Древнее проснулось зло

- Ты же хотел со мной поговорить, передумал? - насмешливый голос Куин разнесся по туманному лесу, но затих быстрее, чем можно было ожидать. Балор не отвечал, и ничего не происходило.       Девушка брела и брела к источнику силы, но не чувствовала, что становится ближе. Под ногами шуршала сухая трава и опавшие ветви. Старые узловатые корни делали рельеф неровным, и приходилось внимательно смотреть под ноги. А туман лишь густел, превращая само дыхание в работу.       Костер она не увидела. Сперва услышала треск впереди. Образ крылатого пламени возник в мыслях. Куин двинулась на звук, не ускоряя шаг, но сердце билось быстрее. Это могло оказаться ловушкой. Ведьма высматривала тех существ, одно из которых уже нападало на неё в лесу прежде. Вглядывалась в пелену, в заросли, в сплетения корней на склонах холмов.       Но был только костер, у которого виднелась одинокая темная фигура. Волш готова была стрелять, но пока необходимости не было. Приблизившись еще немного, Куин узнала человека, чье уединение нарушила.       С земли поднялся Кодеус Туазал. - Учитель, - в голосе Куин звучали сдержанность и уважение. Она не считала некроманта своим врагом, и даже размышляла о том, чтоб все же вернуть его в мир живых. Останавливало принятие такого решения лишь то, что он мог навредить Оливеру. Но доказать Кодеусу свою лояльность будет едва ли просто. - И вы здесь? - А где же мне быть благодаря твоим стараниям? - Вы же и не дали мне осуществить воскрешение, - тяжело вздохнула Куин. - Телепортировали тело и филактерию. Если скажете где они, я верну вас. Но это ведь не мир теней? Это сон древнего демона? - Ты обманула меня, и связалась с моим убийцей. О, с каким наслаждением я бы подчинил его душу и тело себе, если б не его покровители из немертвых. - Каждый хочет жить. Я лишь пыталась учесть и свои интересы, не забыв о ваших.       Здесь, в этом месте, она видела не только его душу, как призрака. Кодеус выглядел материальным. Это сбивало с толку. - Свои интересы? Да кем бы ты была, если б не я?! - Вы дали мне многое, но даже без магии моя жизнь чего-то стоила. И я не думаю, что три месяца посредственного колдовства стоят всей остальной жизни, которая угасла бы после вашего возвращения, не прими я меры предосторожности. - Твоя жизнь не стоила ничего. Я тебя создал, а ты предала меня, и ради чего? Ради того, чтобы стать рабыней демона? Ты даже сейчас ищешь свою хозяйку, - мужчина говорил с презрением. - И как же вы меня создали? Расскажите, - на губах Куин появилась слабая улыбка. - Своей магией - Кодеус разжег на своей ладони темное пламя.       Заметив это, Куин все же не спешила с нападением. Как-то не верилось, что он на самом деле желает ей смерти. Это было так нелепо, так несправедливо. Так бессмысленно. Она решила, что начнет стрельбу только если увидит, как он направляет пламя или другие атаки в неё. - Всегда была уверенна, что это родители постарались. Кто бы догадался, - за шутливым тоном ведьма скрывала, что не поняла до конца его мысль.       Шелест. Куин заметила, что из земли пробиваются, как стебли бамбука, кисти рук нежити. - Это ваш последний шанс со мной договориться, - серьезно сказала девушка, направив автоматический дробовик в грудь магу. - Убирайте их, или я более не буду считать себя обязанной вам хоть в чем-то. - Как ты была наивной дурой, так и осталась. Ты - моё разочарование! «Становись в очередь».       Сфера зеленого пламени окружила Кодеуса одновременно с выстрелом, но щит все же сработал, а вторая пуля ушла и вовсе мимо, потому что Куин схватили за ногу и дернули. Девушка разнесла выстрелом руку, и еще одну, приблизившуюся слишком. Кодеус смеялся. Она стреляла, пока не кончились патроны, и принялась заряжать снова, чтобы в этот раз разнести щит мага. У того должен быть запас прочности. Когда автоматический дробовик снова был готов к использованию, Куин поняла, что Кодеус творит заклинание призванное испепелять тело и душу. Нужно было действовать мгновенно. Она использовала пытку разума, которой обучила Алая. Это произошло почти инстинктивно, просто самое убойное умение, которое она уже опробовала на людях. Одновременно в щит влетела крупная дробь.       Воля некроманта схлестнулась с волей его ученицы. Девушка чувствовала нажим, силу с которой ее пытались смять, из земли совсем рядом вырвались новые руки. Все же ей удалось зацепиться за ненависть Кодеуса к себе, за его ярость в адрес Оливера. Она потянула за эти эмоции, надеясь раскопать самые мучительные воспоминания. Причинить настоящую, непереносимую боль - Куин, она здесь. Алая королева здесь. Позови ее! – раздался голос Реджины. И Куин хотелось ее просто бросить в огонь. Или в толпу голодной нежити. Доля секунды потребовалось, чтобы понять, о чем вообще идет речь. Но отпустить волю Кодеуса - значило умереть. И она продолжила перетягивание каната, растравляя раны на самолюбии некроманта.       Кодеус надавил сильнее, и боль Куин хлынула полноценным потоком. Ее отвергали, и это было не просто воспоминаниями, она чувствовала ровно те же эмоции, что и в миг события. Время и несовершенство памяти не сглаживали углы. Она задыхалась от страха. От стыда. От злости. И тонула в жалости к себе.       Вот она видит тонущего в ледяной воде Кодеуса. Но его сменяет другой образ - нераспечатанный подарок, подписанный корявым детским почерком. Запах бензина и паленой кожи. Голос священника над свежей могилой и слабость в ногах. Дрожащие плечи матери, склонившейся как старуха над закрытым гробом. Незнакомое кладбище с изваянием святого за кустами роз.       Свое и чужое прошлое мелькало перед глазами. Куин больше не видела лес, костер, старого учителя. Она растворялась в калейдоскопе оттенков горя. Две могильные плиты из разных воспоминаний навели ее агонизирующий мозг на мысль. Куин ухватилась за эту нить, и принялась находить похожие ситуации, случаи, которые они с Кодеусом переживали одинаково. Их уязвленное честолюбие, то, как их пытались использовать, то, как искренние чувства отвергали. Они - одинаковые. И причиняя друг другу боль - они уничтожают сами себя. Две души проживали один поток, превращая боль в сопереживание.       Но боли было слишком много, она упала на колени, и руки мертвецов вцепились в плотную ткань одежды. Только ощущения физические терялись за яркостью более реальных сейчас кошмаров из недр памяти.       Темная арка открытых дверей, в спальне его матери много людей в черном. Дурно пахнет. Он слышит жужжание мух. Их много. Одна заползает под рукав матери. Одиночество. Отвращение к смерти. Обещание этому проклятому миру: «Я никогда не умру».       И другое одиночество. Отец исчез на рождество. Куин хранит подарок для него, но проходит много дней, а он так и не вернулся. И никто не говорит, почему. Пока Адриан не застает ее рыдающей в шкафу, где раньше висели его пальто и плащи. Мать все выкинула. - Он бросил нас, да? – гундосит восьмилетняя рыжая девочка, захлебываясь слезами. - Он убил человека. - Папа в тюрьме? - Я подслушал, адвокат говорил маме, его не посадят. Он будет в больнице для психов. Вылезай оттуда, ты же не хочешь тоже в дурдом?       Кодеус годами пытается раскрыть свой магический потенциал, но остается простым чародеем, его аватар спит. Пока он путем долгих и кровавых опытов не изобретает уникальный элексир, способный превратить человека в мага, или в слабоумного. Первый удачный результат эксперимента обрел силы, его слуга. И Кодеус рискует выпить отвал сам, страх не пережить этот опыт заставляет сердце колотиться.       Позже некромант обескровлен, связан, унижен магом, которого сам создал. Магические путы жгут кожу сквозь ткань. Он знает, что выбраться шансов почти нет.       Лезвие врезается в горло Куин, она боится дышать, чтобы металл не прорезал плоть. Ноги предательски дрожат.       Она у тела Кодеуса, в ужасе от того, что теперь осталась одна против его врагов и с нависшим проклятием.       Он сталкивается с кланом вампиров и вынужден уступить семейный бизнес за бесценок, или не получить совсем ничего.       Племянник отказывается принять его дар, стать бессмертным, узнав правду о силах своего дяди - избегает, брезгует, и погибает пять лет спустя в бытовой ссоре.       Сердце Куин разрывалось от вида черно-белых фотографий с телом совершенно незнакомого мужчины. Потери Кодеуса стали её собственными. Девушка осознала, что ее тянет к учителю, сильнее, чем любовников друг к другу, сильнее, чем мать и дитя.       Сквозь купол сплетенных чувств пробился шепот Реджины. Ее голос был едва различим за теми мыслями, которые ведьма переживает вместе с Кодеусом. Никто и никогда прежде не был ей так близок.       «Что мы делаем и зачем? Редж о чем-то просит, дьявол, как тяжело сосредоточиться».       Чары пытки разума уже не требовали концентрации, их память и боль так синхронизировались, что расцепить их - вот что потребует усилий. Куин позвала своего демона, и огнекрылая явилась пред ней, вспышкой перед кадрами новых и новых флешбеков. Куин протащили по земле цепкие руки зомби, она ударилась лицом о землю, вдохнула пыль, закашлялась. - Я нуждаюсь в тебе. Помоги мне, - с внутренним надломом произнесла девушка, обращаясь сразу к обоим. И к Алой Королеве. И к сотворившему её как мага учителю.       Алая устремилась к Кодеусу, вошла в него, и сила его заклятия тут же окрепла, сминая Куин. Поток его воспоминаний оборвался, остались лишь травмирующие события прошлого девушки.       Демоница предала Волш и выбрала ее учителя.       Куин пригнуло к земле, казалось, что хребет трещит. Всё, что случалось с ней ужасного, навалилось разом. Бездарность на творческом поприще, отвергнутые статьи, отказы телестудий, не понятые и неудавшиеся заклинания. Осуждение матери. Суд над Ашером и стыд за то, с каким идиотом она спала несколько лет. Смерть Кодеуса и страх, который она тогда испытала. Ужас из совсем далекого детства, когда она заблудилась на незнакомых улицах, и старик, пообещавший отвести её домой, запер в сарае у себя во дворе. И вина, самое неподъемное из всего, вина за то, что она не справилась с предназначением. Куин уже понимала, что мертва. Её от гибели отделяли лишь несколько секунд. И второго шанса в этом мире ей уже не дадут. Она видела, какое заклинание начинал творить Кодеус. Но Алая принадлежит ей. И точка.       У нее не было сил ни выстрелить, ни даже поднять лицо, чтобы взглянуть на своего палача. Искусанными в кровь губами она начала бормотать молитву экзорцизма об изгнании вселившегося в тело человека демона. Самую короткую из тех, которые успела выучить за последние дни.       И слова заклинания еще не отзвучали, когда Куин будто подняло над землей, над деревьями, к самым облакам, обратило в волну, гребень девятого вала, и эта глыба мощи обрушилась вниз, стирая все под собой.       Куин осознала себя на выгоревшей земле. Пепел летает в воздухе, не было ни Кодеуса, ни Алой, ни зомби. Не было даже леса. Черный кратер в выжженной пустыне.       Щурясь и рвано дыша, Куин огляделась. Она не чувствовала Алой. Где-то далеко продолжал звучать зов, но сейчас ведьма его не воспринимала. Осознание совершенной ошибки пришло с запозданием. Сухие губы жадно хватали воздух, точно захлебываются им. Куин завалилась набок, в пепел.       Одна мысль была как пролом в грудной клетке. Его больше нет. Мир пуст, как вычерпанный до дна колодец. Она не представляла, что они настолько похожи. Что они по сути одно и то же. И как теперь ей дышать, когда его не существует? Пустошь наполнили надрывные, отвратительные рыдания, похожие на гром разорванного в клочья неба. Она выла, срывая голос. Беспросветное вечное одиночество. Никто не поймет её. Она вся - сплошная неразделенная боль. Единственный, кто мог её понять - прах и ветер. Она вдыхала пепел, кашляла, мокрое грязное лицо покраснело от напряжения, вены на висках вспухли. Время потеряло значение. Когда слез не осталось, и крики превратились в хрипы, отчаяние не стихло ни на йоту. Безразличное небо, как крышка, которой её накрыли. Не нужную, забытую вещь.