***
1981
Литтл-Уинджин
Ремус (Рем) Джон Люпин, тёзка братьев Винчестеров по отцу. Двадцати одного с половиной года от роду. Волк-оборотень. Маг. И сейчас он находился в практически безвыходной ситуации.***
Пару месяцев назад, Джеймс Поттер — близкий друг Ремуса, с которым они вместе просиживали штаны за школьной партой — попросил помощи у него и у третьего члена их тесной компании, Сириуса Блэка. Джеймс и его супруга Лили оказались в какой-то жуткой ситуации. А вот в какой… Они ни единым словом не могли объяснить свою беду, «Непреложный обет» сдавливал горло при малейшей попытке. Было совершенно непонятно, что ЕЩЁ могло произойти у Поттеров. Да что там могло бы произойти в принципе??? Они же уже который месяц сидели под «Фиделиусом», никуда не выходили и приключений на свои молодые задницы вряд ли могли найти… А вот поди ж ты! Нашли! Ну, Джеймс! Всё как в школьные годы, ни дня в покое. Оказалось, на встречу был приглашён и ещё один знакомец их школьных лет — Северус Снейп. Он был другом Лили Поттер, а вот молодые люди с ним не общались до сего дня. Учась вместе, они со Снейпом не слишком-то уживались, мягко говоря, но жизнь заставила, и пришлось троим бывшим «Мародерам» наконец наладить общение со своим школьным недругом. Не сказать, что это было легко, но и выбора особого не было. Ещё оказалось — прямо день открытий какой-то для Ремуса! — Лили, оказалось, была опять беременна. Хотя чему удивляться-то? Чем им там, под «Фиделиусом» заниматься-то? Скукота! Вот, видать, и развлекались как могли. Ну и… вот результат. Ещё оказа… к-хм… Ну, понятно… Понятно оказ… стало, стало понятно, из-за чего в их компании оказался Снейп: из-за нескончаемых переживаний — причину которых Поттерам не давал озвучить друзьям «Непреложный обет» — Лили постоянно находилась на грани выкидыша, ей необходимы были витамины и хоть что-нибудь для успокоения нервов, что подходило бы беременным. А с этим мог помочь только Северус, стоит честно признать, — талантливейший зельевар. В общем — из-за обета, висящего на супругах Поттер — Ремусу, Сириусу и Снейпу было мало что понятно, но однозначно очевидным было то, что ситуация — критическая, потому как Джеймс просил друзей — не только друзей, а и бывшего недруга — забрать из-под «Фиделиуса»!!! и спрятать его беременную жену и их первенца. Притом требовалось ещё и защитить их от поиска. От любого, даже с помощью ритуалов на крови. В конце встречи Джеймс пафосно заявил, что спасти ещё и себя он даже не рассчитывает, готовый в любой момент пожертвовать собственной жизнью ради своих любимых. Ремус поржал бы над ним, если бы… Если бы друг не был абсолютно, даже как-то убийственно, серьёзен. От такого Джеймса становилось не по себе. Да и Лили заверила всех, что особо переборчива не будет и согласна на почти любой вариант. В холм к фэйри не хотелось бы, конечно, но и там, она уверена, будет безопаснее. Безопаснее чем где? В собственном доме? Н-да… чего-то во всём этом Ремус явно не понимал… Так что все поневоле настроились на серьёзный лад и принялись подбивать информацию и делить задачи.***
И с тех пор Сириус и Нюни… тьфу, Северус мелким гребнем прочёсывали библиотеки древних чистокровных родов, в поисках мало-мальски значимых сведений. Направлений у этих поисков было два: первое — информация, второе — убежище. Информацию искали ту, что могла бы помочь обойти «Непреложный обет», но это было вторично, основной же темой поисков были — всевозможные ритуалы сокрытия, могущие обмануть «Поиск на крови». Общение с бывшими своими софакультетниками и поиск взаимовыгодных контактов с аристократией взял на себя Снейп, вдобавок к изучению блокирующих зелий. На плечи же Сириуса легла обязанность выйти на контакт с представителями нейтральных семей — которые не относились бы ни к одному лагерю сторонников двух противоборствующих сторон: Дамблдора и Волан-де-Морта — и попытаться найти возможное укрытие для друзей с их помощью. Ну или, опять же, сведения. Любые полезные сведения. Им могло пригодиться всё. Ну а Ремус… Ремусу досталась опасная «честь» поисков на натуре, так сказать, опытным путём. Его задачей было посетить семьи, стаи и конклавы всевозможных… «тёмных тварей» — как стали теперь называть в магической Британии древние народы магиков — в попытке попросить безопасного убежища на принадлежащей им территории. На худой конец, узнать у них то, что может быть неизвестно никому из людей, но что спасёт его лучших друзей. Но это было не так-то просто. «Тёмные твари», может, не такие уж и «твари» — во всех смыслах — но на то они и «тёмные», что на свет не высовываются. Прячутся… Вот и им надо кое-кого спрятать… Как удачно было бы, если б получилось! Вот и бегал Ремус по островам, в надежде учуять хоть что-то. На своих четырёх, в шкуре волка, он лучше ощущал магические отголоски. Поэтому, стараясь надолго нигде не задерживаться, он обследовал леса, поля, холмы, сельскую местность и маленькие городки, принюхиваясь и присматриваясь.***
И вот однажды, когда он пробегал мимо тихого типично маггловского городка, внимание Рема привлёк странный — ни на что ранее встречавшееся ему не похожий — магический след, который привёл волка-оборотня к маггловскому же (естественно!) автосервису на въезде в городок, а оттуда — к обычному коттеджу. Спустя некоторое, потраченное на наблюдения, время, Ремус выяснил, что дело было не в местах, а в людях, что там жили. Два брата. Совершенно точно — магглы. Но от них буквально пёрло магией во все стороны! Будто какие-то нерушимые щиты окутывали их тела! И не только тела, но всё, что их окружало. Ремус исследовал дома мужчин, стараясь как можно меньше мелькать на виду у горожан. Волком он приходил по ночам, а человеком — днём. Он бродил вокруг, наложив на себя «Отвод глаз», и думал, думал, думал… Пару раз, когда в домах никого не было, он даже позволил себе пробраться внутрь. Он пытался понять, что же это за сила. Будто сама магия в волшебнике становилась слабее, стоило только приблизиться к строениям. А самое забавное — трансгрессировать ни к одному из этих мест не получалось! Точный вид окрестностей с приметными ориентирами, географические координаты или хотя бы сам адрес — сильному волшебнику и этого будет достаточно, — что-то одно необходимо, чтобы суметь перенестись к объекту. Но всё это будто стиралось из памяти, стоило только отойти от загадочных зданий, и приходилось каждый раз искать их заново. И это ему, магу-оборотню. Ремус был уверен, что обычные маги, не говоря уже о простецах, забывают о братьях, как только теряют их из виду. И не будь сам Ремус и магом, и оборотнем одновременно, и он бы — так же, как все остальные — не помнил: зачем прибрёл в этот городок, зачем, уже который день, торчит на опушке леса, в пределах прямой видимости заднего двора автомастерской. Кажется, он нашёл убежище для своей подруги и её дитя. Конечно, логично было бы предположить, что тёмные твари — например, обычные оборотни или вампиры — ничуть не хуже Ремуса чуют братьев и их жилища, но на этот случай он был спокоен, братцы явно были мужички непростые. Волчий нюх Рема помог обнаружить многочисленные тайники и схроны с оружием. Оружие тоже было сплошь непростое, на его фоне совершенно терялись обычные, можно сказать, патроны, исчерченные рунами, ведь там были и патроны заряженные солью и смесью трав, патроны с какой-то пылью… Немного понахватавшись в среде своих знакомцев сведений о магии вуду, Ремус рискнул предположить, что с кладбищенской. Были и… — бррр… Рем вздрогнул — патроны с серебряными пулями «Смерть ликанам». А были ещё и патроны с кровью каких-то… монстров! У Ремуса чуть трансформация в волка не началась, когда до его ноздрей донёсся всего лишь чуть приглушённый мягкой латунью аромат этой крови! Такого он не встречал даже в чаще запретного леса! Ремус спрятал всё как было и поспешил уйти. На тот день он со слежкой закончил, ему просто необходимо было поохотиться. Что-то настолько первобытное разбудил в нем этот запах, что маг боялся сам себя… Через пару дней слежку он продолжил. Чтобы упростить для себя нахождение загадочных домов ещё более загадочных хозяев, Ремус начал вести дневник и каждый вечер клал его рядом с собой, а на него записочку, чтобы взгляд утром упирался в неё: «Первым делом с утра обязательно прочти последнюю запись в дневнике!!!» А запись содержала напоминание о загадочных братьях. Так у Ремуса получалось сэкономить себе время и нервы, а не тупить каждое утро по паре часов, пытаясь вспомнить, что же он делает, вот уже вторую неделю, в тихом городке, неподалёку от маггловской английской столицы. Несмотря на обилие оружия и боеприпасов явно не заводского производства, мужиками братья оказались достаточно миролюбивыми. Они никогда не участвовали в каких-либо конфликтах, всегда старались решить проблемы мирным путём. Возможно, оставлять Лили рядом с этим Дином было бы не самой разумной идеей. Всё-таки, как нетрудно было понять, этот любитель тяжёлого рока и мощных тачек был тот еще бабник, но с такими-то рожей и телом… М-да, сам, как говорят магглы, бог велел. Пожалуй, если Лили не сдержится… Ремус ничего не расскажет Джеймсу. Должна же быть у бедной женщины хоть какая-то компенсация за все эти нервы, тайны, опасности… Главное, чтоб Сириус запах чужака на ней не учуял. Но у того нюх послабже волчьего будет… Блядь, о чём он думает? Идиотизм! А вот поговорить с братьями и узнать, что за магия их защищает, стоило бы. Впрочем, это не к спеху. Сначала нужно сообщить друзьям и Снейпу, что укрытие найдено, а уж Джеймс должен сам придумать, чем заинтересовать братьев, что предложить в оплату предоставленного женщине с ребёнком убежища. К тому же оба брата достаточно ответственны и детей любят, поэтому можно будет при обсуждении условий немного и надавить на совесть. Да. Пожалуй, он нашёл убежище. Стоит обрадовать друзей, незачем откладывать.***
2 ноября 1981
Лондон
Ремус трансгрессировал к «Дырявому Котлу», планируя одолжить у бармена Тома сову и отправить Поттерам письмо. Из всех троих — Ремуса, Сири и Снейпа — адрес дома под «Фиделиусом» был только у Ремуса, как у существа обладающего повышенными возможностями в обороне и самозащите. Вот только его очень насторожило количество беззаботно веселящихся магов, которые будто забыли про Статут Секретности. Над Лондоном переливалось северное сияние и вспыхивали фейерверки. Ну хотя бы звездопад никто из «умников» не устроил! Поспешив зайти в бар, Ремус обалдел от обилия людей и запахов. Придя немного в себя, он стал потихоньку протискиваться к барной стойке, чтобы узнать: что за безумие тут творится и когда ждать авроров. — Неужели и правда не знаешь?! Искренне изумился какой-то зачуханный пьяненький мужичонка в летах. — Тот-кого-нельзя-называть пал! Победа! Проорал ему прямо в ухо другой мужик, почище и помоложе, но зато пьянее. Ремус застыл, будучи не в силах разобраться с наскоку в собственных чувствах… А чувства были смешанными: с одной стороны, он был счастлив. Ну а кто бы не был? Ведь, считай, гражданская война закончилась! А с другой… Какое-то странное предчувствие терзало его душу. А бармен Том, торчащий за стойкой, продолжил распинаться на, очевидно, не просто актуальную на сегодня, а одну-единственную всенародно мусолимую тему: — Ты, Люпин, из какой глуши, блядь, вылез, если об этом не знаешь?! Эта новость, нах, уже по всем, ёпт, самым захудалым деревенькам пронеслась, неужто, бля, не слыхал? Ремус покачал головой, думая, что лучше будет помолчать. Тогда Том всё сам расскажет. Так оно и случилось. Но как бы Ремус хотел ошибиться в этот раз… — Что, и про смерть Поттеров не слыхал? … … у него подкосились ноги… — … что?.. … Ремус вцепился в край барной стойки, стараясь сдержать трансформацию и не покрошить столешницу в щепки. Информация усваивалась медленно, будто нехотя укладывалась в мозгу. Поттеры… Его друзья… Добрые люди, что столько лет принимали Ремуса, со всеми его звериными повадками, как родного. Его почти семья… Мертвы… Такие молодые… Ему хотелось выть и крушить. Превратиться в волка и разорвать всех… этих… Этих мерзких пьянчужек, что, по сути, празднуют смерть его друзей!.. — А Харри… Голос непроизвольно сорвался на хрип, он закашлялся. Выдохнул. Сглотнул. И постарался вернуть самообладание: — Их дочь… Что с их дочерью? Ремус вперился ожидающим, полным надежды взором в бармена. — Эк тебя проняло! Чё, знал их, чё ль? Может, того? Налить? Бесплатно налью! В честь праздника, бля! Вы вообще выпиваете? Ну, вы… Ну ты понял, да?.. Ремус, не разбираясь, помотал головой отрицательно, в ответ на все вопросы сразу, и продолжил сверлить кабатчика взглядом пожелтевших глаз. Том знал этого человека, прекрасно осознавал, кто его вторая сущность и был достаточно непредвзят: пока платят за выпивку и не разносят заведение, пусть хоть пикси у него пьют, главное чтобы его не трогали. Как говорится — ничего личного, просто бизнес. Но сейчас он хмуро смотрел, как бледные пальцы сжимают край толстой дубовой столешницы. Того и гляди хрустнет дерево. Тут на лицо, как говорится, личная заинтересованность… Стоит попридержать язык. Как бы не получить по мордасам волчьей лапой за неуважение к погибшим… Количество матов в речи Тома тут же резко снизилось практически до нуля, вот только вряд ли Ремус заострил на этом внимание. — Да всё нормально с их дочерью! Выжила и теперь под опекой Дамблдора. Он и поймал предателя. Блэк крысой оказался! Представь?! Знаешь, что он учудил? Блэк этот? Про делишки «Великого светлого» Том тоже знал. Да и побольше многих. Не дай Мерлин, кто догадается! Но и в этом случае хорошо работало испытанное временем правило про бизнес и личное. Правда, к нему добавлялось ещё одно — ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Ремус почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Нет! Этого просто не может быть! Он ни за что не поверит! Что бы сейчас Том ему ни сказал, Сириус не предатель! Что бы он ни сделал, это не значит, что он их предал! — … не слушаешь! Я перед кем тут распинаюсь?.. — Извини, Том. Шок, сам понимаешь… — Ну да… Ну так я и говорю: устроил взрыв у магглов прям на улице! Расхуячил там всё! Тринадцать человек, представь?! Зверь! Ну и убил другана своего… Петтигрю, кажется… Вот же борзый! Совсем, видать, с ума пожирательские ублюдки посходили! И этот с ними… Том не сдержал презрения в голосе. Больше всего он ненавидел предателей. С такими бизнес не наладишь. С ними только нервотрёпка и убытки. Плохо это, когда человеку веры нет… — …но этого Блэка точно скоро посадят! Точно, говорю тебе! Можно даже не переживать. — Петтигрю мёртв? Переспросил Ремус. Что-то он сегодня туго соображает… Хотя и не мудрено… После таких-то новостей!.. Шаря бесцельно по переполненному помещению бара золотистыми, явно нечеловеческими глазами, с пульсирующим от адреналина и сдерживаемой трансформы зрачком, Ремус судорожно пытался осознать и понять подоплёку произошедшего. Так вот кто предатель!.. Чёртова крыса! Если бы не двойственная натура Ремуса, он бы с удовольствием сам был хранителем клятвы! Как он был им первый месяц, после ухода друзей под «Фиделиус». Но стоило ему в полнолуние обратиться, как все клятвы тут же слетели, и он оказался друзьям бесполезен. Лучше бы они выбрали Хранителем Джеймса, беспроигрышный вариант. Сам же Хранитель сидит внутри охраняемого «Фиделиусом» места. Это как спрятать ключ от замка шкатулки внутрь этой шкатулки запертой на этот самый замок. Но Дамблдор почему-то запретил. И никто не смог воспротивиться глупому и нелогичному решению, явно оставляющему дыру в обороне. Никто. Из-за своей молодости, горячности,***
Молодой мужчина лет двадцати, с заметными шрамами на лице и пробирался к выходу из «Дырявого Котла». Ремусу срочно надо было покинуть и этот бар, и город вообще, чтобы без помех и свидетелей превратиться в зверя и отдаться отчаянию и скорби. Загнать какого-нибудь оленя… Нет! Только не оленя! Только не сегодня! Сегодня… Пусть сегодня это будет какой-нибудь хищник. Схватка с равным по силам противником прочистит ему мозги, снизит градус агрессии, и Ремус сможет начать более-менее трезво размышлять, как он будет выцарапывать дочь Поттеров из-под опеки всемогущего старца.***
Он бы так и сделал, если бы ему в изрядно оглушённые гомоном толпы уши не ввинтился заливистый хохот одного… Одного по всем параметрам опасного существа. Хагрид! Полувеликан сидел в кругу таких же как он забулдыг и весело хохотал. Не иначе божий промысел — как говорила его набожная матушка Хоуп — сподвиг Ремуса сесть за столик неподалеку от привлёкшей его внимание компашки выпивох, спихнув со стула на пол одного храпящего в обнимку с кружкой пива мага. Оказалось, он всё правильно сделал! От бородатого увальня несло не только алкоголем разной степени давности употребления. К этому убойному амбре примешивался запах ребёнка! Этот ублюдок заливает зенки в кабаке, а у самого за пазухой ребёнок! Ремус принюхался. Волчьи когти скрежетнули по столу, от еле сдерживаемого бешенства. Под вонючим тулупом полукровки великанов-людоедов спала Харриет! Улыбчивая малышка, что так радовалась его каждому визиту. — Знач… ик! цца я, мжики… я… эт самое, должОн идтить… — прогундосил полугигант. — Сам вел… ик! ий Дамблбл… бл… Дамбдор! Во! Дело дал! Мне, значт… Мне дело дал, дааа! — Да куда тебе идтить-то, а? Ты до ссальника-то хоть дойдёшь ли? — расхохотался кто-то из его дружков, судя по речи — более трезвый, но гораздо более грубый. —Пфф! Ща!.. Хагрид, покопавшись в многочисленных карманах, вынул из одного весьма объёмистый флакон с каким-то зельем, по размеру больше смахивающий на традиционную фляжку с запасом виски, чем на порционный бутылёк лекарства. Кое-как откупорил крышку и влил содержимое себе куда-то между бородой и усами. Передёрнулся и сдавленно просипел что-то. Не иначе — зельевару благодарность выразил, за изобретение и варку чудо-отрезвина. Но своё предназначение состав выполнил — через пару десятков секунд Хагрид был мучительно трезв. — Ить конечно же! Ить задание ж у меня! А то ж как жеж! Как не смочь? Я смогу, канешн! Ну, здравы бутте! И преисполненный ощущения собственной важности, он выплыл из и так душного бара, протянув напоследок за собой по воздуху шлейф, из непередаваемой смеси «ароматов» печного дыма, перегара, немытого тела и мокрой псины. За столом, где остались сидеть его собутыльники, повисла тишина… Народ спешно взращивал в своих мозгах ростки посеянных великаньим полукровкой семян интриги. Понятно было, что уже завтра робкие побеги правды, политые высокоградусными спиртосодержащими удобрениями, приобретут вид развесистой липы. Ну да Ремусу нет дела до сплетен и чужого вранья.***
Хагрид, выйдя из бара, направился к стоящему у тротуара мотоциклу Сириуса. Рему-волку очень хотелось тут же напрыгнуть тому сзади на плечи, впиться в загривок ублюдку, но… Но Ремуса-человека останавливал запах Харри. Девочка явно находилась под цепко придерживаемой полой тулупа лесника. Усыпили, твари! Ясно как день! Невозможно не проснуться в подобном гомоне и гвалте, что царил сегодня в «Котле». Кто-то явно хорошо продумал детали. И этот кто-то колдует явно лучше, чем убогий недоучка. Схватив не глядя чью-то метлу, что в изобилии валялись неопрятными кучами на газоне перед баром, дожидаясь своих хозяев снаружи заведения, Ремус поспешил оседлать её и метнулся вслед за уже взлетающим на мотоцикле полувеликаном. Второпях наложив на себя и на метлу «Отвод глаз», он летел следом, стараясь держаться достаточно далеко, чтобы Хагрид — та ещё тёмная тварь, на самом-то деле — не почуял преследователя, но достаточно близко, чтобы не потерять мотоцикл, скрывшийся, едва поднявшись в воздух, под активированным лесником режимом невидимости. Ремус летел за лесником, внимательно следя, чтобы малышка не вывалилась у этого рохли из-за пазухи. Раздумывать о том, куда же они среди ночи несутся, он перестал очень быстро, потому что поганая метёлка — совершенно не вовремя! — решила сломаться. «А надо было тщательнее выбирать! — упрекнул себя Ремус и не смог не добавить, — и метлу, и друзей.» Теряя прутик за прутиком, выжимая из полётной приспособы весь оставшийся ресурс, он спустился как можно ближе к земле, чтоб, когда старая рухлядь окончательно развалится, падать было не так травматично. Они летели уже около часа. Строго по прямой. И похоже было, что сворачивать полувеликан, по крайней мере в ближайшее время, не собирается. Так что Ремус решил рискнуть. Он снизился ещё больше и, придерживаясь прежнего курса строго вперёд, максимально ускорился. Но, похоже, на сегодня запас его везения себя исчерпал, потому что метловище задрожало в его руках и замерло на месте… Пришлось оборачиваться прямо в падении, разрывая одежду более мощным — по сравнению с человеческим — телом его зверя. Повезло, что он успел и превратиться, и сконцентрироваться. Не шлёпнулся на землю как придётся, а, кувыркнувшись пару-тройку раз через голову, встал сразу на четыре лапы. Не обращая внимания на лёгкую боль в теле, Рем выпутался из обрывков одежды, схватил в зубы самый большой из них и поспешил в погоню за удаляющимся стрекотанием мотора любимой «игрушки» Сириуса Блэка.***
3 ноября 1981
Литтл-Уинджин
Рем был действительно сильно взволнован и озабочен судьбой малышки. Ничем иным он не мог объяснить, что не сразу заметил знакомость местности, в которой оказался. Чем дальше он бежал вслед за мерно тарахтящим мотоциклом и его контрастным экипажем, тем отчётливее понимал, что жизнь — или судьба? — привела его в тот самый городок, в котором он провел неделю с лишним, следя за странными братцами янки с их непонятной магией, и который он покинул буквально пару часов назад. Зачем Хагриду привозить Харри в этот городок? Здесь нет ничего неординарного, кроме двух братьев… Но их неординарность сложно заметить обычным магам. Если говорить совершенно откровенно, их вообще сложно заметить, точнее — запомнить. Неужели Дамблдор как-то прознал про Винчестеров? В то, что это Хагрид каким-то образом нашёл столь удобное укрытие для выжившей дочери Поттеров, Рэм не верил ни на грош. Но тем не менее он сейчас своими собственными ушами слышит, как чуть дальше, ближе к центру городка, идёт на снижение всё ещё невидимый мотоцикл Сириуса.***
На окраине, за кустом сирени, Рем обернулся и, воспользовавшись беспалочковой магией, трансфигурировал себе из обрывка рубахи, притащенного в пасти, точно такую же рубаху и нелепые портки. Плевать. И так сойдёт. Никто его не увидит, а на пару часов срам прикрыть этого хватит. Он не рискнёт бродить по маггловскому городу в обличии гигантского волка. Простой парень, пусть и со шрамами на лице, пусть и одетый нелепо и не по сезону, привлечёт куда меньше ненужного внимания. Ремус задумался, куда же ему идти дальше, но вдруг заметил, как на одной из улиц начали последовательно, по одному, гаснуть фонари. Ага! Любимая фишка Дамблдора, чтобы покрасоваться совершенно бесполезной штучкой собственного изобретения. Ремус поспешил туда, держась в тени, и уже через несколько минут мог наблюдать престраннейшую картину. Не кто иной, как Минерва МакГонагалл, рассказывала обнаружившемуся рядом с ней Дамблдору о том, как же ужасна семья Петунии, сестры Лили. Директор, как понял Ремус, собирался оставить девочку этим магглам… Стремительность преследования немного утихомирила ярость волка, но когда он понял, что Светлейший собирается просто бросить здесь малышку Харриет, утихший было гнев снова поднял голову. — Уверен, всё будет хорошо, Минни. Здесь, в этой семье, вдали от восторгов и почитания магического мира, юная мисс Поттер вырастет в прекрасную молодую волшебницу. Уверен, её родители смогли бы ею гордиться… — добродушно вещал старик, укладывая ребёнка в наколдованную корзинку и накрывая тонким одеяльцем. Вкладывая продолжающей спать девочке в ручку какое-то письмо.***
Ремус дождался, когда маги, с хлопками аппарации, исчезли, а Хагрид укатил на, видимо, теперь уже своём мотоцикле, и поспешил к корзине с ребёнком. Малышка крепко спала, а он сжимал кулаки от злости, понимая что никто не озаботился наложить на ребёнка кроме сонных ещё и согревающие чары. Вон, уже губёнки побелели! Первым делом согрев малышку магией, Римус стал читать записку, оставленную для семьи сестры Лили.***
Петуния, здравствуй. С прискорбием вынужден тебе сообщить, что в ночь с 31 октября на 1 ноября Джеймс и Лили Поттер были убиты жестоким тёмным волшебником Волан-де-Мортом. Их дочь, которую ты видишь перед собой, уничтожила убийцу своих родителей, но тем не менее она теперь сирота. Прошу тебя приютить свою племянницу Харриет Поттер. Девочка должна расти в строгости, дабы слава не испортила её, и гордыня не обуяла душу. Детство полное лишений поможет ей в дальнейшем быть скромной и открытой к чужим бедам. Возлагаю сию обязанность на тебя.
С уважением и надеждой на наилучший результат, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор Великий Волшебник Кавалер Ордена Мерлина первой степени Профессор трансфигурации Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Верховный чародей Визенгамота Президент Международной Конфедерации Магов.
***
Значит, «детство полное лишений», да? Ах ты ж, сука бородатая! Значит, чтобы «гордыня не обуяла душу», да? У самого подпись с половину текста письма, а девочку, значит, чтобы «слава не испортила»? Ремус сжал письмо в кулаке, бросил скомканный листок на газон и испепелил щелчком пальцев. На конверте и на самом письме каких только чар не было, но ничего, что поспособствовало бы комфортной жизни сироты в новой семье… Нужно было придумать что делать, и придумать срочно. Оставить Харри в этой семье он не мог. С собой взять тоже не мог, Ремус жил не той жизнью, которая бы способствовала спокойному и правильному взрослению маленькой девочки. К тому же раз в месяц он из спокойного — даже, можно сказать, флегматичного — молодого человека, одарённого мага, милого разумного волка становился агрессивным смертоносным зверем, которым руководили инстинкты, а не здравый смысл. Передать её Снейпу? Ремус был уверен, что тот, нося на своей руке метку Тёмного Лорда, сейчас если уже не в Азкабане, то точно или в бегах, или у Альбус «на поруках». И неизвестно ещё, чем тот больше огорчён. Да и его могут обвинить в похищении героини. Тьфу… нашли героиню. Она ребёнок! В первую очередь — ребёнок… Ей нужны любовь и забота… Идея пришла внезапно, и Ремус не был абсолютно уверен в том, что она хороша. Но надеялся, что так всё же будет намного лучше, чем оставить ребёнка с этой Петунией и её семьёй.***
Подхватив корзину со спящей девочкой, Ремус поспешил к выезду из городка, надеясь, что он поступает правильно. Надеясь, что человек, за которым он столько дней следил, станет для дочери его друзей пусть не родным отцом, но хотя бы добрым опекуном. Что он будет оберегать малышку и научит её защищаться… Научит её… ну, стрелять пусть научит, охотиться, может… Что-то же братья делают со всем тем оружием, что рассовано у них во всех местах? На кого вот только можно охотиться с теми патронами с кровью, что нашёл Ремус у них… Да плевать, лишь бы не на людей! Хотя… Ну и пусть бы не на оборотней… Ну, не на одного конкретного. А на остальных-то — да на здоровье! Чувство стайность у Рема отсутствовало даже в зачаточной форме. «Всесильная Магия, великая Пустота, хоть бы девочке жилось хорошо!..»***
Преодоление забора, окружавшего задний двор автосервиса, вызвало у Ремуса определённые проблемы… Нет, в целом ничего особенно трудного, даже с хрупкой поклажей. Что он не маг, что ли, в конце-то концов?! Но не хотелось бы привлечь раньше времени внимание хозяина. Аккуратно поставив корзину на крыльцо двухэтажного флигеля, он трансфигурировал листик клёна в яркую жёлтую карточку, с красиво написанным в центре именем — «Харриет Поттер». И призадумался… Его напрягал свежий шрам на лобике девочки. Он не выглядел опасным. Подумаешь! Даже детская магия залечит такой за пару дней без следа. Залечила бы… если бы не слабо уловимый флёр тёмной магии, идущий от ранки. Очевидно, что встреча и победа над «тем самым» не обошлись без ущерба для здоровья малышки. Но и эту рану детская магия исцелит, но уже не без следа, такие ранки обычно оставляют шрамы, а шрам на лбу… Это как постоянно таскать над головой табличку с именем и фамилией! Уж не с умыслом ли Дамблдор не стал его залечивать? Мог бы уж расщедриться да капнуть слезинку одну, от птички своей чудесной… И Ремус решился. Не без пользы он эти недели провёл, ох, не без пользы. Много нового узнал. Правда, порой такого, что лучше б и не знать никогда. Правильно всё же говорят: многие знания — многие печали… Первым делом Ремус наложил малышке на лобик исцеляющие чары. Не хотелось бы, чтобы оборотничья кровь попала в рану. Затем, он отрастил волчий коготь на указательном пальце правой руки и осторожно проколол себе сонную артерию. Для оборотня подобная «операция» не опаснее пореза на пальце. Регенерация — бешеная! Как их звериный нрав при полной Луне. Ремус еле успел набрать в подставленную сложенную ковшиком ладонь немного крови, как ранка уже бесследно пропала. Втянув волчий коготь, уже человеческим пальцем, он крайне осторожно нанёс на лобик Харри три простые руны… Руны простые, а эффект очень даже непростой. Эффект сокрытия. Главная сила — в добровольно пожертвованной во спасение человека артериальной крови живого оборотня. Такой ингредиент не купить. Нужно чтобы оборотень тебя знал и любил… Совсем как он любит крошку Харри. В голову полезли непрошеные воспоминания… Нет! Сейчас только не хватало распустить нюни! Он не может позволить себе подобного, нет, только не сейчас. Теперь шрам был невидим. Так-то лучше! Затем… Ремус однозначно мог шокировать своими дальнейшими действиями кого угодно, но на то и был расчёт, что ночью нормальные люди спят. А ненормальные… А ненормальные ничему не удивляются. И Ремус стал раздеваться. Во дворе. Догола! Затем он уничтожил «Эванеско» всю свою одежду. Поднялся на крыльцо. Громко и требовательно постучал кулаком в дверь флигеля и опрометью бросился бежать. Забор он перепрыгивал уже в теле волка. За забором же он и затаился, прижмурив для конспирации фосфоресцирующие в темноте глаза. Надо ведь было проследить за тем, чтобы хозяин дома забрал малышку. А то вдруг он излишне крепко спит, и ребёнок останется на крыльце на целую ночь. Хозяин флигеля, очевидно, не спал. Не прошло и пары минут, как дверь резко распахнулась и на пороге появился Дин Винчестер с заведённой за спину правой рукой. Он недоумённо посмотрел по сторонам, а потом глянул вниз и шокированно замер. Но пары секунд бывавшему в переделках парню хватило, чтобы прийти в себя. Рем внимательно следил за тем, как мужчина оглядывал окрестности. Как после нащупал пульс на шейке девочки. Как с обрезом — что был спрятан до этого за спиной — в руках обошёл вокруг дома. Как, не заметив ничего подозрительного, аккуратно и бережно поднял корзину и занёс в дом.***
— Вот же… люди какие нехорошие… — слышал Рем своими чувствительными ушами ругань старшего брата уже изнутри дома. — Чтоб вас… Кроули у себя в Аду за такое отпи… отругал! Мужчина чем-то погромыхивал в доме, видимо, прятал обратно обрез. Рем решительно перепрыгнул через забор и подкрался к окну гостиной, уж планировку этого жилища он помнил отлично. Корзина с ребёнком стояла на диване, а старший из братьев стоял посреди комнаты и усиленно тёр затылок. Вдруг малышка вздрогнула, видимо, заклинание окончательно развеялось, и открыла глаза. Они смотрели друг на друга, а Рем даже дышать перестал под окном… Харриет смотрела на мужчину. Тот подошёл поближе. Миг… И она расплылась в искренней беззубой улыбке. А её предполагаемый опекун улыбнулся в ответ. Да так, что у зверя не осталось ни малейших сомнений — этот Дин никому не перепоручит заботы о ней. Ну что ж… Очевидно, Харри нашла свою новую семью, где её уже так же очевидно полюбили. Рем же теперь отправится дальше. Харри он помог, теперь надо помочь другу: найти доказательства невиновности Сириуса Блэка. Возможно даже, он сможет отыскать что-нибудь такое, что в дальнейшем послужит девочке защитой от будущих проблем, которые, несомненно! планирует ей доставить «Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс». Тьфу ты! Престарелый Нарцисс!***
Дин смотрел малютке в глаза, будто загипнотизированный их неестественной зеленью. Он улыбнулся ей в ответ, наклонился над корзиной и потёрся об её крохотный носик своим. Та засмеялась. — Ну, раз так сложилось всё… Ну почему бы и нет? Да, малыш? Дааа, конечно!.. А как нас зовут? Ты скажешь дяде Дину, как тебя зовут? А ты у нас мальчик или девочка, а? Ну-ка, ну-ка… Дай-ка дядя Дин поищет инструкцию. Что ты смеёшься? Ты просто ещё не знаешь. Таких маленьких деток как ты, без инструкции не подбрасывают по ночам на чужие пороги… Да-да-да… Болтая с ребёнком Дин тем не менее не забывал тщательно обыскивать корзину, одеяльце, вещи ребёнка. Осматривал самого малыша на предмет повреждений. Смешно сказать, но на лобике взгляд задержался особенно. Осмотрев всё, но не найдя ничего кроме жёлтой карточки, Дин прочёл в итоге там написанное: — Харриет Поттер… Ха… Хотел сказку, вот держи. Получите, распишитесь… Девочка… теперь уже совершенно официально — девочка (хотя потом всё же надо будет уточнить) опять заливисто рассмеялась, чувствуя щекотку. — Эээ, весело тебе? Весело?.. Это хорошо, что весело… Это хорошо… Дин задумчиво крутил между пальцев карточку с именем малышки, продолжая другой рукой щекотать ей животик. — Знаешь, мелочь… Ты меня, конечно, извини, но… Прости, Харриет, но теперь ты будешь Чарли… Чарли Винчестер, дочь Дина Винчестера… А что, — он азартно улыбнулся слезающей с дивана девочке. — Звучит? Как думаешь? Выбросив карточку обратно в корзину, Дин подхватил деятельную девицу на руки. — Какая ты бодрая и жизнерадостная, однако. Вся в меня! Вся в папу Дина! — фыркнул он.***
Рем нёсся по лесу, думая, что… Может, так оно и лучше?.. Может, так оно и безопасней? Уже для кого как, но для ребёнка Лили и Джеймса Поттеров — так точно безопасней! Ведь не просто же так в магическом мире бытует обычай не менять имя… Изменишь имя — поменяешь судьбу. А может, Харриет не нужна слава героини? Чтобы не повторить судьбу родителей… Определённо! Да, Рем уверен, так будет намного лучше!***