Волшебный замок Крестоманси

- Ты знаешь, где мы завтракаем? - спросил Мур сестру. - Понятия не имею, и вообще мне все равно! Замолчи! - огрызнулась она. - Как ты нехорошо разговариваешь, - заметила горничная Юфимия, - Мы ждем вас, чтобы подать завтрак. Идемте. Джулия и Роджер в ожидании сидели за столом у окна. К ним присоединились Гвендолен и Мур. Юфимия налила каждому ребенку по кружке какао и поставила на стол большую тарелку с хлебом с маслом. Гвендолен презрительно взглянула на тарелку с хлебом. - И это все? - А что еще тебе нужно? - поинтересовалась Юфимия. В воображении Гвендолен проплыли овсянка, яичница с беконом, грейпфрут, тосты и копченая селедка. Не в силах выбрать что-то одно, она продолжала молча смотреть перед собой. - Решай побыстрее, - не выдержала служанка. - Мне, знаешь ли, тоже пора завтракать. - Нет ли у вас джема? - очнулась от оцепенения Гвендолен. - Джулии и Роджеру запрещено есть джем, - пояснила Юфимия. - Но мне никто не запрещал его есть, - с расстановкой произнесла Гвендолен. - Немедленно принесите мне джем. Спустя непродолжительное время горничная поставила банку с джемом перед Гвендолен. Роджер обратился к Муру: - Передай мне, пожалуйста, джем. - Да ведь тебе нельзя, - возразила Гвендолен, по-прежнему воинственно настроенная. - Никто не узнает, если я возьму его одним из ваших ножей, - безмятежно сказал Роджер. Передавая ему банку и свой нож в придачу, Мур полюбопытствовал: - А почему вам нельзя? Джулия и Роджер безмятежно переглянулись. - Мы слишком толстые, - объяснила Джулия. Она преспокойно взяла у брата нож и всерьез занялась джемом. «Ну еще бы», – подумал Мур, глядя, сколько джема эти двое умудрились нагромоздить на хлеб. Джем высился над кусками хлеба, словно липкие коричневые скалы. Гвендолен с отвращением взглянула на Роджера и Джулию и самодовольно оглядела свое аккуратное льняное платье. Разница была велика. - Ваш отец такой мужчина! Ему, должно быть, очень неприятно, что вы оба пухлые и неказистые, как, впрочем, и ваша матушка. Толстяки невозмутимо переглянулись. - Я как-то об этом не думал, - признался жующий Роджер. - Быть пухлым удобно и уютно, - заявила Джулия. - А вот фарфоровым куклам вроде тебя наверняка живется несладко. Голубые глаза Гвендолен сверкнули. Она тихонько щелкнула пальцами под столом. В ту же секунду кусок хлеба с толстым слоем джема выскользнул из рук Джулии и с размаху шлепнул ее по щеке. Джулия изумленно охнула: джем залепил ей пол-лица. - Не смей меня оскорблять! - крикнула Гвендолен. Джулия неторопливо сняла с лица хлеб и достала носовой платок. Мур подумал, что она хочет вытереться, но не тут-то было: Джулия и не подумала приводить себя в порядок, и джем стал вязко стекать по ее пухлым щекам. Зато она завязала на платке узелок и стала медленно его затягивать, выразительно глядя на Гвендолен. Узел затянулся, и тогда наполовину полный и все еще дымящийся кувшин какао взмыл в воздух. Поколебавшись в нерешительности, он направился в сторону Гвендолен и завис прямо над ее головой. Затем он начал толчками наклоняться. - Прекрати сейчас же! - задохнулась от возмущения Гвендолен. Она подняла руку, пытаясь оттолкнуть кувшин. Тот ловко увернулся и продолжил наклоняться. Гвендолен снова щелкнула пальцами и пробормотала странные слова, однако кувшин ее не слушался. Какао подступило к самому его носику; казалось, еще секунда, и оно польется на Гвендолен. Та отклонилась в сторону, но кувшин в мгновение ока снова навис над ее головой. - Может, позволить ему пролиться? - невозмутимо спросила Джулия. Под слоем джема на ее физиономии играла едва заметная улыбка. - Только попробуй! - завопила Гвендолен. - Я все расскажу Крестоманси! Я… Она выпрямилась, однако кувшин тоже не дремал. Гвендолен попыталась его схватить, но он опять проворно отскочил. - Осторожно, какао может выплеснуться. Неужели тебе не жаль своего чудесного платьица? - не скрывая ликования, проговорил Роджер. - А ты вообще заткнись! - крикнула Гвендолен и на сей раз отклонилась так, что оказалась почти на коленях у брата. Мур с опаской смотрел на угрожающе нависший над ними кувшин, из которого, казалось, вот-вот польется горячее какао. Но тут открылась дверь, и вошел Крестоманси, облаченный в цветастый шелковый шлафрок - пурпурно-красный, с золотой отделкой по вороту и манжетам. В этом одеянии волшебник выглядел удивительно высоким, изумительно стройным и невероятно величественным. Он мог бы быть императором или исключительно суровым епископом. Крестоманси вошел, приветливо улыбаясь, однако улыбка исчезла с его лица, когда он увидел кувшин. Кувшин тоже попытался исчезнуть. Он скользнул обратно на стол, да так поспешно, что какао расплескалось и забрызгало платье Гвендолен (трудно было сказать, случайность это или нет). Вначале и Джулия, и Роджер не смели пошевелиться, а потом Джулия принялась развязывать узел на носовом платке, причем с таким рвением, как если бы от этого зависела ее жизнь. - Итак, я собирался пожелать вам доброго утра, - медленно произнес Крестоманси. - Но теперь я вижу, что оно вовсе не доброе. - Он перевел взгляд с кувшина на блестящие от джема щеки Джулии. - Если вы оба еще когда-нибудь захотите джема, - отчеканил он, - то лучше не попадайтесь мне на глаза. Кстати, требование вести себя прилично относится ко всем четверым. - Я ничего дурного не сделала, - заявила Гвендолен с видом оскорбленной невинности. - Нет, сделала! - возразил Роджер. Крестоманси подошел к столу и остановился, глядя на детей сверху и держа руки в карманах своего благородного одеяния. - В замке есть одно нерушимое правило, - сказал Крестоманси, - которое необходимо запомнить всем. Любые магические действия должны совершаться детьми только под руководством Майкла Сондерса. Гвендолен, ты меня поняла? Вне себя от ярости, Гвендолен сжала губы и скрестила руки на груди. - Я отказываюсь подчиняться этому дурацкому правилу! Крестоманси то ли не расслышал ее слов, то ли не заметил, как она разгневана. Он обратился к Муру: - А ты, Эрик, понял? - Я? - удивленно переспросил мальчик. - Да, разумеется. - Хорошо, - кивнул волшебник. - Теперь я пожелаю вам доброго утра. - Доброе утро, папочка, - хором прощебетали Джулия и Роджер. - Гм… Доброе утро, – робко пробормотал Мур. Гвендолен сделала вид, что не слышит. Крестоманси улыбнулся и важно удалился из комнаты. В открытую дверь вошел мистер Сондерс. – Так, ребята, начинаем урок. Сейчас мы посмотрим, готовы ли вы к небольшой проверке. За дверью обнаружилась классная комната – самая настоящая, хотя и всего с четырьмя партами. В ней были доска, глобус, щербатый школьный пол и даже знакомый запах школы. У стены стоял застекленный книжный шкаф, без которого не может обойтись ни одна классная комната, а в нем – потрепанные серо-зеленые и синие книжки, без которых не может обойтись ни один подобный шкаф. Две из четырех парт были старые, коричневые, а две другие – новые, желтые от лака. Гвендолен и Мур, не сговариваясь, сели за новые парты. Тут вбежала Джулия, сияя старательно вымытыми щеками, уселась за старую парту, стоящую за партой Роджера, и допрос начался. Мистер Сондерс неуклюже расхаживал взад и вперед у доски, задавая каверзные вопросы. - Какую роль сыграло колдовство в войнах Алой и Белой розы? - Э… - промычал мальчик. - Гм… Кажется, я этого еще не проходил. - Гвендолен? - продолжил допрос мистер Сондерс. - О… очень важную роль, - наугад выпалила она. - Неверно. Роджер? Из проверки стало ясно, что, хотя Роджер и Джулия порядком подрастеряли свои знания за время летних каникул, они все равно опережали Мура во многом, а Гвендолен - почти во всем. - Что же ты изучала в школе? - в некотором раздражении спросил мистер Сондерс. Гвендолен пожала плечами: - Я целиком посвящала себя колдовству, и, надеюсь, так будет и дальше. - Боюсь, что нет, – возразил учитель. Гвендолен уставилась на него, не веря своим ушам. - Что? - почти взвизгнула она. - Но… но ведь я очень талантлива! Я должна продолжать свои занятия! - Твой талант никуда не денется, - урезонил ее мистер Сондерс. - Ты сможешь снова заняться колдовством, когда выучишь что-то еще. Открой свой учебник по арифметике и сделай первые четыре задачи. Гвендолен открыла учебник. Когда мистер Сондерс нагнулся к Роджеру, чернильница с ее парты взмыла в воздух и вылилась прямо на спину учителя, на его пиджак. Гвендолен закусила губу, чтобы не засмеяться. - Гвендолен, встань в угол. Никто еще не ставил гордую Гвендолен в угол. - Ни за что! - прорычала Гвендолен. - Что ж придется применить к тебе магию. Спустя мгновение Гвендолен обнаружила себя, стоящей в углу и прилепленной к полу, так что нельзя было выйти из угла. Гвендолен простояла в углу полчаса. Вскоре появилась Юфимия и принесла молока и печенья, а также чашку кофе для мистера Сондерса. После перерыва учитель сообщил Муру и Гвендолен, что до обеда они свободны. Ребята направились к выходу, а учитель обратился к Роджеру и Джулии. - А мы с вами немного позанимаемся колдовством. Надеюсь, вы не все позабыли за лето? Гвендолен остановилась на пороге и поглядела на мистера Сондерса. - Нет, к тебе это не относится, - сказал учитель. - Иди проветрись. - Я хочу разыскать Крестоманси, - сказала Гвендолен, выйдя из комнаты. С какой стати этим толстощеким простофилям можно заниматься колдовством, а мне нет? Да я в десять раз талантливей их, ведь они вдвоем насилу подняли в воздух кувшин с какао! Вот поэтому мне нужен Крестоманси. Ей повезло: Крестоманси как раз шел по галерее с другой стороны лестницы, за мраморной балюстрадой. Теперь на нем был бежевый костюм, а не императорский шлафрок, но выглядел волшебник еще элегантней (если такое возможно). Судя по выражению лица, его мысли блуждали очень далеко. Гвендолен обежала кругом верхнюю площадку лестницы и остановилась перед Крестоманси. Он моргнул и посмотрел отсутствующим взглядом сначала на Гвендолен, потом на Мура. - Кто-то из вас хотел со мной встретиться? - Да. Это я, - твердо сказала Гвендолен. - Мистер Сондерс отказывается давать мне уроки волшебства, и я хочу, чтобы вы его заставили. - О, но я не могу, – рассеянно произнес Крестоманси. - Мне, конечно, жаль и все такое… Гвендолен топнула ногой по мраморному полу. Раздался еле слышный шлепок – даже эха не получилось. Тогда Гвендолен завопила. - Но почему?! Вы должны, должны, должны! Крестоманси посмотрел на нее сверху вниз, разглядывая ее с таким удивлением, как будто они впервые встретились. - Ты, кажется, недовольна, но, к сожалению, с этим ничего не поделать. Я сказал Майклу Сондерсу, чтобы он ни в коем случае не занимался колдовством с тобой. - Но почему? - в отчаянии закричала Гвендолен. - Да потому, что ты непременно употребила бы полученные знания во зло, - объяснил волшебник тоном, не терпящим возражений. - Однако я готов вернуться к этому разговору, скажем, через год - если, конечно, ты не раздумаешь.