На самом деле не так-то просто быть второстепенным героем.

— Яань всегда был мягкосердечным, и ты это тоже знаешь. Хотя он и не принял моих ухаживаний, у него не хватило духу равнодушно смотреть, как ты забиваешь меня до смерти. Таким образом, он также блокировал атаку для меня во второй раз, тем самым спасая мою жизнь. — Ты увел Дилла, оставив тяжело раненного Яаня позади. Это я отвез его домой и очень осторожно обработал его раны. Разве ты только что не спросил его, где он был все это время? Ответ, конечно же: со мной! — Чжао Сихэ посмотрел на все более уродливое выражение лица Сельмана, естественно чувствуя себя особенно беззаботным. — Любовь Яаня закончилась трагически, и он не хотел становиться между тобой и Диллом. В конечном счете, он решил отказаться от этих безнадежных чувств. Если бы я не воспользовался возможностью втиснуться в это время, когда еще у меня был бы шанс, не так ли? — Мы жили вместе день и ночь и искренне наслаждаясь друг другом. Вот так Яань наконец-то принял меня. Хотя я действительно не так влиятелен, как ты, не обладаю ни величественной внешностью, ни выдающейся силой, я всецело предан Яаню. Моя верность непоколебима, и я хочу посвятить ему все, что у меня есть. Это гораздо лучше, чем ты, который наслаждается преимуществами жертвы Яаня, но редко беспокоился о нем и даже пренебрегал им, верно? Сейчас Сельман больше всего сожалел о том, что не догадался о чувствах Яаня гораздо раньше. Вместо этого он дал возможность втиснуться кому-то еще. Таким образом, Чжао Сихэ, естественно, топал по больному месту без всякой жалости, абсолютный в безудержном проявлении своих жгучих чувств к Суй Юаню: — Кроме того, у тебя уже есть Дилл, не так ли? Яань так горд, как он мог позволить себе вмешаться в ваши отношения? Ради тебя он носился повсюду, чтобы отплатить за твою доброту. Но кроме благодарности и многолетней дружбы, он больше ничего к тебе не испытывает. Ты также должен знать его решительную и целеустремленную личность. Прямо сейчас, человек, который ему нравится — это я и только я. Что касается тебя, то ты уже был оставлен в прошлом! — С того момента, как ты принял Дилла, у тебя и Яаня больше не было возможности быть вместе. Яань не мог стоять замерзший на одном месте, ожидая, поэтому он оставил тебя и пришел ко мне! По сравнению с потерей чего-то в тот момент, когда ты его приобрел, еще более горько осознавать, что ты лично толкнул что-то ценное в объятия кого-то другого. Взгляд Чжао Сихэ, устремленный на страдающего Сельмана, был полон злобы. Он действительно хотел зайти так далеко, чтобы вырвать свою личность — даже если у него принципиально не было возможности сделать это — тогда он, безусловно, должен был быть наказан. Он должен был заставить Сельмана переживать из-за этого всю оставшуюся жизнь и сделать так, чтобы ему было трудно освободиться от этого. — Да, я забыл сказать. Разве ты не влюбился в Дилла в конце концов, потому что тебе нравился вкус его крови? — Чжао Сихэ гордо сказал, готовясь к последней атаке на Сельмана. — Яань тоже очень любит мою кровь, так же как и ты любишь кровь Дилла. Он совершенно не может расстаться со мной. Ты должен понять это чувство, да? — Да. Это… это правда? — эмоционально Сельман не мог с этим смириться. Однако доводы Энсона были логичны и последовательны, поэтому он не мог найти никаких пробелов. Но самое главное — притягательная сила крови не позволяла ему сопротивляться. Как человек, испытавший это на себе, Сельман не мог избавиться от соблазна крови Дилла. В его глазах Яань тоже не мог этого сделать. Поэтому он мог только умоляюще смотреть на Яаня, надеясь, что тот откажется от слов Энсона. Будет ли Суй Юань отрицать это? Конечно, нет! Чжао Сихэ старательно помог ему заполнить дыру и заставить главного героя гонга отказаться от него. Суй Юань, естественно, не должен облажаться в такой критический момент. Хотя Сельман выглядел крайне жалким, он все же безжалостно кивнул, не колеблясь: — Да. Мне очень жаль, Сельман. Сейчас мне нравится только Энсон. Ты мой уважаемый мастер, благодетель и друг, но не более того. Чжао Сихэ, успешно нанесший последний удар своему сопернику по любви, был чрезвычайно доволен собой. Между тем у Сельмана, осознавшего свои ошибки, не хватило духу выместить гнев на Яане. Ему даже было стыдно смотреть в лицо Яаню из-за всех этих лет пренебрежения. Таким образом, вся враждебность Сельмана была вылита исключительно на Чжао Сихэ: — Не будь так доволен собой. Ты не сможешь долго радоваться, — холодно усмехнулся Сельман, — ты всего лишь обычный человек с ничтожной 100-летней продолжительностью жизни. А пока у меня есть гораздо больше времени. Я могу изменить мнение Яаня. — Если ты можешь превратить Дилла в вампира, то почему я не могу им стать? Я думаю, что я, по крайней мере, гораздо более приспособлен к образу жизни вампиров по сравнению с Диллом. Чжао Сихэ не упускал ни малейшей возможности ударить Сельмана. — Превратиться в вампира? — Сельман фыркнул. — Твоя Церковь позволит это? — Точно так же, как ты был готов сделать всю расу вампиров своим врагом ради того, чтобы Дилл стал твоим партнером, почему я не могу сделать то же самое? Я лучше тебя — ты, который заботишься о Дилле, но также хочешь любить Яаня! Ради Яаня я готов рискнуть всем и заплатить любую цену! Если бы Чжао Сихэ был истинно верующим, он, вероятно, страдал бы от внутренней борьбы этого утверждения. К сожалению, ему было все равно. Таким образом, его улыбка все еще была улыбкой победителя, выставляющего напоказ свою победу. Он наклонился и с презрением оглядел Сельмана, бормоча с презрением: — Ради Яаня я могу сделать своим врагом весь мир, не говоря уже о тебе, этом жалком подобии принца-вампира! Сельману стало трудно дышать, когда он столкнулся с мощной энергией, исходящей от тела Чжао Сихэ. Его тело рефлекторно напряглось, словно встречая своего естественного врага. Он почувствовал недоверие. Его неожиданно подавил человек, на которого он раньше смотрел свысока. От ощущения опасности, исходящей от этого человека, у него онемела голова. Этот человек — действительно ли он тот самый Энсон, которого он знал? Чжао Сихэ уставился на беспорядочно меняющееся выражение лица Сельмана и слегка рассмеялся, проклиная его мягким тоном: — Короче говоря, я желаю тебе хорошего сна! Сказав это, он повернулся лицом к старейшинам Совета и отсалютовал: — Мы потратили слишком много времени впустую. Я очень сожалею, что доставляю всем неудобства. А теперь, может быть, мы начнем приводить его приговор в исполнение? Великий старейшина, который просто счастливо наблюдал, как два соперника по любви борятся, неловко кашлянул. Он изобразил притворство, поглаживая бороду, и поднял руку, показывая другому старейшине, чтобы тот принес вино, которое уже давно было приготовлено Сельману. В вине был яд, который мог заставить кровных родственников погрузиться в глубокий сон. Когда Сельман выпьет его, он примет свое наказание. Сельман не сопротивлялся и сжал в руках кубок с вином. Однако его непримиримый взгляд все еще был прикован к Суй Юаню и Чжао Сихэ. Он хотел запечатлеть этих двух людей в своем сердце. Один — его возлюбленный, которого он хотел преследовать, проснувшись. Другой — враг его вечной жизни. На этот раз он проиграл. В следующий раз никто не сможет победить его! Чашка упала на землю, издав резкий звук «лязг». Сельман, сидевший на своем высоком стуле, постепенно погрузился в глубокий сон. До самого конца он упрямо смотрел в сторону Суй Юаня и Чжао Сихэ. Все было улажено. Все невольно вздохнули с облегчением. Совет приказал вампирам положить Сельмана в гроб и отнести его в место упокоения. Тем временем принцесса Лилит осторожно подошла к Суй Юаню и Чжао Сихэ и, выдавив из себя улыбку, указала на свое горло. Пожалуйста, отпустите меня. Голова Суй Юаня сначала онемела под пристальным взглядом Сельмана. До сих пор он все еще пребывал в состоянии легкой паники. Чжао Сихэ бросил взгляд на принцессу Лилит безразличным тоном: — Эффект исчезнет через пять часов после того, как ты впервые лишилась дара речи. Небольшой урок… ты должна понять. В следующий раз будет уже не так легко. Принцесса тут же кивнула. Не смея больше медлить, она быстро повернулась и ушла, боясь, что если ее присутствие будет продолжать раздражать собеседника, то он причинит ей еще какую-нибудь странность. Принцесса никогда еще не была так рада, что у нее были только злые намерения по отношению к принцу, и она не сделала своего шага в сторону человека. Только… она, кажется, флиртовала с любовником этого человека, Яанем? Видя, как сильно он заботится о Яане, и как он был настолько мелок, что мстил Сельману за малейшую обиду и пошел сводить счеты в подходящий момент… Принцессе не терпелось отрубить свою руку, которая раньше касалась Яаня! Чтобы выразить свои извинения, принцесса специально послала людей сопровождать Чжао Сихэ и Суй Юаня с территории вампиров. Хотя эти два человека были достаточно сильны, чтобы защитить себя, подавляющее большинство кровных родственников действительно имели глубоко укоренившуюся ненависть и неприятие церкви в конце концов. Если они могут упростить дело, то зачем идти против этого? Увидев, что эти двое приняли ее благосклонность, принцесса вздохнула с облегчением и решила спрятаться и спокойно выждать свое время после того, как отошлет их. Высокомерная и непослушная натура Сельмана привела к сегодняшним последствиям. Кроме того, она едва не оскорбила людей, которых не должна была оскорблять. Таким образом, с этого момента безопаснее всего будет затаиться на некоторое время… После того как сюжетная линия Сельмана закончилась, Энсону и Диллу оставалось только встретиться. После этого они будут жить в уединении вместе в человеческом обществе. Чжао Сихэ, естественно, не имел намерения смешиваться с главным героем шоу с этого момента, поэтому он решил, что после встречи с Диллом он логически и тщательно закончит свои собственные сцены. Конечно, гораздо важнее для него было прояснить свои отношения с «Яанем». Согласно сюжету, после того как Дилл был отослан Сельманом, прошло некоторое время, прежде чем он проснулся. Первое, что он сделал, проснувшись, — это проверил информацию о Сельмане. Услышав, что Сельман уже погрузился в сон, Дилл пришел в уныние. Как ходячий труп, он возвращался в старые места. Прибыв в трущобы, он встретился с Энсоном. Только с помощью друга он смог взять себя в руки и решил подождать Сельмана, используя тысячу лет, чтобы стать лучше, стать сильнее. Чтобы встретиться с Диллом, Суй Юань и Чжао Сихэ естественным образом вернулись в трущобы и очень удачно вытащили оттуда главного героя шоу. Когда Дилл вошел в дом Энсона и увидел Суй Юаня, у него не было слов, чтобы выразить свое потрясение: — Энсон и Яань? Почему вы здесь?! Суй Юань мягко улыбнулся Диллу. Тем временем Чжао Сихэ быстро приветствовал главного героя, похлопал его по плечу с зашевелившимися эмоциями: — Небеса! Дилл, куда же ты пошел?! Мы все это время не могли тебя найти и просто до смерти волновались! Мы боялись, что ты сделал какую-то глупость! — Я… — Дилл тоже не знал, что произошло в предыдущий период времени. Отъезд Сельмана заставил его забыть обо всем на свете. Проходя мимо Чжао Сихэ, он перевел свой тоскующий взгляд на Суй Юаня, надеясь, что тот поможет ему, поможет Сельману: — Яань, ты знал? Сельман, он неожиданно… — Он погрузился в тысячелетний сон. Да, я знаю, — Суй Юань слегка вздохнул, в отчаянии отводя взгляд. Дилл замер на месте и тут же понял, что Яань ничего не может изменить. В данный момент он был в растерянности, не зная, что делать. — Вообще-то, все не так уж и страшно. Тысяча лет — это не так уж много для вампиров, — Чжао Сихэ осторожно заслонил Суй Юань от взгляда Дилла и заговорил успокаивающе, — Яань уже сделал все, что мог. Сельман бросил вызов традициям и правилам вампиров. Кроме того, существовало давление, оказываемое принцессой Лилит и злыми намерениями Совета. Тысячелетний сон — это уже самое легкое наказание. Через тысячу лет ты сможешь встретиться с ним снова, разве нет? Глаза Дилла медленно сфокусировались. Он еще не полностью приспособился к своей новой идентичности как кровного родственника и был напуган тем, как долго тысяча лет казалась с точки зрения человека: — Это уже самое легкое наказание? Это был результат тяжелой работы Яаня? — Да, — кивнул Чжао Сихэ. Дилл разочарованно опустился на стул. Он слабо поддерживал свою голову: — Это моя вина. Это из-за меня Сельман так закончил. Это потому, что я никак не мог ему помочь… — Это не твоя вина, — Суй Юань подошел к Диллу, взъерошив его волосы, как делал это в прошлом, — Сельман был совершенно готов сделать все это. Даже в самом конце он ни о чем не жалел. Поэтому тебе не нужно сожалеть. Он наблюдал, как Дилл поднял голову с видом верующего, послушно выслушивающего наставления священника: — Что касается вопроса о помощи… Тебе не нужно винить себя за это. Мы знаем, как больно людям внезапно превращаться в вампиров. Ты полагался на свою собственную силу воли, чтобы поддержать себя. Этого уже более чем достаточно. Более того, ты всего лишь молодой вампир. Твоя власть скудна, и у тебя нет статуса. Даже если бы ты старался изо всех сил, ты не смог бы изменить ситуацию. Вместо этого ты только бы побеспокоил Сельмана. Депрессия в его сердце рассеялась от этих нежных слов. Дилл постепенно расслабился, как будто исповедовался перед Богом. Он медленно улыбнулся: — Спасибо, Яань… — Тогда что ты собираешься делать дальше? То есть в течение следующей тысячи лет, — спросил Чжао Сихэ Дилла, быстро подойдя к Суй Юаню и обняв его за плечи. — Я планирую путешествовать повсюду, чтобы посмотреть и получить из первых рук знания о различных вещах и лучшее понимание вопросов в этом мире. Я хочу много работать и набираться сил, — глаза Дилла были нежными и чистыми, в них светилась теплая тоска, — а потом я буду ждать, когда проснется Сельман. На этот раз я не стану тащить его вниз! — Неплохо, — кивнул Чжао Сихэ, ничуть не удивившись. — А как насчет тебя? Ты не хочешь поехать со мной в… — Начал Дилл, но вдруг понял, что ситуация несколько не та. Когда это его друг детства и Яань стали настолько близки, что готовы были обнять друг друга? Так оно и было… Странное чувство витало между этими двумя людьми… Дилл почувствовал некоторое недоверие. — Ты и Яань… — Мы вместе, — радостно ответил Чжао Сихэ Диллу, который хотел что-то сказать, но не решался. Дилл: … Не то чтобы он смотрел свысока на своего друга детства, но он все еще считал, что Энсон не подходит Яаню. Один был похож на облако, а другой — на грязь. Эти двое неожиданно сошлись вместе, это было просто похоже на первоапрельскую шутку! — Яань, тебе не нравится Сельман? — Хотя это было несвоевременно, Дилл, который был крайне шокирован, не мог не выпалить это. По его мнению, только Сельман мог подойти Яаню, такому идеальному человеку. Суй Юань, который уже давно придумал правильный ответ вместе с Чжао Сихэ, решительно повторил то, что он сказал Сельману, когда столкнулся с вопросом Дилла. Услышав это, Дилл почувствовал, что его дух покинул тело, но все равно неохотно принял это. Это ужасное чувство видеть цветок, засунутый в кучу навоза… Его другу детства очень повезло, ах! Хотя Дилл и дружил с Энсоном искренне, ему было трудно подавить восхищение и ревность! — Правильно. Есть еще очень важное дело, — Чжао Сихэ, который был особенно недоволен взглядом, которым Дилл обычно смотрел на него, слегка приподнял бровь, и тут же возникла злая мысль, — прежде чем Сельман уснул, он признался Яаню. Дилл: … Еще один гром среди ясного неба! Он определенно спал, не так ли?! Секунду назад он был опечален уходом своего возлюбленного. В следующую секунду ему сказали, что второй обманывает его. Такого рода эмоциональные американские горки делали Дилла совершенно невежественным относительно того, какое выражение он должен сделать. — Он сказал, что ты ему нравишься и Яань тоже. Он также хотел, чтобы Яань подождал, пока он проснется, чтобы он мог признаться ему, — усмехнулся Чжао Сихэ, — поэтому я буду беспокоить тебя, чтобы ты должным образом присматривал за Сельманом, хорошо? Не позволяй ему делать все, что ему заблагорассудится, и разрушать любовь других! Хотя Дилл и думал, что личность его друга детства немного изменилась, он даже сейчас не мог обратить на это внимание. Он был совершенно ошеломлен. Почему, черт возьми, он был удивлен, но и нет в то же время?! — Тогда я оставляю это на твое усмотрение! — Чжао Сихэ, довольный и нисколько не чувствующий вины, смотрел на результат своих махинаций. Он просто учил этого подонка гонга быть преданным. Просто быть внимательным к главному герою шоу, вот и все! Дилл поднял руку к фейспалму. Он понятия не имел, как в этот момент смотреть в лицо Яаню. Он был разочарован непостоянством Сельмана, но также отчасти понимал, почему ему нравится Яань. Он также был довольно ревнив, но то, что он чувствовал, было не просто ревностью. Сельман уже впал в глубокий сон, и до этого он делал все возможное, чтобы защитить его, тем самым приобретая большую доброжелательность от Дилла. Это лишило его возможности испытывать горечь по отношению к Сельману. Дилл был окутан этой сложной эмоцией и спросил, сбитый с толку: — Тогда… что же мне делать? В данный момент не было смысла слишком много думать. После стольких переживаний Дилл уже не мог расстаться с Сельманом, не мог освободиться от своей любви к нему. Так что ему оставалось только сделать все возможное, чтобы Сельман больше не беспокоил Яаня. Это было сделано не только для того, чтобы защитить чувства между ним и Сельманом, но и для того, чтобы защитить чувства между Яанем и его другом детства. Дилл вдруг почувствовал, что бремя на его спине стало тяжелым, а дорога — длинной. — Сельман больше всего боится увидеть, как ты плачешь. Если он посмеет обмануть, пусть увидит, как ты плачешь, — Чжао Сихэ пожал плечами, — или сделай все возможное, чтобы стать сильнее. Если он посмеет распутничать, бей его. Бей его, пока он не усвоит урок. Есть много способов! — Я… я буду стараться изо всех сил… — он уже поклялся стать сильнее, когда узнал, что Сельман впал в сон. Дилл, который больше не проливал бессмысленных слез, естественно, выбрал последний способ. Он крепко сжал кулаки. В любом случае, это соответствовало его первоначальному намерению стать сильнее… Суй Юань, который наблюдал за всем этим все это время: … Очень хочу поставить свечку за Сельмана, а. Как только он проснется, он обнаружит, что послушный, приятный маленький белый лотос уже превратился в неистовый цветок повелителя. Последствия провокации Чжао Сихэ были действительно очень пугающими. Можно было бы просто провалиться в бездну страданий на всю оставшуюся жизнь… 5237: «Спаси меня.