Древнее проснулось зло

      Лондон, декабрь 2005 г - …и диалоги придурковатые. А еще, если Эдвард хотел привести их к колдунье, то зачем врал, что не было никакого путешествия. Бред, - Мэг остановилась в проулке у одинокой витрины со светящимися объявлениями о рождественской распродаже. Поправила светлые кудряшки, над которыми трудилась два с половиной часа с плойкой.       Хорошо, что мамы не было в этот день дома. Точно бы заставила надеть шапку и испортить прическу. Шапки носят только дети. А Мэг очень хотелось, чтобы Тимоти считал ее взрослой. Может тогда он выберет ее своей постоянной девушкой. Мэгги Рид и капитан баскетбольной команды. Лучшая пара школы. Она принялась копаться в маленькой, но плотно набитой сумочке.       Тощий и высокий парень в оранжевом пуховике положил ладонь на обнаженную поясницу спутницы. И свитер, и куртка Мэг были короткими, а джинсы держались на бедрах, оставляя на обозрение тонкую талию, плоский живот и начавшую синеть на морозе кожу. - Вроде по книге он опасался, что старшие брат и сестра начнут смеяться над ним, как и он до этого над Люси, - Тимоти погладил холодную кожу подружки. - Я и говорю, фильм совсем детский. Мне не понравилось. Лучше бы в кафе пошли сразу. Девочка достала золотистый тюбик помады, и принялась наносить косметику на пухлые губы, глядя на свое отражение в темной части витрины. Персиковый оттенок был ей к лицу. Она скользнула взглядом выше, на отражение старшеклассника, чтобы оценить до чего же хорошо они смотрятся вместе. И ощутила, как его теплая рука забирается под джинсы и сжимает ее ягодицу.       Мэг подумала, что пересказ этого вечера произведет среди ее подруг фурор. Выпендрежница Тиффани точно обзавидуется, она давно пускает слюни на Тима. От предвкушения триумфа даже сердце защемило. И тут Мэг увидела, что рядом с ними в черноте витрины появилась третья фигура. Жуткая женщина, будто вышагнувшая из ночного кошмара. Извивающиеся змеи волос, пустые глазницы. Мэг дернулась. - Ты такая недотрога? – весело спросил Тим, убирая руку, и тут сам заметил чудовище. Обернулся, и обдало таким диким ужасом, что он просто побежал. Уже позже, прислонившись к стене в нескольких километрах отсюда, с рвущимся из груди колотящимся сердцем, он осознал, что Мэг упала где-то там. И что она просила его о помощи.       «Что… Что за хрень это была? Оно явно опасное. Может, поэтому я и остался жив, что не остановился». …       Клеканица сыто облизала губы темным языком. Она уже собиралась сменить форму, когда услышала шаги. И решила, что еще одна трапеза ей не помешает. С тех пор, как унаследованный от наставницы фригольд пришлось отдать во владения правителя фей, в Лондоне не осталось свободных переходов в мир Грезы. Она все еще могла пользоваться своим местом силы, но тогда приходилось бы выполнять поручения герцога. Лучше уж питаться от людей, и не зависеть от его милости. Наверное, он мог и сам ее призвать. Ведь присяга была дана. Но пока она держалась на расстоянии, лорд не напоминал о себе.       Подошедший оказался подростком. Как раз во вкусе Редж. Но что-то было не так. Он не боялся. Смуглое лицо озарилось приветливой улыбкой. - Я искал вас, мэм. Это действительно впечатляет. Очень готично. - Ты от Ксандера, - недовольно вымолвила Клеканица. Они уже давно не общались. Но только Маккалок говорил о фее в таком ключе. - О, и голос, совсем как он говорил. Да, он подсказал, несколько ваших излюбленных мест охоты. - Чего ты хочешь? И почему он тебе не помог? – в шепоте не прибавилось теплоты, но можно было разгадать любопытство. - Ну, это долгий разговор. Для начала позвольте представиться. Я Роб, - парень снял с головы клетчатую кепку и опустил голову. - Может, я могу вас угостить кофе?       Тени противоестественным образом притянулись к фее, скрывая ее лицо. А когда свет витрин снова скользнул по ее чертам, перед Робертом предстала женщина лет тридцати. Бледность лишь немного смягчилась в человеческом облике, а вечерний макияж – темно вишневые губы и дымчастые черные тени на веках – придавал ее красивому в общем-то лицу что-то тягостное и хищное. - Кофе? В такой час? Ты, верно, совсем дитя. …       Разговор продолжился дома у Реджины. Лишившись фригольда, она сосредоточилась на поисках нового подходящего обиталища. И таковым стал квартирный дом, который собирались сносить. Реджина добилась отмены постановления вскоре после эпопеи с Балором. И вот уже 14 с половиной лет жила в ветхой квартире обезлюдевшего дома. Компанию ей составляли лишь местные призраки, благодарные за сохранность своей обители. Да порой забредали подменыши-одиночки. Но надолго никто из живых не задерживался.       Реджина провела своего гостя в квартиру на втором этаже. Некогда роскошные апартаменты, с лоджией во всю длину помещения, анфиладной системой комнат и огромным камином – теперь выглядели антуражем для фильма ужасов. Из каждого украшенного резьбой шкафа можно было ожидать появления скримеров. Хотя Роберта скорее сдерживала вежливость от того, чтоб заглянуть за каждую таинственную дверь с жизнерадостной любознательностью.       Фея набросила свое пальто на треногую вешалку и опустилась в классическое кожаное кресло, напротив стояло другое, изящное барочное, на гнутых ножках. Роб расстегнул молнию на куртке и сел, немного закашлялся от поднявшейся пыли. Причудливая люстра отбрасывала на стены ветвистые неуютные тени.       Плесень на выцветших обоях, серый налет на полках с безделушками, мелкая мошкара над вазой с подпорченным виноградом. - Итак, что привело тебя к злой фее, Роб? – спросила женщина, поглядывая на кольцо на своем пальце. Темный камень в ажурной оправе должен был посветлеть, если ее собеседник начнет лукавить. - В первую очередь, ноги, - усмехнулся мальчишка, наслаждаясь своей незатейливой шуткой. – А еще… я знаю, что вам хотят зла. - Надо же, - она широко усмехнулась. – И как ты об этом узнал? - Пожалуй, расскажу все по порядку, если не возражаете, - он выжидающе уставился из-под отросшей челки. Реджина неопределенно взмахнула рукой, предоставляя ему говорить всё, что вздумается. – Я самый обычный школьник. Разве что чуть более удачливый, чем мои сверстники. У меня, можно сказать, никогда не было серьезных проблем. Понимающие предки, крутые друзья, в учебе без напрягов, да и если забивал, все как-то разруливалось в мою пользу. До того, как ко мне пришел человек и заявил, что мои родители приемные, а сам я, - Роберт чуть виновато улыбнулся, - сын бога.       Женщина слушала без особого интереса, хотя последняя реплика и заставила ее несколько встрепенуться. И перстень никак не реагировал на речь Роба. Это, конечно, не означало, что он и правда имеет родню в небесах, ведь его новый знакомый может оказаться психом. Но теперь она готова была уделить больше внимания своему гостю. - Все люди дети божьи, - сказала она, и кивнула, чтоб Роберт продолжал. - Но все ли могут так? – паренек извлек из кармана объемной куртки бутылку минералки, 0,3 л и вознес ладонь над бутылкой с неоправданно пафосным выражением лица. Жидкость начала темнеть, пока не стала темно-бурой, как венозная кровь.       Фея приподняла брови, ожидая объяснений.       Роб суетливо открутил крышку, растеряв при этом большую часть демонстративности, и протянул открытую бутылку Реджине. - Это вино, - пояснил он.       Запах подтверждал его слова, а пробовать напиток фея не стала. Такие фокусы не подтверждали принадлежность к полубогам. Кто угодно из сверхъестественных существ мог бы сделать что-то равноценное предъявленному чуду. Но Роб явно считал это чем-то выдающимся. - Давно научился? – нейтрально спросила она, поставив бутылку на журнальный столик. - Одинадцать дней назад. Когда Бади заявил, что я типа новый Иисус, я сказал: «Тогда почему я еще не умею превращать воду в вино?». И, если бы я знал, что это так работает, я бы попросил бессмертие или хотя бы левитацию. Но… - он шмыгнул носом. – У меня есть только красное полусладкое в неограниченных количествах. И пройдет еще пять лет, прежде чем закон позволит мне пить или продавать алкоголь. Я не жалуюсь, но в этом случае у меня чувство, что удача мне изменяет.       Раздался звонкий сигнал входящего сообщения со стороны камина. На мраморной полке лежал телефон-раскладушка. После одного затянувшегося путешествия в грезу аппарат был неисправен, и следовало его выбросить, но все как-то руки не доходили. Сообщения на него поступали исковерканные, а порой и просто предназначенные для других номеров. И Редж, и Роберт посмотрели в сторону камина, а потом снова встретились взглядом. В пареньке фея не видела никаких признаков демонических свойств, ну за исключением его внезапно возникшего дара. А как выглядят ангелы, не оскверненные бездной, оставалось только фантазировать. Этого не знал никто. Хотя герцог Нурлинг иногда выдавал какие-то намеки на то, что застал времена творения. Но он в принципе любил набить себе цену. - Но вино все равно лучше, чем кофе. Так чего от тебя хочет «архангел» Бади? - Дело в том, что я не уверен, что он архангел. Он заметил, что я не в таком уж восторге от своей новой способности. И пообещал, что я смогу научиться хождению по воде, исцелению, воскрешению и чему угодно. Но сперва я должен доказать, что достоин своего настоящего отца. И для этого должен кое-кого убить, провести кое-какие ритуалы. - Что за ритуалы? – прищурилась Редж, и телефон снова издал какой-то писк и сразу следом треск. - Думаю, вас больше заинтересует условие с убийством. Дело в том, - Роб выдержал паузу, снял руки с подлокотников и положил их на свои острые коленки, - дело в том, что убить я должен вас. Только не пугайтесь, - поспешил добавить он, - это не входит в мои планы. Я просто не верю, ни Бади, ни его богу, если таковой существует. Но мне бы хотелось понять, что происходит. И, желательно, не умереть, когда эта секта поймет, что я не хочу быть их мессией и киллером. Понимаете, из некоторых недомолвок я понял, что я не один такой претендент на терновый венец. И если я не справлюсь, то к вам могут прислать кого-то еще. А что будет со мной? Ну, вряд ли что-то хорошее.       Ни разу за этот почти монолог Роберт не солгал, насколько могла судить фея. И его рассуждения представлялись Реджине логичными. А вот Ксандеру, который дал информацию о ней непонятно кому – стоило бы устроить разнос. Впрочем, иллюзий на его счет у Редж не было с той самой ночи, когда он встал на колени перед Алой Демоницей и клялся ей в верности. Она сама продалась в услужение ублюдку, но ради того, чтоб спасти девушек, пострадавших от демона. А Ксандер снова просто проявлял слабость. Вместо того чтоб пытаться бороться своими силами. Он предал ее в прошлой жизни. Предал бы и в этой, если бы Редж не рассмотрела его слабость. Ржавчину, что точит не только своего обладателя, но и всех, кому не посчастливилось оказаться рядом.       Фея расспрашивала Роба о подробностях его жизни. Тот поведал, что родители признались, что и правда взяли его младенцем из детского дома. Им дали понять, что биологическая мать Роба была несовершеннолетней, и отказалась от ребенка под давлением семьи. - Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. - Да ничего такого, мы пережили это без лишней драмы. Не так как в фильмах. Я им только еще больше благодарен, и… - речь Роба прервал звук распахнувшейся с ноги двери, которая ударилась полотном о стену. Из холла в гостиную ворвался мужчина с навороченным стволом, от которого в разные стороны топорщились антенки. - О! О, с тобой все в порядке. Ну, хорошо, я просто подумал, ты не отвечала на звонки и смс. Вот я и пришел проверить.       Ксандер Маккалок, такой же рыжий, только отрастивший на лице редкую несуразную бородку, опустил свое оружие. Он с недоверием поглядывал на Роба, будто мальчишка мог как-то повлиять на то, что фея игнорировала его попытки связаться. - У нас тут как раз разговор о демонах, - нехотя признала фея. – Можешь присоединиться. - Как в старые добрые времена, - Ксандер поправил пиджак, под которым виднелась футболка с изображением головы инопланетянина, и придвинул пуф, чтобы сесть рядом с остальными. …       Нефилим. Роб оказался чертовым нефилимом. Это выяснилось, когда Роберта показали монахам, с которыми водил знакомство Ксандер.       Встреча проходила в квартире мага, напичканной футуристичной техникой, нелепо выглядящими устройствами и каким-то непостижимым количеством проводов и деталей. На фоне этого всего семеро мужчин в темных рясах и манадриновых кашаях выглядели крайне чужеродно. Все они принадлежали к разным конфессиям, о некоторых Реджина вовсе слышала впервые. И все были магами традиции Небесного Хора. Общие взгляды на устройство мира, однако, не сделали этих разномастных мужчин единомышленниками в других вопромах.       Часть из них продолжала утверждать, что нефилимы запрещены божественными силами на всех уровнях существования вселенной, а значит Роберт может оказаться просто ловко сработанной подделкой. Они не собирались ничего предпринимать. Потому Ксандер и Реджина предпочли поверить другой группе, убежденной, что подросток – потомок падшего ангела и человека. Группе готовой действовать. Четверо монахов были согласны поучаствовать в судьбе Роберта, но Реджина видела, что они желают его исследовать, как некое древнее ископаемое. Они не воспринимали парня как живого человека. Это слышалось в их прощупывающих взглядах, в восторженных возгласах: «Первый случай со времен потопа». «Первый известный нам случай. Но может быть…»       Узнав, кем является Роберт на самом деле, фея уже не была так уж уверенна, что они поступили правильно, впутав сторонних людей. Нефелимы были настолько весомой частью мирового мистического фолькльора, что даже если их сущность не представляла особой ценности на самомо деле, все равно найдутся психи, готовые поймать и использовать этих редких полукровок в самых разных ритуалах. Это могли быть и поехавшие вампиры, одержимые идеей снятия проклятия Каина, и всевозможные инферналисты, и маги, ищущие могущества за чужой счет. Но отступать было поздно.       Да и помощь им была необходима. Ведь вскоре они прижали Бади к стенке, и выяснилось, что отец Роберта – не просто падший ангел, а привязанный к земле демон. Один из тех, кто веками пожирал веру людей и стал столь испорчен силой, что ни одно тело человека больше не способно было носить его в себе. Даже подготовленные специальными ритуалами тела культистов могли выдерживать эту ношу от нескольких часов до одних суток, после чего тело распадалось на части, а темную субстанцию демонической энергии притягивало обратно в реликварий. Бади не успел рассказать больше, его дух уничтожил на расстоянии его господин. Но Реджине и Роберту с помощью монахов удалось разыскать сестру Роба. И тогда все встало на свои места.       Матерью девочки оказалась жертва ритуала, который оборвала своим последним магическим выплеском Джозефина 14 лет назад. Реджина помнила ее лицо, черты врезались в память так, что не вытравишь. А вот ответного узнавания не произошло благодаря усилиям Арториуса Нурлинга. Теперь, поняв, что все дети Балора могут быть плодами той ночи, пережившими экстренные контрацептивы благодаря демонической защите, было не сложно отыскать и других жертв изнасилования. Их имена были в полицейских протоколах. Так Реджина выяснила, кто был матерью Роберта. И добыла адрес второй его сестры. И если в первом случае Роберт и Нелл испытывали друг к другу иррациональную неприязнь, с которой, однако, могли справиться, другая девушка, Габриэль, вместо приветствия ударила Роба несколько раз ножницами, а потом упала замертво.       Редж оттащила от окровавленного мальчишки уже бездыханное тело Габриэль. - Что с ней? – фея никак не могла рассмотреть травмы на теле бесноватой. Ничто не указывало на причины ее внезапной гибели. Она осторожно опустила плечи девочки на ковер, и начала заниматься ранами Роберта. На первый взгляд те были не глубокими. Но стоило побыстрее остановить кровь, и отвезти мальчишку к магам. - Я… Это я сделал, - шептал Роберт, сам шокированный произошедшим. – Я… превратил воду внутри нее в вино. И я не могу повернуть все обратно. Никак. Я не хотел. Не хотел убивать, - он уткнулся лицом в плечо Реджины, не давая ей закончить перевязку, и заплакал.       Всё внутри феи содрогалось от ужаса перед тем, каким чудовищем мог стать Роберт. И ведь ни он, ни его сестры не появились бы на свет, если бы ударная волна от магического смерча Фины оказалась бы немного сильнее.       «Демон все равно нашел бы иной способ вырваться наружу, а мальчик ни в чем не виноват». - Ты не виноват, - повторила она последнюю мысль вслух. И ощутила, что ее обняли крепче. …       В этот раз подготовка к изгнанию Балора была более основательной, хоть и не слишком многочисленной. За 14 лет и Ксандер, и Реджина окрепли, превратившись в опытную фею и умелого техномага. К ним присоеденились четверо магов Небесного хора, которые готовили комплексный ритуал, чтобы направить свою веру на создание бездны, и возвратить проклятого в изначальную тьму. Именно наличие живых нефилимов заставило их опасаться Балора и считать его исключительной угрозой, сумевшей сломать божественный запрет.       Кроме этих людей в операции собирались принять участие гару и еще двое магов. Экспедиция была собрана в короткие сроки. И через три недели команда начала разбор обвалов, которыми оборотни после прошлого похода заблокировали подземелье с демоном. …       Что-то было не так. Реджина не сразу это поняла, но… Вот оно! Музыки не было. Плеер, созданный магом, чтобы проигрывать одно заклинание долгие столетия – не работал. Она тут же подумала, что неопытный на момент создания устройства Ксандер просто облажался. Но искать виноватых было бессмысленно. На подходе к подземному храму на них напали враждебные ожившие деревья, но этот натиск был слабее прошлой битвы. А может просто Реджина стала более сильной и опытной. Но в этот раз и погибших с их стороны не было, только несколько раненых. Один гару и колдун.       Они оказались среди зала с колоннами, пол которого был завален камнями. В центре стояла золотая статуя великана. В глазнице в центре лба поблескивал алмаз, шею украшали красные камни. От изваяния исходила злая мощь. Но направленная магия святых уничтожила реликварий.       Ксандер, записавший на свои приборы весь процесс ритуала, не мог сосредоточиться на анализе данных, чтобы позже воспроизвести чары монахов самостоятельно. Он вместе с другом нес мага, который сломал ногу. Оборотня, избитого гораздо сильнее, нес рослый мужчина, сбросивший ради этого личину волка. Редж задумчиво смотрела на камни посреди огромной подземной площади, пытаясь понять, откуда они здесь и зачем. Пол вокруг покрыло мелкой золотистой крошкой от превратившегося в прах изваяния Балора. - Разве это всё? – как-то неуверенно спросил Роберт. – Это конец? - Должно быть. Но меня не покидает чувство, что нас обманывают. Что мы в каком-то новом уровне сна Балора, и просто не можем узреть реальность. - Вот дерьмо, мы во сне. Здесь возможно что угодно, а я так и не умею ничего, кроме конвертации жидкостей, - попытался пошутить Роб. Но с учетом смерти Габриэль вышло совсем не весело. И он понял это, едва произнес реплику.       Подъем к поверхности получался быстрым. Никакого леса не осталось. Но прежде чем группа выбралась, земля зашлась в кашле. Затряслись тектонические плиты. Стали обрушаться своды пещер.       Маги общими усилиями создали воздушную подушку, куполом удерживающую землю от проседания прямо над ними. Но все переходы превратились в тупики. Гару выбрались в умбру и сообщили, что там пространство тоже перемололо, так что милосерднее умереть здесь, чем пытаться пройти там. - Что будем делать? – спросил кто-то. - Могу предложить выпить вина, - вздохнул Роб. И в холодном воздухе, наполненном вкусом сырой земли, раздались нервные смешки. …       Пестрый мир поверхности не был похож ни на что из того, что существовало до погружения Балора в долгую спячку. Темные башни, лишенные как изящности, так из защиты. Огромные стяги и гобелены на наружных сторонах стен. Колесницы без лошадей и черные тенета, опоясавшие небо над городом, обреченным пасть первым на кровавом пути возрожденного бога.       Ничего этого не было в благословенные времена до раскола небес. Бездна потчевала Балора видениями о крахе мира, не отличимыми от настоящих пророчеств, пока боль и сочувствие к человечеству не сменились равнодушием, цинизмом и пренебрежением. Балор продолжал отсматривать видения, надеясь найти лазейку. И обнаружил. В одном из своих кошмаров он видел, как его бывший генерал выбирается из трещины в небытие и становится жестоким правителем в мире людей. Ослабленный пророческими припадками еще сильнее Балора, генерал стал легкой жертвой. И падший вырвался наружу.       Оскверненное бездной тело падшего ангела из дома Судеб истончилось почти до голой души и не подходило для существования в мире смертных. Выходом было – занять оболочку человека. Он погрузился в тело раненого воина, подавил душу человека, исцелил его раны. И быстро завладел покорностью племени, став его вождем. Предводитель, что мог предсказать каждый шаг противника – неотвратимо завоевал ближайшие поселения, его власть распространялась все дальше, в него верили и ему поклонялись. Тело человека, в котором падший существовал, начало разлагаться под гнетом непосильной массы энергии. Смена оболочки помогла не на долго.       В поисках решения Балор разослал гонцов в разные концы света, и один принес весть о брате Балора, другом отвергнутом ангеле, что теперь сам зовется богом. Ангеле, что стал священным водопадом. Тогда вождь отправился побеседовать с собратом, но общение не задалось. Демон попытался выведать истинное имя Балора, и попытался убить, когда не сумел обмануть. И пусть встреча вышла неприятной, Балор уловил принцип переселения в подготовленный предмет. Для него создали статую, провели ряд ритуалов, подготавливающих материю к хранению души. И на несколько веков получили своего покровителя. Только вот сквозь бездну просачивались еще демоны. Некоторые быстро набирали себе последователей и распространяли веру по континенту на крыльях войны.       Началась жестокая борьба за веру, которой уже не хватало, чтобы насытить аппетиты всех отъевшихся божеств. Ведь им нужно было все больше и больше. Самые сильные принялись уничтожать реликварии более мелких божеств, и Балору пришлось затаиться, уйти в спячку. Он подготовил своих жрецов, чтобы те передали потомкам связь с ним и в далеком будущем осуществили пробуждение. Слуги будут видеть сны, что подтолкнут их служить демону, даже если родня не сможет обучить и внушить такую необходимость. Лучшим жрецам, избранным, он подарил частицы своей души, сделав их магами. Из расчета, что потомство этих магов, унаследовавшее аватары предков, будет способно принять и своего бога, ибо тело их укрепится той частицей Балора, что они будут носить в себе.       Но век за веком, усыхали ветви высаженных им деревьев. Пока последний из наследников аватаров не оказался вблизи к реликварию. Спящий демон начал пробуждаться, и ритуалы последователей теперь действовали в полную силу. Глупый сосуд сопротивлялся, но человек ничтожен. Балор понял это слишком поздно. Впрочем, Создатель покинул свои творения, и теперь с ними можно делать что угодно. Мир вокруг был теперь пронизан иными силами. Не щупальцами привязанных, что поглотили своей жаждой все человечество, а неведомыми, но более слабыми путами. Балор ощущал это влияние.       Он видел через своих последователей и память носителя – что людей в мире много, но чувствовал, что сейчас из тех тысяч существ, что вокруг него, многие не способны поверить. Они очерствели в своем мировоззрении и единственный путь их выжать – раздавить. Впрочем, демона это не остановило бы. Он собирался очистить мир от всех, кто не способен давать веру, а остальных подчинить. Сейчас же, он хотел лишь насытиться после долгого голода. Жертв, что приносили служители и случайно забредших в подземелья страдальцев – было недостаточно.       Балор сошел с пешеходной дорожки и вступил на шестиполосное шоссе, раздался визг тормозов, удар металла о металл. Выкрики: «Тупая сука, куда прешь», «Я вызываю копов», «Эй, что это с ней?».       Движение встало, только дальний ряд машин продолжал двигаться в прежнем темпе. - Узрите истину, ничтожные, - каркающим голосом Куин разнеслось над дорогой.       Водители и пассажиры увидели, как рыжая девушка вскинула руки вверх, сверкнуло золото. Алмазное око посмотрело прямо в душу, а потом обрушилась лавина образов, хаотичных и несвязных, но рвущих разум на части своей непостижимостью. Минуту спустя Балор стоял среди остановившегося потока машин, в которых больше не было живых людей. Крайняя полоса, на которой движение продолжалось, отозвалась грохотом и тоже замерла. Демон ощутил эти души и вырванную из них веру, как крупицу соли на языке. Похоже, чтобы насытиться после долгого воздержания, ему придется поглотить этот город. А потом уже начнется настоящая работа по преображению мира.       Когда к месту масштабной аварии с сотнями необъяснимых смертей стеклись спецслужбы, демона там не было. Он брел по улицам, отнимая жизни, и не испытывая особого облегчения. Когда ощутил потерю. Разрыв. Близость бездны.       Кто-то разрушил реликварий или разорвал связь Балора с его статуей. Вернуться в нее, защищенный от множества угроз тайник – больше было невозможно. На создание нового потребуется время и силы. Особенно ярко в этот момент он ощутил собственное внезапное бессилие, за века дремы Балор стал тенью себя прежнего. И нуждался во всем, что сможет выжать из этого города. В каждой крупице энергии обмельчавших человеческих душ.       Для более масштабных действий он решил привлечь силы стихии, а для наблюдения и корректировки - следовало выбрать место повыше. В памяти сосуда всплыло здание теле и радио вещания, может не самое высокое в городе, но именно туда Балор решил отправиться, не вдумываясь, почему, его тянет к местам, что знакомы носителю. …       Трое охранников упали к ногам демона, буквально захлебнувшись кровью. Ничтожность людей вызывала скуку. Наступив на лежащее на пути тело, демон вошел в здание. Прозрачные двери лифта демонстрировали знакомые Куин помещения. Когда очередь дошла до 18го этажа демон увидел воспоминание о высоком темноволосом парне, ловко перебиравшем игральные карты и делавшем фокусы без публики. Полного мужчину в возрасте, пожимавшего руку Куин с доброжелательной улыбкой. Усталость в конце рабочей смены, кофе и сигареты в курилке с коллегами, смех. Виды ночного города через панорамные окна. И любовь к этому городу и его возможностям. Эхо отнятой у Куин жизни, которое лишь на миг проступило в сознании демона, и было равнодушно отброшено.       Когда темное божество поднялось на верхний этаж, его ждали охранники. Балор не спешил останавливать их, позволив раздаться выстрелу. Пуля прошила смертное тело, ожог как щекотка, только развеселил древнее чудовище. Кровь быстро остановилась. Двое мужчин в форме бросились на щуплую девушку, и… упали, будто выключенные. Наблюдать за озадаченными, а позже испуганными лицами было забавно. Снова раздались выстрелы, и демон понял, что однообразие его не слишком развлекает.       Крики ужаса наполнили коридоры верхних этажей. Голоса всех работников сплелись в единый хор боли, страха, жалости к себе перед несокрушимой силой. Вскоре агония завершилась. А демон, предоставленный самому себе занялся пробуждением стихийных сил, секреты которых узнал, пожирая падших иных домов. Небо потемнело. Задрожала земля. Бедствия нарастали постепенно. Не предвидевшие внезапно возникшего смерча власти после некоторого промедления объявили эвакуацию населения. Но было поздно. Выездные шоссе разнесло вместе с целыми кварталами, землю исполосовали ужасные раны. Вихрь огромной силы налетал и подхватывал предметы и людей, чтобы сбросить их позже с высоты. Загорелись заводы и автозаправки, и на месте пожаров плясали уже огненные бичеподобные смерчи. Паника перед неотвратимостью апокалиптических бедствий превращала людей в трясущееся стадо.       Они молились. Как они жаждали пастыря, что укроет, спасет, поведет за собой. Но сейчас Балор нуждался не в пастве, а в пище для своей истощившейся души. Вихри сплетались и расплетались, разрушая творение людских рук, обрывая все новые и новые жизни. В разбитое окно телебашни врывался влажный ветер, пропахший страхом и кровью. День сменился ночью, а за ней забрезжил и рассвет. Жители Лондона еще оставались где-то там, в подвалах, в переходах метро, в убежищах, в чудом уцелевших домах. А демон уже чувствовал, что близко пресыщение. Он был на пике своих сил, но это значило, что тело носителя придется скоро сменить. И предстоит подготовить реликварий. Однако оторваться от сладкого нектара веры было не так то просто. ...       Воздух заканчивался. Пробиться наружу не получалось. Магических возможностей хватало только на то, чтобы группу не завалило совсем. И когда надежды уже не было, сильное землетрясение раскололо землю, обнажив пещерный карман рассветным лучам. Первый приступ радости, когда все обнимались и кое-кто позволил себе слезы, сменился осознанием того, во что превратился город. А может и весь мир?       Наблюдая за тем, как с востока бьют землю извивающиеся смерчи, как на севере черным дымом заволокло небо, как ближайшие дома надломило, будто плитку шоколада, монахи вынесли вердикт – демон сумел освободится и стал слишком силен. Теперь они не могли надеяться на победу. И советовали уходить умбральными тропами там, где реальность еще не так сильно разорвало. - Уходить? – непонимающе повторил Ксандер. Он сейчас думал о своей лаборатории, которую если задело, то разнесло со всем содержимым. Там было довольно много гремучих реагентов. Все как-то не укладывалось в голове. - Если мы сейчас уйдем, он станет лишь сильнее, и тогда никто не сумеет справиться, - попытался убедить монахов Роберт. - Сколько людей еще умрет, если вы сейчас отступитесь, - с презрением встряла старая шаманка оборотней.       Гару завертели головами, оглядываясь. Один из племени ушел за пелену, в умбру, и разорвал связь с племенем. Неодобрение в его адрес смешивалась в них с обреченностью.       Реджина молчала, пока все не высказались, и когда враждебный запал к мнениям друг друга ослабел, зазвенел колокольчик. Ее шепот почти терялся в шуме непогоды, от которой пока укрывали камни и обрыв. Поэма, похожая на песню, на сказку и на молитву одновременно, завораживала. Искусство фей заставляло воспрянуть доблесть и отринуть прагматизм. Слова попадали в самое сердце, тонкой иглой высекая на нем болезненный образ надежды. Влиять сразу на такую большую группу ей не доводилось. Слишком тонким было воздействие. Но сейчас всех этих разных существ объединяла одна большая беда, одно побуждение. И желание спасти оказалось сильнее страхов и осторожности.       Редж пристыдила их. И вдохновила. Это не было принуждением, выбор каждый сделал за себя.       Ксандер заметил, как нетвердо стоит фея, и поспешил поддержать ее за плечи. - Мы сделаем то, что должны, но сперва найдем для тебя и для раненых надежное укрытие. Ты сделала все, что могла, большего не нужно, - твердо сказал Маккалок. - Я пойду с вами, - покачала головой Реджина, - не могу иначе. Будет предательством отправить вас, а самой остаться в безопасности.       Это было преувеличением. В Лондоне больше никто не был в безопасности. Раскаты грома заставили всех их вздрогнуть. Казалось, это проявление гнева чудовища, против которого они восстали. …       Найти центр рушащих город сил было не сложно, а вот добраться… Лондон превратился в склеп. Мертвых в нем было больше чем живых, и попадающиеся на пути трупы заставляли внутренне содрогаться. Шаманка и Реджина, способные видеть призраков, постепенно осознавали, что среди всего этого мора нет ни одного приведения, ни из прежних, ни из новых. Необратимость и конечность смерти после того, как точно был уверен в том, что жизнь хотя бы для людей продолжается в инфой форме – устрашала.       Воронка темной энергии самым мощным из вихрей кружила над телебашней, оставляя ее неповрежденной до поры. Там, в эпицентре бури, они рассчитывали найти своего противника. Монахи уже на подступах сообщили, что чувствуют проклятого и смогут провести изгнание с земли, если хватит сил. Приближаться еще не обязательно. Гару и маги выстроились вокруг фигур в белом для защиты. Те подготовили священные знаки вокруг себя и синхронно начали чтение многосоставного экзорцизма. Где слова одного древнего языка дополнялись формулами алхимических процессов и мантрами третьего участника. Четвертый проводил изгнание серией жестов, то рубящих воздух, то плавно его оглаживающих.       Амулеты на участниках группы засияли, сопротивляясь какому-то воздействию привязанного к земле. Затем раздался громкий, будто через акустическую систему, смех Балора.       Реджину и Ксандера передернуло. Голос Куин они все еще помнили, хоть их от бывшей подруги и отделяло больше десяти лет. - Она с ним, - обвиняюще прозвучал шепот Реджины. - Это уже не она, - возразил Ксандер, почему-то уверенный, что Куин не предала бы свою цель. Кто угодно, но не она.       «Ты все так же наивен и слаб», - печально отметила про себя Реджина, убеждаясь, что тогда поступила правильно, отвергнув Ксандера. Но когда маг взял ее за руку, перебросив тяжелое оборудование в другую руку, стало немного легче. Линии энергии изгоняющего ритуала стали видимы. В иной ситуации это было бы равнозначно самоубийству из-за технократов. Но сейчас… Сейчас это было предельно опасно по другой причине. Да и во всемогущество воинов союза верилось теперь не слишком. - Вверху! – крикнул гару, направив тотем перед собой. И все задрали головы. От вершины конуса башни, сквозь саму ткань спирально раскрученного ветра, спускалась вниз фигура девушки. Порывы воздуха раздували одежду, трепали полы ее куртки и огненные пряди волос, но курс оставался ровным, прямо к монахам. Она паря снижалась, разведя в стороны руки с раскрытыми ладонями. Жест безмятежной возвышенности.       «Это она», - подумал Ксандер.       «Отец», - ощутил Роберт приближение той силы, что являлась ему в тревожных и неясных снах, значение которых потомок привязанного осознал лишь после откровений культиста Балора.       Снова вспыхнули амулеты, теперь обжигая. Но пробиться сквозь защиту демон не смог.       Тень заслонила свет, и крупные обломки башни посыпались вниз. Роберт предвидел, что случится, за доли секунд до того, как стало слишком поздно. Он вытолкнул сосредоточенного на молитве монаха из ритуального поля, нарушая ритм идеально слаженного хора. И тут же на место, где только что заклинал небеса и бездну маг, обрушился камень и металл. Другому, читавшему мантры, повезло меньше. Его не спас никто. - Бог начинается не с творения, а с вызова брошенного несогласными. Но вы переоценили себя.       Глаза носителя демона заволокло белой пеленой, зато на лбу Куин, по центру, возник третий кровоточащий глаз, он был зрячим. Маккалок отвел взгляд от изуродованного лица Куин, и заметил, что спасенный Робом монах подает знак другим, чтоб те начинали заклинание с последней точки завершенного этапа. Медальон жег между ключиц так, что Ксандер сходил с ума от боли. Хотелось сорвать шнурок и отбросить защитный артефакт, лишь бы только это прекратилось. Но был лишь один способ избавиться от боли. Причиной ее был демон. А значит, Ксандер должен был заменить погибшего монаха. Вчетвером они могли связать Балора и вытравить его за пределы мира. Если очень повезет. Втроем у монахов шансов не было.       Он взялся настраивать свой прото-излучатель, чтобы тот имитировал волномозговую деятельность, по образцу, который образовывали мантры погибшего экзорциста. В памяти устройства был фрагмент, записанный в подземелье при разрушении статуи. Ксандер направил луч лазера на каменную глыбу, припечатавшую их погибшего соратника, и та разлетелась на куски. Некоторые задели гару рядом, но Ксандер тут же ринулся в светящийся круг символов и включил ретранслятор, так что возмущения оборотней не заметил.       Некоторые из них направили духов стихий, другие стреляли, но демон был не уязвим для них, как и они для его прямых атак. Впрочем, буря и падающие камни, как показала практика, не отражались амулетами. - Нет, Ксандер! – хрипло, на пределе возможностей голосовых связок слуага, выкрикнула Реджина. – Ты не способен выдержать этот ритуал.       Ксандер только крепче прижал к голове обруч руками.       Демон резко повернул голову на этот окрик, так резко, что мог и шею себе свернуть.       Потоки энергии начали сужать спираль вокруг демона, а тот, на удивление, не пытался ничего с этим сделать. Застыл, не моргая всеми тремя глазами, и пялился на Ксандера.       Амулеты остыли. Последние слова и жесты ритуала давались через огромную силу. А потом сверкнула молния, пронзая тело демона. И труп рухнул с высоты на асфальт. Еще один, среди множества мертвецов Лондона.       Усталость. Неверие. Когда должен бы сорваться из груди возглас ликования. Маги, гару, фея и потомок демона оглядывались, пытаясь понять, точно ли им не привиделась эта победа. Ксандер стоял на коленях, оперевшись ладонями об асфальт перед собой. Реджина его окликнула, потрясла за плечо, и… поняла, что он тоже погиб. Тело окоченело в такой позе, сведенное напряжением даже после смерти.       Утратившие контроль смерчи разлетелись в разные стороны, доламывая дома и деревья. Но и ветер, и землетрясения за ближайшие несколько часов сошли на нет. … - Мисс Картигейне, куда вы! Я никак не могу вас нагнать. Почему вы игнорируете меня? Нам нужно спрятаться. Слышите? Буря еще не утихла? – Роберт наконец схватил Реджину за руку, удерживая. Она шарахнулась, не столько от испуга, сколько по инерции. – Да что с вами? - Что тебе нужно от меня? Я сообщу в полицию, так и знай, - пообещала Реджина.       Такая же бледная, но… что-то неуловимо изменилось. Потомок демона видел теперь, что в ее глазах не осталось ни капли магии. Она выцвела, обабела, стала обычной до скукоты. И не притворялась, а действительно не помнила его.       «Феи погибают от пресыщения банальностью. Всё это…» - Роберт обвел взглядом серые руины небоскребов, носилки с телами, которые подкатывали к фурам с рефрижераторами. Вертолеты спасательных служб и региональных телеканалов в темном небе. «И этот Ксандер, похоже, много для нее значил».       Он выпустил трепыхающуюся руку женщины из захвата, и дал телу без души уйти, раствориться в короткой жизни смертного.       Роб надеялся, что Клеканица станет его свидетелем, если после всего этого неслучившегося армагеддона начнется охота на демонов, и в том числе на потомка виновника. Но союзник был потерян.       «Найду новых», - пообещал себе Роберт и затесался в группе волонтеров, раздававших чай и горячий бульон редким выжившим, которых откапывали спасатели.