Flowery speaking

Тонкая струйка дыма от самокрутки причудливым серпантином тянулась к неплотно закрытой форточке, и вместе с ней из комнаты стремительно ускользал реализм. Блаженно улыбаясь, Харли расширенными зрачками следила за тем, как все вокруг становится ярче, интереснее и живее. Мебель переливалась всеми цветами радуги. Куклы на полках ожили и начали спешно решать свои дела, смешно тряся короткими бессуставными руками и покачивая непропорционально большими головами. Изменились даже запахи – на смену дорогому дереву, плюшевой пыли и конфетно-сладкому освежителю воздуха пришел опьяняющий аромат роз. Лишь вдохнув его полной грудью, Квинн осознала, что таким образом – чуть липко и искусственно - они пахли только в одном месте. На чахлых, изнутри пропитанных отравой клумбах возле готэмского химзавода. Харли зашлась в кашле, будто стремясь исторгнуть из своих легких яд – но было уже слишком поздно. Розы ушли сами, освободив место холоду трав тронутого льдом болота. Одуряющий багульник, опавшая хвоя, едва слышимая нота примороженных кислых ягод – и все это вокруг сердца из такого чистого и первобытного страха, что его уже невозможно отличить от обожания. - Ты правда думала, что сможешь уйти от меня? – коснулся ее уха знакомый шепот, а вслед за этим на мочке резко и болезненно сомкнулись зубы. - Нет, мистер Джей, - прошептала она, ощущая, как все внутри сжимается в единый тугой комок. - Не ври мне, - мягко, нараспев произнес он, проходясь руками по пуговицам. - Маленькая глупышка Харли хотела убежать. Спрятаться в глухой чаще леса. Только вот она забыла, что рано или поздно приходит зима, и деревья умирают… Она почувствовала, как одежда исчезла, и холодный ветер тысячами игл впился в голую кожу. Струйка крови, стекающая с уха по шее, казалась почти обжигающей. - Все умирает, - продолжал свою сказку Джокер, запуская пальцы в ее волосы и нажимая на затылок – так, что волей-неволей пришлось наклониться, - и прятаться больше негде. И маленькую глупышку Харли совсем скоро найдут большие, голодные волки. - Заберите меня отсюда, - слипающимися от мороза губами взмолилась Квинн, чувствуя, как ноги разъезжаются по корке льда. – Я замерзла. - А ты будешь хорошей девочкой? – спросил он, и Харли ощутила между своих бедер горячую, чуть влажную плоть. Она знала, что отвечать надо не словами. Расслабиться, обмереть в его руках, позволить сделать с собой все что угодно – доказать свою верность можно только так. Короткий удар по коленям заставил ноги подогнуться. Квинн упала на лед, упираясь в его мутную поверхность ладонями. Упала и даже не попыталась подняться – только подобралась, подтянула локти под грудь и заранее закусила губу. Неожиданно сквозь заслон свинцово-серых облаков пробился блеклый, слабый луч солнца. В его свете Харли заметила среди снега и голых веток растущего на ближайшей кочке кустарника едва различимый контур автомата. «Если вытянуть руку, - мелькнуло в голове неожиданно четко, - то я до него дотянусь». Наугад лягнув ногой назад, Квинн ощутила, что промахнулась, но все же смогла кувыркнуться, всем телом влетев в колючий куст, к красным ягодам которого теперь прибавились капли ее крови. Ощутив вес оружия, руки сами подготовили его к выстрелу – а Харли, не отрываясь, смотрела на мистера Джея, который лежал на льду в своем фиолетовом костюме и сейчас, у ее ног, казался совсем не страшным. - Ты ведь не сделаешь этого, - он взглянул ей прямо в глаза и беспечно, широко улыбнулся. Чувствуя, как внутри все вновь начинает тяжелеть от ужаса и обожания, Квинн вскинула автомат, зажмурилась и выстрелила. Только вот вместо смерти из дула со громким хлопком вылетел абсолютно безобидный флажок. Харли успела заметить бешенство и удивление в зеленых глазах мистера Джея. В следующий миг он уже был на ногах – в паре сантиметров от нее. Рука взлетела в воздух, и Квинн как сквозь вату ощутила пощечину. Было не очень-то и больно, но тут мир покачнулся вместе с проломившимся льдом. Она провалилась в вязкую пучину болота, и из чувств остались только горячая темнота, тихий свист воздуха и все новые вспышки боли на щеках. С каждым разом они усиливались, и когда терпеть стало невозможно реальность во всей ее скуке и безопасности вернулась вместе с брызнувшими слезами. С трудом подняв веки, Харли вновь увидела перед собой зеленые радужки глаз. Но сейчас это была приглушенная зелень тенистого леса, а не выжигающие душу дьявольские огни. - И зачем ты накурилась этой дрянью? – голос Пэм звучал строго, только вот ее руки явно подрагивали. – Тебе рассказать, сколько всего туда намешали? - Догадываюсь, что много, - едва ворочая языком ответила Квинн. – От чистой таких бэдтрипов не бывает. - То-то же! Надеюсь, ты сделаешь из этого выводы. - Конечно, - усмехнулась Харли. – Впредь травку буду брать только у тебя.