Flowery speaking

Она сделала это. Она порвала с ним. Она забрала свои вещи из штаба – а это красноречивее любых слов. И тот факт, что он в это время отсутствовал, ничего не меняет. Теперь он конечно же поймет, как все серьезно. Поймет и… О том, что будет дальше, Харли старалась не думать. Одновременно хотелось плакать и смеяться. Но больше всего – попросту забыться. И пусть мозг сам разбирается в каше, которую он заварил по лишенному всякой логики рецепту. Квинн вихрем ворвалась в дом. Хлопнула дверь, чемодан отлетел к стенке прихожей. Скинув туфли, она громко крикнула: - Пэм, ты где? Иди скорее сюда! - Я в лаборатории! – послышался издалека приглушенный и не очень довольный голос. В переводе на человеческий язык это значило «занята, и в ближайшие несколько часов вне зоны доступа». Обычно Харли принимала это и ждала. Но только не сегодня. На ходу избавляясь от одежды, она направилась в святая святых Памелы – наивно полагая, что уж ради такого случая та соизволит прерваться. На деле же Пэм едва взглянула на нее из-под защитных очков: - Надень халат, - попросила она, продолжая сцеживать зеленую жидкость из бюретки. - Если хочешь – можешь понаблюдать, только не лезь под руки. Само собой, Харли не собиралась сдаваться без боя: - Тебе все эти колбы важнее меня? – игриво спросила она, беря в руки пробирку из штатива. - У меня синтез в самом разгаре. И его на паузу никак не поставишь. - А ты никогда не хотела проверить, сможешь ли одновременно вести свои опыты и заниматься сексом? - Я не самоубийца, - отрезала Памела, возвращая пробирку на место. - А мне вот любопытно, - протянула Харли. Пока Пэм была занята внесением вещества в образцы, она потянулась за ретортой, в которой что-то активно бурлило. Но прежде чем пальцы коснулись стекла, на запястье сомкнулась колючая лоза. Неизвестно откуда взявшееся растение оттащило ее в сторону. Захватив и вторую руку, оно оплелось вокруг опор двух стеллажей, уставленных клетками с белыми мышами – так, что спина Квинн оказалась в паре сантиметров от них. Она едва сдержала улыбку триумфа. Игра все же началась – как ей и хотелось. Только вот Памела почему-то продолжала колдовать над пробирками и совсем не спешила присоединиться. - Ты скоро? – наконец не выдержала Харли. – Я тут тебя вообще-то жду! - Я, кажется, просила мне не мешать, - процедила Пэм, оборачиваясь. - А я с одного раза не понимаю. Мне надо подоходчивее объяснять. И лучше не словами. Прекрасно зная, что лозы не поддадутся, Квинн все же дернула разведенными в стороны руками – пользуясь тем, что Памела пока смотрит на нее, а не на свои реактивы. Но Пэм, казалось, ничуть не заводили ни нагота, ни беспомощность. Не изменившись в лице, она вернулась к своему эксперименту. - Как психолог тебе говорю – это не нормально, - покачала головой Харли. Объяснить свою позицию Квинн не успела. От оплетающих ее лоз отделилась одна – быстро зазмеившись по телу, она за считанные секунды достигла рта, скользнула сквозь полуоткрытые губы и распустилась внутри пышной оранжевой розой. Бархат лепестков щекотал небо, а сладкий аромат, казалось, заполнил собой все вокруг – Харли ощущала его и носом, и языком. Она не попыталась избавиться от этого необычного кляпа – лишь, распаленная желанием и ожиданием, продолжала следить за размеренными движениями Памелы. Казалось, прошла вечность до тех пор, как Пэм вышла из-за стола со штативом в руках. Она неспешно прошла по лаборатории, выключая ненужные теперь вытяжные шкафы и гася лишний свет, и наконец остановилась напротив Харли. - Обычно я использую для проверки мышей, - негромко произнесла она, расстегивая верхние пуговицы халата. – Но сегодня ты подойдешь куда лучше. Хочешь помочь мне в эксперименте? Квинн, не отводя глаз, кивнула. По губам Памелы скользнула улыбка. Она подошла ближе, несколько раз плавно провела пальцами между ног Харли, заставив ту сдавленно застонать. - Вижу, ты уже готова, - с удовлетворением констатировала Пэм. – Тогда приступим. Набрав пипеткой немного светло-зеленой жидкости из первой пробирки, Памела выпустила по две капли на каждый сосок Харли. Та застыла в ожидании – но влажная прохлада так ни во что и не переродилась. Пэм, казалось, совсем не расстроил этот результат. Отметив что-то в своем блокноте, она повторила эксперимент теперь уже с содержимым второй пробирки – раствор в ней был немного темнее, и отозвался легким покалыванием. Так шаг за шагом Памела испытывала каждый из своих образцов – и лишь на предпоследнем Квинн наконец осознала, зачем все это. Те капли показались ей расплавленными изумрудами. Скользнув по коже, они оставили за собой горячие следы, а спустя пару секунд Харли ощутила, что все кипевшее в ней желание усилилось в разы – так, что терпеть его стало почти невозможно. Видя это, Памела триумфально улыбнулась и опустилась на колени. - Постарайся в деталях запомнить все, что сейчас почувствуешь, - попросила она, прежде чем коснуться языком клитора. Аналитическая часть разума Квинн отключилась сразу после того, как обработала это предложение. Все ее естество сосредоточилось на небывало ярких, захлестывающих с головой ощущениях. И, как ни старалась после, Харли так и не смогла подобрать нужные слова, чтобы должным образом описать наступивший вскоре оргазм.