племянника.              Элладан ничего не ответил, только успокаивающе погладил по волосам, забирая тревоги и переживания. Почти так же, как делала мама.              — Ты любишь Леголаса, — он отстранился и с улыбкой посмотрел на меня. — Как и он тебя. Вам лишь нужно время, чтобы разобраться.              — Чего же тут разбираться, если я и так знаю, что он мне и шага не даёт ступить без своего контроля?!       — Он беспокоится за тебя, Анариэль, — вздохнув, сказал Элладан. — Знаешь, до совета в Ривенделле я не видел Леголаса лет сто, и когда мы повстречались с ним в садах Имладриса, совершенно не узнал его. Передо мной стоял как будто другой, незнакомый мне эльф. На преобразившемся лице больше не было многовековой маски безразличия и отчуждённости. Он выглядел по-настоящему счастливым. И только увидев вас вдвоём, я понял почему.       Я сжала губы, задумчиво разглядывая витиеватую вышивку на юбке. Элладан — не первый, кто сказал, как аранен изменился после встречи со мной. Но раз я делаю его таким счастливым, тогда почему он в ответ делает несчастной меня?       — Я рада, что привнесла в его жизнь новые краски и напомнила о существовании счастья. Он тоже сделал мою жизнь ярче и помог узнать, что такое любовь, — призналась я. — Но это не значит, что можно вести себя как эгоист, диктуя мне свою волю!       — Возможно ты права, и Леголас действительно немного эгоистичен, — при слове «немного» я многозначительно хмыкнула. — Но предположу, что он боится потерять тебя навсегда, как уже потерял свою мать. Поэтому его стремление спрятать тебя ото всех вполне объяснимо.       — Но я тоже потеряла дорогого моему сердцу друга. Несколько дней назад по моей вине погиб Халдир. А ты знаешь, что он для меня значил. Кем он для меня был. Но я никогда не стану использовать его гибель как предлог, чтобы манипулировать Леголасом. Заставлять его не рисковать собой, не сражаться за любимых, потому что я же уже наблюдала смерть своего близкого друга и не хочу потерять и возлюбленного. Я не лишаю его права выбора. Так пускай и он позволит мне самой выбирать свою судьбу, — на одном дыхании произнесла я. — Я всё же соглашалась стать его женой, а не подчинённой, выполняющей его приказы. Приказов мне хватило и от родителей, которые за пятьсот с небольшим лет моей жизни ни разу не позволили ступить за границы Лотлориэна.       — Они боялись…       — Боялись, что со мной случится то же самое, что и с Келебриан, — перебила я племянника, продолжая за него фразу, которую слышала уже в тысячный раз. — Но чего они добились этим? Я всё равно покинула дом и, ослушавшись веления отца, возвращаться не собираюсь пока не закончится война.       Элладан отчего-то помрачнел и опустил голову.       — А ты и вправду похожа на маму. Но не только внешне… У тебя её дух, сила воли, решимость и желание самой распоряжаться своей жизнью. Эти качества помогли ей пережить нападение, — голос племянника звучал настолько опечаленно, что моё сердце болезненно замерло в груди. — Но не сумели залечить душевные раны.       Он поднял голову и как-то странно посмотрел на меня. Будто пытался разглядеть и не меня вовсе.       — Я согласен с Леголасом, Анариэль, лучше тебе вернуться в Лориэн.       — Когда же вы поймёте, что я не спрашиваю, как мне будет лучше? — разочарование отчётливо слышалось в моём голосе. — Я просто хочу жить, как сама сочту нужным.       После этих слов я поспешила покинуть террасу и направилась обратно в зал, оставляя Элладана одного.              Внутри было так же шумно: люди пели, смеялись, шутили и веселились. И эта безмятежная атмосфера немного приободрила меня, возвращая пропавшее настроение. Мои друзья сидели за тем же столом и о чём-то увлечённо переговаривались. Поэтому я, откинув все переживания, уверенным шагом двинулась к ним, желая принять участие в разговоре. Но не прошла и полпути, как непонятно откуда появился Эльрохир и чуть ли не перегородил мне дорогу, из-за чего я даже вздрогнула.              — Ты чего так пугаешь? — укоризненно спросила я, на что племянник лишь невинно улыбнулся.              — А я как раз тебя искал. И брата. Не видела его? — поинтересовался он.              — Только что беседовала с ним на террасе. А я тебе зачем?              — Хотел справиться о твоём самочувствии. Я ведь не слепой, и видел, как ты убежала после песни Леголаса, — Эльрохир вглядывался в моё лицо, словно пытаясь найти ответ, поэтому я отвела глаза.              — Леголас здесь совершенно ни при чём. Я ушла, потому что мне стало немного дурно из-за шума и большого скопления людей, — снова соврала я заученной фразой. — Но сейчас мне уже лучше, так что тебе не о чем беспокоиться.              Эльрохир как-то странно хмыкнул. Определённо он обладал той же проницательностью, что и его брат. И не удивительно, ведь они оба прожили в несколько раз дольше меня, и раскусить такой обман для них не было проблемой. Тем более я совершенно не умела врать.              — То есть между тобой и Леголасом действительно всё кончено? — как-то лениво протянул он.              — Да, — ответила я со всей липовой уверенностью, на которую только была способна.              — Хорошо, — кивнул Эльрохир и как-то довольно добавил. — Тогда тебя не должно беспокоить, что на твоего, уже бывшего, жениха засматриваются другие девушки.              — Какие ещё девушки? — резко спросила я, посмотрев на Эльрохира взглядом, требующим немедленного ответа.              — Сама взгляни, — он указал рукой куда-то справа от меня, к самому шумному столу, который окружила небольшая толпа.              Первым в глаза бросился Леголас, по невозмутимому лицу которого нельзя даже было догадаться, что творится у него на душе. Сохраняя царственную осанку, с совершенно спокойным видом, он держал в руках кружку, полную эля. Под едкие комментарии Гимли, который сидел напротив, аранен начал жадно глотать содержимое. А гном в это время не переставал твердить, что эльфы совершенно не умеют пить, и уж кто-кто, а он уделает какого-то эльфийского королевича.              И только потом моё внимание привлекли люди, окружившие небольшой стол. И если мужчины с задором наблюдали за разразившейся «бойней», подбадривая, кто Леголаса, а кто Гимли, то девушки краснели и смущённо хихикали, не отрывая взглядов от аранена. Да и он не отставал от этих девиц, о чём-то с ними мило беседуя и шутя, из-за чего по толпе проносились восторженные аханья. А когда Леголас, после очередной выпитой порции алкоголя, расстегнул верхние пуговицы камзола, дамы о чём-то возбуждённо зашептались. А одна даже, невинно хлопая глазами, коснулась его локтя и предложила принести ему воды.              В животе возникли неприятные ощущения, словно порхающие там бабочки превратились в плотоядных червей и решили съесть меня изнутри. Сердце болезненно сжалось, а потом на меня накатила такая злость, что зубы заскрипели оттого, как сильно я их свела вместе. Каков мерзавец! Ещё недавно исполнял для меня эту чудесную песню, а сейчас уже мило любезничал с другими девушками, которые, только и мечтали о том, как бы скрасить его одиночество.              — Это что у них там происходит? — требовательно поинтересовалась я у Эльрохира.              — Соревнуются, кто кого перепьёт, — не скрывая задорной улыбки, оповестил меня племянник.              Соревнуются, значит? Ну, сейчас я им посоревнуюсь!              Я быстро двинулась в сторону этой честной компании, услышав, как смеющийся Эльрохир крикнул мне вслед:              — Куда же ты, Анариэль? Тебе ведь совершенно всё равно на Леголаса!              Я одарила его гневным взглядом.              Смеёшься надо мной? Ну ничего, я и до тебя доберусь. Сперва только с этими двумя разберусь.              — Что это вы тут затеяли? — строго спросила я, стараясь не смотреть на Леголаса, но заметила, как он одарил меня холодным взглядом.              Зато девушки потеряли былой энтузиазм и отошли от аранена, ведь от их внимания точно не ускользнули мои глаза, метавшие молнии. А вот мужчины, наоборот, казалось, забыли о соревновании и переключили своё внимание на меня. Один только Гимли оставался таким же непринуждённым и до невыносимости упёртым в своём убеждении, что он обязательно перепьёт сыночка какого-то Лесного Короля.              — Солнышко моё! — радостно воскликнул он, заплетающимся языком. — Пришла посмотреть, как я сделаю этого зазнавшегося королевича?              — Дорогой мой Гимли, — улыбнулась я, чмокнув его в лоб. — Я нисколько не сомневаюсь в твоей победе, но может быть вам лучше остановиться? А то ещё немного, и аранен не сможет на ногах стоять. Ну не станешь же ты настолько унижать сына самого Трандуила?              — Ещё как стану! Будет знать, как обижать моё солнышко! — грозно крикнул гном, с вызовом посмотрев на Леголаса. — Подать мне самую большую кружку! Уж в выпивке мне нет равных!              Я сделала глубокий вдох, закатив глаза. Мне, конечно, было приятно, что Гимли стремился отстоять мою честь, но не таким же способом! Оба «соперника», после того как их кружки наполнили, припали к ним, с жадностью поглощая содержимое. Гимли первым стукнул посудой о стол и громко икнул.              — Кажется, я что-то чувствую, — сказал Леголас, привлекая к себе внимание, и даже я посмотрела на него, а от моих глаз не скрылась его нетрезвая улыбочка. — Какое-то покалывание на кончиках пальцев.              — Я же сказал! — засмеялся гном. — Не умеет пить!              С этими словами его глаза закатились, и Гимли свалился с лавки, рухнув на пол. Я быстро бросилась к нему, чтобы помочь встать. Но гном уже громко храпел и что-то бормотал о бородатых женщинах. Я попыталась поднять его, но несмотря на свой небольшой рост, Гимли был очень даже тяжёлым. Когда мне всё-таки удалось оторвать его от пола, на помощь подоспел Леголас, буквально вырывая друга из рук.              — Не стоит утруждать себя, аранель, — безразлично бросил он. — Можете идти дальше развлекаться и танцевать. Я сам помогу Гимли.              После чего он поднял гнома и повёл того к выходу, даже не взглянув на меня. А я только и могла стоять на месте, наблюдая за его удаляющейся спиной и понимая, что у меня мгновенно исчезли силы. И даже не возникло никакого желания спорить с ним. Отдалённо до меня донёсся голос Эомера, приглашающего на танец. Но я лишь вежливо улыбнулась.              — Я бы с радостью потанцевала с тобой Эомер, но я так устала. Просто проводи меня до моих покоев.              И это было правдой. Я выдохлась за этот вечер как никогда прежде.       

***

      — Доброй ночи, Анариэль, — вежливо произнёс Эомер, оставляя короткий поцелуй на тыльной стороне ладони. — Для меня было честью сопровождать тебя этим вечером.              — Спасибо, что составил мне компанию, — поблагодарила я, касаясь пальцами плеча воина.              Эомер задержал взгляд на моей руке и, казалось, уже хотел прикоснуться к ней, но быстро себя одёрнул. Ободряюще улыбнувшись, он поклонился мне и двинулся в направление главной залы, по-видимому, решив продолжить пиршество. Едва Эомер скрылся за поворотом, как я закрыла дверь и облегчённо опустилась на кровать.              Это был слишком долгий вечер. Чересчур много аранена и неоднозначных взглядов, слов и жестов. Одна только песня чего стоила. А эти милые разговоры с другими девушками. Лучше бы его вообще не было на пиру, тогда я бы смогла спокойно расслабиться в компании друзей, не заботясь о его продолжительных взорах, обращённых в мою сторону, и попытках принести свои извинения.              Зачем я вообще о нём думала? Между мной и Леголасом всё кончено! Так ведь? Тогда почему безумно хотелось прильнуть в его объятия и никогда не отпускать? Почему мне стоило неимоверных усилий отвергнуть его сегодня? Почему я оставалась такой же влюблённой глупышкой после всей боли, что он мне причинил?              Я почти закричала от отчаяния, вцепляясь руками в волосы, но меня оборвал громкий звук открывающейся двери. В комнате возник явно нетрезвый Леголас. Конечно, он не был пьян так же сильно, как знакомый нам обоим гном, но всё же выглядел несколько помятым.              И чего он сюда вообще заявился?              Поднявшись с кровати, я упёрла руки в бока, рассматривая сурового аранена, который словно бы знал о чём думала его бывшая невеста, и решил подлить масла в огонь своим появлением. Ах да, он ведь может слышать мои мысли!              — Неужели Его Королевское Величество Трандуил не научил своего дорогого сыночка манерам? Например, стучаться в личные покои дамы? — возмущённо спросила я Леголаса, запирающего за собой дверь. — И, как минимум, дожидаться приглашения, а не вваливаться в комнату незваным!              — Я не один из тех поклонников, с которыми ты заигрывала целый вечер, так что мне приглашение не требуется, — прошипел он, из-за чего мне пришлось закатить глаза.              — Что ещё придумаешь в своё оправдание? Я ни с кем не заигрывала, Леголас, а тебя никто не звал, поэтому, пожалуйста, уйди, — максимально вежливо попросила я, стараясь сохранить отстранённое выражение лица. — И скажи спасибо, что я не поднимаю тему о том, как ты мило любезничал с теми девушками.              — Ну, конечно, сама невинность. И возле Эомера просто так весь вечер вилась, совсем не возражая, когда он распускал руки, — обвинительно произнёс он, словно намеренно никак не реагируя на мои последние слова.              Ах!.. Ну держись, аранен! Ещё пожалеешь, что решил заговорить об этом!              — Ох, простите, Ваше Высочество, я не знала, что вы уже положили на него глаз, — усмехнулась я.              Леголас недовольно проскрипел зубами и смачно выругался, быстро сократив расстояние между нами до нескольких сантиметров. А я удивлённо уставилась на него, совершенно не понимая, как он оказался так близко ко мне.       — Снова твои дурацкие шутки, Анариэль? Неужели хочешь, чтобы я опять продемонстрировал тебе, кто меня по-настоящему привлекает? — пригрозил он, проводя пальцами по моей талии, которая, даже будучи прикрытая плотной тканью, покрылась мурашками. А от возникших воспоминаний «демонстрации», внизу живота против воли начало зарождаться знакомое чувство. — Чтобы я тебя с ним больше не видел!              — Какое тебе вообще дело до того, с кем я провожу время? Помнится мне, что с недавних пор я свободная эллет, — вспыхнула я.              — Ты моя! — уверенно заявил он, чем ещё сильнее распалил меня.              — Больше нет, — я покрутила левой рукой у него перед глазами. — Колечка уже нет на пальчике.              — Мне всё равно, — равнодушно ответил Леголас. — С кольцом или без ты всегда была и будешь моей.              — Ну уж нет! Я не твоя собственность, поэтому даже не смей так говорить — я быстрыми шагами двинулась к двери с мыслью отпереть её, чтобы выставить этого нахала наружу. — А теперь убирайся из моих покоев, я не хочу тебя больше видеть!              — Правда? — аранен хитро улыбнулся, останавливая меня, стоило мне только протянуть руку к засову.              Секунда, и тело Леголаса прижалось ко мне настолько плотно, что в глазах помутнело от такой близости. Мои лёгкие не успели даже наполниться воздухом, поэтому я чуть не задохнулась от нехватки кислорода, когда аранен поцеловал меня.              В нос вторгся знакомый аромат лесной свежести и утренней росы вперемешку с терпким запахом эля. Губы со вкусом сладкого вина целовали так жадно, словно сгорали от жажды и не могли напиться. Моё тело, совершенно не слушаясь, потянулось на встречу к тому, кого желало сильнее всего. Как же хотелось ответить на его ласки. Утонуть в любимых объятиях и затеряться в охватывающих чувствах. Поддаться той дрожи, что пленяла тело, стоило только аранену сократить расстояние между нами. Попрощаться с голосом разума              — Ты что себе позволяешь?! — оттолкнула я Леголаса, сама не зная, правильно ли поступаю, потому что стоило его телу отпрянуть от моего, как стало ужасно холодно. — Это ещё кто руки распускает? Сейчас же иди к себе и проспись, от тебя отвратительно пахнет алкоголем!              — А если я хочу спать с тобой? — прошептал он, снова соединяя наши тела, и сердце предательски затрепетало в груди.              — Зато я не хочу, — попыталась возразить я, но голос звучал настолько нерешительно, что я бы сама в это не поверила.              — Уверена? — сладко протянул Леголас, касаясь пальцами моего оголённого плеча, и здравый смысл начал медленно покидать меня.              — Да, — а так хотелось сказать нет.              — Я тебе не верю, — он взял прядь моих волос в руки и поднёс к своему лицу, глубоко вдыхая. — Как же ты приятно пахнешь. С самой первой секунды тебе удалось завладеть мной, мучая своей холодной отстранённостью. И ты даже не представляешь себе, как сильно я хотел зарыться пальцами в твои золотые локоны с того самого момента, когда ты затянула меня в беседку, освещаемую ночными огнями Лориэна.              Я тихо втянула в грудь воздух и, отступив на шаг назад, прижалась к охлаждающей стене, пытаясь хоть как-то отстраниться от него, потому что знала, что может сотворить со мной его манящий голос и сводящие с ума прикосновения. Но Леголас словно бы не хотел, чтобы расстояние между нами сокращалось, потому что последовал моему примеру и теперь стоял так близко, что у меня кровь забурлила в венах от жгучего желания коснуться аранена.              — Как же я хотел почувствовать тепло твоей кожи, когда расстёгивал твой камзол на нашей первой тренировке. Я ведь и не догадывался, что под ним ты совершенно обнажённая. Но когда понял, долгое время не мог избавиться от навязчивых фантазий, посещавших меня ночи напролёт, — шептал он хрипловатым голосом, который творил со мной что-то невероятное, а завораживающие глаза не отрывались от моих, подчиняя своей власти.              Ноги начали подкашиваться. Сейчас я сильнее всего желала рухнуть в его крепкие объятия. Погрузиться в манящую нежность рук. Прильнуть к трепещущим губам. Аргументы, принуждающие сопротивляться аранену, покинули меня. Растаяли от его горячего шёпота, оставляющего обжигающие следы на шее.              — А знаешь, что мне хотелось сделать сильнее всего? Поцеловать тебя тогда у реки, когда ты лежала подо мной в своей промокшей насквозь рубашке, дрожа от страха и холода. Меня так манили твои распахнутые губы, я был готов вечность упиваться ими, — не прекращал он и теперь провёл рукой по моей выступающей ключице.              Мне всё же удалось взять себя в руки и отвернуться от аранена, который опутывал мой разум своими соблазнительными речами. Нельзя поддаваться! Он должен понять, что красивыми словами не загладит свою вину! Но как же тяжело противиться…              — Тебе нужно сходить окунуться, чтобы остудить свой пыл. Может, холодная вода наконец вобьёт тебе в голову, что между нами всё кончено, — как можно решительнее заявила я, стараясь больше не встречаться с ним взглядом.              — Только если ты составишь мне компанию, любимая. Как думаешь, это платье будет так же соблазнительно просвечивать, как и твоя рубашка, когда намокнет? — нарочито медленно протянул аранен, не желая так легко отступать.              — Прекрати, — попросила я, краснея от его откровенных фраз и чувствуя, что мой барьер, воздвигнутый против него, постепенно разрушается, оставляя после себя лишь легко сдуваемую пыль.              — Ты представить себе не можешь, скольких сил мне стоило сдержаться тогда, — он продолжал распалять меня разговорами и жгучим дыханием, которое щекотало шею. — На одно мгновение я был готов сорваться и признаться тебе, как сильно ты будоражишь моё сознание и вызываешь дрожь во всём теле…              Последние слова он прошептал мне прямо в губы, невесомо касаясь их. Ладони скользнули с талии на бёдра, прижимая меня ближе к своему хозяину. А потом одна скользнула вверх к груди, минуя живот и рёбра. Каждое прикосновение сопровождалось миллионом мурашек, мгновенно разбегающимся по всему телу.              — А после открытия своих чувств, я избавил бы тебя от этой мокрой, так соблазнительно облегающей твоё стройное тело, рубашки. Я бы скользил руками по твоим изгибам, целовал манящие губы и забывался в тихих и стыдливых, но жаждущих продолжения стонах, — аранен больше не держал меня насильно, потому что я сама прижималась к нему, желая, ощутить его как можно ближе.              — Прошу, замолчи… — предприняла я бессмысленную попытку прекратить этот разговор.              — Заставь меня, — произнёс он с улыбкой в голосе, и я, поддавшись неведомому порыву, резко обвила руками его шею, накрывая его болтливый и невероятно жаркий рот своим.              Аранен среагировал молниеносно, отвечая на столь желанный поцелуй. Тело Леголаса слилось с моим, заставляя каждой косточкой чувствовать неровную поверхность стены. Его горячие губы властно завладели моими. Он кусал и тянул их, не проявляя ни капли нежности. И почему-то мне это только нравилось. Хотелось отдать ему всю себя без остатка.              Мои руки потянули его за волосы, и аранен сдавленно простонал, подхватывая меня под бёдра. Я обвила ногами его торс, чувствуя пульсацию в области паха. Голова закружилась от такой близости, и я откинула её назад. Но казалось, Леголас только этого и ждал, потому что принялся покрывать будоражащими поцелуями мою шею.              — Моя. Только моя, — жарко и властно шептал он, проводя языком по выделяющейся венке на моей шее.              — Нет, не твоя. Уходи, оставь меня, — зачем-то продолжала врать Леголасу и самой себе я, ведь и так уже всё было очевидно.              — Лгунья, — прохрипел аранен, касаясь губами моего уха. — Считаешь, я не чувствую тебя? Думаешь, не знаю, о мыслях, поселившихся в твоей голове?              Он поставил меня на ноги, а потом так быстро развернул спиной к себе, что от неожиданности с моих губ сорвался удивлённый стон.              — Мне даже мысли твои слышать необязательно, — его пальцы принялись за шнуровку на моём платье, — чтобы понимать, чего ты желаешь.              И он был прав. Я хотела его всем сердцем, жаждала всей душой. Почему-то в этот момент не хотелось думать ни о чём плохом, а лишь раствориться в любви к Леголасу. И я так и поступила. Попытавшись развернуться, чтобы поцеловать аранена, ощутила, как он сильнее вжал меня в стену. Послышался звук разрываемой ткани, и стало понятно, что платье безвозвратно испорчено.              Жаркое дыхание обожгло спину, и в животе возникло приятное потягивание. Аранен покрывал влажными поцелуями мою кожу, попутно избавляя от остатков одежды. Когда я осталась полностью обнажённая, Леголас снова развернул меня к себе лицом и подтолкнул нас обоих к кровати, одновременно принимаясь за пуговицы на собственном камзоле. Его глаза при этом скользили по моей коже, оставляя незримый огненный след.              От его наполненных пламенем и страстью глаз мне стало не по себе. Я смущённо, словно в первый раз, вжалась в кровать, когда он снял с себя камзол и рубашку, открывая взор на упругие мышцы живота и груди. А когда пальцы принялись расстёгивать брюки, стеснение вовсе захватило меня, и я прикрылась тонким одеялом. Чем, кажется, ещё сильнее разозлила его…              Отбросив собственную одежду в сторону, аранен дёрнул за край покрывала, да так резко, что оно выскользнуло из моих рук. Я вспыхнула и отвернулась, пытаясь дотянуться хотя бы до подушки, чтобы прикрыть своё оголённое тело.              — О, так даже лучше, — послышался довольный голос, а в следующее мгновение моя спина была плотно прижата к груди Леголаса.              Я тихо пискнула, почувствовав его горячую, обнажённую плоть, коснувшуюся моих ягодиц. По всему телу прошла волнующая дрожь, и я сжала бёдра от нахлынувшего вмиг возбуждения. Мне безумно хотелось почувствовать его внутри…              Его ладони накрыли мою грудь, сжимая и дразня соски пальцами. Я до боли впилась зубами в нижнюю губу, чтобы не застонать от его действий. Но когда его рука коснулась моего живота, а потом проскользила ниже, не смогла сдержаться.              — Ах! — вырвалось из моих уст, когда его пальцы достигли своей цели, бесстыдно касаясь и поглаживая меня в самом чувствительном месте. Кровь вспыхнула под кожей огненной лавой, сердце сорвалось в галоп, и даже воздух вокруг показался обжигающе горячим.              — Никогда больше не смей мне врать или отвергать меня, — приказал аранен и, не прерывая своих действий, резко наполнил меня собой, проникая так глубоко, как никогда прежде.              С губ сорвался крик удовольствия, и я выгнулась, чувствуя, что вот-вот воспарю над собственным телом.              — Да, кричи! Я хочу, чтобы весь Эдорас слышал, как ты стонешь под моими руками. Чтобы каждый мужчина здесь знал, что ты — моя! — сквозь зубы шипел Леголас, плавно двигая бёдрами.              — Леголас… — от его слов было даже жарче, чем от прикосновений.              Задыхаясь, я запрокинула голову и потянулась за поцелуем. Его губы с готовностью накрыли мои, то дразня языком, то нежно покусывая. С каждой секундой он толкался в моё тело всё быстрее, движения становились неконтролируемыми, рваными, они кружили голову и вырывали всё более откровенные стоны из моих уст.              Я даже не заметила, как сама стала подаваться ему навстречу, без слов прося продолжать. Руки вцепились в смявшиеся простыни, а к телу подступала знакомая дрожь. Разум балансировал на грани, когда тонкие пальцы меж моих бёдер надавили на нежную точку, охваченную жаром. Я замерла ровно на мгновение, совершенно по-новому ощутив пульсирующую плоть аранена в себе. А затем мы оба взорвались сотнями сверкающих звёзд.              Дыхание вернулось в норму через несколько минут. Которых, как оказалось, хватило Его нетрезвому Высочеству, чтобы заснуть с блаженной улыбкой на губах. Я не удержалась от ответной, бережно убирая волосы с его лица. Перекидывая одну из прядей за крепкое плечо, я заметила деталь, которой раньше точно не было: на шее Леголаса появилась тонкая цепочка. Аккуратно сплетённые звенья спускались к его груди, а место подвески занимало до боли знакомое колечко.              Я отстранилась, поджав губы, но была не в силах оторвать глаза от украшения, ещё недавно красовавшегося на моём пальце. Часть меня хотела вернуть его на законное место, в то время как другая активно протестовала, напоминая, что мой возлюбленный — тот ещё самоуверенный наглец, не дающий мне права выбора.              Не знаю, сколько ушло времени на споры с самой собой, прежде чем я поняла, что неосознанно поглаживаю цепочку. Кажется, матушка называла это компромиссом… Вздохнув, я аккуратно сняла украшение с шеи Леголаса и повесила на свою, любуясь, как огоньки свечей играют отблесками на гранях.              Вернув на законное место подушку и укутавшись в одеяло, я уже собиралась отдаться сну, когда услышала голоса за дверью.              — Я слышала крики. Может, показалось? Но дверь заперта изнутри. А вдруг что-то случилось?              Сердце снова пустилось в галоп, правда, на этот раз от страха. Как громко я кричала? Кто нас слышал? Сколько их там? Ко мне подступила паника, а мысли перепутались. И даже невозможно было вспомнить, заперли ли мы дверь.              — Госпожа Анариэль? — судя по голосу, меня звала одна из служанок, а вот в дверь стучал кто-то более крупный.              — Леди, вы в порядке? — глубокий мужской голос выдал Эомера.              — Да, — попыталась ответить я, справляясь со сковавшим горло комом.              Глаза испуганно шарили по комнате, а разум слишком поздно осознал, что мне даже нечего надеть! Мои вещи остались у Эовин, а одолженное ею платье Леголас разорвал на кусочки. Со своими-то вещами он обращался куда аккуратнее! И тут взгляд метнулся к белой рубахе аранена, которая спокойно висела у столбика изножья кровати. Торопливо натянув явно великоватую мне вещь, я подошла ближе к двери, которую, кажется, уже собирались ломать.              — Всё в порядке, — поспешила заверить я, пока мои новые знакомые не взялись за дело всерьёз.              — Леди? Вы уверены? — послышался голос служанки.              — Мы слышали крики, — обеспокоенно произнёс Эомер. — Вам точно не нужна помощь? Я мог бы войти, если бы вы…              — Нет, не стоит! — я пыталась подобрать слова, но в голову совершенно ничего не шло. — Это… Это сон. Просто дурной сон приснился. Простите, что потревожила.              — Ох, это вы простите, госпожа, — уже спокойнее заговорила служанка. — Мы вас больше не побеспокоим.              За дверью послышалась какая-то возня, ворчание Эомера, который хотел остаться охранять мой покой, и недовольное шипение служанки, не желавшей оставлять нетрезвого и храпящего по ночам воина у моей спальни. В конце концов, он сдался, послышались удаляющиеся шаги, а затем наступила долгожданная тишина.              — Не перестанет бегать за тобой — прострелю ему ногу. В качестве предупреждения, — раздалось недовольное бурчание с кровати, от которого я чуть не подскочила.              — Ты… Ты хоть понимаешь, что только что могло произойти?! — возмутилась я. — Если тебе привычна демонстрация обнажённого тела товарищам по оружию, то я, уж прости, не приемлю такого!              — Знаешь, однажды твои шуточки дойдут до моего отца, — проворчал Леголас, удобнее устраиваясь на подушках. — И он наверняка потребует объяснений.              — Ой, — я растерянно опустилась на постель рядом с араненом. Мысль, что придётся объясняться с Ар-Трандуилом, пока он будет испепелять меня взглядом, ввергала в настоящий ужас.              — Но ведь он поймёт, что это просто шутка, правда? — я с надеждой посмотрела на Леголаса. — Возможно, не слишком удачная… Просто глупая шалость!              Эльф пододвинулся ближе, одной рукой обнимая меня за талию, а кончиками пальцев второй обводя цепочку на моей шее.              — Он поймёт и даже простит тебе все шалости на сотню лет вперёд, если к тому времени мы сообщим о скором рождении его внука, — хитро протянул Леголас.              — Что? Нет! Нет-нет-нет, никакого внука, — запротестовала я.              — Хорошо, внучки, не думаю, что отцу принципиально…              — Мы расстались! — заявила я, вложив в голос всю уверенность, на которую была способна.              — Да? — взгляд Леголаса красноречиво скользнул по цепочке, от моей шеи к груди, которая была прикрыта его рубашкой…              — Это… Я… Я только посмотреть взяла. Цепочка очень… красивая, — о Эру, что я несу! Да и зачем, если пылающие щёки давно меня выдали…              — Вот, забери, — я потянулась к украшению, с намерением снять и вернуть законному владельцу, но Леголас перехватил мою руку.              — Оставь, — прошептал он, целуя мои пальцы.              И я уже собиралась отказать бывшему жениху, но его глаза нашли мои. Растерянный, почти испуганный взгляд не отрывался от моего лица, словно на этой цепочке висело не безобидное украшение, а само кольцо Всевластия и вся боль с ним связанная. Боль, которую я никогда не хотела причинять своему принцу, как бы сильно на него ни злилась.              — Хорошо, — вздохнула я, оставляя цепочку в покое. — Но на палец я его не надену.              — И не нужно, — улыбнулся Леголас, притягивая меня в свои объятия. — Я сам верну его на законное место, когда придёт время.              Мне хотелось поспорить, высказать всё, что думаю о его наглости и самонадеянности, но в родных объятиях было так уютно, что я почти сразу провалилась в сон.