На самом деле не так-то просто быть второстепенным героем.

Ситу Юй был занят истиной, которую он только что открыл, а главный герой шоу, Линь Сяо, который страдал от неожиданного бедствия, чувствовал, что весь мир погрузился во тьму. Кто, черт возьми, был четвертым принцем? Имеет ли он к нему какое-то отношение? Линь Сяо думал, что в прошлом он был достаточно незаметен. Он никогда не думал, что принц неожиданно проникнется к нему симпатией и даже попросит императора даровать им брак. Это был просто кошмар! Сестры рядом с ним вели себя очень странно. Они заискивали перед ним, льстили ему и были в безумных приступах ярости и ревности. Между тем, Линь Сяо чувствовал такую горечь, что не мог найти слов, чтобы описать ее. Он вообще не хотел лезть наверх через четвертого принца, ясно?! Хотя он воспитывался как женщина, Линь Сяо знал, что он был мужчиной. Он никогда не собирался выходить замуж за другого мужчину. Его единственной надеждой было вырасти, тайком купить какую-нибудь собственность и поселить там свою биологическую мать. Затем он будет ждать хорошей возможности инсценировать свою смерть, избавиться от своей личности, и изменить свою внешность. К сожалению, все его планы были разрушены четвертым принцем, который неожиданно появился из ниоткуда! Линь Сяо был полон жалоб. Каждую ночь он сворачивал свое одеяло и бил его, притворяясь, что это четвертый принц. Конечно, гораздо важнее было думать о том, как освободиться от этого фарса. Он думал об этом снова и снова. Как и в сюжете, Линь Сяо решил запятнать свою собственную репутацию и быстро приступил к этому. После того, как Чжао Сихэ узнал о каждом его движении через своего секретного агента, Суй Юань успокоился. Сюжет в этот момент не имел ничего общего с Суй Юанем. После успешного облегчения подходящей связи между женихом и невестой — главными героями гонгом и шоу — Суй Юань мог наконец позволить своему сердцу успокоиться и счастливо ждать развития сюжета до того момента, когда Ситу Юй узнает о личности Линь Сяо как мужчины. Когда эти два человека встанут рука об руку и плечом к плечу и начнут разрушать планы Сюй Ту и Ситу Гуя, только тогда он снова появится на сцене. Что же касается Чжао Сихэ, то он, естественно, не был бы похож на Суй Юаня, который простодушно просиял от счастья, увидев, что сюжет «продвигается нормально». У императора были тайные агенты по всей стране, и столица была самым главным приоритетом. После того, как секретные агенты доложили, Чжао Сихэ узнал довольно много информации, которая была проигнорирована Суй Юанем. Кроме того, он, естественно, очень ясно понимал, почему Ситу Юй внезапно изменил свое отношение и решил, что Линь Сяо войдет в его гарем. Он даже был тем, кто дал намек, тем самым «выпустив кота из мешка», так что Ситу Юй сможет понять отношения между ним и Суй Юанем. Это было предупреждение. До тех пор, пока Ситу Юй послушно сосредотачивался на своей задаче, которая состояла в том, чтобы следовать сюжету с Линь Сяо, тогда Чжао Сихэ, естественно, ждал подходящего момента, чтобы отречься и передать ему свою должность. Однако, если он не хотел сдаваться… Чжао Сихэ не возражал бы против того, чтобы он стал просто скелетом императора. После урегулирования сюжетного кризиса Суй Юань, конечно же, будет в настроении поиграть. Ему действительно нравился образ жизни богатого сына-гедониста. К сожалению, «легче пригласить дьявола внутрь, чем прогнать его». Суй Юань подружился с Чжан Чжэньэ и Се Лином ради того, чтобы сыграть роль свата для Ситу Юя и Линь Сяо. Теперь он добился своего желания, но эти двое людей все еще были с энтузиазмом дружелюбны к нему и неутомимо приходили, чтобы запутаться с ним. Это скорее раздражало Суй Юаня. Се Лин умел писать, а Чжан Чжэньэ — сражаться. Эти двое, безусловно, были идеальными компаньонами для прогулок. Посмотреть оперу, попивая чай, пойти на прогулку и оценить весенние пейзажи — красноречивый и выдающийся Се Лин всегда четко и логично излагал всевозможные фольклорные сюжеты. Даже услышав это тысячу раз, человек не устанет от них. Между тем, охота на лошадях и участие в турнирах куджу были специальностью Чжань Чжэньэ. Противостоять достойным соперникам — значит пробудить в себе дух соперничества и желание побеждать, заставляя людей продолжать борьбу, несмотря на все неудачи. Таким образом, независимо от того, как Суй Юань был совершенно неохотен в начале, в конце концов, он очень весело проводил время с этими двумя людьми и так наслаждался, что забывал пойти домой. Это заставляло Чжао Сихэ расстраиваться из-за того, что Суй Юань недостаточно сопротивлялся, но всякий раз, когда он видел счастливый вид Суй Юаня, он не мог ожесточить свое сердце, чтобы остановить его. Они были только отцом и сыном по имени, но поскольку внешность и характер Суй Юаня были явно особенно детскими, это действительно заставляло его чувствовать, что он воспитывает сына. Это вызывало у него сильное беспокойство. Конечно, хуже всего было то, что Ситу Юй втиснулся туда в какой-то неизвестный момент времени. Он изменил свою прежнюю привычку избегать Суй Юаня, словно тот был чумой, и тем самым совершенно сбил Суй Юаня с толку. Может быть, он беспокоился, что его правая и левая руки будут оцеплены Сюй Ту, который принадлежал к вражеской фракции, и поэтому подошел, чтобы следить за происходящим? Однако почему, черт возьми, он всегда использовал это выражение, которое, казалось, говорило: «он хотел говорить, но колебался» и «он хранил тайну, которую унесет с собой в могилу»?! Суй Юань нервничал из-за ранее обычного главного героя гонга. Он никак не мог понять, что именно хочет сделать! Между тем Се Лин, который тоже это заметил, не мог понять, о чем думает его мастер. Встретившись с пытливым взглядом Суй Юаня, Се Лин, сидевший верхом на лошади, слегка покачал головой. В последнее время он чувствовал ненормальность состояния своего хозяина, но как бы он ни пытался прямо или косвенно спросить об этом, тот только молчал. Он не давал ему возможности спросить об этом. Чтобы не рассердить Ситу Юя, Се Лин мог только сдерживать излишнее любопытство и молча гадать, имеет ли к этому какое-то отношение его брак с Линь Сяо. В конце концов, именно после того, как Ситу Юй поднял вопрос о том, чтобы Линь Сяо вошла в его резиденцию, он стал таким ненормальным. Конечно, существовала и другая возможность… Се Лин перевел взгляд на Сюй Ту, который подгонял свою лошадь, чтобы погнаться за Чжан Чжэнье, после того как заключил пари с другим, смеясь, и нахмурил брови. Отношение Ситу Юя к Сюй Ту было явно неправильным. Существовала большая вероятность, что его ненормальность была связана с Сюй Ту. Неужели у Сюй Ту и Линь Сяо действительно был тайный роман? Се Лин просто хотел развалиться, когда он пришел с этой гипотезой. Однако, когда он подумал о естественном отношении Сюй Ту, когда он говорил о Линь Сяо, он отбросил эту ненадежную гипотезу назад своей головы в конце концов. Се Лин и Ситу Юй были слишком заняты своими мыслями и были не в настроении наслаждаться прекрасным пейзажем. Между тем, Суй Юань и Чжан Чжэньэ, эти простые организмы были намного счастливее. Они радостно натягивали луки, пускали стрелы и возвращались, испытав в конце концов приятное путешествие. Было еще рано, и они все еще жужжали от возбуждения. Таким образом, они не хотели прощаться вот так. Чжан Чжэньэ предложил, чтобы они прямо взяли небо в качестве своего навеса, а землю — в качестве матраса, и устроили пир с барбекю прямо там, под открытым небом, не боясь трудностей. Они сделают это сами и наедятся досыта. Сюй Ту был игрив по натуре и уж точно не откажется. Более того, сам Суй Юань был весьма заинтересован в этом и, естественно, согласился. К сожалению, молодой мастер Сюй всегда вел изнеженную жизнь. Он не умел и не хотел заниматься каким-либо тяжелым физическим трудом. Он упрямо бросал задания по сбору дров, разжиганию костра, обращению с добычей и т. д. другим, пока он облизывал губы и отдавал приказы сбоку. К счастью, остальные трое относились к нему очень терпимо. Четвертый принц, Ситу Юй, был даже готов трудиться без жалоб, даже когда ему приказывали. Даже при том, что здесь был Суй Юань, это беспокойное и бесполезное существо, их открытый пикник все еще продолжался очень гладко. Чжан Чжэньэ часто делал это на границе и, естественно, был знаком с этим. Между тем, хотя Ситу Юй и Се Лин не были знакомы с открытыми пикниками, их способность делать вещи была не плохой и поспешно догнала скорость под руководством Чжан Чжэньэ. Когда приготовления были почти закончены, все четверо услышали приближающийся издалека топот лошадиных копыт. Уши Чжан Чжэньэ дернулись и поняли, что эта группа людей была обучена и на них нельзя было смотреть сверху вниз. Он сделал знак глазами остальным троим и плавно пошел на караул. Хотя борьба за престолонаследие еще не достигла своего апогея, все принцы очень любили делать маленькие «безобидные» неприятности своим противникам. Их нынешнее местоположение было в глуши, и они не взяли с собой никого другого. Если бы они столкнулись с опасностью, то это определенно было бы неприятно. Все четверо подняли головы и посмотрели в ту сторону, откуда донесся стук копыт. Очень скоро они смогли разглядеть силуэты людей на горизонте. В одно мгновение группа всадников быстро приблизилась к ним. Человек в первых рядах был грациозен и уравновешен, держался с достоинством и внушал благоговейный трепет — с удивлением они поняли, что это был верховный правитель, который должен был сейчас находиться во дворце. Когда они ясно увидели этого человека, все четверо разом встали и привели в порядок свои довольно грязные одежды, почтительно приветствуя его. Тем временем император возвышался над ними, сидя прямо на своей лошади. Он слегка приподнял свой конский хлыст и равнодушно приказал им встать. После того, как он спешился, император автоматически повернулся к Суй Юаню и поманил его к себе, его тон был на редкость мягок: — Сегодняшние дела были быстро улажены. Чжэнь слышал, что вы, дети, отправились кататься на лошадях, чтобы поиграть. Таким образом, Чжэнь тоже думал о том, чтобы прийти сюда и развеять скуку. Группа евнухов и телохранителей позади него: Хе-хе, не думайте, что если вы скажете, что «пришли сюда развеять скуку», другие люди не узнают, что вы специально пришли сюда искать молодого господина Сюя! Этот липкий человек… даже на секунду не может быть отделен от другого! Естественно, император проигнорировал трех других людей и взял Суй Юаня за руку, прежде чем направиться к костру. Он сел на землю и с довольно большим интересом спросил: — Вы планируете сделать барбекю? Хотя император сказал «Вы», но любой, у кого были глаза, мог видеть, что этот вопрос был обращен к Сюй Ту. Ситу Юй и двое других не ответили. После минутного неловкого молчания Суй Юань выдавил из себя смешок: — Да. Этот никогда раньше лично не жарил мясо, поэтому ему было немного любопытно. Хотя эта доля секунды неловкости была довольно неуважительной по отношению к императору, было совершенно очевидно, что император не принял ее близко к сердцу. Он поднял руку, чтобы слегка поманить своих слуг. Телохранители и евнухи, окружавшие их, сразу же интуитивно поняли, чего он хочет, и быстро занялись приготовлениями. Они умело поймали добычу, приводили в порядок ее внутренности и затем насаживали добычу на ветки. Затем они почтительно передали ее императору. Суй Юань был несколько ошеломлен, когда он уставился на добычу, которую император положил перед его глазами: — Отец-император, это… это вы позволяете мне зажарить ее самому? Император поддержал его подбородок и весело посмотрел на озадаченное выражение лица Суй Юаня: — Разве ты не говорил, что хочешь лично поджарить ее и съесть? Чжэнь, естественно, хочет удовлетворить тебя. Суй Юань: … Я просто сказал что-то невпопад, а! Видя, что император, похоже, собирается выставить его дураком, Суй Юань украдкой бросил взгляд на остальных. Телохранители и евнухи опустили головы и старательно и ответственно помогли четвертому принцу и его компании насадить добычу на шампуры. Тем временем Ситу Юй и двое других только что встретились с умоляющим взглядом Суй Юаня. Прежде чем они успели двинуться с места, они получили предупреждение императора: — Никому из вас не позволено помогать ему. Ситу Юй, Се Лин и Чжан Чжэньэ: … Бросив на Суй Юаня взгляд, говоривший: «хотя мы и сочувствуем, но ничем не можем помочь», — все трое молча отвернулись и принялись играть роль декораций. Суй Юань, который не мог найти никакой помощи, свирепо посмотрел на своего любовника, который вынашивал злые намерения и сердито изучал, как жарить вещи. На самом деле, Суй Юань знал, как жарить еду. Просто он только наблюдал со стороны, в то время как другие делали это. Он всегда был тем, кто наслаждался вещами, даже не пошевелив пальцем. Однако знание в теории и знание на практике — это две совершенно разные вещи. Даже если он более или менее понимал эту процедуру, освоить ее было довольно трудно. Не говоря уже о том, что 5237-я, большой золотой палец Суй Юаня, неожиданно отказалась помочь ему в такой критический момент. Суй Юань: А как насчет того, чтобы быть хорошими друзьями на всю жизнь, нэ?! Какого черта ты делаешь, видя меня проклятым, но не спасая?! 5237: Чжао Сихэ сказал, что никому не позволено помогать тебе. Я чувствую, что я тоже включена… Суй Юань: Почему раньше ты никогда не была такой послушной? 5237: Потому что я не знала, что Чжао Сихэ был моим боссом! Итак, отныне я должна действовать правильно и искупить свои преступления, совершая достойные поступки! Суй Юань с негодованием осудил нелояльность 5237-й — она неожиданно ударила его ножом, чтобы выслужиться перед своим боссом — в то время как он усердно работал, чтобы зажарить мясо. В конце концов он задохнулся и закашлялся от поднимавшегося черного дыма. Сюй Ту никогда не был тем человеком, который мог бы навредить самому себе. Кроме того, сейчас он находился перед собственным возлюбленным, так что Суй Юань продемонстрировал свое своеволие по максимуму. Беспомощно наблюдая за тем, как шедевр, который он старательно создавал, превратился в черный комок — это было абсолютно не то, что можно было съесть, — и видя, что император сидит в стороне, радуясь его несчастью, довольный, как пунш, Суй Юань вытер лицо рукой и оставил пять черных полос на своих светлых щеках. Вскоре после этого он яростно отбросил предмет в своей руке, став враждебным. Даже если другой был императором, а также его Создателем, такое безумное отношение к наслаждению его страданиями было действительно слишком невыносимо, ах! Увидев, что его возлюбленный действительно рассердился, Его Величество Император сразу же подавил улыбку. Он снова притянул Суй Юаня в свои объятия и выудил носовой платок, чтобы вытереть лицо от пепла: — Хорошо, хорошо. Это была просто шутка, вот и все. Я больше не буду тебя дразнить. Через некоторое время отец-император лично зажарит немного в качестве извинения, как тебе это? Тон императора был нежным и льстивым. То, как он помог Суй Юаню вытереть щеки, было одновременно опытным и нежным. С первого взгляда можно было сказать, что он делает это не в первый раз. В то же время телохранители и евнухи вокруг сохраняли спокойствие и не проявляли удивления. Выражение лица Се Лина, который молча наблюдал за происходящим сбоку, несколько раз менялось, прежде чем остановиться на ужасе. Даже если это был Се Лин, который всегда притворялся спокойным и приспосабливающимся, в этот момент даже он не мог держать себя в руках, узнав такую огромную, потрясающую небеса тайну, ах! Он подсознательно повернулся, чтобы посмотреть на Ситу Юя, надеясь, что тот отвергнет его предположение, но кто бы мог подумать, что выражение лица Ситу Юя нанесет ему второй удар. Застывшее выражение лица, слегка дрожащее тело, два крепко сжатых кулака под рукавами… все это было признаком того, что Ситу Юй явно знал об этом заранее. Кроме того, в этих слегка покрасневших глазах, которые смотрели на Его Величество Императора, державшего Сюй Ту на руках, таилась ревность, которую он изо всех сил старался подавить. Это позволило Се Лину легко выяснить, в чем состояла невыразимая тайна Ситу Юя все это время. Когда он вспомнил, как Ситу Юй подходил к Сюй Ту — хотел что-то сказать, но заколебался — Се Лину захотелось посмотреть на небо, глубоко вздохнуть и сказать: «то, что ты и твоя семья вытворяете, заставляет меня качать головой!» каков отец, таков и сын. Даже без кровного родства, никто не мог смотреть на это прямо, ах! — Чувства между Его Величеством и Сюй Ту действительно хорошие. Это вызывает зависть… С тех пор как мне исполнилось шесть или семь лет, мой отец перестал потакать мне подобным образом… — Чжан Чжэньэ придвинулся ближе к Се Лину и тихо вздохнул. Вскоре после этого он озадаченно посмотрел на него. — И? Почему у тебя немного нездоровый цвет лица? Ты плохо себя чувствуешь? Се Лин посмотрел на Чжан Чжэньэ с жалостью и завистью одновременно. Он невольно вздохнул: «воистину, удача благоволит дуракам». Вскоре после этого он молча сунул вертел с мясом, которое было только наполовину приготовлено, в рот Чжан Чжэньэ: — Ешь. Не говори ничего лишнего. Чжан Чжэньэ: … Меня что, игнорируют? Разобравшись с безмозглым Чжан Чжэньэ, Се Лин вздохнул с облегчением. Однако как только он повернулся, то сразу же встретился с улыбкой императора, которая на самом деле не была улыбкой, и он сразу же вздрогнул, опустив голову. Император наехал на него и не скрывал своей особой, безумной привязанности к Сюй Ту. Почему? Не может быть, чтобы он специально приехал сюда, чтобы заявить о своих правах на него, потому что узнал, что они с Чжан Чжэньэ в последнее время слишком сблизились с Сюй Ту? Нет, возможно, это было не только для них, но и, что более важно… Се Лин бросил быстрый взгляд на Ситу Юя и с удовлетворением обнаружил, что это выражение его лица уже исчезло. По крайней мере, на поверхности уже нельзя было определить его настроение. Даже он мог видеть, что Ситу Юй заботился о Сюй Ту, поэтому, естественно, мудрый, дальновидный и необыкновенный император также заметил бы это. В этот момент Се Лин не мог не задаться вопросом, правильно ли он сделал выбор при выборе того, кого будет поддерживать. Без сомнения, Ситу Юй превзошел других принцев во всех отношениях. Однако его единственный недостаток был слишком фатальным — желание сражаться за кого-то со своим собственным стариком, который обладал высшей властью над всем, что находилось под небесами… хе-хе, какая разница между этим и самоубийством?! Прямо сейчас Се Лин мог только молиться, чтобы его мастер не продолжал с его упрямой настойчивостью идти по неправильному пути. В противном случае, ради себя и всей семьи Се, он, вероятно, остался бы без выбора, кроме как неохотно присягнуть на верность новому лорду… например, тому второму принцу, Ситу Гую, который ладил с Сюй Ту, он казался прекрасным выбором? К несчастью, у другого уже было немало помощников. Хотя он, Се Лин, мог похвастаться своим безграничным талантом, все еще не было уверенности, что его сочтут кем-то важным. Если бы Сюй Ту был настоящим сыном императора, то он не был бы так обеспокоен! Се Лин, который никогда не имел никакой морали, чувствовал, что это было очень жаль. Ему и в голову не приходило, что если бы Сюй Ту был настоящим сыном императора, то этот случай «инцеста» наверняка сделал бы все еще более хаотичным! С этой стороны Се Лин втайне строил козни. С другой стороны, можно сказать, что Ситу Юй упал в бездну страданий. Хотя он уже сделал достаточную психологическую подготовку и верил, что сможет оставаться невозмутимым, когда столкнется с публичным проявлением любви между Сюй Ту и его отцом-императором, на самом деле он переоценил свое терпение. Когда он увидел, как Сюй Ту, который первоначально казался полон гнева, был уговорен императором улыбаться от уха до уха всего несколькими словами и любовно прижаться к нему, глядя на непрерывно вращающуюся решетку, пуская слюни, и отец-император, который вовсе не скрывал своих интимных маленьких действий и даже, казалось, небрежно прижался губами к щеке Сюй Ту, оставив на ней легкий поцелуй, Ситу Юй не мог выразить словами страдания своего сердца. Он понял, что это было предупреждение отца-императора по отношению к нему. Этот ледяной, пронизывающий до костей взгляд, который время от времени падал на него, казалось, снова и снова говорил ему, что если он осмелится питать какие-либо неприличные мысли по отношению к Сюй Ту, то император-отец полностью проигнорирует их отношения как отца и сына. Однако, раз неподписанный, то всегда неподписанный. Когда он увидел послушную и привлекательную внешность Сюй Ту рядом с отцом-императором, Ситу Юй стал все более неподписанным. — Через несколько дней ты примешь свою новую наложницу в свою резиденцию, — эхом отозвался у него над ухом голос императора, привлекая внимание Ситу Юя. — В это время ты должен сосредоточиться на своих задачах и закончить еще несколько заданий. Не уподобляйся трем своим старшим несчастным братьям, которые целыми днями бездельничают, слишком ленивы, чтобы что-то делать! Хотя его слова прозвучали как ругань, император все же очень осторожно разрезал жареное мясо на соответствующие размеры. Он подождал, пока температура не станет подходящей, прежде чем передать его Сюй Ту. Его действия не могли быть более продуманными и готовыми. Ситу Юй крепко стиснул зубы, прежде чем почтительно опустить голову: — Да, отец-император. Этот все понимает. Когда он подумал о той женщине по имени Линь Сяо с банкета, пылающее горячее сердце Ситу Юя слегка остыло. По крайней мере, у него все еще была тихая, нежная Линь Сяо. Хотя она и не была нарочито драгоценной жемчужиной, как Сюй Ту, вероятно, было достаточно, чтобы эта женщина сопровождала его. Ради осуществления своих амбиций он должен был терпеть.