Кеды,капюшон. Ну и что ты в ней нашел? (редактируется)

       В квартире было тихо, слышно было только тихое мурчание кошки да надоедливое жужжание холодильника. Ваня пропустил девушку внутрь, позволяя рассмотреть небольшую прихожую со шкафом и полками для одежды и обуви. — Давай сюда, — он принял из её рук черный пуховик, водрузив его на вешалку в шкафу, бросив кроссовки прямо на пороге. Из шкафа виднелись аккуратные ряды обуви, преимущественно кроссовок. Из комнаты выбежал маленький пушистый комочек, угрожающе мяукая. Ваня подхватил котенка на руки, когда тот забрался по штанине в кармашек брюк и почесал за ушком. Лиза с интересом глядела на пушистика, робко протягивая руки, чтобы коснуться пушистой шерстки. — Хочешь? — комочек перекочевал в маленькие девичьи руки. Котенок задрожал, глядя большими голубыми глазами на новую знакомую. Потом легко укусил её за палец, мцрча аки трактор. — Знакомься, это Ахтыбля, — котенок мило мурлыкнул, засыпая на руках. Елизавета засмеялась, сделав брови домиком. — Это что еще за Ахтыбля? Что он тебе такого сделал, — спустив в домик сонное существо, с любопытством следуя за высокой фигурой с торчащими во все стороны волосами. — Это он не мне, это он Мирону. Я только домой его принес, искупал, накормил, а потом мирон пришел, а этот чудак вцепился в его ногу, за что незамедлительно получил тапком по попе. — Видимо, было больно, — покачала головой Лиза, усмехнувшись чему-то своему, вмиг опустевшим взглядом вперившись в стенку кухни. — Чай будешь? Кофе утром закончился, — кружки застучали в шкафу, Евстигнеев выудил оттуда два больших стакана. — Тебе чай с сахаром? — Я сахар не ем, — критично заявила девушка, оглядывая небольшую кухню. На одной стене кухонный гарнитур серого цвета, рядом стол, а почетное место в углу занимал большой холодильник. Заработал электрический чайник, нагревая воду. Ваня ловко заварил душистый зеленый чай с мятой и лимоном, умопомрачительный запах которого тут же разлетелся по всей кухне. Девушка с удовольствием вдохнула аромат, блаженно прикрыв веки. Сквозь тонкую кожу век просвечивали тонкие нити венок, переплетаясь неведомым узором. Легкие сдавило удушающим кашлем, Лизавета согнулась пополам, откашливаясь. Парень быстро подал стакан воды, осторожно дотронувшись губами до лба. Тот оказался обжигающе горячим, как свежезаваренный чай. Парень исчез куда-то, оставив девушку за столом.Жар постепенно набирал силу. В голове глухо шумело, знобило и морозило, а затылок монотонно пронзала ноющая боль. Она прислонилась головой к прохладной стене. Неумолимо клонило в сон, но здравый смысл требовал немедленно вернуться домой и не мучить Егора, наверняка уже обзванивающего морги в поисках ее дохленького тела. Девушка усмехнулась, не чувствуя крепких рук Вани, несущего её в спальню. — Вообще-то за совращение статейка светит, — слабо запротестовала девушка, отпихиваясь. Твердые руки прижали хрупкое тело к себе, бережно укладывая под одеяло. — А я не собираюсь. Да и на несогласную ты не очень-то похожа, — тихо посмеявшись, иронично хмыкнул рэпер, поглаживая девушку по плечу. — Я сильно против вообще-то, — пробурчала девушка, проваливаясь в беспокойный сон. Тонкий голос что-то бормотал, временами она металась по кровати, сминая простыни и откидывая одеяло. А Ваня терпеливо поправлял постель, изредка поднимая её, чтобы проверить температуру и напоить горячим чаем с лекарствами.

***

       Серые лучи солнца пробивались сквозь плотно задернутые шторы. Ваня чутко дремал в кресле, прикрывшись очередной книгой. Напольная лампа горела, не давая никакого освещения. Он проснулся, сладко потянувшись. Старый тридцатитрехлетний позвоночник не привык к жесткому креслу, отчего сейчас громко хрустел, как замоченная в соли палка. Он сполз с кресла, медленно растянувшись на ковре. Глаза прикрылись, навевая приятные сновидения, но послышались тихие болезненные стоны. Очнувшись ото сна, он поспешил к кровати, где задыхалась Лиза. Она распахнула глаза, ошарашенно оглядываясь. В глазах скопились прозрачные, как весенние капли, слезы, приоткрытый рот жадно втягивал воздух. Ваня присел рядом, озабоченно вглядываясь в покрытое испариной лицо. Серые глаза наконец сфокусировались на фигуре. Зрачки расширились, руки заметались по кровати. Евстигнеев подхватил их, крепко держа. Девушка заистерила, вырываясь. — Тихо! Слышишь меня! — Ваня до боли сжал её кисти, заставляя её едва не выть от боли. Он знал что это — паническая атака. И, к сожалению, не знал, что делать. Пришлось сильнее стиснуть запястья в надежде, что это вернет ее в сознание. — Отпусти, — тихий писк привел его в реальность. Огромные кукольные глаза глядели на него. Лиза неожиданно прижалась к Ване, обнимая. Тот нежно гладил её по спине, успокаивая. На кровать запрыгнуло пушистое создание с веревочным хвостиком, оглушительно мурчащее и трущееся об руку Лизы. — Мне нужно идти, — выпутавшись из объятий, пошатываясь, как после пятничной пьянки, девушка выползла из кровати. Плотное одеяло сползло, обнажив кружевные трусики и черное бра. Выпирающие ребра подчеркивали мертвенную худобу, тонкие ножки с выпирающими косточками и рельефные ключицы светились бледностью. Ваня замер, завороженный красотой тонкого тела. Лиза отвернулась, натягивая огромный свитер и серые джинсы с носочками. Евстигнеев наблюдал за девушкой, почесывая затылок. Он сглотнул, отгоняя навязчивые образы. — В следующий раз прежде чем лапать мое тело, задай отвлекающий вопрос. Хотя не думаю, что после этого случится «следующий раз». — Может, не надо? — он догнал её у порога комнаты, наблюдая за действиями тонких рук, причесывающих волосы длинными пальцами. — А тебе себя не жалко? Как же твои фанаты без тебя? — Мне наплевать, что они думают. Ты же почему-то не визжишь от радости. А на твоем месте мечтали оказаться многие из них, — низкий с хрипотцой голос не возымел должного желания. — Слишком завышенная самооценка у тебя, — хмыкнула Лиза, открывая дверь. — И не забывай: мне двадцать два. — Ну, за разницу в возрасте между совершеннолетними не сажают, вроде, — на минуту задумался Ваня, озадаченно почесывая затылок.        Громкий хлопок двери оставил квартиру в пустой тишине. Ваня, вздохнул, отправившись допивать давно остывший чай. — Вот видишь, Ахтыбля, всегда они такие. Сначала все такие из себя неприступные, а потом бац, и пустые оказываются внутри, — в ответ раздалось утвердительное «мяу». — Но тут точно что-то не так.